Текст книги "Толковая Библия в 12 томах(ред. А. Лопухин) Том 8"

Автор книги: Александр Лопухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

3. В первом месяце сто пятьдесят второго года расположились они станом у Иерусалима,

4. но снялись и пошли к Верее с двадцатью тысячами мужей и двумя тысячами конницы.

3–4. «В первом месяце 152 года…» (э. Сел.), следов., вскоре после поражения Никанора ( IX: 3 ), – так скоро, как только это было возможно, чтобы не дать собраться с силами Иуде, – «…пошли к Верее…» , чтобы поразить Иуду, который «расположился станом при Елеасе…» (5 ст.). Местоположение обоих этих пунктов – Вереи и Елеаса – неизвестно. Одно можно предположить с достоверностью, что место столкновения противников было западнее или юго-западнее Иерусалима.

5. А Иуда расположился станом при Елеасе, и три тысячи избранных мужей с ним.

6. Но, увидев множество войска, как оно многочисленно, они весьма устрашились, и многие из стана его разбежались, и осталось из них не более восьмисот мужей.

6. «Война тревожила его…», греч.: ό πάλεμος «έθλιβεν αύτόν, слав.: «брань оскорбляше его…» , т. е. приводила в скорбь своею неизбывностью.

7. Когда увидел Иуда, что разбежалось ополчение его, а война тревожила его, он смутился сердцем, потому что не имел времени собрать их.

8. Он опечалился и сказал оставшимся: встанем и пойдем на противников наших; может быть, мы в силах будем сражаться с ними.

9. Но они отклоняли его и говорили: мы не в силах, но будем теперь спасать жизнь нашу, и потом возвратимся с братьями нашими, и тогда будем сражаться против них, а теперь нас мало.

10. Но Иуда сказал: нет, да не будет этого со мною, чтобы бежать от них; а если пришел час наш, то умрем мужественно за братьев наших и не оставим нарекания на славу нашу.

10. «Нет, да не будет этого со мною!…» – μή μοι γένιτο ποιήσαι, слав.: «не буди ми сотворити вещь сию!…» – «Пришел час наш…» , ό καρός = предопределенное нам время, т. е. время смерти (слав.: «аще приближися время наше») .

11. И двинулось войско из стана и стало против них; и разделилась конница на две части, а впереди войска шли пращники и стрельцы и все сильные передовые воины.

11. «И двинулось войско…» , ή δύναμις, т. е. сирийское, о приведении коего в боевой порядок далее говорится подробнее.

12. Вакхид же находился на правом крыле, и приближались отряды с обеих сторон и трубили трубами.

13. Затрубили трубами и бывшие с Иудою, и поколебалась земля от шума войск, и было упорное сражение от утра до вечера.

14. Когда увидел Иуда, что Вакхид и крепчайшая часть его войска находится на правой стороне, то собрались к нему все храбрые сердцем,

15. и разбито ими правое крыло, и они преследовали их до горы Азота.

15. «Преследовали их до горы Азота…» , έως Αζώτου όρους… Это указание возбуждает немалое сомнение, устранить которое пытался еще Иосиф Флавий, читая в данном месте 'Αζατου ορούς. Однако, если предположить, что сражение происходило на западе от Иерусалима на границе гор, заключающих филистимскую долину, то Азот мог отстоять от места сражения всего в 3–4 милях, и преследование врагов до окрестностей этого города или его горы было легко возможно.

16. Когда находившиеся на левом крыле увидели, что правое крыло разбито, то обратились вслед за Иудою и бывшими с ним, с тыла.

16. «Обратились вслед за Иудою» , έηέστρεψαν κατά πόδας, точнее слав.: «обратишася по стопам Иудиным…»

17. И сражение было жестокое, и много пало пораженных с той и другой стороны,

17. «Сражение было жecтoκoe…» , καί έβαρύνθη ό πόλεμος, точнее слaв.: «и отягчися брань…»

18. пал и Иуда, а прочие обратились в бегство.

19. И взяли Ионафан и Симон Иуду, брата своего, и похоронили его во гробе отцов его в Модине.

20. И оплакивали его и рыдали о нем сильно все Израильтяне, и печалились много дней и говорили:

21. как пал сильный, спасавший Израиля?

21. «Как пал сильный?…» – подражание плачу Давида над Саулом и Ионафаном – 2 Цар I: 19: «…как пали сильные?…»

22. Прочие же дела Иуды, и сражения, и мужественные подвиги, которые совершил он, и величие его не описаны, ибо их было весьма много.

22. Заключение истории Иуды. «Прочие же дела Иуды…» – τά περισσά τών λόγων Ιούδα – слав. точнее: «прочая же словес и браней Иудиных…» , т. е. остальное из повествований об Иуде или из его истории, – обычная формула в заключение повествования о царях израильских и иудейских (3 Цар XI: 41; XIV: 29 и др.), с тем лишь различием, что там указывается обыкновенно, где описаны их остальные подвиги, тогда как здесь напротив замечается, что они «не описаны» (ού κατεγράφη), причем остается неясным, хотел ли писатель сказать здесь то, что они не описаны в этой его книге , или то, что они не описаны в той книге, которою он пользовался для описания истории Иуды. Аналогия с указанными местами кн. Царств, и особенно сопоставление с XVI: 23 – говорят за последнее предположение.

23. По смерти же Иуды во всех пределах Израильских явились люди беззаконные, и поднялись все делатели неправды.

23. После смерти Иуды (160 г. до Р. Х.), его заместил Ионафан, повествование о котором идет непрерывно до XII: 53. Отступническая партия среди Иудеев, благодаря энергии, с какою обрушился на нее Иуда ( VII: 24 ), надолго была подавлена и обессилена; после его смерти она, однако, снова подняла голову и выступила в помощь сирийцам к угнетению правоверных. К довершению бедствия последних наступил сильный голод, имевший также связь с подъемом духа отступников, сильно увеличившихся в числе. Выражением этого служит замечание 24 ст., что «страна пристала к ним» – ηύτομόλησεν ή χώρα μετ' αύτων, точнее слав.: «и отступи страна с ними…» Этим толкованием предполагается, что отступники пользовались голодом (затрудняя получение хлеба) в своих целях – умножения своей партии, и действовали в этом смысле настолько успешно, что можно было сказать действительно, что как бы вся страна была увлечена ими. Есть, однако, и другое толкование данного места, едва ли не более верное. Оно предполагает здесь поэтическое выражение мысли, что «и страна», т. е. земля, почва (или как говорят и теперь – сама природа ), отказавшись дать урожаи, как бы отступила от своего закона – питать своих гад, стала на сторону врагов народа ( «отступи с ними» ) и вместе с ними выступила против верных Богу во Израиле.

24. В те самые дни был очень сильный голод, и страна пристала к ним.

25. И выбрал Вакхид нечестивых мужей и поставил их начальниками страны.

26. Они разведывали и разыскивали друзей Иуды и приводили их к Вакхиду, а он мстил им и издевался над ними.

27. И была великая скорбь в Израиле, какой не было с того дня, как не видно стало у них пророка.

27 . «С того дня, как не видно стало у них пророка…» Последний пророк, как известно, был Малахия во времена Неемии – около 440 г. до Р. Х. Здесь невольно возникает не излишний вопрос: почему писатель, желая указать время, с какого не бывало описываемого им бедствия, ссылается на последнего пророка, а не напоминает прямо какое-либо другое подобное народное бедствие из прежде бывших, напр., разорение храма халдеями, или (как Иосиф) хотя бы Вавилонское пленение? – Это объясняется значением пророков, как лучших утешителей в годину народных бедствий, по воззрениям самого народа. Проливая лучи Божественных откровении среди темной ночи народных бедствий, пророки указывали вместе с тем и средства или пути к устранению бедствия. Этой отрады в бедствии недоставало народу со дней Малахии. Сплотившиеся около мужественных Маккавеев и с молитвою на устах выходившие на битву и смерть, верующие иудеи потеряли вместе с Иудой последнюю надежду на победоносное окончание войны. В лице героя пал «спасавший Израиля» – σώζων τόν 'Ισραήλ ( 21 ст.), которого, по его значению и влиянию на народ мог заменить только пророк! Это-то и заставляло особенно чувствовать тяжесть наступившего бедствия такою, «какой не бывало с того дня, как не видно стало у них пророка…»

28. Тогда собрались все друзья Иуды и сказали Ионафану:

29. с того времени, как скончался брат твой Иуда, нет подобного ему мужа, чтобы выйти против врагов и Вакхида и против ненавистников нашего народа.

29. «Против ненавистников нашего народа…» , και έν τοις εχθραίνουσι, слав.: «противу… враждующих языку нашему…» Здесь следует разуметь язычников и отступников, выступивших врагами народа иудейского.

30. Итак, теперь мы тебя избрали – быть нам вместо него начальником и вождем, чтобы вести войну нашу.

31. И принял Ионафан в то время предводительство и стал на место Иуды, брата своего.

32. И узнал о том Вакхид и искал убить его.

33. Об этом узнали Ионафан и Симон, брат его, и все бывшие с ним и убежали в пустыню Фекое и расположились станом при водах озера Асфар.

33. Пустыня Фекое начинается часа на 2 пути юго-восточнее Вифлеема и простирается до Мертвого моря, – представляет весьма пригодную для скотоводства степь. – Λάκκος 'Ασφάρ – не озеро Асфар, но именно Λάκκος – соответствует у LXX еврейскому ??? – цистерны, искусственные водоемы, как 2 Пар XXVI: 10. – Место и название этих цистерн точнее неизвестны.

34. Вакхид, узнав о том в день субботний, переправился сам и все войско его за Иордан.

34. Замечание – о переправе Вакхида за Иордан после получения сведений об уходе Ионафана в пустыню Фекое – темно и нуждается в разъяснении, по-видимому, зачем было Вакхиду переправляться за Иордан, если он хотел найти войско Ионафана, которое расположилось в пустыне Фекое, т. е. на западной стороне Мертвого моря? Неясно и то зачем нужно было сказать, что Вакхид узнал о последнем «в день субботний» , – что для дела ничего не уясняет и представляется совершенно ненужным? Неясность осложняется здесь еще тем, что содержание данного стиха (34-го) предваряет последующий за сим эпизод из истории Иоанна, 34–42 ст., после чего он снова повторяется в главных чертах ( 43 ст.) и ставится в связь с дальнейшим. Очевидно, историк хотел рассказать прямо о столкновении Вакхида с Ионафаном у Иордана ( 44 ст. и д.), но вдруг спохватился, что он еще не сообщил о том, как Ионафан со своим стадом пришел к Иордану, и вот он вставил это событие в свой рассказ в форме отдельного эпизода.

35. А Ионафан отправил брата своего – предводителя народа – и просил друзей своих, Наватеев, чтобы сложить у них большой запас свой.

35. «Отправил брата своего…» Имя его называется в следующем 36 стихе: это был Иоанн. – «Предводителя народа…» – «Народ» ('ο όχλος) здесь в смысле «толпа», которую в данном случае составлял, отчасти, отряд для сопровождения «запасов», отчасти толпы стариков, женщин и детей, которым предполагалось дать убежище у наватеев (см. к V: 25 ).

36. Но вышли из Мидавы сыны Иамври и схватили Иоанна и все, что он имел и ушли.

36. Этот караван Иоанна был захвачен целиком и уведен «сынами Иамври из Мидавы», при чем сам Иоанн погиб (ср. ст. 42 ). Οί υίοί Αμβρί – т. е. «потомки Амври» – нигде более не упоминаются; Мидава – место их поселения – сначала аморитский или моавитский город, потом пограничный город колена Рувимова (Нав XIII: 9), позднее опять в обладании моавитян, и тогда же, вероятно, был заселен наватеями, – до настоящего времени существует под этим именем в развалинах.

37. После сих происшествий сказали Ионафану и Симону, брату его, что сыны Иамври торжественно совершают знатный брак и провожают из Надавафа с великою пышностью невесту, дочь одного из знатных вельмож Xананейских.

37. Надаваф , Ναδαβάθ – неизвестное место, с которым сближают местечко Nudeibe в Wady el-Butm.

38. Тогда вспомнили они об Иоанне, брате своем, и вышли, и скрылись под кровом горы.

39. Подняв глаза свои, они увидели: вот восклицания и большое приданое; навстречу вышел жених и друзья его и братья его с тимпанами и музыкою и со многими оружиями.

40. Тогда бывшие с Ионафаном поднялись на них из засады и побили их, и много пало пораженных, а остальные убежали на гору; и взяли они всю добычу их.

41. И обратилось брачное торжество в печаль, и звук музыки их – в плач.

42. Так отмстили они за кровь брата своего и возвратились к болотистому месту у Иордана.

42. «Возвратились к болотистому месту у Иордана…» Иордан перед своим впадением в Мертвое море по временам выступает из своих берегов. По свидетельству одного американца-путешественника, исследовавшего эту реку, Иордан затопил в одном месте оба берега на 12 футов глубины. Так как в этом месте восточный берег более покат, то разлившаяся вода образовала между рекою и горами на восточном берегу моря целую значительную бухту. Эта-то бухта, напротив Мидавы, и могла представлять τό 'έλος – болотистое место на восточной стороне Иордана, где расположился Ионафан.

43. И услышал об этом Вакхид – и в день субботний пришел к берегам Иордана с большим войском.

43. Здесь повествователь продолжает прерванную рассказом об Ионафане речь в 34 стихе. Из сопоставления этих обоих стихов с 44 и дальнейшими обнаруживается, что Вакхид занял войсками не только броды Иордана с западной стороны, но продвинулся и севернее вверх по Иордану, чтобы отрезать Ионафану всякие пути отступления и лучше справиться с ним на открытой и болотистой низменности иорданского берега.

44. Тогда сказал Ионафан бывшим с ним: встанем теперь и сразимся за жизнь нашу, ибо ныне – не то, что вчера и третьего дня.

45. Вот, неприятель и спереди нас, и сзади нас, вода Иордана с той и с другой стороны, и болото и лес, и нет места, куда уклониться.

46. Итак, теперь воззовите на небо, чтобы избавиться вам от руки врагов ваших.

47. И началось сражение. И простер Ионафан руку свою, чтобы поразить Вакхида, но тот уклонился от него назад.

48. И бросился Ионафан и бывшие с ним в Иордан и переплыли на другой берег, а те не перешли за ними Иордана.

49. И пало у Вакхида в тот день до тысячи мужей.

50. И возвратился он в Иерусалим и построил в Иудее крепкие города: крепость в Иерихоне, и Еммаум и Вефорон, и Вефиль и Фамнафу в Фарафоне, и Тефон с высокими стенами, воротами и запорами,

50. «Построил в Иудее крепкие города…» , ώκοδόμησε – означает не только «построение вновь», но также перестройку и отделку крепостей и крепостных укреплений. – «Крепость в Иерихоне…» , тό όχύρωμα тό έν Ίεριχώ, – следовательно, не сам Иерихон (как представляет Иосиф). Страбон – XVI, р. 763 – упоминает о двух состоявших при Иерихоне крепостях – Taurus и Thrax, которые разрушил Помпей. – «Еммаум» – см. к III: 40 . – «Вефорон…» – см. к III: 16 . – «Вефиль…» , часто встречающийся в Ветх. Зав., в 12 милях севернее Иерусалима, нынешний Beitin. – «Фамнафа в Фарафоне…» – Θαμναθά Φαραθωνι – слав.: в «Фемнафе и Фарафоне…» Есть несколько опорных разночтений данного места. В некоторых текстах читается Φαραθών, у Иос. Фл. – Φαραθώ, при этом оба названия разъединяются также союзом «и» (как удержано и в славянском тексте): Θαμνοθά και Φαραθώ. В Θαμνοθά звучит евр. ??? или ??? (Нав XV: 57; XIX: 43 и друг.) и Φαραθών = ??? Суд XII: 5. – Городов с именем Thimna в Библии три: 1) в горах Иудейских, Нав XV: 57, – местоположение его еще не определено; 2) в колене Дановом, Нав XV: 10, XIX: 3; Суд XIV: 1 и д. – нынешняя Tibneh, 4–5 часов пути западнее от Ain-Shems; 3) в колене Ефремовом, с прибавлением наименования ???, Нав XIX: 50; XXIV: 30; Суд II: 9 – нынешний Tibneh, в 7 час. пути севернее от Иерусалима, и в 2 часах – западнее от Dschildschilia; этот последний здесь не идет в счет, так как едва ли принадлежал к Иудее. – Фарафон соответствует или селению Ferata – в 2 1/2 час. западнее или юго-западнее от Nablus, или селению Faraun – в 6 час. западнее Nablus. Ferata отстоит от Thimnath-Serah в 3 милях, от Thimna в кол. Дановом в 4 1/4; Faraun от первого в 4 1/4, от второго – в 8 милях (по прямой линии по карте). Если Φαραθών тождествен с одним из этих пунктов, то это слово очевидно не должно являться прибавлением к Θαμναθά, для различения последней от другой одноименной с нею, но должно иметь свое самостоятельное значение, соединяясь с предшествующим, согласно разночтению, – союзом «и». Не в пользу такого представления дела будет только то, что этот Φαραθών лежал без сомнения в Самарии, а не в Иудее. Но если различать Φαραθών от Ferata и Faraun, то он может быть также и приложением к Θαμναθά. – Τεφών (Τεφώ – по некоторым кодексам), по мнению некоторых – к западу от Xеврона расположенное местечко Teffuh (древний ???, Нав XV: 53), где доныне между домами можно видеть большие части стен старинной крепости. Но есть и еще два других Tappuah, которые могли нуждаться в укреплении, один – в Сефеле (Нав XV: 34; XII: 17), и последний (третий) – на запад от Nablus (Нав XVI: 8 и XVII: 7), который, однако, принадлежал, вероятно, уже к Самарии, и здесь, следоват., едва ли должен идти в счет.

51. и поставил в них стражу, чтобы враждебно действовать против Израиля.

52. Укрепил также город в Вефсуре и Газару и крепость и оставил в них войско со съестными запасами,

52. «Город в Вефсуре…» Правильнее – разночтение этого места – τήν πόλιν τήν Βαιθσούραν (Синайский к.; лат. – emiatem Bethsuram). О Вефсуре см. IV: 29 ; о Газаре – к IV: 15 .

53. и взял в заложники сыновей вождей страны и поместил их в Иерусалимской крепости под стражею.

54. В сто пятьдесят третьем году, во втором месяце, Алким велел разорить стену внутреннего двора храма и разрушить дело пророков, и уже начал разрушение.

54. «В 153 году (э. Сел.) во втором месяце…» = в апреле или мае 159 г. до Р. Х., через год после смерти Иуды. – «Велел разорить стену внутреннего двора храма…» Этот «внутренний двор храма» – есть двор священников . Надо иметь в виду, что Зоровавелевский храм, устроенный по образцу Соломонова, имел только два двора, из коих священнический, с жертвенником всесожжений, посреди, ясно называется внутренним (3 Цар VI: 36, ср. 2 Пар IV: 9). Стена этого двора, следоват., есть не так называемая «Soreg», т. е. низкая перегородка, отделявшая двор иудеев от двора язычников, но настоящая стена между двором священников и двором народа, уничтожением которой Алким хотел лишить храм его отличительного теократического характера. Это предприятие писатель называет разрушением «дела пророков», рассматривая устройство храма и все расположение и план святилища, как дело Божественного вдохновения, основываясь на Исх XXV: 9, 40; 1 Пар XXVIII: 19, и имея в виду то, как пророки Аггей и Захария заботились о том, чтобы восстановление храма совершилось по указанному Богом образцу.

55. Но в то самое время Алким поражен был ударом, и остановились предприятия его; уста его сомкнулись, он онемел и не мог более вымолвить ни одного слова и завещать о доме своем.

56. И умер Алким в то же время в тяжких мучениях.

57. Когда Вакхид узнал, что Алким умер, возвратился к царю; и земля Иудейская два года оставалась в покое.

57. При вести о смерти Алкима, Вакхид возвращается к царю. Так как Алким, домогаясь первосвященства и возбудив царя против верных иудеев, вызвал и то, что Вакхид был послан в Иудею ( VII: 5 и д.), то смерть этого честолюбца, энергично содействовавшего эллинистическим планам сирийцев в Иудее, могла быть достаточным побуждением к возвращению Вакхида, почувствовавшего себя одиноким и недостаточно сильным для своего дела. Этим не исключаются и другие мотивы возвращения, указываемые толкователями, как, напр., – прибытие римского посольства с требованием прекращения стеснений Иудее ( VIII: 31 и д.) и т. п.

58. Тогда все беззаконники совещались и говорили: вот, Ионафан и находящиеся с ним живут безопасно в покое; приведем теперь Вакхида, и он схватит всех их в одну ночь.

58. «Ионафан и находящиеся с ним…» , т. е. – его доверенные друзья и вожаки верного народа, жившие при Ионафане. – «Живут безопасно в покое…» – κατοικοουσι πεποιθότες, т. е. «не опасаясь ничего злого».

59. Пошли и предложили ему такой совет.

60. Он решился идти с большим войском и послал тайно письма всем союзникам своим, которые находились в Иудее, чтобы они схватили Ионафана и находящихся с ним, но они не могли, потому что замысел их сделался известен им.

61. И поймали они из мужей страны виновников этого злодейства до пятидесяти человек и убили их.

62. После сего удалились Ионафан и Симон и бывшие с ними в Вефваси, что в пустыне, и возобновили разрушенное там и укрепили город.

62. «Вефваси» , куда удалился Ионафан со своими, совершенно неизвестна.

63. Узнав об этом, Вакхид собрал все войско свое, известив и тех, которые находились в Иудее,

64. пришел и осадил Вефваси, и сражался против него много дней и устроил машины.

65. Ионафан же оставил в городе Симона, брата своего, а сам вышел в страну, и вышел с небольшим числом,

65. «Вышел с небольшим числом…» – έν άριθμω, слав. точнее: «изыде в числе» , т. е. в таком количестве, которое можно было легко сосчитать, – «со счетом», как говорят доныне.

66. и поразил Одоааррина и братьев его и сыновей Фасирона в шатрах их и начал поражать и наступать с силою.

66. Об «Одоааррине (Οδοαρρής; иначе 'Οδομηρά, как слав.) и братьях его и сыновьях Фасирона» можно сказать лишь, что это были, вероятно, бедуинские семейства, жившие в окрестностях Вефваси и нигде более не упоминаемые.

67. Тогда и Симон и бывшие с ним выступили из города и сожгли машины,

67. Вторая половина предыдущего стиха: «начал поражать и наступать с силою…» относится уже к действиям Ионафана на против осаждавших Вафваси , и должна быть поставлена в связь со следующим, как придаточное предложение обстоятельственного времени в отношении к главному. Мысль, следовательно, здесь такова: «усилив себя победою бедуинских начальников и присоединением новых сподвижников из верных иудеев, Ионафан получил возможность поражать и наступать на осаждавших с большею силою». Тогда-то и Симон, согласуя свои действия с его намерениями, сделал удачную вылазку из города, истребив огнем осадные машины противника. Дальнейшее (68 ст.) понятно само собою: «и сражались против Вакхида…» оба брата – Симон изнутри города вылазками, Ионафан – наступлением совне, и этими совместными действиями Вакхид «был разбит ими…»

68. и сражались против Вакхида, и он был разбит ими; этим они сильно опечалили его, потому что замысел его и поход остался тщетным.

69. Сильно разгневался он на мужей беззаконных, которые присоветовали ему идти в эту страну, и многих из них умертвил, и решился возвратиться в землю свою.

70. Узнав об этом, Ионафан послал к нему старейшин, чтобы заключить с ним мир и чтобы он отдал пленных.

71. Он принял это и сделал по словам его, и поклялся не причинять ему никакого зла во все дни жизни своей,

72. и отдал ему пленных, которых прежде взял в плен в земле Иудейской, и возвратился в землю свою и не приходил более в пределы их.

72. Возвратив всех пленников, по договору с Ионафаном, Вакхид ушел в Сирию, чтобы никогда более не тревожить Иудеи. Однако, в крепости Иерусалимской оставался еще и после этого сирийский гарнизон, и не возвращены были содержавшиеся там под стражею иудейские заложники ( IX: 53 ; ср. X: 6 ).

73. И унялся меч в Израиле, и поселился Ионафан в Махмасе; и начал Ионафан судить народ и истребил нечестивых из среды Израиля.

73. «И унялся меч в Израиле…» , χατεπαυσε έξ Ίσραηλ, – т. е. успокоился и пребывал вдали от Израиля – ρομφαία – меч войны, более точно слав.: «и преста меч от Израиля» . – Это спокойствие меча продолжалось до 160 г. э. Сел., т. е. 152 г. до Ρ. Χ., т. е. (если предположить, что начавшаяся после 58 ст. война решилась в один год) – полных 4 года (ср. X: 1 ). – «Махмас» – Μαχμας (Micmas) – место поселения Ионафана после войны – в настоящее время разоренная деревушка Mukhmas в 9 милях или 3 1/2 часах пути к северу от Иерусалима (1 Цар XIII: 2). – «Начал судить народ…» Это не означает еще совершенно самостоятельного правления Ионафана над Иудеею, что замечается лишь позднее, но только пока беспрепятственное право суда в области гражданских дел народа, на основах Моисеева закона и правопорядка. Сирийское владычество было еще налицо, заявляя о себе такими неопровержимыми доказательствами, как подати сирийскому царю, сирийские гарнизоны во внешних крепостях страны и в самом центре ее – Иерусалиме, заложники и т. п. – Только в X: 6 , 10 и д. эти неприятные стороны и признаки чуждого владычества упоминаются ослабевающими и устраняющимися.

Глава X

Воцарение Александра и заискивание его соперника Димитрия перед иудеями получившими большие льготы (1–14). Щедроты Александра Ионафану: первосвященство, порфира и золотой венец (15–21). Новые обещания Димитрия иудеям, не встретившие доверия последних (22–47). Победа Александра, гибель Димитрия, союз с египетским царем, благоволение обоих царей к Ионафану (43–66). Столкновение Ионафана с Аполлонием, военачальником Димитриевым, поражение последнего, новые милости Александра (ср. Antt. XIII, 2, 1–3 и д.) (67–89).

1. В сто шестидесятом году выступил Александр, сын Антиоха Епифана, и овладел Птолемаидою: и приняли его, и он воцарился там.

1. «В 160-м году» (э. Сел.), т. е. = 152 г. до Р. X. Александр называется здесь ό τού 'Αντίοχου – «сын Антиоха». По Liv. Epit. 52 – он был homo ignotus et incertae stirpis, и по Diodor. (у Muller, Fragm. hist. Graec. ll praef. p. XII, п. 14) жил в Смирне мальчик, по имени Вaлac (Balas), который был очень похож на умершего царя Антиоха Евпатора и одинакового возраста с ним, и выдал себя за сына Антиоха Епифана, хотя был в действительности низкого рода (ср. у Ios. Antt. XIII, 4, 8 – Αλεξανδρος ο Βαλας λεγόμενος). – Этого мнимого сына Антиоха Епифана – Аттал II, царь пергамский, выставил в претенденты сирийской короны, и – через бывшего казначея при Антиохе Епифане – Гераклида – представил молодого человека с некоей девицей Лаодикеей (действительной или мнимой дочерью Антиоха Епифана) римскому сенату, чтобы признанием их здесь за детей Антиоха и исходатайствованием помощи придать вес и силу их мнимым правам на сирийский трон. После этого Аттал Пергамский с помощью Птоломея Египетского и Ариарата Каппадокийского собрал для Александра особое войско, с которым этот и направился на Димитрия, ставшего ненавистным как для названных царей за постоянные интриги и воинственные предприятия, так и для своих подданных за надменность и небрежное ведение дел правления (Иос. Фл. Antt. XIII, 2, 1, ср. Polib. Hist. XXXIII, 14 и 16, 7–14, Иуст XXXV, 1, Appian Syr. 67). – Птолемаидою Александр овладел – по словам Иосифа – έκ προδοσίας των ένδοθεν στρατιωτών (через предательство воинов).

2. Когда услышал о том царь Димитрий, собрал весьма многочисленное войско и вышел против него на войну.

3. И послал Димитрий письма Ионафану с мирным предложением, как бы желая возвеличить его,

3. «Возвеличить…» , μεγαλύνειν – не в смысле «восхвалить», «польстить», но именно – «возвысить великою властью и княжеским достоинством».

4. ибо говорил: предупредим заключить с ним мир, прежде нежели он заключит с Александром против нас:

5. тогда он припомнит все зло, которое мы сделали против него и братьев его и народа его.

6. И он дал ему власть набирать войско и приготовлять оружия, чтобы быть союзником его, и велел отдать ему заложников, которые находились в крепости.

4–6. Хотя Вакхид за несколько времени пред сим и заключил мир с Ионафаном, но тот мир был похож более на приостановку военных действий – перемирие, – и если не был еще просмотрен и утвержден самим царем, то мог, очевидно, теперь вновь быть предложен на еще более понятных для Ионафана и прочных для Димитрия условиях.

7. Ионафан пришел в Иерусалим и прочитал письма вслух всего народа и бывших в крепости;

8. и убоялись все великим страхом, услышав, что царь дал ему власть набирать войско;

8. Дарованная Ионафану «власть набирать войско» и т. п. привела всех в великий страх, т. е. не только сирийский гарнизон, но и обитателей города: язычески настроенная партия, которая могла быть спасительною в Иерусалиме, была в страхе пред местью Ионафана, верные иудеи тоже могли быть напуганы ожиданием новой войны, и во всяком случае тем, что сирийский гарнизон не уйдет из Иерусалима мирно, и Ионафану придется его выпроваживать силою.

9. а бывшие в крепости выдали Ионафану заложников, и он возвратил их родителям их.

10. И жил Ионафан в Иерусалиме; и начал строить и возобновлять город,

11. и сказал производившим работы, чтобы они строили стены и вокруг горы Сиона для твердости из четырехугольных камней, – и делали так.

11. «Стены и вокруг горы Сиона» , – τα τείχη καί τό ορός Σιων, – не просто – стены кругом Сиона, но τα τείχη, т. е. стены города, в котором со времени Антиоха Епифана ( I: 33 ) не считался Давидов город (Сион), обращенный в крепость (акра), – а затем уже отдельно и τό ορός Σιων – гору Сион , т. е. стены кругом горы Сиона.

12. Тогда иноплеменные, бывшие в крепостях, построенных Вакхидом, бежали:

12. «Иноплеменные, бывшие в крепостях…» – это, по-видимому, не солдаты сирийского гарнизона, но – собственно – иностранцы (αλλογενείς), неиудеи – из поселившихся в этих крепостях.

13. каждый оставил свое место и ушел в свою землю.

14. Только в Вефсуре остались некоторые из тех, которые оставили закон и заповеди, ибо это место служило для них убежищем.

15. И услышал царь Александр о тех обещаниях, какие Димитрий послал Ионафану, и рассказали ему о войнах и храбрых подвигах, которые совершил Ионафан и братья его, и о трудностях, понесенных ими.

16. Тогда он сказал: найдем ли мы еще такого мужа, как этот? Сделаем же его нашим другом и союзником.

17. И написал и послал ему письмо в таких словах:

18. «Царь Александр брату Ионафану – радоваться.

18. «Братом» Александр называет здесь Ионафана в знак особенного братского расположения и дружбы в отношении к нему. – «Радоваться…» , χαίρειν – соответственно еврейскому ??? – обычная приветственная формула в начале писем, – упоминается не только в нашей книге, но и в Новом Завете (Деян XV: 23, XXIII: 26; Иак I: 1).

19. Услышали мы о тебе, что ты – муж, крепкий силою и достойный быть нашим другом.

19. «Услышали мы…» , множественное число, в каком обыкновенно и доныне говорят о себе царственные особы в указах и посланиях, хотя встречаются случаи употребления и единственного числа (2 Мак IX: 20 и д.; Езд IV: 8–22; VII: 12 и д.; Дан III: 98 и д.; IV: 1 и д.; VI: 25 и д.).

20. Итак мы поставляем тебя ныне первосвященником народа твоего; и ты будешь именоваться другом царя (он послал ему порфиру и золотой венец) и будешь держать нашу сторону и хранить дружбу с нами».

20. Первосвященство, по Моисееву закону, было наследственно, и преемство определялось правом первородства, так что о «поставлении» первосвященника светскою властью нечего было и думать. Но с введением царской власти первосвященство стало в подчиненное отношение к власти царя, так что уже Соломон низложил за государственную измену Авиафара (3 Цар II: 26–27), хотя без нарушения этим законного права преемства. Подле Авиафара тогда был другой равноправный первосвященник Елеазаровой линии – Садок, и через отставку первого достигалось даже то, что прекращалось упрочившееся с анархического времени Судей первосвященническое двоевластие – Елеазаридов и Ифамаридов, и восстанавливался определенный и более законный порядок. Этот порядок – наследия первосвященства в одном определенном роде – Садока – продолжался не только до Вавилонского плена, но и далее – до времен Антиоха Епифана, без особенных резких нарушений и вмешательств светской власти. Такое вмешательство и посягательство на этот средоточный пункт теократической религии со стороны светской власти начинается, собственно, со времени вырождения самого первосвященства. Так, после Александра Македонского, когда эллинистически-языческий образ жизни все более и более прививался и в иудействе, найдя себе последователей в самой первосвященнической фамилии, возможно стало и то, что грекофильствующий Иасон домогался первосвященнического звания за деньги у Антиоха Епифана (2 Мак IV: 7 и д.), а отсюда уже было недалеко и до того, что языческие цари – владельцы Иудеи – взяли в свои руки право назначения первосвященников по своему произволу, определявшемуся то политическими целями, то грубо-своекорыстными, вроде поправления своих финансов; в лучшем случае это право было правом утверждения и признания вступавших в наследие первосвященства. После смерти Алкима ( IX: 56 ), которого Антиох Евпатор навязал иудеям силою (см. к VII: 5 ), первосвященническое место 7 лет оставалось незанятым. Теперь Александр делает употребление из этого права своих предшественников и призывает Ионафана к первосвященству. И Ионафан мог принять это звание, так как из дома Иисуса, который со времени плена отправлял первосвященническое служение, теперь – по умерщвлении Онии III и уходе его сына в Египет (ср. Ios. Ann. XIII, 3, 1) – другого законного преемника не было. Единственным таким преемником и был Ионафан. – Перевод 20 стиха точнее выдержан в славянском, нежели русском тексте, сохраняя неопределенные наклонения в зависимости от «поставляем»: καθεστακαμεv… καί φρονείν… καί συντηρείν – «поставихом… другом царевым нарицатися и мудрствовати таяжде с нами и снабдевати дружбу…» – Порфира и золотой венец – собственные знаки царского достоинства – нередко были даримы царями, в знак особенной милости и благоволения, высокопоставленным и наиболее заслуженным лицам (ср. Есф VIII: 15, а также в нашей книге X: 62 , 64 ; XI: 58 и 2 Мак IV: 38).