Текст книги "МИТТ (СИ)"

Автор книги: Александр Шкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

И Сашка, всё-таки сам запросил помощи у отца.

Иван Фёдорович Хлебов постучал в дверь и, получив разрешение, спокойно вошёл в Сашкин номер. Тот уже был на ногах, без комбинезона, в простом спортивном костюме.

Они дружески пожали друг другу руки, и Сашка пригласил его за маленький столик, где уже стояли фрукты, лёгкое вино, соки и немудрёная закуска.

– И так – начал разговор губернатор, устраиваясь поудобнее, в мягком широком кресле – Александр Евгеньевич, я уже имел беседу с вашим отцом, не далее как два часа назад. И он мне рекомендовал все вопросы решить с вами. А вопросы имеются и много. Первое, поставки зерна перед посевной…

Вопросов было не просто много, а очень много, но не меньшее их количество, озвучил со своей стороны и Сашка. И, самый главный, Хлебов не попросил, потребовал у Сашки двух одарённых. Одного медика, пусть и не такого сильного, как Марина, таких, вообще, в природе больше не существовало, и одного боевика телохранителя. Ему уже рассказали, как вот этот щуплый мальчишка, что сидит сейчас перед ним, шутя, вчера, побил пятерых огромных спецназовцев. В ответ, Сашка, также потребовал на безвозмездной основе, четыре десантных бота, со стапелей Иркутского завода и с полным вооружением.

Если одарённые распределялись в вооружённые силы России, а именно в прибайкальский военный округ, на три года, обязательной службы в стрелковых частях. То боты передавались вооружённым силам Красноярского округа, навсегда, да ещё и с обязательным ежегодным обслуживанием.

В общем, спорили до хрипоты и, как говориться, до первых петухов. В конце концов, с горем пополам, обо всём, ну, почти обо всём, договорились, осталось только подготовить бумаги, которые и будут переправлены на подписи обеим сторонам, позже.

Уже прощаясь, с поставленными, аккуратно, блоками лояльности, Иван Фёдорович Хлебов внимательно посмотрел на Сашку – не могу поверить Саша, что я всю ночь спорил с двадцатилетним пацаном, решая такие серьёзные вопросы. Хороший сын у Семёныча, хваткий, жадный, расчётливый, беспринципный и самое главное, грамотный и почти не сволочь. В общем, руководитель высшего звена. Жаль, ты женат, у меня дочь подрастает. Вот была бы пара. Ну, да ладно, до свидания, Александр Евгеньевич.

Они пожали друг другу руки, и Сашка остался один.

– Ты молодец, сын – проговорил отец – я почти и не вмешивался. Молодец, не стыдно на тебя, и край оставить, и страну. Ну, ладно, не загордись только, спокойного утра Саша. Мне уже пора.

Сашка мысленно попрощался с отцом и, не раздеваясь, завалился на кровать. Проспал до полудня, никто его не тревожил и он ещё целый час бездельничал, рассматривая мозаику мелких трещинок потолка. Но вот о том, что надо вставать, напомнил желудок, громко и требовательно заурчав.

Марину он нашёл в сквере у замершего на зиму фонтана в окружении пятерых телохранителей. Она сидела на скамеечке и мирно разговаривала со своими родными. Из всех Сашка узнал только её маму. Остальные три тётки, по-видимому, были её невестками.

Сашка подошёл, поздоровался и предложил – может в кафе? И Марина представь меня своим родственникам.

Затем обратился к начальнику своей охраны – старлей, может мы всё же снимем шлемы?

– Нельзя, Александр Евгеньевич, инструкция – ответил тот виновато – я и так её нарушаю, разрешил поднять щиток. Если Сизов узнает, не миновать мне «губы».

– Хорошо, старлей – и Сашка снова повернулся к Марине и её родственникам.

Та улыбнулась и начала представлять своих родных.

– Знакомьтесь… Это Саша… Александр Евгеньевич Митт, мой сводный брат, или… Блинн, не знаю как и назвать, совсем не разбираюсь в этих родственных отношениях. В общем, Саша брат моего Валеры. А это мама, Мария Андреевна Бесёнова… Это моя… В общем жена моего младшего брата, Вика… это Женя, жена среднего брата… А это Тоня, жена старшего брата. Вот… Их в гостиницу не пустили, Так мы здесь встретились.

– Как не пустили? – Посмотрел он на старшего лейтенанта.

Тот пожал плечами и улыбнулся – вашего распоряжения не было, вы отдыхали, а Марина Ивановна, тоже промолчала. А без распоряжения… Да и тесно в гостиничной комнатёнке, может, правда, в кафе? Мы, сейчас, его быстро очистим.

Сашка рассмеялся – понятно, старлей… Тоже мороженое любишь?

– Так точно, товарищ майор медицинской службы, люблю – вытянулся тот, всё с той же улыбкой на губах.

– Тогда пошли – и повернулся к женщинам – Марина, девушки, Мария Андреевна..?

Девушки и Мария Андреевна нерешительно посмотрели на Марину.

– Пошли, пошли – поторопил Сашка – и не смотрите на меня как… Как… Как не знаю на кого. В общем, Маринка, поднимай свой зад, а то отморозишь, и нечем будет на горшок ходить. Пошли.

Женщины прыснули в кулачки и поднялись. Подскочила и Марина – в этом – она похлопала себя по груди, по комбинезону – трудно, что-либо отморозить. И Сань, а можно, как-то, задержаться здесь? Хотя бы ещё на день и палату бы мне в госпитале. Я бы всех своих полечила, а ещё у супруги губернатора порок сердца. Ты бы поговорил?

– А сама? Ты же светило, перед тобой все двери открыты – посмеялся Александр.

– Не, не хочу, сама, давай ты – ответила она, возвращая ему смешок – у тебя язык подвешен лучше.

– Как, скажешь, сестрёнка…

Сашка включил внутреннюю связь шлема и соединился напрямую с Хлебовым.

– Да, Александр Евгеньевич – ответил тот сразу.

– Извините Иван Фёдорович, если отрываю от дел, но мне тут, Марина сказала, что у вашей супруги проблемы с сердцем, что ж вы промолчали? В общем, Марина Ивановна предлагает, осмотреть её и всех, ваших близких. Но для этого нужно помещение. И ещё свободный доступ в это помещение, близких самой Марины Ивановны.

– Спасибо Саша. Ничего, что я так, запросто?

– Нормально, Иван Фёдорович.

– Тогда я сейчас же дам распоряжение в госпиталь, вам выделят всё, что потребуется, в том числе и персонал. Можете уже отправляться туда.

– Хорошо, Иван Фёдорович, мы через час будем там. А пока, по мороженому съедим. До свидания.

– Давай, Саша…

Сашка разорвал связь и посмотрел на Марину.

– Через час, Ваше медицинское величество, будет, и госпиталь, и палата, и персонал… А сейчас пошли есть мороженое. Во, а старлея уже нет… Кстати, а где твоя асистентка?

– По городу где-то бродит, с утра отпросилась. А Дима вон, у кафе, ждёт – Марина уцепила Александра под локоть и пошла вслед уже ушедшими вперёд женщинами.

– Сань посмотри на Тоню, она у нас самая младшая, ей всего семнадцать, я потом тебе расскажу. Мне, кажется, или, в самом деле… Аномалия… Она как ты, частота пульсации, или как вы говорите генерации менто импульса, очень высока.

Сашка перевёл взгляд на спину худенькой и бедно одетой женщины, идущей впереди.

– Проверим? – Спросил он у Марины.

– Как?

– Приготовься её откачивать, сейчас у неё начнётся истерика – и, не дожидаясь разрешения, громко мысленно окликнул – Антонина! Стоять молчать, ходить, туда, сюда!!

Та, вдруг вздрогнула и резко обернулась, глаза расширились от ужаса. Девушка медленно начала оседать на промороженный асфальт.

Сашка со Степаном Габриэловым, одновременно подхватили её под руки с обеих сторон.

– Бесёнок, ну чего ты рот раскрыла, мухи всё равно зимой не летают, и не надейся. Приводи её в чувство, твоя же родственница и объясняй, сама, наши правила игры. Раз теперь она с нами. Она довольно сильный ментал, не слабее тебя. А основное направление дара потом выясним.

Девушку осторожно, под руки, внесли в помещение кафе и усадили на стул. Она испуганно смотрела на Сашку и старшину, и умоляюще на Марину.

Та присела перед ней на корточки.

– Всё хорошо Тоня, не бойся. Так было надо, иначе тебя не разбудить. Я позже тебе всё объясню. А теперь давай есть мороженое, ты же любишь мороженое?

Та робко кивнула.

– Ну и отлично… А теперь – поднялась она во весь свой мелкий рост и оглядев всех, громко заявила – раздеваемся и рассаживаемся. Саша всех угощает, и мороженым, и кофе. А мне… С тебя самый сладкий компот.

– Чего это, с меня компот-то, опять?

– Хорошо, согласна, два…

– Эх-х… – Только и нашёлся, что сказать Александр. Развернулся и пошёл к стойке кафе-бара.

Вернулись они домой, на следующий день к вечеру. И ни одни. С ними прилетела на обследование и Антонина. Муж легко её отпустил, Сашка только мельком посмотрел на него и тот сразу же дал согласие, как и отец Марины. Та, только, покосилась на Александра. Но всё поняла… С чего бы отец, вдруг, стал таким покладистым? Да и старший брат, по характеру, тоже не сахар.

За ужином, когда уже улеглись страсти встречи, после недолгого расставания, Антонина сама рассказала свою короткую историю жизни.

А Сашка дал ментальный доступ для всех своих. Пришлось поднапрячься.

Её семья, отец и мать, беженцы из центральной России. Когда упали первые бомбы, ей было всего пять лет. И тогда ещё Иркутск, и его область, не были закрытыми. Отец недолго прожил. Он умер от лучевой болезни через несколько месяцев, после того, как они добрались до Иркутска. И они остались одни с мамой. Мама тоже болела, но жила, надо было кормить её, маленькую Антонину. Она работала на станции обслуживания грави платформ, диспетчером. Там неплохо платили, впрочем, и сейчас Антонина, работает там же. Там и с Геннадием познакомилась, братом Марины.

Так вот, Тоня подросла, пошла в школу, и в четырнадцать лет, обнаружила, что может зажечь между ладошками маленькую искорку. Рассказала маме и та ей строго настрого запретила говорить об этом кому бы, то ни было. Она, мама, где-то слышала, что таких детей, сразу отбирают у родителей и куда-то увозят. И никогда не возвращают.

– Вот потому-то, мы на девяносто девять процентов из детских домов – подала реплику Настя мысленно – я уверена, что будь живы наши с Лёшей родители, они никогда бы не отдали нас. Даже представить боюсь, что моих девочек увозят. Как тебя-то Маринка отпустили?

– Нам тогда есть, нечего было, и нас много. А отцу обещали, что я всегда сыта буду и, что мой телескан, навсегда останется со мной. Вот он и отпустил.

Тоня уже не дёргалась, когда в голове раздавались голоса, но всё ещё слушала их с широко раскрытыми глазами.

Но вернёмся к истории Антонины.

Через год, когда девочке исполнилось пятнадцать, умерла мама. И пришлось ей бросить школу и пойти работать. Пошла на станцию техобслуживания, потому, что просто не знала с чего начать. Её взяли. Пожалели. Да и маму все уважали. Она никогда, никому за всё время работы, плохого слова не сказала и работала добросовестно.

Потом познакомилась с тем самым Геннадием, говорили, у него жена погибла на стройке, и осталось двое детей. Гена ухаживал целый год. Она сначала его боялась, как же рыжий бородач, со свирепым взглядом прищуренных глаз. Да и старый. Ему уже тридцать было. Но когда узнала его поближе, оказалось, что он добрый и нежный, это, только, внешность такая. И вот в прошлом году, всего полтора месяца назад, вышла за него замуж. И не пожалела. Он даже свёкра поставил на место, когда тот, начал помыкать молоденькой невесткой. Просто показал ему кулак и проговорил – не посмотрю, что отец, а потом уйдём. Тот поворчал и утихомирился. Доход-то в семье, в основном весь на Гене. Да, Марина посылает не мало. Остальные братья и отец, строительством промышляют, артель у них. Сейчас многие строятся. Но зимой работы почти нет, так, только ремонт, какой. А когда Марина сказала, что выходит замуж, он так сильно ругался, как же, без его отцовского разрешения, просто поставила в известность и всё.

– А вы бы видели его лицо – рассказывала она – когда он узнал, что Марина врач, да ещё дипломированный, да ещё и военный, это весной прошлой было, Гена меня тогда, только провожал и ухаживал, вот и рассказал. Так он неделю гоголем по городу ходил, перед всеми соседями нос задирал. А когда, вы, приехали – она посмотрела на Сашку и Марину – да ещё и на военном боте, да с охраной. Тут уж вообще выкатил грудь колесом. А девчонкам высказал – видите курицы, дочь-то у меня горлица. И потом, когда ночью вы уехали в гостиницу, опять же высказался – что бы вели себя прилично, все, и оделись как городские, нам теперь, сам чёрт не сват, видали, как Маринку охраняют… Вот мы и поехали на следующий день по магазинам, свёкр нам всю заначку свою отдал, и к тебе Марина заехали. И вот я здесь. Если бы неделю назад, кто сказал, что я буду сидеть за одним столом с сыновьями президента, так в лицо бы рассмеялась.

– Учиться тебе надо – высказалась мысленно Вера – Саша может поднять твой уровень дара, но без образования, это бесполезно и опасно.

– Но у нас с Геной дети, я не могу их бросить – ответила, опустив голову, девушка.

– Сколько детям? – Спросила Лена.

– Восемь старшему, младшей шесть…

– Большие уже – подала голос мама, молчавшая до сих пор – Саша, присмотри там, в округе, дом, готовый уже, которые для переселенцев строили, и перевози Геннадия с детьми. Проверь детей на одарённость. Кстати, Антонина, ты мужа-то любишь, или просто жалеешь его и детей.

– Люблю… И его, и детей, правда…

– Ну, если так? Саша… Раз у Марины дар врождённый, возможно и у племянников отклонения имеются. Проверь и определи их в школу. Что делать с Геннадием, сам смотри. Рабочие руки в бригаде всегда нужны. А девочку срочно на гипнообучение, потом в учебный центр.

– Нам огневики позарез нужны – азартно загорелся отец – за пять лет выпусков, только два было. Одного на границе убили, другой сам себя спалил, экспериментировал со своим даром. Юный натуралист, блин.

– Марина, заблокируй Антонину, что бы, не рожала в течение пяти лет, пока учится – снова заговорила мама – ты её проверяла?

– Да, мама, проверила, всё в порядке.

– Но свёкр не отпустит Гену, он ведь один стабильную зарплату получает. Остальные от случая к случаю. И Маринины деньги ещё… – очень тихо, почти прошептала девушка.

– Говоришь, строители они… Артель… – Проговорил загадочно отец – та-ак… Ладно, теперь это не ваша забота. И Марина, денег отцу больше не посылай, работой я твою семью обеспечу. Будет её выше крыши. Слышь мать, артель у них… А? А налоги? – и от души рассмеялся – у нас тут город строится, подрядчиков найти не можем, а у них артель, мать вашу. Не артель нужна, а строй трест.

– Ага, «Бесёнов и сыновья» – подначил отца Сашка.

– А чего ты смеёшься, да пусть даже так, лишь бы строили быстро и качественно, и людей в ежовых рукавицах держали. Ну, а я помогу. Ладно, пора мне, бежать надо. Сегодня же Хлебову позвоню. Попрошу, чтобы сажал Бесёновых на поезд, в ближайшие дни, а мы тут их встретим. И всю молодёжь сразу на гипно обучение. Что бы хоть какое-то образование было.

– Так есть у них образование, отец – обиделась за братьев Марина – братья все строители, все гипно курсы прошли. Отец, хотел, что бы они и дальше учились, но денег много надо было.

– Тем лучше, всё я отключаюсь. Через пять минут у меня пресс-конференция. Можете по визору посмотреть.

– Арти, включи, давай посмотрим – попросила Настя.

Кот ткнул хвостом в кнопку пульта дистанционного управления, хотя мог бы просто мысленно подать импульс нужной частоты радиосигнала, и визор бы включился. Но так было эффектнее. Тем более новый человек появился.

Антонина открыла рот и округлила глаза – у вас что, учёный кот? И без глаз…

– Ага, котяра, мышей ловит, а ночью пятки щекочет. А глаза у него есть, это порода такая – ответил, смеясь, Сашка.

– Правда? – ещё шире открыла глаза девушка.

– Правда – промяукал у неё в голове Арти – а ещё, люблю пальцы на ногах отгрызать… Хрррр, укушу-ууу, отгрызу-уууу.

Антонина хихикнула и посмотрела на парней – кто это из вас так шутит?

– Мы? Да никогда – замахал руками Валера.

А Настя с Мариной и Игорем рассмеялись.

– Да, ладно, не буду я тебе пальцы отгрызать, я добрый. Меня Арти зовут и я одарённый кот. Мы, как и люди, есть одарённые, а есть не одарённые, обычные, волосатые и гадящие в тапки хозяев.

Ребята снова рассмеялись, но тут же на время забыли про Арти и Антонину, повернувшись к экрану визора.

На сцену какого-то концертного зала, с огромным числом людей с камерами и микрофонами, выходил Митт старший, рядом с ним скромно шагала мама, в длинном черном, до пят, платье. Чуть в стороне мелькнуло лицо Юры в чёрном же, как смоль, комбинезоне.

Чета Миттов разместились посредине стола, слева и справа пустые места тут же занимались различным народом. А за боковым столиком, у самого края сцены, бочком к залу присела Лена. На её столе мелькнула табличка «переводчик».

Пресс секретарь произнёс короткую речь и разрешил журналистам задавать вопросы, указав ладонью, на миловидную девушку в первом ряду с табличкой «Вести федерации».

И началось… Вопросы, обстоятельные ответы, иногда шутки и снова вопросы.

Сашка украдкой дотянулся до сознания отца и матери. Оба беззастенчиво пользовались своим даром. Подключился к этому действу и он. Поправляя, вразумляя, перенастраивая, подчиняя…

Вскоре все журналисты стоя аплодировали Митту старшему.

– Саша, ну зачем? – Услышал Сашка голос мамы – мы хотели, что бы аппозиция была. А теперь все будут говорить о прессе, как о зависимой от власть имущих.

– Блинн, не подумал, но давайте немного исправлю, покажи, кто там самый непримиримый и вредный.

– Во-он тот, с чёрной бородкой клинышком, с плакатом «Совесть народа» – ответила мама.

Сашка отыскал глазами хмурого мужика с плакатом и заставил его подняться.

Тот вскочил, как ужаленный и закричал, перекрикивая аплодисменты – последний вопрос Евгений Семёнович. Рукоплескания медленно стихли, и весь зал повернулся к этому человеку.

– Вы мягко стелете, господин кандидат, а не будет ли жёстко спать? – начал тот громко – нам известно, чем вы обаяли здесь всех журналистов, но только не меня. Обещаниями, несбыточными обещаниями. А не выльется ли ваше словоблудие, в слёзы народа? Вот вы говорите…

Минут пять этот журналист обличал отца во лжи.

Отец молча стоял и слушал, не перебивая, и когда тот, наконец, выговорился, отец кивнул и взмахнул рукой.

Тут же свет в зале немного потускнел и за спиной отца поднялся визор.

– И так, господин Филатов, я отвечу на все ваши обвинения. Я, честно говоря, ждал вашего выступления, даже очень ждал и потому приготовился. Отвечаю по пунктам. Первый….

Отец взял в руки указку и прошёл к визору, на котором уже высветились графики и цифры.

На мужчине с бородкой лица не было, когда отец закончил. Его раздувало от злости. А в зале опять раздались, сначала робкие хлопки, а потом снова зал взорвался залпом дружных аплодисментов.

Мужчина бросил плакат себе по ноги, и высоко вздёрнув подбородок, демонстративно покинул пресс-коференцию. За ним потянулись и ещё несколько человек.

– Вот теперь, нормально – выдохнула мама – то, что нам и нужно было. Чего и хотел отец. Как минимум десять процентов голосов останется за аппозицией. О чём и предупреждал Алексей.

– Мам, а кто они, те, что покинули зал вместе с Филатовым? Может, есть смысл их прощупать?

– Нет, пока не надо. Это агенты спецслужб, в основном бриттов, работающие под прикрытием иностранных журналистов. Отец за ними давно наблюдает. Они, на данном этапе, полезны. Много денег в стране оставляют – посмеялась своим последним словам мама – а фунт, как ты знаешь, основная мировая валюта, которой у нас, практически, нет.

– Мам, обрати внимание, в конце зала, человек, справа. У него оружие. Я уже у него в голове – не пугайтесь – может дать ему возможность, его вытащить?

Мама поднялась, подошла к отцу и склонилась к его уху. Отец в моменты выступления был очень сосредоточен и не слушал родных.

Митт старший нашёл глазами террориста и широко ему улыбнулся, затем зыркнул в сторону Юры. Тот всё понял без слов. Пропрыгал по ступеням сцены, что-то вещая в появившемся на голове шлеме и неторопливо зашагал к замершему, вроде бы в нерешительности, человеку на галёрке зала. Ещё несколько человек в чёрных комбинезонах перекрыли все выходы. А около взвода в военной форме людей с оружием и щитами отделили журналистов от остального зала.

– Я же предупреждал – простонал в эфире Лёшка – но отец, не хотел слышать. Хорошо хоть новые Валеркины комбинезоны, под одежду, заставил одеть.

Человек, заметив приближающегося к нему телохранителя, безвольно опустил руки и плюхнулся в мягкое кресло концертного зала.

– Папа, я скинул файл с его памятью Лёшке на визор, только этому террористу уже ничем не поможешь. Он теперь овощ. И предупреди Юру, этот самоубийца весь, сплошная взрывчатка, детонатор, у него в голове. Чип с голосовым управлением. В правом рукаве, импульсная винтовка. Я таких даже не видел, она размером с шариковую ручку. В общем, разберётесь, в файле всё это есть.

– Спасибо Саша… Побудь немного с нами, сейчас банкет для журналистов. Хочу знать, кто, что уже отправил. Мы конечно отслеживаем, но мало ли что? Вон они, взахлёб, бубнят, что-то, в свои телесканы.

– Конечно…

Весь остаток вечера, Сашка отрешённо просидел в бывшем отцовском кресле, не участвуя в веселье друзей.