Текст книги "Переизбрание академика А. Н. Несмеянова президентом Академии наук СССР на Общем собрании АН СССР 13 октября 1956 г."

Автор книги: Александр Несмеянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Работы в области термодинамики, термохимии, фазовых и химических равновесий носили в основном прикладной характер, и фронт работ, особенно двух первых дисциплин, следует признать узким. Неорганическая и аналитическая химия испытывали в эти годы серьезные трудности и прошли большую перестройку, так как к традиционным областям исследования – комплексным соединениям переходных, особенно платиновых металлов, солевым равновесиям и интерметаллическим соединениям – под требованиями атомной промышленности пришлось добавить исследования элементов атомного горючего, трансурановых элементов, элементов – продуктов атомного расщепления в котле. К этому добавляется независимое требование: развитие исследований редких элементов, отчасти перекрещивающееся с первым. Химики этого фронта в институтах неорганической химии, радиевом, геохимии и аналитической химии работали героически. Менее заметная, но не менее трудная химическая половина атомной проблемы в значительной степени рождена здесь.

Для того чтобы дать простор новым направлениям исследования по интерметаллическим соединениям, работа по соответствующим фазовым равновесиям была передана во вновь отстроенный Институт металлургии. Все же работы по химии редких элементов резко отстают от потребностей, а Институт общей и неорганической химии – самый стесненный по площади институт Химического отделения. Организация и строительство Института химии редких элементов намечены в плане VI пятилетки.

В органической химии одной из основных индустриальных задач является задача создания промышленности тяжелого органического синтеза, то есть производства высокотоннажных полупродуктов и продуктов синтеза на основе простейшего углеродистого сырья – угля, нефти, газов нефтепереработки и природного и т. д. Эта задача делает особенно актуальной область углеводородов и их химических превращений и область гетерогенного катализа как главного метода. Эта область работы находится у нас на надлежащей высоте. В Институте органической химии продолжает успешно разрабатываться в школе академиков Н.Д. Зелинского, Б.А. Казанского, А.А. Баландина химия углеводородов и их каталитические превращения – работы частью уже упомянутые.

Я должен назвать широко поставленные работы по синтезу и изучению химии основных типов циклических углеводородов – трех-, четырех-, пятичленных и открытие явлений сопряжения трехчленного цикла с двойной связью. Продолжали изучаться явления замыкания цепей алифатических углеводородов над катализаторами в циклы и открыто замыкание в пятичленный цикл (Б.А. Казанский). Ароматизация фракций бензинов, дегидрогенизация бутан-бутиленовой фракции вышли на промышленную арену (Институт органической химии – А.А. Баландин, Б.А. Казанский, В.С. Богданова, Н.И. Шуйкин). Вышли на промышленную арену и работы по каталитическому окислению углеводородов в высшие жирные спирты – заменители жиров в производстве моющих средств (Институт нефти – А.А. Башкиров), формальдегид (Институт химической физики – Н.Н. Семенов). Сюда же следует отнести синтез на основе ацетилена – изопрена, виниловых эфиров и их полимеров и сополимеров (Институт органической химии – И.Н. Назаров, М.Ф. Шостаковский), некоторые новые направления в синтезе на основе окиси углерода и олефинов (Институт органической химии – Б.А. Казанский, Институт горючих ископаемых – Н.Г. Титов), использование реакции теломеризации этилена с полихлорметанами в синтезе целой гаммы полупродуктов – пластификаторов, кислот, аминокислот вплоть до нового и более совершенного вида синтетического волокна – энанта (Институт элементоорганических соединений – Р.Х. Фрейдлина).

По-видимому, впервые в мире теломеризационный синтез будет использован в промышленности. Важно здесь то, что органический синтез получает возможность коротким путем получать из этилена с его двумя атомами углерода серию веществ со средним размером цепей углерода от 5 до 15–17, ранее мало доступных синтезу и дорогих. Имеются успехи в технологии нефтепереработки; новый процесс К.П. Лавровского дает 75–80 % светлых продуктов и ценный газ (Институт нефти). В области синтеза высокомолекулярных соединений следует отметить изучение закономерностей равновесия и кинетики поликонденсации и управление таким образом этим процессом получения полиамидной и полиэфирной смолы и волокна (В.В. Коршак), полимеризацию пропилена в ценный полимер (Институт нефти – А.В. Топчиев), синтез нового полиамидного волокна энанта из этилена, новых высокоплавких органических стекол, новых силиконовых пластмасс.

Вряд ли я ошибусь, однако, если скажу, что „развернутый“ и отчетные годы Институт высокомолекулярных соединений пока не занял подобающего ему места в решении принципиальных основ макромолекулярной химии и физики.

Я уже упоминал, что органическая химия вовлекает в свою орбиту все более широкий круг элементов, вырастает новая область органической химии – элементоорганическая химия. Думаю, что верно сказать: здесь советская химия находится и какой-то мере на высоте положения. Можно назвать опубликованные работы по органическим производным: Li, Na, К, Rb, Cs, Mg, Zn, Hg, Al, Tl, Ti, Si, Zr, Pb, P, As, Sb, Bi, Cl, Br, J, Fe. Невозможно характеризовать все. Ограничусь примерами. В годы войны в ряде стран и в СССР независимо друг от друга были найдены типы фосфорорганических соединений исключительно сильного физиологического действия, основанного, как показали последующие изыскания, на поражении энзима холинэстеразы. Это удар по нервной системе.

Плацдарм для всех этих работ создали работы А.Е. Арбузова. За последние годы работы Арбузовых в Казанском филиале и М.И. Кабачника в Институте элементоорганических соединений создали ряд новых синтетических путей и новых типов фосфорорганических соединений – целую новую область элементоорганической химии. Среди них найдены вещества, специфически поражающие холинэстеразу насекомых. Несколько таких в высокой степени инсектицидов, далеко превосходящих знаменитые ДДТ и гексахлоран, осваиваются промышленностью. Особенно интенсивно открытие неизвестного ранее типа инсектицида протравно-системного действия: протравливание им семян делает всходы ядовитыми для насекомых в течение нескольких недель.

Другой пример. К.А. Андрианов явился пионером в получении кремнийорганических полимеров, ныне применяемых во всем мире и играющих все более видную роль. Замечательная идея лежит здесь в основе: органическое обрамление типичного для силикатных минералов исключительно прочного скелета, состоящего из цепей чередующихся атомов кремния и кислорода. За последние годы Андриановым получены также высокомолекулярные органические вещества с алюмосиликатным скелетом и созданы еще более температуроустойчивые пластмассы.

Чрезвычайно интересной новой областью являются органические соединения фтора, работы в этой области развиты И.Л. Кнунянцем (Институт элементоорганических соединений). На материале широко изученных элементоорганических соединений получены также следующие принципиального значения результаты: установлено стереохимическое течение нуклеофильных реакций замещения у олефинового углерода (Институт элементоорганических соединений – А.Е. Борисов) и у предельного углерода (О.А. Реутов). Установлено соотношение между двойственной реакционной способностью и таутомерией. Создана теория таутомерного равновесия (Институт элементоорганических соединений – М.И. Кабачник). Получены и изучены металлические производные и, в частности, эноляты простейших альдегидов и кетонов (И.Ф. Луценко). Изучены механизмы и стереохимия реакции обмена через карбониевый ион (Д.Н. Курсанов). Впервые начато изучение стереохимии электрофильного обмена (О.А. Реутов).

Крупнейшим недостатком в области советской органической химии остается крайне узкий фронт работ по природным соединениям. В Академии наук можно назвать лишь работы И.Н. Назарова по стероидам, М.М. Шемякина по антибиотикам, И.Л. Кнунянца по химии пенициллина. Блестящие работы академика А.П. Орехова и его учеников по алкалоидам в Москве иссякли и продолжаются лишь в Ташкенте С.Ю. Юнусовым и А.С. Садыковым.

Химические исследования в Академии наук должны получить новые возможности. Недавно создан Институт химии элементоорганических соединений. Значительно расширен Институт органической химии. Будут созданы институты: природных соединений, электрохимии, химии редких элементов, расширен Институт химической физики.

Таким образом, основные ветви химии – физическая, неорганическая, органическая, аналитическая – усилены или будут усилены в непосредственном будущем. Нужно создать Институт радиохимии и освободить Институт физической химии для собственно физико-химической работы – развития катализа, кинетики, химической термодинамики, коллоидной химии, квантовой химии и т. д. Менее определенны перспективы для „назревшего создания“ Института фотохимии. Для намеченных к организации новых институтов нужно уже сейчас создавать в существующих институтах Отделения зародышевые ячейки».

Раздел биологии я начал с указания того, что главная и прогрессивная тенденция современной биологии – это широчайшее использование новых физических и химических методов исследования и быстрое проникновение в физико-химическую суть элементарных жизненных актов. «Расцветают новые ветви науки, – писал я, – вслед за биохимией – физическая биохимия, биологическая физика. В биохимии обособляются самостоятельные разделы, например энзимология, примыкают к ней такие дисциплины, как иммунология. Биохимия, с одной стороны, тесно сплетается с органической химией природных соединений, с другой стороны – с физиологией. Особенно ясно это слияние в биохимии и физиологии растений. Могучую роль в выяснении недавно еще темных сторон обмена веществ играет метод меченых атомов. Быстро прогрессирует всестороннее изучение белков. Выясняется роль нуклеопротеидов и нуклеотидов в интимнейших жизненных процессах клетки. Вскрываются химизм митоза, явлений наследственности. Возникает химическая генетика.

Экспериментальные исследования химиков дали картину химических превращений от участков хромосомы гаметы до развития таких признаков, как окраска глаз или крыла во взрослом экземпляре. Завязывается контакт генетики и теории информации. Развивается цитохимия. В быстром темпе изучаются вирусы и устанавливается роль нуклеотидной части их структуры в „штамповке“ себе подобной белковой структуры и размножении и очевидное, хотя и далеко еще не раскрытое в деталях, родство этих процессов с процессами генетического воспроизведения. Именно здесь обрисовывается одна из наиболее заманчивых точек роста естествознания, которую по значению смело можно сравнить с ядерной физикой.

Витаминология развивается как отдельная ветвь науки. Устанавливается родство витаминов с энзимами. Все большую роль, в том числе и важнейшую, практическую, начинает играть принцип антиметаболитов, давший медицине сульфамидные препараты, антибиотики, антивитамины, антигормоны. Этот принцип проникает и в военную химию, и в химию борьбы с вредителями сельского хозяйства. Изучение химии и биохимии желез внутренней секреции дает новое оружие медицине. Быстро прогрессирует изучение обмена веществ в организме растений и животных в норме и патологии. Изучается химия и биология рака.

Биофизика сосредотачивает свое внимание на физике мышечного сокращения, нервного возбуждения, действия рецепторов. В изучении работы мозга биофизика смыкается с быстро прогрессирующей электрофизиологией. Гистология смыкается с макромолекулярной химией и физикой. Раскрываются грандиозные перспективы физического и химического воздействия на самые интимные жизненные процессы обмена веществ, наследственности, роста. Искусственно полученные полиплоиды выходят на поля. Чистые генетические формы-производители размножаются в громадном масштабе. Все это составляет быстро продвигающийся фронт наступления.

Вместе с этим в мощное направление изучения первичных, элементарных явлений, характерных для современной науки, развивается изучение организма как целого. Для животного организма это прежде всего павловская физиология, изучающая функции центральной нервной системы, объединяющей организмы в единое целое. Для растительного организма – это те разделы физиологии и эмбриологии растений, которые изучают стадийность развития, засухоустойчивость, зимостойкость, солевыносливость, вопросы питания и т. д. Нужно заметить, что в силу ряда обстоятельств именно этого рода направления доминируют в советской биологической науке, изучающей жизненные процессы, в то время как направления первого типа резко отстали по масштабу.

Само собой разумеется, что в биологической науке, кроме вкратце обрисованных направлений исследования, продолжают развиваться описательные и систематические направления, и есть области биологии, где поле такой работы еще широкое – систематика высших и низших растений, микробиологическая систематика, энтомология. Наряду с этим развиваются направления экологические, биоценологические и т. д. И все это – полезные и необходимые ветви биологической науки.

Однако гребень волны прогресса в биологии находится не здесь, а в направлениях, которые я попытался охарактеризовать в начале раздела. И это понятно – именно с этой стороны идет в биологию вторжение методов точной науки и эксперимента, вооруженного современными мощными средствами научного метода. Поэтому диагноз состояния биологии в Академии наук СССР следует основывать в значительной степени на пульсе этих пограничных с физикой и химией разделов биологии. Есть все основания полагать, что всемерное развитие этих областей науки самым благотворным образом скажется на столь важных приложениях биологической науки в производстве и жизни общества, как сельское хозяйство и медицина.

Для развития наиболее молодой дисциплины из числа пограничных между биологией и физико-химическим комплексом наук – биофизики – в 1952 г. был создан в Академии наук Институт биофизики. Его работа шла по довольно „разбросанным“ направлениям и тем как бы мельчила. Наряду с очень важным и имеющим некоторые достижения радиобиологическим направлением (А.М. Кузин) я хотел бы отметить то, что, мне кажется, должно быть наиболее характерным для Института биофизики. Здесь с помощью физических методов изучались физико-химические и структурные изменения, лежащие в основе мышечного сокращения и нервного возбуждения. Обнаружено новое явление возникновения структурно-объемной волны, распространяющейся со скоростью возбуждения. Эти факты открывают дополнительные возможности для исследования материальной основы возбуждения. Получены первые результаты по оптическому (спектральному) изучению химических превращений в живом нерве и молекулярно-структурных изменений в живой мышце с помощью разработанного метода динамического рентгеноструктурного анализа (Г.М. Франк).

Все это может рассматриваться скорее как хорошее начало, которое необходимо развивать и которое никак нельзя сопоставлять с широким развитием биофизики на Западе. В частности, мы не можем мириться с продолжающимся отставанием электронной микроскопии.

Биохимическая наука имеет у нас глубокие корни и существенные достижения. Я могу сослаться на результаты в области биохимии обмена веществ в мышце (В.А. Энгельгардт, Я.О. Парнас и их сотрудники), на биохимию и энзимологию мозга в онтогенезе и в различных состояниях возбуждения и торможения (А.В. Палладии, Е.М. Крепе, Г.Е. Владимиров).

Советские биохимики достигли значительных результатов в изучении азотистого обмена растений и животных, в выяснении путей биосинтеза аминокислот и химизма их превращения в организме. Существенные результаты получены при изучении действия ферментов в живых тканях, причем установлена важная регулирующая роль протоплазменных структур в ферментативных превращениях, происходящих в клетке (А.И. Опарин, А.Л. Курсанов, Н.М. Сисакян).

Очень характерной и сильной явилась в советской биохимии та ее ветвь, которую можно назвать технической биохимией. Общеизвестны достижения наших ученых в разработке проблем технической биохимии: детально исследованы биохимические процессы, лежащие в основе целого ряда отраслей пищевой промышленности – хлебопечения, виноделия, витаминного и чайного производства, сушки и хранения зерна, хранения свежих плодов и овощей и т. д. На основе биохимических исследований реконструированы и усовершенствованы многие отрасли пищевой промышленности (А.И. Опарин и сотрудники). Это, конечно, успех и заслуга советской биохимии.

Однако, к сожалению, развивая техническую биохимию, мы отстали в теоретической биохимии, биохимии жизненных явлений. У нас мало точек соприкосновения биохимии с физиологией. Из них можно отметить интересные исследования Х.С. Коштоянца по раздражимости в связи с рецепторными группами белка. Как я уже сказал, основное направление исследований в физиологии – изучение функций центральной нервной системы (включая высшую нервную деятельность) и механизмов регуляции деятельности внутренних органов. В этом плане получены новые данные о возникновении и развитии функций центральной нервной системы в эволюционном аспекте (Л.А. Орбели и сотрудники), о конкретных механизмах, обеспечивающих замыкание временной связи, а также выяснены взаимоотношения коры и подкорки и регуляции условно– и безусловно-рефлекторной деятельности организма (Э.А. Асратян и сотрудники). Получены новые факты в норме и патологии (К.М. Быков и сотрудники). Значительный интерес в этом плане представляет открытие новых механизмов нервной регуляции деятельности почек (А.Г. Гинецинский).

В Институте высшей нервной деятельности большое развитие получили исследования динамики корковых процессов и ее нарушений у человека.

Если в отношении приближения физиологических исследований в направлении сближения с клинической практикой существует определенный прогресс, то далеко не так благополучно обстоит дело с выяснением механизма основных физиологических функций, развитием новых методов исследования, анализом элементарных физиологических процессов на их клеточном уровне.

Вообще следует отметить резкое отставание цитологических и цитофизиологических, не говоря уже о цитогенетических, исследований в нашей стране. Необходимо позаботиться об их развитии. В этих целях в 1956 г. мы предприняли организацию самостоятельной лаборатории цитологии во главе с Д.Н. Насоновым и теперь принимаем все меры к обеспечению ее помещением. Этого, конечно, недостаточно.

В область физиологии растений за последние годы был сделан некоторый вклад. Это работы по изучению засухоустойчивости (Н.А. Максимов и сотрудники), зимостойкости и закалки (И.И. Туманов), солестойкости (П.А. Генкель). Это работы по минеральному питанию растений школы Д.Н. Прянишникова (Е.И. Ратнер, А.В. Соколов и др.) и по углеродистому питанию и фотосинтезу (А.Л. Курсанов, А.Н. Теренин, А.А. Красновский, А.А. Ничипорович, Н.М. Сисакян). В эту область широко внедрился метод меченых атомов. Многие физиологи растений Академии наук СССР успешно разрабатывали вопросы частной физиологии сельскохозяйственных растений.

Вместе с тем в СССР практически прекратились работы по химии дыхания и брожения, где ранее наша физиология растений занимала видное место.

Микробиология, еще имеющая очень существенные интересы в области систематики, становится все более физиологической и сближается с биохимией – направление, давшее в работах В.Н. Шапошникова важные результаты для бродильной и антибиотической промышленности. Одна из задач, которую успешно выполняют наши микробиологи, – это изучение микроорганизмов: продуцентов антибиотиков, витаминов, ферментов, в частности повышение выхода пенициллина, стрептомицина и других антибиотиков и поиски новых. Чрезвычайно интересно исследование М.Н. Мейселем нарушения нормальных отправлений микроорганизмов под влиянием жесткого облучения. В частности, им и А.А. Имшенецким получены наследственно закрепленные формы микробов с повышенной продуктивностью полезных метаболитов – эргостерина, ферментов, антибиотиков.

Естественно, что основные исследования с патогенными микроорганизмами ведутся в Академии медицинских наук и иных научных учреждениях Министерства здравоохранения. Но почвенная биология (Е.Н. Мишустин), биология иных бактерий, связанных с минералообразованием, сосредоточены в Академии наук СССР. Здесь следует отметить работы С.И. Кузнецова по биохимическим свойствам бактерий, обитающих в залежах нефти. Замечательны, на мой взгляд, работы Б.В. Перфильева по илообразующим бактериям, вскрывшие целый новый микромир. В целом можно констатировать зарождение новой ветви науки – геологической микробиологии, которой пока у нас не везет: она „сидит между двух стульев“, и мы ей плохо помогаем. Интересны работы В.Л. Рыжкова и его сотрудников по физиологии вирусов, выполненные методом антиметаболитов.

В своем коротком обзоре я не буду касаться весьма значительных достижений: фаунистических, флористических, экологических, принадлежащих нашим крупнейшим и старейшим институтам Биологического отделения и Геологогеографического отделения, несмотря на то, что именно они доминируют в количественном отношении, но не потому, что я их успехов недооцениваю, наоборот, я могу констатировать, что здесь работа идет нормально и успешно, а потому, что не эти области биологии в настоящее время имеют стратегическое (в научном, конечно, смысле) значение.

Насколько можно заглянуть в будущее, значение биологии и ее удельный вес среди других наук будет быстро возрастать. В конечном счете главное, что интересует человека, – это жизнь. Быстрый прогресс биологии и его огромное влияние на сельскохозяйственную и медицинскую практику связаны с проникновением в биологию точных наук, с развитием новых пограничных дисциплин, с вооружением эксперимента все новым и новым оружием исследования. На этом пути наша биология чрезвычайно отстала. Положение нетерпимо. Надо быстро двинуть вперед биохимию, биофизику, цитологию, цитогенетику, цитохимию, решающие направления физиологии, физиологическую микробиологию и особенно вирусологию, химию природных соединений, продолжать развивать применение в биологии метода меченых атомов.

Нужно прямо сказать, что в нашей биологии стала укореняться привычка решать спорные научные вопросы путем зажима и подавления научных противников, наклеивания ярлыков и тому подобными ненаучными способами. Все это сыграло отрицательную роль в развитии в нашей стране ряда только что упомянутых биологических дисциплин, относительно которых у излишне подозрительных деятелей науки возникло мнение, что эти дисциплины противопоставлены мичуринской науке.

Нужно, чтобы мичуринское направление развивалось как можно лучше и быстрее. Оно должно освободиться от ошибочного и наносного. Ему нужно помогать. Но оно не должно мешать другим направлениям исследования в биологии.

Вообще следует сказать, что односторонняя оценка, попытки установить в науке официальные оценки большинством голосов или более громким звучанием голосов не полезны науке. Необходимы свободные дискуссии, основанные на доказательной научной аргументации, а в спорных случаях – экспериментальная проверка в условиях специально созданных комиссий, представляющих все мнения. Схоластические споры не полезны для дела. Мне кажется, что и наши физиологи в какой-то мере встали на этот малополезный путь.

Никто не сомневается в том, что поднятие на щит павловского направления в физиологии и усиление внимания к ней, широкое использование в практике и науке ее идей и достижений – целесообразное дело. Но в науке не поднятие на щит решает успех дела. Нужно сказать, что достижения наших физиологических институтов за последискуссионный период скромны и односторонни даже в области высшей нервной деятельности. Другой пример: высокое, но на этот раз не столь целесообразное и справедливое поднятие на щит недостаточно обоснованных представлений о путях возникновения клеток не помогло научному прогрессу, и значительная часть слишком поспешно выдвинутых взглядов отмирает. В науке, так же как и в биологии, смерть – нормальное и необходимое явление, и, в сущности, о нем не следует очень заботиться. Это процесс спонтанный в условиях полнокровной научной жизни с общением, подлинной научной критикой, проверкой. Заботиться в науке больше приходится о рождении и условиях существования рожденного.

Мы предполагаем приложить все усилия для того, чтобы двинуть вперед отставшие у нас направления экспериментальной биологии.

Чтобы всемерно развить внедрение в биологию методов точных наук, организовать широкие исследования в пограничных областях биологии, химии и физики, мы организуем Институт биохимии животных, расширяем институты биохимии растений, физиологии растений, биофизики, микробиологии, выстроим для каждого из них здания. Нам нужно организовать Институт радиобиологии, нужно найти возможности для усиления в ближайшем будущем вирусологии, цитологии, цитогенетики».

Перейдя затем к геологии, я сразу подчеркнул, что существенное влияние на развитие геологических наук оказывают (и будут оказывать впредь), с одной стороны, успехи точных наук, с другой – все возрастающий спрос на различные виды минерального сырья. Это находит свое выражение в возникновении и развитии новых областей: учения о геологических формациях, изотопной геологии, геохимии отдельных элементов, геотермии, вулканологии. В геологические исследования все более широко внедряются новые точные методы анализа: радиометрия, масс-спектроскопия, геохимические и геофизические методы исследований, аэрометоды, методы определения абсолютного возраста горных пород и минералов, экспериментирование по воспроизведению природных процессов и др.; обогатились и собственно геологические методы, созданы микростратиграфический и микропалеонтологический методы.

Далее я отметил успехи в основных направлениях геологии: геотектонике, в учении о магматизме и рудообразовании, литологии, геохимии, геофизике, гидрогеологии и инженерной геологии, а также в области географии и океанологии.

«Крупным достижением региональной тектоники последних лет, – продолжал я, – является составление сводных тектонических карт Советского Союза (в масштабе 1:4 000 000 и 1:5 000 000, составленные коллективом под руководством Н.С. Шатского). Тектоническая карта масштаба 1:5 000 000, изданная в 1956 г., демонстрировалась на XX сессии геологического конгресса и была воспринята его участниками как значительное достижение советской геологической науки.

Дальнейшим шагом в познании геологического строения СССР является создание региональных геологических и прогнозных карт крупного масштаба. Задача геологической науки в этом вопросе заключается в разработке научных основ для составления этих карт (разработка единых унифицированных стратиграфических схем, методических руководств и др.).

В общих вопросах геотектоники большое место занимает изучение морфогенеза земной коры и происхождения структурных форм как различного типа платформенных и геосинклинарных областей, так и зон краевых прогибов (Геологический институт, Институт физики Земли). Существенным достижением явилась разработка идеи о глубинных тектонических разломах, предопределивших гетерогенность земной коры и ориентировку тектонических зон и структур.

Использованием методов моделирования для изучения механизма формирования тектонических структур в тесном сочетании с исследованием тектонических структур в природе положено начало новому тектонофизическому направлению в геотектонике (В.В. Белоусов и сотрудники).

Вместе с тем мы отстали в разработке общих проблем, по существу, уже геофизических наук, таких, как природа и происхождение материков и океанов, глубинное строение земной коры, строение глубоких недр земного шара, его термический режим. Проблема происхождения материков и океанов требует обширных геофизических и океанографических исследований. У нас пока отсутствует настоящая школа геофизиков, специально и последовательно занимающихся вопросами внутреннего строения Земли и ее энергетическим режимом.

Наиболее значительными достижениями геофизики у нас являются методические работы Института физики Земли. Разработаны: метод глубинного сейсмического зондирования, позволяющего изучать строение земной коры на большую глубину; корреляционный метод, дающий возможность с большой определенностью решать многие структурные задачи при поисках полезных ископаемых; метод зондирования переменными электромагнитными полями, позволяющий с большой точностью и глубинностью решать структурные задачи нефтяной геологии. Существенные результаты дали широкие гравиметрические исследования земного шара.

Серьезным пробелом является недостаточная взаимная связь геологии и геофизики и слабое использование геофизических методов для поиска полезных ископаемых».

К числу существенных достижений ученых-геологов я отнес работы по определению возраста горных пород и минералов (Радиевый институт, Институт геохимии и аналитической химии; Институт геологии рудных месторождений), работы по вопросам магматизма отдельных регионов и характер его изменения во времени в ходе геологического развития данного региона (Г.Д. Афанасьев, Н.А. Сажин, М.А. Фаворская и др.), исследования по теории магматогенного рудообразования (А.Г. Бетехтин, Д.С. Коржинский, О.Д. Левицкий, Ф.О. Вольфсон и др.), исследования по изучению химических основ петрологии и роли летучих компонентов в магматических процессах (В.А. Николаев, Д.С. Коржинский, И.А. Островский), фундаментальные работы по изучению вулканизма Камчатско-Курильской вулканологической дуги и поствулканическим процессам (лаборатория вулканологии – В.И. Влодавец, Б.И. Пийп и др.).

Отметил я и существенные научные достижения в изучении Антарктики, в частности, большую работу, проделанную Д.И. Щербаковым.

«В последние годы, – продолжал я, – разрабатывалось (Н.С. Шатский, Н.М. Страхов, Н.П. Херасков и др.) и получило признание новое направление в геологии – учение о формациях горных пород, имеющее важное значение в познании закономерностей распределения полезных ископаемых.

По проблеме породообразования получены новые данные, позволившие выделить определенные стадии в процессе диагенеза и эпигенеза (Н.М. Страхов и др.), и показано, что геохимическое изучение диагенеза имеет существенное значение для выяснения генезиса осадочных полезных ископаемых.

Лабораторией геологии угля (И.И. Горский) при участии других учреждений составлена карта прогноза углей СССР, которая является научной основой для решения вопросов о направлении поисков и разведок, размещения угольной промышленности, а также для дальнейшей разработки теоретических вопросов и обобщений по геологии угля. По геологии угля выполнен и ряд других работ.