355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Соловьев » Нашествие хронокеров » Текст книги (страница 1)
Нашествие хронокеров
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 13:18

Текст книги "Нашествие хронокеров"


Автор книги: Александр Соловьев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Annotation

В центре Москвы неожиданно появляется аномалия, которая расслаивает привычное пространство-время на множество пустынных миров, разбрасывая по ним горожан.

Ростиславу, бывшему учёному-физику, приходится бороться за выживание и пытаться найти объяснение причин таинственной катастрофы.

Александр Соловьёв

1

Александр Соловьёв

Нашествие хронокеров

Рак времени продолжает разъедать нас. Генри Миллер

1

Реальность потеряла значение. Так я думал тогда, в понедельник шестого апреля две тысячи пятнадцатого года.

Это был самый скверный день моей жизни. Откуда мне было знать, что на следующее утро я изменю мнение, и все неприятности, связанные с Саливаном, продажей квартиры и выплатой долга покажутся пустячными?

Был холодный вечер. Дождь полз по стенам, смывая неоны. Я брел по Смоленскому бульвару, пока не дошел до конца. Чтобы не переходить дорогу, свернул на Пречистенку.

Итак, полчаса назад я отдал Саливану все, что имел. С восьми утра – с тех пор, как получил наличные за квартиру – я слонялся по центральным улицам. Я прижимал сверток к груди и планировал побег в отдаленную провинцию. Если бы я сбежал, деньги все равно превратились бы в пепел, а катастрофа застала бы меня где-нибудь под Тамбовом или Пензой. Но в тот вечер мне было очень жаль денег, квартиры и себя.

«Все, теперь я – нищий, – пробормотал я. – К тому же законченный бомж».

Мой жалкий всхлип в уличном шуме прозвучал, как шарканье подошв.

Как ни странно, при мысли о нищете меня вдруг охватило болезненное упоение. Что на меня нашло? Дух романтики? Предвкушение зарождавшегося отчаяния?

На стене сверкнула вывеска «Вино». Дверь открылась, из лавки, гогоча, вышла молодая парочка.

Во внутреннем кармане пиджака ютились четыре сотни – последние отголоски прошлой жизни. Я вздохнул и завернул в лавку. Взяв бутылку портвейна, вышел обратно в промозглый сумрак, прошагал мимо арки, освещенной фонарем, и тут на глаза мне попалось кафе с вывеской «Колонна».

Надо согреться, отдохнуть и подвести итоги. Я решил войти.

От запаха жареного мяса закружилась голова. Я опустился по ступеням в зал, повесил пальто на вешалку и приземлился за крайний столик.

В зале было не людно. Дребезжала музыка. По соседству сидела темноволосая девушка, поодаль группа парней.

Осматриваясь по сторонам, я думал об оставшихся трех сотнях. Зачем я сюда зашел? На три сотни в супермаркете мог бы купить кило дешевой колбасы, хлеб и… пожалуй, еще одну бутылку.

Впрочем, «Колонна» казалась местечком довольно уютным. Тут можно было посидеть, прикинуть, к кому из друзей попроситься сегодня на ночлег.

Стараясь ни на кого не смотреть, я бережно извлек бутылку, которую предусмотрительно переложил в карман пиджака, взял вилку, стал выковыривать пробку. Мешал оттопырившийся край скатерти. Поставить бутылку на стол или попросить штопор я не решался из этических соображений: кафе выглядело благопристойно, не какая-то там забегаловка.

Я ковырял пробку, а с этикетки на меня взирал Вакх, он чем-то смахивал на Жириновского. Я повернул бутылку и прочитал:

Пей вино! В нем источник бессмертья и света,

В нем – цветенье весны и минувшие лета.

Будь мгновение счастлив средь цветов и друзей,

Ибо жизнь заключилась в мгновение это.

Вилка была великовата и никак не лезла в горлышко. Неожиданно она соскочила и оцарапала палец: выступила капля крови. Черт возьми, этого только не хватало…

Тут у девушки, сидевшей по соседству, зазвонил телефон.

– Але. Что? – она с полминуты слушала, затем вздохнула: – Ну и ну! Просто кошмар какой-то!

Я посмотрел на палец. Из ссадины выступила кровь. Кошмар, значит? Эх, девушка, знали бы вы, каково тому бородатому очкарику за соседним столом – мне, то бишь…

Это точно: неприятности наваливались одна за другой. Врагу не пожелаешь. Все началось еще пять месяцев назад. Но теперь, похоже, невезение мое достигло критической массы.

Ладно! Для начала попробую набраться.

Снова повеяло сладковато-тревожным запахом свободы, а с бутылочной этикетки лихо подмигнул покровитель винных дел. «Живи, как грек Диоген, – предложил он. – Будь неприкаян».

«Ну его, Диогена! – фыркнул я в ответ. – Бочки у меня нету, да и не солнечная Греция вокруг…»

Удалось раскрошить центральную часть пробки. Остаток пропихнул внутрь обратным концом вилки. Тут обнаружилось, что на стол забыли поставить бокалы. Опять, стало быть, неудача… Может, прямо из горлышка выпить?

– Ты вот что, Марина. Сиди в вагоне и никуда не ходи! – увещевающим тоном сказала соседка в телефон.

Я оглянулся и вздрогнул, сообразив, что все это время за мной наблюдала девчонка-официантка. Как можно незаметнее я поставил бутылку на пол, рядом с ногой.

Дождавшись, пока я перестану гримасничать и кусать усы, девушка подошла к моему столику.

– Что будем заказывать? – она вскинула золотистыми кудряшками и поднесла ручку к блокноту. Дежурная улыбка (нет, только слабый намек на улыбку) ничуть меня не согрела. И все же я взял меню и с гибельным упоением стал прикидывать, каким из блюд можно пожертвовать, чтобы девушка смогла на мне заработать хотя бы десятку-другую.

Я заказал порцию свинины с грибами, ризотто, кофе и, получив в ответ равнодушный кивок, стал ждать. Официантка через минуту вернулась с чистым бокалом и тарелкой хлеба.

– Бутылку можно поставить на стол, – сказала она.

Испытав конфуз и благодарность, я глянул на нее и стал придумывать, что бы сказать в ответ, но тут ее окликнул один из парней:

– Эй, красивая! Переключи-ка телек. Сигнала нет.

Официантка ушла. Я тут же налил себе полный бокал портвейна и, осушив его, принялся жевать хлеб.

Еще не все потеряно, сказал я себе через минуту, почувствовав, как тепло разливается по груди. В Новгороде живут дядя Коля и двоюродная сестра Ирина, они могут дать взаймы на первое время. Смотаюсь к ним на пару дней, а, когда вернусь, сниму квартиру или комнату, подыщу работу: хоть и трудно сейчас с этим, но Москва-то большая, – неужто не найдется работа для научного сотрудника, кандидата физико-математических наук?

Из прежних своих коллег даже обратиться не к кому. Они отмахнулись еще после ссоры с Григоровичем. Вообще сотрудников немало удивило мое поведение. Впрочем, откуда они до этого могли знать, что их приятель окажется таким упрямым, негибким и старозаветным?

Ладно, надо подумать о ночлеге. К кому же попроситься? Может, к Андрею? Около месяца тому он жил один, но за это время вполне мог завести подружку.

На свою квартиру, где пока еще находились мои вещи, я вернуться не мог. Там жил грозный усач по имени Валера со своей широкоплечей женой. Главным условием в договоре было немедленное освобождение площади.

Я опять оглянулся. Официантка держала в руках пульт и пыталась отыскать канал с хорошим сигналом, но экран по-прежнему оставался небесно-голубым.

Соседка моя уже не говорила по телефону, а задумчиво смотрела на чашку с кофе.

О чем грустишь? У тебя-то, небось, есть жилье и теплая постель?

Перед глазами предстала самодовольная рожа Саливана. Надо же было связаться с бандитами. И как можно быть таким наивным в тридцать один год? Да ты самый настоящий… лох!

Я налил еще бокал, сделал большой глоток и посмотрел в зал. В глазах слегка начало плыть. В семь утра я перехватил бутерброд – это был последний завтрак на собственной кухне – и с тех пор ничего не ел.

Официантка отшвырнула пульт и ушла. Соседка сидела все так же неподвижно, и парни теперь, притихнув, на нее плотоядно косились. Да, мне бы их проблемы…

Я присмотрелся к девушке: она была хороша, но для меня сейчас это не имело ни малейшего значения.

Когда принесли мой заказ, бутылка была уже на две трети пуста, а мир едва ли стал казаться светлее, да к тому же за окном отчего-то погасли фонари, напомнив о предстоящей ночи вне дома. Но после того как уплел поджарку и запил ее добрым глотком вина, я, наконец, почувствовал себя бодрее. Придвинул ризотто и даже усмехнулся: правильно сделал, что завернул на Пречистенку. Буду теперь тянуть остаток бутылки как можно дольше, а потом подогреюсь чашкой кофе и – на Киевский вокзал.

Сзади послышался шум отодвигаемых стульев. Рядом с соседкой уселись двое или трое парней, стали клеиться.

– Ждем, сестренка? – спросил один из них низким голосом. Язык у него слегка заплетался.

– Как насчет задвинуться шампанским? – тут же предложил другой.

– Нет, – коротко ответила девушка, а затем добавила: – У меня встреча.

– Эй, пипл! – крикнул один из парней. – А ну сюда дринч!

– По какому поводу?

– Узнаем!

Компания ответила громким смехом, загремели стулья. Я непроизвольно обернулся и увидел, как трое молодчиков пересаживаются к столику соседки.

– Серый Волк! – представился тот, что говорил баритоном. У него было красное скуластое лицо. – Можно тебя чмокнуть, Красная Шапочка?

Парень был сильно пьян. Он игриво изогнул бровь и наклонился к девушке, но потерял равновесие и ткнулся лбом ей в плечо.

Девушка схватила со стола телефон и намерилась встать, но сидящий рядом некрасивый тип обеими руками удержал ее за плечи. Краснолицый повторил попытку, но тут девушка схватила чашку и выплеснула остаток кофе ему на свитер.

Все замерли.

– Эй ты, крезанутая, – сказал худой юноша с высоким круглым лбом, сидевший напротив. – За такое знаешь что бывает?

Некрасивый тип попытался закинуть руку ей на плечо, но краснолицый перехватил его руку за запястье.

– Не надо, Санек, – сказал он тихо. – Все под контролем.

Парень убрал руку и, подняв редкие брови, уставился на девушку.

– Мы просто играем, верно, детка? – глумливым тоном сказал краснолицый.

Девушка смотрела в стену, и на ее неподвижном лице не отражалось ни испуга, ни даже растерянности.

– Торчу от таких, – сказал краснолицый, он не сводил с нее наглых глаз, вытирая салфеткой свитер. – Давай, кто кого. Хочешь меня привязать к кровати? А может, я тебя?

– Вау! – сказал юноша с высоким лбом. – Улет! Любишь такое? О, е! У меня стэнда! – Он похлопал себя по ширинке.

Краснолицый поднял руку и обвел взглядом компанию. Все затихли.

– А ну в очередь!

Компания снова заржала.

– Ну че, на флэт! – завопил высоколобый.

Я почувствовал, как к щекам прихлынула кровь. В животе заныло.

В этот момент мы с краснолицым встретились взглядами, и я неожиданно выпалил:

– Эй вы! А ну оставьте ее…

Я сидел к ним вполоборота. Должно быть, сейчас моя давно не стриженая борода торчала глупо и комично. Хоть бы очки снял, что ли!

Парни как-то странно замерли. Краснолицый ухмыльнулся. Тот, кого назвали Саньком, не поворачивая головы, сказал:

– Ну, ни фига себе прогон! Что это за козел?

Девушка посмотрела на меня удивленно.

– Че-то я не вкурил, – раздумчиво сказал высоколобый. – Это че, стебалово такое?

Я отвернулся, соображая, что делать дальше. Ничего не придумав, вылил в бокал остаток вина и одним глотком выпил.

– Шпана… – огрызнулся, не поворачиваясь. Кажется, в тот миг мне даже не было особенно страшно. Мне было все равно.

Загремел стул. Чья-то рука схватила меня за шею и ткнула лицом в чертово ризотто. К счастью, оно уже почти остыло.

Никто не стал смеяться, только краснолицый неожиданно протрезвевшим голосом сказал:

– Не здесь. На улицу его. А ты посторожи герлу.

Меня подняли за шиворот.

– Расплатись, козел, – мрачно сказал кто-то.

Я достал из кармана купюры, бросил на стол. Меня незамедлительно взяли под руки и потащили к выходу. На ходу я успел схватить с вешалки пальто и тут же несильно получил по ребрам.

На улице было сумрачно, лил дождь. Окна кафе отбрасывали свет, а поодаль было еще темнее. Туда меня и волокли.

Я никак не мог попасть в рукав. Парни тащили меня так быстро, что я еле-еле успевал перебирать ногами.

– Шпана? – насмешливо фыркнул краснолицый.

На миг мне почему-то показалось, что с ними можно договориться. Захотелось сказать, что я чуток переборщил и теперь признаю это. Но вырвались другие слова, и они окончательно усугубили мое положение:

– Тронете меня хоть пальцем, будете иметь дело с Саливаном.

Парни злобно хихикнули.

Мы прошли мимо ряда одинаковых окон. Вдруг меня развернули и прижали к стенке.

Не успел я глазом моргнуть, как две пары рук ощупали меня с ног до головы, вывернули все карманы наизнанку. Пальто отобрали. Я услышал, как трещат его швы.

– Беспрайсовник, – сказал кто-то.

Другой с презрением добавил:

– Лошара.

В следующий миг удар в живот согнул меня пополам. Время замедлилось, стало как-то безмятежно.

Через пару секунд я понял, что сижу на выступающем краю цоколя.

– Встать, – приказал краснолицый.

Меня поставили на ноги. Я попытался сползти снова, но кто-то схватил за бороду, и лицо мое запрокинулось. Я увидел, что мрачное ночное небо в нескольких местах словно продырявлено, и в прорехах тускло мерцают звезды.

– Где живешь? – спросил краснолицый.

– В любимом городе Москве, – сказал я. – И пора бы его очистить от всякой дря…

Сильный толчок, звон в голове – и я лежу на тротуаре.

Успеваю спрятать лицо, прикрыть руками очки.

Удары. Тяжелые ботинки. Со всех сторон.

Вдруг избиение прекращается. Слышна суета. Снова удары – на этот раз не по мне. Такое ощущение, что хулиганы, не найдя во мне достойного соперника, переключились друг на друга.

Еще через несколько секунд на спину мне кто-то грохается мешком и замирает.

С трудом выбираюсь из-под упавшего, поправляю очки, вижу: идет драка. Нет, избиение: это кто-то очень быстрый, очень ловкий наносит удар за ударом, увертывается, прыгает, приседает, отскакивает и снова бьет.

Пытаюсь подняться, и меня снова сбивает падающее тело. Кажется, это краснолицый. Он со стоном отползает в сторону.

Ну вот, наконец, я на ногах. По звуку быстро удаляющихся шагов догадываюсь: все кончено.

– Эй, вы как? – знакомый голос.

Присматриваюсь. Передо мной моя недавняя соседка из кафе.

Не иначе, я потерял сознание, и все это мне мерещится.

Тру, как болван, ушибленный затылок, едва не вскрикиваю от боли. Кожа цела, но там, на затылке, огромная шишка.

– Чепуха, – говорю. – Легкое сотрясение.

Очки, к счастью, не разбились. Я подобрал пальто. Надо признать, что я довольно легко отделался. И между прочим, оказался втянутым в романтичную историю. Вот прямо сейчас познакомлюсь с ней – прекрасной бэтмэншей.

– Мутит, – я присел на выступ.

Неожиданно перед глазами вспыхнул яркий свет. Я зажмурился. Холодные пальцы незнакомки раздвинули мне веки.

– Сознание не теряли?

– Не помню… – я попытался увернуться.

– Ясно. – Девушка оставила меня, выключила фонарик.

Пока мы перекидывались репликами, краснолицый помог подняться товарищу, и оба, не говоря ни слова, поковыляли в сторону «Колонны».

Не вставая, я стал натягивать пальто. Оно оказалось насквозь промокшим.

– Сейчас, – сказала девушка, доставая телефон. – Скорую вызову. Поедем в больницу.

В другой бы момент я заупрямился, но сейчас… Что ж, в больницу – так в больницу. Тоже вариант. Особенно понравилась фраза «мы с вами».

Девушка стала набирать номер, хмыкнула, снова понажимала.

– Черт, – буркнула она. – Сети-то нет. Что сегодня такое происходит?

Она оглянулась. Вся противоположная сторона улицы была обесточена. Во многих окнах мерцал слабый свет свечей.

– Не люблю, когда так, – сказала она.

За все это время мимо не проехало ни одной машины, хотя еще не было и десяти часов.

– Зачем вы полезли? – спросила девушка. – Прежде чем геройство проявлять, надо научиться соразмерять силы.

В эту минуту стало совершенно темно. Даже дальние фонари, освещающие старинные здания Пречистенки, погасли.

– Космическая ночь, – прошептал я.

– Похоже на то, – холодно сказала она. – Давайте познакомимся, что ли. Я – Мира.

– Очень приятно. Боков. Ростислав. – Я на ощупь отыскал ее руку и пожал. – А вы… здорово деретесь.

– Предпочла бы этого избежать.

Она еще раз попыталась дозвониться и опять безуспешно.

– Так, – сказала она. – Видно, подругу свою я все равно не дождусь. Надеюсь, когда она выберется из метро, то не станет болтаться по темным улицам. Сейчас поднимемся ко мне – я живу здесь рядом – окажем вам первую помощь и вызовем скорую по домашнему телефону.

Я не возражал.

Мира резко перебросила мою руку себе через плечо, – оно у нее оказалось на удивление крепким, – и мы побрели по тротуару. Мне не понадобилось особенно притворяться: при падении я ушиб ногу и теперь слегка прихрамывал.

Луна заглянула в одну из небесных дыр и странно озарила дождливую мглу. Над большой стеклянной дверью я разобрал надпись: «Детская библиотека».

Девушка вдруг остановилась.

– Слышите, какая тишина?

Я прислушался, но сосредоточиться смог только на едва различимом запахе ее духов.

– Странно… – опять прошептала она.

Мы двинулись дальше.

Пройдя несколько десятков шагов, мы вышли к переулку, пересекли его и приблизились к дому этажей в шесть. По самому ребру здания поднимался ряд балконов, под ними темнела дверь. Света в окнах не было.

– Лифт умер, – вздохнула Мира. – Топаем пешком.

Она открыла дверь и включила фонарик.

Луч света выхватил стойку, за ней было окно, завешенное жалюзи.

– Вахтер куда-то исчез, – сказала Мира.

Поднявшись на пятый этаж, мы вошли в квартиру.

Мира щелкнула включателем, потом еще одним, – вспыхнул свет.

– Аккумулятор, – пояснила девушка. – Брат установил.

Я кивнул.

– Разуйтесь и пальто снимите. – Мира указала движением головы на вешалку.

Она ловко сбросила кожаную куртку и продемонстрировала спортивную фигуру, эффектно подчеркнутую джинсами и водолазкой.

Мира была чуть ниже меня – то есть около метра семидесяти. Теперь я мог как следует ее рассмотреть.

Я чуть не ахнул, вдруг осознав, как невероятно она красива. Какая-то нечеловеческая, роковая красота. Будь моя жизнь не так тяжела в этот момент, при встрече с ней на улице я бы остановился, пораженный, и стоял бы, оглядываясь, пока она не скрылась бы из виду.

У Миры были восхитительные черные глаза, узкое лицо, изящная шея и темно-каштановые волосы, собранные в тугой пучок.

Кажется, я затянул паузу: в глазах ее появилась насмешка. Я тут же стряхнул оцепенение, повесил пальто на плечики и, стараясь не волноваться, начал разуваться, но шнурки как назло затянулись на узлы, и мне пришлось с ними повозиться несколько минут.

– Скоро вы там? – спросила она нетерпеливо.

– Да-да, минутку…

Выпрямляясь, я почувствовал, как меня качнуло назад. Хорошо-таки я затылком стукнулся.

Девушка внимательно меня изучала, губы ее при этом оставались плотно сжатыми, лишь в уголках угадывалась чуть заметная ирония.

– Голова кружится, что ли?

– Почти нет.

Я снял очки, сунул их в карман. Была уйма интересующих вопросов. Как ей удалось отмутузить тех хулиганов? Кого она ждала в кафе? С кем живет? Все это время я едва сдерживался, чтобы не начать их задавать. Я опасался, что излишняя говорливость оттолкнут ее и заставит раздумать оказывать помощь.

Она повернулась к зеркалу, повертела головой, оглядывая себя.

Кто она? Мастер по кик-боксингу? Агент спецслужбы? Спортсменка-экстремалка?

Любопытство было сильнее смущения, вызванного тем, что моей спасительницей оказалась девчонка.

– Проходите, садитесь, – сказала Мира. – Сейчас вернусь. Я за аптечкой.

Я вошел в залу.

Квартира была шикарной. Высокие потолки, гладкие стены, современный интерьер – все говорило о достатке и безупречном вкусе хозяев. В сравнении с моим бывшим убежищем, которое сегодня утром перешло в чужое владение, эта квартира казалась настоящим дворцом.

Прежде чем сесть в кресло, осмотрелся. Костюм был весь перепачкан, и я принялся отряхиваться: садиться в дорогое бежевое кресло в таком виде было неприлично.

Вошла Мира, в руках она держала аптечку и радиотелефон. Лицо ее посерьезнело.

– Линия не работает! – сказала она. – А в кране падает напор. Что происходит?

Она подошла к окну, отодвинула золотистую штору.

– Нет света.

Я приблизился к девушке, глянул из-за плеча.

В самом деле, Хамовники и другие прилегающие районы были полностью погружены во тьму. Только вдали, где-то на юго-востоке, отдельные кварталы и улицы поблескивали тусклыми огоньками.

Мира взяла со столика пульт телевизора.

– Не выйдет, – покачал головой я. – Он на переменном токе.

– Ага, – сказала она, понажимав, и отбросила пульт.

– Радио есть?

– Эф-эм. В телефоне.

– Ну так давайте.

Мира достала сотовый, включила приемник.

– Каждую минуту поступает новая инфор… – вскрикнул и замер взволнованный мужской голос.

Девушка побледнела, уставилась на меня.

– Ничего… Ищите дальше, – предложил я.

Без толку. Ни одна станция не работала. После нескольких минут неудачных попыток найти волну Мира швырнула телефон на диван.

– Черт! Что, по-вашему, это может значить?

– Какая-то крупная авария? – пожал плечами я. – Теракт? Они могли подорвать основные электромагистрали, повредить водопроводные коммуникации…

– Кто – они?!

– Враги?.. Полагаю, надо срочно начать запасаться водой.

– Черт… – Мира впихнула мне в руки аптечку, бросила на меня быстрый взгляд. – У вас на лице кровь. Тут перекись, спирт, пластырь… Может, лед принести? Голова еще кружится?

– Нет, спасибо. Мне лучше. Думаю, я уже в порядке.

– Как хотите. – Она вышла.

Я приблизился к большому зеркалу, вновь надел очки и внимательно себя осмотрел. На лбу и подбородке были небольшие ссадины. Я их протер спиртом. Клеить на лицо пластырь было излишним. Снова убрав очки, я поправил прическу и, зажав в кулаке использованную вату, направился на кухню.

Проходя мимо ванной, услышал, как чахло журчит струйка воды – вот-вот оборвется. Происходило что-то катастрофическое, глобальное, но только что пережитая стычка, ноющие ушибы, усиливающееся действие алкоголя и неожиданное знакомство с феей не давали моему вниманию сконцентрироваться. Лишь где-то в глубине я ощутил зарождающийся холодок.

Я пересек коридор и попал на кухню. Здесь было просторно и светло. Мира стояла лицом к окну. Я скользнул взглядом по ее бедрам. Теперь это была другая девушка – женственная, домашняя. Как ей только удалось победить четырех мужиков?

– Где у вас мусорное ведро? – спросил я.

Мира, не оборачиваясь, кивнула головой в сторону шкафа. Я пробежал глазами по кухне. Дорогая мебель. Кажется, натуральный дуб. Изысканный кафель цвета слоновой кости. Только какое-то во всем запустение.

– Простите, что так вышло, – сказал я, намыливая руки и вновь тайком посматривая на ее ноги.

– О чем вы?

– У меня было скверное настроение. Оно всему виной.

– Ерунда! – Она пожала плечами. – Вы просто случайно оказались рядом. Вы сделали то, что на вашем месте сделали бы и другие. Обычное проявление мужской чести. Разве нет?

– Ну, разумеется, разумеется… Просто я в силу обстоятельств… не смог своевременно… то есть, адекватно…

– Ага. Все понятно. Хотите помусолить это тему. Да, в наше время ваш поступок можно назвать подвигом. Вы это хотели услышать?

Я смутился и не нашел, что ответить.

Мира фыркнула, и я уже не понимал, раздражаю ее либо вызываю сочувствие.

– Вы не такая, как другие, – нашелся я наконец. – Вы первая девушка, которая выручает меня на улице.

– Ага. Вы, значит, регулярно становитесь жертвой хулиганов. – Она звонко рассмеялась.

– Ну, не часто, но бывает… – Я задумался. Вот кретин-то. Вместо того, чтобы остановиться, я начал нести полную ахинею: – Последний раз, если не ошибаюсь, это случилось классе во втором. Правда, тогда мне досталось гораздо больше. А, что касается этой моей неудачной попытки защитить вас, то вы совершенно правы. Любой бы на моем месте…

Она покачала головой.

– Нравится философствовать. Что ж, это любимое занятие мужчин.

– По-вашему, они больше ни на что не способны?

– Смотрите сами: несколько лоботрясов, напившись, превратились в свиней. Стадные инстинкты взяли верх. Алкоголь вытеснил страхи. Эти придурки привязались к девушке, хотели продемонстрировать ей свои мужские способности. Тут нашелся еще один мужчина, который возомнил себя героем, бросил вызов, но не рассчитал силы. Вы, мужчины, совершаете благородные поступки не оттого, что убеждены в необходимости поступать именно так. Обычно вы делаете это по глупости либо просто из страха… Гляньте-ка! – неожиданно воскликнула она. – Вон еще несколько домов погасло!

Я был обескуражен. Вытерев руки, я взял со стола кастрюлю и подставил под кран.

– Вы, конечно, вправе думать о людях все, что пожелаете. Но я перед вами извинился не потому, что решил раздуть тему своего поступка, а потому что, в самом деле, осознал свою вину. – Я отодвинул стул и присел на самый край. С каждым словом и жестом я все больше превращался в неуклюжего бегемота.

– Вам нравится считать себя виноватым. – Она пожала плечами.

– Может быть, – согласился я.

– Наверно вы таки сильно стукнулись, – заметила она и вновь торопливо взглянула в окно.

– Угу… – сказал я.

Наш словесный поединок подходил к концу; судя по всему, он был нисколько не интересен Мире. В ее движениях появилась резкость, а в голосе уже звучала тревога, вызванная теми изменениями, что происходили за окном.

– Ладно, давайте завершим этот странный разговор, – сказала она, внезапно заторопившись. – Или о чем вы там хотели еще сказать?

Я посмотрел в ее удивительные глаза и попробовал пойти ва-банк.

– У меня был дурацкий день, – сказал я. – Кажется, я не сумел вовремя разглядеть, что рядом со мной находится самая прекрасная девушка из тех, что я когда-либо видел. Иначе я бы сразу попытался навязать вам свое общество и постарался бы вас околдовать. И, если бы мы сидели вдвоем, мерзкие типы не посмели к вам привязаться.

Еще на середине этой фразы у нее на лице появилось нетерпеливое выражение.

– Чаю на дорожку? – предложила Мира, пропустив мои потуги мимо ушей.

Я не стал отказываться. Она кивнула.

Мира налила воды из кувшина в стеклянный чайник, поставила на плиту, достала из шкафчика чашки, заварку и сахар. Я подавлено следил за ее движениями. Мне не хотелось больше говорить.

– Посидите тут, – сказала девушка.

Она вышла. Я задумчиво уставился на чайник. Ладно уж, выпью чаю и буду отправляться. Все равно нет ни единого шанса остаться здесь на ночлег.

Из прихожей донеслось шуршание. Я выглянул: Мира чистила мое пальто.

– Удивительное нагромождение неприятностей, – сказала она как ни в чем не бывало. – Скажите, Ростислав, как такое может быть: Москва без света и воды?

– Даже не знаю… – оживился я. – Допустим, самолет где-нибудь упал. Или пожар случился. Повредились сети. Что-то пришлось временно отключить. Или другой вариант. – Я понизил голос, и Мира посмотрела на меня внимательно. – Предположим, начинается конец света.

– У меня встреча с подругой сорвалась. – Мира нахмурила брови. – Она в метро застряла. Что-то не то. А еще брат на ночном дежурстве. Я до него тоже не смогла дозвониться. Слушайте, и тот голос по радио… А вы? – Она с подозрением посмотрела мне в глаза. – Где ваша семья?

– Нет семьи.

– Ясно. А живете где?

Я назвал свой бывший адрес.

Должно быть, она стала прикидывать расстояние от моего дома до кафе, где мы встретились. Я добавил:

– Люблю, знаете ли, погулять по ночным улочкам.

– Так вы еще и гуляка. – Мира и задумалась. Потом она покачала головой и сказала: – Послушайте, Ростислав. Надо как-то разобраться с этой странной ситуацией. Когда мы сюда шли, я не видела машин. Прекратилось движение. Заметили?

– Заметил.

– И что думаете?

– Не иначе, проспекты перекрыли. Может, ведутся срочные ремонтные работы. Давайте постучим к соседям. Может, у них телефонная связь сохранилась. Если другой оператор…

– Пожалуй… Только вот что. Тут соседи не очень-то вежливые. Лучше оставим их на самый крайний случай. Давайте, вы сходите на улицу, а?

– Как скажете. – Я ощутил прилив энтузиазма. – Я схожу на улицу, попробую узнать, что происходит, а затем вернусь обратно и все расскажу.

– Идет, – кивнула Мира. – А как вы себя чувствуете?

– Все в порядке. Давайте пальто.

– Оно мокрое.

– Ничего. – Я махнул рукой. – На мне высохнет.

– Центрифуга! – вспомнила Мира. Отложив щетку, она потащила пальто в ванную.

– Говорю же вам, не получится. – Я шагнул навстречу. – Вся бытовая техника приспособлена под переменное напряжение.

Она пожала плечами и протянула пальто. Я начал его натягивать. Какое же оно мокрое и противное…

На кухне раздался свист.

– Постойте, – остановила Мира. – Мы с вами, кажется, чай собирались пить. Может, сперва согреетесь?

– Э… ну, давайте! – я махнул рукой. – Попью – и пойду.

Мира вновь направилась на кухню.

– Две ложечки! – крикнул я вслед.

Повесив пальто обратно на плечики, я на всякий случай заглянул в ванную. Вода едва капала. Я по-хозяйски окинул взглядом комнатушку, выложенную фиолетовым кафелем. И вдруг внутри похолодело. Да что же это со всеми нами происходит?!

Мира наполнила чашки, взяла одну из них в руки и вернулась к окну.

– Извините, больше предложить нечего. У нас не часто готовят.

– Да не беспокойтесь об этом.

Я глотнул чаю и вспомнил о нетронутом ризотто. А потом опять о стремительных движениях Миры во время той драки.

– Скажите, – наконец не выдержал я. – Как это вам удалось за несколько секунд уложить четверых здоровенных парней?

– Тренировки, – бросила Мира, всматриваясь в темноту. – Занимаюсь триатлоном и немного восточными единоборствами.

Ух ты… Я с уважением покосился на ее плечи и бедра, пытаясь их оценить по-новому. Не было в них той объемности и грубости, которая встречается у женщин-атлетов.

Я ждал, что она продолжит, но Мира больше ничего не сказала.

– И все же забавно, – произнесла она после паузы, словно прочитав мои мысли. – Я о том, что вы за меня заступились… Может, и правда, есть какая-то другая причина? Одно дело, сидели бы вы в компании таких же лоботрясов, и другое дело – один.

Я почувствовал, что краснею. Ну что ж, сам напросился.

– Вы где-нибудь работаете? – спросила она.

– Стою на бирже.

– А-а…

– Там, где раньше работал, были проблемы с руководством.

– И чем занимались, если не секрет?

– Я исследовал время.

– Вы исследовали время? – Она посмотрела с любопытством.

– Занимался физикой времени.

– Вы – ученый?

– Собственно, да.

За окном послышался шум и голоса.

– Скорее выключите свет, – попросила Мира и, поставив чашку на подоконник, прислонилась лбом к стеклу. Я выполнил ее просьбу, встал рядом. Наши плечи соприкоснулись.

Тучи на небе немного рассеялись, и луна освещала задний двор. Несколько человек пытались сесть в автомобиль, который, похоже, был уже полон.

– Сбегаю к ним! – сказал я и бросился в коридор. – Должно быть, они знают, что происходит.

Я кое-как обул ботинки, потянулся за пальто, но Мира быстро подала мне куртку.

– Возьмите. Это – моего брата.

Я кивнул, открыл дверь и, натягивая куртку на ходу, побежал вниз.

На лестнице было совершенно темно. Мне сразу пришлось замедлить движение и схватиться за перила.

Я услышал, как во дворе завелась машина. Кто-то неразборчиво крикнул. Хлопнула дверь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

    wait_for_cache