Текст книги "Красная рука"

Автор книги: Александр Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 19

Все последние дни Саммерс был поглощен изучением обстоятельств самоубийства охранника в банке. Всесторонний анализ пленок системы видеонаблюдения в банке и пленки с записью передач радиостанции «Звезда Калифорнии» не выявил ничего особенного. На них отсутствовали посторонние сигналы и, по мнению экспертов, не могли свидетельствовать о каком-либо влиянии на психику охранника. Ничего нового не было и в отчете, который пришел сегодня из лаборатории федерального центра. В нем также отмечалось, что в пробах, направленных в лабораторию Кристиной, не обнаружено веществ, способных оказать влияние на психику человека. Не удалось ничего особенного выяснить и из разговоров с вдовой погибшего охранника. Вдова охранника сказала, что последнее время у ее мужа было отличное настроение, и его ничего не беспокоило. Не были обнаружены свидетели, способные прояснить обстоятельства ограбления банка.

Саммерс понимал, что это тупик. Не было ни одного свидетельства, ни одного факта, позволявшего выйти на след преступника. А, может быть, преступников. Скорее всего, так оно и было, – трудно одному человеку провернуть такое дельце. В довершение всего, капитан Харрисон сказал, что пора переключаться на другие дела.

Лейтенант вернулся домой поздно, усталый и раздраженный. Жена, перед тем, как подать ужин, отправила его мыть руки. Саммерс терпеть не мог этого, но безропотно подчинялся. На кухне командовала Барбара.

Вымыв руки, Саммерс принялся разглядывать в зеркало свое лицо. Из зеркала на него смотрел изрядно уставший и постаревший за последнее время человек. Морщины и складки кожи на щеках, мешки под глазами. Но главное, сами глаза. «Мутные» и «потухшие», с выступившими за последнее время красными нитками кровеносных сосудов. Постоянная и напряженная работа мозга сказывалась не только на душевном состоянии, но и на внешнем виде. К тому же, расследование не имело хороших перспектив и, несмотря на затраченные силы, про него следовало забыть. Пускай ФБР всем этим занимается. А жаль! Ему очень хотелось напоследок раскрыть такое сложное и запутанное дело, а потом можно и в отставку, на отдых.

«Ну, и рожа, – думал Саммерс, – с такой не добиться хорошей роли в Голливуде. Да что Голливуд, – жена скоро уйдет к другому… С такой рожей можно стать посмешищем у всего отделения. Какой уж из меня начальник? А глаза, – просто ужас. Не то, что у этого «гипнотизера» из компании «Синима текнолоджи»… Забыл его фамилию. Он недавно погиб в автомобильной катастрофе… Так, стоп! Причем тут гипноз?.. Черт побери! Так это гипноз! Как же я раньше не догадался? Только под гипнозом можно заставить делать человека все, что угодно».

Саммерс так и остался стоять перед зеркалом, почесывая затылок левой рукой. Мысль о гипнотическом влиянии на охранника, внезапно всплывшая из глубин подсознания, сразу захватила все внимание Саммерса. Он начал жалеть, что сейчас уже поздно и придется ждать утра для работы в этом новом, внезапно возникшем, направлении.

– Пит, иди ужинать. Все готово, – раздался голос Барбары из кухни.

Саммерс продолжал стоять в той же позе и лихорадочно обдумывать план действий по сбору доказательств о гипнотическом влиянии на охранника, которое привело к страшным последствиям в ту роковую ночь. Саммерс в этом уже не сомневался. Главное, суметь собрать необходимые доказательства. И начать нужно было с того, что следовало хорошенько разобраться с особенностями проведения сеанса гипноза. Необходимо встретится с ведущими специалистами в этой области.

Барбара, не дождавшись ответа, зашла в ванную, и застала своего мужа в странной позе. Он стоял неподвижно, держась левой рукой за затылок, и широко раскрытыми глазами смотрел на свое отражение в зеркале. Барбара испуганно спросила:

– Пит, что с тобой?

Саммерс продолжал неподвижно стоять. Барбара подошла к нему и осторожно дотронулась до плеча. Саммерс вздрогнул и обернулся.

– А, Барбара. Ты что-то сказала?

– Я спросила, не болен ли ты?

– Нет, что ты. Я просто задумался.

Барбара за долгие годы совместной жизни с Саммерсом никак не могла привыкнуть к особенностям его мышления. Она постоянно чувствовала, что в мыслях ее муж где-то далеко от дома и от нее самой. Даже если он был рядом и разговаривал с ней. Но иногда, Саммерс настолько глубоко погружался в свои размышления, что переставал полностью замечать окружающий мир. В такие минуты Барбара начинала беспокоиться за психическое здоровье своего мужа. Вот и сейчас, она испугалась, застав мужа в ванной комнате в подобном состоянии.

– Пойдем лучше ужинать.

– Пойдем, – машинально ответил Саммерс.

Саммерс поглощал, приготовленную его женой пищу, даже не осознавая, что он ест. В этот момент он, как бы, существовал в двух мирах. Один мир, где всецело находились его мысли, другой, где находилось его тело. Несмотря на все свои «женские ухищрения» Барбара так и не смогла вывести его из этого состояния.

Глава 20

Утром Саммерсу не терпелось побыстрее начать расследовать возможности применения гипноза при ограблении банка. Он приехал в участок намного раньше обычного. Хаппела еще не было, и Саммерс с нетерпением ожидал его появления. Время тянулось, и лейтенант принялся ходить по кабинету, рассуждая сам с собой:

– Конечно, это гипноз. В состоянии гипноза можно внушить человеку все, что угодно, можно заставить делать все. Ограбить банк, а затем застрелиться. Думаю, что можно даже заставить застрелиться. Вот только как добыть доказательства для суда? Да, это вам не фунт лапшички… Скорее всего, убедительных фактов раздобыть не удастся. Но и оставлять на свободе такого человека нельзя. Тогда нужно будет кончать этого «гипнотизера»… Где же Хаппел? Черт его побери!

Наконец появился сержант. Саммерс сразу же начал давать ему указания:

– Хаппел, я продолжаю расследовать дело об ограблении банка. Сейчас мне нужно поехать к специалистам в области гипноза. Кстати, можешь ли ты с помощью компьютера найти таких специалистов?

– Найти могу, но… – остановился в нерешительности сержант. – Шеф, вы что забыли?

– В чем дело?

– Сегодня у нас по графику стрельба в тире.

– Почему сегодня? – удивился Саммерс.

– Среда, – растерянно развел руками Хаппел.

– А сегодня разве среда?

– Да.

– Вот черт! Только этого не хватало! – с раздражением сказал Саммерс.

– Шеф, но это еще не все, – осторожно продолжил сержант.

– Что значит «не все»?!

– Сегодня в нашем отделении начинает работать комиссия «группы внутреннего расследования». Поэтому всем нужно быть на своих местах.

Саммерс даже сморщился, словно от сильной зубной боли. Самым тяжелым в жизни Саммерс считал состояние, когда приходилось делать не то, что «хотелось», а то, что «надо». Сейчас наступил именно такой момент. Он не смог больше сдерживать свое раздражение, и выплеснул его на первого попавшего. Им, как обычно, оказался сержант Хаппел.

– Послушай, Хаппел! Ты обладаешь удивительной способностью портить людям настроение. Я расследую очень сложное дело, никак не могу докопаться до сути. Можно сказать, тупиковая ситуация. Наконец, появился свет в конце тоннеля. И тут ты, со своей стрельбой и «группой внутреннего расследования». Разве можно так работать? Я тебя спрашиваю!

– Шеф, но я здесь причем? – спросил удивленный сержант.

Саммерс раздраженно махнул рукой и, заложив, словно арестант, руки за спиной, поплелся к выходу. Около входа в участок уже стоял служебный автобус для отправки полицейских в стрелковый тир. Хаппел последовал за ним, но сидеть рядом не осмелился. Саммерс просидел всю дорогу молча, уставившись в одну точку.

В тире полицейские выстроились в линию, и приготовили оружие. Саммерс достал свой полновесный кольт 45-го калибра. Сложно передать все чувства, которые Саммерс испытывал к своему оружию. Кольт для него был и жизненно необходимым предметом, не раз спасавший ему жизнь, и игрушкой, с которой он играл и любовался, словно маленький мальчик, и «другом», с которым можно было поделиться своими переживаниями. Саммерс всегда наслаждался, чувствуя его тяжесть и прохладу в своих ладонях. Однако сегодня его раздражение достигло такой степени, что даже любимое оружие не радовало.

Через громкоговоритель раздалась команда начальника тира:

– Стрелки, выйти на линию «двадцать ярдов»!

Полицейские выдвинулись на огневой рубеж. Саммерс поправил наушники, и взял кольт двумя руками. Иначе с таким мощным пистолетом не справиться, – столь велика у него сила отдачи. Через несколько мгновений раздалась душераздирающая сирена, и перед каждым стрелком развернулась мишень с изображением силуэта человека. Полицейские открыли беспорядочную стрельбу по мишеням. В тире стоял невообразимый грохот. Каждому стрелку необходимо было за десять секунд расстрелять полную обойму, и уложить возможно большее число пуль в цель. Снова раздалась сирена, и Саммерс хорошо отработанным движением сменил в пистолете обойму. Новая сирена, и началась вторая серия стрельбы.

Когда все было закончено, Хаппел обратил внимание на мишень Саммерса. Всегда, после подобной стрельбы, на мишени его шефа пулевые отверстия были точно в «десятке». На этот раз результаты стрельбы были гораздо хуже. Их взгляды встретились. Хаппел сумел заметить в глазах своего шефа и растерянность, и раздражение. Саммерс вновь раздраженно махнул рукой и молча пошел к выходу.

После возвращения Саммерса вызвал капитан Харрисон.

– Питер, ты уже знаешь, что в нашем отделении с сегодняшнего дня работает комиссия «группы внутреннего расследования»… Мне придется подбросить тебе еще несколько дел. Сам понимаешь, мне будет трудно объяснить им, что лейтенант криминальной полиции ведет всего три дела. Тогда как другие по восемь – десять. Тем более что дело об ограблении банка уже передано ФБР.

– Лучше скажи им, чтобы сами попробовали ловить преступников на улицах, а не проверять бумажки, сидя в уютных кабинетах, – с раздражением ответил Саммерс.

– Вижу сегодня ты очень сердитый. Что случилось?

– Знаешь, Харрисон, – с еще большим раздражением сказал Саммерс, – мне кажется, лучше всех умеют контролировать те, кто сами ничего не умеют делать.

– Ты что? – испуганно воскликнул капитан. – Не вздумай кому-нибудь из них так сказать. А то, даже я тебя не сумею спасти… Ладно, ступай. Я передам тебе часть дел от Бахмана, Янга и Скординга.

Весь остальной день Саммерс был мрачнее грозовой тучи. Правда, попросил Хаппела связаться с каким-нибудь специалистом в области гипноза. Им оказался профессор Марк Шустер. Саммерс договорился с ним по телефону о встрече на завтра.

Глава 21

В середине следующего дня, воспользовавшись всеобщей суматохой в отделении и работой группы из «отдела внутреннего расследования», Саммерс помчался на встречу с профессором Шустером. Дорога была не близкой. Необходимо было проехать пятьдесят шесть миль до федеральной психиатрической клиники. Саммерс установил на крыше своего «понтиака» проблесковый маячок и помчался во весь дух. По мере приближения к клинике раздражение последних дней постепенно исчезало, и при въезде в ворота Саммерс был уже полностью спокоен и мысленно выстроил линию будущего разговора с профессором.

Профессор Марк Шустер оказался человеком среднего возраста. Невысокого роста, в изящных позолоченных очках и в неизменном белом халате. Такими Саммерс и представлял себе медиков. Профессор начинал седеть, но седина распространялась неравномерно. Кроме висков, большой клок седых волос поднимался от середины лба вверх по зачесанным волосам. Большой лоб профессора казался непомерно огромным по отношению к остальному лицу. Но больше всего Саммерса поразили глаза профессора. Не по возрасту веселые и, как показалось Саммерсу, с игривой усмешкой, они рассматривали его из-под густых бровей.

Лейтенант показал жетон и представился. Поздоровавшись, профессор спросил:

– Чем могу быть полезен полиции?

– Профессор, я хотел проконсультироваться с вами по поводу использования гипноза для совершения преступлений. Вас мне рекомендовали, как одного из лучших в этой области.

– Неужели зафиксирован еще один случай? – голос профессора сразу изменился, и сам он как-то внутренне собрался.

– И часто бывают подобные случаи? – спросил полицейский. Вопрос, заданный профессором, ободрил его, еще больше утвердил в сознании мысль, что он находится на правильном пути.

– К счастью нет, – ответил профессор. – Людей, владеющих гипнозом в такой степени, мало. К сожалению, не все они отличаются порядочностью. Поэтому случаи бывают… Я позволю рассказать вам об одном случае, который в свое время наделал много шума в одной из европейских стран. Случай ограбления хорошо охраняемого банка с использованием, так называемого, мгновенного гипноза.

– Хорошо профессор, меня как раз интересуют случаи ограбления банка.

– Преступник сумел внушить охранникам, – продолжил профессор, – что мимо них проходит уборщик помещений. Этот уборщик в строго определенное время проводил уборку помещения с индивидуальными ячейками. Два дня преступник проходил мимо охранников «незамеченным», и на самом деле занимался уборкой помещения, при этом внимательно изучал ситуацию. На третий день он снова спокойно прошел мимо охранников. А их было пять человек! Затем вскрыл несколько ячеек и унес деньги.

– Вот, вот! – воскликнул Саммерс. – Все-таки, возможно ограбление банка с использованием гипноза.

– Возможно, да еще как возможно! Я ведь рассказал только один случай, но он не единственный.

– Как же его поймали? – спросил заинтересованный Саммерс.

– Преступник совершил грубую ошибку. Он за хорошее вознаграждение предложил настоящему уборщику сразу же после преступления покинуть страну. И это была серьезная ошибка! На следующий после ограбления день уборщик не вышел на работу. Его сразу начали искать и быстро нашли в соседней стране. Он назвал имя настоящего грабителя, и его поймали.

– Молодцы ребята! – восхищенно сказал Саммерс. – Я имею в виду полицейских. Знают свое дело! Но если бы преступник не совершил такой грубый просчет, его можно было поймать?

– Практически невозможно, – продолжил профессор. – Если бы уборщик на следующий день вышел на работу, его бы никто не заподозрил. Уборщику следовало поработать некоторое время, а затем уволиться под каким-нибудь благовидным предлогом. Думаю, что это преступление вообще не было бы раскрыто.

– Неужели совсем безнадежно? – спросил, пораженный словами профессора, полицейский.

– Безнадежно, – ответил профессор. – Единственная возможность в таких случаях заключается в том, что следствие предположило бы использование гипноза в данном ограблении. Тогда другой гипнотизер ввел бы охранников вновь в состояние гипноза, и они, находясь в состоянии гипнотического сна, смогли бы вспомнить и описать внешность настоящего преступника. После этого его осталось бы только найти и арестовать. А иначе охранники не вспомнили бы внешность настоящего грабителя до самой смерти.

– Неужели люди после гипноза сами ничего не могут вспомнить?

– Ничего, – подтвердил Шустер. – В этом, пожалуй, и заключается искусство гипноза. Сознание человека отключено, и он ничего не может вспомнить.

– Страшная штука, этот гипноз, – сказал потрясенный Саммерс.

– Согласен с вами, – продолжил профессор. – В нашей стране право заниматься гипнозом ограничено специальными законами. Все люди, способные к гипнотическому влиянию, взяты на особый учет. Меня иногда привлекает к сотрудничеству в этих вопросах ФБР. Э-э, а теперь, видите ли, криминальная полиция обратилась… Ну, а впрочем, расскажите, что вас привело ко мне.

Саммерс кратко рассказал профессору случай ограбления банка и самоубийства охранника.

– Похитил, передал, застрелился, – задумчиво сказал профессор. – Но почему вы думаете, что в данном случае использовался гипноз? По-моему, довольно банальная схема преступления.

– В нашем распоряжении имеются записи системы видеонаблюдения. На этих пленках видно, что охранник все время находился в отличном состоянии. Затем на охранника было оказано какое-то влияние, в результате чего он «сломался» в считанные минуты, совершил хищение, а потом застрелился. Экспертиза не обнаружила никаких веществ, способных повлиять на психику охранника. На пленках никого и ничего не видно. Поэтому я считаю, на него было оказано гипнотическое влияние… Знаете, профессор, я не мастер рассказывать. Давайте посмотрим эти записи. Они у меня с собой. Кроме того, наши техники увеличили и распечатали наиболее интересные кадры…

– Поверьте, я просто потрясен увиденным, – сказал после просмотра пленки профессор Шустер, – но гипноз к этому случаю не имеет никакого отношения.

– Как же так! – воскликнул Саммерс. Ведь он уже успел свыкнуться с мыслью, что на охранника было оказано гипнотическое влияние. Эта мысль, появившись в его голове сравнительно недавно, успела прочно овладеть сознанием. Стала за это время удобной и даже родной. Все сразу встало на свои места. Саммерс почувствовал точку опоры и снова был готов к противоборству с преступником. Он мысленно выстроил линию расследования, даже представляя в общих чертах внешность преступника. Саммерс был готов к трудному интеллектуальному противоборству.

И вот теперь слова профессора подействовали на него словно ведро холодной воды, неожиданно вылитое на голову. В его голосе прозвучало одновременно и удивление и раздражение:

– Нет, не может быть… Как же еще можно заставить человека совершить такое?

– Не знаю, – задумчиво ответил профессор, продолжая рассматривать листки бумаги с изображением лица охранника. – Но с полной ответственностью заявляю вам, что это не гипноз.

– Почему?

– Почему я так думаю? – переспросил профессор.

– Да! Почему вы так думаете?

– Как минимум, по трем причинам, – начал излагать свои взгляды профессор. – Первая причина – никакой гипнотизер не сможет заставить человека совершить поступок, противный его моральным убеждением, его совести. Вот, например, случай с ограблением банка, что я уже приводил. Никто бы не смог внушить охранникам идею совершить кражу денег. Преступнику только удалось внушить им, что в помещении находится уборщик. Человек, которого они давно знали и, к которому они привыкли. Хотя потом выяснилось, что преступник совершенно не похож на старика уборщика.

– Могу рассказать и другой случай, – продолжил профессор после небольшой паузы. – Случай, свидетелем которого я сам был. Один из известнейших гипнотизеров пытался внушить одному человеку желание выстрелить в другого. Пистолет, конечно, был заряжен холостым патроном. И загипнотизированный не выстрелил, несмотря на все старания гипнотизера. Через неделю опыт повторили. Тот же человек был снова загипнотизирован. Только на этот раз ему внушили, что он в тире и перед ним находится не человек, а мишень. Загипнотизированный без колебаний выстрелил. Патрон, повторяю, был холостым.

– Что все это значит? – спросил пораженный полицейский.

– Это значит, что никто не смог бы заставить охранника совершить ограбление, и тем более, застрелиться…

– Вторая причина, – продолжил профессор, – в механизмах гипноза. Для работы мозга характерны три состояния – бодрствование, естественный сон и гипнотический сон. Если попытаться объяснить проще, то можно сказать, что во время бодрствования весь мозг активен. Во время естественного сна весь мозг заторможен, а при гипнотическом сне заторможены всего лишь некоторые участки мозга. Причем, именно гипнотизер определяет, какие участки мозга заторможены, а какие нет.

– Зачем вы все это объясняете мне? – удивился Саммерс. – Меня все эти «механизмы» просто угнетают.

– Вы должны понять, гипноз – это особое состояние, и даже по внешнему виду человека видно, что он находится в состоянии гипноза. Чаще всего у него абсолютно безразличное ко всему лицо, никаких эмоций. Более того, в состоянии гипноза человек выполняет привычные, доведенные до автоматизма движения. Ведь его сознание должно «спать»!

– Не думаю, что для охранника открытие сейфов является привычным делом, – продолжил профессор Шустер. – Но главное, не его движения. Главное – лицо! Только посмотрите, сколько эмоций, сколько переживаний и страсти! Страх, отчаяние, гнев, бессилие и обреченность… Охранник пережил сильнейшее в своей жизни потрясение. Вот только, что именно он видел? Ответить на этот вопрос я не смогу… Может быть, никто не сможет.

– Но, профессор, – не выдержал Саммерс, – почему вы считаете, что охранник что-то видел? Почему видел, а не слышал? Ведь перед ним на столе стоял радиоприемник. Он мог что-то услышать.

– А вот это как раз третья причина…

Профессор на минуту задумался, а затем, хитро улыбнувшись, обратился к Саммерсу:

– Мистер Саммерс. Вы… э-э, вы не очень спешите?

– Вообще-то спешу. А почему вас это интересует?

– Хочу предложить вам поучаствовать в одном эксперименте. Думаю, что он будет полезен для вас. Да и я обожаю эксперименты.

– И в качестве кого вы хотите предложить мне участвовать в вашем эксперименте? – с недоумением спросил полицейский.

– В качестве испытуемого.

– Вы хотели сказать, в качестве «подопытного кролика»?

– Пожалуйста, не расстраивайтесь, мистер Саммерс. Небольшой экспериментик, ничего сложного. Уверяю вас, он будет очень полезен для вашего дела.

– Ладно, согласен, – ответил Саммерс, – если вы считаете, что он будет полезен для меня. Только не забывайте, что я, в отличие от вас, не обожаю эксперименты.

Профессор поднял трубку служебного телефона. Дождавшись когда его будут слушать, начал давать указания:

– Карен, приготовь лабораторию номер три… Э-э, опыт с изображением лица.

Закончив разговор по телефону, профессор обратился к полицейскому:

– Мистер, Саммерс. Пожалуйста, следуйте за мной, и прошу вас, не волнуйтесь, все будет хорошо. Думаю, что результаты эксперимента будут интересными для вас.

Они прошли вдоль длинного коридора и поднялись на четвертый этаж. Прошли еще один коридор, и зашли в дверь с надписью «Лаборатория № 3». Здесь их встретила миловидная ассистентка, и сообщила, что все готово. Лаборатория показалась Саммерсу очень маленькой. Весь правый угол занимали два больших стола, с различным научным оборудованием, левый угол вообще был свободным, спереди имелась еще одна дверь без надписей, и ни одного окна. «Ну, и местечко…» – мелькнуло в голове Саммерса, и он еще раз окинул взглядом пустые стены лаборатории, с приклеенными к ним скотчем листами бумаги с инструкциями и диаграммами.

Профессор Шустер открыл дверь, и предложил лейтенанту зайти внутрь.

– Пожалуйста, заходите. Садитесь на стул, и отвечайте на вопросы, которые я буду вам задавать. Уверяю вас, эксперимент продлиться всего лишь несколько минут.

Саммерс зашел внутрь. Стены лаборатории были покрыты мягким пористым материалом серого цвета. В центре помещения стоял железный стул. Он оказался прочно закрепленным на своем месте. Саммерс сел на стул и огляделся вокруг. И только сейчас он с удивлением обнаружил, что не только стены, но и пол, и потолок лаборатории были покрыты тем же материалом. В результате все пространство вокруг его было абсолютно одинакового цвета. Равномерное освещение лаборатории еще больше усиливало этот эффект. Покрытие было выполнено настолько качественно, что невозможно было заметить какой-нибудь шов или трещинку.

Саммерс, впервые оказавшись в подобной обстановке, просто растерялся. Он не мог зафиксировать свой взгляд на чем-либо, а одинаковый цвет пола и потолка порождал иллюзию нарушения пространственной ориентации. Другими словами, Саммерсу не легко было определить, где верх, а где низ. Раздражение последних дней вновь охватило его. В этот момент он сильно пожалел, что согласился на участие в эксперименте. На всякий случай Саммерс прощупал под пиджаком пистолет.

Прозвучал щелчок и откуда-то сверху раздался голос профессора:

– Назовите ваше имя!

– Вы же знаете мое имя, – раздраженно ответил Саммерс.

– Отвечайте только на мои вопросы. Назовите ваше имя.

– Питер Саммерс.

– Вы служите в полиции?

– Какого черта! Вы же знаете, что я полицейский.

– Так, вы служите в полиции, или нет?

– Да, я коп.

– Вы знаете, где находитесь?

– Да, это лаборатория номер три.

– Вы знаете, что в это помещение попадают только одни дураки?

– Послушайте, Шустер! Кто вам позволил издеваться над людьми, да еще и над представителями власти при исполнении служебных обязанностей. Прекращайте свои идиотские эксперименты, а то я сейчас разнесу в щепки всю вашу лабораторию.

В этот момент раздался неприятный звук, и на стене напротив Саммерса появилось карикатурное изображение лица смеющегося человека. Полицейский не смог больше сдерживать свое раздражение. Не стесняясь в выражениях, он высказал все, что думал об эксперименте, да и о профессоре тоже.

Наступила пауза. Наконец, раздался голос профессора: «Все, закончили. Поздравляю вас, лейтенант. Эксперимент прошел блестяще».

Еще через несколько мгновений лязгнул затвор двери, она распахнулась, и на пороге появился профессор Шустер. Он шел навстречу Саммерсу, приложив левую руку к груди.

– Ради бога, простите за доставленные неудобства.

– Да уж, неудобства, – раздраженно буркнул Саммерс.

– Еще раз извините. Пойдемте в мой кабинет, я постараюсь все объяснить.

При выходе из лаборатории Саммерс заметил, как профессор взял у ассистентки видеокассету.

– Неужели вы все это записали на видео? – возмущенно спросил полицейский. – Вы меня не предупредили, иначе я бы не согласился.

– Лейтенант, еще раз приношу свои извинения, но все это нужно было для чистоты эксперимента.

Всю обратную дорогу они шли молча. Саммерс с раздражением думал о злополучной видеокассете: «Черт побери, как этот профессор подставил меня. Интересно, что он собирается делать с кассетой? Надо любым образом забрать ее у него».

Вернувшись в кабинет, профессор предложил Саммерсу сесть, и опять принялся извиняться. Затем перешел к результатам эксперимента.

– Лейтенант, я постараюсь объяснить, зачем все это было нужно.

– Да, конечно, постарайтесь объяснить, – проворчал полицейский.

Профессор включил видеомагнитофон, и они начали просматривать запись. Во время просмотра профессор комментировал ход эксперимента:

– Давайте выключим звук, тем более что в словах ничего интересного нет, только изображение. Кроме того, на вашей кассете тоже отсутствует звук… Лейтенант, своими неуместными вопросами мне удалось вывести вас из состояния душевного равновесия. Вы раздраженно стали отвечать на мои вопросы. А теперь обратите внимание на свои глаза, на свой взгляд. Взгляд не фиксируется в определенной точке, потому что в лаборатории и смотреть то не на что. Вы слышите мой голос, даже можете определить направление звука, но не видите собеседника. Поэтому рассматриваете стены лаборатории, и взгляд не фиксируется в одном направлении. Таковы особенности психики человека. Вы согласны со мной?

Саммерс кивнул головой в знак согласия.

– А теперь обратите внимание на маленький значок, – продолжал профессор, – который появился в нижнем левом углу экрана. В этот момент перед вашими глазами появилось изображение лица человека. С этого момента ваш взгляд постоянно фиксируется на этом изображении, и весь остальной разговор вы проводите, глядя на это «лицо»… Вот видите? Как все здорово получилось!

– И что же это значит? – недоуменно спросил Саммерс.

– Еще раз внимательно просмотрите пленку, которую вы привезли с собой. Взгляд охранника постоянно фиксируется в определенном направлении. Это значит, что он видел что-то перед собой. Но, что именно?… Просто теряюсь в догадках… Если сказать честно, то мне стало страшно от всего увиденного сегодня. Думаю, что мы столкнулись с чем-то неизведанным… Но еще раз заявляю – это не гипноз.

– Но позвольте, профессор, – сказал Саммерс, решив использовать последний аргумент. – Я слышал, что существует возможность вводить человека в состояние подобное гипнозу на расстоянии, по одной фразе, даже по одному слову. Например, по телефону, или используя радиоприемник. Говорят, что так человека можно заставить даже покончить с собой.

– Это верно, – согласился профессор, – такая возможность существует. Но я хочу возразить вам. Во-первых, невозможно запрограммировать такое сложное поведение человека, как ограбление, а затем самоубийство. Вот если бы охранник неожиданно достал пистолет и застрелился бы. Тогда можно было бы подобный вариант предположить. Во-вторых, еще раз повторяю, гипноз – это особое состояние. Лицо человека в таком состоянии напоминает восковую маску, никаких эмоций, полная отрешенность. В нашем же случае, просто буря эмоций и потрясений. Видна попытка противостоять, он даже стреляет в кого-то, или во что-то. Во всяком случае, в то, что он видел… И еще один момент, чтобы осуществить подобное программирование поведения человека необходимо с ним очень долго работать. Применять специальные методы подведения психики человека, чтобы в нужный момент человек не смог противиться приказам гипнотизера.

– Можно ли установить такие команды, анализируя магнитофонную запись?

– Нет, это исключено. О подобных словесных командах, и их значении знают только два человека – гипнотизер и его подопечный. Для остальных людей эти слова будут иметь совершенно другое значение. Никто не догадается.

Саммерс был подавлен аргументами и логикой мышления профессора. Он не мог что-либо возразить, снова ощущая полную опустошенность. Видимо, его вид был настолько растерянным, что профессор принялся успокаивать полицейского:

– Не расстраивайтесь, пожалуйста, мистер Саммерс. Отрицательный результат – это тоже результат. Во всяком случае, теперь вам будет понятно, что надо искать в другом направлении… Но искать надо обязательно. Обязательно! Если преступный мир овладеет подобными способами, это может означать крах современной цивилизации. Они просто раздавят всех.

Наступила тягостная пауза. Саммерс сидел подавленный, бесцельно рассматривая странный рисунок на стене кабинета профессора. На рисунке просматривался, то профиль ужасной старухи, отдаленно напоминавшей ведьму, то головка очаровательной красотки, кокетливо повернувшейся в сторону. Причем, как ни старался Саммерс, в его сознании происходило постоянное переключение с одного образа на другой.

– Вот нашел! – воскликнул профессор Шустер, закончив перебирать бумаги в ящике своего стола. – Э-э… поверьте, лейтенант, я очень хочу вам помочь. Вот визитка профессора Франкоера. Думаю, он сможет помочь лучше меня.

Саммерс взял визитную карточку и стал ее рассматривать.

– Профессор Сильваин Франкоер, – продолжал Шустер, – один из ведущих лингвистов.

– Лингвист? – удивленно спросил Саммерс.