Текст книги "Мятежник Хомофара"

Автор книги: Александр Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Вадим нервозно почесал подбородок.

– Нет… не думаю… хотя не уверен… – Расин уронил голову. – Значит, меня видели все… таким?

– Многие. Правда, шефа при этом не было.

– Проклятье…

Он снова закрыл лицо руками, а когда через несколько минут открыл его, лицо было каменным.

– Да. Теперь все изменилось, – сказал Расин. – Единственное, что я знаю наверняка, это то, что вдобавок ко всему страдаю потерей памяти. Впрочем, этот диагноз справедлив только в том случае, если все сказанное тобой – правда.

Эдуард пренебрег последними словами.

– А что, если Галах вливает какую-нибудь дрянь в кондиционер, – предположил он. – И мы с тобой попросту надышались.

– Ты-то тут при чем? – Вадим покачал головой. – Ты ведь танец дервишей не исполнял.

– Пожалуй, нет. Иначе мне кто-нибудь об этом уже рассказал бы. Но у меня кое-что свое…

Он задумался, решая, говорить или нет.

– Ладно! – Расин неожиданно встал из-за стола. – Знаешь что, Эд? Если уж мы с тобой попали в эту дурацкую ситуацию, в которой все представляется загадочным и необъяснимым, то давай найдем в себе силы не скисать и держаться вместе до тех пор, пока хоть что-нибудь не прояснится.

Он снял галстук и отшвырнул его в кресло.

– Если мы впадем в истерику или, ещё хуже, в депрессию, ониочень быстро получат над нами полную власть. Мы не должны им этого позволить… Надо сопоставить факты и многое выяснить. Скажи, Эд, что ты знаешь о Галахе?

Фирман напряженно думал, потирая руки. Наконец невесело произнес:

– Я слышал голос.

– Что?

– Голос человека, которого не было поблизости.

– Всего-то? – Расин присел рядом с Фирманом на кушетку. – Вот что, Эд. Заяви ты мне что-нибудь подобное пару дней назад, я, может, и удивился бы… Но, учитывая то, что вчера довелось пережить, мне совсем несложно понять тебя.

Фирман снял очки, принялся их протирать.

– Голос принадлежал Галаху, – сказал он. – Это был разговор между ним и шефом. Они говорили о тебе… А я стоял и подслушивал.

Эдуард вкратце передал содержание разговора.

– Занимательно… – сказал Вадим, когда Фирман умолк.

– Да уж, – согласился Эдуард и попросил жестом пепельницу.

Прошло пять минут. Наконец, Вадим нарушил молчание.

– Позже, когда ты стал искать Галаха, как на это реагировал шеф?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сказал: он удивился. Что это было: игра или и впрямь удивление?

– Бес их знает. Когда вошел настоящий Галах, никто даже глазом не моргнул. Наоборот, я заметил: шеф смотрел на меня, как на ненормального. Он сказал: эпидемия.

Вадим поднялся, стал медленно переодеваться.

– Что ж, у нас два варианта, – раздумчиво сказал он. – Либо мы оба сошли с ума, причем спонтанно, и для окружающих это явная неожиданность, либо мы с тобой жалкие куклы в чьем-то кошмарном представлении.

Расин вдруг улыбнулся.

– Знаешь что, Эд. Прости, но… если бы я был один, мне было бы гораздо труднее взять себя в руки. Так что, спасибо тебе…

– Какой задушевный цинизм, – Фирман махнул рукой.

– Прости…

Расин загремел ключами, открыл сейф и осторожно вынул из него пару кожаных тапочек. Бережно поставил их на стол. Сел в кресло и, придвинувшись, стал разглядывать.

Фирман некоторое время наблюдал за товарищем по несчастью, затем произнес:

– Слышь? У тебя вроде прогрессирует.

– Подойди-ка, – негромко попросил Вадим.

– Впрочем, ты ведь раньше меня спятил, потому твое состояние потяжелее будет, – сказал Эдуард, вставая с кушетки и приближась к столу.

– Видишь на них пыль? – спросил Вадим.

– Вижу. И что?

– Это не просто пыль, Эд. Возможно, это доказательство нашей с тобой нормальности и… сумасшествия всего остального мира.

– О, боже!..

– Вчера на этой кушетке я смотрел одну женщину. Она просила меня избавить её от той самой «тяготы», о которой говорили лже-Галах с псевдо-шефом. Ведь я на самом деле не обычный человек. Я – ампутатор. Ты сам слышал. Не так ли?

Фирман криво усмехнулся.

– Так вот. Та женщина сказала, что её прислал Пиликин.

– Что? Тот самый бандюга? Я помню его. Ты делал ему спленэктомию. Это он пробудил в тебе способности?

– Выходит, он. А может, и не он. Не могу ничего сказать по этому поводу, поскольку сам я ничего о своих способностях не знаю.

– Да? – у Фирмана на лице появилось разочарование. – А жаль…

– Зато я видел эти самые «тяготы»… – он провел пальцем по пыльной коже. – Они материальны, хотя обычно не заметны. Когда я осматривал женщину, она была вполне здорова. Но совсем неожиданно у нее появилась дорога. Понимаешь?.. Обычная грунтовая дорога, которая как бы выросла из правого эпигастрия. Вот отсюда, – он показал на себе. – Внезапно все пространство в кабинете потеряло форму… Клянусь, что я мог бы идти по этой дороге, если бы захотел… Я даже сделал попытку. И вот пыль с этой дороги. Видишь, она желтоватая. Скажи, откуда на территории больницы может быть такая пыль?

Фирман молчал.

– Эта женщина – проводник, – продолжал Вадим. – Так же, как и Пиликин. А я – ампутатор, на которого не действует мескалин. Рассуждаем дальше… Галах и шеф запускают таких, как я. И ещё тренируют адептов, которые идут по суровому пути…

– По строгому, – уточнил Фирман.

– По строгому… Есть видимое и есть слышимое. А ещё есть также невидимое и неслышимое, другими словами – потустороннее. И мы с тобой каким-то образом время от времени это потустороннее улавливаем. И я думаю, в этом есть закономерность. Последовательность. Здесь, несомненно, что-то происходит. Что угодно, но не наше с тобой сумасшествие. Почему я проявил наклонность к танцам дервишей? Почему ты слышишь нечто невозможное? Все это как-то взаимосвязано!.. Есть цель, которую мы ещё не можем с тобой осознать.

– Для психа ты рассуждаешь логично, – заметил Фирман, удивленный тем, как быстро Расин втягивает его в свою безумную игру.

– Коль на то пошло, то вот, что я предлагаю, Эд… Первое: мы должны держаться вместе, но при этом соблюдать определенную конспирацию. На меня будут смотреть, как на психа… Помоги мне сегодня организовать бригаду в операционной, вроде как берешь все на себя. Второе: эту пыль мы отправим на анализ. Вдруг есть какая-то зацепка. В химической лаборатории санстанции работает моя бывшая однокурсница… Она поможет. Третье: ведем себя как ни в чем не бывало. Никаких многозначительных взглядов. Никаких выражений внутренней борьбы на лице. Мы – в высшей степени нормальны! И четвертое: мы за ними станем наблюдать.

– Наблюдать? Следить? Присматривать? Отлично! Вот это уже похоже на паранойю. Но, ты знаешь, – он протянул руку, – я с тобой согласен. Со всеми четырьмя пунктами… Только вот что…

– Да, Эд?

– Окажешь одну услугу?

– Какую?

– Поможешь удалить из левого полушария жучки, которые эти мерзавцы мне вставили? – Он постучал себя по виску.

– Что?! – Вадим метнул тревожный взгляд.

Эдуард хохотнул, и тут же осекся.– Прости. Я пошутил.

Глава 5

Над поверхностью ледяного сердца вселенной-Мегафара, в одной из точек пустоты, начала рассеиваться тьма. Если бы недремлющие созерцатели замыслили досконально обследовать пустоту, то уже сейчас многое узнали бы о слете заговорщиков. Но внезапно появившееся свечение ни по силе, ни по продолжительности ничем не отличалось от вспышек бессчетного числа самопроизвольно рождающихся частиц.

Криброк сбавил скорость, выставил руки вперед и пошел на сближение. Ему предстояло успеть заскочить в эту самую светящуюся точку до того, как стенки пустотного пузыря сомкнутся.

Срок, который совет стихий отвел на проведение слета, равнялся одной шестнадцатимиллиардной доле секунды. Вероятность того, что сходка может быть разоблачена, казалась незначительной. Между тем, Криброк принял все меры предосторожности: этого требовала инструкция.

Все пошло гладко. Миновало около трех стомиллиардных долей секунды, но ни скорость движения времени, ни процесс нарастания тяготения не изменились.

Криброк огляделся. Он прибыл к месту назначения первым. Была середина стадии сближения. Две спирали – синяя и белая – двигались навстречу друг другу. Движение было не просто механическим: волны, пробегающие от центра спиралей к краям, прокатывались мягко и отражали мирное настроение прибывших.

Синяя спираль была материей времени. Белая спираль состояла из пространства. Криброк не первый раз наблюдал такое: как-никак в Кантарате он был ведущим кашатером. Однако видавший виды разведчик до сих пор не мог постичь странности юмора временных и некоторые обороты речи пространственных. Виной тому – издержки перевода. Иногда творящее подсознание давало маху: Криброк не знал, каким образом оно читает голосовые колебания и делает доступными разуму поступающие данные, облекая бесформенные сущности в двуногие тела.

Криброк остро ощутил присутствие иных форм. Те уже готовились к прыжку.

Время опускалось сверху, вращаясь со сверхсветовой скоростью. Пространство, поднимавшееся снизу, представляло собой точное его отражение, только скорость вращения была меньше.

Кашатер бросился в самую середину. В следующий миг стыковка состоялась. Криброк преобразовался и стал частью пустотного пузыря – простейшей частицы с неустойчивым ядром.

Возле самого уха раздался голос:

– Защита от взаимодействий!

Это значило, что пока пустотный пузырь будет существовать, никакая другая частица не сможет приблизиться к нему на критическое расстояние.

«Воображение!» – скомандовал Криброк. Он уже чувствовал, что работать придется на грани фола, и тут же увидел вримов. Сущности времени стояли перед ним качающимся забором, а вокруг плавали шадры – сущности пространства.

Посреди круглой залы был установлен голубой трон. На нем восседал кто-то с головой, руками и ногами, как у хомуна. Слегка вытянутое синевато-зеленое подобие хомуна на троне – видимо, самая близкая, по сути, картина, которую могло создать подсознание Криброка, силясь придумать тождество временной сущности.

Величественная поза чужака указывала на то, что это не простой врим, а, возможно даже, настоящий даан – представитель благородного колена васты времени.

Драмин Хи? – мысленно проговорил Криброк.

Прочитав мысль, даан повернул к кашатеру голову.

Неужели-таки, Хи? Впрочем, почему бы нет? С тех пор, как стихии назначили Хи куратором Хомофара, он вечно влазит в дела хомунов.

Последняя мысли не ускользнула от проницательного драмина, Криброк почувствовал это всем своим существом: сделалось неуютно.

Значит, Хи. Теперь это стало вполне очевидно, как и то, что на слете драмин будет председателем. Криброк распознал посланца времени по невозможности видеть его прошлое. ещё бы! Род высших сущностей! Предельная защита.

Хи состоял из тумана неопределенностей. Клочки вещества отрывались от тела и, превратившись в тонкие языки, кольцами обвивали туловище, шею, голову. Затем языки двигались по кругу и таяли в пустоте.

Хи был действительным членом великого даанского драмирата. В его присутствии даже медлительные шадры становились по стойке «смирно».Балмар не предупреждал о возможном участии Хи. Тем не менее, присутствие драмина указывало на особую важность мероприятия. Кроме всего прочего, Хи – кашетер высшей ступени. Он являлся должностным представителем семи видов времени и, соответственно, имел строение «частица в частице». Будь он простым вримом, на перелет с окраины к центру вселенной у него ушло бы самое малое шестьсот триллионов лет. Но он был настоящим драмином и при выполнении материальных шагов не нуждался во взаимодействии с пространством. Другое дело – шаги сознания. Тут Криброк, как хомун, имел перед Хи явное преимущество. Хотя сам Хи с этим вряд ли бы согласился.

Председатель осматривал присутствующих. Другие пространственные и временные – ведущие кашатеры всех двенадцати фаров вселенной, – стояли, образуя тесный полукруг. Бледные тени, большей частью серовато-голубые, с недоразвитыми конечностями и крошечными головами. Они раскачивались из стороны в сторону, некоторые из них то и дело сдваивались и даже сливались в ватаги, создавая непрерывный шум.

Только одна пространственная сущность выделялась среди остальных. Судя по характерному излучению, сущность могла быть благородной харитянкой. Она имела длинный сиреневый шлейф и высокий головной убор. Наделив сущность подобными признаками, подсознание несомненно хотело отметить её принадлежность к высшему кругу.

Кто знает? Может, она и впрямь из рода харитов. Прекрасна она или уродлива? Погрешность толкования реальности составляла ноль целых двадцать три сотых. Другими словами, кое-что в увиденной картине могло являться зрительным обманом.

Кашатер ждал, когда кто-нибудь заговорит. Язык более достоверен: у всех сущностей он представляет собой обыкновенный двоичный код. Творящее подсознание, коротко называемое ажной, могло преображать любую речь почти в человеческую. Хоть не всегда перевод был точным.

– О, преподобный! – сказала женщина со шлейфом, обращаясь к Хи и приводя этим обращением Криброка в некоторое замешательство. – Приветствую вас от имени всей васты пространства.

Харитянка посмотрела на кашатера и застыла. Тот поклонился и, пожимая плечами, пробормотал:

– Драмин Хи!.. Приветствую вас от имени Хомофара.

Председатель едва нахмурился, лицо его чуть увеличилось в размерах.

Мировое зло! Ему не понравилось мое обращение, подумал Криброк. Надо было сказать «преподобный». Придется идти на уступку.

– Э-э… Простите… Меня, честно говоря, не предупредили о… новом этикете. – Криброк сделал непорочное лицо.

Хи небрежно откинулся на спинку трона.

– Разумеется, кашатер, – сказал он. – Вы не могли ничего знать. И не ваша вина. Мы знаем, что вы один из лучших в фаре. Садитесь. Хочу, чтобы вы внимательно выслушали все, что скажет госпожа Лиуо.

Из пустоты возникло сиденье – изогнутая змейкой фиолетовая пластина.

Криброк, чувствуя неловкость, расположил свое духовное вещество так, будто оно сидит на стуле, и попытался сосредоточить внимание.

– К делу, – сказал драмин. – Итак, госпожа Лиуо. Управляющая нитями. Кашатер первого фара васты пространства.

Женщина со шлейфом вышла на середину. В извилистых руках она держала планшетку с откидными листами.– Преподобный! Соратники! – громко сказала она. – Захватчик продолжает расширять круг власти. За отчетный отрезок времени исчезло сто семнадцать звездных скоплений. Скопления по-прежнему исчезают одно за другим, хоть и в беспорядке. Лишь шесть из них достоверно поглощены боевыми воронками во время учений. Об остальных известно, что они перешли в пустоту. ещё триста сорок два скопления превращены в правильные спиральные туманности.

Если бы в пустотный пузырь можно было пронести волосы, сейчас они стали бы дыбом.

Буквально перед отлетом Криброк впервые услышал о Захватчике от Балмара. Всего лишь бездоказательное предположение. Неужели все – правда?! В таком случае сейчас драмин выскажет претензии.

– Безупречно правильные спирали. – Харитянка обвела взглядом присутствующих. – Они располагаются в особом порядке. Мы пока не можем разгадать смысл этого порядка. В нашей группе не хватает представителей сознания из разряда ясновидцев…

Вот почему я здесь! – подумал Криброк. – Любопытно, как бы на моем месте поступил великий Махалус?

– Ни одно объединение шадр или вримов, ни одна армия вселенной не способны на такое, – продолжала Лиуо. – Закон естественной иерархии говорит, что ни время, ни пространство не могут нарушить Великое Соглашение. Наши васты ортодоксальны и неспособны к измене, бунту, подвохам. Мы рассматриваем их как недопустимое. С самого начала у нашей группы создалось впечатление, что происходящие события – дело рук сверхмощного террориста одного из фаров сознания. Прежде мы работали с разбойниками и несколько раз с крупными торговцами оружием. Опыт доказал, что преступность существует только в фарах сознания. Материя пространства и времени, втянутая в грязные сделки, была предварительно искривлена.

Раздался общий вздох негодования.

– Так куда же все-таки пропали звездные скопления?! – воскликнул кто-то из шадр.

Лиуо прокашлялась и перевернула страницу.

– Разумеется, мы провели все необходимые исследования, и нам удалось проследить, откуда поступают сигналы.

Криброка кольнуло неприятное предчувствие. В следующий миг взгляд Лиуо скользнул по его лицу.

– Теперь время и место существования культуры, породившей Захватчика, достоверно известны, – понизив голос, проговорила харитянка. – Планета Вода, третья в звездной системе круг-два-круг-сорок-первого спирального скопления. Хомофар. Вот, конкретно здесь…

Она развернула объемную карту и ткнула пальцем в один из уголков вселенной. Некоторые из присутствующих мельком взглянули на Криброка.

– Всякий раз, приближаясь к нему на критическое расстояние, мы теряли его из виду. К сожалению, наша юрисдикция не распространяется на эту территорию. Но среди нас есть её представитель, и, думаю, он все расскажет сам.

– Господа! – сказал кто-то дрожащим голосом. – Вы понимаете, что шанс, который давал нам Харт, потерян!

– Однозначно! – отозвался кто-то. – Харт не простит. Теперь о том, что двенадцать фаров будут когда-нибудь уравновешены, даже и не мечтайте! Мастера Справедливости не будет!

– Мастера не будет! – повторили несколько голосов. – Несправедливый порядок останется. Нас по-прежнему будут обкрадывать!

Верьте Харту больше, подумал Криброк. То, что для вас трагедия – для него забава.

– Да если б только это, господа! – воскликнул кто-то. – Всему великому Мегафару грозит смертельная опасность?!

Толпа зашумела и стала надвигаться на Криброка.

Кашатер хотел вскочить, но его крепко прижали к стулу.

Резкий неприятный звук заставил всех умолкнуть.

– Хочу, чтобы вы кое-что услышали, – сказал Хи. – Ученый Заро, прошу вас.

От толпы вримов отделилось серое пятно. Быстро задвигав ложноножками, оно подплыло к Лиуо, остановилось.

– Уважаемая коллега!.. – пропищало пятно. – Должен вас поправить. Звезды не превратились в ничто.

Пятно подождало, затем объявило:

– Звезды поглощены временными дырами. Это те же пространственные воронки, только без участия харитов. Сделаны исключительно из сверхплотной материи времени. Полагаю, их создал Захватчик.

– Подробнее, ученый Заро, – сказал председатель.

– К сожалению, мне известно мало, – отозвалось пятно. – Обнаружены сильные перекосы времени в некоторых точках четырех скоплений. Однако мы не выявили никаких изменений пространства в этих точках. Наши наблюдения совпадают, госпожа Лиуо?

– Всецело… – ответила харитянка. – В самом деле, без вести исчезнувшие туманности представляли собой четыре скопления и оказались втянуты в определенные точки.

– Все верно, – сказало пятно. – Черная дыра – нет времени, временная дыра – нет пространства. Первая искривляет пространство и поглощает вещество, вторая также поглощает вещество, но искривляет время. В войне, которую не мы первыми объявили, и те, и другие тела используются как оружие. Вот так! Черные и временные дыры – оружие Захватчика.

Пятно учтиво поклонилось и заняло место рядом с Лиуо.

– Лиуо, продолжайте, – сказал Хи.– Да, преподобный!..

Вспышка! Все исчезает. Перед Криброком проносятся нескончаемые ряды нулей и единичек.

Строй постоянно нарушается. Ну и порядок! Куда смотрит совет стихий?

Восстановление! – мысленно приказал кашатер. Постепенно все возвратилось на свои места, только несколько поменялась форма трона, а в осанке Лиуо прибавилось женственности.

Кашатер поднял руку.

– Прошу вас, помедленнее. Если можно, более короткими фразами. Немного трудно переводить.

– Лиуо, – сказал Хи. – Будьте добры, передавайте сведения с меньшей скоростью.

– Да, преподобный… – Лиуо перевернула страницу. – В настоящий момент Захватчик владеет не менее одной двухсотой вселенной. Им захвачены отдельные участки в разных местах. И еще. Мы кое-что заметили в конусе семь-три-девять-один.

Лицо председателя напряглось.

– Говорите.

– В указанном конусе есть действующая воронка. В 4,73045712829371123 на десять в семнадцатой степени секунд от сотворения вселенной горизонт событий воронки покинул нечитаемый объект. Странник пересек три крупных скопления по пути в Хомофар. Дважды он исчезал из поля видимости и вновь появлялся. В конце концов, он остановился на одной из планет указанного конуса в спиральной туманности круг-два-круг-сорок-один. Это недалеко от местоположения Захватчика. Но мы подозреваем, что сам путешественник Захватчиком не является.

– Почему? – поинтересовалось пятно.

– Захватчик не менял местоположения. По нашим данным, он вообще никогда не перемещается.

Лиуо указала на Криброка. Все участники слета также повернули головы в его сторону, даже те, у кого на месте голов торчали бесформенные болванки.

– Васта пространства настояла на том, чтобы на собрание пригласили порождение сознания с планеты Воды. По иронии судьбы ею оказался ведущий кашатер Хомофара.

Шум усилился. Ситуация выходила из-под контроля. Бледные тени участников смешались воедино, превратились в марево. Зазвучал смех, походивший на рыдания. Криброк знал: то была боязнь, источаемая вримами и шадрами.

Вскоре пустотный пузырь наполнила стихия страха.

Удвоить уровень подачи силы! – распорядился Криброк. На сей раз в обстановке зала отчетливо проявились готические подобия. Тени собравшихся почти материализовались. У некоторых даже обнаружились лица.

– Хорошо, – сказал Хи. – Мы всегда полагали, что покинуть черную дыру невозможно. Все же меня интересует мнение каждого по следующему вопросу: втягивался ли объект в поле работающей воронки? Выскажите все, что думаете. Можете говорить одновременно. Наша задача не упорядочить, а объединить данные. Здесь собрались представители разных фаров. Все, о чем прошу – соблюдать кодекс чести. Надеюсь, все ознакомлены с приказом совета стихий номер три на десять в восьмой степени плюс триста двенадцать? Он называется «О порядке проведения заседаний у поверхности ледяного сердца вселенной».

Все стали дружно кивать, снова поднялся шум. Бесперебойная молва стала наполнять внутреннее пространство пузыря.

Криброк, насколько мог, прослеживал ближайшее будущее председателя. Это действие было единственным, что в состоянии нарушенного равновесия могло дать ощущение тверди под ногами. Охват был не широк, немногим более четырех миллиардных секунды. Пока на горизонте будущего председателя Хи ничего особенного не происходило.

Спустя три долгих миллиардных доли секунды тарабарщина, наконец, унялась.

– Итак?.. – Хи вопросительно глядел на Криброка.

– Запрещенные искривления, – сказал кашатер. – Думаю, господин председатель… э-э… преподобный… по ним вы и сможете найти Захватчика.

Хи замер, а Лиуо встрепенулась, словно кто-то решил влить в нее лишнюю порцию силы.

– Вы же прекрасно знаете, что мы не станем нарушать Соглашение! – воскликнула она. – Ни мы, ни время!

– Она права, – проговорил Хи. – Все трудности из-за расового различия. Мы неспособны к коварству, в отличие от вас. Соглашение для нас незыблемо.

– Как же, знаем, – отозвался Криброк. – Вы, драмин, и ваша прихлебательница Лиуо – почти чистые васты. А мы, хомуны, – всего лишь полукровки. Всю грязную работу приходится делать нам. Как и в тот раз, с торговцами. Ну, а если так, то задача всецело ложится на плечи кашатеров Хомофара.

– Что вы себе позволяете? – возмутилась Лиуо. – По-вашему, две великие васты будут бездействовать, в то время как одна слабенькая организация с громозвучным именем Кантарат, находясь в тылу врага, попытается спасти вселенную?

Вот они, парадоксы иной логики, подумал Криброк.

– Так чего же вы хотите? – спросил он с подчеркнутым спокойствием. – Собираетесь сделать работу нашими руками или займетесь сами?

Проговорив это, Криброк тотчас увидел, как в будущем Хи сужается мир.

Это сильно походило на взрыв пустотного пузыря.

Движение вне времени! – приказал кашатер. Пора было давать деру.

Действуя по правилам, Криброк тут же покинул оболочку мысленного двойника, прошел мимо сущностей и слился со стенкой пузыря.

Значит, в совете стихий есть изменник, подумал он.

Лиуо внимательно посмотрела на Криброка, точнее, на его двойника.

– Как вас зовут, юноша? – спросил Хи, удивленный дерзостью полукровки.

– Кашатер Криброк! – бойко отрапортавал двойник.

– Обращаюсь к вам, уважаемый Криброк. Растолкуйте обстоятельство, как представитель сознания.

– Я работаю на Кантарат, – сказал кашатер. – Наш кодекс не повторяет законы, которые создали персоназы. Я не являюсь представителем сознания. Я живу также во времени и пространстве.

– Но вы – хомун! – взвизгнула Лиуо. – Такой же, как и все другие материальные порождения сознания. Да, вы – производное всех трех васт, но прежде всего, каждый из вас – тень одной персоназы.

– Что ж из того? – проговорил кашатер, скользя по стенке пустотного пузыря. – Разве это лишает меня права выбора?

– Тем не менее, скажите, что вам известно о деятельности Захватчика. Вы локализуетесь с ним на одной планете.

– Все, что мне известно – не более чем слухи, – возразил Криброк. – Мы не занимались Захватчиком.

– Неужели! – воскликнуло пятно по имени Заро. – Вероятно, ваш Кантарат сейчас занят более важными делами, чем спасение вселенной? Хороши, нечего сказать!

– Мировое зло! – вспылил Криброк. – Не вам судить.

Будь бы здесь Махалус, он бы разнес их в пух и прах!

– И все же, – проговорил Хи. – Что вам известно об Захватчике?

– Мне ничего не известно о деятельности Захватчика.

– Сущности сознания умеют обманывать.

– Могу присягнуть перед советом стихий. Но… кстати, вы тоже хороши. Разве не временные навязали нам два и семь на десять в девятой секунд или, как мы их называем, восьмидесятипятилетние проекции, ограничивающие срок нашей жизни? Где об этом говорилось в Соглашении или других законах? Привести ещё примеры?.. Я прекрасно понимаю, что происходит. Время и пространство объявляют войну сознанию.

Хи топнул ногой.

– Довольно упражняться в риторике, господин Криброк! Вы что, не понимаете, насколько все серьезно? Тайные службы времени и вространства приняли решение сплотиться с целью создания крупного военизированного объединения. Мы не завоеватели и не повстанцы. Наша задача – сохранить установленный порядок.

Понятно, притязания были, но понимание вримов не позволяло изложить их в достаточно жестком виде. Да, они подозревают васту сознания в попрании Соглашения и подозревают Хомофар с его планетой Воды (добрались-таки до самой оболочки!). Они пытаются определить виновного, но пока у них нет доказательств. Однако главная их цель – затеять восстание.

– Зачем вам я?

– Вы уже сами догадались.

– Я должен донести весть о начале войны до своего начальства? До Кантарата? Может, до Захватчика? Или до персоназ?

– Не беспокойтесь, для миссии гонца вы слишком опытный кашатер.

– Значит, хотите меня завербовать?

– Нет, мы вас не вербуем, – сказал Хи. – Мы вас похищаем.

Он хлопнул в ладоши и стул-пластинка, на котором сидел двойник Криброка свернулся в цилиндр.Кашатер видел, как двое вримов приблизились к цилиндру и, слившись воедино, поглотили его в себя.

– Так надо, – проговорил драмин, словно оправдываясь перед собравшимися.

В следующий миг невероятной силы взрыв разнес пустотный пузырь.

Глава 6

Нарисовав на коже пациентки четыре крестика – места введения лапаропортов, – Вадим почувствовал привычную бодрость, приходящую перед началом любой операции.

Анестезиолог Илья, анестезистка Марина, операционная сестра Света – все бросали на него пытливые взгляды, загадочно помалкивали, но ему было все равно. Ставка слишком высока, чтобы обращать внимание на праздное любопытство.

Теперь под ногами крошечный островок. На нем вдобавок умещается извечный соперник и оппозиционер Фирман. Волею случая Эдик стал партнером. О’кей, настоящий друг познается в беде. Хоть прежде и не так часто приходилось работать вместе, некоторые навыки совместной оперативной практики у них имеются.

– Начинаем!

Вадим трижды старательно обработал операционное поле. Кожа пациентки намокла, порозовела, по ней поползли блики. В пупочной ямке образовалось маленькое озерцо спирта. Расин внезапно осознал, что видит в нем отражение Эдуарда.

Медсестра развернула сложенную валиком простынь, накрыла пациентку. Извлекла салфетки, зажимы. Фирман молча ей помогал.

Движения коллег казались Расину несколько замедленными, и он ловил себя на мысли, что хочет их поторопить.

Он дождался, пока, наконец, все будет готово, и скомандовал:

– Скальпель.

Взяв инструмент, он проделал небольшое отверстие в брюшной стенке – на три сантиметра ниже пупка. Машинально промокнул его, хотя и так не выступило ни капли крови.

Надо произвести операцию быстро и предельно аккуратно. Движения должны быть точными, этапы – последовательными. Удачный исход – вот первый шаг – нет, не к реабилитации, – к преодолению тех преград, которые ставят неведомые силы на пути к неосознанной ещё цели.

– Света, шить…

Взяв иглодержатель, он проверил правильность положения иглы, примерился…

Вы находитесь на третьем уровне… Вот о чем он успел подумать.

Ноги сами оторвались от земли.

Яркий свет.

Стало просторно, словно стены операционной рассыпались на части.

В следующий миг он стал острием иглы.

Операционное поле развернулось далеко внизу бескрайней равниной телесного цвета, и Расин повис над ней вниз головой.

Он попытался осмотреться, но шея была неподвижна, ведь она теперь из стали.

Но где же тот, кто его держит?

Руки, голова, спина, чувство устойчивости и вертикали – все исчезло.

Зато стала ощущаться собственная заостренность. Теперь его цель – протащить толстую шелковую нить сквозь плотную связку…

Внезапно ранка в стенке живота понеслась навстречу, стремительно увеличиваясь в размерах и превращаясь в овраг. Расин видел приближающиеся кожные поры, кровавый обрыв разреза. Ему стало страшно. Он попытался уклониться, выскользнуть из мертвой хватки иглодержателя. Игла завиляла. Все завертелось перед глазами. Опять вспышка… Что-то дернуло назад… Чересчур стремительно…

Расин покачнулся, потерял равновесие, стал валиться на пациентку.

Эдуард заметил движение, чуть выставил вперед плечо. Вадим уперся в него. Его взгляд затуманился.

– Вадик… – чуть слышно шепнул Фирман… – Могу заменить тебя… если хочешь… Только прошу, сейчас притворись, что шьешь…

Привычные ощущения мало-помалу возвращались. Немного кружилась голова…

Но… Они не должны этого видеть.

Вадим собрал остатки сил, сосредоточился. Выпрямился, не спеша осмотрелся по сторонам, взглянул на операционное поле, на ассистента.

– Нет, Эд… Все в порядке…

На ум пришло «Превращение» Кафки. Он содрогнулся при мысли о том, что ему, как и Грегору, проснувшемуся однажды сороконожкой и утратившему дар речи, придется остаток жизни провести в заточении.