Текст книги "2120: Звезда арен (СИ)"

Автор книги: Александр Никатор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

Яркий свет в глаза. Несильный удар по рёбрам ногой. Что то едкое в нос – именно так встретил своё пробуждение, после инъекции снотворным, Антон.

Вокруг стояли и лыбились какие то незнакомые люди. Было тепло и яркий свет от множества мощнейших ламп, на высоченном, метрах в десяти от пола, потолке, позволял всё разглядеть в мельчайших деталях.

Антон огляделся и мысленно присвистнул: вокруг, куда ни кинь взгляд, на невысоких или наоборот, больших и вычурно вытянутых вверх платформах, находилось множество людей. БОльшая часть была либо полностью спелёнута гибкими поясами и просто лежала, как и сам Токарев, либо же оказалась привязанной за одну конечность к металлическим обручам или поручням прикрепленным к стене. Рядом прохаживались и что то ожесточённо обсуждали люди без признаков ограничения передвижения – их было раз в десять меньше, чем обездвиженных.

“Гуляки” подходили к площадкам с “живым товаром” и что то спрашивали у стоящих там постоянно, таких же свободных как и они сами, людей, потом указывали пальцами на привязанных пленников и слушали ответ. Выслушав слова продавца – громко наигранно хохотали и крутя пальцами у виска что то показывали руками. Тогда наступала очередь весело смеяться и крутить у виска говорившего с ними, на площадке, торговца.

Иногда стороны приходили к соглашению и в таком случае связанного по рукам и ногам человека укладывали на дрона перевозчика с крохотной платформой и куда то увозили, а просто привязанные к поручням за руки или ноги рабы – отвязывались и будучи взятыми, как животные, на привязь на поясе новых хозяев, уводились ими прочь.

Огромный единый зал с колоннами и сотнями площадок, разными по размерам и высоте. Тысячи разнообразнейших рабов и сотни продавцов. Невероятное по размерам торжище современными рабами.

–Рынок рабов! – ахнул про себя Токарев и как ни странно вздохнул облегчённо. До него медленно начали возвращаться воспоминания о последних двух сутках его жизни: бое в тоннеле Ямы и попадании в плен к Преторианцам, допрос на сортировочной станции, появление на медицинской фабрике и двух “уборках” в ней, побеге оттуда и захвате подводного агрогорода, гибели всего его сбродного отряда, включая и толстяка Лира, а потом собственный одиночный побег Антона прочь и когда свобода была уже на расстоянии вытянутой руки – совершенно ненужная дурацкая потасовка и новый плен.

Однако теперь он оказался на рынке рабов, а не на распроклятой медицинской фабрике и соответственно: появлялся шанс на новый побег.

Токарева откровенно пугало возможное его возвращение, в беспамятстве, в “Кабину” медфабрики, где потрошили нарушителей из рабов и дальнейшая привселюдная медленная мучительная казнь, как наказание за совершённые им проступки.

Увидев что пленник начал двигать головой во все стороны и окончательно пришёл в себя, его довольно осторожно подняли и позволили сесть, сняли часть пут, хотя он и продолжал быть связанным у кистей и щиколоток. Особо его не унижали и ничего не говорили, только постоянно лыбились, глядя на него и перешёптывались.

Сидя можно было чуть получше рассмотреть место нынешнего своего пребывания: огромный, на несколько гектаров, зал, с мраморным полом и светлыми с розовым небольшим оттенком стенами и потолком. Навскидку зал был размерами около пятисот на пятьсот метров. Огромные толстые колонны поднимались к опорам высоченного потолка, возле них и располагались самые высокие и солидные из площадок с “живым товаром”.

При всех площадках находились зачем то огромные мониторы, на которых периодически что то показывали покупателям, но что именно – Антону разобрать не удалось.

Проезжало множество управляемых дронов с платформами, на которых, по одному или трое, располагались лёжа связанные люди.

Особо гвалта или чего подобного не было и в помине, размеры зала позволяли всем договариваться без толчеи и покупатели нередко несколько часов тратили что бы просто обойти всё помещение, или же наоборот, сразу спешили к нужным площадкам со знакомыми продавцами и рабами которых он предлагал.

Пока Токарев осматривался пытаясь немного освоиться, подошла в меру пышнотелая пожилая дама и пройдясь мимо него пару раз – внезапно остановилась и указав пухлым пальцем, вдетым в драгоценный перстень с огромным камнем, именно на Антона, коротко и властно спросила: “Сколько? Каковы его размеры и умения? Есть ролики презентации, что бы всё можно было увидеть и существует ли возможность “испытания”, прямо в комнатках рядом?”

Пленник не сразу понял чего именно хотела женщина от его нынешних владельцев, но когда смысл слов “испытания и размеров” начал до него понемногу доходить, то Токарев даже слегка покраснел, чего с ним не бывало уже много лет.

Он чуть было не стал вопить, как подросток: “Ой дяденьки – не отдавайте на поругание тётке сластолюбивой! Век за вас Бога молить буду и всяко разно помогать по хозяйству! Только не этой похотливице любопытной, с желаниями “испытать”, перед покупкой!”

Но тут неожиданное ответил сам продавец с платформы, где и находился Токарев – невысокий лысоватый брюнет с брюшком и ростом “метр в прыжке”: “Мадам. Данный раб не является дамским утешителем: ни в смысле ласк, ни в вариации общения и хождений с ним по гостям как салонного сопроводителя, презентациям выученных мужчин рабов или совместного шоппинга. У нас нет его медицинских снимков и дать вам время его испытать, в комнатках для рабов любовников – мы не можем. Это боец. Его взяли пох заказ для небольшой гладиаторской школы, на окраине нашего славного полиса. Прошу прощения.” – продавец Токарева медленно и несколько наигранно поклонился, а женщина, буркнув “Ну и жаль” – пошла далее к площадкам с несколькими, хлопающими девичьими ресницами, красивыми мальчиками подростками.

Пояснение работорговца несостоявшейся покупательнице, дало новый повод пленнику задуматься: Арена? Именно на арену хотели попасть остальные пленники, на сортировке, при его первичном допросе, как раз после которого он и оказался на медфабрике. Там, по их словам, был какой-никакой комфорт и рабов, пускай и относительно, но ценили – хотя бы как дорогостоящий товар. Сразу на запчасти не разбирали... Это пожалуй и всё что он знал из поверхностных разговоров о рабстве ранее, с Маккой и Дианной, а также предыдущими своими попытками понять что да как происходит в данном мире.

Из задумчивости о своей судьбе и вариантах побега, в случае если предоставится такая возможность, Антона вывел лёгким толчком ноги всё тот же продавец, что совсем недавно отшил, озабоченную “испытаниями мальчиков”, женщину покупательницу.

Подошла группа из четырёх человек и тыкая пальцами в сторону Токарева, интересовалась им у рабовладельца: три откровенных “шкафа”, два – в полной кирасной защите и шлемах, с оружием в кобурах, а третий – с бандитской щетиной, но в обычной одежде. С ними вальяжный толстяк, с седой шевелюрой до самых плечь.

–Нет. На него заказ. – отвечал подошедшей четвёрке новый хозяин Антона. – Скоро подойдёт заказчик и можно будет провести аукцион между вами.

Через пару минут, по вопросам и тому что один из “толстолобиков”, что был без оружия и со щетиной, потребовал что бы им показали материалы по данному бойцу, пленник догадался примерную расстановку в группе новых покупателей: седой был владельцем и именно он являлся покупателем, чего и как – пока оставалось тайной. “Щетина” – скорее всего тренером гладиаторов или начальником охраны седого, скорее первое, но явно не простым бойцом "бычарой". Пара с оружием являлась как раз телохранителями Седого.

Подсуетившийся торговец рабами включил огромный монитор, размерами два на два метра и открыл какие то файлы. Тут же Антон увидел съёмки с камер внутри агрогорода и как он там, правда видимый лишь издалека и мельком, стреляет и куда то прячется от ответного огня лигистов. Потом было видео с четырёх камер внутри внешнего двора агрогорода: въезд на БТРе и его подрыв в самом начале появления в том триждыпроклятом месте, потом ролик где видна потасовка с водителем авто что попвтался внаглую захватить Антон и наконец – бой с четвёркой корешей водителя машины. Что то было хорошо видно, иное – как зря и смазанно.

Седой покачал головой и спокойно сказал: “Какой он стрелок – по этим кадрам не понять и ставить его в “страйкеры” никому просто смысла нет, такой сам кого из команды подстрелит или его “свалят”, ещё на слажевании и тренировках... Как боец – тоже средненький: завалил малышей гораздо меньших себе. Как то так выходит. Да и не ждали они атаки, так – поборзеть подошли, думая что испугается массовки.”

Продавец вспылил и начал что то доказывать словестной скороговоркой, однако Токарев не мог его разобрать.

Всё это время Седой качал головой и горестно разводил руками, со словами: “Не верю...” – вдруг подошла ещё пара людей и назвала номер заказа.

–А вот и его основные покупатели! – возвестил победно лысеющий брюнет работорговец и широким жестом начал повтор недавней видеопрезентации Токарева.

Подошедшие высказались примерно в том же духе что и их конкурент, что мол ”Драть такие деньги за тупого хилого бычару – просто преступление!”, однако отказываться от того что бы забрать Токарева не стали и приготовились оплатить покупку.

Начался небольшой торг: Седой горестно хлопал себя по бокам и называл сумму что готов выложить за “некому ненужного малохольного засранца”, пришедшие недавно чуть её увеличивали, однако после пяти повышений уступили и Антон понял что его продали первой прибывшей четвёрке, с седым толстяком во главе.

Вскоре Токарева осторожно, всё также связанного, уложили на площадку транспортного дрона и отправили на склад, где под особым номером он дожидался пока покупатели и его новый хозяин ещё осмотрят некоторых перспективных рабов, и попытаются их приобрести.

О себе Антон услышал следующее, от щетинистого помощника Седого и видимо своего будущего непосредственого начальника непойми где: “Пока на арену с рукопашными драчками отправим – там, думаю, его за месяц сделаем местечковой звездой. Потенциал явно есть, а заодно проверим и в "стрелкотне", но это не к спеху сейчас. Если подойдёт и всё выдержит – тогда поговорим с командами что “страйкерами” занимаются, а уж тамошние хозяева суммы могут отвалить нам – просто заоблачные...”

В условном помещении склада рынка рабов мегаполиса – пленника продержали около часа: осторожно усадили в удобное кресло и развернули к мониторам, на которых транслировалось какое то шоу.

Было похоже на современную экранизацию древнеримских событий: повсюду, по озеру под куполом рассекали галеры, люди на них бросались копьями и стреляли огненными зарядами из катапульт и баллист, потом начались тараны носами и абордажи с помощью абордажного мостика – ”ворона”.

Немного смутило то, что в конце, вместо титров об актёрах и прочем, красивый томный женский голос зачитал: “Согласно результату на конец сегодняшнего матча, победу одержала команда “Нептуния”. Им удалось захватить абордажем две галеры “Кракенов”, одну сжечь полностью и ещё одну заставить вернуться на свою базу из за сильных повреждений. Счёт погибших и пленных, также в их пользу: пятьдесят семь – против шестисот семи. Поздравляем всех кто болел или ставил на “Нептунию” и ждём следующего матча с их участием, ровно через месяц, на нашем замечательном водном стадиуме. До скорых новых встречь!”

Антон ещё переваривал информацию из мониторов, когда вернулись его новые хозяева и седой произнёс: “Ладно Рудолфо, тащи новичка в отстойник – пускай немного проверят в карантине на вирусы и какие псих заскоки. А то купишь – вроде нормальный, а он потом себе вены вскрывает...”

–Понял шеф. Всё будет в лучшем виде. Ничего он себе не откочерыжет – гарантирую, иначе сильно пожалеет, когда мы ему публичную казнь устроим. Я подобные на медфабриках видел, когда наших калек им оптом сдавал. – ответил ровным, твёрдым голосом, загорелый, щетинистый Рудолфо.

Ещё немного обсудив дальнейшие свои действия четвёрка рассталась: седой толстяк с охраной вышел из здания рынка рабов сел в странный огромный втомобиль без водителя, что точно сумел увидеть Антон, когда его самого, связанного, переворачивали и упаковывали в корзину для транспортировки – далее владелец Токарева уехал прочь на огромной скорости, так и не дождавшись водилу в свою машину, а пленник и Рудолфо, вызвавший на заказ дрона транспортника для доставки груза, отправились неспеша прочь из помещения склада к новому месту проживания Антона.

На улице Токарев сразу же осознал что он скорее всего уже не в Гренландии. Там, что при прибытии, что при редких выходах на поверхность или при побеге – всегда ощущался пронизывающий холод и частые ветра, всюду были серый или белый зимние ландшафты. Сейчас же на свежем воздухе температрура была около двенадцати градусов тепла и прилично влажно.

Никакого снега или ледяного порывистого ветра не было и в помине. Стояла скорее поздняя осень, многие деревья вокруг однако были зелены и даже не думали опадать листвой.

–Где я? – пронеслась мысль у Токарева, когда они прошли-проехали, смотря кто, уже около километра. – Очередной маршбросок? Ирландия, потом Гренландия... а сейчас? Неужто вновь вернули в Европу? Хреново. Добраться до “Ямы” из Гренландии, при доле везения, было вполне возможным, а вот бродить по совершенно неизведанным землям и непойми к чему стремиться – просто тупик. Ладно. Вначале осмотримся и попытаемся узнать где именно я сейчас нахожусь. Потом можно как на медфабрике действовать: организовать группу или же, что возможно лучше и проще, в одиночестве попытаться совершить стремительный побег. Интересно, а какой здесь карантин? Если опять с допросами в “Шлеме Правды”, то...

Несмотря на то что лишь недавно очнулся, Антон вскоре вновь задремал от лежания и неспешного убаюкивающего движения транспортного дрона и был разбужен криком, вместе с чувствительным подзатыльником от Рудолфо: “Хватит. На койке в одиночке успеешь подрыхнуть в волю – тебе неделя, минимум, без общения с остальными будет дана!“

Оказалось что они уже прибыли в некий лагерь, именно “военным лагерем” назвал про себя Токарев данное место и теперь Рудолфо оформлял новичка у стола с монитором, за которым сидела толстенная негритянка и что то с прихихикиванием у него спрашивала, косясь странно игривым взглядом на пленника.

–Нет! Если покалечим и после этого не сможем продать Мясникам на медфабрику, тогда ладно, Джулия, поговорю со стариком – что бы тебе, в качестве презента на день рождения, его выдали. Но пока что оформи нвенького в пополнение “рукопашников”.

Джулия, возле монитора плотоядно осклабилась белоснежной улыбкой и подмигнув связанному рабу, продолжила быстро набирать прямо на экране какой то текст. Потом Рудолфо осмотрел развёрнутый к нему монитор с текстом справки и со всем согласившись махнул рукой: “Да. Именно так”.

На всё том же транспортном дроне новичка вывезли вновь на площадку перед низкими зданиями и Токарев бегло осмотрелся: повсюду одно и двуэтажные строения, вроде казарм. Одно, возвышающее над всеми – четырёх этажное. Где то вдалеке были несколько ворот и виднелось подобие стадиона.

–Ну точно, обычный военный лагерь для молодняка. Видимо у них по системе “курса молодого бойца” и на Арены готовят? – подивился про себя Токарев.

Его отвезли в небольшое помещение с решётками на окнах и начали там распутывать узлы гибких наручников, которыми он всё ещё был связан.

По бокам стояла пара крепких громил с дубинками и дротикомётами в кобурах, а Рудолфо спокойно объяснял истину, уже многократно говоренную им прежде тысячам другим рабов побывавшим здесь: “Рыпнешься – сломаем! Вначале “по простому” – руки и ноги, потом, если не дойдёт, просто жопу порвём... и кстати, тоже – в прямом смысле. Ты пока никто: ни боец Арены и уж тем более не мастер или тренер – никто! Когда чего то добьёшься и вернёшь хозяину деньги, за тебя заплаченные, тогда есть варианты: у нас, десяток самых звёздных бойцов живут в своих собственных домах, вне учебного лагеря и имеют там в наличии, как жён так и рабынь. Им шеф устроил кандидатство в граждане и после окончания карьеры они вполне смогут ими стать. Плюс неплохие фонды после карьеры останутся. Ты просёк ситуацию? Рванёшь в побег – порвём твою жопу! Останешься и добьёшься результата – станешь уважаемым и богатым человеком и тебе не придётся “партизанить”, вместе с бомжами из Сопротивления или работать рабом жопомоем чёрти где. Добейся! Ухайдокивайся на тренировочных полигонах до упаду, но заставь людей смотреть на тебя! Заставь их ходить на представления именно с тобой! Понял? Нам нужно зрелище и ещё раз – зрелище! Войну оставь за пределами границ полисов, здесь нужна качественная “показуха”! Любое странное поведение перед боем: пританцовывание, выливание воды на соперника, обещание съесть его детей и изнасиловать его жён... Да что угодно! Придумай себе “фишку” сам, мы конечно тоже что подскажем, но лучше если ты сам займёшься тем что любишь и культивируешь в нечто пафосное, что красиво смотрится на мониторах и на трибунах стадиумов!”

Пока Рудолфо совмещал в первой длинной речи к новичку, замашки конвоира и тренера, а также опытного пиар-менеджера и промоутера, сам Токарев начинал потихоньку понимать что его ждёт в дальнейшем: нужен не просто боец, с этим проблем не было никаких и никогда, нужен некий “шибздик с харизмой”, что будет чудить в знакомой и понравившейся зрителям шоу манере – рассказывать анекдоты между раундами своего боя, обсуждать формы внутренностей выпотрошенных минуту назад врагов и посылать воздушные поцелуи зрительницам нимфоманкам, что специально покупали билеты поближе к арене, что бы рассмотреть получше будущих кандидатов на своё ложе.

–Теперь! – продолжал Рудолфо. – Получишь смывочный крем и в душе хорошенько помоешься. Потом всю неделю будешь жить в одиночке в карантине, с ежедневно сдачей анализов и медицинской обработкой. Если всё нормально и проблем не будет выявлено, сможешь приступить к тренировкам и обучению. После этого хозяин определит в какую группу тебя наконец переместить, для специализации.

Развязанному полностью мужчине капнули гелевый раствор в руку и указали где именно располагались душевые помещения. После проведённых нескольких дней на медфабрике, побеге и бое в агрогороде, а теперь новом плену – Токарев впервые мог как следует помыться и признал для себя аксиомой то, что знал и ранее: ”Чистый солдат лучше воюет”.

Сил прибавилось и смытая грязь унесла вслед себе и грустные мысли. Появилась твёрдая надежда на успешный побег в ближайшее время и скорую встречу с Дианной.

Чистого и абсолютно голого новичка, вернувшегося в кабинет с Рудолфо – резко усадили на стул и придавили два охранника с дубинками, предварительно выкрутив не ожидающему подобного, рабу, обе руки.

Рудолфо подошёл и спокойно заявив: “Не рыпайся. Всё по процедуре.” – после чего быстро выстрелил из шприца-пистолета что то в область левой ключицы Токарева.

Место попадания инородного тела тут же начало жечь. Рудолфо достал крохотный мониторчик на ладонь и сверился с ним. Потом объяснил: “Это чип нашей компании. Чтобы рабы не сбегали, вроде клейма. Вытащить ты его не сможешь, разве что себя разрежешь на части, а со временем мы будем скидывать на него пароль и данные, и ты сможешь открывать двери просто голосом, если чип подтвердит сигналом ,на приёмник, что у тебя есть доступ к тем или иным кабинетам. Да и в магазинах проще купить что нужное будет, просто считают твой запас кредитов и ты ещё будешь благодарен нам за такое удобство!”

Потом Токареву выдали удобную одежду, напоминавшую знакомые ему спортивные костюмы со штанами “шароварами” и широкой армейской курткой до середины бедра, и показали место его дальнейшего карантина: крохотную одиночную камеру с кабинкой санузла, разборным столом-кроватью и монитором.

Следующая неделя была совершенно однообразной, но после всех “приключений” последнего времени, Антон был благодарен судьбе за возможность немного передохнуть от бешенных скачек в Гренландии и просто выспаться, без нервотрёпки ночных тревог и прочего подобного.

Всю неделю его выводили на прогулки и показывали остальных новичков, недавно приобретённых хозяином. Постоянно нашёптывали что они ему – ”конкуренты”, а мЕста, под солнцем спортивной славы, на Арене – не так уж и много! Чаще бойцы попадают на кладбище или медфабрики, где из инвалидов, с ранее, до гладиаторских боёв, неплохим здоровьем – делают бычные “наборы органов”.

Антон не стал говорить что он это совсем недавно уже самолично видел и лишь глубокомысленно кивал головой, словно бы всё понял и теперь обязательно начнёт внимать добрым советам. Он вообще больше слушал, чем говорил – пытаясь понять где оказался и что его ждёт в будущем.

Молодняк, недавно купленный, выводили на первые тренировки и показывали как занимаются бойцы старожилы: несколько человек вовсю дрались, в полном контакте, на песке, но несколько показушно, с огромными медленными замахами. Они громко что то кричали и делали красивые стойки, потом кидались друг на друга и после серии ударов – отскакивали и вновь останавливались в позировании. Их не осуждали за позёрство, а даже наоборот – всячески поощряли в этом.

Две группы по тридцать человек, в защитном облачении, с дубинками и кирасами с шлемами – участвовали в некоей реконструкции античного боя, но при этом вовсю друг друга избивали и даже нескольких неудачливых пришлось вынести с поля боя с проломленными головами и сломанными руками.

Рудолфо, которого Антон видел теперь изредка, с кем то по связи озабоченно договаривался: “Да. Мы можем дать полноценную, но одну, абордажную команду для галеры на водный стадиум, да! Нет, мало! Имей совесть – у нас отличные головорезы и в случае успеха вы выходите в игры на выбывание. Да... Ладно. Думаю Седой не откажет. Пока.”

Первая неделя проведённая в карантине скорее напоминала Антону отдых в пансионате с прогулками и воспитательными беседами. Судя по тому как мутузились на песке бойцы и несли “поломанных” из массовых потасовок, дальнейшее обучение должно было принести меньше удовольствия и больше травм. Причём различной сложности, возможно даже сравнимых с боевыми ранениями.

На девятый день пребывания Токарева в лагере рабов – его вызвали из помещений где он находился и выстроили в шеренге с ещё двумя десятками таких же как и он сам, недавно купленными, рабами: приехал Седой, хозяин бойцов и владелец гладиаторской школы, и теперь он лично распределял кого куда.

Антона, Седой, грузный седой мужчина за шестьдесят – вспомнил сразу и почему то тут же, немного хищно, улыбнулся: “На стрелка тебе пока рано, в страйкерах конечно большая текучка, но к ним так просто не подойти – если пришлю им “гнилой товар”, то потом не станут иметь со мной дел и ещё каких пакостей устроят. Так что забудь о звёздной карьере и начинай пахать – ты понял меня?”

Новичёк преданно "ел" хозяина глазами и покорно кивал, словно цуцик, прекрасно помня о днях службы в СА и тому как следует смотреть на командиров при встрече.

Та хорошая закалка позволяла и здесь найти себе достойное место, а заняв вполне комфортную нишу – уже с неё думать о дальнейших планах на жизнь, ибо скорого побега, о котором в первые дни грезил Антон, явно пока не получалось: как по причине неплохой охраны взаперти множества злых мужиков бойцов, так и технических средств слежения, в том числе и проклятого чипа – загнанного теперь в тело Токарева.

–Покажи себя на песке. – предложил Седой Токареву. – Там находятся наши молодые инструкторы, что сами недавно из за травм, из бойцов ушли. Покажи себя с ними. Я посмотрю немного и подумаю как тебя использовать в схватках.

Вышли небольшой группой к площадке с песком и по команде шефа – среднего роста худой и гибкий, как плётка, инструктор, сразу же пошёл в атаку на новичка.

Не добегая пары метров он резко провёл по песку ногой и когда тот россыпью попал в глаза противнику – сиганул двумя ногами вперёд тому в корпус.

Антон, несмотря на неожиданную атаку и песок, что всё же немного попал ему в глаза, успел в последний миг увернуться и припасть телом к земле, из за чего “прыгун” лишь немного задел вскользь его левую руку. Далее Токарев в мгновение выпрямился и всё ещё относительно плохо видя стал наносить серию быстрых ударов ногами, по пытавшемуся перекатиться и быстро подняться на ноги сопернику.

Инструктор быстро упорачивался и забирая горстями песок – вновь кидал его в лицо Антона, но удары ногами по нему новичка мешали прицелиться и нередко песок попадал в глаза самого бросавшего, после особо удачных махов Токарева.

–Всё. Хватит! – скомандовал Седой и оба запыхавшихся бойца остановились. – По большому счёту, понятно уже всё: у тебя неплохая техника и реакция. Стоит отшлифовать, но в принципе – сгодится! Можешь даже вскоре стать старшим заводилой при массовой зарубе или перейти на галерные абордажные бои, сразу, как боец основной штурмовой группы... В общем так: пока что рукопашник одиночка, ты понял Рудолфо?

Стоявший рядом с хозяином "щетинистый" Рудолфо осклабился и показал большой палец, а Седой продолжал, обращаясь уже к новенькому: “В абордажную массовку на галеры или имитации сражений древности – пока что рано. А возможно и совсем это не твоё... Немного следует поколдовать над твоим имиджем. После тренировки на стадионе будешь ходить к учителю актёрского мастерства и он и придумает тебе роль, в которой и советую поскорее освоиться. Серые, блёклые, пускай и очень исправные, бойцы – на Арене никому не нужны! Это не война, это – действо! Как в театре. Учись играть свою роль как можно лучше: мощный и томный сердцеед, что галантен с дамами и рыцарственнен на Арене, или отмороженая сволочь – которая плюёт в лица стариков и регулярно избивает прислугу, и швыряет букеты назад в зрительниц женщин, оскорбляя их последними словами, даже если всё это чистая правда... В общем – посовещайся с учителем и выберите хороший, не заезженный, имидж. У тебя, если не станешь маяться ерундой, есть шанс уйти от нас на спокойную старость гражданином Лиги и жить далее припеваючи. Помни об этом!”

Далее была краткая инструкция от Рудолфо. Сейчас школа готовила две основных группы: бойцов-рукопашников для боёв в стиле античного панкратиона. Они развлекали людей в ресторанах и иногда, если очень были успешны – то выводились на самостоятельные бои на стадиумных аренах. Второй группой была “массовка” – то есть побоища большого числа людей в стиле античных римских схваток с варварами, пиратских абордажей или рыцарский турниров и сражений средневековья. Бойцов натаскивали на “специальность” и иногда, в случае смежных боёв, выставляли на подобные зрелища разноспециальные составы.

Аренами выступали огромные стадиумы – для особо продаваемых боёв и турниров с трансляциями, или рестораны, где тоже можно было себя проявить для повышения и перехода на стадиумы. Наконец действа устраивались прямо на виллах патрициев, именно там обычно и начинали почти все новички бойцы.

Антона отправили в здание где располагался условный “креативный штаб” школы гладиаторов, в котором разрабатывали имидж самым таланливым, на взгляд Седого, бойцам или целым командам: придумывали цвета и девизы, форму одежды и модель поведения на Аренах и при интервью.

Внутри здание оказалось довольно милым складом с ворохом самой замысловатой одежды: как мушкетёрских плащей, так и тог римских сенаторов, а также кучей стендов с десятками мониторов и постоянно бегающими туда-сюда людьми.

С трудом объяснившись на регистратуре кто именно ему нужен и кто его сюда послал, Токарев был направлен в тринадцатый кабинет и пошёл искать Альфонсо, со слов регистраторши выходило, что это именно он “учит мальчиков, из рабов, кривляться во время поединков и играть на публику”.

В просторном светлом кабинете, с окнами почти на всю стену, сидел парень лет двадцати пяти, с вьющимися длинными волосами и стильной эспаньолкой на лице. Он разглядывал на огромном мониторе “свитке” фотографии бойцов во время схватки и после неё, и бурчал себе под нос, но так, что вошедший отчётливо слышал: “Идиот... он бы ещё за грудь её сразу схватил, прямо при всех! Она не рабыня из прислуги, а супруга вице-мэра! Даже если и пообещала дать сразу после поединка, это не значит что прямо на полу, в зале и при всех! Может на запасной квартире тет-а тет... Ну что за идиот?! Теперь думай что дальше с ним делать: отдать в прислугу, семье вице-мэра или куда продать, на Арены, но в другие полисы. Э-э-э-эх!”

Токарев постучал в открытую дверь и хозяин кабинета встрепенулся, потом непонимающе и придирчиво оглядел улыбающегося новичка и спросил, не без высокомерия: “Чего тебе – кто прислал и по какому вопросу?”

Пришлось Антону подойти к монитору и как и учил Рудолфо ранее, стать ближе к считывающему устройству, что бы всё то что Рудолфо и Седой ему зашифровали и сохранили на чипе высветилось на экране.

–Хм... – пробормотал учитель актёрского мастерства для бойцов гладиаторов, – пишут что ты имешь потенциал, даже видели как пара пожилых патрицианок, на рынке рабов, на тебя облизывались... хм... Можешь быть неплохим вышибалой, для одиночных боёв на Аренах. Так. Ясно... Значит нравишься зрелым дамам и можешь быть вышибалой... Угу...

Подумав с минуту, мужчина попросил Антона пройтись неспеша, потом встать в актёрские позы: агрессивную – перед боем, самодовольную – после победы в поединке, послать воздушные поцелуи условным дамам в вип ложах или подмигнуть малолетним дурочкам патрицианкам , из первых рядов.

–Неплохо, неплохо! – заявил, после всех этих странных, как по мнению бойца гладиатора, процедур, его нынешний инструктор, – в какой то степени даже здорово! Ты откровенно старомоден и скован, однако можешь при этом сыграть роль некоего джентельмена времён Киплинга! Ты наверное даже не знаешь, кто это такие: джентельмены и певец величия империи бриттов на пике её могущества, Киплинг? – но тебе и не надо... Короче, первичный план для твоих боёв будет таков: нарочито медленный выход, томный взгляд в ложи к дамам, прижимание рук к груди и раздача автографов и именных букетов, из наших торговых лавок разумеется! Я тебе покажу как на соревнованиях по латиноамериканским танцам выходят с партнёршами танцоры – ты должен будешь научиться вышагивать подобным вычурным шагом, но один – и к рингу. Если писать не умеешь, ставь просто волнистую закорючку на бумажках для автографа или планшетиках малолетних дурочек, что угодно – только не крест! Всё же не животину метишь, а то были у нас тут умники...