Текст книги "Товарищ император"

Автор книги: Александр Авраменко

Соавторы: Ольга Тонина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

* * *

Сергей Юльевич Витте нервничал. Очень сильно. Даже любимая супруга не могла его успокоить. Обожаемая Матильда крутилась возле дорогого Серёженьки, словно Луна вокруг Земли, поминутно предлагая ему то чай, то стопочку коньяку. Но бывший глава Совета Министров отмахивался от жены, как от мухи:

– Не мешай, мон шер! Я думаю!..

И поломать голову было над чем. Рушилась вся, так тщательно выстраиваемая годами комбинация. Большая Европейская Война уходила в небытие, махнув на прощание алыми, цвета крови, крыльями мечты о наживе БОЛЬШИХ денег. Ещё совсем юношей, едва окончив математический факультет Новороссийского Университета в Одессе, Витте устроился на Юго-Западную железную дорогу. Одесса, как известно, населена двумя национальностями – евреями, и всеми остальными. Влияние капиталов Ротшильдов, Блиохов, Захарова, Полякова было очень сильно, фактически, представители этих кланов управляли всем югом Российской Империи. И не только… Обладая непомерным честолюбием, молодой Сергей быстро понял, что без связи с представителями ИХ кругов карьеры не сделаешь. И тогда он решился сменить веру…

Его карьера засияла, словно метеор в ночном небе. Кассир, начальник станции, Управляющий, Член Совета Акционеров… Получив статус «полезного», а вскоре, после организации аварии царского поезда, и «доверенного», а вместе с тем и поддержку самых влиятельных кругов французского банковского капитала, Витте быстро скакнул на пост министра финансов Российской Империи. И тут-то пришла пора отрабатывать вложенные в него деньги и усилия. Работа поглотила Сергея Юльевича с головой. Самое сложное было – показывать усилия и рост благосостояния государства ЕЖЕСЕКУНДНО, вместе с тем ЗАКЛАДЫВАЯ мину НА БУДУЩЕЕ. Золотой паритет рубля, на поддержание которого приходилось брать займы у французских ростовщиков, пьяный бюджет, благодаря которому пьянство в Империи выросло к 1913 году на 18 000%, и заодно уничтожался лучший генофонд стержневой нации. Массовое строительство железных дорог в ЗАПАДНОМ направлении, поскольку, согласно планам ЕГО хозяев, крайне необходимо было столкнуть лбами именно Россию и Германию, чтобы ОБЕСКРОВИТЬ по максимуму именно эти два государства, развивающиеся невероятными темпами. Никоим образом нельзя было допустить их экономического скачка, который мог дать этим двум странам занять ВЕДУЩИЕ позиции в мировой экономике, а, следовательно, и в политике. Учитывая, что несмотря на все старания, и в Петербурге, и в Берлине одинаково не любили ушлых финансовых дельцов за ложь, изворотливость, беспринципность и обман… Даже во Франции. Еще Александр Дюма как-то написал: «Его никто не любил. Он был министром финансов, а их никогда не любят». И вот, вроде бы всё было уже готово. Оставалось – чуть-чуть, и вспыхнет мировая бойня. Которая принесёт народам Земли миллионы убитых и миллиарды прибылей избранным, как вдруг… Что же это?! Что за огонь сошёл с небес и испепелил столицы, где жили избранные, дотла? Что за ужас оставил он после себя, если те, кто уцелел, тоже прожил недолго и скончался в жутких мучениях, невзирая на все старания лучших врачей? И этот Распутин… Проклятый старец! Быстро он забыл, КТО провёл его во дворец. Возомнил себя радетелем Отечества… Да ТЬФУ на это Отечество! Куда важнее рубль, франк, фунт! С ними – ты всё. Без них – ничто! Это только ущербные русские могли додуматься до такой пословицы: «Не имей сто рублей, а имей – сто друзей!». Идиоты! Ну, какое дело до того, что в одиночку НИ ОДИН РУССКИЙ не мог прокормить свою семью земледелием! Даже единоличные семьи и то ВСЕГДА были со множеством работников. Сыновья, отцы, деды… Поскольку выжить на русской земле могла ТОЛЬКО ОБЩИНА! В отличие от благодатных краёв Юга или Запада… Тому виной был и климат, и прочие условия: беспрестанные нашествия врагов с Востока и с Запада. Так что коллективизм всегда был отличительной чертой русских. И вдруг – КРАХ. Нет Британской Империи, превращённой в золу и пепел. На стекле, в которую превратилась цветущая демократическая Франция, бродят остатки непрерывно умирающих калек. Самые большие диаспоры, самые влиятельные семьи банкиров стали НИЧЕМ. Прахом. В России же сейчас финансовые кланы дерутся за власть. Каждый хочет захватить в свои руки бразды правления ТАЙНЫХ МИРОВЫХ ВЛАДЫК. Точнее сказать не кланы, а их остатки – колониальные филиалы в России. Но кто выиграет схватку? Кто? На кого сделать ставку? Кому высказать свою преданность? По первому раскладу получалось, что в Европе сейчас сильны НЕинтернациональные банковские кланы. Те, кто не был связан с пресловутыми тайными мировыми владыками. Какой-нибудь Берлинский банк, созданный для обеспечения работы с германскими крестьянами, получался сильнее, чем клан Ротшильдов. Ибо этот Берлинский банк работал с деньгами от продажи реальной брюквы, выращиваемой реальными германскими крестьянами, а у вкладчиков Ротшильда на руках была туева хуча ценных бумаг ныне несуществующих государств. Куда, например, девать облигации французского государственного займа? Их должно было гасить французское государство. Гасить, либо обменять на бумаги нового займа. И где она эта Франция? А гребанная брюква – она растет на полях! Чёрт. Знать бы, что так повернётся… Не вовремя он принял веру иудейскую… И эта…, на которой его заставили жениться! Из-за чего ему ОТКАЗАНО в лучших домах и самых высоких семьях. Проклятие… Сменивший его на посту Председателя Совета Министров и Министра Финансов Владимир Николаевич Коковцев давний недруг. Он сейчас усиленно копает все старые дела. Бежать из России? Но – куда? За океаном – тоже светящаяся по ночам неземным сиянием зола. А в других местах цивилизованному человеку существовать не можно.

А в самой России? С удивлением Сергей Юльевич обнаружил, что «лошадь управляет пахарем». Первый звоночек, кстати, прозвучал еще тогда, когда он на переговорах отдал Японии Сахалин. Американцы были посредниками. Война шла между Россией и Японией. Причем здесь интересы американских производителей в Китае? С ужасом Витте обнаружил, что могущественный банк Кун и Лееб пресмыкается перед тупоголовыми янки, которым нужно продавать свои ковбойские шляпы китайским крестьянам. Однако причину происходящего, Сергей Юльевич стал понимать несколько позже. Когда ему стали отказывать в приглашениях в «высший свет», который, по мнению Витте, от него же и зависел. Это не только была месть. «Воспитанному джентльмену позволительно жениться на белой служанке, но не позволительно жениться на индийской принцессе». Да, они зависели от него, но… Банкир, даже мегабанкир – в понимании «элиты» – это халдей, прислуга. В понимании обычного населения – «старушка-процентщица». Ты можешь разрушить банком государство, но эта тупая «элита» даже на руинах государства, все равно будет считать тебя халдеем. Ибо есть «чистые», а есть «грязные» профессии. К тому же, при всей гигантской власти банкиров над миром они очень уязвимы. Кто победил в русско-японской войне? Американцы! Да, изначально планировалось, что Ротшильды снимут огромные сливки, но вдруг… На сцене русского бунта 1905 года появляется американский агент Лэйба Бронштейн-Троцкий. И начинает вроде как помогать делу разрушения России – он разворачивает агитацию по обрушению русского рубля, призывая сдавать бумажные деньги в банк и требовать взамен деньги. Но потом… потом во Франции схватились за голову – это катастрофа! Ведь если рухнет рубль, то рухнет российское государство, а тогда… Тогда миллионы французских вкладчиков явятся к Ротшильду и французскому правительству и зададут вопрос: «Где деньги?». И денег они не получат, что приведет к революции уже во Франции. И этой революцией воспользуется Германия. А Англии придется вступить в войну, ибо в одиночку справиться она с Германией не сможет. Троцкого остановили. Но какой ценой! Америка приобрела в Китае столько, что из-за этого чуть было в 1906-1907 году не началась война Америки с Японией. В самой же Америке, больше всего пострадал банк Якова Шиффа – «Кун и Лееб» – тот, который дал кредит Японии на войну с Россией. На вопрос Витте «А как же Тайные Мировые Владыки?», Яков, смущаясь, заерзал, и пробубнил что-то интересы англо-саксонской расы. Так что получается, те владыки, к которым Витте хотел приобщиться, не Мировые Владыки? А… «Свита делает короля». В любом государстве есть элита. При этом совершенно неважно «элита» это или элита. И абсолютно неважны ее умственные способности. Толпа умственно отсталых людей, находящаяся у власти и рядом с властью определяет политику этой власти. Политика может быть тупой и бездарной, но… абсолютно жизнеспособной! Ибо жизнеспособность политики определяется наличием у элиты устойчивых традиций. Самое опасное для элиты – быстрая смена традиций, ибо она ведет к расколу элиты – не все успевают принять и приспособиться к новым традициям. Ты можешь не иметь ничего кроме титула и долговых обязательств ростовщикам, но все равно принадлежать к элите и определять ее политику. А можешь иметь роскошные дворцы, яхты и не иметь возможности влиять на политику, ибо не принадлежишь к элите. Традиции! Будь они не ладны! Приняв веру иудейскую, Витте отказался от традиций и перестал принадлежать к элите. Теперь он Халдей. Даже если он свергнет царя и станет Диктатором России – он все равно будет халдеем, ибо отказался от традиций. А вот вечно пьяный поручик, спустивший свое поместье и поместье жены на цыган и карточные игры, оказавшись у власти, станет не просто Диктатором, он запросто может стать Императором России, основателем новой династии, ибо он придерживается традиций (пускай и абсолютно глупых и неразумных), и тем самым принадлежит к элите. Причем, даже если этот поручик будит иудеем и ходить с пейсами! Ибо профессия военного – «чистая» профессия, а пьянство, цыгане и карты – традиция русской элиты. Он, Витте, уже не сможет стать таким поручиком, даже прапорщиком-евреем, ибо он недорусский и недоиудей. С токи зрения русской элиты – он недоумок, ренегат. С точки зрения иудеев – он недочеловек, ибо нееврей. И зачем он сменил веру? Куда ни посмотри – везде тупик. Пат. Выражаясь шахматным термином. Что же делать?! Что?..

* * *

Петра Николаевича Дурново срочно выдернули из клуба посыльным. Его Светлейшее Императорское Величество возжелало видеть НЕМЕДЛЯ одного из влиятельнейших российских политиков. Интересно, по какому поводу? Не связано ли это с теми страшными новостями, дошедшими намедни из Европы? Когда неизвестные аэропланы вдребезги разнесли британский Флот Открытого Моря, из всего состава которого немецкие рыбаки спасли около десятка человек? С тем огнём, что снизошёл с небес и уничтожил эти рассадники зла и смрада, угнетающие человеческий дух, но вместе с тем гордо именующими себя демократиями?

Против обыкновения что Государь, что Государыня были с П.Н. вельми обходительны и любезны. Правда, раз Его Величество, волнуясь, случайно задел рукой стакан с чаем, опрокинув последний на белоснежную скатерть стола, накрытого в зимнем саду. Но только это выдало его крайнюю встревоженность и игру страстей. В целом, лицо Государя было величественным и спокойным. Предчувствия Дурново не обманули – Государь велел ему ЛИЧНО отправиться на Север, в Кольский Край, и попытаться заключить союз с неизвестными чужаками, объявившимися неизвестно откуда. По некоторым сведениям именно они организовали Апокалипсис…

* * *

Вернувшись домой, Пётр Николаевич повелел прислуге подать себе чаю, затем закрылся в кабинете и разложил перед собой чистые листы бумаги и географический атлас Издательства братьев Меньшовых одна тыща девятьсот десятого года. Итак, что мы имеем о Кольской Земле? Географически – Север Империи. Но есть незамерзающие порты и заливы. Богат рыбой, многочисленные стада оленей. Живут – поморы и лопари. Говорят, что большой интерес проявляли к тем землям вездесущие британские агенты. Впрочем, где только ушлых бриттов не видели… Но – ладно. Посетовав на скудность сведений, Пётр Николаевич подвинул к себе чистый лист белоснежной веленевой бумаги и аккуратно обмакнул «пушкинское» стальное перо, украшенное силуэтом поэта, в малахитовую чернильницу. Задумавшись на мгновение, вывел первую фамилию делегации, которую должен был сформировать: Мамонтов, Савва Иванович. Затем появилась другая – фон Дервиз… К полуночи список был готов. Дурново позвонил в колокольчик. Бесшумно открылась дверь и просунулась голова личного секретаря:

– Чего изволите, Пётр Николаевич?

– Вот что, голубчик… Позвони, будь любезен, в Штаб Петербургского гарнизона, пусть пришлют курьера ко мне. Скажи – письмо Государю, немедленно. В собственные руки. По ЕГО приказанию. Понял?

– Да, Ваше Сиятельство!

И исчез. На лице сидящего в кабинете появилась усмешка – председатель самой большой Думской Фракции мог себе позволить ТАКОЕ… * * *

Три огромных сверкающих стальных птицы, каждая размером с новейший эсминец русского флота «Новик» неслись почти у самой поверхности воды, вздымая тучи водяного тумана. Скорость их была неимоверная. Петр Николаевич Дурново, даже потер глаза, думая, что это наваждение. Двести? Да тут все триста или даже четыреста верст в час! Впрочем, тут пускай военные разбираются – он скосил глаза на стоявшего рядом с ним генерала Бонч-Бруевича, знаменитого географа и адмирала Эссена, входивших в состав посольства, его же задача другая – заключить дипломатический договор. На выгодных для Российской Империи условиях. Выгодных в его, Петра Николаевича, понимании, а не в понимании англо– и французофилов. Впрочем, и те, и те сейчас не в почете, ибо потеряли своих заграничных покровителей. Как в лице физических лиц, так и в лице юридических лиц – Западная Европа лежала в руинах. Уцелела одна треть Германии, Австро-Венгрия, Болгария, Сербия, Италия…

Крейсер «Рюрик-II», дымя трубами, медленно втягивался в ЗАБИТУЮ многочисленными кораблями длинную бухту. Эссен едва не обронил фуражку, завидев огромное чёрное веретено, вдруг высунувшееся из воды, рассыпая множество искрящихся на июньском незаходящем солнце брызг. Он невольно ухватил сухопутного коллегу, Михаила Дмитриевича, за рукав кителя:

– Господин генерал! Это, без сомнения, подводная лодка! Но каков размер! Боже!

Впрочем, Бонч-Бруевич так же замер столбом, увидев, как огромное, невообразимое чудовище открывает в торчащей наростом надстройке дверь и оттуда бегом, в белой парадной форме бегут нижние чины, выстраивающиеся на чёрной матовой палубе в парадный строй. Затрепетал бело-синий флаг на высунувшейся из надстройки мачте.

– Видите, что там?

– Не могу рассмотреть, голубчик Михаил Дмитриевич!

С досадой произнёс адмирал, убирая от глаз бинокль. Внезапно их слова заглушил невообразимой силы гром, раздавшийся с небес. Все вскинули глаза к небу – со скоростью, превосходящей курьерский поезд в небе промчались… это явно не аэропланы. Это – что-то другое. Но что?!

… И вновь продолжается бой, И сердцу тревожно в груди, И Ленин – такой молодой, И юный Октябрь впереди!…

Петр Николаевич вслушивался в странные слова странной песни на РУССКОМ ЯЗЫКЕ, которая раздавалась с сопровождающего их корабля «встречающей стороны» и пытался понять, что ждет его в Мурмане, кто эти люди, откуда они появились, и каковы перспективы установления выгодных для России дипломатических отношений. Больше всего его беспокоили в данной песни строчки «вихри яростных атак», «Ленин», «встанут новые бойцы» – это очень настораживало! У России нет сил и средств, чтобы защитить свои интересы и территории на Крайнем Севере. «Чужаки» по слухам уже захватили северную часть Норвегии и какие-то районы Швеции. При всем при этом, они разговаривали на РУССКОМ ЯЗЫКЕ.

Когда грянул гимн «встречающей стороны» Петр Петрович понял, что особенно много он не наторгует, и что с ТАКИМИ соседями лучше не ссориться….

Весь обком, горком и все органы ВЛКСМ стояли раком. Да еще и на ушах. Причина простая – послы едут, а где взять партитуру «Боже царя храни»? Выручило всех неожиданно музыкальное училище. Его преподаватель Исаак Штурцман, прослушав исполнение в художественном фильме «Новые приключения Неуловимых» данного произведения белыми офицерами, на слух воссоздал ноты, да ещё произвёл полную разбивку по партиям. И теперь над строем застывших в парадном строю моряков, сияющих белоснежными ремнями, перчатками и чехлами бескозырок неслось залихватское:

– Боже, царя храни…

С отчётливыми джазовыми и рок-вариациями инструментов и чёткой диско-дробью барабанов с модным рисунком а-ля «Бони-М»…

Генсек, по-другому его уже никто не величал, досадливо сморщился, увидев постные физиономии делегации Империи, вытянувшиеся при узнавании царского гимна:

– Твою мать… Какой д…б испохабил музыку?! Вы что – не видите, гости в полном ступоре! Немедля – прекратить! Пускай что-нибудь другое, самодержавное сыграют!

Несколько мгновений, и теперь над Заливом грянула другая мелодия, впрочем, близкая и тем, и другим – «Прощание Славянки». Птицын улыбнулся – ну, вот вроде бы то, что требуется. Он первый шагнул навстречу невысокому мужчине в чёрном сюртуке и белоснежной манишке, с седыми усами «сталинского» типа, протянул руку:

– Птицын. Генеральный секретарь Мурманской Социалистической Республики.

– Дурново, Пётр Николаевич. Личный полномочный представитель Его Императорского Величества Государя Николая Романова Второго.

– Очень приятно познакомится. Прошу следовать к автомобилю. Надеюсь, этот термин вам знаком?

Посол слегка сморщился – он пробовал не раз ездить на этих самобеглых колясках. Но тряска, грохот двигателя, ходившего на раме ходуном и передававшего свои вибрации седокам были ему мало приятны. Но что поделать – в чужой монастырь со своим Уставом не ходят… Какого же было удивление думца, когда перед ним застыло нечто сверкающее чёрным лаком и полированными металлическими украшениями! Невысокие, по сравнению с теми авто, которые он видел ранее, но очень и очень толстые колёса! Благоухающий дорогими духами огромный роскошно мягкий салон, бесшумная, и очень и очень плавная, словно они не ехали по дороге с твёрдым покрытием, а плыли над ней, езда поразили Петра Николаевича не меньше, чем сам город. Тот был… Неземной. Огромные дома, от пяти и выше этажей, Ни луж, ни мусора, бойкое движение моторных экипажей и общественных безрельсовых трамваев. Множество прекрасно, но необычно одетых людей на тротуарах и бульварах, машущих флажками с символикой Империи и, как он понял, Республики. И – провода, провода, провода энергостанций. Мурманск потрясал до глубины души! Когда же кортеж выехал на главную площадь столицы – у Павла Николаевича, да и у других его спутников от изумления открылся рот – на той высилось невообразимой высоты здание, над которой красовалась надпись «Арктика»… Вскоре автомобили замерли у трёхэтажного здания с белыми колоннами. Распахнулась массивная толстая дверь, появился сопровождающий:

– Господа, прошу. Мы – прибыли…

Глава 6. Мы наш, мы новый мир построим…

Экзамены после восьмого класса отменили. Впрочем, и после десятого тоже. Всем выпускникам выписали аттестаты и свидетельства. Дальше, никакого приёма в училища и даже, страшно сказать, в единственный Мурманский Институт не было. Сказали, что к осени все учебные заведения перепрофилируют, и выпускникам выдадут НАПРАВЛЕНИЯ на учёбу. Без всяких там вступительных экзаменов. А пока – в порядке обязаловки, в связи с тем, что летних выездов на юг пока не будет, работать на предприятиях области. Кого – на рыбзавод, кого – на ферму. Основная масса школьников помимо исполнения функций по поддержанию общественного порядка трудилась на полях родного колхоза. Как всегда – собирали камни, расчищали новые площади, укладывали доски в штабеля на пилораме. Кто постарше – ездили на заготовку сена. В этом году на помощь Средней полосы никто не рассчитывал, а знающие все окрестности пацаны и девчонки были лучшими поисковиками мест, где можно было накосить хоть немного травы. Особо отличившихся награждали продуктами – накосили в указанном месте тонну травы, получи десять килограмм мяса. Так что, дело стоило того, чтобы заняться. Вот и в это утро, как обычно, школяры собрались возле конторы. Все триста с небольшим человек. Ничего не предвещало чего-то необычного, но не в этот раз. Бригадир с разнарядкой задерживалась, и народ потихоньку группировался по кучкам. Кое-где уже поднимался дымок редких курильщиков, кто-то грыз сухарь, прихваченный из дома, когда вдруг вдалеке послышался рокот мощных двигателей.

– Кажись, колонна идёт.

– Ага. Снова что ли начинается?

Все напряглись – вдалеке на склоне дороги из военного гарнизона показались громадины «Уралов». Люди ожидали, что машины уже привычно проследуют мимо, но тут произошло неожиданное – тентованные грузовики стали заворачивать на колхозное подворье. Медленно переваливаясь на разбитом гусеницами «ДТ» грунте, они выстроились в шеренгу и заглушили моторы. Пологи из брезента распахнулись, и на землю посыпались…

– Офицерские дети… Прошептал кто-то из местных.

– Мать твою… Это ещё что?! Опухли, что ли?!

Вперёд уже привычно проталкивались самые большие и сильные, потирая кулаки, но в это время над толпой прогремел голос бригадира, усиленный рупором:

– А ну, прекратить! Прекратить немедля, я сказал! Затем тот снова проревел в жестяной раструб:

– Вновь прибывшие – стройтесь по отрядам. Сейчас я произведу распределение по работам!

Местные переглядывались между собой, с каких это пор гарнизонные на такое решились? Но раз главный сказал, послушаем… Бригадир уже привычно достал из кармана список, расправил лист бумаги:

– Так, Павленков и компания – с первым отрядом на старый аэродром, камни.

– Ясно.

– Едете на этих вот гробах.

– Понятно…

– Филимонов с друзьями – с ними же. Второй отряд с вами.

– Ваня Лискович! Лискович!

– Я!

– Берёшь своих, и на завод. Пришёл траулер, на выгрузку. Десять человек на судно, остальные – на территории. Ясно? С вами третий отряд.

– Понятно…

– Цибуля!

– Я! С остальной гвардией – на пилораму. И выделишь двадцать человек на чистку силосных ям. Четвёртый, пятый отряды – на сбор сена…

Пятнадцать минут, и все потянулись туда, куда сказано. Компания посмотрела на Ивана, тот покосился в сторону гарнизонных детей, сплюнул на землю:

– Блин! И морду то никому не начистишь! Вместе работать будем. Ладно, пошли орлы. Вспрыгнул на бочку:

– Третий отряд, за мной!

И зашагал в сторону завода, расположенного у подножья сопки. За ним потянулись его друзья и приезжие…

– Так, два Шурупа и Олег – на траулер. Ещё – Клим, Володя, Андрей и Андрей. Сабич – тоже. Итого – как раз, считая меня, десять.

– А я?

– Блин, Сашка, на кого я брошу этих несмышлёнышей? Ты ножом лучше всех нас действуешь. Раскидаешь их на выгрузку и на перетаскивание в камеры. Сам пойдёшь на разделку и на посол. Возьмёшь с собой Ваську.

– А если не послушают?

– Значит, доложишь бригадиру, и пусть он этих дармоедов отправляет либо домой, либо к Славику. Тот сам знаешь, кого угодно заставит работать.

Все заулыбались – парень, о котором шла речь вышибал кого угодно с первого удара в нокаут, несмотря на свои четырнадцать…

– Открывай ворота, тётя Зоя! Гвардия пришла!

– Заходи, сынки! Ой, как вас много…

– Да, тёть Зой. Тут нам подкрепление из гарнизона прислали…

– Ох ти же…

Старенький «ГАЗ-51» уже ждал ребят. Все, кого распределил Иван, попрыгали в кузов, оставив двоих названных: коренастого широкоплечего парня, и высокого, в очках. Выбросив облако сизого дыма, машина двинулась к воротам, а тот, что в очках скрылся в дверях заводской конторы. Через несколько мгновений он вышел на улицу уже в сопровождении одетого в белый халат высокого мужчины. При виде пришедших, тот присвистнул:

– Ну, надеюсь, управимся.

– Я бы не загадывал, дядя Серёжа. Они к работе то не больно привычные… Названный вздохнул:

– Точно. Ну, ладно. Хоть немного помогут, и то хорошо.

– Рыбы то много будет?

– Порядка двухсот тонн. Зато – палтус. Белокорый.

– Ох, ты же…

– И откуда только пошёл. Но зато работа есть… Ладно. Мне нужно расстелить плёнку на заднем дворе, собрать борта.

– Вася, займись. Эй, пацаны! Идите с этим парнем, он вам всё покажет и расскажет.

Коренастый махнул рукой и повёл человек двадцать мальчишек за собой. Бригадир усмехнулся:

– Да, парень. Попал ты в женский монастырь… Короче, четыре человека – на упаковку. Остальные – на посол. И ты с ними главный. Перчатки получи и раздай. Ножик с собой?

– А как же!

Очкарик с гордостью продемонстрировал два ножа – широкий, словно большой лавровый лист, шкерочный. Длинный и узкий филейный. Бригадир улыбнулся:

– Вот и славненько. Хоть кто-то поможет народу…

Первый рейс «газик» сделал через час. Раскрылись борта, и на землю смачно, с жирным шлепком плюхнулись громадные туши. Сгрудившиеся возле кузова девчонки и мальчишки шарахнулись от неожиданности назад, но коренастый Василий заорал:

– Чего испугались?! Они уже мёртвые! Не укусят! Быстро, хватаем крюки и потянули!

И первым вонзил большой проволочный наконечник багра в жабры распластанной трёхметровой плоской туше. С натугой дёрнул, побагровев. Скользкий палтус дрогнул и… заскользил по расстеленному толстому целлофану.

– Помогайте же!

Кто-то из мальчишек ухватился рядом, в тушу воткнулся ещё один крюк… Через десяток метров парень скомандовал:

– Разбегайся!

Рыбина уже сама начала скользить по обитому нержавейкой желобу, скрылась за стеной цеха.

– Не стоим, не стоим! Тащим вторую! Дружно!..

Тем временем из второго желоба уже посыпались разделанные куски на посол. Откуда ни возьмись появившийся очкарик щёлкнул тумблером транспортёра. Мотор загудел, лента пришла в движение, а он закричал:

– Так! Девочки! Смотрите и повторяйте за мной!

Ловкими движениями он снимал с ленты разделанную рыбу, аккуратно, но очень быстро укладывал её рядами на тонком слое соли, затем присыпал сверху из ведра опять же ей. Сгрудившиеся вокруг него были словно зачарованы:

– Чего смотрите? Пробуйте!

Кто-то из школьниц шагнул, осторожно попытался ухватить белый кусок, но тот выскользнул из пальцев, обтянутых латексом перчатки:

– Ой!

– Не ойкай, а хватай сильней! Ну!

– Не нукай, не лошадь!

– Мне с тобой играть некогда. Не нравиться – вали. Тут люди ДЕЛОМ заняты.

Девчонка, закусив губу, оглянулась на собравшихся – мальчишки уже тащили очередную палтусину на разделку. Подруги – кто насыпал в ведро соль из кучи поодаль. Кто-то уже пытался поправить аккуратно уложенные «профессором» куски рыбы. Тот же молотил, словно заведённый. Как автомат. Только руки мелькали. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Ряды росли за рядами.

– Вставьте доску в проход. Ага! Спасибо! Мимоходом смахнул пот, обильно выступивший на лбу.

– Ну, чего стоите? Помогайте! Рядом лёг первый кусок. Второй.

– Отлично! Только медленно! Стоп! Не суетись! Скорость сама придёт. Делай качественно. Чтобы слишком сильно не налегала друг на друга, а то плохо просолиться… Наконец рядом возник Васька:

– Последнюю запихнули.

– Хорошо!..

Аккуратно разровнял слой соли сверху. Вставил последнюю доску, померил по меткам. Удовлетворённо вздохнул:

– Неплохо. Один «газон», и отсек готов. Повернулся к раскрасневшимся гарнизонным, рявкнул:

– Пять минут на свои дела. Не больше! Кто-то протянул:

– А почему нельзя? Мы устали!

– Устали? А вот это вы слышите? Воцарилась тишина, только где-то гудел, надрываясь, мотор.

– Ему ехать сюда пять минут. Сейчас вторая машина подойдёт… Так что – быстро. Кто в толчок – там, в здании. Кому попить – не советую. Чем больше пьёшь, тем больше хочешь. Обед будет позже. Тогда и отдохнёте…

К двенадцати почти все приезжие еле таскали ноги от усталости, а местные были ещё свеженькие, как огурчики. Наконец вышел давешний бригадир. Только в этот раз его белоснежный белый халат бы весь заляпан брызгами рыбьей белесой крови, остатками внутренностей.

– Ну, как у вас, Сань?

– Пока справляемся. Но, похоже, они уже всё. Выдохлись.

– Ну, может, за обед отойдут. Всё же час отдыха… Ладно, поднимай гвардию, веди обедать.

– А что у нас сегодня?

– Борщ привезли. А от нас – котлеты из луфаря.

– Ух, ты! Вкуснятина! Эй, народ! Пошли обедать! Сегодня что-то с чем-то! Вы такого ещё не пробовали…

Все рассаживались за столами, получив на раздаче металлический поднос с дымящимися тарелками. Кое-кто из приезжих обалдевшими глазами смотрел на гору еды у себя перед носом. Сашка плюхнулся рядом с Васькой, заработал ложкой, уплетая наваристый борщ, подёрнутый золотистыми шариками жира. Девичий голос рядом с ним произнёс:

– Ну, ты и жрать…

– Как поработал, так и поел! С гордостью ответил парень. Затем с набитым ртом пробурчал:

– Уже десять тонн палтуса засолили. Осталось сто девяносто…

– Ничего себе!

– Ешь, давай.

– Я столько не съем.

– Твои проблемы. А нам тут долго ковыряться.

– А вы разве не до пяти? Тут не выдержал Василий:

– Вы, может, и до пяти. А мы – пока весь ПСТ не закончим, не уйдём…

– А что такое ПСТ?

– Посольно-свежевой траулер…

После обеда был короткий отдых. Оба местных пристроились на июньском солнышке, вытащили ножи и принялись за правку лезвий на обильно смазанном алмазной пастой кожаном широком ремне. Наконец, «профессор» выдернул из головы волосок, приложил к лезвию, дунул. Волос распался на две половинки.

– Потянет. Удовлетворённо пробурчал он.

– Хоть до первого перекура дотяну без правки. Василий завистливо вздохнул:

– Повезло тебе, дед ножи ковал. А у меня – штык немецкий. Сталь, конечно, неплохая. Но по сравнению с твоей…

– Да ладно тебе. Этим, кто останется, вообще заводские дадут… * * *

Пётр Николаевич вновь пробежал лист бумаги, на котором удивительно чётким почерком был написан убористый текст, затем отложил в сторону, вздохнул:

– Господа, то, что вы просите, для нас практически нереально. Скажем, здесь у вас написано «дизельное топливо», или «бензин с октановым числом 66, 72, 76, 93». Но, простите, господа, что это значит? Мы даже не имеем представления, что это такое! Птицын переглянулся с сидящим рядом Заведующим Отделом снабжения. Тот пробормотал:

– В принципе, неплохо бы получить тогда сырую нефть. Мы уж как-нибудь её перегоним. Хотя бы на солярку… Дурново, отличавшийся тонким слухом, замахал руками:

– Никак не можно, господа. У нас дефицит топлива в два миллиона тонн по Державе!

– Дефицит в два миллиона тонн?!

Не выдержал скромный военный в непривычном защитного цвета кителе с тёмными петлицами на воротнике и круглыми, под золото значками на них.

– Знаем мы ваш дефицит! У вас что, Баку и Грозный не действуют?

– Господа, господа! Не стоит обижаться! Господин Нобель, владелец бакинских нефтепромыслов, недавно представил доклад, где прямо и недвусмысленно сказано, что в связи с истощением недр, добыча упала. И он вынужден поднять цену на топливо для повышения рентабельности скважин… Военный рассмеялся: