Текст книги "Путь воина. Астральные битвы"

Автор книги: Александр Черницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

 Глава 1.15.

Черные маги повседневности

 Кто противостоит Воину? Мы привыкли называть их черными магами. В воображении сразувозникают жертвенники, заклинания, дым, таинственные пассы руками, черная одежда, разбросанные тут и там черепа. Мир привычного восприятия играет с нами очередную шутку, вновь сталкивая в пропасть иллюзии. Дон Кихот бился с ветряными мельницами: Воину подсовывают образ врага, нарисованный на куске холста. Очень долго придется искать каморку, в которой висит это «полотно». На самом деле все куда проще и... сложнее. Окружающие нас люди являются черными магами, сообщает старый индеец ученику. А поскольку ты с ними, то ты тоже черный маг. Задумайся на секунду, можешь ли ты уклониться от тропы, которую они для тебя проложили? Нет. Твои мысли и поступки навсегда зафиксированы в их терминологии. Это рабство. А вот я принес тебе свободу. Свобода стоит дорого, но цена не невозможна. Поэтому бойся своих тюремщиков, своих преподавателей. Каждый из нас время от времени – если не постоянно! – ощущает неправильность своего бытия, страдает от неудовлетворенных стремлений, давит в себе желания, мучается от уязвленного самолюбия, изнывает от жалости в своих запутанных отношениях с другими людьми и... боится, боится, боится. Весь этот психологический дискомфорт вызван тем, что люди – животные общественные и чрезмерно озабочены тем, как они воспринимаются окружающими. Помните, в школе «проходили» Грибоедова: «Ах, что станет говорить княгиня Марья Алексеевна?» Но, несмотря на школу, ничего не изменилось, и каждый из нас живет в услужении у безжалостной машины собственного эго. Машина эта еще и хитрая, потому что умеет подсластить пилюлю. Мир нашего привычного восприятия быстро обнаруживает, как приятно говорить о себе, любимом, с другими людьми, с их привычными восприятиями. Тогда и появляются на свет все эти личные местоимения: «Я», «Мне», «Мое»... Они звучат для большинства людей подобно успокаивающим, ласкающим, ободряющим мантрам. Oh,I,Me,My,I,Me,My,I,Me,My,I,Me,My, – завораживающе повторяет Пол Маккартни. – 0, я, мне, моё, я, мне, моё... Знаменитая четверка музыкантов из Ливерпуля высмеяла наше стремление часами говорить о себе. Дейл Карнеги заработал большие деньги, когда объявил, что любого человека можно сделать союзником, если суметь добросовестно его выслушать. Наш разум переполнен, как говаривал Судзуки, «умственной чепухой и эмоциональным хламом». Они, конечно, приносят пользу в повседневной жизни, но сковывают нас всякий раз, когда мы хотим сделать нестандартное движение. Стоит нам пожелать шагнуть не направо, не налево, не назад, не вперед, не вниз и не вверх, логика с эмоциями душат нас и свинцовым облаком заволакивают наш духовный горизонт. Чтобы уйти от общества черных магов повседневности, Воин должен разотождествить себя со всем человечеством. Только так Воин обретет свободу – и немедленно ощутит колоссальную энергетическую подпитку. Это та самая энергия, которая высвободится при разрушении тупой машины собственного эго. Если хотите, читатель, считайте, что это та самая энергия, которую мы затрачиваем на поддержание тесных отношений с черными магами. Это действительно одно и то же: наше эго существует для услады нашего окружения. Но что же произойдет с сознанием, из которого вымели всю умственную чепуху и весь эмоциональный хлам? Сознание, уподобившееся чистому зеркалу, освобождается от житейской и умственной рутины, – указывает один из основоположников даосизма, великий мыслитель Чжуан-цзы. – Каждое явление переживается им с первозданной свежестью восприятия, каждый миг это зеркальное сознание заново переживает момент рождения мира и испытывает свою неопределенность, каждое мгновение оно решает вопрос жизни и смерти. Лишь свобода от черных магов повседневности дает человеку превратиться в могущественное и даже бессмертное существо, вольное жить в любом из бессчетных миров Реальности. Мы говорим «Астрал» подразумеваем «свобода», мы говорим «свобода» подразумеваем «Астрал». Свобода это побег из темницы привычного мировосприятия. Разум, заключенный в зеркальную шкатулку, развивается по принципу самоотражения, исходя из самого себя. В конце концов он глухой стеной вырастает на пути у всякого, кто избрал путь Воина. Существо этой проблемы поможет постичь одна из притч дзэн-буддизма. Один университетский профессор решил побольше разузнать об этом необычном учении и напросился в гости к крупному авторитету дзэн, надеясь, что тот быстренько введет его в курс дела. Как водится на Востоке, авторитет предложил гостю чай и принялся лить душистую влагу из чайника в чашку. На глазах профессора чашка наполнилась до краев, но хозяин продолжал лить, словно не замечая этого. Она и так полна! – вскричал профессор. – Больше уже не войдет! Как и .эта чашка, вы полны собственных мнений и мыслей, – ответил авторитет. – Как же я могу показать вам дзэн, если вы не опустошили ее ? Вспомните, с какими чудовищными искажениями мы воспринимаем окружающие объекты! Но мыслительный процесс вносит еще больше искажений. Даже самый примитивный человек мыслит абстрактно: в мыслях мы нагромождаем условные признаки одних объектов на условные признаки других и выводим заключение, условное уже в энной степени. Для мира, существующего вне разума, подобные заключения – сущая галиматья. Мы же мгновенно забываем об условности этого продукта и продолжаем использовать его в своих размышлениях в качестве вполне реального объекта. К этому добавляются еще анализ и синтез, которые чисто условно разлагают условные объекты на условные частички, а затем сливают их в новые условные объекты. Однако нам это, кажется, даже нравится. «Он такой умный! говорим мы с почтением. Она такая интеллектуалка...» Ты любишь смирение нищего, говорит с издевкой старый маг своему высокообразованному ученику. Ты склоняешь голову перед разумом. Мы обобщаем данные, не подлежащие обобщению. Мы не учитываем данные, которые идут вразрез с заранее намеченным итогом размышлений. Мы искажаем другие данные, чтобы они «влезли» в расчетную модель, которая приведет к этому итогу. Мысли, состоящие из таких чудовищных фальсификаций, люди пропускают вдобавок через мясорубку языка, то есть выражают тончайшие оттенки переживаний и восприятия посредством их отражения в словах-штампах! Новое отражение – новое искажение... Выходит, что всевозможными допущениями и условностями мы расщепляем собственное сознание и делаемся в какой-то мере шизофрениками. Достаточно вспомнить, что сплошь и рядом мы судим об окружающем мире на основе галлюцинирования (рис. 2). Мировосприятие первобытного шамана зачастую ближе к Реальности, чем наш «цивилизованный» взгляд на вещи. Недаром более «культурные» народы всегда испытывали некий мистический страх перед своими покоренными дикарями соседями! Каждый человек в любой момент способен вспомнить все, что когда-либо происходило с ним, и воспринять все, что происходит повсюду во Вселенной, объясняет кембриджский профессор Броуд работу разума. Функции мозга и нервной системы защитить нас от подавления этой массой в основном бесполезного и бессмысленного знания, скрывая большую часть того, что мы могли бы воспринять или вспомнить, и оставляя лишь весьма небольшой, специфически отобранный материал, который может пригодиться практически. Несовершенство мыслительного процесса защитный механизм, предусмотрительно закрывающий от человека Реальность. Разум отвлекает нас, не давая сосредоточиться на Реальности. Если допустить, что каждый из нас вдруг лишится этого механизма и безо всякой подготовки увидит подлинный мир, у человечества немного останется шансов выжить. Людей заворожат беспредельные возможности, и они ринутся без оглядки в Астрал так в известной сказке крысы идут в пучину, за звуками волшебной флейты. Бушующие энергетические штормы запросто поглотят целые народы. Уцелеют единицы лучшие из воинов: боимся, им станет грустно осознавать себя «последними из могикан». Но что же сделать, чтобы не сгинуть в черной прорве вселенского «орла»? Чем отличается Воин от обычных людей? Чтобы видеть мир таким, каков он есть, нам нужно оставить эту всепроникающую деятельность ума, оставить ее, опустошить ум, ослабить то, что мы воображаем своей словесной властью над миром, втолковывает Эдвард Гримстоун, известный пропагандист дзэн-буддизма. Зрелый ученик дзэна посредством длительной практики освободился от таких мыслей, концепций, ложных понятий, фальсификаций и грез, которые обычно плетет наш ум... Его восприятие мира является чистым и незапятнанным. Помните, мы говорили о том, что Воин накапливает силу? Она необходима именно для того, чтобы блокировать непрерывную внутреннюю «болтовню» разума; для того, чтобы мировосприятие стало «чистым и незапятнанным».

Глава 1.16.

Воин разрушает привычное

Легко сказать: «Остановить всепроникающую деятельность ума». Но какой именно длительной практикой это достигается? Оставим в стороне «вещества силы»: это прямая дорожка к наркомании. Мы еще увидим совершеннейших магов, которые никогда в жизни не употребляли ни мескалина, ни ЛСД. Мир нашего разума очень хрупок и держится лишь на нескольких ключевых идеях, которые образуют его основополагающий порядок, – говорит дон Хуан. Когда такие идеи рушатся, этот основополагающий порядок перестает существовать. Идеи эти просты. Они предписывают каждому объекту обладание четырьмя свойствами: непрерывностью, предсказуемостью, повторяемостью и целостностью. Если вы не обнаружите утром на стоянке свой автомобиль, у вас появится уверенность в том, что его угнали, ведь самостоятельно сей объект не может прекратить свое существование, и в этом заключается его непрерывность. Подобный опыт произведут над восприятием Кастанеды индейские маги: они сперва «уберут» машину американца из привычного мира, а затем «поставят ее на место». Вы и в мыслях не допускаете, что, едва сев за руль, удалитесь от дома сразу на 100 километров: таким свойством обладает ракета, но не автомобиль, и в этом его предсказуемость. Оставленный же на стоянке автомобиль никоим образом не превратится за время вашего отсутствия в ракету или в слона, и в этом его повторяемость. Далее. Автомобиль целостен: имеет форму, цвет, твердость, звук, запах и даже вкус. Что, если целостность нарушится, и ваш автомобиль вдруг станет невидимым; твердость, звук, запах и даже вкус останутся, а «картинка» исчезнет? Можно не сомневаться: ваше привычное мировосприятие будет ошеломлено таким фактом. В подрыве ключевых идей привычного восприятия ученика (расколачивании его зеркальной шкатулки) и заключается на первых порах деятельность Учителя. Словами тут мало поможешь, ибо люди давно поняли, что болтовня есть всего лишь болтовня; куда больше мы доверяем действиям. Ученика приходится провести через серию кошмаров, ради чего Учитель то и дело инсценирует спектакли с вовлечением в них невинных прохожих, полицейских и даже явлений природы. Молодой антрополог недоверчив: Ты думаешь, так легко бросить пить или, скажем, курить? Ну конечно! – убежденно восклицает Учитель. В этот миг раздается веселое бульканье воды в кофеварке. Слышишь? Кипяток со мной согласен, – блеснув глазами, объявляет старый маг и добавляет: Человек может получить подтверждение от всего, что его окружает. И тут кофеварка издает звук, очень смахивающий на тот, что считается неприличным. Старик поворачивается к кофеварке и произносит: Спасибо. Для расшатывания привычного мировосприятия годятся весьма необычные средства. Например, Учитель заставляет молодого антрополога извиняться перед растениями, прежде чем срывать их. Такой странный, на первый взгляд, подход учит непривычно относиться к миру. Ту же тему старый маг развивает после удачной охоты. Они вместе с учеником поймали пять перепелок, но трех птиц старик выпустил на волю. Съев заметно урезанный обед, молодой антрополог говорит Учителю, что нужно было, конечно, приготовить всю добычу. Если бы ты все это проделал, то, возможно, нам не удалось бы уйти отсюда целыми и невредимыми, – неожиданно отвечает индеец. Кусты, перепела, все вокруг восстало бы против нас. Естественно, обремененный университетским образованием ученик не верит Учителю. И тот гневно кричит: Почему мир должен быть таким, каким ты его считаешь? Кто дал тебе право так думать? Учитель не упускает случая разрушить стереотипы в голове ученика и научить его видеть. Над учеником с шумом пролетает ворона, и он от испуга начинает смеяться. То, что ты видел, не было согласием мира, – резко обрывает старик. – Летящая, да еще и каркающая ворона никогда не выражает согласие мира. Это был знак! Знак чего? Очень важный знак. Он касается тебя. Сей же миг ветер срывает с куста ветку и швыряет ее прямо к их ногам. Ученика охватывает жуть. А вот это согласие! со смехом объявляет старый Воин. Он заставляет своего высокообразованного ученика хоть изредка ощущать то, что мог ощущать первобытный человек, который еще не успел заточить себя в зеркальную шкатулку обыденности. Учитель выводит ученика в сумерках в зловещие холмы и вдруг указывает на темное пятно в кустах: Вот оно. Что это? Вот оно, – повторяет старый индеец. Смотри! Смотри! Но ученик не видит ничего, кроме кустов. А теперь оно здесь, – объявляет маг. Оно здесь. Внезапно ударяет порыв ветра, и ученик ощущает резь в глазах. Преодолевая ее, он смотрит в направлении руки Учителя, но... по-прежнему не обнаруживает ничего особенного: Я ничего не вижу. Ты только что это почувствовал. Только что. Оно попало тебе в глаза и мешает смотреть. Что «оно»? – по спине ученика ползут мурашки страха. – О чем ты говоришь? Я специально привел тебя на вершину холма, – нагнетает обстановку маг. – Здесь мы заметны, и нечто пришло к нам. Что «нечто»? Ветер? Не просто ветер. Тебе может казаться, что это ветер, потому что ветер – это все, что тебе известно. Голос мага звучит сурово. Ученик уже мягок как пластилин. Он еще не отказывается от привычного мировосприятия, но утрачивает ориентиры. Внимание предельно обостряется, поскольку опасности можно ждать отовсюду. Учитель укладывает антрополога на землю и накрывает сорванными ветками. «В какой-то момент ветер, как и предсказывал дон Хуан, действительно утих, что весьма меня изумило, – вспоминал позднее Карлос Кастанеда. Переход был настолько плавным, что я вряд ли бы заметил перемену, если бы специально за этим не следил. Какое-то время после того, как мы спрятались, ветер еще шуршал листьями над моим лицом, а потом все вокруг нас постепенно стихло...» Старый индеец по прежнему неотрывно смотрит на юг и вдруг восклицает: Опять идет! Смотри! От этого крика ученик, и без того находящийся на грани ужаса, подпрыгивает под своими ветками и отчаянно вопит: Но что я должен увидеть? В ответ индеец лишь объявляет, что «оно», чем бы «оно» ни было, напоминает облако или вихрь вдалеке над кустами, и это «оно» подбирается теперь к вершине холма, где находятся Учитель и ученик. И молодой американец вдруг видит «оно» своими глазами: по кустарнику бежит волна. Вот оно, произнес старый индеец. Смотри, как оно нас ищет. Сразу вслед за этими словами в лицо ученика ударяет тугой порыв ветра, Все, что теперь остается, – окончательно прийти в ужас... Старый индеец дюйм за дюймом, изо дня в день раскачивал «лодку», в которой его ученик видел вещи непрерывными, предсказуемыми, повторяемыми и целостными. Какая уж тут целостность образа, если сидящий рядом на скале маг по имени Хенаро внезапно беззвучно... исчезает! Ошеломленный ученик крутит головой, протирает глаза... Вдруг, как-то по особому взглянув на мир, Карлос вновь видит шутника-мага сидящим на скале, да еще беззаботно болтающим ногами. Но этого мало, и к делу подключается сам старик дон Хуан. Вдвоем маги словно крутят восприятие ученика в ужасной центрифуге и едва не сводят его с ума: «Мое тело непроизвольно задрожало от напряжения. Я почувствовал себя так, будто меня захватило и втянуло в смертельную битву что-то, не дающее мне дышать. У меня не было даже страха. Скорее, какая-то неконтролируемая ярость овладела мной и достигла такой степени, что я рычал и визжал, как животное...» В конце концов парня доводят до того, что у него отнимается речь: «Я почувствовал себя утомленным и безучастным. Было ощущение безразличия, и я не хотел ни думать, ни говорить... Я чувствовал не испуг, а необъяснимую печаль. Мне хотелось плакать» В такой ситуации нельзя позволить привычному миро восприятию ученика окончательно рассыпаться, это будет означать безумие. Необходимо срочно вновь запустить остановленный с таким трудом внутренний диалог. Старый индеец приказывает, чтобы ученик говорил – хотя бы сам с собой: Разговаривай! Разговаривай! Но губы Карлоса сводит судорога, а рот открывается беззвучно, как у рыбы. Труден, долог и опасен путь Воина... Знаток парапсихологии, американский писатель Суханик нашел, что Кастанеда в один из периодов ученичества был близок к шизофрении: Его лицо, которое сильно смахивало на индейское, казалось рассщепленным на две половинки, а его глаза словно бы смотрели в разные стороны. Он производил впечатление человека, который удерживал свою целостность с огромным трудом. Наш привычный мир является четырехмерным: польский ученый Меньковский догадался добавить к трем линейным координатам четвертую – время. Так человечество оказалось в пространстве Меньковского. Пытаясь прорваться в пятое измерение, мы обязаны преодолеть ограничения четырехмерного пространства и не вправе позабыть о времени: эту координату нужно также поколебать до основания! Магические сеансы Учителя то и дело вышибают ученика из обычного времени, будто включают особые магические часы. Иной раз Карлосу кажется, что прошло несколько часов, но стрелки убеждают, что прошло лишь несколько минут. Одна ночь с бросившим вызов смерти растягивается аж в девять суток, и даже сам старый маг обеспокоен тем, куда запропастился верный его ученик. Добивая привычное восприятие ученика, старый индеец осуществляет его телепортацию в Мехико, и тут уж лопается все без остатка – и пространство, и время. Так ученик впервые убеждается, что в Астрале не существует понятия «скорость». Мы уже знаем, что сгустки энергии перемещаются по своеобразным проводам – бесконечным энергетическим линиям мира. Тренированному Воину достаточно сфокусировать внимание на любой удаленной точке, и это внимание сольется с энергетическим полем Реальности. Но в голове неопытного Карлоса по возвращении из Мехико дымятся руины привычных представлений о мире, ибо ни в каких университетах телепортацию «не проходят».

Глава 1.17.

Воин советуется со смертью

 Реальность открывается каждому по-своему, и даже наше собственное восприятие всякий раз может оказываться новым. Немудрено, что время от времени молодой американец сбегает из «сумасшедшего дома» Хуана Матуса, но... неизменно туда же и возвращается. Почему? Старый маг действовал наверняка. Молодой американец чувствовал, что, раскрепощая сознание, накапливает силу и делается все свободней. Да и среди магов Кастанеда со временем стал чувствовать себя своим: он, как и все они, разрушил с помощью Учителя образ себя. Сила выбирает Воина, и сила не дает ему свернуть с пути. Раз соприкоснувшись с подлинным знанием, мы более не желаем оставаться прежними, заблудшими, темными. На разрушение привычного направлен и культ непредсказуемости Воина. Большинство людей катятся по наезженной колее: в 7 подъем, в 8 завтрак, в 9 работа, в 13 обед, в 17 домой, в 18 телевизор, в 20 ужин... Воин не имеет права на предсказуемость. Охотник не уподобляется тем, на кого он охотится, – наставляет старый маг. – Они скованы жесткими распорядками, путают след по строго определенной программе, и все причуды их легко предсказуемы. Охотник же свободен, текуч и непредсказуем. Чтобы стать охотником, ты должен разрушить все свои распорядки, стереть все программы. После такого внушения старый маг принимается высмеивать привычку ученика обедать в одно и то же время. Но для ухода из предсказуемого мира в непостижимый и вечный Астрал одним разрушением стереотипов не обойтись. Нужно еще избавиться от личной истории. Молодой антрополог не сразу понимает суть этого приема: Нельзя ли уточнить, что имеется в виду, когда ты говоришь «избавиться от личной истории»? Неужели тебе не ясно? усмехается мудрый маг. Твоя личная история постоянно нуждается в том, чтобы ее охраняли и обновляли. Поэтому ты рассказываешь своим друзьям и родственникам обо всем, что делаешь. А если бы у тебя не было личной истории, надобность в объяснениях тут же отпала бы. Твои действия не могли бы никого рассердить или разочаровать, а самое главное – ты не был бы связан ничьими мыслями. Избавление от личной истории делает вас абсолютно непредсказуемыми. Отныне личность свободна от груза прошлого. Вас не связывают более шаблоны, по которым вы поступали прежде: эмоции, память, привычки, поступки. Более того, Воин лишен любых эгоистических целей. Сверхзадача Воина – достижение свободы, в том числе свободы от «эго». Свобода есть для Воина полное осознание, то есть постижение Реальности в максимальном объеме. Полностью Реальность, разумеется, непостижима, потому что не имеет ни начала, ни конца. Отныне никто не сумеет не только предугадать ваш последующий шаг, но и вообще составить о вас мнение! Воин непостижим для психоаналитиков и застрахован от влияния чужих биополей. При словах «порча» или «сглаз» даже легкая усмешка не тронет его уст. Чтобы путешествовать в другие миры и затем возвращаться, следует оставаться незаметным. Чем больше о вас известно, тем менее вы свободны. Вы попросту будете лишены свободы передвижения, – предупреждает Кастанеда. Последовательное окутывание себя туманом позволит принимать вас за нечто само собой разумеющееся и предоставит вам простор для личного изменения. Мы приходим к парадоксальному выводу, читатель; человек может стать свободным тогда, когда он неведом – ни другим, ни... самому себе. На бытовом уровне это означает, что вы не знаете, когда вам взбредет в голову поесть или поспать. Отказ от собственной индивидуальности ценен еще и тем, что облегчает работу Учителя: ведь до тех пор, пока ученик не овладел собственной волей, ему не обойтись без направляющей воли Учителя. Вообще действия индейского мага по отношению к ученику напоминают раскачку автомобиля, застрявшего в грязи: туда-сюда, туда-сюда.,. Мотор ревет, колеса не столько едут, сколько буксуют, летит во все стороны грязь, матерятся и водитель, и его помощники. Едва дон Хуану удается вышибить очередной иллюзорный кирпичик из образа самого ученика, как он толкает «автомобиль» в другую сторону – вышибать иллюзорный кирпичик из восприятия обыденного мира. В ход идут порой весьма примитивные средства. Главное – неожиданность. Старый маг то испускает в пустынной тишине дикие вопли, то заявляет, что «эта ворона вовсе не ворона» или утверждает, что «этот ветер ночью не является ветром». Жуть потихоньку нарастает, и вот уже ученику указывают на вечерний пейзаж: Ночью эти холмы перестают быть холмами. Затем бедняге и вовсе предлагают встретить гостя из параллельного мира. Один из магов говорит молодому американцу: Теперь союзник непременно придет к тебе, независимо от твоего отношения к нему. Ты можешь сидеть без дела или думать о женщинах и вдруг – хлоп! – кто-то хлопает тебя по плечу. Обернешься – а сзади стоит союзник. Ладно, отзывается слабым голосом антрополог. Что делает в таком случае Воин? Маг подмигивает, чмокает губами, словно подбирая слова, и неотрывно смотрит на ученика, а затем величественно и отрешенно, как это свойственно индейцам, произносит: Воин делает в штаны. Не спешите смеяться, читатель. В этой шутке присутствует небольшая доля шутки, все остальное – правда. Союзник это нечто такое, что находится вне царства разума, поясняет дон Хуан. Это может наблюдаться только в центре воли в те моменты, когда наш обычный взгляд остановлен. Поэтому правильно было бы сказать, что это Реальность. Пройдет время, и Карлос станет почти своим среди неорганических существ, в чей мир его приведет союзник. Но прежде дон Хуан научит антрополога советоваться со смертью. Когда ты в нетерпении или раздражен оглянись налево и спроси совета у своей смерти. Масса мелочной чепухи мигом отлетит прочь, если смерть подаст тебе знак, или если краем глаза уловишь ее движение, или просто почувствуешь, что твой попутчик всегда рядом и все время внимательно за тобой наблюдает. После такого наставления старый индеец наклоняется к самому уху ученика и шепчет, что сейчас подаст знак, по которому Карлос должен оглянуться, чтобы увидеть там, на камне, свою смерть. Но оглянуться ученик не может – вот редкий случай, когда даже прагматичный американец не желает никакого подтверждения слов действием. Он и без того в ужасе. Однажды ночью ученик вез Учителя в своей машине и увидал в зеркале чьи-то огни. С точки зрения обычного человека это были, скорее всего, фары автомобиля. Но дон Хуан учил на совесть и использовал всякую возможность. Он тут же принялся намекать, что это, конечно, не автомобиль. Карлос занервничал: Ну что еще это может быть? Это огни на голове смерти, мягко объяснил Учитель. Она надевает их наподобие шляпы, прежде чем пуститься в галоп. То, что ты видишь позади, это огни на голове смерти, которые она зажгла, бросившись в погоню за нами. Смерть неуклонно преследует нас, и с каждой секундой она все ближе и ближе... У Карлоса пробежал по спине озноб. Спустя несколько минут он взглянул в зеркало, но огней позади уже не было. Карлос с радостью сообщил, что машина, видимо, свернула или остановилась. Учитель потянулся, зевнул... Нет, сказал он. Смерть никогда не останавливается. Просто иногда она гасит огни. Но это ничего не меняет... Воин испытывает особую благодарность к собственной смерти. Он учится у нее умирать, не умирая. На деле умирает не Воин, а его привычное мировосприятие. Это повергает Воина в ужас, но сквозь руины привычного уже сияет поразительное пространство Астрала, и Воин приходит в восторг. Собственная смерть вот личный учитель и благодетель Воина. Это главный фактор, призванный обуздать самонадеянность привычного восприятия. Видишь ли, одним из аспектов искусства Воина является умение сначала по некоторой особой причине разрушить мир, а затем снова восстановить его, для того чтобы продолжать жить, – втолковывает старый индеец. Без осознания смерти человек останется только обычным человеком, совершающим заученные действия. Он не будет обладать мощью и способностью к концентрации, чтобы отведенное ему на этой земле время превратилось в магическую силу. Смерть увенчивает наши усилия: она убивает в нас рабов привычного. После смерти мы возвращаемся в обыденный мир свободными и уже без помех ступаем по пути Воина. Вспомните, читатель, путешествия шаманов и безумные полеты ЛСД практиков: там также неизменно проявляется эта пара: умирание – рождение. Однако лишь благодаря индейским магам мы вторгаемся в смысл происходящего.

Часть II

Перевоплощения Воина

Глава 2.1.

С чего начинается магия?

Реальность откроется тому, кто молчит. Это не преувеличение. Шри Ауробиндо назвал такое состояние «безмолвием ума», Джидду Кришнамурти – «тотальным вниманием», а буддисты «пустотой». Йогас читта вритти ниродха, говорили ранние йоги. Йога это приостановка активности субстанции ума. Технология" такой приостановки у каждой школы своя, однако наиболее внятно, как и многое другое, она изложена в учении потомков воинственных ацтеков. Дон Хуан выражается гораздо яснее монголоидов Индостана и Тибета, поскольку является наследником самой древней на земле магической традиции, терминология и методика преподавания которой отполированы до совершенства сотнями поколений магов. Ты слишком много думаешь и разговариваешь, заявляет он ученику. Ты должен прекратить разговор с самим собой. Каждый из нас делает это. Мы ведем внутренний разговор. Что ты делаешь, когда остаешься один? Карлос признается так, как любой из нас признался бы на его месте: Я разговариваю сам с собой. Я скажу тебе, о чем мы разговариваем сами с собой, – обещает старый индеец. Мы разговариваем о нашем мире. Фактически мы создаем наш мир нашим внутренним разговором. Когда мы перестаем разговаривать с собой, мир такой, каким он должен быть. Мы обновляем его, мы наделяем его жизнью, мы поддерживаем его своим внутренним разговором. Но не только это. Мы также выбираем свои пути в соответствии с тем, что говорим себе. Так мы повторяем тот же самый выбор еще и еще, до тех пор, пока не умрем, потому что мы продолжаем все тот же внутренний разговор. Воин осознает это и стремится остановить этот разговор. Это последнее, что ты должен знать, если хочешь жить, как Воин. Внутренний диалог – это мальчиш-плохиш, который пакостит на каждом шагу. Нам трудно разрушить образ себя именно потому, что непрерывная внутренняя болтовня этот образ фиксирует. Одновременно она фиксирует привычное мировосприятие, не давая разрушить и его. На чем бы не остановился ваш взгляд, в глубинах разума неизменно всплывает ярлычок, подтверждающий, что мы видим именно то, что видим: «будильник», «очки», «нож»... А если бы эти подсказки перестали вдруг всплывать? Вместо будильника мы бы увидели нечто круглое, испещренное веселыми штрихами; вместо очков нашему взору открылось бы нечто еще более смешное, прозрачное, с бликами и способностью все искажать; нож оказался бы блестящей, острой палочкой – столь же бессмысленной, как и прочие предметы. Как ты знаешь, главная помеха в магии – внутренний диалог: это ключ ко всему, – чеканит старый маг. Когда Воин научится останавливать его, все становится возможным. Самые невероятные проекты становятся выполнимыми. Ключом ко всякому колдовству и магическому опыту, который ты пережил недавно, был тот факт, что ты смог остановить внутренний разговор с самим собой. Для остановки внутреннего диалога разработан набор хитрых упражнений. Самое главное – отсечь зрительные образы, то есть 90% информации вообще. Для этого зрение максимально загружается, но одновременно сводится к минимуму возможность автоматического движения глаз. Как это осуществить на практике? В начале нашего знакомства дон Хуан предлагал мне подолгу ходить с расфокусированными глазами, пользуясь только боковым зрением, – вспоминает Карлос. Он утверждал, что если удерживать расфокусированные глаза на точке чуть выше горизонта, то получаешь почти полный 180 градусный обзор. Он настаивал, что это упражнение является единственным способом остановки внутреннего диалога. Тогда же я понял, что остановка внутреннего диалога – это не просто удерживание слов, произносимых самому себе. Весь процесс моего мышления остановился, и я ощутил себя как бы парящим. Затем переходят к другому мощному каналу восприятия, слуху. От индейских магов не укрылось, что аудиосигнал гораздо меньше видеосигнала участвует в привычном описании мира. Старый индеец призывает ученика разгружать глаза, перенося нагрузку на уши: Мы говорим с другими и с собой главным образом о том, что видим. Воин сознает это и прислушивается к звукам мира. Испытайте, читатель, этот простой совет. Проведите достаточное время с завязанными глазами, и вы убедитесь, насколько образы, рожденные лишь звуками, неполны. Из их неполноты вытекает их же неопределенность: один и тот же звук может издать ребенок, животное, телевизор, передвигаемый шкаф... В ситуации высокой неопределенности внутренний диалог расстраивается. Неслучайно задачи высокой степени неопределенности в технике называют кибернетическими задачами – людям они не по зубам и решаются лишь с помощью компьютеров. Иная забавная уловка – правильный способ ходьбы. Идея следующая: необходимо перегрузить привычное мировосприятие с тем, чтобы оно... отступило. Воин сначала, поджимая пальцы, привлекает свое внимание к рукам, а затем, глядя без фиксации глаз на любую точку прямо перед собой на линии, которая начинается у концов его ступней и заканчивается над горизонтом, буквально затопляет свое привычное мировосприятие информацией. Без фокусировки на окружающих конкретных элементах наше мировосприятие не умеет разговаривать само с собой и, как поэтически выражается дон Хуан, «становится тихим». Причем положение пальцев не имеет никакого значения, их просто нужно сжимать любым непривычным образом, чтобы привлечь собственное внимание к рукам. Ниже мы увидим, что метод информационной перегрузки применяется в гипнозе для того, чтобы «парализовать» сознание и в это время незаметно ввести установку в подсознание. Упражняясь в «правильном способе ходьбы» и пользуясь только боковым зрением, вы обнаружите, читатель, чти расфокусированные глаза замечают множество штрихов мира без ясного представления о них – детали, чересчур мимолетные для обычного зрения. Привычному мировосприятию нечего сказать о них, и оно... молчит. На самом-то деле внутренний диалог останавливается при помощи волы. Все обманные финты, которым обучают маги, служат лишь способом пробудить волю. Но что такое воля! Слепой, безличный и непрерывный поток энергии, который заставляет действовать нас так, а не иначе. Начать внутренний разговор с самими собой мы вынуждены под давлением тех, кто нас учит, –поясняет дон Хуан. Когда они учат нас, они за