Текст книги "Инквизитор поневоле (СИ)"
Автор книги: Александр Курзанцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 5
– Но… но… но вы же инквизитор! Вы же принимали обет безбрачия?!
Я смотрел на девушку, растерянно прижимающую к губам ладонь после моего, такого неожиданного даже для меня самого поцелуя, и чувствовал, как изнутри волнами начинает накатывать лёгкая паника.
Какой ещё обет безбрачия?!
* * *
Всё началось с того, что буквально на следующий после памятного препровождения магистров в тюрьму инквизиции день на меня прямо во время прогулки по пустому парку академии разъярённой фурией накинулась неожиданно возникшая будто из ниоткуда Ниике-хатун.
Несмотря на ясно читаемые в выражении лица не самые добрые намерения, я всё-таки залюбовался на секунду летящей походкой девушки, на всех парах несущейся ко мне. Причём «летящей» – отнюдь не красивый эпитет, поскольку каждый грациозный шаг приближал её ко мне метров на пять сразу.
– Ты… ты напал на моего дядю! Хотел его убить! Как ты мог?! Там же были женщины!
Она налетела на меня, останавливаясь буквально вплотную, а следующая за ней волна спрессованного воздуха чуть было не сбила с ног, благо я успел чуть присесть на напружиненных ногах, рефлекторно наклонившись вперёд. Отшагнул, но девушка грозно двинулась следом, подкрепляя свои слова всё больше усиливающимся давлением ветра и заставляя меня отступать назад.
Шаг за шагом я пятился спиной, а она всё так же шла на меня, худенькая, на целую голову ниже, взъерошенная словно рассерженный воробей, и даже не думала останавливаться.
Очередным порывом ветра газовую ткань сорвало с гневного лица, открыв румяные щёки и пухлые, сочные ярко-алые губы, которые словно магнитом притянули мой взгляд. В них-то я и чмокнул девушку, когда та в очередной раз вплотную ко мне приблизилась, чтобы выкрикнуть в лицо обвинения.
Сам не знаю, как так получилось. И корить себя за необдуманный поступок было уже поздно. Впрочем, эффект какой-никакой был. Ниике буквально потеряла дар речи, замерев соляным столбом и огромными глазами глядя на меня.
Тут я с опозданием подумал, что подобная фривольность с гражданкой сопредельного государства может выйти боком. Один международный скандальчик с ковром-самолетом уже был, теперь, похоже, назревает второй. И опять со мной. Ну что за невезение…
– К-как?! – прошептала она, и ветер окончательно стих.
Дрожащими пальцами девушка коснулась припухших губ, а я в который раз мысленно проклял свою исконно русскую привычку сначала делать, а потом думать. Судя по лицу то бледнеющей, то краснеющей девицы, мои действия приравнивались как минимум к попытке изнасилования.
Я судорожно улыбнулся, пытаясь найти подходящие слова, и после секундной паузы выдавил:
– Ну, ты девушка, я парень. Всё естественно.
И вот тут-то она и выдала про этот самый обед. Тьфу, обет.
Звезда в шоке. Так, пожалуй, вспоминая позорящего славные ВДВ незабвенного Серёжу Зверева, можно было охарактеризовать моё состояние. Только-только я решил, что в этом инквизиторстве больше плюсов, чем минусов, как на тебе. Такой минус прилетел, что никакая гора плюсов уже не перечеркнёт.
– То есть мне вот вообще, ни-ни? – глупо переспросил я Ниике.
А та только замотала головой, подтверждая страшную новость. И я почувствовал, как у меня всё упало. Вот всё. Абсолютно.
– А если… – попытался я выяснить, что грозит за нарушение.
– Тогда ваша сила исчезнет, кольцо рассыпется в прах, и вы более не будете инквизитором, а будете прокляты и всеми гонимы, – убеждённо и с некоторым страхом в голосе произнесла Ниике.
Перспектива, однако, далеко не радужная, что ни говори.
«И ведь какой гад, – невольно вспомнил я Амниса, – ни слова ведь не сказал!»
– И поцелуи туда тоже входят? – кое-как переварив сказанное, уточнил я.
– Не знаю… – растерянно ответила девушка. – Нам не рассказывали так… подробно.
Она снова покраснела.
– Ну, раз моё кольцо ещё при мне, – я взглянул на свою руку, – то, наверное, не входят.
Затем, прищурившись, снова посмотрел на Ниике.
Не знаю, что уж она подумала в тот момент, но с криком:
– Ай-й! – она тут же унеслась прочь, подхваченная чуть ли не ураганом. Может, решила, что я стану экспериментировать дальше?
Нет уж, дудки. Пока всё точно не выясню, никаких больше поцелуев.
Заторопившись к выходу из академии, я, в который раз забывшись, попытался сорваться на бег, но проклятая сутана снова запуталась в ногах, и, неловко всплеснув руками, я мешком рухнул на брусчатку, пребольно ударившись о камень правой стороной лица. Аж до искр из глаз. Просто не смог подставить нормально руки, чтобы погасить удар. Хорошо ещё, что успел довернуть лицо и не расквасил нос.
Осторожно встав, морщась от простреливающей боли, ощупал стремительно распухающие мягкие ткани и теперь уже медленно, матеря на чём свет стоит и академию, и инквизицию вместе взятых, побрёл в резиденцию на площади. Пришла пора наконец расставить все точки над «ё» и что-нибудь сделать с неудобными одеждами, пока я в них не убился окончательно.
* * *
– Обет безбрачия?! – почти не сдерживаясь, заорал я, ввалившись в кабинет наставника. – И вот об этом вы умолчали?! Ведь даже не заикнулись о том, что стоило бы мне трахнуть кого-нибудь – и всё, я уже изгой без магии, без кольца, без статуса!
– Кого-нибудь? – приподнял бровь Амнис, ничуть не впечатлённый экспрессией, с которой я вылил на него своё недовольство.
– Да какая разница, – махнул я рукой, – важен сам факт!
– Хм… Ну, допустим, – не стал больше уточнять замначальника. – Что по первому вопросу, то тут небольшая неточность. Как такового обета безбрачия у нас нет.
– Как нет? – севшим голосом переспросил я, сразу сдуваясь как воздушный шарик.
– А вот так. Я даже не буду указывать на то, что в основе любого обета в первую очередь лежит ясно и чётко данное согласие на его принятие. Вот вы, Ширяев, давали ясное и чёткое согласие на принятие обета безбрачия?
– Нет, – помотал я головой.
– Ну вот. Значит, с этим решили.
– Решили, – кивнул я, успокоенный.
– А теперь решим и со вторым вопросом.
– Каким?
– А с тем, как стоит входить в кабинет и разговаривать с непосредственным начальником! – громыхнул Амнис, и я, вспомнив, как нагло вломился в помещение, сразу стушевался. Вышло и в самом деле несколько чересчур.
– Напоминаю, Ширяев, в инквизиции только три вида дисциплинарного взыскания: предупреждение, выговор и строгий выговор. Дальше только лишение кольца внутренним кругом инквизиции. И предупреждение вы только что заработали. За следующее такое появление получите выговор. Тенденция ясна?
– Так точно, – пискнул я неожиданно тонким голосом, после чего прокашлялся и повторил уже нормально: – Так точно.
– Ну не такой уж я и страшный, – иронично прокомментировал Амнис, успокаиваясь, а затем поинтересовался: – А с чего вообще вы взяли про обет безбрачия?
– Да-да, мне тоже интересно.
Я вздрогнул и, резко обернувшись, обнаружил бесшумно возникшего в дверях главу городского управления, имя которого я, несмотря на моё достаточно долгое уже пребывание в рядах инквизиции, узнал буквально вчера. Гоул Диконтра – так его звали.
– Командор? – чуть приподняв бровь, Амнис вопросительно взглянул на начальника.
– Да доложили мне, – обходя меня и усаживаясь в одно из кресел, буркнул Диконтра, – что к моему заму с криками вломился один из наших. Знаешь, я уже ничему не удивляюсь. После вчерашнего с него станется и ко мне дверь с ноги открыть.
Под прищуренным взглядом матёрого инквизитора я немедленно уткнулся взглядом в пол и постарался стать незаметнее.
– Как там, кстати, архимаг? – между тем спросил Амнис.
– Сидит, – лаконично бросил Гоул, – что ему ещё остается. А вот посланцы от императора и из главного управления уже с утра мне плешь проели. И скоро, печёнкой чую, нагрянут делегации от магических родов.
Я попытался ещё сильней прикинуться мебелью, но развивать тему главный инквизитор города не стал, ограничившись ещё одним тяжёлым взглядом.
– Так что насчёт безбрачия? – тут же вспомнил про меня наставник.
– Так это, рассказали мне, – признался я.
– Кто?
– Ниике.
– Мда, – забарабанил пальцами по резному подлокотнику Диконтра, – этак мы тут долго сидеть будем. Хм… Инквизитор Ширяев! – рявкнул он неожиданно, заставив меня подпрыгнуть. – Немедленно доложить о лице, сообщившем вам эти сведения, и обстоятельствах, приведших к этому разговору!
– Есть! – вытянулся я в струнку. – Разговор проходил с Ниике-хатун, студенткой из Кайратского султаната. Она налетела на меня с обвинениями в покушении на её дядю и других пассажиров ковра-самолета. После поцелуя она и рассказала про обет безбрачия у инквизиторов.
– После какого поцелуя? – медленно произнёс Амнис, с чьего лица стала стремительно пропадать лёгкая полуулыбка, уступая место озабоченности.
– После нашего, – тут же ответил я, зажмурившись.
– И кто кого? – поинтересовался уже Гоул.
– Никто, командор, – приоткрыл я один глаз, – до этого не дошло.
– Ширяев, ты меня в монастырь сведёшь своими ответами, – вздохнул начальник. – Я спрашиваю, кто кого поцеловал, ты её или она тебя?
– Я её.
– Хм… – задумался Диконтра. – Значит, попытка вербовки отпадает.
– Не факт, – отмер мой наставник. – Она вполне могла воздействовать на Павла, чтобы тот первым проявил инициативу.
– Если только через алхимические составы – от прямого магического воздействия он надёжно защищён… – протянул Диконтра.
– К-какой ещё вербовки? – севшим голосом спросил я.
– Самой обыкновенной, – отстранённо ответил Амнис, о чём-то крепко задумавшись.
– Не то чтобы это доказанный факт, – дополнил слова своего зама Гоул, – но вероятность подобного есть. Заполучить в свои руки инквизитора с кольцом для изучения – мечта многих нелюдей.
– Но она же человек.
– Вот только султанат её – марионетка гномов, своего рода буфер, прослойка для защиты. Не более того.
– И что делать?
– Ну… – задумался Диконтра.
Мы молчали, напряжённо ожидая, чего такого выдаст начальник. Причём мой наставник смотрел с не меньшим вниманием, чем я.
Глядя на главу городской инквизиции, мне невольно вновь вспомнились «Шпионские игры» с молодым Брэдом Питтом. Вербовка, агенты, борьба разведок… Я незаметно поёжился. Подобные игры бывают очень опасны, иногда – фатально. Влезать ещё и в это? Не очень-то и хотелось. Но моё мнение тут никого не волновало. Вот и Диконтра, отмерев, мазнул по мне прищуренным взглядом и сказал:
– Попробуем сыграть на их поле. Она будет пробовать вербовать тебя, а ты завербуешь её.
– Как?
– Как-как, через постель.
Я ошарашенно уставился на произнёсшего это Амниса.
– То есть вы мне предлагаете совратить эту девицу?!
– Ну, во-первых, девица она или уже нет – мы не знаем. Вот как раз и проверишь. А во-вторых, внешность ещё ни о чём не говорит. Магистры магии жизни могут выглядеть хоть на десять лет, и это безо всякого оборотничества или иллюзий, просто преобразовав собственное тело, – спокойно ответил мне Гоул.
– Но она же считает, что у меня обет безбрачия, и если я его нарушу, то перестану представлять для неё интерес!
– А вот для этого ты ей расскажешь, что есть одно исключение.
– Какое?
– Настоящая любовь.
Посмотрев на моё лицо, оба инквизитора дружно расхохотались.
– Да просто скажешь, что оформленный по всем правилам перед богами брак позволит обойти обет, – пояснил глава, отсмеявшись.
– Эй! – произнес я от неожиданнности. – Я о женитьбе вообще пока не думал!
– Естественно, что не думал, – фыркнул начальник, – первые пять лет инквизитору жениться запрещено.
– Так всё-таки есть обет… – протянул я, осмыслив услышанное.
– Не обет, – буркнул Амнис. – Ты «Наставления инквизитору» внимательно читал? Там всё прекрасно расписано. После пяти лет при переводе на конечное место службы разрешено вступать в брак.
– А до этого?
– А до этого придётся потерпеть, – назидательно произнёс мой наставник.
– А как же совращение этой Ниике? – упавшим голосом вопросил я.
– В оперативных целях по постановлению, подписанному начальником управления, можно.
– Постановление на разврат?
В ответ на мою кривую ухмылку Амнис буркнул:
– Вот поработаешь с годик да поймёшь, что здесь и как, и, уверяю тебя, позабудешь, как улыбаться.
– Ладно. Допустим, я согласен, – я проигнорировал иронично вздёрнувшуюся бровь наставника. – А что дальше делать-то? Меня этой вашей вербовке не учили.
– Что ж, это как раз дело поправимое, – ответил Диконтра. – Сейчас быстренько план по оперработе накидаем и подумаем, как тебя к этой Ниике подвести, чтоб та подвоха не почуяла.
Я слегка успокоился. Всё-таки если меня будут направлять такие опытные товарищи, то сильно налажать я не должен.
– Да, кстати, а что у тебя с лицом? – словно только что меня увидев, поинтересовался Амнис, останавливаясь взглядом на опухшей половине моего многострадального фэйса, и я вспомнил, какой ещё вопрос хотел решить.
– Да одеяния эти ваши, – я двумя пальцами подхватил и приподнял полу робы для демонстрации, – всё из-за них. Они же совершенно неудобные, в них ни побегать, ни нормально подвигаться, зато вот убиться – запросто. Можно мне что-то более свободное?
– Нельзя, – мгновенно дал ответ мой наставник, но Диконтра, приподняв ладонь, удержал его от дальнейших слов.
– Что, так сильно мешает?
– Вы даже не представляете как, – ответил я, с надеждой глядя на главу.
– Ладно, есть один вариант. Используется инквизиторами в зоне боевых действий и в рейдах. Практичный, удобный, с хорошей защитой.
– А не чересчур будет, командор? – вклинился Амнис, с сомнением поджав губы.
– Не чересчур, – спокойно сказал Диконтра. – У него там скоро такая обстановочка будет, что ему граница курортом покажется. Так что сходите-ка на склад, пусть ему выдадут комплект ПСИ-защиты.
– ПСИ? – переспросил я.
– Полевое снаряжение инквизитора, – расшифровал поднимающийся из кресла наставник. – Пошли, подберём на тебя.
Однако местный каптёр на складе упёрся рогом, не желая выдавать мне означенное обмундирование.
– У меня всего два комплекта новых – на вас да на главу, – ездил он по ушам Амнису. – Мы же городское управление, да ещё с магической академией под боком. Не граница и не территориальный отдел. Ну не положено нам. Я сколько письма в канцелярию писал, всегда один ответ: только на руководство и ни комплектом больше.
– Не зуди, Ставрыч, – вздохнул зам начальника, – понял я тебя. Но это новые, а если бэ-у поискать?
– Без ножа режешь, – вторил ему тяжёлым вздохом собеседник. – Я же для парней держу, вдруг им гнездо вампирское брать или логово ещё какой нечисти, не в тряпках же идти. А этот, – каптёр чуть презрительно кивнул в мою сторону, – знаменитость наша местная, в академии безвылазно сидит, ему-то зачем?
– Надо, Ставрыч, надо, – ответил Амнис, но по голосу чувствовалось, что высказанное мнение он отчасти разделяет. Стало даже немного обидно. Вот уж где-где всякая жесть творится, так это в академии. Что ни день, то происшествие.
Мысль о том, что причиной большей части этих происшествий был я сам, я старательно от себя отогнал.
– Ладно, – махнул каптёр рукой, – выдам, так и быть. Есть у меня тут один запасной.
Он долго рылся где-то в потёмках длиннющего, теряющегося в темноте склада, а затем, кряхтя, припёр объёмистый тюк, завёрнутый в какую-то дерюгу, и с облегчением скинул на стойку.
– Вот, держи, пользуйся. Уникальный комплект, в единственном экземпляре, от души, можно сказать, отрываю, – с широкой улыбкой всучил мне принесённое кладовшик.
Под его добрым взглядом я осторожно развернул тюк из трещащей и расползающейся под пальцами ткани, и оттуда на свет показался матово блеснувший металлом нагрудник с каким-то иероглифом на груди.
Увидев его, Амнис присвистнул, а затем, посмотрев на каптёра, произнёс:
– Ну ты дал, Ставрыч. Ему же лет с тыщу, он ещё битвы с эльфами помнит.
– Ничего не знаю, просили ПСИ-защиту – я дал. Другой нет.
– Ну ты и жук… Ладно, забирай, – махнул мне рукой наставник.
Я, послушавшись, взял весомо лёгшую мне на руки броню. Не совсем, правда, уловив, в чём же тут подвох.
Понимание пришло чуть позже, когда мы вернулись обратно в кабинет Амниса. Едва взглянув на комплект в моих руках, Диконтра с изумлением уставился на своего зама и спросил:
– И где вы этот антиквариат добыли?
– Ставрыч у себя держал, видать, запасы старые раскопал где-то, – сообщил хозяин помещения.
– Мда, годы идут, а он всё не меняется, – хмыкнул командор. – Так и норовит спихнуть неликвид…
– А что не так? – поинтересовался я, не понимая, чего все так реагируют на броню в моих руках.
– Да вообще-то всё так, – ответил Амнис. – Просто это броня из того периода, когда инквизиция только-только возникла, как раз после раскола империи Ларт на множество независимых государств. Часть этих государств впоследствии удалось вновь объединить уже в империю Карн, не в последнюю очередь благодаря инквизиции, но она, к сожалению, занимает лишь малую долю былой территории.
– А с остальными что произошло? – продолжил расспрашивать я.
– Частично были уничтожены нелюдью, частично – порабощены. Кто-то, как Кайратский султанат, сохраняет видимость независимости, но, в общем, ничего хорошего.
– А почему империя развалилась?
– Потому что пришедшей в наш мир нелюди нужны были ресурсы и территории, – печально улыбнулся Диконтра, закончив за Амниса.
– В этой броне первые инквизиторы огнём, мечом и железной рукой восстанавливали мир и карали стервятников, пирующих на костях империи, в первых рядах отбивали наскоки эльфов, вампиров и прочих жадных до наживы врагов, не щадя ни своих, ни чужих, – после недолгой паузы вернулся к теме мой наставник. – Сейчас уже мало кто помнит, как она выглядит, да и вообще тот период истории не принято вспоминать, но когда-то она внушала страх и трепет одним своим видом. Материал нагрудника остался секретом империи Ларт, поэтому других таких больше не делали. Впрочем, инквизиция давно уже использует современные материалы, которые ничуть не хуже и даже более лёгкие в сравнении с этим, но и данная броня вполне себе надёжна.
– А что за иероглиф? – спросил я, ещё раз внимательно изучив выпуклый металл, отмечая ранее не замеченные мной царапины и выправленные вмятины.
– Это знак инквизитора, а до того он был знаком армейского комиссара армии Ларта.
– Что-то напоминает… – нахмурился я.
– На кольцо своё взгляни, – буркнул Амнис, и я действительно, подняв печатку к глазам, обнаружил там похожий, хоть и немного отличающийся иероглиф.
– А этот что означает?
– Инквизитор, он же комиссар третьего ранга.
– И у вас?
– И у меня, – наставник показал своё кольцо. – Только в моём случае – комиссар первого ранга.
– То есть, – я пристально взглянул на старших товарищей, – инквизиторы – это, по сути, комиссары ушедшей империи?
– Так и есть, – кивнул Диконтра. – После развала империи комиссары остались единственной почти не поддавшейся тлетворному влиянию этого «парада суверенитетов», – глава почти выплюнул последние слова, – структурой, что в новых реалиях и была преобразована в инквизицию, которую ты видишь теперь.
Я лишь помотал головой, с очумением воспринимая новую для себя информацию. Да уж, чем больше я узнавал об этом мире, тем серьёзней к нему относился.
Армейские комиссары, это ж надо!
Глава 6
– А портаните меня в академию…
Не успел я договорить, как передо мной открылась воронка прохода, и, не прощаясь, я, держа перед собой обеими руками тюк с инквизиторской бронёй, шагнул в неё, чтобы мгновением спустя оказаться на брусчатке прямо перед собственным общежитием.
«Удобно, – с мысленным вздохом подумал я. – Когда уже сам так смогу?»
– Вот ты где! – раздался знакомый голос и, опустив тюк, я увидел стоящего возле общаги Глушакова.
Сергей внешне выглядел спокойным, но казалось, что внутри у него засела скрученная и сжатая до предела пружина, настолько он был напряжён. В тёмном, каком-то полувоенном облачении, с блестящими на предплечьях металлическими накладками да перепоясанный ножнами с не слишком длинным клинком, он вызывал стойкое ощущение нависшей над головой грозовой тучи, только и ждущей повода грянуть.
– Эм… – я с опаской оглядел его сверху донизу. – Случилось чего?
– А вот это ты мне скажи, – ответил трудовик. – По городу гуляют слухи, что инквизиция пачками арестовывает магистров. Архимаг, говорят, тоже в тюрьме. Кто-то слышал крики пытаемых. Несколько весьма влиятельных людей спешно покинули империю. Ещё и Иквус куда-то пропал. Как считаешь, это тянет на «случилось»?
– Да блин… – протянул я, понимая, что людская молва опять раздула из мухи слона. Вот и Глушаков уже в полной готовности, и не он один, похоже. – Всё не так, Серёг, как кажется. Ты, главное, не волнуйся, это просто недоразумение.
Я торопливо обрисовал товарищу истинную подноготную происходящего, и Глушаков пусть не сразу, но расслабился, становясь вновь привычно добродушным, хоть и с лёгким налётом печали в глазах, преподавателем академии.
– Точно? – переспросил он в конце ещё раз.
– Точнее некуда, – кивнул я.
– Ну и заварил же ты кашу… – вздохнул Глушаков и посмотрел на хмурящееся небо. Судя по поднявшемуся ветру и тому, что кучевые облака начали сменяться одним широким тёмным грозовым фронтом, скоро должен был ливануть дождь. Передёрнув плечами, он качнул головой в сторону входа. – Пошли уж.
На ходу создав небольшую воронку местной дальней голосовой связи, которую я, увы, тоже пока не освоил, трудовик произнёс:
– Лика, отбой. Архимаг в порядке, подробности лично.
– Всё настолько серьезно? – удивился я, бросив взгляд на товарища.
– Более чем, – ответил тот. – За всю историю империи инквизиция арестовывала архимага и такое количество магистров всего трижды, и делала это ни много ни мало за попытку организации вооружённого переворота и установления магократии. Но там дважды эльфийские уши торчали и ещё единожды дело активно финансировалось гномьим золотом. А вот наш архимаг, каким бы ни был, но о перевороте даже не думал. Поверь моей жене, она в этой среде ой как давно крутится. Среди магистров же всякие, конечно, попадаются, но «активно» недовольных не более одной десятой. Поэтому-то магические рода и напряглись. Болтать про душителей свободы и произвол инквизиции легко, но вот когда реально с этим самым произволом сталкиваешься, становится уже совсем не до смеха.
– Да не было произвола, – вздохнул я, – объяснил ведь уже.
– Объяснил, – усмехнулся Сергей. – Вот только со стороны всё выглядело совсем иначе. Хотя узнай я сразу, что тут ты замешан…
– А что сразу я? – раздалось ему в ответ моё бурчание.
– Ну, ты меня извини, конечно, Паш, – Глушаков хлопнул по моему плечу, – парень ты хороший, правильный, но с тобой постоянно какая-то ерунда происходит. Не обижайся.
– Да не обижаюсь я. Что поделать, коль везение у меня такое – влипать во всё подряд.
– Не только у тебя, – хмыкнул снова Сергей. – Помнится, когда я здесь появился, инквизиция прямо взвыла. Первые полгода я у них через день бывал. Но ничего, обвык, вжился как-то. То ли привык неприятности стороной обходить, то ли они уже сами меня обходят…
– Везёт, – протянул я.
Тут мы как раз добрались до моего чердака, где Глушаков сразу по-свойски расположился за столом, наколдовав себе кружку кофе, а я с облегчением опустил на пол тюк.
– Ладно, хватит о везении, – решил Сергей, с видимым удовольствием втянув в себя аромат дымящегося напитка. – Ты лучше расскажи, что такого прихватил. Чувствую ведь – фон магический есть, слабый, но явственный. Вроде что-то знакомое, а вспомнить не могу.
– Да выклянчил в инквизиции на замену балахона этого, – взявшись двумя пальцами, я брезгливо подёргал мешковатую ткань. – Какая-то ПСИ-защита, сказали, более удобная, а то с этой я через раз хожу и запинаюсь.
Медленно поставив кружку на стол, Глушаков сглотнул и переспросил:
– Какая, говоришь, защита?
– Ну, ПСИ, – повторил я немного смущенно. – Ты не думай, это просто аббревиатура такая, расшифровывается как «полевое снаряжение инквизитора».
– Я знаю, как она расшифровывается, – сказал Сергей, поднимаясь из-за стола. Подошёл к тюку. Посмотрел искоса. Добавил: – Просто не поверил сразу. ПСИ-защита – это тебе не просто броня. Это произведение искусства. Сплав магии и технологии. Она не только защищает, но и усиливает носителя, даруя невероятные скорость и ловкость. Видел боевую группу инквизиции в такой защите в деле – крайне занимательное зрелище.
– Да-а?.. – протянул я и под заинтересованно-внимательным взглядом Глушакова распустил завязки тюка, снова открыв взору тёмную кирасу с иероглифом посередине.
– Хм… – глубокомысленно выдал Сергей. Посмотрел на меня. – А ты уверен, что это ПСИ-защита? Та, которую видел я, была по типу кольчуги с вплетёнными в неё тканевыми нитями, кирасы там точно не предполагалось.
Я засмущался, наверное, даже немного покраснев, и ответил негромко:
– Мне сказали, что это устаревший вариант.
– И насколько устаревший? – поинтересовался трудовик, присев и стукнув пару раз костяшками пальцев по глухо отозвавшемуся металлу.
– Ну-у, в общем, вроде как первые инквизиторы при образовании империи использовали.
– Мда… Вот уж древность, – Глушаков задумчиво поводил ладонью по кирасе и констатировал: – Кое-какие защитные заклинания есть, не развеялись, и это за такой-то срок. Вот только усиления она не даёт – лишь защиту.
– Ну хоть так, – облегчённо вздохнул я, испугавшись было, что мне подсунули совсем уж бесполезный неликвид.
– Ладно, давай доставай, посмотрим, как оно вообще, – энергично поднявшись с корточек, скомандовал Сергей, и я принялся вытаскивать и раскладывать на полу всё содержимое тюка.
По каждому из элементов защиты мой товарищ тут же давал небольшие пояснения, заодно сканируя тот на предмет наложенных чар.
Первой после кирасы на свет показалась блестящая тонкая кольчуга.
– Хорошая вещь. Плетение восемь в один, судя по весу и отблеску, как бы не мифрил. Очень прочная. Раньше, помнится, мифрил считался лучшим материалом для лёгких доспехов, но сейчас предпочитают использовать другие.
– А почему от него отказались?
– Не отказались, просто мифрил невозможно зачаровать – у него свои, природные магические свойства против нежити и духов.
Следующими стали мощного вида стальные перчатки.
– О, а про них я знаю, в народе такие прозывают «Кулаками Рандагульфа». По типу зачарования. Неплохо усиливают удар.
– В смысле, удар кулаком? – уточнил я, вертя в руках солидные колотушки с пирамидальными выступами над казанками.
– Он самый. Дай-ка гляну, – Сергей забрал одну перчатку и коснулся пальцами тех самых выступов, после чего сказал удовлетворённо: – А, ну так я и думал. Навершия из хладного железа, очень неплохи против нелюди. Весьма ядовиты и крайне болезненны для тех же эльфов.
Затем я вытащил сапоги с окованными полосками металла носками и пятками, где Глушаков также опознал хладное железо.
Потом были: серая стёганка, которую Глушаков обозвал гамбезоном, стёганые же чёрные штаны и какой-то непонятный длинный кусок ткани алого цвета.
– О, кушак! – воскликнул Сергей, разворачивая ткань, и складывая ту в несколько слоев.
– Для чего он? – спросил я.
– Служил изначально вместо боевого пояса, для закрепления на поясе ножен сабель и пистолей. Потом стал частью парадного доспеха. Иногда использовался в качестве декоративного элемента, либо знака различия. Ну это в нашей истории, конечно. Тут я такое, как элемент доспеха вижу впервые. – ответил Глушаков. – Он, кстати, ещё и зачарован, правда, пока не могу понять, на что именно. Не чувствую контрответа.
– Не опасно?
– Да вроде нет. Не пойму вообще, на что реагирует. Единственное, что могу сказать: это не боевое заклятье.
– Ну и ладно, – решил я. – Зато красивый.
– Всё? – спросил Глушаков, разглядывая опустевший тюк.
– Да вроде, – почесал я затылок.
– А шлем где?
– Не знаю. Не дали, наверное, – развёл я руками.
Сергей вздохнул и вдумчиво произнёс:
– Жаль. На шлемах, как правило, самые интересные зачарования, да и полный комплект может ещё каким-нибудь интересным магическим свойством обладать. Ну да ладно, что дали, то дали.
– Надеваю? – посмотрел я на него вопросительно.
– Давай, – кивнул он, отходя и снова усаживаясь за стол. После чего заметил, прищурившись: – Как раз увидим, как выглядели инквизиторы тысячу лет назад.
И я надел. Хоть и не так быстро, как хотелось бы. Ну а попробуйте вот так сходу натянуть ту же кольчугу. Сноровка нужна. Так что я, натянув штаны с гамбезоном и вбив ноги в сапоги, уже кое-как напялил мифрильную кольчугу поверх. Благо, что Серёга подсобил немного. Он же помог и правильно надеть кирасу.
– Тяжеловата, – пропыхтел я, чувствуя, что полностью одетый доспех весомо давит на плечи.
– Ну-ка, а с кушаком? – Глушаков намотал его мне на поясе, и стоило только затянуть на боку узел, как мне тут же полегчало, и я с лёгким изумлением воззрился на довольно лыбящегося товарища.
– А так легче! – сообщил я вслух и даже пару раз подпрыгнул, чтобы убедиться в реальности ощущений.
Прыгалось легко, и Глушаков, кивнув, констатировал:
– Заклинание снижения веса. Весьма специфическое, немудрено, что сразу не узнал. Пусть чуть-чуть, а всё же другая школа.
Мне захотелось попробовать что-нибудь эдакое, и я с коротким хеканьем совершил кувырок вперёд. На удивление, вышло достаточно тихо, и, что главное, доспех ничуть не сковывал движения, а гамбезон прекрасно самортизировал, оставив массу благоприятных впечатлений.
– Здорово! – выдохнул я.
– А был бы современный комплект – и ты бы сейчас и по стене пробежаться смог, и тройной кувырок в прыжке сделать, – заметил Сергей.
– А-а, – махнул я рукой, – слишком хорошо – тоже плохо, – и, удовлетворённый, пошёл к зеркалу.
Ну что сказать, смотрелось внушительно. Алый кушак, блестящие рукава мифрильной кольчуги, массивные «кулаки» латных перчаток, окованные сапоги и чуть высовывающиеся из-под кольчуги штаны, в эти сапоги заправленные – натуральный рыцарь. Вот только шлема действительно не хватало.
«Надо будет поискать, – решил я, – а то действительно какой-то неполный образ получился».
Тут ещё и игроманское прошлое вдруг взыграло. Как же, рарный сет редкой классовой брони и, понимаете ли, некомплект. Непорядок!
– Опять ерундой страдаете?.. – впорхнув через окно чёрной тучкой, материализовалась в моём скромном жилище Элеонора. – Ой! – совсем по-девчачьи вскрикнула она, когда, дёрнувшись на голос, я резко развернулся.
Страх. Пусть на секунду, пусть мимолётно, но самый настоящий страх увидел я в её глазах, когда магичка отшатнулась назад, рефлекторно прижимая руки к груди. Шагнув за ней следом, я, подчиняясь какому-то наитию, схватил её, грубо прижал к себе и впился в приоткрытые губы, жадно целуя. И в этот раз меня не оттолкнули, не попытались ударить. Наоборот, когда прошёл первый ступор, я почувствовал, как она чуть обмякла в стальном кольце моих рук, а спустя пару секунд и ответила на поцелуй.
