Текст книги "Инквизитор поневоле (СИ)"
Автор книги: Александр Курзанцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 8
Броню я оставил. Хоть Диконтра и предлагал забрать. Всё одно взамен им мне дать нечего. Да и что греха таить, в ней мне было как-то уверенней, спокойней, даже снимать не хотелось.
Решили только, что сильно светить ею не стоит, и в итоге мне выдали какой-то чёрный макинтош – длинный, плотно севший на кирасу, но при этом весьма удобный – с высоким стоячим воротом, одев и застегнув который, я вдруг почувствовал себя то ли Клериком Тетраграмматона из «Эквилибриума», то ли Нео из «Матрицы». В общем, получился натуральный прикид избранного, что немного подняло мне настроение.
Пользуясь оказией, решил заглянуть и к томящейся в застенках магической братии. Попроведать, как они там переносят нарко-магическую ломку, вызванную резкой отменой приёма Иквусовского эликсира.
Невольно и с тихой грустью вспомнил я завхоза. Какой-никакой, а товарищ был, земляк. И так по-глупому всё вышло. Впрочем, понимание правильности моего поступка быстро это лёгкое чувство вины заглушило.
Спустившись в подвал управления, я кивнул скучающему в помещении охраны инквизитору и, отворив дверь, вошёл в камеру к архимагу. Ну как в камеру… Оглядев открывшиеся передо мной хоромы, сделавшие бы честь иному люксу моего мира, я только хмыкнул: с местом заключения они не ассоциировались никак.
Во-первых, каменные стены сплошь задрапированы расшитыми занавесками. «Портьеры», – вспомнил я правильное слово. Вместо жёстких деревянных топчанов стояли кровати с балдахинами, а по полу были раскатаны толстые ковры, которые, будь мы на Земле, я бы, наверное, назвал персидскими.
Архимаг отбывал срок не один – на всех по отдельности тут и камер бы не хватило, поэтому селили по пять. Так что гуляющие в народе слухи про необъятные казематы инквизиции были лишь слухами.
Я оглядел лежащих на кроватях и индифферентно пялящихся в потолок магов и, кашлянув, чтобы привлечь внимание, солидно произнёс:
– Приветствую! Как самочувствие?
Маги подняли головы, посмотрев сначала с недоумением, а потом и с узнаванием во взглядах. Пугающе синхронно их лица исказились в гримасе ненависти, и кто-то слабым голосом воскликнул:
– Это он! Бейте его!
– Да-да, – вторил ему другой, – нам только доползти да на пол его завалить, а там уж мы ему…
Следом в кирасу мне легонько тюкнулась еле доброшенная деревянная кружка, и я с удивлением посмотрел на её хозяина, свалившегося с тяжёлым дыханием обратно на постель, словно бы он только что лично закатил сизифов камень на вершину горы.
Это что же, они ослабели из-за подавляющего поля? Или это магическая ломка так действует?
– Не тратьте силы, коллеги, – устало попросил архимаг, также смеривший меня неодобрительным взглядом, – нам сейчас и кутёнку голову не свернуть. Вы что-то хотели, Павел Алексеевич?
– Да нет, просто зашёл спросить, как себя чувствуете, – испытывая лёгкие угрызения совести, ответил я.
– Спасибо, отвратительно. Как и днём вчера, как будет и днём завтра. Что-то ещё?
– Ну, в общем-то, нет, – пожал я плечами, потому что сам свой визит ничем, кроме банального любопытства, объяснить не мог.
– Тогда я бы попросил не раздражать моих коллег – им сейчас нужны все силы, а вы их заставляете эти силы растрачивать попусту.
Криво улыбнувшись столь неприкрытому намёку на дверь за моей спиной, я было развернулся, когда вдруг голос Кхана, из холодно-недовольного ставший напряжённым, произнёс, мигом окатив меня волной пробежавших по телу мурашек:
– Стойте, что это на вас?!
– ПСИ-защита, – обернувшись, ответил я.
– Хм… – буркнул мой собеседник, однако после лишь устало вздохнул и пробормотал: – Действительно, что это я лезу? Их дела, пусть сами и разбираются.
– Вы о чём? – поинтересовался я, застыв в нерешительности на пороге и слегка напрягшись от этого непонятного архимагового бормотания.
– Да так, ни о чём, – пробормотал ректор академии. Но затем, дёрнув себя со злостью за бороду, проговорил скороговоркой, не глядя на меня: – То, что вам дали, эта защита… Она неполная.
– Знаю, – кивнул я, – шлема нет.
– Там не шлем. Но… нет, неважно. Важно другое, – Кхан взглянул на меня пронзительным взглядом голубых глаз, в этот раз – без своих странных очков. – Не всегда общее счастье важнее вашего личного. Трижды подумайте, надо ли вам оно.
– Что «оно»? – переспросил я. Но архимаг уже отвернулся, резко замолчав. И как я ни пытался, ничего больше добиться от него не смог.
* * *
Выйдя из управления, я расстегнул плащ, поправил кушак и, задумавшись и привычно не обращая внимания на косые взгляды окружающих, пошёл к академии. Слова ректора всё не шли из головы. Слишком уж странными они были. Нет, я и так знал, что здоровый эгоизм полезен для организма, но почему это было сказано именно так и именно сейчас?
Мысли плавно перескочили на Караул Смерти, невольно вызвав в душе тепло с толикой уважения. Смог бы я так? Глушаков бы смог, точно знаю. А вот я пока такой уверенности в себе не чувствовал. Сознательно идти на смертельный риск… Да, действительно, тогда была самая натуральная Эпоха Героев. Героев без страха и упрёка, готовых идти до конца. Не то что я…
– Стоять, кто таков?! – вдруг спросили у меня.
Как оказалось, дорогу мне, грубо прервав размышления, заступил наряд городской стражи.
– Инквизиция, – ответил я и, стянув перчатку, светанул кольцом, заставив вспыхнуть иероглиф на торце.
Наряд заметно расслабился, опустив крепко сжатые в руках алебарды, а старший, чуть склонив голову, уважительно, но без подобострастия произнёс:
– Простите, святой отец. Впервые вижу подобное одеяние, обычно ваши все в рясах. А вы словно с границы, в доспехе. Вернулись откуда-то?
– Да нет, – хмыкнул я, – местный. Поставили вот в академии за магами следить.
– А, ну тогда понятно, – заулыбались стражники. – С этими-то да, только в броне и ходить.
Мы разошлись, а я вдруг подумал, не сболтнул ли лишнего совсем посторонним людям. Но в итоге рассудил, что они – не совсем левые, тоже служивые, так сказать, и большого вреда от этого не будет. Тем более, что я и так к академии иду, и если кому-то взбредёт в голову за мной проследить, то конечный пункт моего маршрута установить проблем не будет.
Народу, кстати, мой прикид был в новинку. Я и сам находил одеяние несколько странным для магического средневековья, скорее уж оно отдавало каким-то технофэнтези. Многие оглядывались, а встречные старались уступить дорогу, опасливо поглядывая на шипастые латные перчатки, выглядывающие из рукавов плаща. Поначалу-то я этого не замечал, погружённый в свои мысли, но после разговора со стражей понял, что, словно белая ворона, смотрюсь на этих улочках чужеродным элементом.
Выходцем из другого мира.
А вокруг меня тем временем продолжалась привычная для полудня обывательская суета.
– Ах ты!.. – услышал я злой мужской голос, а затем увидел, как пузатый мужик с размаху бьёт женщину перед ним ладонью по лицу. – Ты, мать моих детей, днём, когда я в поте лица тружусь в лавке, бегаешь, как последняя шлюха, по чужим домам! Я тебя кормлю, одеваю, всё для тебя делаю! Так чего тебе ещё не хватает?! Вот чего?!
На маргиналов и люмпенов эта пара не походила, однако я замедлил шаг, внимательно на них поглядывая. Органически не люблю, когда бьют женщин.
Сам по себе мужик был этакий богатый горожанин. О достатке говорили явно новая, яркая цветастая одежда и огромное пузо, которое он с большим достоинством нёс впереди себя, как бы показывая окружающим, что с едой у него в доме всё в полном порядке. Женщина тоже была хорошо одета и ухожена. Не худышка, слегка в теле, но с приятными глазу пропорциями, которые угадывались под платьем.
Это, наверное, в первую очередь и остановило меня от немедленного вмешательства.
– Члена, – вдруг тихо, но отчётливо ответила дама. – Члена, и желательно – с мужиком, который может нормально трахнуть, а не потеющего хряка с мизерным стручком, которого хватает только на полминуты.
Я аж споткнулся от подобной «честности», а толстяк и вовсе схватился за сердце, выпучив глаза и молча разевая рот. После чего побагровел так, что казалось, будто его сейчас удар хватит.
– Да как ты… – произнёс он, но от былой злости не осталось и следа. Из мужчины словно выпустили воздух, он обмяк и как-то даже весь съёжился.
«По больному ударила», – понял я, и сам испытав иррациональный укол стыда. Кому из мужиков будет приятно услышать подобное? И симпатии мои медленно начали перемещаться на сторону толстяка – просто из мужской солидарности.
– Да вот так, – грубо бросила его жена. – Думаешь, я выбирала, когда меня родители выдали за тебя? А то я не знаю, сколько ты отвалил моему отцу за женитьбу, чтоб ему эти деньги черти в зад в аду засунули. Я, между прочим, всегда мечтала, что муж у меня будет высокий, красивый, благородный – настоящий воин, вон как этот хотя бы, – она неожиданно показала пальцем на меня. Толстяк бросил было свирепый взгляд в мою сторону, но, увидев тускло поблескивающую кирасу и «стальные» кулаки, стушевался, опуская взгляд в пол.
Впрочем, на этом женщина не остановилась. Ещё раз презрительно оглядев мужа с ног до головы, она буквально выплюнула:
– А не скряга-лавочник, единственное счастье в жизни у которого – нажраться от пуза и сыто рыгать, сидя на лавке, да поучать жизни.
Тут из дома, возле которого семейная пара устроила скандал, вышел детина метра под два ростом в штанах и жилетке без рукавов на голый торс, что лишь подчёркивало величину мышц. Едва уместившись плечами в дверном проёме, он басовито хохотнул и спросил:
– Райла, ты до сих пор здесь? А это кто с тобой? – он, прищурившись, смерил взглядом ещё сильнее скукожившегося толстяка.
– Муж, – коротко бросила дама.
– Муж? – выпучился здоровяк, а затем захохотал. Отсмеявшись же, поинтересовался: – И что он тут забыл?
– Да узнать хотел, куда я хожу.
Детина хохотнул вновь, после чего спросил у смурного мужика:
– Ну узнал, и что? Неужто инквизицию привёл? Поймать, так сказать, жену на горячем? Она, кстати, очень горячая. Только, видать, не с тобой.
А меня вдруг так заели эти их хамовато-презрительные взгляды, наглость с насмешками и неприкрытое издевательство над ничего не способным им ответить человеком, что я решительно двинулся вперёд, буквально в три широких шага преодолев расстояние между нами, и гаркнул в голос:
– Инквизиция! – а затем добавил вдогонку: – Отдел нравов! – наверное, чтобы просто немного припугнуть парочку прелюбодеев.
Вот только эффект превзошёл все ожидания. Женщина после моих слов стремительно побледнела и хлопнулась в обморок. Толстяк, снова схватившись за сердце, буквально через пару секунд последовал вслед за ней, а здоровяк наоборот, покраснев, развернулся и рванул от меня внутрь дома, истошно голося на всю округу:
– Облава!
Не знаю, почему я бросился за ним, возможно, что, как у гончей собаки, сработал инстинкт: убегает – догоняй. О том, что глупо врываться одному в дом с неизвестными, я подумал уже потом. Проскочив полумрак коридора, буквально кубарем скатился по лестнице в подвал, нырнул в распахнутый проём, чуть подотстав от орущего детины, пробежал новый коридор, потом, повернув, ещё один… и замер от открывшегося моим глазам действа.
Не просто так от меня убегали, ох не просто. В огромном помещении, куда меня привёл бегун, одновременно совокуплялось как минимум десятка три разнополых партнёров. Какие уж там отдельные кровати… Это был сплошной живой ковёр шевелящихся тел в пропитанной запахами пота, благовоний и каких-то афродизиаков душной атмосфере самого натурального секс-притона.
Я потянул носом смесь, витающую в воздухе, и глубокомысленно изрёк:
– Ну всё понятно: кокаин, марихуана, крэк…
А затем от души вжарил по всей этой извивающейся толпе расслабляющим проклятьем. Расчёт мой оказался верен. Сложно продолжать, когда, извините, всех вокруг настигает мгновенная коллективная дефекация.
Сопутствующие звуки и ароматы «ванили», соединившись с уже витающим в воздухе коктейлем, дали такое ядрёное амбре, что мне пришлось, зажимая нос, убегать подальше в коридор, откуда я и заорал затем в полную воплей отчаяния, криков и проклятий залу:
– Инквизиция! Всем выходить по одному! Живо!
Спустя пару минут к выходу потянулись первые горе-свингеры, прикрывая срам кто чем. В том бедламе найти свою одежду было невозможно, поэтому кто что первое схватил, то и напялил, не разбирая, мужское оно или женское.
Кого я только не увидел в этом ряду полуголых обосранцев: и мужиков с женскими корсетами на чреслах, и дам, прижимающих к прелестям чьи-то исподние кальсоны… Менее везучие метались с одной женской шляпкою в руках, не зная, куда её лучше приладить – спереди или сзади. Кто-то спешно перематывался полупрозрачной газовой шалью.
В общем, полный сюр.
Дождавшись, когда последние участники веселья покинут притон и соберутся на улице перед домом, я оглядел вонючую кучку жмущихся друг к другу извращенцев и скомандовал:
– А ну дружно шагом марш в управление!
И мы пошли. Я, как всегда, позади, готовый ударить заклинанием по толпе, если тем вдруг взбредёт в голову начать разбегаться, а любители групповухи впереди, стыдливо прикрываясь и стараясь не смотреть на обалдело глазеющий на них народ.
– Это чёй это такое, а, Мытрыновна? – услышал я бабский шёпот за спиной.
– Поди разбери, Насыновна. Гляди, голышом все и обделавшиеся. Может, наказание им такое?
– Точно! Позорное! Сейчас в таком виде через город проведут, а там, небось, ещё и плетей всыпют.
– А за что?
– Знамо за что, за поругание анператорского имени! За что же ещё-то? Болтали, небось, всякое, вот теперь страдають.
– А и правда, Мытриновна, точно, за поругание. Только что-то стражи мало. Всего один. Да и не пойму, какой он стражи-то, больно одет странно. Наша в таком не ходит.
– Милок, а милок?
Я обернулся и, увидев пару старушек типа «божий одуванчик», спросил:
– Чего вам, бабушки?
– А ты чей будешь, милок?
– Инквизиция я, инквизиция.
– Ох ты ж, ну точно за поругание! Ты посмотри на них! Бесстыдники! И девок-то сколько!
Я перестал обращать внимания на старушечьи пересуды, тем более что мы всё дальше отдалялись от заспоривших, каким именно словом хаяли батюшку-императора арестованные, бабок.
Впрочем, то был лишь один из вариантов. Раздававшиеся со всех сторон предположения мнимых прегрешений моих подопечных были весьма разнообразны, единодушен народ был только в том, что веду я их в таком виде в качестве наказания.
– Да что говном, смолой, смолой их, а потом перьями обсыпать! – выкрикнул вдруг кто-то.
– Точно! – поддержали неизвестного. – Тащите бочки!
– Так, – рявкнул я поверх голов, заставив всполошиться птиц на крышах домов, привлечённых общей суматохой, – никакой смолы и перьев!
– Так мы же помочь!
Я в ответ хмыкнул. Действительно, какие добрые и отзывчивые люди.
– Благодарю от имени инквизиции, но помощь тут не требуется.
– Ну, ладно…
Народ ещё немного погудел, успокаиваясь, а затем переключился на самих задержанных.
– Ты смотри, смотри какие сисяндры! Ух я бы их помял! – раздался из окружающей нас толпы весёлый мужской возглас. За ним последовал звук смачной затрещины, и уже недовольный женский голос произнёс:
– Сиськи он разглядел. Мять собрался. Сначала отрасти хозяйство как вон у того, что, ежель на колени поставить, по земле волочиться будет, тогда и на сиськи такие замахивайся. Что покраснел? Во-во, молчи уж, пока не прибила.
И вновь слухи летели впереди нас, потому что когда вся наша процессия вышла на площадь, то меня снова ожидал Амнис.
– Ширяев, ты опять?! – взвился он, как только я подошёл, оставив задержанных позади – всё одно им деваться было некуда. – Часа же не прошло, как ты от нас вышел! И вообще, оскорбление императора – это по части городской стражи. Да и те просто всыпят плетей на месте, чтоб кожа со спины сползла, и отпустят. Зачем ты их сюда-то потащил?!
Тут до нас долетели отголоски сортирных ароматов, и глаза моего наставника почти натурально поползли на лоб, когда он разглядел, в каком виде я привёл сюда толпу.
– Ширяев, ты, часом, не заболел? Ты их говном что ли обмазывал? Это что, там, в твоём мире, нормальная практика? И во что они одеты вообще?
– Да нет, – наконец ответил я, покачав головой, – никакое это не оскорбление. Притон я накрыл.
– Какой притон? – медленно переспросил Амнис.
– Ну… прелюбодейский, – постарался я подобрать наиболее понятное слово.
– Какой-какой? – уточнил замначальника, поковырявшись для верности в ухе.
– В общем, трахались они там все. Прямо вот кучей, просвета не было видно.
Амнис внезапно посерьёзнел, вот буквально за долю секунды, словно щёлкнули невидимым тумблером. Ещё раз окинув толпу своим фирменным прищуренным взглядом, он тоном, не терпящим препирательств, скомандовал:
– Павел, за мной!
Буквально ввинтившись в кучку свингеров, наставник выхватил из толпы того самого здоровяка, что убегал от меня с криком «облава», после чего легко, несмотря на молчаливое сопротивление последнего, вытянул и вывернул тому руку тыльной стороной вверх.
Какое-то заклинание метнулось от него к детине в жилетке, заставив замереть столбом, и Амнис произнёс, показывая куда-то в область подмышки:
– Видишь?
Я присмотрелся и внезапно заметил небольшую татуированную метку, какой-то кружок с рогами. Кивнул утвердительно.
– Вижу.
– Так вот, Паша, это не прелюбодейский притон был, а демонопоклонников. А трахались они там толпой для того, чтобы призвать демона наслаждения.
– И что, он бы им наслаждение подарил? – хмыкнул я.
– Смертельное разве что. Это всё пешки, собранные в качестве жертвоприношения. А вот что настоящий организатор притона хотел от демона – это уже интересно. Жаль только, что мы это вряд ли узнаем.
– Почему? – поинтересовался я.
– Потому, Паша, что ты своей выходкой, открыто ведя эту толпу через весь город, оповестил всех, что их задумка провалилась. Кто бы это ни организовал, он уже в курсе и, скорее всего, подчистил все концы. Впрочем, – Амнис вздохнул, – может, с этих и получится выжать чего-нибудь полезного.
– Ну я же не знал, – развёл я руками, а Амнис лишь ещё тяжелее вздохнул.
Глава 9
– Полгода наблюдения, более двух десятков задействованных сотрудников, не говоря уже о прочих силах и средствах. Крупнейшая сеть демонопоклонников за последние двадцать лет. Дело на контроле у Самого! И буквально за несколько дней до кульминации, когда мы бы вышли на настоящего организатора, ваш дуболом, размахивая кольцом налево и направо, в единый миг рушит всю эту долго выстраиваему комбинацию! Вы тут, в «двойке», совсем что ли офонарели?!
Инквизитор из третьего главного ордена инквизиции, занимавшегося вопросами контрразведки, рассерженным боевым котом метался по кабинету начальника управления, не в силах успокоиться.
Речь его, впрочем, особого впечатления на наблюдавших за ним Диконтру и Амниса не произвела. Городское управление являлось частью второго главного ордена, поэтому без санкции сверху сделать им коллега из «тройки» ничего не мог.
– У меня один вопрос, – спокойно произнёс главный инквизитор города. – Почему городское управление не было уведомлено о том, что вы проводите данную операцию на нашей территории?
– Некогда было, – огрызнулся в ответ гость. – Они постоянно меняли место проведения ритуала. Здесь было последнее и обосновались в нём меньше недели назад.
В этот момент Гоул бросил короткий взгляд на зама и прикрыл веки, подавая знак, после чего чуть холодно улыбнулся и жёстко ответил:
– Вот сами и виноваты. Вы что, считаете, что у нас здесь, в управлении, веников не вяжут? И такую вещь, как гнездо демонопоклонников прямо в городе, прохлопают? Ошибаетесь! Между прочим, упомянутый «дуболом» – один из наших лучших сотрудников. Который в одиночку – в одиночку, заметьте, без пары десятков сотрудников! – смог вычислить сектантов и произвести арест всех участников ритуала, включая координатора.
– А почему без санкции? – уязвлённый вполне обоснованными обвинениями коллега из «тройки» всё ещё пытался кусаться.
– На письменную не было времени. Однако он был у меня буквально за полчаса до того, как накрыл гнездо, и получил моё устное разрешение на немедленное проведение операции. Потому что я не собираюсь рисковать жителями города. Мне здесь демонопоклонники не нужны!
– И вы спокойно отправили его туда одного?
На это язвительное замечание Диконтра лишь шире улыбнулся и сказал:
– Во-первых, боевая группа могла быть замечена заранее, во-вторых, повторюсь, это один из лучших сотрудников с даром к проклятьям, прекрасно подготовленный к работе против групп противника.
Представитель смежников ещё что-то пофыркал, зло сверкая глазами, но иных аргументов не нашёл, так что, буркнув напоследок:
– Мы это доложим Главному, – выбежал вон, на прощание громко хлопнув дверью.
– «Один из лучших сотрудников»? – выждав пару минут, со скепсисом в голосе поинтересовался Амнис, взглянув на шефа.
– Ну а почему нет? – ответил Гоул. – Гнездо ведь вычислил.
– Случайно, – вставил ремарку зам.
– Неважно. Всё равно всех скопом задержал.
– Заставив обделаться?
– И что? Главное – результат. А он заодно ещё и контрразведке на мозоль наступил. Вон как этот тут крутился словно рыба на сковородке.
– Ну, это да, – согласился зам.
Второй и третий главные ордена не особо любили друг друга, временами сталкиваясь лбами. Как, например, в случае с этим гнездом. Так что небольшая гадость, сделанная «коллегам», приятно грела душу обоим инквизиторам.
Чувство это, конечно, было не совсем пристойным, и кольцо каждого чуточку кольнуло кожу владельца слабым магическим разрядом, напоминая про недостойные звания инквизитора мысли.
– Так, – произнёс Диконтра, потерев палец, – напиши-ка на моё имя представление на поощрение нашего пострела. Думаю, заслужил.
– Хорошо, – кивнул Амнис.
– Ну а теперь, поговорим о деле «магистров». Знаешь, вырисовывается крайне неприглядная картина…
* * *
– А я всё чаще замечаю, как мне как будто кто-то подменил… – мурлыкал я, намываясь под струями горячей душевой воды у себя на чердаке. Отгороженный шторкой угол вмещал и ванну, и раковину с зеркалом, так что недостатка в бытовых удобствах я не испытывал.
На удивление, за демонопоклонников не только сильно не наругали, а наоборот даже, скупо, но похвалили. Прогресс, однако. Так, глядишь, тьфу-тьфу, и наладится жизнь-то.
Похвала, правда, выразилась в снятии наложенного ранее взыскания, но и то хлеб.
Попросили также в будущем прежде, чем очертя голову бросаться куда-то, если ещё что-то подобное замечу, сначала, не привлекая внимания, всё изучить, затем – доложить начальству, и только потом, после оценки ситуации, поступать в соответствии с высочайше одобренным планом действий.
– И снятся нам не скрипы траходрома… – напевал я хулигански переделанную песню группы «Земляне», когда в комнате вдруг что-то с оглушительным грохотом взорвалось. Да так, что чердак мгновенно заволокло пылью, неизвестно из каких щелей выбитой.
Очухался я лежащим на полу за ванной и прикрывающим голову руками. Причём сам не помню, каким макаром там оказался. Вбил-таки в меня Глушаков правильные рефлексы для нештатных ситуаций. Вот и сейчас я дождался, когда пыль немного осядет, и аккуратно выглянул из-за ванны, чтоб оценить масштаб разрушений.
Последних, как ни странно, оказалось не так уж много, только вот в крыше стало на одно непредусмотренное отверстие больше. Аккурат над кроватью, которая сейчас представляла собою бесформенный ком с разъехавшимися во все стороны ножками и лопнувшей в нескольких местах деревянной основой.
Наверху заскрипело, и через дыру посыпались остатки битой черепицы с обломками деревянной обрешетки, после чего затихло окончательно.
Опасливо посмотрев туда, на голубеющее сквозь проём небо, дабы проверить, не готовится ли упасть следом ещё что-нибудь, я решил выбираться наружу.
– Это чёй-то? – задумчиво произнёс, медленно поднимаясь из-за импровизированного укрытия. – Кровать, что ли, заминировали?
Признаться, первая мысль была именно такой. А вдруг вампиры или эльфы решили отомстить? Правда, меня заверяли, что последние не сунутся… по крайней мере, пока, на фоне поднявшейся шумихи. Зато «обнадёжили» тем, что сроков давности они тоже не знают и вполне могут лет так через двадцать, улучив момент, отомстить.
Нашарив и натянув трусы, я мелкими осторожными шагами стал подбираться к эпицентру взрыва. Впрочем, на ходу изучая характер повреждений, вскоре понял, что дыру проломило не чем-то отсюда, с чердака вылетевшим, а наоборот, сюда что-то влетело снаружи через крышу.
– С ковра-самолёта чего скинули? – пробормотал я себе под нос, вспоминая обиженных на меня султанцев. Эти тоже могли, как минимум имели средства доставки поражающего элемента.
Оставалось только выяснить, чем конкретно зарядили по моему жилищу.
– Вот уроды! – в сердцах выругался я, на миг представив, что было бы, если б я не пошёл мыться, а валялся в этой самой практически разнесённой кровати. – Так ведь и помереть недолго!
Со стороны кровати вдруг раздался какой-то невнятный приглушённый стон, а я, обойдя ту в этот момент сбоку, с изумлением увидел голые ноги, торчащие из сложившегося книжкой матраса. Женские, кстати, ноги.
Упомянутые конечности попеременно дрыгались, демонстрируя попытки их хозяйки высвободится, но всё было тщетно.
Почесав затылок, я прикрикнул:
– А ну не дёргайся, сейчас помогу!
Ноги двигаться перестали, а из матраса снова послышались невнятные звуки.
– Помолчи!
Я схватил тонкие лодыжки и с силой потянул на себя, для верности упёршись ногой в край кровати, так как держало неизвестную крепко. Мало-помалу дело сдвинулось, и из матраса показались сперва голые бёдра, за ними – крепкие ягодицы в кружевных трусиках, после выехала грудь в таком же кружевном лифчике (третий размер, естественно), а в конце со стуком под тихое ойканье на пол выпала и остальная девушка, чьё лицо я разглядеть не смог из-за задранной вверх ученической мантии.
– Уф! Думала, задохнусь! – донеслось из-под неё, и одеяние поползло вниз.
Спустя секунду я увидел и её личико, а она, в свою очередь увидев меня, резко запунцовела, и сверкающее белизной белье было мгновенно прикрыто с треском безжалостно растягиваемой ткани.
Девушка – и весьма приятная, между прочим, что лицом, что телом, – попеременно то краснея, то бледнея, заикающимся голосом протянула:
– Ты-ты-ты…
– Да, – согласно качнул головой я, отвечая на невысказанный вопрос, – видел.
– Какой позор… – прикрыла глаза рукой незнакомка. – Меня, герцогиню Алингерскую, в столь неподобающем виде видел какой-то мужчина…
– Я не какой-то мужчина, – даже чуть обиделся я. – Я – инквизитор.
– Святой отец? Правда? – герцогиня чуть приподняла ладошку, выглядывая из-под неё.
Я кивнул и показал кольцо.
– Ох… – сразу же заметно расслабилась собеседница. – У вас же обет безбрачия, так что вы и правда, – она чуть хихикнула, – не совсем мужчина, а значит, моя честь не пострадала.
А вот это, про «не совсем мужчину», было действительно обидно. К тому же опять эти сказки про обет. Она ведь вроде местная, а всё туда же.
Я насупился и, сложив руки на груди, хмуро поинтересовался:
– А скажите мне, сиятельная госпожа, каким образом вы здесь оказались? Ах да, и не могли бы вы представиться полностью?
– О, простите мне мои манеры, – тут же подскочила девица, после чего, поправив мантию и гордо вскинув голову, представилась: – Сиона Латина Вилитад, герцогиня Алингерская, третья в очереди на престол!
«И эта туда же, – мысленно вздохнул я. – Подруга, наверное, этой принцессы, как там её…»
– А попала я к вам, святой отец, потому что заклинание переноса – наше, семейное – почему-то не сработало как должно было, и меня выкинуло прямо над вашей крышей. Чудом уцелела, спасибо амулету и кровати.
Герцогиня оглядела то, что осталось от последней, и, чуть виновато покосившись на меня, добавила:
– Я вам, конечно же, куплю новую такую же. Взамен.
– Эх… – махнул я рукой, испытав вдруг безотчётную грусть по безвременно почившей мебели, с которой, можно сказать, уже успел сродниться. – Такую – не купите, это ложе страсти было.
– Ложе страсти?! – глаза благородной особы стали по полтиннику. – Но вы же святой отец! А как же обет?!
– А? – непонимающе взглянул я на нее… а потом до меня дошло. – Нет, демоницу оттуда мы давно изгнали.
– А-а… – протянула та, успокаиваясь. – А я уж невесть что себе вообразила… Да, такую, конечно, купить я не смогу, но, поверьте, постараюсь найти достойную замену, как-никак, была спасена моя жизнь.
– Ладно, – вновь махнул я рукой, – что уж теперь. Да и вам, наверное, пора уже, герцогиня.
– Верно, – чопорно кивнула девица, – моё время слишком ценно, чтобы тратить его не задумываясь. Хотя для вас, святой отец, я отныне всегда его постараюсь найти.
– Премного благодарен, – произнёс я. И спросил напоследок: – Вы же в женское общежитие?
– Да, святой отец.
– Передавайте привет Анни-Мирне, – чуть улыбнулся я, но что-то явно пошло не так, поскольку в ответ на мою невинную просьбу лицо девушки вдруг исказила гримаса ненависти, и она выплюнула:
– Этой шлюхе?! Да никогда! – после чего подозрительно сощурилась, оглядывая меня, и спросила с холодком в голосе: – А вы с нею, стало быть, знакомы?
– Да не то чтобы… – протянул я, лихорадочно соображая, как мне быть. Осторожно молвил: – Просто не так давно узнал случайно, что она тоже учится в академии, и побеседовал, разумеется. Но я здесь представитель инквизиции, так что это больше по долгу службы.
Внезапно я подумал, мол, а на кой чёрт перед этой девахой оправдываюсь-то? Правда, третья в очереди на корону… мало ли как повернётся.
Собеседница моя слегка смягчилась и заметила с лёгкой иронией:
– Думаю, её поведение вы уже смогли оценить – здесь, вдалеке от дворца, она не особо скрывается. Пьянки, распутное поведение, куча сомнительных знакомств… Замечательная будет императрица, как считаете, святой отец?
Опасный вопрос.
– Никак не считаю, – ровным голосом ответил я после недолгой паузы. – И, думаю, это не совсем тот разговор, который стоит продолжать.
– Согласна, – после краткой заминки произнесла герцогиня, признавая мою правоту. Очевидно, она и сама поняла, что слегка перегнула палку. – Но я ведь могу надеяться на тайну исповеди? – заглянула мне в глаза девушка. – Могу ведь, святой отец?
– Можете, – обречённо вздохнул я.
– Спасибо! – улыбнулась барышня. – Правду молвят, с кем ещё можно поговорить откровенно, как не с отцами святой инквизиции? Получить отдохновение душой, выговориться, поплакаться, ничего не скрывая…
«Угу, именно с нами, – подумал я. – А ничего так у нас работу настроили. И не стукачество, а очень даже исповедь святому отцу…»
