Текст книги "2120: Звезда арен (СИ)"

Автор книги: Александр Никатор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

–А? – немного отстранённо спросил Токарев, потом шумно вздохнул. – Слушай... Слушай – мне хреново. Правда! Я пойду, поброжу сам по коридорам. Может немного выпью... А ты это... Если Ди меня начнёт искать – соври что нибудь, хорошо? Мне правда – хреново...

Антон быстрым шагом вышел из Архива и принялся вышагивать по малозаметным коридорчикам, где ему никто особенно не мог мешать. Пару раз с ненавистью шарахнул кулаком в стены, до крови. Часто ругался, но скорее себе под нос чем пытался выкричаться. Через полчаса понял что опустошён и побрёл медленно в столовую.

Там попросил что бы ему выдали водки, желательно русской и услышав лишь смешки о “дефиците”, просто махнул рукой: ему налили немного крепкой настойки из Исландии и пару бокалов крепкого тёмного пива.

Быстро прикончив данные запасы и вспомнив что в столовой проблема лишь с натуральными ингридиентами, Токарев осторожно пробрался к пищевому огромному всёкопиру и вставив свой браслет возле считывающего устройства – сделал заказ литра водки.

Вначале ему посоветовали принять успокоительное и ограничиться салатами, но после повторения заказа водки – появился графин из пластика и требуемый мужчиной напиток.

Антону хотелось заказать сразу ещё один, вдогонку, но он понял что пьяно плакать при Макке и Ди будет стыдно, а немного успокоить нервы поможет и один литр.

Глава 6

После небольшого возлияния в столовой Антону стало чуть полегче: не такой хреновой казалась жизнь и то что должно было происходить на его малой Родине совсем скоро после его странного исчезновения и попадания сюда, вначале в Ирландию, а теперь ещё и Гренландию будущего, по отношению к нему, времени.

Ещё немного погуляв в одиночестве и “продышавшись” в крохотном зимнем саду, мужчина отправился в свою комнатушку и замертво свалился на кровать. Переживания боя, странные исторические заметки из Архива и алкоголь сделали своё дело, и Токарев отключился практически мгновенно.

Как казалось самому Антону, не успел он и головы положить на подушку, как зазвучала сирена тревоги. На самом деле крохотные часы, на медицинском браслете, показывали что прошло шесть часов после того как он последний раз на них взглянул когда вернулся к себе.

В тоннелях вновь носились люди с тяжёлым дронами транспортировщиками впереди и оружием наперевес. Всюду перекрикивались старшие групп и отрядов.

–Что?! – заорал Токарев Макке, который находился возле переносного пластикового монитора карты у Архива. – Что теперь произошло?

–Не знаю точно! Пока определяемся с помощью данных от внешнего периметра и посланных разведчиков. Вроде бы Лига, вместо того что бы понять свою нынешнюю беспомощность при атаке на нас, наоборот: нарастила силы и хочет повторить утренний удар в ещё большем варианте. Все стоят на ушах и просят иные Секторы обороны Ямы по возможности прислать подмогу. Что то да будет!

Где то вдалеке началась гулкая каннонада взрывов и небольшие толчки стали отзываться и по стенам возле друзей.

Прибежавшая вновь, “на минутку”, Ди – чмокнула Антона в щеку и потребовав что бы тот берёгся, шустрой пигалицей умчалась к себе в санитарный пункт.

Наконец какой то командир отозвал Макку к себе и вскоре тот вернулся потирая подбородок: ” Выдвигаемся в боковые тоннели, от места недавнего вторжения “метростроев”. Есть опасность как нового их массового появления, с десантом внутри, так и обычного массированного удара бомбами против бункеров... Хреновейшее дело! Наша задача проста: мы за наземную разведку при отряде будем и должны по приказу выдвигаться на поверхность, и первыми осматривать её на наличие врага поблизости. В тоннелях просто прикрываем бойцов и являемся, как и они, штатными стрелками.”

Токарев кивнул в знак понимания задачи и поправив на ремнях выданное новое оружие зашагал рядом с Маккой, бегло осматривая очередной отряд, с которым за столь короткое время выходил на боевую задачу.

Отряд, к которому теперь относились друзья, был в меру крупным, как для действий в Яме: около полусотни бойцов со стрелковым вооружением и небольшими гранато, мино, ракетомётами – у кого что. Было пять операторов дронов, включая сугубо защитных или дронов связи и разведки. Медицинская команда из семи человек и группа наземных разведчиков в числе пары – именно их самих, Антона и Макки.

Пересчитались и выдвинулись в направлении указанном командиру отряда в штабе, на переносной карте планшете, два на два метра размерами.

Шли молча. Антон понял что бойцы в отряде, видимо как и он сам, слабо себе представляет что произошло и теперь все гадали про себя с чем предстояло столкнуться уже вскоре.

Через какое то время начались разговоры о “Кротах” и том, что ребята из них обязательно помогут им, если что. Люди понемногу успокаивали себя как могли.

Через пять минут зашли в огромный и широченный тоннель для поездов и стали брести по нему. Освещение кое как работало, но передовая группа включила собственные фонари и обследовала ближайшую территорию.

Где то вдалеке часто ухали взрывы и немного тряслись стены. Возле бредущего отряда с Маккой и Антоном всё было пока что тихо.

Внезапно часть бойцов, в которых Токарев ранее заподозрил ветеранов, судя по их “защите” и тому какое вооружение они при себе имели, напряглась и один из них потребовал от всех: “Заткнитесь и стойте!”

Весь отряд, включая командира, замер. Через секунду ветеран уже орал не своим голосом: “На пол!!!” Но было поздно.

Странный взрыв хлопнул где то метрах в шестидесяти впереди и в тоннеле, там где шла дозорная передовая группа, началась огромнейшая пылевая волна – настоящий торнадо из пыли, осколков камня и песка. Через мгновенье она достигла лишь успевших присесть Токарева и Макку и отбросила мужчин, своей мощью, на бетонные стены тоннеля.

При ударе Антон сильно ушиб правое плечо и затылок, и если первые секунды всё казалось вполне нормальным, то уже вскоре невыносимая боль из этих задетых ударом мест доводила его буквально до тошноты.

В пыли и грохоте не видно было ничего и приходилось вытягивать руки. Судя по всему, где то рядом произошёл сильный взрыв и теперь предстояло определиться: остались бойцы в отряде для удержания данных позиций или стоит отступить куда – где удобнее держать оборону малыми силами выживших и сообщить о случившихся проблемах в штаб.

Обо всём этом думал Токарев когда медленно пошатываясь вставал на ноги, держась за стены обеими руками и понимая, что видимо особо пользы от него пока что не будет. То ли его контузило, то ли задело внутренние органы – хотелось блевать и кружилась голова.

Из пыльного мессива появилась пара сфероциклов с ярчайшими прожекторами и пока Токарев закрыв глаза одной рукой второй пытался дать очередь по ним, он был уверен что это кто то из лигистов ворвался в пробитый взрывом “колодец” и ребята из передовой группы его отряда уже уничтожены – его самого залпом электрошокеров сбили с ног и заставили коротко биться в конвульсиях на земле.

–К нам вначале, на допрос. Потом отдадим общему командованию операции! – скомандовал один из седоков на огромных парных сфероциклах, с защитными куполами экранами над ними. – Раб это деньги! Грех бросаться суммами, когда и так особо не платят...

Потом началась трескотня, впрочем казавшаяся Токареву крайне тихой, громадных пулемётов на сфероциклах. А захваченного и спелёнутого Антона погрузили в специальную корзину-клетку на одном из упоров средства передвижения.

Ещё через мгновение сфероцикл оказался перед светящимся рваным проёмом наверх и после небольшой паузы совершил резкий прыжок, словно кто под ним произвёл небольшой управляемый взрыв, для подъёма аппарата чуть вверх.

Сфероцикл с пленённым Токаревым сильно ударился о землю при приземлении и смешно покачиваясь по сторонам, будто игрушка неваляшка, быстро набрал скорость и легко выровнял положение.

Наверху светило ослепляющее с непривычки солнце и было довольно прохладно, для привыкшего к контролируемой тоннельной температуре, захваченному в плен, мужчине.

Ещё через пару минут они остановились и Антона бросили из корзины прямо на землю, тут же вновь опутали новыми мягкими жгутами и в таком виде уложили внутри довольно просторного автобуса. Рядом лежало ещё с десяток спелёнутых тел. Видимо лигисты успели набрать пленных ещё до подрыва в железнодорожном тоннеле и сейчас просто забивали до отказа ими, условную”буханку”, для перевозки на свою Базу.

Почти сразу же раздался голос над головами задержанных бойцов Сопротивления: “Всё. Там сейчас заваруха началась и наши боятся появления сумасшедших русских с их землеройной махиной, потому приказ “Головы”: дуй со всеми кого поймали на сортировку. Пускай их проверят на допросах и кто нам интересен – тех отправим далее по цепи, остальных на продажу на рынках! Мужикам надо немного бухла и баб подогнать, пускай на рабах чуток подзаработают...”

Вскоре после подобного разговора автобус слегка дёрнуло и он начал медленно двигаться, постоянно неспеша поворачивая и кренясь по сторонам.

Антон попытался наконец оглядеться куда попал: зарешёченные окна автомобиля, множество людей на полу и всего шесть сидений спереди и сзади – всё! Голову немного отпустило и она более не кружилась. Уже почти и не тошнило. Кто то слегка толкнул его ногами и голос слева произнёс: “Не знаешь – куда нас тащат?”

–Неа! – довольно громко ответил Токарев и тут же понял что зря так напрягает лёгкие. Однако водитель автобуса и конвоир о чём то переговаривались, и особо не заметили начавшегося оживления у пленников на полу. Последние были надёжно связаны и вряд ли могли самостоятельно избавиться от пут.

–Жаль... – вновь обратился к Токареву лежащий рядом. – Есть разные варианты и если понять куда везут, можно под них подстроиться...

Тут же началось небольшое обсуждение среди лежащих на полу пленников, того что с ними сейчас происходит и случится в дальнейшем: часть была уверена что есть шанс, что командиры отрядов сопротивления и лигистов договорятся, и не спрашивая главное командование проведут небольшие обмены пленных. Другие спорили и утверждали что такое было то всего пару раз, а в основном расстреливают врага или на какие работы посылают, в рабы продают. Вспомнили различные варианты о которых слышали ранее: медицинские фабрики, арены, агрогорода, перевербовка.

–Лучше всего именно последнее, – совершенно спокойно вещал сосед слева, поразив Антона до глубины души. – Тогда могут через несколько лет дать “кандидата в граждане” и со временем двигать по службе.

–А как же борьба с Лигой? – возмутился Токарев помня об отчаянной ненависти Дианны к Лиге и её поступкам.

–Да ну... Это там, в Яме, хорошо было трындеть, а здесь и сейчас – лучше сменить наряд и вновь радоваться жизни, – говорил наставительно какой то мужчина, с несколько пропитым, с хрипотцой, голосом, – Служба везде одинаковая, да и бабы – мало чем разнятся! А гибнуть за идею – что за чушь. Тут главное не попасть в разделочный цех медицинской фабрики, на органы. Слышал это самое частое что случается с партизанами из Ямы, а всё остальное – так просто мелочи и цветочки! Арена позволяет получать довольствие, если конечно тренироваться упорно для выступлений на ней. Агрогорода дают жратвы от пуза и определённую сободу передвижения, хотя там конечно тоже, раз на раз не приходится...

Вокруг Токарева вновь начались споры о том как себя вести на допросах и как правильнее всего рассказывать, что бы выбрали для вербовки или арены и Антон с грустью подумал что его знакомые: Макка, Дианна, погибшие Дьо и Адмирал – скорее всего исключение, “романтики Сопротивления”, а он просто попал под их обаяние.

Люди выживали как могли и нередко в партизаны уходили просто потому что туда было быстрее или ближе попасть, а так, при возможности – не прочь были поменять свои ценности и убеждения, на всё тоже что и ранее служило подобному обмену, во все века: сытую жизнь и покой, пускай и с умеренным, но достатком.

В споре на полу выяснилось что большинство из пленных не бойцы, а обслуга при различных хозяйственных помещениях и Токареву пришлось срочно соврать что и он уборщик ремонтник, дабы не выделяться и чего доброго не быть сданным, во время допросов, своими нынешними товарищами в несчастье.

Через три часа прикатили в пункт назначения и после проверки автобус пропустили внутрь. Потом пленных как тюки побросали на тележку, которую тащил огромный колёсный дрон и всех отвезли в холодный ангар. Им было объявлено что скоро за ними придут и после допроса распределят более точно, “по местам”.

Антон судорожно пытался придумать как обмануть “Шлем Правды”, если подобная техника, а это почти наверняка, будет использована при выяснении кто он такой и чем занимался в Яме.

Глава 7

Через час, к пленным партизанам Сопротивления в ангаре, содержавшимся всё это время в кромешной темноте, начали приходить конвоиры и забирать их к себе, по одному, на допросы. В течении пяти минут все связанные пленники были разобраны и отведены в разные здания.

Токарева, за руки и за ноги тащила пара амбалов, в невысокий двуэтажный дом с белёсыми стенами, а третий, из его “конвоиров носителей”– периодически, в меру больно, наподдавал по рёбрам или пяткам и говорил стандартные устрашающие речи, скорее смешившие своей незамысловатой угрозой, жертву.

Троица принесла Токарева в комнату с голыми стенами и спокойно швырнула его на пол. Появился какой то начальник и включив переносной запоясный пульт – заставил появиться из стен необходимое обрудование для дальнейшего допроса: стол, скамью и стулья для конвоиров и несколько мониторов по стенам. Также появился плоский тонкий шкаф, напоминавший своей внутреней “начинкой” спрессованное оборудование стоматологов.

Немного поговорив с конвоирами о том “какой кусок дерьма им на этот раз привезли”, старший повелительным жестом дал команду начинать.

Антон решил что именно сейчас на него станут надевать “Шлем Правды” и про себя посчитал что следует как можно сильнее вспоминать образы героев детских мультфильмов, что бы первые выведенные Шлемом данные были настолько странными, что на него начали обращать внимание как на дауна или контуженного. Шанс был крохотный – но он был!

Однако получилось всё совершенно по иному: по команде старшего, вся троица конвоиров подскочила и начала распутывать пленника, потом, оставив лишь чуть связанными у кистей и щиколоток конечности – рывком подняла мужчину на ноги и почти сразу же, самый мордастый из троицы, нанёс жуткий по силе удар, прямо в живот Токареву.

Дыхание сразу перехватило и Антон было попытался осесть, но его крепко держала пара по бокам, а мордоворот спереди всё бил и бил.

После яростного, но короткого минутного избиения, жертву отпустили и он свалился мешком на пол, а следователь подошёл к нему ближе и наступив ногой на голову, спокойно, даже участливо, спросил: “Ну скотина, тварь, животное – говорить будешь?”

Когда Антон так ничего и не ответил, лишь хрипел и набирал ртом воздух на полу – следователь спокойно объявил: “Продолжить.” И всё продолжилось как и ранее: избиение, короткое, но со старанием и бросок на пол, потом, после паузы – всё по новой.

Минут через пятнадцать, когда кровь уже пропитала одежду пленника в достаточной мере, а самого мужчину пару раз вырвало, старший допроса наконец соизволил спросить что то конкретно: “Где твой личный боевой номер в обороне вашей рабской “Ямы”? Кем был в отряде? К какому подразделению приписан? Говори урод!”

Поняв что теперь самое время хоть немного пообщаться, ибо пока задавались общие вопросы с угрозами, не было никакого смысла отвечать или что бубнеть – это лишь увеличило бы время избиения, пленник приподнял немного свою, вновь прижатую ногой следователя голову к полу и тихо произнёс: “Служба починки дронов и уборки техмусора...”

–Что? Что ты мямлишь?! – вызверился старший допроса и тут же нанёс короткий удар ногой по рёбрам лежащего на полу мужчины, впрочем, довольно средний по силе.

–Ре-ре-ремонтные гру-у-ппы. – как бы заикаясь бубнил Токарев, всеми силами стараясь выдать себя за испуганного технаря.

Ему казалось вполне вероятным, что к технику или повару отнесутся с чуть большей безалаберностью при конвое, чем бойцу из отрядов охраны базы или разведгрупп действующих на поверхности и тогда появлялся дополнительный шанс выбраться. Главное было любой ценой убедить данных сортировщиков что перед ними лопух, запуганный до крайности и особо на него время тратить не стоит: как в силовом допросе, так и при дальнейшей отправке куда либо далее по цепочке распределения пленников партизан.

–Что?! Что ты мразь тут нам заливаешь? – наигранно возопил старший команды и приказал, – проводами его допросите, наверное вспомнит получше где ошивался у проклятых партизан, из промёрзлой крысиной норы!

Антона тут же распяли на столе с огромными гибкими мониторами столешницами и вытащив оголённые провода сунули их в нестандартную розетку, потом опутали вторым проводом конечности пленника и наконец соединили провода коротким зажимом с кнопками переключения.

Боль, зубовный скрежет, резкий стук сердца и как казалось жертве лежащей на столе – самого мозга в голове, вот что сразу же с ним и случилось. Через несколько секунд ему отключили напряжение и Токарев ошалело уставился в потолок.

Всё тело ломило, особенно болели теперь зубы. Закрадывалась крамольная мысль о том, что допрос в “Шлеме Правды” возможно был бы не самой плохой заменой, данным процедурам у пыточной команды лигистов.

–Где располагаются тайные входы – говори мразь, ушлёпок! – разорялся вовсю старший допроса и бил по щекам, немного ошалевшего от “электопроцедур”, Антона. – Какая защита? Сколько людей и с какой техникой у входов? Ты знаешь кого то из разведгрупп или нелегальных агентов на поверхности?

Токарев внезапно вспомнил один приём, рассказанный ему некогда офицером на обучении и гримасничая расплакался. Потом шмыгая носом принялся униженно причитать: “Сижу... Никого не трогаю – дроны себе починяю, а тут ба-а-ах... бабах. Вот! И меня тащат сюда. Я могу и вам помочь, если что поломано или убраться нужно. Я могу! Чистоту люблю и везде порядок наводить...”

Далее вновь были удары и очередная порция электрозарядки человеческого тела, но Антон понял, даже через невероятные боль и шок, что смог убедить в своей глупости данную команду допросников и теперь они скорее пытаются закрепить у него впечатление произведённое ими ранее: его обзывали и кричали что то о базе, говорили что вот прямо сейчас убъют, однако всё завершалось очередными ударами без особой злобы.

Наконец выдохшийся следователь, что был старшим допроса, заявил: “Хватит. И так на этого кретина время потратили. Всё! Короткий осмотр в “Шлеме Правды” и кидаем назад в ангар.”

Тут Токарев вновь забеспокоился: значит оборудование у них подобное есть, просто не хотели сразу применять? Шлем провести, как людей, вряд ли удастья, а терять имидж дурачка уборщика совсем не хотелось, что бы не нарваться на ещё более плотные силовые допросы. Антон стал пускать ртом слюни и запричитал в полный голос, на всю комнату : “Имя, мать твою – имя! Офелией ей быть или Гвинервой – не суть для жениха в кровати! Пускай наденет красную косынку и вместе мы пойдём к пожилой матроне, с пирожками и если волчара позорный нам встретится в пути, то...” – он хотел было ещё сказать что“чучело набьём и фуражку отымем”, но решив что за это может нарваться на новый болезненный допрос, внезапно замолк.

–Заткнись баран рехнувшийся! – ударил пленника один из команды допросников и вопросительно посмотрел на старшего. Тот лишь махнул рукой, потом выдержал паузу и высказался в том духе, что не стоит сложное оборудование на такое отребье тратить.

Все в помещении остались довольны: Токарев, тем что его приняли за идиотика напуганного крутизной предыдущих избиений и не станут дублировать допрос сложной техникой что может показать что он врёт, а команда палачей лигистов – что не пришлось лишний раз тратить время и силы на добычу информации с помощью “Шлема Правды”, которым они сами, как пользователи, владели слабо и уже пару раз перед тем “зажаривали” мозги своим допрашиваемым, за что и были наказаны штрафами, вполне болезненно.

Старший допроса заполнил какой то формуляр на своём планшете, потом скопировал в несколько разных устройств, включая крохотный диск с информацией и передал его громиле из троицы подручных: “Вот. Этого идиотика никак привлечь к сотрудничеству с нами не следует и пытаться – ибо полный кретин, совершенно бесполезный для вербовки и вряд ли знает что важного о Базе в “Яме”, а нам тут такие совершенно не нужны! Посему – отправить его в рабы. Долго пускай с ним не валандаются, а уже ближайшим транспортом, сегодня же, отправят, сразу по принятии груза. Пускай его новые хозяева скорее расчитаются с нашим отрядом. Думаю нам немного кредитов на счету не помешает. Тем более что мы все старались. Если начнут его покупатели время тянуть, напомни, что пленников брали Преторианцы и они могут и сами заехать за долгом. Пускай крепко подумают, прежде чем отговариваться от предоплаты.”

Троица конвоиров довольно заржала и вновь спеленав избитого пленника, потащила его обратно, в ангар.

Буквально через час Токарева вновь выволокли из тёмного помещения ангара и небрежно занесли в автобус, уже привычно бросив на грязный пол.

Последнее, что Антон услышал, была фраза громилы, что его ранее бил на допросе: “Бедняга... Никому такого не пожелаю! Лучше бы его при побеге пристрелили или в бою, а что бы вот так – БРРР! Нет. Партизаны хотя и скоты и рабы, да и твари приличные, но что бы так с ними поступать – это перебор!”

Токарев сильно напрягся, поняв что говорят именно о его дальнейшей судьбе и всю дорогу до нового места своего пребывания провёл в задумчивости, в том числе и о возможном побеге.

Видимо зря он упустил момент столь необычной “вербовки” на силовом допросе, возможно рассказав пару незначительных деталей и оставшись на месте сортировки пленников – у него было бы больше шансов на побег. Лёгкий холодок пробегал по спине от услышанного им “ббрррр!!!” одного из следователей недавнего примитивного опроса-допроса.

Через пару часов автобус с пленником на полу остановился и было немного задремавшего Антона в который раз за последние часы выволокли за ноги из машины и бросили на землю.

Было прилично холодно и по серой бетонной площадке кружилась небольшая снежная пыль. Пленника всё так же стали волочь к ближайшему к автобусу зданию, даже не пытаясь развязать ноги что бы он сам шёл или дотащить на весу. Просто тянули как куль с мукой и тихо ругались под нос.

Водитель автобуса, привёзшего Токарева, вышел из кабины и начал переговариваться по своей связи: “Да. Уже... Угу – понял! Говорят что хотят осмотреть и лишь потом расчитаются. Да нет, вроде бы нормально. Небольшая такая медицинская фабрика, со своим цехом по потрошению рабов – особо ничего примечательного нет, скорее стандарт для таких крохотных “лавок мясника”... Угу. Жду выплаты”

Вскоре Токарева заволокли в тёмный вонючий барак и кинув на пол, приказали кому то в углу: “Распутайте новенького. Расскажите об обязанностях и возьмите на учёт. Скоро его осмотр, а уж потом – поглядим каков его номер на конвеере... Гы-ы-ы”.

Только после начавшегося негромкого ржания кого то вверху, в темноте, до пленника наконец чётко дошло куда именно его отправили после допроса – медицинская фабрика! То самое место, о котором Дианна, с жаром и сжатыми кулачками, рассказывала жуткие истории о рабах, которых там разделывают на органы: пленников потрошат и годные для использования части отправляют в полисы Лиги, по предварительным аукционным заказам от состоятельных граждан.

–Приехали... – мрачно пробубнел себе под нос Антон, пока кто то ощупывал его вещи и пара голосов в темноте уже делили их меж собой, неизвестные руки неспеша развязывали и тихо угрожая новичку что бы не рыпался, снимали последние пута, – идеалом мог бы стать агрогород, так кажется его называли Макка и Ди, но меня отправили на “потрошение” на органы, разбор на запчасти для богатеньких лигистов. Ну что же, если выбора нет – это тоже вариант!

–Что ты там бурчишь, сучёнышь? – раздался спокойный деловой голос одного из тех кто наконец его развязали, – скидавай шмот и чеши под кровать, на мешок на полу! Там места для всяких вшивёнышей вроде тебя. Одежонку какую потом получишь, после осмотра у нашего доктора Резака.

Пара новых собратьев по бараку радостно заржала своей шутке и Антон, уже немного привыкший к темноте барака рабов и получивший возможность наконец их осмотреть, понял что завсегдатаи помещения гораздо мельче его самого и видимо слабее.

Извиняясь и юля, он начал делать вид что раздевается – на самом деле разминая немного затёкшие от избиения на допросе и связывания после него, конечности и получив тут же пару ощутимых пинков и подзатыльников от новых знакомцев, начал приподыматься.

Далее Токарев нанёс удар лбом в переносицу стоявшего справа от него мужчины и два жёстких резких удара кулаком одной правой руки, в живот стоявшего слева от него старожила, придерживая последнего левой рукой за плечо.

Обе жертвы Токарева что то завопили и свалились от неожиданности на пол, этим тут же решил воспользоваться Антон: далее удары руками и ногами, подвернувшейся пластиковой табуреткой – сыпались на лежащих врагов с неумолимой частотой и через двадцать секунд избиения те орали от боли и клялись что будут “красть хавчик”, для новичка, в столовой.

Буквально сразу после прекращения Антоном воспитательных процедур против старожилов данного общежития рабов, влетела пара бойцов в шлемах с огромными очками и дубинками в руках. Жертвы Токарева вновь свалились на пол и стали закручивать свои руки за головой и орать страшными голосами что “новичёк всё сам устроил – бычара бешенный!”

Новая пара, видимо стражников конвоиров, сориентировалась в секунду и выстрелив в Токарева небольшой дротик, из почти незаметного стреломёта пристёгнутого к кисти руки, обездвижила транквилизатором новичка.

Его схватили и скрутили одни лишь руки мягкими наручниками, потом поволокли под плечи прочь из общего помещения и через коридор, в большой и светлый медицинский кабинет.

Когда доставили, нажали на кнопку в стене и через минуту зашёл мужчина лет сорока, с короткой бородкой и потирая руки весело спросил: “И кто тут у нас на очереди?”

Охрана объяснила, что это новичёк из недавно захваченной партии пленников Ямы и что за него ещё следует произвести выплаты тому кто его привёз, но главное – он избил пару смотрящих за бараком и его пришлось обездвижить дротиком.

–”Живчик”? – удивился доктор, – это хорошо! У таких обычно здоровье отменное и такие же органы – ахахаха!

Осмотр долго не продолжался: произвели 3Дсканирование тела с полным просвечиванием и взяли часть “материала”, специальными заборниками, на анализы. Потом пара конвойных вновь отволокла Антона в бараки, где уже включили пару ламп и избитые им старожилы “смотрящие” затравленно таращились как конвоиры вводят пленнику состав шприцем, что бы тот смог двигаться после дротика с обездвиживающим.

–Введите его в курс его обязанностей, пока ему не найдут номер на конвеере! – приказали надсмотрщики и ушли прочь.

Бочком подошли и остановились в приличной дали от кровати с всё ещё лежащим в слабости Токаревым, недавно им избиваемые смотрящие за бараком. Потом один из них кашлянул и неуверенно произнёс: “ У нас тут это... порядки всякие есть. Ну, до того как тебя на конвеер отправят – сам понимаешь...”

–Ну? – спросил сквозь губу новичёк, всем свои видом показывая что воспитательная “табуретотеррапия” может быть продолжена в любой момент.

Пара старожилов начала мямлить, объясняя местные порядки: кто готовит рабам, не тем кого уже потрошить время пришло – тех отдельно “прикармливают” чем полезным для здоровья вообще и наиболее ценным, уже проданным на аукционах, их органам в частности, а вообще, остальным пленникам, которые пока ждут своей очереди. Как происходит уборка помещений и территорий, как следует помогать медицинским и ремонтным командам: первым, при смыве крови и прочего, что остаётся после “объекта” на конвеере, вторым – в гаражах и ангарах.

–И как вам здесь? – спокойно, но не без ехидства спросил новичёк, с любопытством разглядывая людей, что буднично ему рассказывали об уборках на “конвеере”, где возможно скоро их самих станут потрошить ради печени и почек, или ещё чего, для богатеньких патрициев Лиги. – Не каплет?

–Что...? Да нет, тут здание надёжное, капитальное, дождь редкость, а снег...

–И вот так просто ждёте когда потащат на убой, как баранов? – продолжал допытываться Токарев. Его начало немного злить то, насколько растерянными выглядели сразу после его вопроса смотрящие барака. Не злыми или готовыми немедленно “заложить” или избить провокатора новичка, а именно жалкими и растерянными, словно ничего иного кроме подчинения своей злой судьбе и другим людям они и не знали.

Мужчины дружно пожали плечами и напоследок буркнув что то о дежурстве и том, что Антона уже ввели в список на конвеер, а раз он такой бугай то вряд ли с ним станут долго тянуть – отправились по своим местам, в другом, хорошо освещённом углу общего помещения.

Полежав ещё с четверть часа и поняв что руки и ноги немного отошли от спутывания и странного дротика конвоиров, Токарев встал и прошёлся под испытующими и испуганными взглядами уже битой им пары. Потом немного сделал разминку и наконец совсем успокоившись, новичёк решил хоть как то убить время, а разговор показался ему самым надёжным способом: “Эй! Двое из ларца... Объясните хоть немного об этой самой очереди на конвеер и вообще, что тут у вас и как. Всё таки вместе какое то время пробудем, лучше уж сразу всё выяснить, начистоту!”

Старожилы видимо обрадовались что нового избиения не будет и начали тараторить о том что хотел узнать Антон: очередь на разделывание на органы определялась на данной медицинской фабрике сразу после проведения анализов и сканирования новичка. Если всё подходило и соответствовало – его данные, точнее данные о готовых к “употреблоению” его органов, поступали в полисы Лиги, в основном ближайшие и там вскоре проводился аукцион на них.

После продажи основной части лотов начиналась подготовка объекта: его кормили по специальной программе и обкалывали особыми препаратами. Потом вводили огромное количество расслабляющего и обездвиживающего наркотика и начинали резать... Благо всё делалось быстро и профессионально.

–Я пару раз присутствовал на подхвате, – признался один из старожилов, – так чуть не выворачивало пару дней после этого. Ничего жрать не мог. А наши доки ничего, некоторые сразу после разделки с бутербродами ходят и перешучиваются о том, как шустро освежевали Конрада или Клода...