Текст книги "Принцесса Гита (СИ)"

Автор книги: Александр Забигайло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

CIV.Гарольд был удивлён изрядно, когда не нашёл шута, он привык что тот был рядом и все о чем то болтал. Стражу спросили – что там случилось, куда подевался шут, куда мог пропасть из замка Сейвик в каких-то пятнадцать минут? Стража молчала, а рыцари те лишь пожимали плечами, когда бы и знали что-то они , но все равно молчали, будто кто-то по этому делу им рот их нормандский зажал. Средь саксов вдруг закрутилась мысль , что Сейвик ,быть может, сбежал. Гарольд меж тем был в беспокойстве и точно он понимал – бессмысленно здесь любое геройство, что никуда далеко тут не удастся сбежать. Только при встрече просил Вильгельма о шуте разузнать. А сам решил, что надо унять волнение, набраться терпенья и сил. Меж тем Вильгельм наконец к переговорам Гарольда пригласил.

CV.И вот собрал в тронном зале Вильгельм братьев своих и вассалов, и Гарольду при своих приближенных твердо и важно так сказал он, – 'Гарольд Уэссекс, ты великий магнат, и воин конечно ты славный, об этом победы твои говорят, твой род – столп Английской державы. Когда то король ваш – сам Эдуард был тронут нормандским участьем в английских делах , корону свою в наследство мне передать он поклялся Святым Причастьем'. Тут Одо вступил, епископ Байе, и речь он такую сказал ,– 'Стинганд – архиепископ ваш, не был рукоположен, а без благословения Папы Церкви служить негоже'. Мартель и Варен, два вассала Вильгельма переглянулись тут, мол что такое творится в английских землях они совсем не поймут. Вильгельм продолжил, – 'Вот видишь Гарольд, какой у вас неустрой, а я наведу порядок своей умелой рукой. Ты должен поклясться, что род твой и ты примут меня Королём, ты будешь как брат мне, и Англией править мы будем с тобой вдвоем. Что скажешь эрл Гарольд?' – ' Мне надо подумать',– гнев удержав едва, ответил Вильгельму Гарольд, взвешивая слова,– 'Однако, прошу тебя герцог Вильгельм, есть у меня забота, не знаю где брат мой томится теперь, прошу предъяви Вулфнота.? И шут мой Сейвик пропал со двора, вели ка его найти ,ему к хозяину срочно пора.Теперь позволь мне уйти'.

CVI.Гарольд спустился в замковый двор. Воздухом полнилась грудь. Вспомнил Уэссекс тот памятный год, теперь ничего не вернуть. Вспомнилось как поднимались в поход, им снаряженные корабли, как корабли в Темзу пришли, как собран был Витенагемот... Стинганд во многом помог тогда, чтоб все утряслось без сраженья, но кафедру принял Стинганд в тот год без рукоположения, а значит и был по церковным канонам архиепископом он незаконно. Гарольда мысли вернулись к семье, как там Эдит и дети, как там принцесса Гита , она ему дороже всего на свете. Гарольд и сам не знал, почему так полюбил он дочь, только она являлась во сне теперь ему каждую ночь. Надо скорей выбираться из плена, что толку тут рисковать головой , в Англии он все решит непременно , надо вернутся домой.

CVII.По прошествии нескольких дней , поддавшись на уверения, но все ж добровольно по воле своей Гарольд решил клятву верности дать, отбросив любые сомненья. Тут надо сказать, что не только сам Герцог, но и епископ Одо два раза на дню уговоры вели, а Гарольд в плену не хотел находится, он жаждал полной свободы, к тому ж сам епископ Байе брат Вильгельма – Одо клятвенно обещал, что сам привезет Гарольда брата Вулфнота. Беглого Сейвика хитрецы пообещали найти и вернуть, слегка наказав для примера. Клятву же дав, Гарольд со свитой может отправиться в путь, домой их доставит галера. Саксы пленные рады были таким поворотом дел, кто– то из раненых на ноги встал, кто то еще болел. Не знали ни Гарольд, ни люди его какой впереди ждет эрла подвох, о том догадался лишь Сейвик один, но сообщить не мог.

CVIII.И вот, в назначенный день Гарольд был приглашен клятвенное дать слово, в тронном зале все было уже готово. Доставлен из дальнего монастыря был Гарольда брат – Вулфнот, Гарольд два слова успел с ним сказать, узнал как тот живет. Вулфнот из мальчика вырос уже в юного паренька. Братья пожали руки друг другу, как в прежнее время Гарольд младшего брата по вихрам потрепал слегка. Что же мог сказать брату Вулфноту Гарольд что ему обещать, когда он не знал как плена ему самому избежать... Здесь среди замковых стен собрались – конечно же герцог Нормандский Вильгельм ,а так же: епископ Одо, Граф де Варрен, Готье Жефарр,Тустен Фицроу ,Гарф де Мартен,и даже посланник Папы из Рима монсеньер де Обрино,и много другого народа, явились сюда и священство и знать, по зову Вильгельма – их господина, клятву у Гарольда принимать. В зале до пола укрыт покрывалом из балдахина стоял герцогский стол , на нем лежало Святое Писание, к столу столбовому епископ Одо с Гарольдом подошёл.

CIХ.'Прошу внимания, господа,'– епископ громко сказал ,– 'он на слова был горазд, 'вы все свидетели клятвы священной, что Лорд на Писании даст.' Гарольд казалось наполнен вниманием был , сосредоточен и твёрд. 'Прошу вас,'– сказал Епископ,– 'достопочтенный Лорд'. 'Руку свою положив на Писание , Гарольд сказал негромко, но гордо, 'я – Гарольд Уэссекс английский Эрл, клянусь что признаю законным Вильгельма Нормандского из Байе наследником Английской короны, в чем и даю слово Лорда.' 'Ну что же, Лорд Гарольд, мы соблюли закон, как вам обещали почет вас ждет и свобода, а так же ваш раб, шут вот он,– сказал тут Епископ Одо.'Тут двое гвардейцев в залу ввели шута, у Сейвика чуть заметна была левой ноги хромота.

CХ.'Привет всей честной компании' ,– воскликнул вошедший шут ,– 'может меня тут не все хорошо поймут, прошу лишь минуту внимания. Лорд, вы с норманнами будьте настороже, вы что же дали им клятву свою уже?' Гарольд увидев шута слегка улыбнулся ему, – 'ты кажется, Сейвик, несколько хром ? Я тебя не пойму.' – ' Моя хромота теперь мне дорога,' – Сейвик ответил Лорду,– 'она от испанского сапога пытательного сорта. А вот и король', взглянув на Вильгельма, – по нормански изрек весьма обнаглевший шут,' я думаю вы им стали , герцог , в каких то тут пять минут?' 'Гарольд, уймите ка вы раба,' – тихо сказал тут Одо, – 'если вам еще хоть чуть дорога, его шутовская порода. Смотри ка, а шут твой очень умен,'– негромко добавил он ,– 'не то что знатный его господин, даром что простолюдин'. И переглянувшись с Вильгельмом едва, епископ громко сказал такие слова, – 'прошу вас в свидетели всех господа, вы для того и явились сюда.' Гарольд почувствовал – что то не так, он сам попал как будто впросак, какие тут творятся дела? Епископ Писанье подняв стола, слугам своим подал вдруг знак, и те стащили толстое покрывало, что на столе дубовом лежало, а под дубовым крепким столом стояла старинная рака, и в ней возлежали мощи, тут только Гарольд сам осознал – Вильгельм то его однако, как простофилю совсем провел, так что нельзя даже проще.

CXI.По прошествии нескольких дней Гарольд и все его люди уже отпущены были, и в маленькой тесной каюте ,они на галере плыли. Таких судов в северных водах в то время было немного, оно отличалось и от драккара, и от дромона , кнорра ,и даже когга. Сейвик вышел на палубу и взглянул на волну. Вышли наверх четверо саксов и подошли к нему. И по саксонски негромко спросили – 'мол расскажи,что с Гарольдом было,ждать ли теперь войну?' 'Видите ,братья, какое судно дал нам Герцог Вильгельм,а теперь покумекайте ,други, к чему это надо теперь. Герцог хочет всем показать, как на море он силен, к тому же теперь на его стороне право и хитрый закон. Вильгельм заручился всеми правами на наш, на Английский трон. Гарольд лишь на Писании дал слово отдельно, что наследником английской короны он признает Вильгельма, но хитрый план у герцога был и у Епископа Одо, чтобы с Гарольда клятву взять на глазах у народа, они под стол положили мощи, то Мощи Святого Обера, а это клятва уже на мощах, а не просто тебе химера.' – 'Страшнее клятвы для нас христиан и выдумать то нельзя' – промолвил один моряк, – 'теперь точно Вильгельм нам пожизненный страшный враг' – и в тихом сметении переглянулись несчастные друзья. Галера летела к Английской земле, слышался плеск волны о борт, и плыли домой на том корабле саксы и сними их обманутый Лорд.

CХII.Гарольд и вся команда его в Уинчестер прибыли вместе , с собой из Нормандии эрл привез одни лишь печальные вести. Больше других горевала Гита ,эрла старая мать,– неужто она дожила до седин, чтоб такое узнать – в плену у презренных норманнов остался её младший сын. Выкуп можно конечно опять какой угодно собрать, но все понимали – Вильгельм теперь за трон уже преподчтет воевать. Сейвик как мог рассказал Эдит о том что было в Байе. Замок Уинчестера погрузился в раздумье, и будто бы онемел. Бывало Гарольда за глаза здесь королем величали, а нынче в замке даже челядь в грусти была и печали. И на лужайках зеленых вокруг не слышен был детский гам, лишь в коридорах заметишь вдруг слуг шептавшихся по углам. Гарольд в раздумьях своих пребывал, часто дочку свою теперь – принцессу Гиту няньчилнянчил и на колени сажал. Может быть думал ,– что вот она – в жизни его отрада на трон королевский когда-то взойдет, как тетка – жена Эдуарда.

CХIII. Со временем затушевалась совсем та неудача в Байе. Чаще чем прежде думал Гарольд о детях, и о семье. Король Эдуард с каждым годом старел, и не имея детей, по всей вероятности корону оставить был должен брату жены своей. Но вот неожиданно к Эдит пришли времена печали, Уэссексы знали о тайном сговоре, но перед ней все молчали. Гарольд решил, что положенье свое он укрепит браком, но не с Эдит пойти под венец Эрл замыслил однако. Как ни любила бедняжка Эдит своего господина, он решил взять в жены вдову Гриффида ап Лливеллина, влиятельны были братья вдовы – Эдвин и младший Моркар. Такой поворот и ворожея не предсказала б имея пророческий дар, и дочь Вулфтрэппанота – Лебежья Шея с трудом сдержала постигший ее удар. По странному стечению дел звали невесту Алдита,а по простому Эдит, но рода Мерсийкого была она, хроника так говорит. Гарольд бывало в Лондон ездил в месяц раз пять или семь, теперь же, с новой женой, как видно туда перебрался совсем. В сердце Эдит родилась униженная обида, ведь было от Гарольда у ней пятеро прекрасных детей: Годвин, Эдмунд, Магнус; дочери: Гита и маленькая Гунильда.

CХIV.Многие полагали тогда, что лорд поступил низко, бросив свою конкубину Эдит ради Эдит Мерсийской. Сама же Эдит Лебяжья Шея Гарольду не пожелала зла ,она по прежнему в Уинчестере в замке с бабкой Гитой и детьми своими там и жила. Но бывало, что Лебяжья Шея уходила теперь в поля, и смотрела, как у горизонта сочетается с небом земля, где то далеко висели тучи, в ожидании летнего тепла, дуб стоял у известковой кручи, и река под кручею текла. И казалось, окружают тучи Англию её со всех сторон, дуб стоял ветвистый и могучий заслоняя вересковый склон, он стоял торжественно и чинно, затеняя малые кусты. От реки тянулась вдаль лощина, там бежал ручей без суеты. И могло примниться, что под дубом можно обрести на век покой – здесь меж синим небом распростёртым ,тихою лощиной и рекой. Но Эдит ведет вперед дорога , ношу жизни надо дотянуть. Только б отдохнуть вот здесь немного, и потом опять продолжить путь.

CХV.Старая мать, да и не только она, не могла не заметить что Гарольд переменился , хотя и от дел королевства вовсе не устранился. Видели и понимали все, что клятвой которую Гарольд дал, Вильгельм Нормандский Уэссексу рук совсем не связал, хотя и не мог пропустить бесследно клятву такую он, но как и прежде нацелен был эрл Уэссекс на Английский трон. Король Эдуард удалился от дел, и Гарольд вел королевское дело и в всю политику королевства, и в том весьма преуспел. Время пришло , в чести святой, в молитвах и праведной жизни скончался смиренный король Эдуард, оплакан он был на тризне. Нельзя ни в каком государстве никак пустым быть монаршему трону, и самый достойный из саксов в те дни английскую принял корону. Собрался опять Витенагемот, или как называли еще – Витан , тогда же , той зимней ненастной порой, Витаном был Гарольду трон отдан, и наречен Уэссекс был Гарольд Английский Второй.

CХVI.Так Гарольд воссел на Английский трон, о чем он давно мечтал, но не долго правил Англией он ,события года того как будто Господь сам сжал, как будто хотел показать нам, хотел убедить нас ,что Клятва Святая это не просто пара брошенных кем-то фраз. Надо сказать , что Нортумбрией правил Тостинг Гарольда младший брат, правил сурово он и жестоко, и это внесло разлад. Еще при короле Эдуарде восстал нортумбрийский люд, не выдержав жестоких законов и налоговых пут, восставшие тэны свершили над слугами Тостига кару, объявили его лишённым власти, а титул вручили Моркару, Моркар как известно был Эдвину – эрлу Мерсии брат, вот так все случилось, так хроники говорят. Никто в те дни не хотел войны ни Гарольд, и ни народ, не нужен стране был новый раскол, и собранный вскоре Витенагемот Моркару отдал нортумбрийский престол. Король Эдуард ещё за год до кончины такой вердикт утвердил, но Тостинг сдаваться не видел причины, и непокорен был. Во всеуслышание отрешение он отказался признать. Покинул он Англию оскорбленный решив за власть воевать.

CХVII.Вскоре когда брат его – Гарольд на трон Английский взошел, Тостиг пошел войной из-за моря за нортумбрийский престол. Измена народу, семье и трону решила судьбу страны, были в тот год на поражение саксы обречены. Тостиг союзником стал Вильгельму собрал во Фландрии флот в надежде принудить к другому решению Гарольда и Витенагемот. Тостиг не был большим стратегом ,но поход возглавил он сам, и всеми силами своими прошел набегом он по Суссекса берегам, когда корабли подошли к побережью, пройдя той весной сквозь туманы , по Англии слух пронесся, что это идут из-за моря не кто там, а норманны. Гарольд направил на Тостига весь королевский флот , и от южного побережья тогда в панике отступил тот, но вскоре силами своими восточный край разорил, от флота Тостига пострадали Норфолк и Линкольншир. Моркар же – Эрл Нортумбрийский в Мерсии попросил королевской защиты, и вскоре были отряды Тостига в Нортубрии полностью биты.

CХIIX.Тостиг, получив отпор и чуть не лишившись флота, не мог уже сам собрать сил для нового похода, укрыл корабли он в шотландских бухтах и чтоб совершить набег новый, стал союзника искать, им стал Харальд Суровый – норвежский король и славный воин решил, что и он и английской короны достоин. Тостиг сумел убедить норвежского короля, что если немедля поднимет тот войско, то покорится ему английская земля без особого сопротивления и беспокойства, что в Англии ныне полный разлад, и весь народ тому будет рад, кто наведет порядок тут свой крепкой королевской рукой. Сборы закончены были вскоре и вот, идти норвежцы готовы в поход, все корабли в устрашающем виде стояли в готовности на речке Ниде. Норвежцы были лихие вояки , приучены с детства к мечу и копью , не знали в сражении ни страха, ни боли, ни устали в долгом бою,ну а по морю ходят норвежцы словно жнецы по жнивью. Норвежское войско ждало добычи богатой и драки , а Харальд-конунг перед походом явился в кирху к Священной раке ,чтоб Олав – почивший норвежский Святой благослоавил на грабеж и разбой, и на покорение английской державы уж кстати, – такие тогда царили нравы у христианской знати.

CХIX.Ясною теплою ночью король норвежцев глянул на небосвод, звезды викингам обещали удачный, казалось, и легкий как в прежние времена военный поход. Но долго не спал этой ночью Харальд – был сомнением томим, хоть гвардия и ополчение в походе все будут с ним. Все войско собралось у дикого острова Солунир, верили все – победа будет за ними , слава, добыча им будут наградой и королевский пир. Король задремал и увидел странный и вещий сон. Привидилась конунгу притча, что смотрит на остров он, а там великан огромный, меч у того и щит, и издали этот монстр что-то норвежцам кричит. Король прислушался будто, к тому что вопит истукан, и понял, что это женщина, женщина-великан. Слова же ее такие: 'Вон Харальд с огромным войском, он славен и знаменит, заманен будет на запад, на западе будет убит. Предчую страшную сечу, коршун над ратью кружит, знать в нашу землю придется лечь им, и каждый из викингов этих будет страшно убит'. И будто бы полчища саксов высыпали на берега готовые стрелами встретить приплывшего к ним врага. А к великанше огромной, огромный же волк подскочил, она ж на него воссела, народ того адского волка телами врагов кормил. И вот этот волк зловещий открыл свою страшную пасть, и из пасти зловонной людская кровь полилась.

CХX.Утром проснувшись рано на корабле у острова Солунир, вспомнил Харальд о Гите – Гюде Торкьельдоттир, это во снах не она ли к нему приходила в звёздную тихую ночь , та самая великанша – славного конунга Торкьеля голубоглазая дочь? 'Победа даруется сильным',– подумал норвежец тогда,-' а сны что сулят опасность наивны, глупы и неясны, как во фьордах вода'. И отдал команду конунг войску – идти в поход, и по его приказу пошёл на запад в Британию ратный норвежский флот. У Харальда были тысячи воинов и сотни три кораблей, такая армада была грозой на море любых эрлов и королей. Флот шёл к берегам Британии, где Тостиг ждал на реке Тайне. Хоть Тостиг и был в бегах и опале, но флот имел тоже немалый. Мощный союз, казалось, никто б никогда не расторг, соединеннные силы направились на город Йорк.

CХXI.Вдоль берегов Нортумбрийской земли Харальд и Тостиг на Хамбер прошли, они, и укрепив тут военный союз, погнали противника на реку Уз, и заперли в этой английской реке флот нортумбрийский как на замке. Оставив охрану для своих кораблей, викинги к Йорку* двинулись как можно скорей. Силы Эдвина и Моркара ждали норвежцев у Йорка, они растянулись на пару миль вдоль небольшого пригорка. Моркар вперед отряды повёл, и ударив с наскока в лоб чуть не скинул норвежский фланг в трясинную топь. Саксы теснили норвежцев вдоль полноводной канавы, что шла у зыбких болот, саксам сражение вышло бы славным, но ловким маневров норвежцы переломили для них неудачный ход. Норвежцев осилить непросто, норвежцы дети войны, поднял Харальд Суровый знамя – 'Опустошитель страны'*. Нет, не таков был Харальд, чтобы склонить главу, он ни в одной своей битве ни разу не отступил, ударил конунг во фланг Моркару, прижал к водному рву англичан и многих там утопил. Не выдержав флангового удара, погибло почти все войско Моркара,а эрла Мерси – Эдвина рать принуждена была отступать. Скальды* , деяния Харальда славя, слагали песенный слог, о том что норвежцы прошли по полной безжизненных тел канаве не замочив даже ног.

CХXII. Вот так англичан постигло жестокое поражение, сам Эрл Нортумбрии Моркар пал в этом сражении. Брат погибшего Эдвин – эрл Мерсийский остатки войска отвел в Йорк, который в тылу был близко и заперся там ожидая осады, а Харольд Суровый возжаждал себе и войску победной награды! Конунг не сомневался, что скоро он будет в Йорке, а войны его от сражения были все в полном восторге. Норвежцы не знали пощады в сражении на земле ,но лагерем становились всегда возле своих кораблей. После победной сечи не ведая беспокойства, король к кораблям отдыхать отправил свое уставшее войско, а лагерем недалеко от фулфордовских врат расположил небольшой лишь отряд. Харальд остался с лучшим отрядом, желая своей награды – от города Йорка ключи норвежец хотел получить. Харальд Суровый решил, что тут он ,его лучшие войны и Тостиг от Йорка ключи подождут.

CХXIII.Лишь только утихла кровавая сеча, очистили браное поле от тел, норвежский весь лагерь приободрился и духом повеселел, в тихий сентябрьский вечер потянулись сюда торговцы что вещи меняли, фокусники ,певцы-музыканты, жонглеры-канатоходцы и прочий бродячий народ в надежде ловкостью, хитростью и терпеньем себе заработать хотя бы пени от норвежских щедрот. Особенно всех веселил в смешном колпаке дурак: жонглировал, кувыркался и песни пел у костра. Весельие и торговля длились до темноты, сами норвежцы горланили любимые из своих драп*, но всех усталость сморила, не спали только посты, а погодя, из под растянутых тентов был слышен всеобщий храп. Во мраке пройдя дозоры, один лишь дурак в колпаке спешил незаметно но скоро куда-то пешком налегке, знал этот парень наверно свой в темноте маршрут, это был славный Сейвик – верный Гарольда шут. Он торопился в лагерь разбитый в Тадкастере за холмом, там было войско саксов собравшихся биться с врагом.

CХXIV.Сейвик принес Гарольду весьма славную весть, о том что врага разгромить конечно возможность есть. 'Там за рекой норвежцев так мало', – Гарольду Годвинсону сказал он, а тот знал и так что все говорят – норвежцев под Йорком лишь малый отряд. Гарольд Второй с юга привел лучших саксонских бойцов. В то утро ,чуть лучик ударил в лицо, и небо раскрасилось голубизной саксы поднялись в походный строй. Харальд узнав о саксонской рати рядом явившейся так некстати, взвесил все и чтоб не попасть в плен там, приказал отойти к реке Деруэнту, а так же гонцов скорее направить в дорогу, чтоб войско свое позвать на подмогу. Станфордский мост же велел охранять, и саксов до времени не пропускать, чтобы норвежцы на новой позиции на Деруэнте смогли укрепиться. Но викинголв ждало поражение и горе, поход обернулся для Харальда злом, об этом драпы пел Стигурсон Снорри * в Эддах своих потом.

CХXV.Станфордский мост защищали всего двадцать два бойца, но вскоре конунг Харальд прислал им с приказом гонца, что могут они отойти за реку Деруэнт, где конунг с отрядом ждал в этот момент. Один лишь огромный и страшный берсерк* ,самый старший и сильный из всех сказал – 'В последний раз видно я вышел поход , уже пятьдесят было б мне на тот год, и слишком я стар убегать от врагов, предстать перед Богом давно я готов, зачем свою старость я буду беречь и сколько той старости тут мне осталось, прошу я у Одина самую малость – пускай мне послужит двуручный мой меч. Прощайте, но я не уйду от моста' . Хоть конунги верили в Бога-Христа, простые норвежцы хранили заветы, и было в почете как прежде и ныне, их древнего Одина* громкое имя ,и верили многие в это, многих норвежцев еще увлекала та легендарная их Валгалла*, и каждый тут понял берсерка глагол, хоть и показалось что тот был жесток, подумав – чтоб он бы в Асгарде* нашел, последний свой вечный и славный чертог.

CХXVI.Гарольд с войсками к мосту подойдя, несколько был удивлен, коварной засады не зря здесь не зря опасался он. Но Гарольд увидел , что на мосту торчит одинокий берсерк, который попытки переговоров всяческие пресек. Вышла заминка саксам у моста, казалось, пройти его было бы просто, но может быть там вон, в ближних кустах норвежские лучники ярдах в двухстах. Норвежцы лихой и хитрый народ. Но вскоре разведка пройдя через брод, вернулась с вестями – дорога пуста, и страшный берсерк один у моста. Мрачный норвежец не отдавал занятой им позиции, сдаваться или куда то там отступать не очень в норвежской традиции, но вряд ли мог бы одинокий берсерк с целою армией биться, был поражен викинг копьем ,и кровь его запеклась на кольчуге как на коре живица.

CХXVII.К конунгу Харальду к середине дня еще не пришла подмога, и он решил, что нужно времени выиграть немного. Меж тем как саксонское войско готовило строй свой к бою, выслав вперед дозоры, к Гарольду младший брат его Тостиг прибыл на переговоры норвежцев троих взяв с собою. Гарольд увидел родного брата в детстве с которым играл он когда-то, и хоть к глазам подкатила слеза, волнения Гарольд не показал. После приветствий же Тостиг сказал, – 'Может быть слово мое неуместно, брат, вы со мной потупили бесчестно, титулов, власти меня вы лишили, несправедливо вы это решили.' Гарольд подумал : 'Что за охота идти одному против Витенагемота?' После негромко ,но твердо сказал : 'Тостиг , народом ты правил сурово. Вот что хотел бы сказать я ещё, если мы распри былые забудем , будешь ты мной и витаном прощен. В том я даю королевское слово. Больше тебя ни за что не осудим. '

CХXIIX.Трое норвежцев что с Тостигом были, тут по норвежски заговорили. Тостиг и Гарольд норвежский могли понимать, норвежкой была ведь Гита – их мать. 'Ты обещаешь брату прощенье, что же нам конунгу передать, хочешь ли с ним ты воевать?' – старший норвежец спросил короля. Гарольд ответил: ' Щедра и богата вся Нотумбрийская эта земля, датчане владели ею когда-то, ныне вы вот норвежцы пришли и очень хотите нашей земли, а потому , что мне сказать Харальду конунгу или кому-то, всех обещаю я здесь закопать и дам вам земли по семь футов, знаю ваш конунг велик в своем росте, пару футов добавим ему на нортумбрийском погосте.' Норвежцы тут ничего не сказали, блеснули лишь взгляды как будто из стали, за слово такое любому быть битым, но с Гарольдом рядом верная свита сжимает свои скрамасаксы: недвижный хускерл глядит из под шлема суровым и грозным сычом, а дальше ряд лучников стал на колено, и стрелы на тетиве... ты тут и мечем не успеешь взмахнуть, как мигом окончишь свой жизненный путь в этой осенней траве.

CХXIX. Норвежцы и Тостиг обратной дорогой сурово и мрачно молчали, все знали до боя осталось немного, и Гарольд Второй развернув войска на кураже вперед пойдет непременно ,и это поле и эта река уже сегодняшней битвы арена. Кому в этот день пасть, а кому устоять судьба слепая решит, возможно всем им придется погибнуть в этой болотной и серой, осенней английской глуши. Вернулись они все вчетвером в лагерь на Деруэнте, и Харальду рассказали все о встрече и инциденте. Меж тем обсуждать Гарольда речи было всем недосуг, сражение было в самом начале, и четко над полем команды звучали, саксы пошли вперед рядами, сразу и как-то вдруг, будто со всех сторон их лат и щитов раздавался только зловещий звон. Спешит ли к норвежцам подмога от берегов, где их кораблей был причал? Она не пришла однако, и Харальд Суровый? досаду скрывая? следил за атакой сурово и грозно молчал. Как бы ни были норвежцы горды, видя что силы врага их превосходят втрое , викинги стали кольцом сомкнув ряды в надежде, что помощь близко – там за невысокой горою. Как Снорри*, этот певец норвежских побед, скальд – которому равных уж нет, через много лет поведал нам в своей саге, воины с копьями наперевес, ждали саксонской атаки, не веря что будут разбиты ,а в центре под верной защитой их был конунг с лучниками и свитой.

CХXX.Хускерлы прорвали норвежский строй и завязалась тут сеча ,и был сражен в горло стрелой конунг широкоплечий, так Харальд Суровый – норвежский король нашел последнюю в жизни юдоль, в английской земле его кости, но бой продолжался ведь жив еще был соратник конунга Тостиг. Викинги лишь плотнее сомкнули ряд не глядя на то что случилось. Английской король, как говорят, им предложил милость – жизнь на свободу взамен, но норвежцы отвергли позорную сдачу, они не надеялись уже на удачу, но и не сдавались в плен. Гарольд Второй сказал тогда, подняв свой кованый щит, что никого из норвежцев кара земная сегодня не пощадит , пали все викинги в этом бою и Тостиг был там убит. Поздно добралось норвежское подкрепление от своих кораблей, и воинов конунгу шедших на помощь Гарольд не пожалел. Викинги не успев развернуться в шеренг правильный строй, пошли в атаку на хускерлов просто мужицкой гурьбой , с марша, доспехи надеть не успев, измотаны долгой ходьбой , были викинги сразу разбиты, лишь только бросились в бой. CХXXI.Так Гарольд Второй викингов разгромил, как сам король Альфред датнчан когда-то, не известно хватило ли Гарольду сил душевных оплакать Тостига – своего родного брата. Армия устала от ярой схватки, и вроде бы новый набег Англии не угрожал, король решил, что все в порядке и распустил ополчение осенний жать урожай. Казалось Гарольд Второй все рассудил верно, при короле оставалось лишь войско его хускерлов. Но Гарольд тревогу чувствовал смутно, главного помнил врага, который только и жаждет с ветром попутным напасть на южные Британские берега. Дня через три, ранней порою, едва успев отдохнуть, хускерлы двинулись строем на Лондон в далёкий путь. От Йорка до Лондона походным строем больше недели идти, новость тревожная пришла к королю в первый же день пути...

CХXXII.В Уинчестере ждали известий, в тревогах дни проводя, и вот, загнав своего коня, явился в замок Сейвик к концу осеннего дня. Шут поведал, что в день победный, Гарольд сразу сказал, чтоб он с известием о сражении в Уинчестер скорей скакал. Сейвик летел сквозь Англию всю чуть не быстрее стрелы. Старая Гита узнав о победе, велела накрыть столы и угощать всех – праздновать славную эту победу этот военный успех. Сейвик привез для Эдит вести и новый дар от Гарольда, который и передал. Как удивилась тогда Эдит подарок тот увидав, она достала из льняной кисы семь коралловых бусин, такой подарок, казалось, был наивен и безискусенбезыскусен ,но тронул подарок этот Эдит до радостных слез, как будто Сейвик ей снова весть о любви принес. Вспомнились ей красные четки, которые так берегла, и часто с тех пор как оказалась покинутой в руки свои брала. Красные четки – дар незабвенный влюбленного эрла ей, и с этими четками воспоминания делались ярче, а чувства ещё сильней... Меж тем в Уинчестер проникли вести, что к западу на побережье норманны высадились где-то в заболоченном месте. Ни кто иной как Вильгельм войсками своими стальными Англии угрожал. Тут Сейвик ,собрав десятка два горожан, отправился с ними на запад по утру рано. Старая Гита, Эдит и дети остались в замке с охраной.

CХXXIII.Принцесса Гита – дочка Эдит меж тем в Уинчестере подраостала, бабка её старая Гита на шаг и не отпускала. Шутка сказать, принцессой ребенка признали монархи все, и это огромный для старой Гиты в жизни её был успех. Это она Эдуарда молила, ведь был Эдуард её зять, за внучку, и это недавно было, всего лишь тому лет пять. Хоть от законной жены Алдиты у Гарольда были дети, но Гиту-принцессу бабка любила больше всего на свете. Меж тем Уинчестерский замок полон был слухов о войске огромном Вильгельма, а Гита хотя и была старуха, никак не могла сидеть причитать бездельно, как только узнала она о вражеском войске, практически в то же день сразу, она приказала послать в Саутгемтон гонца со своим приказом – готовить суда к отплытию в море, поскольку на берег, не званы высадились несметным числом враги короля – норманны...

CХXXIV.Сейвик к востоку повел свой отряд, шут и воином был умелым, в отряд он набрал молодых ребят, не очень знавших военное дело. Из них мало кто владел скрамасаксом или другим мечем, но молодость раздает авансы и кажется все нипочем. Двигаясь бодрым маршем, они совершили свой рейд, и к вечеру второго дня вышли на Полегейт. Сейвик чутьём почувствовал, что близок конец пути, что там впереди норманны ,и надо скрытно пройти. Отряд свой в лощинке оставив, выставил часовых, Сейвик отправился к морю, взяв самых шустрых двоих. Скрытно и в полумраке крались они неразлучно, их дело сейчас не в драке, разведать бы благополучно. И вот лазутчики видят где-то костер горит впереди, а тишина такая , что кажется слышно будто дыхание у них клокочет груди, и подползая ближе смотрятвидят – горит на поляне костер, рядом пять латников , это был вероятно дальний нормандский дозор. Сумрак сильнее сгущался, уже приближалась ночь, Сейвик и два ополченца назад поползли прочь.