Текст книги "Блаватская"
Автор книги: Александр Сенкевич
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)
Генри Стил Олкотт был потрясен увиденным на ферме Эдди не меньше других, о чем сообщил в газетном отчете. Блаватская же пыталась навязать ему свое объяснение происшедшего, настаивая на том, что это был маскарад самых низших духовных организмов, элементалов. Именно они материализовались с помощью жизненных органов несчастных медиумов, высасывая из них, как вампиры кровь, вещественные оболочки вместе с жизненной силой и здоровьем. Именно таким образом эти духовные организмы облекались в видимые формы человеческих тел. Эти тела им вовсе не принадлежали и еще не успели окончательно разложиться. Элементалы, переодетые в более-менее сохранившиеся тела отошедших в потусторонний мир созданий, как вороны в павлиньих перьях, дивили, морочили и пугали добропорядочных людей, которые воображали, что увидели своих умерших близких. А вообще-то, рассуждала Блаватская, это были развоплощенные души, которые еще на земле вели себя бездуховно, непредусмотрительно, гася в себе божественную искру и тем самым лишая себя шансов на бессмертие.
Ее новый приятель Олкотт продолжал гнуть свое и упорно настаивал, что призраки с того света появлялись по зову братьев Эдди и никак иначе. Вообще-то Блаватская тогда не особенно возражала Олкотту. Под его нажимом она на время согласилась, что призраки возникают независимо от воли живых людей, не вызываются насильственно, а обусловлены духовными устремлениями умерших. Она представила дело так, что элементалы в своих бледных человеческих копиях неудержимо притягиваются к земле, ко всему тому, что родственно их грубым натурам.
Всевозможные наваждения, медиумические явления, одержимость и другие душевные недуги Блаватская объясняла слиянием грешных духов с живыми, призывающими их на себя. Она придерживалась индусской теории, которая разделяет человеческое бытие согласно семи принципам. Первый принцип составляет физическое тело. Второй – жизненная сила. Третий принцип связан с появлением вещества, создающего эффект обманной формы, когда возникает какое-нибудь чудовище, в простом народе называемое оборотнем. Особое значение для человека имеют пятый и шестой принципы. Пятый принцип представляет самосознание посредством пяти чувств, шестой – божественную душу. Когда пятый и шестой принципы при жизни человека соединяются воедино, что достигается сменами телесных оболочек, реинкарнациями, в результате которых дух постоянно совершенствуется, появляется возможность достичь индивидуального бессмертия. Самый высший принцип – седьмой, он представляет луч или искру божества. В Индии, о чем необходимо помнить, семерка – символ стабильности, число, регулирующее ход и восприятие жизни. Ведь человек различает семь цветов, семь музыкальных тонов, семь составляющих гармонию звуков, семь дней недели. У индийцев число семь также объединяет семь священных рек, семь священных городов, семь наиболее почитаемых богинь, семь святых мудрецов, семь островов и еще много чего другого. Во время свадебной церемонии невеста и жених делают семь шагов, обходя священный огонь, и дают семь обетов. С этого начинается их совместная жизнь. Блаватская большое значение придавала этому числу. Оно было для нее добрым знаком, своеобразным оберегом.
Далеко не все поверили в инфернальные способности американских фермеров. Через два дня после возвращения Блаватской в Нью-Йорк из Читтендена в газете «Нью-Йорк дейли график» была напечатана язвительная статья известного невропатолога профессора Джорджа Берда, в которой братья Эдди объявлялись мошенниками самого низшего сорта, а полковник Олкотт назывался простофилей, ослепленным обыкновенными фокусами [285]285
New York Daily Graphic. 1874. October 27.
[Закрыть] . Блаватская с этим согласиться, естественно, не могла и с досадой писала:
«Мир пока еще не готов к пониманию философии оккультных наук; пусть они для начала убедятся, что в невидимом мире действительно обитают различные существа, будь то „духи“ умерших или Первостихии; и что в человеке немало скрытых сил, которые способны превратить его в Бога на земле» [286]286
Блаватская E. П. Письма. М., 1995. С. 26.
[Закрыть] .
Блаватская и полковник Олкотт по возвращении в Нью-Йорк встречались чуть ли не каждый день. Елена Петровна, направив свой ответ Джорджу Берду в газету «Нью-Йорк дейли график» [287]287
New York Daily Graphic. 1874. October 30.
[Закрыть] , в глазах многочисленных знакомых получила репутацию ярой спиритки. Вот это уже было с их стороны совсем глупо. В то же время она подыскивала удобный и мощный трамплин, с помощью которого стало бы возможным взмыть высоко вверх и уже с недосягаемой для обыкновенных смертных высоты обозревать возобновлявшиеся в разных концах света ситуации, связанные с проявлением потусторонних сил. Все осознавали щекотливость и двусмысленность неожиданно возникшей проблемы, однако никто не торопился ее разрешить. Блаватская воспринимала спиритизм в США как нечто неизбежное, как детище банальных интересов и запросов толпы. Она испытывала к нему, снедаемая честолюбием, скорее неприязнь и иронию, чем удивление и любопытство. Елена Петровна предлагала новые подходы к обретению мудрости, обращая внимание публики на глубочайшие прозрения мыслителей человечества, начиная от Гомера и Моисея и вплоть до графа Сен-Жермена. Все эти люди, проповедовала она, относились к адептам «Эзотерического братства» и сохранили оккультное учение в первозданном виде. В настоящее время, убеждала Блаватская, не перевелись мудрецы, которые проявляют осторожность по отношению к окружающему миру и сами выбирают себе последователей. Это была уже не только новая упаковка старых идей, но и желание выпустить на американский, а затем и мировой рынок принципиально новый товар.
Истину от желающих ее постичь бдительно стерегут человеческие предрассудки, невежество и национальная гордыня. Нет необходимости говорить о том, что на этих трех пагубных основаниях цивилизации возникли и поднялись, как на дрожжах, Темные Силы, или, как их называла Блаватская, Владыки Темного Лика. Братство Учителей, во главе которого стоит живущий в пустыне Гоби Владыка Мира, оберегает человечество от воздействия этого полюса Зла. Владыка Мира, согласно представлениям Елены Петровны о Светлых Силах, прибыл на Землю с Венеры вместе со своими помощниками: Буддой, Махагояном, Ману и Майтрейей. Учитель Мория, ставший столь близким Елене Петровне, в свою очередь помогает Ману – на него возложены обязанности управления свойствами Власти и Силы. В роли помощника Майтрейи выступает Учитель Кут Хуми, бывший в одном из своих прошлых воплощений Пифагором. В новом телесном воплощении он преимущественно гуманитарий, его главное дело – надзор за Религией, Образованием и Искусством. Блаватская представляла эзотерический мир в категориях Табели о рангах Российской империи – чиновничья стихия взяла свое.
В число остальных Учителей входят Иисус (его Блаватская называла Сириец), граф Сен-Жермен, Серапис Бей, Конфуций, Соломон, Лао-цзы, Бёме, Роджер Бэкон, Фрэнсис Бэкон, Калиостро, Месмер, Авраам, Моисей и Платон. На человеческом уровне располагаются архаты, которые достигли промежуточных ступеней инициации и в известном смысле – кандидаты на степень Учителя. В самом низу находятся ученики архатов – «чела». Сама же Елена Петровна, согласно этой духовной Табели о рангах, причисляла себя к архатам.
Так укомплектовывался Блаватской репертуар театра феноменов. Большая часть его персонажей имела прототипами реальные исторические или мифологические фигуры. Все они были ее созданиями и олицетворяли Порядок, как она его понимала. Они представляли сверхразумные существа и узурпировали человеческую волю. Все, кто окружал Блаватскую, должны были действовать исключительно по указке ее Учителей. Со временем феномены Блаватской превратились в фантомы, Учителя стали «портретами», фетишами, а живые люди потихоньку превратились в восставших из могил мертвецов, умеющих ловко двигаться, складно говорить, с энтузиазмом работать и изобретать что-то новенькое, но абсолютно не понимающих, что такое свобода личности, и не соображающих, что их ждет впереди. По крайней мере, совершенно лишенных чувства ответственности не только за жизнь своих ближних, но и за свою жизнь тоже.
Новый человек, Генри Стил Олкотт, стремительно вошел в судьбу Блаватской и занимал в ней довольно долго большое место. Какое-то время их даже воспринимали как одно целое. К моменту их первой встречи на ферме братьев Эдди ему шел сорок второй год. Олкотт имел юридическую практику, был солидным, состоятельным человеком, однако его жизнь и то, что он в ней достиг, не доставляли ему особого удовлетворения. Он страдал от жестокой обиды от того, что, прожив полжизни, не нашел самого себя. Олкотт в своих пристрастиях и устремлениях смотрел в разные стороны. Всё его увлекало. То он занимался фермерским хозяйством, и в этом деле неплохо преуспел, то юриспруденцией, то журналистикой, то военным искусством. Правда, он стал военным человеком не по своей воле, а исключительно по необходимости: началась Гражданская война между Севером и Югом.
Олкотт был, безусловно, творческим, талантливым человеком. Что бы он ни делал, ему всегда сопутствовал успех, пока дело не доходило до его личной жизни. В 1860 году он женился на дочери священника епископальной церкви. Через год она родила ему сына, а еще через год – другого, однако последующие дети, сын и дочь, умерли в раннем возрасте.
Смерть двух детей, особенно дочери, внесла диссонанс в его отношения с женой, которые до этого прискорбного события были достаточно безоблачными.
В 1874 году они расстались, и он начал вести рассеянный образ жизни: стал завсегдатаем ночных клубов, встречался со случайными женщинами, пристрастился к спиртному.
Елена Петровна в первое время их знакомства называла его в шутку «беспутным псом». Внешне Олкотт был представительным мужчиной, выше среднего роста, с приятным открытым лицом, каштановыми волосами. Его густая борода по мере приобретения им известности из короткой превращалась в бороду лопатой. На переносице мощного прямого носа он неизменно носил пенсне. Словом, Генри С. Олкотт представлял собой типичный образец практичного, энергичного, честного и прямодушного американца [288]288
Meade M. Madame Blavatsky: The Woman Behind the Myth. NY, 1980. P. 112–113.
[Закрыть] . Артур Конан Дойль как-то заметил в его адрес, что Олкотт относится к тем людям, которые с редким моральным мужеством принимают истину, если она даже противоречит их ожиданиям и надеждам [289]289
Doyl A. C. The History of Spiritualism. NY., 1975.Vol. I. P. 254.
[Закрыть] .Что еще сказать о полковнике Олкотте? Он был масоном, магистром Коринфского ордена системы Королевская арка, состоял в гугенотской ложе. Сохранился его масонский диплом за номером 448, выданный 20 декабря 1861 года [290]290
Meade M. Madame Blavatsky: The Woman Behind the Myth. NY., 1980. P. 111–112.
[Закрыть] . К масонству принадлежала и Блаватская, правда, относящемуся не к западному, а восточному братству. Так она, по крайней мере, сама утверждала. Елена Петровна была принята в лондонскую ложу 24 ноября 1877 года по обряду усыновления, то есть побочному обряду, который был создан еще до Великой французской революции несколькими масонскими организациями специально для женщин. Она удостоилась 33-й масонской степени [291]291
Блаватская E. П. Письма. М., 1995. С. 47–53.
[Закрыть] .
В паре с Олкоттом Блаватская развила бурную деятельность. Она не ставила себе в заслугу знакомство с ним в Читтендене. Согласно ее версии, эта историческая встреча была предопределена волей адептов «Гималайского братства», прямых наследников духовных сокровищ атлантов. Князю Дондукову-Корсакову она доверительно сообщала об одном из них: «…в Одессе, в 1873 году я получила письмо от моего таинственного индуса, в котором он велел мне отправляться в Париж, и отбыла туда в марте 1873 года (кажется, второго числа). Сразу же по прибытии я получила еще одно письмо с указанием отплыть в Северную Америку, что я и сделала без всяких возражений. Там мне пришлось доехать до Калифорнии, а оттуда – плыть до Йокогамы, где после девятнадцати лет разлуки я снова повстречала своего индуса: он, оказывается, обосновался в маленьком дворце, то есть в загородном доме в трех-четырех милях от Йокогамы. Пробыла у него лишь неделю, ибо он с подробнейшими наставлениями отослал меня обратно в Нью-Йорк. Там я с ходу приступила к работе. Для начала индус велел мне проповедовать против спиритуализма. В результате в Соединенных Штатах на меня ополчились 12 миллионов „блаженных“, которые успели уверовать в возвращение из плоти своих тещ, скончавшихся и съеденных червями много лет назад, а также эмбрионов, которым так и не удалось появиться на свет, но которые, развоплотившись, растут и взрослеют там наверху (если вас интересует точное местонахождение, справьтесь в спиритуалистическом руководстве по географии)» [292]292
Блаватская Е. П. Письма друзьям и сотрудникам. М., 2002. С. 222–223.
[Закрыть] .
Блаватская вступала в новую схватку. Сражаться с ветряными мельницами было у нее в крови, сражаться и побеждать, преодолевая предубеждения и инерцию толпы, отсюда проистекала ее безрассудная храбрость, даже удальство, больше подходящее юноше, чем зрелой женщине.
Бесконечные конфликты с людьми раззадоривали ее и распаляли. Врагов она поражала в самое сердце, умела доводить их своей безапелляционной агрессивной манерой до белого каления.
Джордж Берд своей статьей против братьев Эдди действовал в ее интересах. Блаватской позарез были необходимы оппонент и скандал, она не сомневалась в победе, ведь за ее спиной находились сотни тысяч, если не миллионы, верящих в спиритизм, целое воинство полоумных, огромная армия американцев, которые исправно читали газеты и могли присягнуть ей на верность. Между Блаватской и Бердом завязалась полемика, настоящая газетная война, на что она и рассчитывала. С флангов ее поддерживал Олкотт. Первое, что он сделал, – опубликовал в «Сан» статью, посвященную исключительно ее персоне. Эта статья за один день сделала ее имя известным в мистических американских кругах. Теперь Блаватской приходилось намного проще. К ней обращались за интервью журналисты многих нью-йоркских газет. И она никому не отказывала. Елена Петровна много писала о своих путешествиях, о жизни на Кавказе. Больше всего ценились ее полемические статьи, сатиры на католичество и папу, ее филиппики против материалистических учений, внешнеполитические обзоры, написанные живым красочным языком.
Известность Блаватской росла с каждым месяцем. Со страниц американской прессы она «забалтывала» читателей невероятными историями о Даниеле Юме, Чарлзе Дарвине, русском царе Александре II, рассказывала о своих умопомрачительных приключениях в Тибете и Египте. От нее самой, как обратил внимание один из американских репортеров, исходил специфический завораживающий запах, имеющий непосредственное отношение к Востоку. Может быть, это был запах гашиша?
К Блаватской приходила слава, которую она годами вожделела и ждала, теперь ей следовало укрепиться в достигнутом успехе. Настоящей славы не бывает без сонма поклонников, без необозримой толпы «фанатов», поведение которых невозможно, однако, предвидеть. Она искала новые приманки, напряженно думала, чем бы еще ослепить поверивших в ее оккультную силу людей. Ее ближайшая цель заключалась в том, чтобы объединить их всех в одно общество, соединить и уравновесить свои и их интересы. Все может быть решено, думала она, по обоюдному согласию, и пришедшие к ней люди будут освобождены из-под тяжести ежедневной рутинной жизни и от своих спиритических предрассудков.
Глава четвертая. КУРЫ ДА АМУРЫ, ДА ГЛАЗКИ НА САЛАЗКАХПервый настоящий поклонник и помощник Блаватской в организации мистического представления на ферме Эдди (Генри С. Олкотт в счет не шел, поскольку считался соратником Блаватской) был из России, его звали Михаил Бетанели.
Михаил Бетанели познакомился с Еленой Петровной, как я уже писал, до посещения ею фермы братьев Эдди. Она встретила его почти в то же самое время, когда подружилась с Эндрю Джексоном Дэвисом, в 1874 году, в самый пик увлечения американцами спиритизмом. Михаил Бетанели не обладал, как Дэвис, чудодейственной силой проникать взором вовнутрь человека. Он был просто молод и хорош собой. По национальности грузин, родившийся в Картли, он в поисках лучшей доли оказался в 1871 году в Соединенных Штатах и работал агентом в одной из американских фирм, которая занималась бартерными сделками: американское машинное оборудование обменивала на скобяные изделия, козлиные шкуры, шерсть, персидские ковры и средства от насекомых. Позднее ревнивые теософы и другие подхалимы Блаватской пытались представить Михаила Бетанели безграмотным крестьянином, по умственному развитию чуть-чуть выше чернорабочего. Эти наскоки на последнюю ее любовь вызывались завистью к выпускнику Императорского университета в Санкт-Петербурге. Его сохранившиеся письма на английском языке достаточно неуклюжи по стилю и изобличают в нем иностранца, делающего первые шаги в изучении чужого языка. Совсем иное дело – его русская переписка, великолепный образец легкого пера и интеллигентного воспитания. В то же время амбициозность его натуры проглядывает во всем его эпистолярном творчестве, как на английском, так и на русском языках.
Вряд ли Блаватская знала Бетанели по жизни в Тифлисе, скорее всего, она впервые познакомилась с ним на одном из собраний русских эмигрантов в Нью-Йорке, и они в разговоре обнаружили общих знакомых. Так или иначе, их сближению, конечно, способствовала обоюдная симпатия друг к другу, несмотря на разницу в возрасте в 20 лет. Любовь, как известно, не знает временных границ. К тому же не следует забывать, что в жизни Блаватской после гибели Агарди Митровича вообще не было мужчины, и она, 43-летняя соломенная вдова, истосковалась по мужской ласке. Красивый молодой человек ее увлек, дал надежду на взаимное чувство. Вероятнее всего, Елена Петровна скрыла свой истинный возраст и сделала все от нее зависящее, чтобы воспользоваться благоприятными обстоятельствами, среди которых ее растущая известность играла не последнюю роль. Малейшего случая оказалось достаточно, чтобы они стали любовниками.
Что это был за случай, мы, вероятно, никогда не узнаем, но можем предположить основные причины, которые привели Михаила Бетанели в постель к Блаватской: ее умение заговаривать людей до беспамятства, околдовывать их пристальным взглядом синих глаз и соблазнительная округлость ее тела, тогда еще не превратившегося в бесформенную громоздкую массу. Она все еще была соблазнительна.
Бесспорно, Елена Петровна положила на Бетанели глаз с первой встречи. Она нуждалась в нем по совершенно другой причине, чем, например, в Олкотте, который долгое время ни о чем не догадывался, а когда узнал об этом мезальянсе, был неприятно поражен, обижен до глубины души. Он назвал ее поступок сумасшедшим. Елена Петровна, в свою очередь, объясняла свой короткий неравный брак кармическим возмездием, представляла его заслуженной платой за свою прежнюю гордыню, агрессивность и вранье. К тому же, как она уверяла, Бетанели грозился в случае ее отказа покончить с собой. Все это были обычные отговорки, маловразумительные и неубедительные объяснения.
Венчание состоялось 3 апреля 1875 года в унитарной церкви в Филадельфии. Елена Петровна скрыла, впрочем, от всех, что не расторгла предыдущий брак с Н. В. Блаватским.
В первые дни замужества страсть Блаватской возобладала над рассудком.
«А вам, простите, какое дело? – говорила она вызывающим тоном многочисленным доброжелателям. – Коли хочу любить, никто меня не остановит».
Великим людям, как избалованным детям, позволяют делать милые глупости.
И как уверяют индусы, тело часто не слушает священных текстов.
Она смотрела на Бетанели аметистовыми глазами, и под длинными ресницами светилось лукавое кокетство. Она была своевольна и капризна. Как пятнадцатилетняя девушка, раскидывалась, обнаженная, на подушках, распуская светлые волосы, которые окутывали ее слегка отяжелевшее тело. Елена Петровна отбрасывала их за плечи, упиваясь своим бесстыдством и ничего не стесняясь. В этом была ее сила, право исстрадавшейся от долгого одиночества женщины. Шелковые пряди, пышноволнистые, как руно мериносовых овец, ниспадали до ее нежного округлого живота. В первую брачную ночь она заснула у него под рукой, вслушиваясь в мерные удары его сердца. На какие-то мгновения порядок ее жизни уклонился от назначенного ею же самой.
Вот почему Михаил Бетанели пленился Блаватской. Между ними возникли, пусть очень ненадолго, взаимная нежность и привязанность. Наедине с ним она была по-настоящему раскованной и естественной. Голой кружилась в комнате, вскидывала голову, хлопала себя по матовым с лиловым отливом и синими прожилками бедрам и напрягшимся ягодицам, с вызовом приподнимала ладонями свои слегка отвисающие груди и припадала к нему с ненасытной алчностью.
Они безумствовали вместе, предавались чувству восторженно, судорожно и истерически, не замечая, как из их любви постепенно исчезали торжественность и человечность, оставался скучный, быстро приедающийся ритуал совокупления. Их совместная жизнь длилась не больше четырех месяцев.
Незадолго перед их окончательным разрывом с Блаватской случилось несчастье. Она, передвигая тяжеленный остов кровати, не удержала его, в результате чего повредила колено и чуть было не сломала себе ногу. Она оказалась надолго прикованной к постели, существовала угроза ампутации ноги. Собственные дела Блаватской стремительно приходили в расстройство. Ее молодой муж проявлял себя не как удачливый бизнесмен. Его хвастливые обещания наладить крупномасштабную торговлю России с Соединенными Штатами Америки остались пустыми словами. Молодожены влачили жалкое существование.
Бетанели оказался на краю банкротства и не мог стать для Блаватской поддержкой, как она надеялась.
Она остро нуждалась в настоящем мужчине, который взял бы на себя заботы о ней. Идеальным кандидатом на эту роль был Олкотт, и она позвала его. Так началось их многолетнее совместное трудное сожительство.
Приведем сомнительную версию Генри С. Олкотта о причинах распада брака Блаватской и Бетанели:
«Супруг забыл данный им обет бескорыстия и к ее невыразимому негодованию стал слишком назойливым. Она опасно заболела… Как только ей стало лучше… она рассталась с ним навсегда. Когда после многомесячной разлуки он убедился в ее упорстве, то нашел адвоката и подал на развод по причине того, что его заставили уехать из дома… 25 мая 1878 года развод был оформлен» [293]293
Olcott Н. S. Old Diary Leaves. V. I. New York-London, 1895. P. 57.
[Закрыть] .
Блаватская и Бетанели расстались по взаимному согласию. Это расставание, как следует из даты развода, оказалось затяжным и мучительным. Блаватская со многим смирилась, многое прощала молодому мужу. И его жизнь не по средствам, и длинный язык, и склонность к мошенничеству.
Десять лет спустя после неудачной свадьбы Блаватская рассматривала свое замужество как дьявольское наваждение, как кошмар, случившийся под воздействием колдовских чар. В конце концов, как временное умопомешательство. Елена Петровна на склоне лет уверяла Синнетта, что она не принадлежала долгое время самой себе и поэтому, когда пришла в осмысленное состояние, была чрезвычайно удивлена, увидев рядом с собой какого-то красивого молодого грузина, который обращался с ней как с женой.
Блаватская окончательно утвердилась во мнении о себе как о духовном учителе.
Необходимо было обозначить перспективу, если не славы, то, по крайней мере, широкой известности. Она сосредоточилась на самых разрекламированных прессой, как сейчас сказали бы – раскрученных, американских медиумах, а также на редакторах тех печатных изданий, в которых писали о спиритуалистическом движении. Природа наделила Елену Петровну острым зрением, чтобы распознать, кто из этих людей без особых колебаний примет правила ее игры или согласится с ее лидерством. Олкотта и Бетанели было явно недостаточно. Она шла напролом, веря в свою путеводную звезду.
Намерение Блаватской с помощью Олкотта учредить частный комитет по изучению спиритизма ничем хорошим не закончилось. На созданный ими в начале мая 1875 года «Клуб чудес» мало кто обратил внимание, несмотря на объявление в «Спиричуал сайнтист». Дело тогда не пошло, как она полагала, по вине медиума, которого они собирались использовать для спиритических сеансов – Дэвида Дана, брата Чарлза А. Дана, редактора «Нью-Йорк сан». Выбор, сделанный ею, был явно неудачным. Во-первых, Дэвид оказался гол как сокол и не удовлетворился теми деньгами, которыми его снабдила Блаватская, заложив для этого свою золотую цепочку. Во-вторых, вместо благодарности Дэвид Дана принялся рассказывать кому ни попало небылицы про нее [294]294
A short history of the theosophical society. Compiled by Josephine Ranson. Madras, 1989. P. 74.
[Закрыть] . И даже в этой казалось бы безнадежной ситуации Блаватская не опустила рук, чего нельзя было сказать об Олкотте. Его необходимо было поддержать и сориентировать, как действовать дальше. Так у нее появилась идея управлять людьми посредством писем от Учителей. И Олкотт получил первое письмо от Сераписа Бея, назвавшего себя главой «Луксорского, или Египетского, братства». Серапис Бей дал ему совет не раздувать начавшийся с помощью прессы скандал: «Дэвид честен, а его душа чиста и невинна, как ум ребенка, но он не готов физически. Вокруг тебя много хороших медиумов» [295]295
Блаватская. E. П. Письма. М., 1995. С. 21.
[Закрыть] .
Письма Олкотту от Египетских Братьев, представляющих Луксорское братство, главой которого являлся адепт, называвший себя Серапис Бей, он же «Вождь», стали для Олкотта первым сигналом из оккультного мира, своеобразным подтверждением, что им заинтересовались и готовы приобщить к великим тайнам человечества. Если первые послания от Египетских Братьев, а также от Учителей, иерархов света, а в дальнейшем от махатм Олкотт получал через Блаватскую, то спустя некоторое время у него с ними установился как бы непосредственный контакт. Правда, уже в письме от Блаватской перед ним были поставлены определенные условия, которые его обязывали соблюдать. Вот что она писала Олкотту, предваряя письмо Сераписа Бея:
«Я, несчастная, отношусь к посвященными хорошо помню, как мучительно в мою жизнь вторгалось слово попытайся», «и как часто я дрожала от страха, что неправильно пойму их приказания и навлеку на себя наказание за то, что зайду в их исполнении слишком далекоили, наоборот, проявлю недостаточное усердие. Вы, кажется, принимаете все это за детскую забаву. Я хочу предостеречь вас, Генри, прежде, чем вы очертя голову броситесь в эту пучину. Помните о том, что вы под действием богодухновенностинаписали мне на адрес Алдена– Жирар-стрит. Время еще есть, и вы пока можете отказаться от этой связи. Но если вы сохраните письмо, которое я вам посылаю, и согласитесь со словом „Неофит“, вы влипли, дружище, и обратной дороги уже не будет. Прежде всего, на вас обрушатся испытания и искушения вашей веры. (Вспомните мои 7 лет предварительной инициации, испытания и борьбу со всем Воплощенным Злом и легионами Дьяволов и несколько раз подумайте, прежде чем вы примите это предложение.) В письме, которое я вам посылаю, есть таинственные и ужасные заклинания, которые могут показаться вам слишком человеческими и искусственными. С другой стороны, если вы все же решились, помните мой совет, если хотите с честью выдержать испытание. Терпение, вера, никаких сомнений, полное послушание и Безмолвие» [296]296
Там же. С. 16–17.
[Закрыть]. Елена Петровна Блаватская обладала психологическим чутьем, знала, чем взять человека за живое, как его запугать и как влезть к нему в душу.
Судя по письмам Египетских Братьев, один из них, а именно тот же Серапис Бей, своей штаб-квартирой сделал пещеры Эллоры, то есть находился в Индии. В первом письме от Сераписа Бея Олкотт получил информацию о том, что «Братья» собираются подвергнуть некоего Чайлда строгому наказанию и возлагают исполнение этого приговора на полковника [297]297
Там же. С. 21.
[Закрыть] .
