Текст книги "Зеркало ошельника (СИ)"

Автор книги: Александр Шкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

11

Я сосредоточился, вызывая лешего.

......................................................

– Коля! Коля! – заскрипело в голове тот час же – Спасибо Коля, косорылой уже лучше.

.......................................................

Я мысленно послал ему картинку последних событий.

........................................................

– О-о, я старый дурак, совсем не подумал об этом. А зеркало...

– Стоп Никандр – вскрикнул я – не говори... Лучше сам все сделай...

– Как же я сам-то, как брошу тут все, а как не вернусь, тьфу, тьфу, тьфу, пропадет же моя косорылая тут.

– Давай я там побуду, нет, мы там, ну я с женой и сыном и девчонки-волчицы, ведь это они спасли кикимору.

.........................................................

В ответ, что-то заскрипело и заворочалось в голове – я так думаю – это он мозгами шевелил.

........................................................

– Я согласен и косорылая тоже, кстати, она просит тебя провести обряд слияния... – Я подумаю – лениво отозвался я.

..........................................................

Ну, что – спросили сразу все девчонки, как только я открыл глаза.

– Леший приглашает нас всех в гости... А здесь сам все разрулит.

Волчицы загомонили сразу все и враз. Я устало облокотился о почерневшую кору какого-то жиденького деревца.

Время на долгие сборы не было, поэтому уже к вечеру мы собрались у священной березы. Нас провожала Алена. Как оказалось, она не могла оставить здесь дочку и мужа. Муж обычный человек. Правила секретности есть правила. Обещала только на время исчезнуть из города, естественно вместе с семьей. Она же отгонит мою видавшую виды машинку, в которую, уже не в первый раз вместилось, сначала семь, а потом девять человек, под окна тестю. Ему я позвонил и предупредил, что ненадолго уедим, отдохнем по горящей путевке. А с артистом девчонки поступили гуманно, отпустили. Правда, с помощью моей силы, лишили дара речи, запечатав рот своей магической печатью, сломать которую под силу только очень сильному оборотню. А таких, по их словам, сейчас в обитаемом мире почти нет. А если и найдется, то будет он с ним возится..?

Леший перенес меня последним, сначала исчезли, по очереди, девчонки-волчицы, потом Люба с сыном, а потом уж... Я прижался щекой к жесткой коре священной березы, прикрыл глаза... И вот уже стою у самой кромки воды, на берегу и полной грудью вдыхаю напоенный ароматами свежести реки и поздней, наступившей уже здесь, осени. Огромное раскинувшееся надо мной небо сплошь покрыто сероватой рябью низких облаков, сквозь которые, мутным, размытым, ржавым пятном просвечивает местное солнце. Будет дождь – пронеслось в голове. А я и не подумал, что здесь может быть осень и где мы с ребенком... И тут кто-то довольно увесистый и жесткий кинулся мне на грудь. По щеке царапнули спутанные волосы, пахнуло медом и орехами. В ухо сдавленно со всхлипом прошептали – Ко-оля– Я сделав невольный шаг назад и, прямо перед собой увидел горящие радостью глаза лешего. – Никандр.. – Прошептал я и тоже крепко сжал в объятьях своего сказочного друга. С полминуты мы простояли, тиская друг друга. Затем я аккуратно опустил его на землю и почти лишился дара речи, разглядывая бывшего лесовичка. Он был никак ни меньше метра ростом и одет в старинный темно красный с позолотой кафтан. На ногах играли глянцем новенькие изящные черные сапоги. Только на голове остался его старый изодранный и мятый колпак, из-под которого, как и раньше торчала в разные стороны с роду не чёсаная шевелюра.

– Ну, ты даёшь... Тебя и не узнать.. – Наконец выдавил я из себя.

– Так... Это... Не я это... Она вон...

Он показал взглядом на полную, средних лет женщину, скромно стоящую чуть поодаль и теребившую кисточки расписного праздничного платка накинутого поверх алого русского сарафана. Таким же глянцем, как и у Никадра, только ярко красного цвета, играли расшитые замысловатыми узорами, не высокие сапожки. Она плавно подошла и протянула свои пухлые ладошки, я, вежливо склонив голову, тихонечко их пожал. И тут заметил в ее глазах адский промелькнувший огонёк ... Но было поздно... Она жадно впилась в мои губы... Это произошло в одно мгновение. Я даже не успел отстраниться.

– Но, но – послышался грозный окрик лешего.

Она томно оторвалась от меня и, хохотнув, бросила игривый взгляд на Никандра.

– А-а... – Махнул рукой леший – Что с неё возьмёшь... Кикимора, она и есть кикимора. Ну, ладно, пошли что ли?

Только сейчас я заметил окруживших нас, удивленных, жену и девочек-волчиц.

– Ну-у, блин... А мы и не верили до конца, что такое бывает после слияния, ты и вправду для него не хозяин... – Проговорила вполголоса Людмила, обращаясь и ко мне и ко всем сразу.

– Это почему..? – сорвалось у меня с языка.

– По закону леший должен бы преклонить колено и назвать тебя хозяином – выпалила Юлька – а тут...

Леший, пряча хитрый взгляд, только многозначительно хмыкнул. Я пожал плечами, и процессия во главе с лешим двинулась по уже знакомой мне тропинке в сторону нашей с ним землянки на краю леса. Я нес хныкающего сына, сбоку прижавшись ко мне и крепко держа под руку, шла жена. Сзади, растянулись в цепочку примолкшие волчицы.

......................................................................

– Коль, ты не подумай, что я только для них, ну для девок, такую спектаклю разыграл, я, правда, очень рад тебя видеть. Мы ведь друзья? – пронеслось у меня в голове.

– Ты прочитал мои мысли?

– Нет, ты же знаешь, это недоступно, я уловил твое настроение, после тех слов... Ну, ты понял...

– Я тоже рад... И ты мой друг.

......................................................................................

Впереди нас ждал еще больший сюрприз. Даже не сюрприз, а сюрпризище, граничащий с неподдельным – 'О-Ох!'.

На месте землянки стоял настоящий современный коттедж, новый и красивый, с башенками и какими-то невообразимыми пристройками. Вся наша процессия остановилась и застыла с широко раскрытыми глазами и отвалившимися челюстями.

Леший важно взошел на высокое крыльцо, борода его мелко тряслась от удовольствия и распиравшей гордости. Он, по хозяйски, развел руки, картинно поклонился и хрипло проскрипел – прошу! В следующую секунду не выдержал и заливисто зашелся в смехе. Но тут его одернула кикимора и леший, мгновенно, смолк, приняв, как мог, солидный вид.

Жена и девчонки восторженно, в сопровождении кикиморы, обследовали дом. А мы с Никандром... Он утащил меня в огромное помещение с длинным деревянным столом посредине и множеством разнокалиберных стульев и кресел, в беспорядке расставленных тут и там. Жарко гудел огромный камин.

– Что это? Откуда это? Как..? – Вопросы сыпались из меня и сливались в один большой вопросительно-восклицательный знак.

Леший с довольным видом, и все же, с трудом сохраняя солидность, влез в высокое вместительное кресло с ногами. Хлопнул в ладоши... Покрутил головой в недоумении... Ничего не произошло. Хлопнул еще раз, тишина. Еще раз и опять ничего. Он беспорядочно захлопал, прямо как в театре. На этот раз у меня в голове грозно и хрипло отозвалось.

...............................................................................

– по голове себе постучи, пень старый. Сам подай хозяину, руки не отвалятся.

.................................................................................

Борода лешего вытянулась, глаза округлились в неподвижности. – Тты ттоже этто слышал а-а? – Дрожащим и убитым голосом тихо пробормотал он.

Я кивнул и... Меня душил смех, из глаз брызнули слезы. И я взорвался. Отсмеявшись и утерев глаза, подошел к своему мистическому и подавленному другу. Протянул руку – не обижайся дружище, ни на меня, ни на кикимору свою, она хоть и кикимора, но все же женщина, а сними... У-У...

Никандр кряхтя и пряча глаза, полез с кресла.

– Погоди – остановил я его и сам, пододвинув, подвернувшийся под руку стул, сел напротив – рассказывай...

– А чо рассказывать-то?

В его голосе все еще присутствовали дрожащие нотки обиды.

– Ты себя видел? Ты же теперь не лесовик и не просто леший, а ЛЕШИЙ, с самых больших букв.

– Так... Это... Я ж того... У меня ж теперь..

И тут моего Никандра прорвало... Глаза радостно запылали. Борода стала еще больше и пушистей. Он бегал вокруг стола, соскочив с кресла, размахивал руками и восторженно рассказывал, как освоил дальние леса, как присоединил восточные степи до самых гор, что в ближайшее время, как только наведет порядок в ледяных пустынях севера, переберется на запад, по ту сторону великой реки. Вот только помощников нет. Одному тяжело за всем приглядывать. ( направления, конечно, мысленно я сам определил)

– Может, ты чего присоветуешь ? – Закончил он, вновь впрыгнув в кресло.

Я пожал плечами, промолчал, не зная, что ответить. Он воспринял это по-своему. Поэтому просительным голосом произнес – может я младших своих, кого, позову, у меня же их еще с десяток наберется. По паркам, да лесополосам ютятся. А-а?

Я протянул руку, положил ему на плечо и успокаивающе произнес – послушай Никандр, это твой лес, твой дом... Так?

– Ну-у...

– Не ну-у, а твой, так и делай, что считаешь нужным. Только... Только сливаться я больше не буду. Мне и одного раза хватило...

– И не надо, не надо... А то будут тут... А в лесу должен быть один хозяин. И силы у меня теперь ... На всех хватит... – Скороговоркой выпалил он и чуть, на миг, сникнув добавил – вот только, косорылая-то моя как, а? Обещался я ей...

– Ладно, разберемся... Потом...

И перевел разговор на другую тему.

– А это – я обвел руками красиво отделанные самыми дорогими материалами стены – откуда!?

– А-а... – хихикнул леший и махнул рукой. Интригующе замолчал.

Я ждал, с улыбкой поглядывая на моего лесного друга. И он не выдержал, опять прямо весь засветился, заливисто рассмеялся и, склонив голову к самому моему уху, прошептал – про камень бел-горюч слышал..?

– Ну, да, было что-то такое в сказках – неопределенно проговорил я.

– В ска-а-азках – передразнил меня леший – это великий Алатырь-камень и сотворен он был верховным богом Радом и находится он на море океяне, на острове буяне, а его шесть осколков разбросаны по всему миру. И вот один из осколков лежит в Алтайских заповедных лесах на берегу священного озера. А лешим в тех местах мой родственник, старый и мудрый... Называть имени не буду, не моя это тайна. Так вот. Построил какой-то чудак-человек на берегу том свой дом. Прямо над Алатырь-камнем. Леший, конечно, был очень не доволен, прямо извелся весь и нас всех извел своим, что делать, что делать..? Вот вернется великий Сварог и спросит – А вы куда смотрели??? И... Ну я и предложил ему... А давай дом этот ко мне сюда перенесем... Сговорились... Не за просто так, конечно... Я зеркало ему обещал... По рукам ударили... И вот!

Леший мой, вальяжно и торжествующе, развалился на своем ложе.

– Зеркало... – встрепенулся я – ты обещал зеркало..?

– Ну, обещал – снова довольно хихикнул он – только я не уточнил какое. Мало ли на свете старинных зеркал.

– А когда он поймет, что ты обманул его, что тогда? – Заволновался я.

– А чо, он мне здеся сделает? – Самодовольно промурлыкал 'старик'.

– А нам..? А мы..? – Я вскочил и навис над ним, слова от волнения путались -... А ты, ты о нас подумал..?

Резко выпрямившись, я, оттолкнув свой стул, и сверху вниз поглядел на, вдруг, съёжившегося и опешившего, лешего. Грубые слова готовы были слететь с губ, но сдержался, сомкнув губы, промолчал. Отвернулся к потрескивающему камину.

Стоял и отрешенно смотрел на дымные язычки пламени, а леший, кряхтя, возился в своём высоком кресле.

– Коль – наконец донеслось до меня – а чо ж теперь делать-то, а..?

Я медленно повернулся и жестко проговорил – надо уничтожить зеркало, и чем быстрее, тем лучше, а с родственником своим... Не знаю... Думай.

Леший ещё громче закряхтел, что-то меж тем бормоча себе под нос.

– Да, пойми ты лесная твоя голова, из-за этого зеркала вся ваша магическая братия на нас ополчится, если уже не ополчилась. Нашу-то связь с тобой не скроешь. Её за километр видно – говорил я, шагая в его сторону – этот чистый незапятнанный разумом мир привлекает не только магов и сущностей около магии, но и всяких проходимцев, и пока зеркало существует, житья, ни мне, ни тебе не будет. И уничтожить его надо так, чтобы весь магический мир об этом узнал. Хотя...

12

Я осекся и встал столбом посреди комнаты, вдруг понимая, что и после уничтожения зеркала покоя нам в том мире, в мире людей не будет, но и остаться здесь тоже никак нельзя. Да, и в любом случае, там мы или здесь, у всех у нас есть родные, близкие, друзья. На нас будут давить как напрямую, так и через них. Выбор средств огромен. И неизвестно, чем всё может закончится. Я молчал. Выхода, казалось, не было... Тупик. Сел на первый попавшийся стул и отрешенно уставился в пространство. Не обратив внимания, на то, что мы уже не одни.

– Ко-оль – вновь позвал меня дрожащим голосом леший – ты чего, а?

Я встряхнулся и повернул голову. – Понимаешь Никандр... – Медленно начал я, озвучивая свои мысли...

– Ну, здесь ты не прав Николай – Услышал я звонкий голос, отразившийся от всех углов просторного помещения, и вздрогнул от неожиданности. Подскочил, проглотив последние слова. Я почти закончил излагать свои мысли лешему. У дверей стояли, столпившись, все пять волчиц. – Конечно, такой вариант, исключать тоже нельзя, но – продолжала меж тем Людмила – но не каждый, далеко не каждый маг и около магическая сущность, как ты выразился, не станет проходить обряд слияния и становиться рабом, только ради того, чтобы попасть сюда, в общем-то, неизвестно куда и неизвестно зачем... Из чистого любопытства, как мы, может быть, но таких единицы. А секрет вашего обряда вы не раскроете никогда. Так ведь, а леший?

Она хитро улыбнулась. Леший только довольно крякнул и заискивающе посмотрел на меня.

– А зеркало, по сути, кусок железа, его можно уничтожить, а можно просто снять с него магический налет и поставить в качестве раритетной безделушки, где-нибудь в углу. Нашему лешему это ничего не стоит, с его-то силой.

Я, облегченно выдохнул и, встряхнув головой, проговорил – как все просто, а я-то накрутил себя – и вымученно улыбнулся.

– Ну-у, не все так просто, но решаемо. А знаете, мне здесь нравиться. Воздух, тишина. Я оторвусь здесь с недельку, если разрешите, отосплюсь и нагуляюсь. Но жить, здесь в глуши, постоянно, нет уж, извините.

Девчонки, соглашаясь со своим вожаком, шумно загалдели.

Леший исчез в тот же вечер. И мы два дня блаженствовали в тишине и комфорте. Без хозяина, но под пристальным присмотром хозяйки. В относительном комфорте, надо сказать. Я имею в виду элементарную санитарию. Не журчала вода в кранах, ей там просто неоткуда было взяться. Поэтому срочно пришлось соображать, что-то типа деревенского умывальника и дважды в день заполнять все имеющиеся в доме емкости речной водой. В, почти, полностью женском коллективе, не считая, конечно же, меня и сына, этот востребованный продукт жизнедеятельности исчезал с катастрофической быстротой. Ну, для этого дела я задействовал свои скромные познания в магическом исскустве. И надо признаться, без лишней скромности, получилось не плохо. Как в сказке про Емелю не вышло, конечно, но что-то похожее я все таки, с потом и кровью, изобразил. Два больших банных деревянных ведра, отыскавшихся в соответствующем пристрое, с пластиком вообще ничего не получилось, довольно ходко ползли по тропинке от реки, оставляя не глубокую борозду. Вот только этот процесс приходилось постоянно контролировать. Ведра норовили или перевернуться, или зарыться. Поэтому дважды в день мне приходилось 'прогуливаться' от реки до дома и от дома до реки и снова до реки, и снова до дома...

И, соответсвенно, не работали туалеты. Но с этой проблемой разобралась кикимора. Как ей это удалось было для меня загадкой. Но туалеты после наших посещений оставались стерильно чистыми.

Отсутствие электричества не доставило особых неудобств. Светлячки, раскиданные мною по всему дому и двору, у волчиц здесь, почему-то не хватало магии даже на это, худо-бедно, но давали достаточно света, что бы, ни пронести ложку мимо рта. Кстати насчет ложки, запасливым был старый хозяин коттеджа. В шкафах пиршественной залы, как обозвали просторное помещение кухни, девчонки-волчицы нашлось большое количество разнообразных консервов и круп. Ну и леший нам оставил огромный туес с орехами и медом. Приготовлением пищи взяла на себя женская часть нашей 'экспедиции'. Но надо заметить без особого энтузиазма. Все же на следующее утро я отыскал генераторную с новеньким аппаратом, но, увы, пустыми баками. Так что пришлось обходиться моими светлячками и живым огнем каминов и в печи.

На третий день, отсутствие лешего вызвало сначала легкое беспокойство, но ближе к вечеру переросло во вполне осязаемую тревогу. Кстати, то же самое чувствовала и кикимора. Несколько раз она подходила ко мне и просила связаться с ним. Я честно пытался сделать это, но все напрасно, леший на призывы не отвечал. В конце концов, когда все разошлись, после сытной трапезы, по своим комнатам, а их здесь было более чем достаточно. Приготовленной, к слову сказать, моей женой, я имею в виду ужин. И остались только мы с Любой, кикимора попросила провести обряд слияния, нет ни попросила, потребовала. После чего отправить ее на помощь лешему. Я растерялся от такого напора, не зная, что предпринять. И отвечал от этого невпопад и довольно грубо. Заинтересованная нашим далеко не дружелюбным диалогом жена подошла ближе, отложив свои мокрые тарелки и, внимательно слушала нас. – Может, я могу помочь – вставила она свое слово в нашу перепалку.

Кикимора перевела на нее свой презрительный взгляд и зло зашипела. Я загородил Любу спиной и так же зло, сквозь зубы, процедил – Еще раз, шикнешь на мою жену, и я посажу тебя в кокон...

– Постой Коля – жена обошла меня и прикоснулась рукой к плечу кикиморы – я правда хочу помочь, только, вот, не знаю как?

Кикимора пронзительно взглянула на мою половину, но тут же, опустила глаза и устало прошептала – если хочешь помочь, прими обряд слияния.

– Ну-у, я согласна, только, что это такое?

Взгляд кикиморы просветлел, она что-то выкрикнула и в тот же миг её скрутила ужасная судорога. Через секунду мне на руки упала Люба и забилась в диком лихорадочном припадке.

Я ошеломленно глядел на двух корчившихся женщин. Одна, принявшая свой истинный облик, маленькая зеленая, безобразная, страшная в своем мистическом естестве, на полу, а другая у меня на руках. Я не успел ни помешать, ни объяснить жене, не успел ни чего. Кикимора опередила меня. Здесь, надо признать, она меня обставила. Она, это сказочное существо, прекрасно понимала, что через мою жену может из меня в будущем буквально веревки вить. Хотя, впрочем, как себя поведет моя вторая половина. Но, тем не менее, изменить я уже ничего не мог.

Первой в себя пришла кикимора. Она отрешенно поглядела на меня и со стенаниями переползла ближе к пылающему камину, свернулась калачиком и затихла. Все еще сотрясаемую мелкими судорогами жену я унес в нашу с ней комнату и не отходил от постели до самого утра.

Хмурое осеннее утро, стал накрапывать мелкий противный дождик, не принесло облегчения. Тревожный ком в груди разросся, предвещая тихую панику. Уж и сам был готов отправиться на землю, но не знал как. И решил посоветоваться с Людмилой. Девчонки, узнав, что Люба заболела, об истинной причине я умолчал, вежливо вытеснили меня из комнаты и деятельно принялись воплощать в жизнь свои медицинские познания. Заботу о нашем сыне они навязчиво тоже взяли на себя.

В кухонной зале я кратко изложил события вчерашнего вечера Людмиле. Она изумленно смотрела на меня и молчала.

–... Вот такие страсти кипят при нашем 'мадридском' дворе – закончил я.

– Да, уж, страсти, это точно... – Растягивая слова, тихо и задумчиво произнесла волчица – Три дня... И связаться с ним не можешь...

Она опустилась на резной табурет и, не мигая, устремила взгляд в черноту пустого камина. Несколько минут ее молчания растянулись для меня в часы. Я нетерпеливо ждал. Чего ждал? Не знаю. Но наверно ответов, на невысказанные мною вопросы.

– Коля – все также еле слышно, тщательно подбирая слова, начала Людмила – насколько я понимаю в магии, такое может быть в нескольких случаях. Это если лешего лишили силы, но такого в вашем случае просто быть не может. Такой силы как у вас с лешим нет почти ни у кого, во всяком случае, я не слышала. Еще... Если маг заперт в коконе. Но это тоже не подходит. Он сам с десяток не слабых магов может опутать паутиной, да еще всех разом. Потом, если он угодил в нижний мир, ну это мир бесов чертей и тому подобное. Но туда ему просто нет хода, он порождение среднего мира, мира людей. Также как и в верхний мир ему закрыт. Вот если только... Очень сильный магический артефакт. В тысячи раз сильнее нашей березы...

– Да, да – вскричал я, услышав о магическом артефакте – Алатырь – камень.

– Алатырь-камень..? – подняла глаза на меня волчица – Но это легенда...

– Леший говорил – зачастил я – Что дом этот они со своим родственником перенесли сюда, чтобы освободить тот самый камень.

– Ну, если так – Людмила улыбнулась – тогда более менее все складывается, загулял наш лесовичок.

– И что мне, нам, теперь делать..?

– Ну, я думаю надо отправить кикимору на землю. Она ему там мозги вправит.

– Но я не знаю, как это сделать, леший не учил этому.

– Я тоже не знаю, но кикимора-то точно знает, тем более, что обряд проведен и ей нечего бояться. Силы ее не смогут лишить, а уничтожить, тем более, она же магическое существо, да еще связана с человеком. Не думаю, что кто-то на это решиться.

Я, мысленно позвал 'Косорылую'. Но она не ответила. Я сделал это еще раз, и еще раз, но в ответ было только молчание.

– Ладно – проговорил я – обращаясь сам к себе – пойдем другим путем.

Мы поднялись на второй этаж в нашу с женой и сыном комнату. Любе было уже на много лучше. Она, прикрыв глаза тихо, что-то напевала и слегка раскачиваясь, кормила сына грудью. Девчонок не было. Еще на лестнице я попросил Людмилу объяснить жене, что с ней произошло и кто она теперь. Присев у окна глядел на хмурый день за окном, пока волчица неторопливо и ласково рассказывала ей о вчерашнем магическом действе и, о ее теперешнем статусе, статусе настоящей ведьмы.

– И, что я теперь должна делать ? – Подняла влажные глаза Люба.

– А, ни чего. Живи, учись волшебству и наслаждайся – отвечала Людмила.

– Вызови кикимору – вклинился я в их не торопливый разговор – сюда, сейчас, вызови.

– Как?

– Подумай громко, назови по имени.

– Попробую...

Через полминуты, в обличье прежней хозяйки дома, кикимора предстала пред наши очи.

– Звала госпожа – обратилась она к Любе, целиком и полностью игнорируя нас с волчицей.

– Да, мы хотели тебя видеть – за всех ответил я. Но кикимора не повела и глазом.

Я, не обратив на это внимания, продолжил – Ты хотела пойти на выручку лешему, мы все не против.

Она встрепенулась, зло обожгла нас взглядом, на душе стало не уютно.

– Вы же знаете, у меня нет столько силы чтобы... – проскрипела она.

Я поежился как от озноба – Я дам тебе силу, столько сколько надо.

Она оглядела нас, уже не так колюче и злобно.

– Да, да – после минутного молчания и изобразив на лице подобие улыбки, проворчала она – я готова, прямо сейчас. Только надо выйти к реке. Там, мой лешик окно натворил.

Последние ее слова прозвучали почти ласково. А слово лешик так просто до слез умильно.