Текст книги "Румбик и Рука (СИ)"

Автор книги: Александр Никатор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Пока до Румбика доходил смысл сказанного своим слугам его несостоявшейся любовницей и того, что он спрятавшись в лавке от ножей под ребро от бандитов на улице-может нарваться на оскопление, Рука в секунду подняла воришку рывком на ноги и указала на дверь.

Когда после пары шагов под непрерываемым ни на секунду воем хозяйки заведения кто то схватил беглеца за рубаху, Рука быстрым ударом за спину заставила преследователя охнуть и тут же свалиться на пол. Юноша не стал даже оборачиваться и смотреть на неудачливого соперника, отлично помня по утренним событиям на городских рынках– мастерство перчатки в данном вопросе.

Крепыша, с которым Румбик первым пересёкся в лавке Мельхиоти, артефакт уже немного "повозил": сначала оглушив тремя быстрыми ударами-в живот, что тот согнулся вдвое и потом затылок и правый бок, а после схватил за одежду и уверенно бросил в сторону бочек и каких то сушащихся чанов. Раздался деревянный стук и слабый металлический лязг, и широкоплечий ровесник "шелеста" пропал под наваленным на него хламом.

–Сама поганца Ножницами обкарнаю– раз вы дурни ни на что не способны!,-уже буквально заливалась слезами и заходилась в крике женщина, на самом верху лестницы, однако спускаться боялась, видимо оценив судьбу двух своих служек, что ранее кинулись выполнять её приказ.

Когда Румбик наконец выскочил на улицу из столь необычной к его появлению мясной лавки-ему в спину ударились женские аккуратные ножницы, для ухода за руками: сантиметров тридцать в длину и с массивными металлическими завитушками на рукоятях. Было ощутимо больно.

Почти всю оставшуюся ночь Румбик пробродил не останавливаясь. Его трясло и немного подташнивало от страха. Всюду мерещились патрули стражи и дозоры воров, иногда пугали одинокие женщины с чем-нибудь в руках. Каждая пара мужчин поблизости воспринималась как потенциальная опасность и юноша нырял в тёмные проулки, что знал во множестве в Тавросе или скрывался за углом в великой спешке– от пухленькой матроны с корзиной, в которой вполне могли быть удобно разложены ножи или ножницы что бы его "обкарнать".

Как ни странно но ближе к рассвету он успокоился: то ли длительная пешая прогулка несколько утомила его и погасила эмоции, то ли то что попадавшиеся стражники и подозрительные люди с ножами на поясах -в упор его не замечали и даже не пытались ловить, однако к первым лучам солнца голова юноши была освобождена от грустных мыслей– зато ноги гудели от утомления.

Румбику пришла в голову, как ему показалось спасительная мысль: если каким образом снять перчатку, то её можно будет преподнести Хозяйке в качестве дара и извинения и тогда Плётка или кто ещё из "шелестов", с более сильным характером чем у самого нынешнего владельца артефакта-возможно приручат её. Возможно юноше будет даровано прощение и даже некая награда или доля от удач– следующего носителя легендарной воровской перчатки. Думать о том что ждёт его если он не успеет объясниться с ворами, за своё поведение при "размоле"-совершенно не хотелось. И так было ясно что за это могла быть лишь смерть. Причём– совершенно не быстрая...

Потом беглец негромко хихикнул себе под нос. Он вспомнил что по правилам: руки "крысившего" должны быть сломаны– для наказания и примера остальным. Воришка живо представил как Земеля берёт кирку и с размаху пытается ударить по перчатке на левой руке юноши, Рука перехватывает кирку и вырвав-бьёт по заднице самого исполнителя приговора воровской чести...

Посмеявшись беззвучно ещё с пяток минут, Румбик наконец решил что станет делать пока окончательно не рассвело: он бросится к знакомому алхимику, на самом деле хорошему травнику, но с закидонами и самомнением– и попросит у него какого отвара "от Руки". Или мазь с притиркой, хоть что: использовал средство и перчатка сама слезла, сползла, свалилась. Была у юноши уверенность что и с тазом с водой всё получилось бы, иначе чего Рука так испугалась и не захотела мочить себя?-да вот беда, перчатку нужно было как то силой удерживать, о чём ни сам её владелец, ни старшаки во главе с Хозяйкой-просто не подумали.

Быстро найдя нужный дом и постучавшись условным стуком, ибо старик был давним партнёром их банды и Хозяйка нередко гоняла Румбика к нему получать настойки и отдавать деньги за предыдущие поставки снадобий, юноша проскользнул в отпертую дверь и предстал перед "алхимиком": пожилым сухоньким мужчиной с бронзовым лицом и почти лысым черепом с парой седых косм, по бокам.

–Ну и...чего?– сонно растягивая слова пробормотал хозяин дома, желая видимо поскорее вернуться в постель.

–Господин Потравник– мне нужна ваша помощь, очень!-горячечно зашептал Румбик и стал тут же тараторить: о мощном артефакте, своих неприятностях и том, что ему срочно нужно снять перчатку с помощью алхимика, так как сам он-не справляется.

Алхимик Потравник слегка поморщился и уже внимательней присмотрелся к нежданному гостю, потом решив про себя что перед ним очередной поклонник недавней моды, пришедшей в Таврос от тюрок Синопы или хашишинов убивцев, а старик ещё и приторговывал гашишом и помогал делать специальные составы для одурманивания клиентов постаревших куртизанок или не очень честных торговцев редкостями, так вот– старик спокойно кивнул и указав следовать за ним направился в небольшую закрытую лабораторию, надеясь дать, как он посчитал, находящемуся в мире видений Румбику– очередную порцию "вызываемого счастья" и тем самым получить нового постоянного клиента, который через полгода будет что верный пёс выполнять любые его капризы: от убийств аптекарей конкурентов, до воровства нужных ингредиентов и составов– из садов и лимонариев богатых горожан города.

–Так вы сможете помочь мне?-радостно спросил посетитель у алхимика быстро семеня вслед старику.

–Да конечно, сейчас-сейчас.

Оба зашли в каморку с большими окнами почти во всю стену и выходящую ими в сад. Алхимик зажёг три лампы. Потом начал доставать что то из кожаных мешочков и складывать на деревянной доске. Шептал и ехидно поминутно хмыкал, подмигивая юноше.

Перчатка на левой руке юноши всё это время елозила, однако не более того. Когда Румбик заметил что старик наконец вытер ладони о тряпку и пробормотал: "Готово. Корм для моей птахи...новой", -Рука внезапно схватила небольшой горшок и с короткого замаха ударила им по голове алхимика. Старик тут же рухнул как подкошенный не издав и звука.

Румбик не успел среагировать на смену ситуации: Рука запихнула ему в открытый от удивления рот всю ту пасту что приготовил старик, а потом– схватила за нос пальцами не давая дышать. Хоть половину и удалось выплюнуть, часть всё же пришлось прожевать и проглотить, иначе можно было запросто задохнуться. Шустрая на дела перчатка тут же бросила нос воришки и указала пальцем на кувшин с некой жидкостью, а когда Румбик отказался употребить содержимое кувшина– последовал удар в голову, довольно болезненный. Юноша тут же отпил пару глотков. Это оказалась некая крепкая настойка на травах: хмельная, но при этом страшно вонючая. Скорее лечебная чем питьевая для стола.

Наконец гость подгоняемый Рукой выбрался из комнатушки где всё ещё валялся без сознания хозяин дома и выскочил на улицу. К изумлению Румбика– его начала охватывать непонятная эйфория: он вдруг понял что перестал кого либо бояться и даже наоборот, готов в одиночку сразиться со всей стражей города и прочими преследователями, а потом ещё -многое чего сотворить.

Через десяток шагов, Румбик с удивлением отметил про себя что проходящие мимо по рассветному Тавросу горожане, ведут себя непотребно: женщины вскакивали друг на дружку и визжа уносились прочь со скоростью беговой лошади в цирке, мужчины периодически махали руками и взмывали вверх, словно птицы. Лошади в телегах подмигивали ему и предлагали знаками зайти к ним на сеновал с бутылочкой вина и потолковать за жизнь.

Дома по обеим сторонам улицы стали дрожать и пустились в пляс, мощёная улица отбивала барабанный ритм а несколько столбов для факелов-падали и вновь занимали свои места, ежесекундно.

Редкие прохожие ранних улиц Тавроса оглядывались: непонятный замухрышка юноша, подпрыгивая и улюлюкая скакал по городу, периодически ухал и тут же начинал смеяться, потом плакать-его умиляло и удивляло всё. Наконец паренёк схватил сам себя, левой рукой в перчатке, за ворот рубахи и с силой кинул в маленький проулок, дав этой же рукой себе подзатыльник -паренёк тут же умчался в неизвестном направлении.

Вскоре Рука, ведущая методом физических замечаний и намёков тело Румбика, что пребывало в состоянии эйфории и деятельного счастья, начала действовать: она направила тычком своего носителя к пяти стражникам, что стояли между границами старого и нового города у прежних, построенных ещё доримскими греками ворот и с размаху влепила старшему из них, добродушному толстяку который рассказывал подчинённым байку-сильнейший подзатыльник. Старший патруля полетел вперёд и сбил ещё двоих стражников на камни улицы. Перчатка продолжая нанесла вдогонку по паре резких точных ударов– двум оставшимся на ногах и не знающим как реагировать на произошедшее стражниками и те дружно свалились на поднимающего с земли с перекошенным страхом лицом толстяка командира. Румбик залез на постамент под отсутствующий бюст рядом и коротко станцевал непойми что. Стражники шало таращились на него и негромко стонали: они и не думали сопротивляться или применять оружие, подозревая что их самих и насадит на выданные им алебарды этот юный чудик.

Когда ведомый рывками артефакта юноша убежал, что то весело лопоча под нос, старший патруля погладил своё обширное чрево и заявил: "Блаженный...Его ведёт сам Господь!"

–То есть то что нас на улице, всех пятерых– избил некий хлюпик, за просто так и без причин-это кара Божья, а не беснующийся пьяница?-поинтересовался один из младших стражей команды.

–Точно так! Не мог обычный пьянчуга с нами справиться, да ещё когда мы на посту по приказу самого начстражи. Не мог! Такое сотворить было под силу лишь "руце божьей"...вот она это и вытворяла с нами. Чтоб, так сказать-вразумить. Думаю не стоит это рассказывать никому, ни в страже ни дома. Просто сделаем выводы...подумаем над ошибками.-рассудительно ответил начальник патруля и оглядел своих людей.

Стражи, наконец уяснив намёки командира быстро закивали головами и пошли отряхивать пыль со своей одежды и умывать лица, к ближайшему фонтанчику– проклиная усердствования фанатика и говоря промеж собой: что в принципе, не такие уж они грешники чтоб вот так-с утра и в бочину, да ещё и столь прицельно.

Тем временем, пока пятёрка первых стражей успокаивалась разговорами после инцидента – Рука успела ещё двух одиноких охранников общественного порядка "окучить": одного– схватив за голову швахнула несильно ею об стену дома, второго– с размаху швырнула в небольшую выгребную яму, мимо который и пробегал задумчиво радующийся жизни Румбик. Внезапно схватив своего "носителя" за рубаху, Рука заставила его остановиться и направила к куче угольев что лежали бесхозными. Перчатка схватила пяток, что были поболее и засунув остальные за пазуху Румбика, одним куском угля тут же начертала непонятный значок на ближайших дверях дома, смесь виселицы и буквы Х.

Люди бредущие мимо остановились и с интересом наблюдали за рисованием, потом один подошёл поглядеть на знак, когда юноша уже умчался прочь, за ним-второй. Через десять минут, в лучах поднимающегося солнца– перед домом стояло шестеро и живо обсуждали знак на двери. Решив меж собой что хозяина дома ждёт гражданское осуждение и казнь, а его имущество продажа с торгов-все радостные ушли, гомоня по пути и разнося новость.

Тем временем Рука чертала всё новые разнообразнейшие знаки: на дверях и стенах домов, лавках торговцев и просто телегах. Она была в неком порыве, когда творческий фонтан переполняет и хочется делиться, а в данном случае-делиться непонятной тарабарщиной, заполняя ею все свободные пространства.

Люди, выходившие что бы начать новый день: продать или купить продукты, пойти на службу– встречали буквально повсюду в центральных кварталах города знаки и начинали шептаться. Небольшие толпы вобравшие в себя несколько разрозненных групп-стали собираться возле самых вычурных. Появились толкователи знаков и предсказатели будущего по ним. Люди запугивали сами себя и неслись далее, делиться своими страхами со знакомыми и чужими людьми.

Перчатка заставила Румбика заскочить на площадь где располагались магистрат города и главная казарма, что вмещала в себя небольшой отряд гвардейцев и их офицеров. Потом кинулась к белевшим рядом стенам ратуши в эллинском стиле и размашисто написала некий текст, после чего вновь указала Румбику направление и заставила юношу бежать вприпрыжку, так, что тот буквально валился с ног: он всю ночь пробродил, а последние полтора часа-носился как угорелый.

Встретившиеся им по пути патрули стражи -все получили свою порцию взбучки. И в то время как Рука наконец нашла место где бы мог восстановить силы Румбик, у которого уже закрывались глаза и заплетались ноги от изнеможения– в городе нарастала новая волна недовольства: сначала тихого ропота, но с каждой новостью о странных знаках или избиении патрулей стражников-всё злее и требовательнее.

Новопоявившиеся Толкователи знаков и "базарные бабы"– быстро раскусили что и к чему: дома, что пометили-сожгут грабители, а их обитателей-вырежут всех до одного. Ясно как день! Об этом они тут же радостно сообщили тем самым обитателям "означенных" домов и принялись попутно рассказывать о подобных случаях в соседних городах, заодно оплакивая судьбы несчастных заранее, как раз когда последние усердно стирали чем придётся непонятные, напугавшие их значки.

Потом пришла очередь версии об огромной банде, что затаилась и вот вот...что то да сделает! Вспомнились вчерашние слухи о пиратах и кочевниках, и их возможных соглядатаях в самом городе-что и пишут подсказки для координации будущего налёта.

Через какое то время стали говорить о приходе антихриста и того, что возможно это сектанты выбирают жертв своих будущих оргий. Всем нравилось слово оргия и им козыряли, называя все обряды страшных неведомых сектантов-оргиями.

Часть владельцев помеченных домов быстро собирали вещи и стали выезжать из города. Поднялась паника во всём Тавросе. Те кому ехать было некуда– собрались во внушительную толпу и вместе с родственниками и плачущими детьми отправились за защитой к гегемону. По пути к ним присоединялись всё новые люди и вскоре на площадь перед городской ратушей вышло пару тысяч человек. Все галдели и требовали немедленно принять меры к спасению горожан.

Тем временем сам гегемон и весь городской совет с самого раннего утра заседали. Была прочитана надпись сделанная неизвестными на здании ратуши, где те обещали сжечь сначала это здание, а потом и все прочие в Тавросе и теперь гегемон– высокий солидный мужчина плотного телосложения, с небольшим начальственным брюшком и багровым лицом-орал на стоявшего перед ним начстражи, желая этим показать заседавшему городскому совету кто виноват в произошедшем: "Ты что-охренел? Устал вино хлестать во время службы?! В городе чёрти что-где результат? Кто вчера бесновался на рынках, кого задержали, кто сегодня грозит ратушу сжечь, а? Надоело быть главой стражи-иди подметай улицы. Бездарь!"

Гегемон под вялые аплодисменты устало уселся в своё кресло, когда ему сообщили что толпа людей стоит под ратушей и требуют защиты. В городе паника: жители стараются уехать и ждут чего недоброго-от пиратского налёта, до прихода нечистого в Таврос. Причём визит последнего возможен уже в ближайшие дни.

Глава Тавроса тут же вскочил и властно потребовав что бы с ним вышли к народу начальник городской стражи и пяток самых значимых представителей городского совета-направился на небольшой балкон расположенный на втором этаже ратуши и обращённый к площади. С данного балкона можно было безопасно взывать к народу, предварительно заперев главные двери здания и выставив усиленные посты охраны.

–Приветствую вас, славные жители Тароса...-громогласно возвестил гегемон своё появление,-Рад видеть дорогих мне горожан в любое время и готов выслушать ваши справедливые тре...

–Заткни-и-ись!!!-заорала какая то бедовая баба из первых рядов,-как нам дальше жить и что делать? Совсем вы скоты город запустили: лишь вино булькаете да женщинам прохода не даёте! Вчерась-набег степняков и пираты в порту, а сегодня-приход антихриста и огромные банды что выселяют людей из домов! Вы что, думаете вас оставят за это на ваших постах?! Да ничего подобного!-надо весь городской совет, вместе с балбесом гегемоном– отдать в жертву миру и спокойствию: как одного утопить в порту, под всенародное молитвотворение и песни! Я уверена-это поможет! Раз виновников не будет среди живых, то и все наши беды-отступят!

Женщину поддержала толпа и стала орать что мол правильно, так и сделаем-айда их всех под нож, или перевешать на главном рынке, заместо воров-тоже вариант.

Шокированный увиденным и услышанным, гегемон обратился к представителям городского совета и начстражи с расспросами о гневе народа, но те лишь пожимали плечами. Однако вскоре появился советник главы Тавроса, молодой тридцатилетний карьерист из хорошей но обедневшей семьи и вкратце дал описание проблем: утром по городу кто то начертал множество непонятные знаков-люди думают что угодно, включая приход антихриста. Вновь произошли несколько избиений стражи-как одиночных так и целых патрулей, люди всё больше смеются над охранниками общественного порядка и говорят что пора создавать собственные народные дружины. О том кто вчера сбежал из штаба стражи в Тавросе -уже складывают легенды, постоянно упоминая двухметрового широкоплечего красавца с гривой иссиня чёрных волос и шарами тугих мышц по всему телу. Бабы о нём тоже много всего говорят, но это можно лишь на ушко и наедине...

Пока гегемон приходил в себя, услышав всё новые неприятности что случились за ночь с отданным в его управление городом – начстражи Тавроса глухо застонал, вспомнив о вчерашнем беглеце и узнав теперь наверное, от советника главы города– каков красавец любовник его супруги.

Гегемон этот стон командира стражи понял по своему и саркастически произнёс: "Что то я не слышал о вчерашнем побеге...как, прямо из штаба? Вот молодцы стражники, а мы то удивляемся что народ беспокоится что его грабят так беззастенчиво– по полста кошелей за раз один вор выносит с рынка. Оказывается им просто бояться нечего: если поймают-можно легко сбежать. Слушай начстражи, ты может решил что уже всё так хорошо, что безопасность граждан-сама себя обеспечивать станет, а? "

После началась всеобщая обструкция несчастного начстражи: члены городского совета предлагали для успокоения людей– отдать им на растерзание негодного главу стражников и при них назначить нового, выпросив неделю на решение появившихся проблем. Советник что то нашёптывал гегемону, а несчастный, которого готовили на заклание народному гневу тихо лепетал: "Найду...порву...в цепях приведу...искуплю!"

Повернувшийся к толпе гегемон проорал: "Славные граждане Тавроса, мы проводили...ммм..проверку, мда, то есть учения-вот! Учения, по последним традициям европейской безопасности, дабы проверить патриотизм в ваших сердцах и желание защищать наш всеми любимый город! Специально обученные люди имитировали беспорядки и драки со стражниками, изображали знаки на домах и прочее... всё! Огромное спасибо за вашу бдительность и чувство патриотизма, за то что вы так неравнодушны к проблемам родного города! Мы постараемся ближайшее время стереть все надписи и отвести отряды, что участвовали во всём этом "учении", в их казармы. Ещё раз: Огромное всем спасибо!"

Проговорив это, глава Тавроса хотел было отвесить поклон до земли, но стукнулся лбом о перила балкона и тихо выругавшись– бросился назад в зал заседаний. На ходу он бурчал своему советнику: "Отправь наученных людей в народ. Пускай оденутся простотой и начнут успокаивать– понемногу, шажками обеляя нас. Пускай женщины выйдут и начнут вести успокоительные беседы, особенно пожилые матроны. Город следует немного "приболтать".

В общем зале глава города прошипел в лицо, бледному как мел начсражи: "Делай что хочешь-но поймай! Кто избивал твоих охламонов, приставал вчера к женщинам, рисовал сегодня каракули и главное-кто писал нам угрозы на ратуше! Думаю у тебя не более двух суток, если что-твоя голова и падёт первой. Если они потащат нас к морю, для успокоительной жертвы-тебя с нами не будет, ибо тебя я сам повешу!"

Командир Тавросской стражи закивал головой словно припадочный и опрометью кинулся к тайному ходу, из ратуши в несколько неприметных зданий , что бы поскорее добраться до штаба своей службы и запугав подопечных карами-начать немедленно действовать. Он внезапно вспомнил о своей Татьяне и вдруг изменил маршрут, и вместо того что бы сразу направиться к штабу стражи метнулся в собственный особняк.

Когда разгневанный начстражи вбежал в свой дом и узнав у слуг что супруга вновь на террасах помчался к ней, люди под ратушей уже потихоньку расходились. Некоторые с успокоением, что мол вот, а вы боялись-здесь лишь проверка была! Другие с сожалением говорили что всё же лучше было утопить или перевешать: эти властители уже поднадоели, а новым-какая никакая, но всё же острастка.

–Татьяна!!!-заорал начстражи на лежавшую всё в той же позе что и вчера дородную женщину ,-Стерва! Что же ты делаешь? Что?!

И он горестно ломая руки пал на колени и пополз на них к супруге. Та несколько удивлённо на всё это взирала, потом спокойным голосом произнесла: "Будет рукоприкладство-опять спущу по акации. Подумай."

–Прекрати...-прохрипел измученный мужчина,-хватит!

Татианна Белорукая уставилась на стоящего рядом на коленях мужа, пощупала его лоб, попросила дыхнуть и наконец осторожно поинтересовалась: "Что именно?"

–Всё! Всё это! Тебе хотелось немного побыть с красивым мальчиком?-хрен с тобой! Но зачем же всё пускать коту под хвост, зачем?!

Женщина встала и прошлась по террасе, потом быстро подошла к коленопреклонённому мужчине и резко отвесила оплеуху, и тут же взяв за руки участливо спросила: "Легче? Ты готов говорить связно?-ну же, попробуй..."

–Хватит прикидываться! Твой полюбовничек знаешь что устроил, нет?! Он вчера был нами изловлен, после того как к другим бабам на рынке приставал-так вот, ну и грабил от пуза конечно, буквально всё до чего руками дотягивался.-начстражи внимательно смотрел на жену, но та лишь недоуменно качала головой и бормотала о том что права была её мама и выходить замуж за того кто пьёт по паре кубков крепкого вина с утра-глупость.

Тогда мужчина вскочил на ноги и взвизгнул: "Не сметь! Повторяю: твой полюбовник, которому ты дарила медальон, точь в точь как мой-он вчера был нами задержан, но избил моих людей на допросе и раскидав посты внутри штаба стражи-смог сбежать! И что ты думаешь он вытворял ночью, спал?-нет и ещё раз нет! Этот хихикающий козёл избивал и далее мои патрули, пританцовывая при этом и напевая песенки-чёртов сектант! А потом пошёл малевать на ратуше, что сожжёт её, а за ней и весь оставшийся город!"

Начстражи пал вновь на колени и обливаясь слезами пополз к своей Татьяне: "Зайка-останови его! Меня уволят, а скорее -повесят! Гегемон уже пообещал, всё что нажито непосильным трудом: три домика на побережье, три уютных села с полсотней домиков в каждом и особняк...три. Если считать в Тавросе, и в Царьграде и тот, небольшой-всё будет потеряно. Зачем?! Останови его, заинька-заклинаю!!!"

Однако стоны супруга не растопили каменного сердца Татьяны Белорукой: она с ледяным спокойствием продолжала утверждать, что он– пьяница, а она-никому своих медальонов в помине не дарила. Говорила что "начертатель и стражебийца"-молодец и давно уже было пора дать пузатеньким охранникам правопорядка– пинок под хвост, дабы немного оторвались от пьянства и обычных пеших прогулок и наконец занялись преступностью в Тавросе.

Поняв что жена способна на что угодно кроме сострадания и не собирается прекращать беспорядки в городе, глава стражи во второй раз вскочил на ноги и прокричав: "Кровь-на твоих руках!!!", гордый– отправился наконец в штаб стражи, твёрдо уверенный в том, что через три дня: или он найдёт виновных и всё решит, или его-"решат".

Глава одиннадцатая

Оставшееся утро и почти весь день -Румбик провёл в беспамятстве под одним из пяти деревянных мостов квартала, известного в Тавросе как Подмостовье. Воды, в некогда протекавших под ними речушках давно уже не было и обычно там ютились бездомные, те, кому не удалось найти жильё в домах или как говорили местные: «Не удалось найти угла в самом городе».

Обитатели Подмостовья верили что им когда либо улыбнётся удача и постоянно рассказывали друг другу истории– что вскоре их район застроят большими четырёхэтажными домами для съёма и их всех возьмут на работы при домах и обеспечат комнатами в новостроях. Однако время шло, а под ждущих своего персонально Эдема обитателей данного квартала-мёд рекой так и не начал течь...

Более того, когда один из богатых негоциантов было заинтересовался участком земли рядом с ними, то приказал своим холопам и приказчикам– начать гнать лишних бездомных "соседей" и всячески их обижать, что бы не мешали развитию его "царьградского площадного комплекса": лавкам дорогих товаров, бане– с девками сразу, десятку "наливаек" и нанятым скоморохам, что должны были веселить людей когда те устанут бродить по всему этому великолепию и устанут от покупок или услуг. Это сделало жителей Подмостовья прожжёными циниками и апокалиптиками, ожидающими конца света с минуту на минуту и спокойно принимающих очередную жизненную неприятность, словно так и должно было быть.

После постоянных вышагиваний ночью и бурно проведённого утра– Румбик отрубился сразу как только артефакт его бросил на чью то грязную подстилку и лишь изредка приходил в себя жалобно прося пить. Перчатка властно щёлкала пальцами и очередной завсегдатай моста бросался к юноше протягивал кувшин мутной воды из старого, почти нерабочего колодца.

В моменты периодического возвращения в реальность, из сладких снов с пышнотелыми девами и многих гор золота , Румбик заметил что Рука является явным авторитетом для всех рядом суетящихся людей: раздаёт им постоянно какие то приказы знаками и те послушно бегут выполнять, низко кланяясь чуть не до самой земли властной перчатке.

Ближе к вечеру воришка наконец пришёл в себя окончательно : он протёр глаза и потянулся. По очередному щелчку Руки ему подали вяленой рыбы и кус старого хлеба, что он быстро и проглотил испытывая невероятный голод.

Местные вокруг него все были напуганы, видимо, как понял юноша-Рука уже успела раздать им немало плюх, пока юноша был в мире грёз и "подмостовные обитатели" больше не рискуют ей в чём-либо отказывать. Большинство из них отводили глаза или старались не попадаться на глаза, приходя лишь по вызову щелчками от перчатки.

Румбик поев и попив задумался над своим новым положением. Сперва оно казалось настолько отчаянно плохим– что проще было сразу утопиться. Однако поразмыслив немного он для себя определил основное: перчатку можно напугать, чем именно сказать пока сложно-но можно! Возможно водой для отмакания или же какими мазями и притирками, но их она опасается и это важно. Другое дело что незаметно окунуть наглый артефакт в них-нет практически никакой возможности: опыты с тазом у Хозяйки и позже мазями алхимика Потравника это показал наглядно-перчатка немедленно среагировала и как! Теперь за Румбиком гоняются свои же, надеясь наказать за то чего он не совершал-да и алхимик, когда придёт в себя то сразу отправится к Хозяйке жаловаться на её "шелеста" и соответственно будет лишь новое обвинение в предательстве и нарушении неписанных правил. Вывод из всего этого был прост-действовать придётся в одиночестве.

Мимо прошаркал один из постоянных жителей Подмостовья и харкая в сторону просипел кому то, кого Румбик не видел: "В городе непойми чо деится. Точно говорю! Стража собирается в большие отряды и снимает большинство постов и патрулей на улицах и площадях. Люди трындят о каких то проверках, а банды в городе так и рыскают-ищут кого то. В такой обстановке им привычно работать совершенно не с руки: все опасаются всех и настороже!"

Румбик чуть не подпрыгнул на своей подстилке под мостом-вот оно! Решение было простым и очевидным: раз в городе переполох и все настороже, нужно влезть в какой особо охраняемый дом и подставившись-быть пойманным. Был конечно шанс что люди его задержавшие могут неслабо побить воришку, зато и легендарную перчатку снять попытаются и на этот раз юноша будет им всячески помогать.

После краткого мига блаженства, от найденного способа избавиться от Руки, пришло время раздумий и сомнений: куда проникнуть, как рассчитать свои действия что бы именно побили, а не утыкали арбалетными болтами и стрелами? В конце концов Румбик остановился на проникновении в городскую казну Тавроса, хранилище денежных сундуков и важных документов.

Несмотря на то что это было одно из самых охраняемых зданий, его сторожили особые гвардейцы: часть постов была от городской стражи, а часть, от солдат что охраняли квартал магистратов и самого гегемона. Просчитав в уме всё что знал, юноша пришёл к следующим выводам: в частном доме можно нарваться на перепуганных слуг и получить страшные увечья, да и гарантии что такие противники справятся с Рукой, судя по поместью Никифора Дукса-никакой. В Хранилище же ему будет противостоять гвардия– сильная и подготовленная. Если им сразу засветиться, то они быстро скрутят самого воришку и его беснующуюся перчатку на левой руке, а уж там...куда вывезет!

Заметив что местные побрели куда то к костру, видимо готовить поздний обед или ранний ужин, юноша потряс головой и осторожно приблизив свою левую руку к своему же лицу, прошипел: "Ты что творишь?!"

Артефакт, до этого совершенно недвижимый с добрые полчаса-вмиг ожил и тут же сжал кулак у самого носа воришки. Но на этот раз юноша не испугался и не запротестовал, а вновь прошептал в ответ: "Ну и...чего добиваешься? Что ты можешь: кошели у лопухов вынимать, стражников по голове бить, да медальончики доставать?-ерунда всё это! Ничего крупного, значимого ты сотворить не в состоянии! Так, мелочёвочка..."

Перчатка плавно разжала кулак и нетерпеливым жестом предложила Румбику развивать благодарную тему дальше. Воришка немного выждал и радуясь что пока что всё идёт как он и задумал, продолжал: "Надо совершить что то значительное– ограбить гегемона, или кого из аристократов...да туже городскую казну Тавроса, знаменитое Хранилище! Там всего много: золота и серебра, каменьев, чего ещё..."-Не успел он договорить как Рука подняла большой палец вверх и радуясь, словно щенок своим коротким хвостиком-затрясла им в воздухе. Потом быстрыми махами заставила юношу немедленно встать и направиться в ближайшую харчевню, что имела небольшой садик и обслуживала посетителей в нём.