Текст книги "МИТТ (СИ)"

Автор книги: Александр Шкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Ну и трепло ты Саня… А если я не захочу..?

– Мама говорит, если не захочешь, никто настаивать не будет…

– Ладно, спасибо, хоть, и на этом… А у тебя самого-то, какой дар проснулся?

– Отец просил не говорить никому, но тебе, как другу, скажу… Только от тебя, после того как ты это узнаешь, будет зависеть моя жизнь и жизнь моих родителей и брата, и судьба академии. Говорить?

– Да, уж… Ну, говори…

– Я ментал Лёха…

– О, бл… А кто это?

– Воздействие на сознание разумных и полуразумных… Как-то так…

– Хе… Так, значит ты можешь сделать так, что весь компот, сегодня будет наш?

– Нет… Для этого нужно учиться, потому нас с тобой и переводят… – Он особо выделил «нас с тобой».

– Во, блин… Круг остался, зарубаюсь на компот, я первый буду. На такой дистанции ты фиг меня сделаешь.

И Лёшка, резко ускорился. За ним рванул и Сашка. Но догонять и обгонять не стал. Фиг с ним, с компотом.

2

Долго стояли в строю, дежурный офицер распинался о недопустимом проступке двоих курсантов, что стояли, повесив головы, перед ними.

Оказалось, что Валерка и Ванька, а это были именно они, два дня назад, ночью, прошли инициацию. И оба получили один и тот же дар. Тактильное и дистанционно энергетическое воздействие на электронику. То есть, прикасаясь к электронным системам боевых машин, посредством мысли и собственной энергетики, могли сжечь любые защищённые электронные платы. Они это почувствовали, когда занимались на тактических учебных тренажёрах, разнеся мозги компьютеров в хлам. Их, конечно, вычисли сразу, а затем отправили к психоделику академии, другими словами к «психу». После него, они сговорились, отбросив всю личную неприязнь, и на следующее утро, перед утренней физической зарядкой, рванули прямиком, как они думали, на фронт. Но попались в руки комендатуры. Сожгли их шокеры… Но вот с огнестрельным древним оружием, сделать ничего не смогли. По одной простой причине, там попросту нет никакой электроники. Оба получили по пуле в ногу. Попали в госпиталь… И, вот теперь, опираясь друг на друга, стояли перед всей академией.

Осень, небесную хмарь прогнал прохладный, но не студёный ветерок, и над плацем академии, ярко засветило солнышко, приятно согревая лицо и грубую ткань формы.

– Год исправительных работ в спец бригаде исследовательского центра – был вынесен вердикт ректора.

Сашка широко улыбнулся, он-то, теперь, знал, что такое исследовательский центр и чем пугал остальных курсантов ректор. Значит, учиться дальше они будут вместе. А для всех, это была кара в последней инстанции, никто ещё не возвращался после такого вынесенного приговора.

По щекам Ваньки и Валерки текли слёзы.

Он смотрел на них и ему захотелось их успокоить и подбодрить, но тут…. Опять накатило и Сашка потеряв сознание, вывалился из строя, гулко приложившись головой о бетонные квадраты плаца.

Очнулся он опять в кабинете ректора, на том же диване. Рядом сидел, Лёшка и смотрел в одну точку на стене.

Сашка пошевелился и поднёс руку к гулко гудящей голове. Та, оказалась, вся в бинтах.

Лёшка вскочил и кинулся к дверям, прокричав в приёмную – Людмила Михайловна, Саня очнулся…

Тут же появилась и она сама с доброй улыбкой на губах и стаканом в руке.

– Ну, зачастил ты к нам Александр, теперь…

Она резко остановилась, как будто ударилась о стену, расплескав воду, улыбка медленно сползла с её губ.

– Прекрати – строго сказала она – ещё одна такая выходка и я тебя переведу в карцер. И останешься там, пока за тобой не приедет отец.

Саша осторожно сел, обхватив голову руками, и непонимающе уставился на неё.

В голове проявился голос отца.

– Очнулся Сынок? Хорошо. А теперь сосредоточься и расслабься…

Сашка закрутил головой, не понимая, чего от него требует отец, он вроде бы и не напрягался.

– Делай, что я тебе сказал – прикрикнул тот на него, а потом спокойнее добавил – ты автоматически выставил психологический барьер, и что бы его снять, надо почувствовать его, а для этого необходимо заглянуть в себя, в своё сознание. Пробуй, я помогу.

Саня закрыл глаза и окунулся в себя, как учили на психологических тренингах.

И, о чудо, он видел то, о чём даже представить себе не мог, Вокруг него сияла синеватая пелена… Чего? Да фиг, его знает, чего. Но вплотную с ней, стояла, со стаканом в руке, Людмила Михайловна.

– Папа, папа, я вижу её, вижу её, искрящуюся дымку – вскричал в голос Сашка.

– Видишь? Хм, интересно. А должен был только почувствовать. Ладно, а теперь погаси её, просто пожелай этого… Давай…

Сашка сосредоточился ещё сильнее, нахмурил брови, и от усилия даже покраснел, приказывая дымке исчезнуть. Но она висела как ни в чём не бывало – не получается – прошептал он.

– Расслабься сын, просто расслабься и спокойно, не словами и не желанием, а представь, что её нет.

Тот выполнил всё как советовал отец и… И в самом деле, дымка медленно истаяла.

– Я… Я, кажется, сделал это, да я сделал это….

– Молодец, ладно я отключаюсь, дальше тебя поведёт мама. У меня куча дел.

В это время в кармане у Людмилы Михайловны, что-то забренчало. И она торопливо вынула из него, допотопный, сотовый телефон.

– Да, да не буду… Сара, прости… Я думала он развлекается… Да, да я поняла… Ага, пока…

Секретарь подошла к Сашке и, оглядев его любопытным взглядом, подала стакан с чем мутным и остро пахнущего лекарствами – Пей Саша… Надо, доктор сказал…

Затем провела рукой по его торчащим сквозь бинты волосам, и улыбка вернулась на её губы.

– Вот так же в молодости развлекался и твой отец – то подножку кому-нибудь подставит, то заставит приседать или прыгать. С вами менталами не соскучишься.

Она повернула голову к стоящему истуканом с выпученными глазами у дверей Лёшке.

– А ты чего, провидец, мог бы и предупредить?

– Я-а?

– Ты конечно, тут больше провидцев нет.

– Я, я не смотрел… Не смотрел, что будет…

– Не смотрел он – проворчала женщина – Ладно, мыть руки и марш за стол, в приёмную. Приказано провидца и ментала кормить, как на убой… Тьфу… Тьфу… Тфу… – Сплюнула она три раза через левое плечо – ну, чего застыли, быстро я сказала.

Пока мальчишки жадно опустошали тарелки, Людмила Михайловна, подперев щёку кулаком, неторопливо рассказывала о Сашкиных родителях.

– Раздолбай в молодости был твой отец, Саша. Он, когда появился в нашей лаборатории экспериментальной медицины, молодой красивый, аспирант. Все девчонки в него влюбились. А он хвостом, с первого же дня, начал ходить только за нашей Сарочкой, маленькой худенькой лаборанткой, твоей будущей матерью. Чего только не вытворял, что бы она его заметила и благосклонно посмотрела. Но ей на него, было, плевать с высокого дерева. Вот он и строил ей козни, вернее пытался. Но всё напрасно было, не поддавалась она его внушению. По-моему, одна из всей лаборатории. А вот мама твоя, на потеху всем, вертела им как хотела. Он, даже, пробирки за неё мыл и полы в аудиториях. Долго это продолжалось, пока в один прекрасный день, мы не увидели у них пальцах обручальные кольца. На этом все злоключения с сотрудниками прекратились, а вскоре родился и ты… Вот и сегодня, я подумала, что ты, как и твой отец, просто развлекаешься, так что, не обижайся на меня Саша. А ты провидец не закрывай свой дар, от себя самого, я имею в виду, постоянно сканируй потоки времени, пока не научишься этот дар свой контролировать. Так он быстрее развиваться будет. Станет сильнее и устойчивей. Даст бог, научишься управлять самой загадочной стихией в мире, если, так можно назвать время. Говорят в глубокой древности, только волхвы могли им управлять. Для этого, для вашего развития, вас и переводят в спец бригаду. Там учителя, не нашим чета. Нет, тут, конечно, не плохие, но там лучшие. Вот только менталов, осталось двое, такой силы, вернее, теперь трое. Твои родители Саша, и ты сам. Может быть, и брат твой тоже им станет. Время покажет.

– А вы, у вас Людмила Михайловна, какой дар? – Спросил с набитым ртом Лёшка.

– Левитация, но очень слабая. Как не бились над его развитием в лаборатории, ничего не получилось. Он так и застыл на уровне полуметра от пола. В итоге, ему нашлось только одно применение, тяжести перетаскивать. Но с изобретением антиграва и этому стала грош цена – вздохнула она – Ну, да ладно, чай и компот сами себе нальёте, поедите и на занятия, а мне пора. Будете уходить, дверь плотнее прикройте.

Она взглянула часы, что висели на стене, старые, со стрелками ещё, и заторопилась – всё, пока… – Произнесла она, скрываясь за дверьми приёмной.

– И откуда она узнала, что я… Этот… Как его… Провидец, вот. Я же никому не говорил, кроме тебя, А Сань? – с прищуром посмотрел на Сашку друг.

– Не знаю… Наверное, от моих родителей. Я же говорил, что рассказал им о тебе.

– Понятно… – И Лёшка залпом выпил очередной стакан сладкого компота.

– Лёх, а что видишь дальше…

– Дальше? Да, ничего, сейчас придём, на третью лекцию, сядем и будем слушать как «метр с кепкой» вещает о средневековом житие одарённых. Пошли, скоро звонок.

Все послеобеденные занятия по психотренингу Сашка провёл в беседе с родителями. Они ему рассказывали о себе, о его маленьком брате, о своей работе. О том, что уже приготовили комнаты для него и его друга. Что авиаграф, должен прибыть уже сегодня. И если не случится ничего непредвиденного, то ужинать мы будем уже вместе. На вопрос о Ваньке и Валерке, отец, смеясь, ответил. Ну, эти два вояки, жить будут вместе со всеми, на общих основаниях, после того, конечно, как их вылечат. А потерпеть боль им сейчас полезно, бегать, желание поубавится.

Сашка не удержал своего желания, и откуда оно у него взялось, и попробовал транслировать зрительно всё, что происходит в аудитории.

Первой вскрикнула мама и исчезла с эфира, за ней следом послышался трёхэтажный мат отца.

– Сашка, ты что делаешь? Предупреждать же надо… Ка-ак, как ты смог это сделать? Ты отправил нам с матерью зрительный образ… Но, но такого не может быть… Скажи, что это не ты… Мать вон всю перепугал, успокоительное пьёт…

– Я пап, мама прости, я не подумал, просто так получилось, я больше не буду…

– Я тебе, не буду, а ну верни картинку… – Взревел отец.

Сашка подчинился его воле и всё, что сейчас происходило в аудитории, наблюдали ещё две пары глаз.

– Феноменально сын – восторженно пропел отец – ты переплюнул всех нас… Да, так и должно было быть.

Потом они долго, молча, любовались обшарпанными стенами аудитории и сидящими, в позе лотоса, на истёртых ковриках, курсантами.

– Саша – подала голос мама – а ты не мог бы в перерыве подойти к зеркалу, я хочу на тебя посмотреть. Хочу видеть каким ты стал.

– Хорошо мама, обязательно… А это Лёшка – он перевёл взгляд на друга, сидящего с закрытыми глазами. Его, ещё детское, почти девчоночье лицо (с точки зрения взрослых, конечно же) выражало покой и умиротворение – А это…

– Стоп – попросил отец – останови картинку.

Сашка остановил взгляд на друге.

– Ты ничего не замечаешь – отстранённо спросил он.

– Я-а? Нет.

– Погоди Саша, это я маму спрашиваю – вновь попросил отец.

– Схожесть есть, но надо проверить, просмотреть антропометрические данные и ДНК тесты обоих, результаты обследования… Я сейчас же этим займусь. Только ты Саша не говори ничего своему другу.

– А, что я должен сказать?

– Вот именно, пока ничего – вновь послышался голос отца – и, всё, я исчезаю, дела, до встречи сын.

И отец отключился.

– Саша, я тоже, пока уйду, но я в любое время на связи.

В перерыве Сашка, сломя голову, бросился в шлюзовую, к лифтам. Там во всю стену висело огромное зеркало.

Мама, увидев его, разрыдалась – Сашенька, какой взрослый ты стал… Вылитый отец, в молодости…. Сашенька…

Лёшка стоял позади него с удивлением смотрел, как друг крутится перед зеркалом.

– Ты, чего Сань? – Наконец, не выдержал он – как девчонка перед зеркалом кривляешься.

Сашка расхохотался.

– Лёх – наконец, выдавил он из себя, отсмеявшись – хочешь, я покажу тебе, твою физиономию?

– Я и так её знаю…

– Да нет, близко, что бы ты видел каждый свой выдавленный прыщ.

И не дожидаясь согласия, начал транслировать в его сознание, его же собственное изображение.

Лёшка побелел и отступил, с трудом удержавшись на ногах.

Сашка тут же свернул трансляцию.

– Ой, Лёха извини, не подумал, блин…

Лёшка молча развернулся и пошёл прочь.

Александр кинулся за ним.

Помирились минут через десять. Сашка ещё раз извинился и всё объяснил. Друг внимательно выслушал и, кивнув, махнул рукой – проехали, только в следующий раз предупреждай. А что, я и в самом деле такая уродина?

– С чего ты взял?

– Я как чёрта увидел…

– Так ты и есть чёрт – расхохотался опять Сашка.

– Дурак ты… – Отмахнулся тот и сгрёб Сашку за шиворот – сейчас я из тебя отбивную буду делать.

– Ой, ой – заверещал шутливо Сашка – ой, ой, не надо. Боюс, боюс…

– То-то же – рассмеялся и Алексей – пошли звонок во-вот. Шутник…

И не отпуская воротника, по привычке, потащил его вверх по ступеням.

Перед самым отбоем, по громкой связи, прозвучал приказ – курсантам Мирту и Новикову прибыть с вещами к шлюзовой камере, для конвоирования, осуждённых в спец. бригаду исследовательского центра.

Сашка не сдержал улыбки и шепнул Алексею – борт за нами, как отец и обещал. Хочешь ещё одну новость, только обещай, что отбивную из меня делать не будешь. Мама только что рассказала, просила тебя подготовить.

– Ну… – Буркнул тот, скидывая свои нехитрые пожитки в боевой рюкзак.

– Мама сказала, что твоя сестра жива, и она тебя ждёт…

– Что, что ты сказал – схватил он Александра за грудки, аж, прочная форма треснула и потянулась по швам – что ты сказал, сволоч…

– Руки убери – взбеленился и Сашка – пока я тебе их не обломал…

Лёшка отбросил друга на кровать.

– Да пошёл ты…

– Это правда, все тесты проведены, анализы каких-то там ДНК и ещё чего-то, хочешь, верь, хочешь, не верь. Но так зло, я бы над тобой не шутил. Её зовут Настя, она из Ачинского детского дома, ей десять лет и жить вы будете в одной комнате.

– Ещё слово и я тебя размажу – но злобы в его словах уже не было, в глазах появился огонёк надежды. Он схватил свой рюкзак и первым ринулся к выходу из казармы.

На верху, на посадочной площадке, уже стоял маленький десантный военный авиаграф. Люк опущен. Друзья, не мешкая, быстрым шагом, направились к нему.

В тесном пространстве салона, с двумя рядами ложементов, лицом друг к другу, скованные наручниками, уже сидели Валерка и Ванька. Глаза, у обоих, пустые и потухшие. Заметив друзей, даже не отреагировали на их появление. По бокам, рядом с ними, расположились пристёгнутые ремнями безопасности, два молодых бойца комендантской роты, с довольными лицами.

Ребята разместились, прослушали предупреждения и наставления пилотов и, авиаграф плавно взмыл вверх, в крохотных иллюминаторах, земля медленно, но всё ускоряясь, поплыла в сторону.

Один из охранников протянул руку и снял наручники с обоих арестантов. Отбросил их на соседнее сиденье.

– Ну, что, преступники – улыбнулся он ребятам – чего приуныли, учиться вместе будем. Мы в школе авиаразведки, а вы рядом, в учебном исследовательском центре.

Валерка посмотрел на него и пошевелился в своём ложементе и, тут же, скривился от боли.

Сашку аж, в пот бросило, он сам явственно почувствовал боль в своей ноге.

– А ты чего? Сбледнул, прямо, весь – рассмеялся охранник, глядя на Александра – летать боишься?

Но Сашка не обратил внимания на его голос, он уже мысленно был с мамой, пытаясь найти ответ, на – что это со мной?

Мама долго молчала, думала, потом осторожно высказалась – расслабься и отгородись от чужой боли. Прилетите, вместе разберёмся. Отец уехал вас встречать. Я пока посмотрю, есть ли какая информация, по этому вопросу.

В конце длинного тоннеля, куда чуть ли не касаясь, короткими плоскостями крыльев, стен, влетел, не сбавляя скорости авиаграф, но, вдруг, резко сбросил скорость и тут же упал на свои амортизирующие лапы. Открылась дверь и в узкий салон запрыгнул невысокого роста, чернявый тощий мужчина и тут же кинулся к Александру. Помог ему отстегнуться и просто вытащил его из ложемента, обнял, прижал к себе.

– Сын… Ну, здравствуй…

Охранники, отстегнувшись, повскакивали с мест и вытянулись, но он их просто не заметил. Он уже тащил, вяло сопротивляющегося Сашку к выходу.

– Кто это? – Спросил Лёшка у охранников, когда Сашкина спина, последний раз мелькнула в проходе между креслами десантного летательного аппарата.

– Ты, что курсант, нашего губера не узнал? – ответил один из них.

– А где бы я его видел?

– А, ну, да… Пошли. Нам тоже пора – и обернувшись к Валерке и Ваньке, со смешком бросил им – пошли арестанты, там вас встретят.

Хромая и морщась от боли, ребята, перебирая поручни ложементов, направились к выходу, за ними пошёл и Лёшка.

Два дюжих военных, в полной боевой укладке, вежливо пригласили Алексея следовать за ними и, не оборачиваясь больше, направились к стоящему неподалёку бронетранспортёру.

Лёшка открыл тяжёлую дверь и, перешагнув низкий порожек, оказался в ярко освещённом, по-военному скромном, салоне. В уголке на откидном жёстком сиденье сидела девочка в военной форме курсанта.

Она тут же вскочила при появлении Алексея и нерешительно шагнула ему навстречу.

Лёшка встал, как вкопанный, он узнал, узнал свою маленькую сестрёнку, хоть и прошло столько времени. Он всё время полёта, не решался заглянуть в будущее. Боялся, что поселившаяся в душе надежда, вдруг исчезнет, растает, уйдёт и тогда… И тогда, и ему незачем жить.

Но она не исчезла, не растаяла, она… Она, вот она, она, она, его сестра…

– Настя позвал он, это я Лёша…

– Лёша? Я тебя совсем не помню… Мне сказали…

И Лёшка, как медведь через заросли, ломая всё на своём пути, бросился к девочке.

Но девочка, вытянула руку ладошкой вперёд и Лёшка, вдруг, увяз в чём-то невидимом и вязком.

– Погоди, братик – хихикнула она – мне говорили, что ты спокойный и рассудительный, как папа. А ты буйный и огромный. Как мишка косолапый, который по лесу..?

– Идёт, шишки собирает, песенки поёт – пропел он, закончив за неё – эту песенку я тебе пел, каждый вечер, когда меня просили приглядеть за тобой. А потом делал вот так – РРРРЫЫЫ…

И Лешка, растопырив непослушные в вязкой субстанции руки, сделал зверское лицо.

– Точно… Хи-хи… А потом я плакала и быстро засыпала.

Она убрала ладошку, и сопротивление окружающего пространства спало.

Алексей вздохнул свободнее. Девочка подошла сама и, подпрыгнув, повисла у него на шее. Парень, подхватив невесомое тельце, закружил его по тесному салону.

Скрипнув, вновь распахнулась дверь, и в неё ввалился помятый и растерянный Сашка.

Лёшка и его сгрёб в охапку – спасибо Саня – воскликнул он – дружище, никогда не забуду.

– Да, ладно тебе – прохрипел тот – отпусти…

Лёшка выпустил из рук обоих.

Саня тут же отскочил от него подальше, а девочка осталась рядом с братом, внимательно разглядывая Александра.

– Какой красивый мальчик – непосредственно, вновь хихикнув, произнесла она – Лёш, это твой друг?

– Да, Насть, это Саня, мы с ним с детства вместе.

Александр стеснительно опустил глаза – привет…

В это время из встроенных динамиков донеслось – всем занять свои места и пристегнуться, начинаем движение.

Ребята быстренько расселись и охватили себя ремнями. Разговаривать во время движения стало невозможно, громкое шипение заполнило салон. Бронетранспортёр, несся, куда-то вдаль, лишь слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Прошло пять лет.

Пять лет упорного труда над собой, над книгами, в спортивном зале, на военном полигоне, в лабораториях исследовательского центра. Без отпусков и каникул. Единственный выходной в неделю, воскресенье, и тот был заполнен неотложными делами, которые можно было сделать, только в этот день. Сашка жил дома, с отцом, матерью и младшим братом. Жил, это мягко сказано, домой он приходил, только спать. Домой… Несколько бетонных бункеров, разъединённых, а может и объединённых, между собой, это как посмотреть, с герметически закрываемыми створкам. Но мама как могла и насколько хватало времени, создавала домашний уют и тепло семейного очага. И всё-таки это был дом, его дом. Дом, в котором, всегда не доставало, то одного члена семьи, то другого, то всех разом.

Рядом, в соседнем, одном из таких же типовых бункеров, жили Лёшка с сестрой. Остальные ребята, Иван и Валера в общей казарме бригады, на общих основаниях. И опять же, как на это посмотреть. Всё свободное время, да и ночи, с разрешения командования и по просьбе губернатора, они проводили, либо в бункере-доме Сашкиных родителей, либо в бункере Лёшки и Насти.

Но то, что Сашка с Лёшкой жили отдельно, да и их друзьям, не давало абсолютно никаких преимуществ и привилегий, кроме, уже названных. Разве что, вставать приходилось на полчаса раньше и добираться до учебного центра лифтами и своими ногами.

Сашка к этому времени мог оперировать сознанием, как минимум двадцати человек одновременно. Мог слышать мысли, самые поверхностные, не углубляясь. Научился закрываться от вторжения в своё сознание из вне. Получил классическое высшее образование. И ещё стал превосходным целителем душ, психологом и психотерапевтом.

Лёшка, всё-таки, опроверг все постулаты о неизменности течения времени. Научился изменять его ритм и скорость. Мог остановить время на несколько минут, естественно относительно себя и окружающего. То есть, остановив время, мог свободно прогуливаться среди застывших людей, движений и звуков, и при необходимости вносить свои коррективы.

Его сестра Анастасия, выросла, превратившись в высокую красивую и стройную девушку. Оказавшись на полголовы выше Александра, что не мешало им изредка, естественно, когда выдавалось свободное время, встречаться. Она свободно оперировала энергиями жидкостей и газообразных их составляющих. То есть могла в одно мгновение превратить воду в пар или сгустить воздух до прочности камня, вскипятить кровь человека или полностью, тяжёлым осадком, лишить воздух, кислорода, углерода, азота… По выбору. В общем, всего, что в нём могло быть намешано.

Валерка с Иваном стали непревзойдённой грозой электроники, выжигая всё, что имеет непосредственное отношение к электрической энергии. Расстояние их воздействия доходит сейчас до нескольких километров. И это, не предел. А если они объединяют усилия, то и до десяти, пятнадцати.

На границах страны не стало спокойнее за это время. Даже наоборот, чем выше в стране поднималась с колен экономика и хозяйственная деятельность, тем больнее кусали соседи. Горели западные и южные рубежи, пылал восток и север. Толпы беженцев незаконно пересекали границы и наводнили все приграничные города. В поисках пропитания, не гнушающиеся ничем, разбой, грабёж, убийства. В стране объявили чрезвычайное положение и опустили железный занавес, перекрыв границы.

Отгремел праздничный салют, отзвучали торжественные речи. Молодые выпускники особой школы спец. бригады исследовательского центра сибирского округа, получили свои направления и именное оружие. Многие покинули исследовательский центр, сразу же после торжества в их честь, устроенного руководством школы, но не все.

В число «не все» попали и четверо друзей. Сашка, Алексей, Валерка и Иван. Насте предстояло учиться ещё четыре года. Что её очень огорчало. Даже не столько учёба, это ей, без сомнения, нравилось больше, чем топтать сапоги в воинских частях по границам, первые практики это показали, сколько, то, что уедет Сашка. Он обещал ей сегодня, за праздничным, столом устроенным его родителями, что-то такое, чего она всю жизнь не забудет. Настя, догадывалась, что это будет за сюрприз, но не подавала вида. И с трепетом ждала вечера.

И вот он, праздничный стол. Мама и отец молодого лейтенанта Александра Митта, постарались на славу. И сейчас вокруг стола с бокалами в руках стояли четверо друзей, Сашкины родители, Настя и Игорь.

Входной шлюз задраен, четверо десантников из личной охраны губернатора застыли с оружием, двое снаружи и двое внутри.

– Не буду говорить много и пафосно – прозвучали в тишине слова постаревшего и поседевшего за эти годы Евгения Семёновича Митта – хочу просто поздравить вас ребята. Вы молодцы, вы на отлично закончили школу, заслуженно получили свои погоны. Давайте поднимем бокалы за то, что бы вы, вот так вот, как сегодня, встретились снова, и через год, и через пять, и через десять лет. И что бы все эти кресла, на встречах, никогда бы не оставались пусты. А глаза полны надежды и любви… Поднимем…

Прозвенел звон хрустальных бокалов, взлетевших в руках ребят навстречу друг другу, приглушенно звякнула амуниция новенькой офицерской формы, тихо всхлипнули женщины, мама Саши и Настя, а в воздухе растаял аромат терпкого, лучшего, настоящего, шампанского.

Ребята опустили бокалы, но не сели, а продолжали так же молча стоять, обратив взгляд на Александра. Как он и просил их.

Сашка посмотрел на недоумевающего отца, на улыбающуюся маму и наконец, на растерявшуюся Анастасию.

Он обошёл стол, в руке у него оказалась обшитая бархатом коробочка. Сашка не торопясь раскрыл её и извлёк изумительной красоты колечко, с прозрачным маленьким камешком. Затем опустился на одно колено, перед совсем уже потерявшей самообладание, готовой свалиться в обморок, Настей и протянул ей колечко – прошу тебя Настя, будь моей женой – произнёс он.

Над столом повисла гнетущая тишина ожидания. Из глаз девушки невольно побежали слёзы.

– Я согласна – сквозь рыдания, и давясь ими, произнесла она и протянула ладонь правой руки.

Сашка ловко надел ей колечко на безымянный палец и поднялся. А девушку покинули последние силы, и она упала на грудь, теперь уже не друга, жениха.

Валерка с Иваном первыми подняли ладони и одновременно хлопнули ими, потом, ещё раз, и еще раз, и ещё…

К ним присоединился Красный, как рак, но довольный Лёшка, потом отец Сашки, затем его брат Игорь, последней, нерешительно подняла руки и мама.

И вновь подняли бокалы, поздравляя Александра и Настю. Выпили.

И тут взяла слово мама.

– Ребята – улыбаясь, проговорила она просто – Я не хочу испортить вам и себе праздник, я хочу спросить, свою будущую невестку… Настенька, а не рано в пятнадцать-то лет?

– А тебе было столько же – хохотнул Евгений Семёнович – забыла?

– Помню, потому и спрашиваю – парировала жена.

Отец скис, опустив покаянно голову и пряча в складках губ улыбку.

Настя выпрямила спину, сказались годы тренировок, и вскинула подбородок.

– Не знаю, Сара Львовна, но я люблю Сашу и буду ждать, сколько потребуется. И пусть только попробует посмотреть на другую… – дерзко вскинула она глаза на жениха.

– А мне другой и не надо – так же дерзко и с весёлым вызовом, ответил Александр.

– Ну, тогда совет вам да любовь, но свадьба, через год – подняла свой бокал Сара Львовна и тихо, как бы, между прочим, добавила – если за этот год, внуком или внучкой нас не порадуете. Ничего не меняется в этом мире. Хорошо хоть нет сейчас никаких регламентаций по возрасту…

– И так – вновь поднялся Евгений Семёнович – согласие невесты и благословение родителей жениха и брата невесты получено, решено, через год в этот же день я назначаю свадьбу… Поднимем…

Через три дня, на рассвете, четверо молодых лейтенанта, погрузились на борт пузатого военно-десантного челнока. Не трудно догадаться, что эти лейтенанты были ни кто иные, как Сашка, Лешка и Иван с Валеркой. Сам губернатор проследил, чтобы распределение они получили в одну часть и в более или менее благополучный район границы. А что, вы хотели, это ЕГО сын, это друзья ЕГО сына, самые лучшие и близкие друзья. Кто бы поступил иначе? Естественно ребята об этом, хоть и догадывались, но против приказа, командующего округом, не попрёшь.

Как и заведено, с давних времён, весь выпуск одарённых направлялся в обычные стрелковые части, командирами взводов. Это потом их ждут, аналитические отделы и штабы, а первые три года, понюхай, господин одарённый, чем пахнут солдатские портянки. Хлебни полной ложкой тягот и невзгод армейской службы.

Конечно, и это понятно, в войсках одарённых холили и лелеяли. Командиры были прекрасно осведомлены, откуда прибыли молодые лейтенанты и, в общем-то, в самое пекло их не посылали, предпочитая держать при штабах. Сколько их, тех одарённых на всю необъятную страну, в год в выпуске со школ Красноярского края, единственных в своём роде, не набиралось и сотни. А в горячих приграничных районах, молодые и уверенные в своём бессмертии парни, да и девушки, гибли в первую очередь, поднимая взводы в атаку на врага. А пуля, или импульсный заряд не разбирали, одарённый он, или нет.

Только в этот раз, Митт старший, просчитался, отправляя сына с друзьями в Даурские степи, на границу с дружественным Китаем.

Раздробленный на части Китай после бомбардировки двенадцать лет назад, только-только, огнём и мечом, объединял свои территории. И согнанные к Российским границам китайские сепаратисты, отчаянно сопротивляясь, перешли наши границы, стремясь уйти по Российским землям на дальний восток, всё ещё лежащий в руинах. Сейчас до него у России, просто, не доходили руки. А там и дальше, на Курилы и Сахалин. Которых, не коснулся пожар войны. И там образовалась, что-то вроде, азиатского «Ноева ковчега».

Всё бы ничего, Российские военные, пропустили бы, может быть даже, были такие предложения, предоставили транспорт. Но президент, твёрдо настоял на уничтожении. Мотивируя это тем, что Сахалин и Курилы это исконно Российские территории, и сколько, потом нужно будет жизней молодых солдат, что бы освободить их. Японии, ранее претендовавшей на эти участки суши, более не существовало. Огромные цунами, после орбитальной бомбардировки просто слизали жизнь с её островов.

– Товарищ лейтенант – обратился молодой солдат-посыльный к Ивану – в семи километрах западнее, в небе, замечено около пятидесяти дронов противника. И, похоже, они обвешены под завязку. Идут на наши позиции. Операторов разведчики не вычислили.

– Найди мне связиста…

– Есть… – И боец исчез в тесных проходах сети окопов.

Сверху в окоп спрыгнул Лёшка, осыпав Ивана мелкой взвесью сухой глины.

– Ну, что у тебя Вано? Всё нормально?

– Да, дроны в нашу сторону летят, семь километров, три минуты, насчитали пятьдесят, или около того. Один я всех не осилю. Просто не успею. Похоже писец нам Лёша.

Лёшка прикрыл глаза – сюда, только, двадцать, разделились, остальные ушли на восток. Но там наши ПВО, не пройдут. Двадцать-то осилишь?

– Хрен его, Лёш, знает, главное успеть разфокусироваться, чтоб луч стал шире. Валерка, не знаешь, где?

Лёшка опять прикрыл глаза, на этот раз, вызывая Сашку.

– Не кричи, оглушил совсем – ответил тот сразу же – чего тебе?

– Валерка где?

– Слева от вас, бой ведёт с живой силой. Садят импульсами издалека, потому стрельбы не слышно. И дотянуться он до них пока не может. Лёш, если можешь не отвлекай, а… Я тут пленного потрошу, полковник уже весь извёлся, что я торможу. Только на крайняк, если что…