Текст книги "Румбик и Рука (СИ)"

Автор книги: Александр Никатор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

–А разве кандидат в женихи не молод?-искренне удивился Румбик, сейчас вспомнив что что то подобное его друг рассказывал ещё при утреннем свидании с ним.

–Что? М-м-м-нет! Господину Никифору Дуксу– уже за семьдесят, кажется семьдесят семь и он хоть и не влиятельный, но всё же член городского совета и периодически назначается в различные городские магистратуры. Так то.

Друзья прошли мимо нескольких огромных комнат и Румбик увидел что зала, в которой обычно проводят большие празднества и танцевальные номера-также увешана гирляндами рюшек и тканевых цветов, а несколько лакеев постепенно зажигают все свечи на главной из трёх люстр.

–Гуго, прости пожалуйста-но я думал мы просто в салоне посидим, за жизнь поговорим...Или что поменялось?

–У нас-нет: посидим, немного выпьем,-Гуго зажмурился и хмыкнув довольно облизал губы,-потом потрындим о том о сём, в креслах в салоне. Однако сёстры хотят продемонстрировать возможному родственнику все достоинства младшей из них, в том числе и знание танцевальных фигур, и умение исполнять романсы и музицировать. Поэтому периодически нас и несчастного дедулю будут вызывать в главный зал, на исполнение очередного номера сестрёнкой и желательно её будет похвалить...

–И семидесятилетний жених в этом действительно нуждается, ну, в показе и пении?

–Точно нет! Будь здесь батюшка-просто заперся бы с ним в своём кабинете и обговорил сумму приданого и какие вопросы и как вместе будут "продавливать" в голосованиях городского совета-всё! Матушка предпочла бы долгие салонные беседы, но в конце концов также предложила солидные суммы за дочь и союз во время голосований городского совета. Но для сестёр это некий экзамен. Если справятся без родителей, тогда каждая получит по подарку: старшая станет владелицей пары галер и начнёт вести дела в Царьграде– сама, средней обещали постройку небольшого замка и пару сёл близ него, младшая рада будет самому факту замужества...пока что. А там-хоть трава не расти!

Пройдя ещё несколько коридоров Гуго завёл Румбика в обширный салон с тремя медными зеркалами на стенах и десятком картин и гобеленов: на креслах уже сидело семь мужчин-двое за семьдесят, трое разменявших полтинник и пара-не старше тридцати. В руках все они держали кубки и о чём то негромко переговаривались. Перед ними на круглом столе располагались четыре кувшина с вином и поднос полный винограда, яблок, апельсин.

Зайдя первым Гуго произнёс: "Господа! Прошу без надоевшей всем помпезности-мой друг, господин Румбик!"

Все мужчины негромко засмеялись и многие проговорили что то вроде "Ну и слава Богу". Гуго усадил Румбика слева от своего возможного родственника, Никифора Дукса и завёл беседу на отвлечённые темы. Никто не спрашивал у Румбика кто он и как появился в их обществе и это его забавляло и несказанно радовало, ибо он так до сих пор и не придумал легенду для себя.

Какое то время ушло на скрытое разглядывание кандидата в мужья: сухонького, морщинистого и сильно загорелого старика, довольно часто хихикающего и видно что привыкшего к салонным встречам.

Минут через десять вошла женщина лет тридцати и стала умолять соседа Румбика пройти с ней в зал и поучаствовать в небольшой танцевальной партии. Семидесятисемилетний жених лишь фыркнул и что то пробормотал себе под нос, однако встал и уныло поплёлся вслед женщине.

–Началась потеха!-заявил Гуго Румбику в ухо и уже обратился ко всем в салоне,-Господа! Прошу всех в зал для церемоний.

В упомянутом помещении, размерами примерно двадцать на пятнадцать метров-уже находилась недавно заходившая в салон к мужчинам женщина и ещё пара девушек помоложе возле неё. Самая молоденькая, не старше шестнадцати лет, стояла облачённая в высокий дамский колпак и бархатный синий наряд украшенный драгоценными камнями. Она была вся буквально нагружена драгоценностями, словно пират бегущий с добычей, как можно далее от погони: огромная толстая цепь из золота с светло зелёными камнями спускалась почти до животика. Массивные серьги, размером в ладонь взрослого мужчины-оттягивали вниз мочки ушей тяжёлыми каплями редкого металла. Браслеты, в три пальца толщиной и с камнями, были надеты на обе руки. На пальчиках бледных маленьких рук красовались и по три перстня-на каждой.

При появлении мужчин в зале все женщины встрепенулись и старшая тут же отправилась к стоящим возле окон музыкантам, с лютнями и парой свирелей. Посовещавшись с ними она отошла ближе к недавно вошедшим и громко объявила: что её сестра хотела бы показать "такие то фигуры " италийского танца, после чего исполнить иберийский романс о неком доне...Далее Румбик не прислушивался, к тараторившей старшей сестре Гуго, так как его больше занимал шёпот под нос жениха: "Ух етить! Так эти дурёхи хотят меня на ногах продержать больше десяти минут? Стервы! Вот все они такие...Нахрена мне её танцевальные фигуры?-сам я не стану с ней плясать, а условные её кавалеры, после замужества-пускай и разучивают их, да вместе с ней!-чтоб меня не тревожить... Песенку споёт-ай да умница. Насыпали бы мяса жареного, да кубки с вином выставили, а после часовой беседы и так бы всё сладили! Её батюшка гарантировал моё избрание надзирателем за портом и потом, через три года-небольшой дом обещал прикупить нам, в самом Царьграде. А эти фигуры и пение-баловство одно..."

Старичок ещё немного повздыхал, пошамкал и пошептал обидные слова в адрес трёх сестёр Блажь, когда младшая из родственниц Гуго уже плавно ходила по залу под музыку, но наконец успокоился и стал внимательно смотреть...себе под ноги.

Гуго дёрнул Румбика за рукав и осторожно указал на жениха, потом скорчил гримасу и подтащил друга поближе к себе: " Зря сестрицы всё это затеяли-кандидат в мужья от тоски может умереть, да и долго стоять, ему вряд ли полезно. Думаю надо танец скорее завершать, а если малая захочет спеть-пускай идёт в салон и пока мы будем ужинать, и исполнит нам свой романс. Как считаешь?"

Румбик горячо поприветствовал данное решение радушного хозяина дома и пока Гуго о чём то совещался со старшими сёстрами, украдкой разглядывал помещения. В заходящем в огромных окнах солнце и при факелах– видимость была скорее лубочная, но обилия– мрамора, бархата и позолоты она не скрывала. Всё дышало довольством и некоторым желанием показать всем то, насколько именно хозяева дома довольны жизнью, а то вдруг кто из гостей этого не понял?

Вернулся Гуго и вновь пригласил всех в салон отужинать. Пожилой жених встрепенулся и опередив на пару шагов всё мужскую братию-буквально бегом вернулся в комнату которую лишь недавно они все покинули.

Прислуга установила большой длинный стол: за один конец которого уселся Гуго, а за другой-его старшая из сестёр. Старого жениха усадили справа от Гуго, а Румбика-слева. Остальные гости сами усаживались где хотели: те что были помоложе-старались оказаться ближе к даме, постарше-рядом с копчёной птицей и кувшинами с вином.

После получасовых здравниц, намёков о будущей семье и откровенного чавканья-наступило некое благодушие. Была приглашена для исполнения романса будущая невеста и на этот раз её приняли на редкость тепло, жених даже вяло похлопал сухонькими ладошками и сказал что она умница и хорошая девочка.

Когда обе дамы покинули помещение салона, Гуго, на правах хозяина, предложил рассказывать истории-удивительные или же смешливые, что бы развлечь слушателей.

Первым решился пятидесятилетний гость одетый в канареечные цвета, как пояснил Гуго Румбику-важная шишка в службах городского совета, один из старших нотариусов гегемона.

"Канареечный" старший нотариус долго хмыкал, пьяным взглядом осматривал присутствующих-он сам явно перебрал с количеством вина и наконец слегка хрюкнув, начал: "Так вот господа...Я думаю для вас здесь присутствующих не является секретом, как зародилась наша нынешняя тавросская аристократия, а?"

Старик жених и Гуго немного покривились, но всё же вежливо покачали головами. Пьяненький нотариус продолжал: "Многие знатные фамилии сами себя произвели в князья и прочую лабуду, просто вовремя заняв пустующую в наших землях нишу. И если в Европе или на Руси, за такое есть шанс быть повешенным, ибо там лишь достойный монарх может производить в новое достоинство, то у нас к этому относятся спокойно: будто мало бродит по Тавросу непризнанных кандидатов в императоры Царьграда, великих князей земли Русской– в вариациях новгородских, киевских, владимирских, тверских или московских? Не надо меня дёргать и бить под столом!",-резко обратился говоривший к своему соседу и после минутной паузы продолжил,-"Хм...А вот! Вспомнил! Наши гегемоны всегда собирали различные документальные свидетельства о том, как и какая "достойнейшая фамилия" появилась в городе-кем была до "восхождения" и прочая. Это позволяло всем прежним гегемонам держать знать в кулаке и не допускать крупных бунтов с целью захвата власти, так как можно было доказать, что господа Кастриоти– вовсе не потомки Ангелов из ромейских земель, а бывшие контрабандисты солевары, которые разбогатели на торговле людьми или к примеру семья в доме которой мы сейчас пируем...о-о-ой!".

Говоривший подскочил со своего кресла и тут же повалился на него вновь, потом немного подумал и обведя взглядом сидящих за столом и ставших уже несколько смурными мужчин, бессвязно закончил: "Пожалуй и всё. Есть в городском хранилище полки с данными свитками. Мда...иногда почитать-весьма занимательно. Господа, я пожалуй ещё выпью..."

Ему тут же протянули кубок и заботливо налили его до краёв. Гуго перемигнулся с Румбиком и предложил рассказать историю господину лет шестидесяти, полностью лысому, с короткой чёрной бородкой неуловимо напоминавшему Румбику, Плётку.

Тот вежливо поклонившись начал: "Как вы знаете, я не являюсь наследственным патрикием славного города Тавроса, ибо родился в великих Сиракузах и успел довольно много сменить занятий: грабитель и наёмник, младший партнёр в кондотьерской компании и пират. В конце концов я помог отбиться от морских разбойников одному из прежних гегемонов Тавроса и получив добычу при захвате их базы-решил остаться здесь, за что в благодарность и получил звание патрикия города. А рассказать бы мне хотеллось о том времени, когда я, с ещё парой моих друзей по Сицилии, среди которых был и разорившийся отпрыск рыцарского рода-организовали контодьерскую компанию и что их этого вышло".

Отхлебнув вина и немного помолчав, загадочный италик продолжил своё повествование, которое по его словам, могло как позабавить-так и послужить уроком, особенно сидящей за столом молодёжи.

Лет в двадцать пять, когда ему и ещё десятку таких же как он сам надоело бегать по родной Сицилии за пастухами и вымогать у них овец, в качестве платы за некую "охрану"-они всей ватагой вступили наёмниками к одному местному барону и участвовали в паре стычек, вдвое уменьшивших их состав и вдесятеро-желание продолжать наёмническое дело. Знакомый бедный рыцарь из Сиракуз предложил всем уехать поближе к начинавшей прибирать банковские операции в свои руки Флоренции и наняться в одну из кондотьерских рот, но не простыми солдатами, а именно кондотьерами основателями компании. Так как никто кроме этого самого рыцаря не знал в чём различие, то и особо желающих не было и в Тоскану поехало их двое: сам рассказчик и его знакомец рыцарь.

Рыцарь быстро нашёл нужных людей среди знати Тосканы и выяснил следующее: Флоренция периодически воевала с соседними Луккой и Сиеной, но основной её целью были всё же Пиза и Ливорно-которые держали напрямую морскую торговлю и значительную часть банковского дела и солеваренного. Поэтому сейчас близ Лукки организовывалась новая компания кондотьеров, в помощь местным ополченцам и их с радостью готовы были принять на контракт.

Сговорившись ещё с десятком земляков сицилийцев, что без дела ошивались в Тоскане-все вместе отправились в Лукку, где нотариус что должен был принять людей и заключить с ними договора, предложил следующее: провести схватку двух компаний что прибыли для найма и победившую и взять на службу.

Это не очень понравилось всем людям и договорились что драться будут в старом амфитеатре лишь пятёрками-мечами и кинжалами, без доспехов, в одних рубахах. Сицилийцы, более привыкшие к разбойничьему бою налегке чем их ариминские визави победили и получили контракт от города. От проигравших к ним тут же присоединились два десятка бойцов и их отряд получивший название "Компания– быстрая как ветер", теперь составляла около полусотни бойцов.

По договору с магистратом, выходило: компания напрямую нанимается городом, а не кем либо из его правителей или аристократов и выполняет приказы самого городского правления. Всем гарантировали по пять серебряных монет в месяц и комплект одежды раз в год. В город разрешалось входить не более десяти компанейцев за раз и проживать в обычное время за его стенами, в небольшой деревушки поблизости-ставшей базой и тренировочным лагерем.

В основном день проходил в неспешных тренировках: стрельбы и боях на мечах или поисков еды и её готовки. Пару раз компанию вызывали для сопровождения каких то обозов, но всё проходило мирно. Когда однажды бойцы поинтересовались у своего командира– когда же им в бой, тот лишь удивлённо покрутил пальцем у виска: "Вы что-германцы или швейцарцы? Хватит нести чушь! Нормальные компании зарабатывают не на боях, где могут и их самих перерезать, а на оказании услуг по защите-реальных или выдуманных, поняли?"

Если появлялись в охраняемой компанией местности отряды иных кондотьеров, то глава отряда договаривался с их старшими: если они были сильнее-то разрешал забрать что понравится в окрестности, но саму Лукку не осаждать, если же пришлые были слабее-их или просили уйти или же самих грабили, а то и продавали на галеры. Жизнь была в меру простой и славной: не такой тяжёлой и унылой как у крестьян, не такой опасной как у солдат и гораздо более сытой чем у менестрелей или циркачей.

Вскоре однако в Лукке начались некие разборки и после месяца потасовок, к ним в лагерь прибыл первый зам главы города и предложил: он впустит весь отряд в Лукку и они помогут арестовать бунтарей аристократов и им прислуживающих депутатов городского совета. Сговорившись о награде и получив задаток, весь отряд приготовился и вооружился, и через сутки, тёмной ночью, с помощью сговоренной городским чиновником стражей на одних из ворот-тихо проник в город.

Дальше было проще: их тайно разместили по всем пристройкам и кустам поместья пригласившего их заместителя главы города. Когда у него в поместье началась встреча аристократии и выборных представителей Лукки, хозяин дома махнул большим платком, что было оговоренным знаком и компания кондотьеров выскочила из своих тайных укрытий-мигом были перебиты оруженосцы и телохранители пришедшие вместе с лидерами аристократов, их, как самых вооружённых– расстреливали из арбалетов и добивали молотами на земле. Потом пришла очередь знатных: большинство было просто зарублено мечами и топорами или заколото копьями. Кого особо ненавидели-подвесили за ноги на деревьях и потрошили живыми...

Радушный хозяин дома, после всего, потребовал что бы его слуги что были наготове-бежали в город и сообщали всем встречным: что господин Нетторе берёт на себя диктаторскую власть на время подавления беспорядков и становится абсолютным главой Лукки.

Через полчаса после бойни, кондотьеры сопровождали нового лидера города в ратушу, где под крики толпы надели на него цепь градоначальника. Особо сопротивления оказано никем и не было. Не было и восторгов среди горожан.

Через пару дней начались трения: кондотьеры хотели получить для проживания дома убитых ими аристократов, их поместья, их женщин и доходы. Однако новоиспечённый диктатор заявил, что не может давать чужим городу людям– столь широкие права и тем более-"что сделано, то оплачено".

Когда через неделю стало известно от одной из многочисленных любовниц лидера кондотьеров, что глава города нанимает ещё одну компанию и готовит смотр ополченцев вне городских стен, попахивающий зачисткой самих "старых кондотьеров", компанейцы решили действовать: они сами стали упрашивать выпустить их из города, что бы вернуться в старый лагерь, но при этом пройти в параде по улицам до ворот и тем самым показать что они верные защитники города. Глупый диктатор разрешил. На одном из перекрёстков близ центральной площади– весь отряд повернул и с криком "смерть тирану!!!", бросился в сторону ратуши. Короткий бой со слугами и телохранителями, и вот уже неудачливый диктатор висел на одной из внешних перекладин ратуши.

Потом был погром поместья убитого главы города и его поджёг...Последовали захваты домов всех аристократов кондотьерами. Через месяц, в городе, где нарушились все связи: никто из купцов не хотел завозить товары, боясь что вечно пьяные компанейцы их просто отберут, по установившейся за последний месяц привычке-начался очередной мятеж. На этот раз голодная беднота и терявшие барыши купцы объединились– против залётных кондотьеров. Первые сутки кое как удавалось отбиться от ремесленников с молотами и топорами, но когда к городу подошли наёмники из Пизы, бывшие абордажные команды генуэзских адмиралов, то глава компании объявил о её роспуске и предложил всем "Искать спасение-в бегстве".

Часть кондотьеров прорвалась. Рассказчика истории поймали при ночном побеге и обобрав всё им собранное за последний месяц-голым и избитым бросили в местный ручей, с камнями на ногах. Ручей был лишь местами глубокий и поймавшие видимо в темноте и слабом свете Луны неправильно швырнули жертву. Он выбрался и неделю прятался по рощицам. Потом украл одежду крестьянина и ушёл в Бриндизи, наниматься моряком куда возьмут.

Рассказчик замолк и выпив вина из кубка добавил негромко: "Господа из совета Тавроса пару раз меня спрашивали о возможной организации подобной услуги и здесь...но я больше не хочу брать греха на душу и быть убитым в своём доме алчными наёмниками-тоже не желаю. Простите великодушно если не смог развеселить, моя сказка-скорее поучительна..."

Тягостное молчание длилось несколько дольше чем приличествовало и тут вдруг Гуго громко объявил, хлопнув в ладоши: "Сейчас мой друг Румбик, наверняка сможет нас позабавить своей историей! Ну же, дорогой товарищ по приключениям-мы все ждём!"

Вытаращив глаза на хозяина дома, Румбик часто хватал ртом воздух. Потом вспомнил услышанную утром историю о легендарной семье воров и их "фартовой перчатке" и решил её выложить, так как иное просто в спешке не шло в голову.

История в исполнении Румбика заняла не более пятнадцати минут и когда он закончил, то увидел что его слушатели довольно необычно реагируют на услышанное: предыдущий оратор тёр подбородок и видимо что то вспоминал, дедуля жених хихикал и...постоянно крутил фиги самому Румбику, а Гуго пытался его успокоить– налив очередной полный кубок вина. Как всегда не вовремя оказалось что все кувшины на столе пусты, а слуги к чертям запропастились, хозяин поместья сам встал и направился к стоящему чуть поодаль столу с напитками и фруктами.

Пока он брал новые кувшины и спрашивал гостей кто чего желает, дедуля напротив Румбика ехидно сощурил глаз и прошептал себе под нос, однако Румбик всё же расслышал: "Они хотят нашу прелессть? Хи-хи-хи, какие дураки...наша прелессть сама кого хошъ– съест. Ихи-хих-хи..."

Теперь заговорил бывший кондотьер: "Видите ли господин Румбик, легенда эта довольно стара и известна повсеместно, где когда либо правили ромеи. Даже у нас на Сицилии, люди пытались искать данную перчатку..."

–У вас, а что она там могла делать? Её же вроде в Тартар пытались отправить, в преисподнюю или около того,-удивился Румбик.

–Нееет. Тартар-это ещё и очень удалённое место или территория, иносказательный вариант. У чёрта на куличках, в ромейской вариации. Наш полуостров, где Таврос-безусловно жемчужина, был всё же в некой степени именно тем самым "тартаром" для императоров Царьграда. Особенно во времена когда его приходилось им делись с русами и хазарами. Довольно глухая провинция и окраина блестящей империи...тогда, конечно же!

–Поганец...-опять еле слышно прошептал престарелый жених, цепко глядя на говорившего италика, чем вновь привлёк к себе внимание Румбика.

–Так вот, у себя на родине, я слышал несколько версий куда отправили данную "перчатку": на Крит, где были особые районы с жрецами ещё старых культов и которые контролировались лишь ими. На Сицилию, в семью незаконнорожденного отпрыска государя, для подтверждения его статуса. Через арабские земли-в Индию, подальше от всех нас и наконец-именно сюда, Таврику.-италик умолк и посмотрел на дверь, в которую плавно входили три сестры Гуго, подгонявшие слуг с подносами.

Жених встал и капризно по старчески громко заявил что ему надо отлить. Гуго тут же бросился провожать дорогого гостя, а Румбик просто напросился им вслед. В специальном большом помещении, стояло несколько укреплённых в ящиках с песком горшков с крышками, куда и подходили мужчины. Дедуля постоянно кряхтел и когда уже закончил, вдруг вновь пробормотал: "Проклятый пират, знаю я тебя! Свяжись только с нашей прелесстью-пожалеешь что родился...ихихих"

Гуго видимо тоже слышал что бормотал старик и показав Румбику жестом что гость сильно пьян, вежливо стал отводить старикана вновь за стол-где младшая из Блажей вновь изголялась в пении.

Зато Румбика вдруг зацепило: а что если кондотьер прав и Тартар-это именно старый Таврос, а "хранитель"-полоумный дедуля жених? Глупость, бред, случайный лепет-возможно...но шанс-он ведь есть всегда!

Быстро заправив подаренную ему одежду, Румбик подошёл к Гуго и отпросился немного погулять во внутреннем дворике, продышаться от вина и мяса, и разговоров в салоне. Хозяин лишь понимающе кивнул и указал где это удобнее всего делать.

Поблагодарив его, Румбик вышел и опрометью бросился к одному из лакеев, в котором узнал помощника своего при одевании наряда. После череды общих фраз, Румбик поинтересовался кто же в женихах у прекрасной сестры господина Гуго и точно узнав что это Никифор Дукс, поблагодарив удалился в дом.

Далее было проще: заявив слугам что возможно придётся нести Никифора Дукса на носилках, Румбик узнал от них адрес старика-тот оказывается жил минутах в десяти ходьбы от дома Блажей. После чего сделал вид что идёт спрашивать указаний и через пару минут вернулся, сказав что пока что-отбой.

Потом словно кто толкал Румбика в спину: он выбрался через задний дворик из поместья Блажей и опрометью кинулся искать дом Дукса, чуя некий охотничий зуд от возможной встречи с добычей, о которой мечтал всю предыдущую жизнь . Его чёрная одежда скрадывала свет факелов и ламп, что изредка попадались на улицах сонного Тавроса. Сам он был лёгок на ногу и неплохо координирован. Впереди ему уже виделся шанс, тот самый-что ведёт всё жизнь и направляет...об осле и морковке на палке, Румбик в то время ничего ещё не знал.

Глава третья

Добежал к дому Дукса Румбик довольно быстро: несмотря на обилие патрулей стражи, последние– ему особо не мешали, предпочитая собираться группами по шесть и более человек и неспеша вести разговоры. Юноше пришлось немного проплутать в малоосвещённых проулках, однако и здесь помог случай-громкий заливистый смех поблизости.

Пойдя на него и желая осведомиться у смеющихся как пройти к дому Никкифора, сам Румбик считал это безопасным, потому что в полутьме ночи и неверном свете факелов-его мало кто запомнит, да и свой наряд после данного "дела", он планировал скинуть и через неделю или когда придётся вернуть Гуго.

Неожиданно молодой человек услышал сквозь уже совсем близкий смех, следующую фразу : "А наш то, хрыч, опять решил жениться– на очередной дурочке, из Блажей!", далее несколько голосов взахлёб стали рассказывать о занятных случаях с предыдущими четырьмя жёнами хозяина дома.

"Шелест" остановился как вкопанный-вот оно! Сразу забилось чаще сердце. Шанс. Тот самый уникальный шанс, о котором Румбик так часто грезил: большого дела, фарта, возможности заполучить некий легендарный воровской артефакт...

Пока Румбик стоял прислушиваясь, близ ограды дома Никифора Дукса и стараясь успокоить своё дыхание пытался разобрать разговоры внутри двора, ему пришла в голову идея, что старик ведь мог быть обычным сдуревшим дедуганом просто начитавшимся книг-не суть! Даже если артефакта и нет, теперь, на ночных улицах Тавроса Румбик уже совершенно не верил в его наличие у них в городе-всё это уже и не важно! У него появился уникальный шанс обчистить дом, настоящий, большой-почти что дворец , да к тому же в квартале аристократов. Хозяин дома был занят салонной беседой, служки и охрана-чешут языками и видимо не менее приятно проводят время за возлияниями в дворике, по крайней мере звон кубков и разливание напитков Румбик слышал регулярно, вместе со словами и частым смехом.

План созрел быстро: обойдя ограду по трём свободным, не граничавшим с соседними поместьями сторонам, воришка решил сделать следующее-кинуть что либо через двухметровую каменную ограду, что бы привлечь внимание гомонящих служек, после чего быстро обежать и с обратной стороны ограды, взгромоздившись на притянутый небольшой бочонок-влезть во дворик возле проплешины в углу ограды, где свет факела почти был невидим. Там замереть и осмотреться.

Сказано-сделано! Сонный кот, что мирно брёл по улице был схвачен и запущен через ограду словно метательный сосуд полный гнева и острых когтей. Через пару секунд, когда сообразительный юноша уже мчался к ранее подтянутой к стене бочке– раздались громкие крики, кошачий вой и женский визг, топот множества ног. В суматохе и многословных ругательствах, сидящими во внутреннем дворике, возле факелов, служками Никифора Дукса осталось незамеченным появление ещё одного человека-перемахнувшего к ним на огонёк через стену и замершему сперва ничком у каменной ограды, а чуток погодя, когда кота с прибаутками перебросили обратно и все слуги во дворе вновь уселись пить за большим Т-образным столом напитки-незаметно в полутьме поднявшегося и на четвереньках пробравшемуся за бочку для сточных вод, стоявшую рядом.

Из дома вышла ещё пара людей и видимо старший из них громко спросил: "Что тут произошло? Шум и гам, а потом опять ваши хихиканья."

–Да ничего страшного, господин секретарь!-бойко ответила одна из трёх женщин, бывшая с мужчинами во дворике,-бедная кися свалилась нам на голову, словно камень из катапульты и пока мы отбивали его нападение и возвращали на родную ему улицу-пришлось немного поволноваться.

–Только кот?

–Да!-хором ответили люди за столом,-злобный такой котяра. Вольке руку сильно разодрал, зараза.

Опять наступило время каких то шепотков и разлива напитков. Вышедшая из дома пара приблизилась к столу и им также плеснули в деревянные кружки некоего душистого напитка.

Воспользовавшись тем, что дворик в поместье у Дукса был совсем маленький и тот кого женщина назвала секретарём, подойдя к столу, почти полностью заслонил свет факелов, тем самым сделав проход в дом зияющей чёрной дырой-Румбик быстро, всё также на четвереньках приблизился к проёму двери и юркнул тёмной ящерицей внутрь здания.

Сердце воришки вновь предательски колотилось готовое выскочить через горло. То, что это его первый самостоятельный рейд-всё же сказывалось на организме Румбика: руки постоянно потели, нос чесался, сердце стучало. Неожиданно, бешено, до оторопи– захотелось пить.

Стоя возле двери внутри дома и наблюдая через небольшую щель за скопившимися за столом слугами Никифора, Румбик быстро стал обвязывать ноги бархатными лоскутами, что похитил из главной залы поместья Гуго. Их задача была проста-смягчить шаги, особенно по деревянным полам не покрытым коврами. Когда удалось дрожащими руками нацепить тканевые обрывки, Румбик решил подняться по лестнице как можно выше и начать осмотр дома там, заодно проверив-есть ли возможность выбраться через окна на улицу, что бы с добычей вновь не идти через дворик с весело проводящей время прислугой.

Дом Никифора Дукса был трёхярусным: два этажа, примерно по полтораста метров каждый и стометровая мансарда с террасами уставленными кадками с большими растениями. Румбик помнил недавние рассказы Гуго о том, что обычно на ближайшем к земле этаже располагаются залы, салоны, помещения слуг, а вот спальни и личные кабинеты-на этажах повыше и поэтому сразу направился осторожно крадучись, по лестнице на второй этаж. Он посчитал, что если удастся сразу где стащить большую добычу, то нет смысла много времени проводить в поместье-ибо в любой момент может прибыть хозяин и факелы с его приездом зажгут и воришку обнаружат. Проще, для первого крупного самостоятельного дела: взять каких статуэток или расшитых золотом одежд, может книги с драгоценной оправой или попавшиеся по пути шкатулки и всё, айда бежать!

Нащупав в кармане взятую в доме у Гуго тряпичную маску, для ежегодного карнавала что проводился в Тавросе, Румбик её быстро нацепил на лицо и оглянулся на всё ещё распахнутую дверь. Никого.

Став бродить согнувшись в три погибели по второму этажу, воришка быстро понял что не всё так радужно: большинство кабинетов были заперты, а те что позволяли свободно войти, если и имели какие ценности, то довольно больших размеров амфоры или же бронзовые чеканки в человеческий рост. Красть последние мог либо большой любитель коллекционер, либо просто сумасшедший. Инструмента с собой у юноши для взлома не было, и он переходил от одной запертой двери к другой задавая самому себе один и тот же вопрос: "Какого перепуга он так уцепился за этот "Шанс", если понятия не имеет как им воспользоваться?" Наконец решив что пора двигаться в сторону мансарды и там осмотреть всё и по возможности прихватить хоть пару безделушек в доме, вроде фарфоровых блюд или серебряных ложек из кухни-Румбик услышал разговор уже в самом помещении: "Да, хорошо. Я опять проведу обход и спущусь вниз. Скоро..." После чего медленные шаги и скрипы стали слышны на лестнице.

Испугавшись вновь до состояния когда руки и ноги невольно делают лишние движения-Румбик засуетился и заскочив в один из уже осмотренных им открытых кабинетов постарался спрятаться за небольшим столиком в углу.

Пока он елозил ногами-задел деревянную панель у стола за какую то фигурку на ней и та мягко подалась вглубь. Румбик тут же заскочил в проход за панелью и затворил за собой скрытую дверь. Вскоре ему пришлось задержать и своё дыхание, так как секретарь Дукса, а это именно он проводил обход дома– зашёл в тот кабинет где лишь совсем недавно пребывал сам юноша и из которого непонятно куда теперь переместился, и пройдя по нему несколько шагов развернулся на каблуках и вернулся в коридор.