Текст книги "Тропою Верности и Веры. Акт 3 (СИ)"
Автор книги: Александр Гарин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Александр Гарин
Тропою Верности и Веры
Акт 3
Глава 1
Уна стояла на носу корабля, с наслаждением вдыхая пропитанный солью воздух. Шум моря, такой знакомый, без которого амазонка не мыслила своего детства, проведенного на побережье, ласкал слух. Море для воительницы было второй стихией: все береговые народы превосходно умели плавать, с раннего детства, наравне с верховой ездой и стрельбой из лука осваивая искусство чувствовать себя в воде так же хорошо, как и на земной тверди.
Таул и Зандер, устроившись в тени растянутого полога, играли в кости. Мрая и Саиды на палубе – в той части, которую девушка могла видеть – не было.
Она почувствовала движение воздуха, но, даже не оборачиваясь, знала, кто подошел. Искандер оперся о борт корабля, подставляя смуглое лицо морскому ветру. За эти несколько дней она настолько отвыкла видеть его в доспехах, что теперь, не зная, не признала бы в Искандере паладина. На воине была легкая зеленая туника и штаны, которые обычно одевают путешественники в дорогу. Так приоделись почти все из отряда, за исключением варвара и самой амазонки, но Искандеру такая одежда подходила наиболее.
– Через день-два будем уже в Курасте.
Воительница качнула головой, не отрывая взгляда от протянувшейся на сколько хватало взора зеленой глади, иногда вздымающейся волнами, искрящейся и такой знакомой. Кожаный доспех амазонки, пострадавший в битве с демонической тварью, лежал у борта, смазанный и вычищенный. Залатать прорехи в пробитой многослойной коже Уна не смогла, но кое-какие ценности, прихваченные в пустыне, да проданное оружие, оставляли хорошую надежду на умение мастеров Кураста латать доспехи. В крайнем случае, можно будет присмотреть у тамошних торговцев новый доспех. К счастью, лук и стрелы амазонки не пострадали, а о большем пока что Уна и не беспокоилась. Для дев-воинов, доверяющих свою жизнь луку, было привычным первым делом позаботиться о своем оружии, а о прочем – потом.
– Желаешь прибыть туда побыстрее?
– Я должен туда успеть, – выделяя слово «должен», веско сказал Искандер. Уна поняла – паладин делится своими переживаниями, которые уже долгое время не давали ему покоя. Делится с ней, потому что… потому что ему хотелось говорить об этом с ней, а не с кем-то еще. – Мы уже упустили его, сначала в ваших степях, потом в гробнице Тал Раша. Если мы упустим его и здесь, я… я не знаю, что делать тогда.
Амазонка молчала, кладя свою руку на его ладонь.
– Он уже освободил Баала, – разговаривая будто бы про себя, продолжал Искандер, и лицо его все темнело. – Если они соединятся с Мефисто, который сейчас в Травинкале… Этот мир обречен. Этот, а за ним другие миры. Мы должны были успеть еще в Лут Голейне. Но он все равно опередил нас.
– Не казни себя, – Уна повернулась к воину лицом, глядя в потемневшие глаза паладина. Чуть сжала пальцы, ощущая шероховатую кожу рук, привыкших к оружию. – Ты тоже не один. Против братьев зла мы выступим вместе. И, наконец, настигнем их.
Искандер обернулся к ней.
– Против Братьев я пойду один. Вы поможете мне добраться до них. Но к ним никто из вас не пойдет. В особенности ты.
Скулы амазонки окрасил румянец гнева. Выпрямившись и отдернув руку, Уна чуть наклонилась вперед, сверля паладина горящим взглядом.
– Посмей мне только приказать, Искандер! Я решила, и пойду с тобой. До конца или нет – решать мне. Ты меня не остановишь.
Паладин качнул головой.
– Ты. К братьям. Не пойдешь. – Раздельно и четко проговорил он. – Вы поможете мне дойти до Травинкала. Но дальше я пойду один. Ангел не станет возвращать вас дважды. А Братья, играя, покончат со всеми вами. Твое присутствие… только ослабит меня.
Уна скрипнула зубами, но не поморщилась, не выказала недовольства причиняемой болью. Амазонок учили не замечать боли.
– Ты забываешь, Искандер, кто я! Я не восточная, изнеженная девчонка! Я воин! И поклялась защищать тебя, и идти за тобой. Мое присутствие только ослабит тебя, говоришь ты? Уж не сожалеешь ли ты о моем воскрешении? Быть может, стоило оставить меня в мире мертвых. А довести тебя смог бы и варвар!
– Да, довести ты способна кого угодно, – явно чем-то раздосадованный, рявкнул паладин, да так, что пробегавший мимо матрос приостановился в заинтересованности дослушать ссору – Пойми, что если ты пойдешь со мной, я стану уязвим! До сих пор я берег себя, подставляя вас, своих друзей, берег, потому что мое время еще не пришло! Но когда я столкнусь с Братьями, никого из вас не должно быть рядом! Сила веры, понимаешь! – забывшись, Искандер почти кричал, и это было странно видеть у всегда спокойного и уравновешенного воина Света. Напускным ли было его спокойствие? – Моя сила веры сокрушит Братьев могуществом Света, я буду лишь его орудием! Но оно сокрушит любого, кто будет рядом, и не сможет мне помочь ничем, если сила моей веры поколеблется! А если рядом будешь ты, у меня не будет веры в правильность того, что я делаю! Останутся только сомнения!
Он запнулся, точно натолкнувшись на стену. Казалось, Искандер сам был в ужасе от того, что наговорил. На миг ему почудилось, что крепкая рука девушки, силу которой ему довелось однажды почувствовать в бою, ударит его.
– Пойдешь один, – скрипнула зубами амазонка. – Мне не место рядом с тобой, ты прав. Я всего лишь провожатый. Тебе не за что просить прощения. У женщины бы – попросил. А я – амазонка.
– И все же я очень надеюсь, что ты простишь меня, – тише прежнего проговорил Искандер, вновь опуская руку на ее плечо. – И что бы ни говорила, ты… женщина и ты… лучшая из жен, которых мне доводилось увидеть. Поэтому я не хочу брать тебя с собой. Если что-то с тобой случится… Это может повлиять на… поверь, я это делаю не из спеси.
Он умолк, глядя в вздымающуюся морскую гладь. Воцарившееся между ними молчание нарушал только плеск соленых волн о борта корабля и крики его команды.
Девушка тяжело вздохнула.
– А если случится что с тобой, Искандер? Я… никогда прежде не… не относилась к мужчине… Меня это смущает, и не дает сосредоточится. Наверное, – девушка подняла взгляд, тут же смутилась и отвела его, – ты ощущаешь подобное?
Искандер снял руку с ее плеча сразу же, и на миг Уне показалось, что со стороны паладина повеяло холодом.
– Я не могу чувствовать ничего «подобного», – отстранено и равнодушно проговорил он. – Я не мужчина, амазонка. Я – паладин Света.
– Достойны друг друга, – улыбнулась девушка, отводя с лица пряди светлых волос. – Бесчувственные воины, преданные лишь своему делу. Остается только благословить, как положено у береговых племен…
– Прекрасный день! – раздалось за их спинами.
От неожиданности оба они дернулись, резко отпрянув друг от друга. Таул еще раз насмешливо посмотрел сперва на одного, потом на другую, и вернулся обратно к некроманту. Видно было, что он очень доволен своей выходкой.
– Ну и чего ты этим добился? – черный маг скучающе лохматил лежавший рядом хвост каната.
– Я в отличие от всех здесь присутствующих помню и забочусь о цели нашей миссии. Паладин не сможет сокрушить такого могучего демона только мечом, ему явно потребуется, – оборотень ухмыльнулся, – сила веры. А если наши голубки своркуются, сила веры этого лут големийца будет не совсем крепка.
Если бы амазонка могла слышать последние скабрезные слова рыжего Таула, ему бы не миновать хорошего удара древком копья. Но слышать его довелось только Зандеру, спрятавшему в тени длинных волос одну из самых мрачных своих усмешек…
Ветра благоприятствовали им, и через два дня корабль из Лут Голейна вошел в доки великого Кураста.
Глава 2
– Что это? Это не тот Кураст, о котором я слышал… Эгэй, святоша! Он таким и был?
Искандер не помнил ни зловонной топи, заменившей морскую воду, ни мерзких джунглей, тянувшихся до горизонта. Приближающиеся доки оказывали уже совсем мрачное впечатление – покосившийся камень, убогие хижины, все обросло какой-то зеленью.
– А как же вода голубее небес? А цветущие леса? А прекрасный древний город?
– Мефисто, – Зандер пожал плечами.
– Я отбыл отсюда шесть лет назад, – признался паладин, чувствуя поддерживающее пожатие пальцев амазонки. – За это время здесь… многое изменилось. Цвет воды… все реки проистекают к северу и югу от Доков, сор огибает поселение по линии течения и здесь морская вода должна быть прозрачной… И джунгли. Лес подступил слишком близко к Докам, здесь он был вычищен уже давно! Это плохо, когда лес, ведь…
Паладин запнулся. Пальцы Уны еще раз стиснули его плечо. Остальным сделалось неуютно после его слов.
– Ну, ништо, – преувеличенно бодро грянул варвар, попытавшись положить руку на плечо Саиды, но восточная девушка ловко и привычно вывернулась из-под его лапищи. – Счас сгрузимся с этого Светом проклятого коры… корабля, че-нить пожрем…
– Все бы тебе пожрать да пожрать, – ухмыльнулся рыжий оборотень, предусмотрительно вставая подальше от Мрая. – И никаких других мыслей. Впрочем нет, есть. Поспать и бабу повалять. Вот, теперь всё.
Побурев от незаслуженной обиды, варвар подхватил с палубы тяжелый бочонок, но был остановлен Искандером. Уна недовольно взглянула на Таула.
– Можно подумать, ты ешь меньше, чем он!
– О, я ем даже больше, – ухмыльнулся тощий представитель друидов. – Но я же не думаю все время только о еде.
– А о чем ты думаешь? – больше для того, чтобы отвлечь порывавшегося в бой Мрая, чем из интереса спросил Искандер, за время плавания успевший изрядно подустать от взаимных выпадов двух варваров.
– О, – повторил Таул, мечтательно щуря светлые глаза. – Тебе не понять. Мои грешные грезы слишком низки для твоего возвышенного понимания. Скажи, – его тон переменился, сделавшись деловитым. – Девушки Кураста, они…
– Если ты прикоснешься хотя бы к одной без согласия ее родственников, тебе отрубят руку, – сообщил ему Искандер, поднося ко рту кружку с водой, которую уже долго держал в руках. В жаркой влажной атмосфере окрестностей Кураста пот лил градом со всех, и все они, даже привычные к жаре лутголемийцы, все время ощущали жажду. – По локоть.
Таул с лязгом захлопнул рот, готовившийся мимо воли хозяина задать еще один скабрезный вопрос, в то время как корабль уже подходил к полусгнившим сваям пристани. На сваях суетились полуголые фигуры людей. Похоже, приход корабля с некоторых пор сделался редкостью для обитателей здешних мест.
Мелкий дождь начался внезапно, без предупреждения и грозовых туч. Хотя, свинцово-серое, мрачное небо и до того висело набухшим бурдюком, грозя улечься на мостки и сваи. Вблизи встречавший корабль Кураст гляделся не лучше. Казалось, что корабль попросту сомнет ветхие доски причала, сбросив их в зеленоватую воду, что покрывалась кругами от падавших с неба крупных, тяжелых капель.
– Гадость, – Уна передернула плечами, проводя ладонью по мокрому лицу. Ее светлая коса намокла, капли стекали по рукам и ногам. – Солнце у них тут вовсе не светит, что ли?
Таул, не дожидаясь причаливания корабля, спрыгнул прямо с палубы. И приземлился прямо перед стоявшей чуть в стороне от толпы, ближе к причальным сваям молодой женщиной.
К удивлению Таула, девушка, под ноги которой внезапно бухнулся рыжий варвар, не стала отшатываться в испуге и лишь скользнула по нему равнодушным взглядом, после чего отвернулась и вновь принялась рассматривать корабль. Ее одежда сильно отличалась от облачений большинства горожан, собравшихся поглазеть на редких в эти дни гостей. Ноги были затянуты в высокие, выше колен, сапоги; кожаный нагрудник плотно облегал фигуру. К правой руке девушки крепилось странное оружие – три длинных металлических когтя, доходивших до колен.
Таул в восторге смотрел в её лицо. Оно действительно было красиво – с нежными, юными чертами. Девушка обладала обворожительной прелестью, которую лишь немного портили плотно сжатые губы и стальной, отталкивающий взгляд.
Тем временем корабль уже подошёл к пристани достаточно близко, чтобы пришвартоваться. С десяток крепких матросов подтянули его канатами вплотную к пирсу и закрепили, затем был спущен трап. Мрай, последовав примеру своего товарища, покинул судно прыжком через борт. Саида ступила на трап, который пружинил и слегка покачивался, и варвар заботливо подал девушке руку. Вслед за ней на берег сошли паладин с амазонкой и внешне ко всему равнодушный некромант.
– Благодарю, капитан Фархад.
– Я всегда к твоим услугам, благородный паладин, всегда… пока у тебя найдется, чем мне заплатить.
Зандер усмехнулся, но промолчал. Паладин ступил на потемневшие от времени и влаги доски пристани. Тут он приостановился, словно размышляя над тем, куда идти дальше. Пользуясь заминкой, Уна осторожно приблизилась к необычно тихому и задумчивому оборотню, стоявшему там, где упал, с отсутствующим выражением на лице.
– Чего ты, рыжий? Ушибся?
Таул вздрогнул, а потом его лицо в одно мгновение стало серьезным. Подобное выражение так редко посещало этот лик, что амазонка подняла брови.
– Она должна носить моих щенков! – торжественно и твердо, но очень негромко возвестил он.
– А???
– Она! – Таул ткнул пальцем в толпу, только теперь с некоторым удивлением обнаружив, что та, что так поразила его варварское воображение, уже давно растворилась среди десятков других жителей Кураста, пришедших посмотреть на приход корабля.
– Да кто же?
– Идем, – теплая рука паладина легла на плечо амазонки и вернула недавнее пожатие. – Нам нужно расположиться на ночь.
Пятеро товарищей, замыкаемые все таким же непривычно отстраненным Таулом, пересекли каменную площадку, со всех сторон окруженную водой, и гуськом отправились в путь по сваям.
Доки Кураста были довольно небольшим поселением, стоявшим на воде. Везде, то тут, то там домишки кое-как ютились на деревянных настилах, поднятых над водой деревянными же бревнами. От каждого дома вела дорожка из потемневших кое-где прогнивших бревен. Иногда дорожки, на которых с трудом могли разойтись два человека, выводили на каменные площадки, на которых под навесами кипела работа мастеровых жителей Кураста или располагались торговцы, но таких мест было немного. В основном все время приходилось осторожно ступать над водой, молясь всем богам, чтобы не упасть с непривычки ненароком.
– Смотрите под ноги, – предупреждал паладин, балансируя на прогнившей доске с грацией аборигена этих мест. – Если упадете, можете уже и не выплыть. Сейчас сезон дождей и многие чудища, обитатели здешних мест, подбираются к самому городу.
Нельзя было сказать, что такие предупреждения добавляли настроения измотанным длительным морским путешествием героям. Начавший было только моросить, когда они подплывали, дождь, зарядил гораздо сильнее, и скоро на расстоянии нескольких шагов невозможно стало различить что-то, кроме плотной пелены дождя.
– А… Искандер, ты знаешь, куда идти?
– В харчевню, – отплевываясь от потоков воды, стекавших по лбу и носу прямо в рот, объяснил паладин, перепрыгивая через пролом в деревянном мосту. – Тут где-то должна быть харчевня.
– А ты помнишь точно, где?
– Я здесь был только два раза, и с тех пор прошло семь лет – как я могу помнить точно?
Мокрая и недовольно хмурившаяся амазонка оглянулась по сторонам. Вытянула руку и мягко но настойчиво остановила пробирающегося мимо жителя. Кроме прилипших к ногам свободных шаровар, тело мужчины скрывала надетая на голое тело жилетка из плотной кожи, по виду, прежде принадлежавшей огромной ящерице.
– Скажи, добрый человек, – обратилась к прохожему Уна, – далеко ли до харчевни?
Мужчина окинул героев любопытным взглядом.
– Не слишком далеко, госпожа. Следуйте по этим мосткам до развилки Паводка, повернете направо, там будет разрушенный мостик, – мужчина заметил тень легкого недовольства, скользнувшую по лбу некроманта, и поспешил успокоить, – но вы сможете перепрыгнуть! Пройдете прямо, потом свернете у старого амбара еще раз вправо, и там уже увидите харчевню.
– Благодарю, добрый человек, – паладин осторожно протиснулся мимо на шатком мостке.
– Не за плату, – привычным присловьем жителей Кураста откликнулся тот.
Скрипучие мостки гнулись и опасно потрескивали, но выдержали вес героев, добравшихся, наконец, до нужного места. Развилка представляла собой наброшенные крест-накрест мостки из толстых бревен, поверх которых бросили циновки, затем еще одни мостки из планок, и, наконец, плотные доски, расходящиеся в четыре стороны. Венчал конструкцию столб, выкрашенный в охряно-красный цвет, со стилизованным пучком перьев, тоже сделанных из дерева.
– Вон твоя харчевня, святой, – мотнул головой Таул. Мокрые пряди взлетели и упали обратно, облепив лицо друида темно-рыжими сосульками. – Давай перепрыгивай! Остался последний провалец! И не глядите в воду! – осклабился, передразнивая, северянин. – Можете увидеть того, кто смотрит из неё на вас!
– Идем, чего здесь стоять! – восточная девушка была похожа на мокрую птицу, тщетно пытаясь укрыться от непогоды под широким плащом Мрая, который был ей чересчур велик – она то и дело наступала на его полы. – Я очень замерзла и хочу поскорее в тепло!
Она первой перепрыгнула через опасно прогнувшиеся бревна мостика, оказавшись на противоположной стороне. За ней мягко, как кот, сиганул Таул. Паладин прыгал последним. Раны, полученные в битве с Дуриэлем, еще не давали себя забыть.
– Действительно, пойдем быстрее, – амазонка представляла собой жалкое и очень мокрое зрелище, как и все они. – Я сейчас раскисну!
Почти бегом герои достигли вожделенной двери. Зал харчевни, куда они ввалились с топотом и грохотом мокрых доспехов, сопровождаемые каплями мельчайших дождевых брызг, уже стал пристанищем нескольких не менее мокрых солдат и простолюдинов. Высокая полуобнаженная женщина, сидевшая в компании вооруженных мужчин в углу, вскинув пронзительные серые глаза, посмотрела на них почти угрожающе.
– Нам нужна большая комната, – негромко объяснил Искандер харчевнику, склоняясь к прилавку. – И хорошие постели. Не циновки – из материи… хотя бы одна, – добавил он, покосившись на дрожавшую под плащом Саиду.
– Большая комната занята госпожой Ашиарой и ее людьми, – покосившись на женщину со стальными глазами, невозмутимо пожал плечами пожилой окладистый абориген за стойкой. – Есть совсем маленькая задняя комната. Мы там все поместитесь, если лечь один подле другого.
– Но может все-таки есть комната побольше? – Искандер мысленным взором окинул клетушку позади харчевни, что приметил с улицы. По его расчетам вряд ли там уместились бы все путешественники, хоть стоя один подле другого. – Мне приходилось останавливаться у тебя в харчевне, добрый человек, и я знаю, что у тебя, по меньшей мере, две больших комнаты наверху. Я хорошо заплачу за любую из них.
– Эй, черномазый, сказано ведь тебе, – тяжелая рука опустилась на плечо паладина, и, обернувшись, Искандер увидел перед собой огромного верзилу из отряда той самой женщины. – Эти комнаты – наши. Всяким чужеземцам здесь не место! Убирайтесь откуда пришли!
Верзила был вооружен, а его грудь под красной рубахой обтягивала крепкая кольчуга. Так же были экипированы и другие воины Ашиары.
– Я не претендую на ваше. Я только…
– Тебе же сказано, убирайся, черномазый! Забирай своих варварских дружков и проваливай! Мы не потерпим здесь шпионов!
Древко копья ткнулось под ребра верзилы. Перед краснорубашечником, загородив собой Искандера, встала амазонка.
– Ва-э, некх'ша'р! – бросила Уна, глядя в покрасневшее от гнева лицо мужчины. – Захлопни пасть, нечистый. Мы не шпионы. И идти нам некуда. Комната для ночлега, – Уна подняла копье, уперев конец древка в пол. – Это все, что мы просим.
– Слухай, друже! – настойчиво поддержал ее Мрай, поглаживая рукоять огромного меча. – Полегче, стал быть, с моим другом! Не зрел ты и малой доли того, что пришлось этому святому человеку!
– Святой человек? – внезапно голос, властный и грубый, прервал поток слов разгневанного варвара. Женщина, что до сих пор сидела в углу, лишь глазами выражая одобрение действиями своего солдата, поднялась на ноги и выпрямилась, явив пораженным взорам варваров обнаженную грудь, которая, однако, была прикрыта огромной бежевой змеей, висевшей на шее. Вид ее был настолько величествен и полон какой-то скрытой угрозы, что все разом почувствовали себя неуютно. – У нас давно не было в гостях святых людей, – сделав акцент на слове «святых», насмешливо продолжала женщина. – Я Ашиара, глава здешних наемников. Мои люди – все, кто остались после разгрома Травинкала. Они – недоученные паладины. Я ошибаюсь, полагая, что вижу перед собой воина Света, прошедшего посвящение?
Паладин склонил голову в подтверждение ее слов.
– Не ошибаешься, достойная. Мое имя – Искандер аль Аджарми. Я… паладин.
На миг воцарилось молчание. Только шум дождя за стеной нарушал тишину в зале харчевни. Несколько мгновений стальные глаза Ашиары оставались суженными, но постепенно их выражение смягчилось.
– Если ты говоришь правду, добро пожаловать в Кураст, паладин Искандер. Мои люди освободят для вас комнату. Отдохните там. К ночи я буду ждать тебя здесь для беседы.
