Текст книги "Вечная бабочка. Эффект Черной волны (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Класс заполнился восторженными возгласами: «Ох-хо-хо!» «Вот это ты жжешь, Эш!» «Так ему!». Вояджер почувствовал в толпе повстанческий настрой, яростными криками пытался усмирить бунт, но ученики игнорировали его, став возмущаться и кричать в ответ: «Да пошел ты!» «У нас есть права!» «Мы не заслуживаем такого скотского обращения!». Ученики бесстрашно вставали и выходили из класса, шумно переговариваясь.

– Мы сейчас напишем на вас коллективную жалобу, всем классом уличим вас в расистских усмешках над Эшли, и до свидания, – дерзко сказала ученица с косичками, демонстрируя Вояджеру телефон. – У меня даже компромат есть. В этот раз вам не отвертеться.

Проходя мимо Эшли оживленным потоком, ученики дружески хлопали ее по плечу, восхищенно поощряя за отвагу. Они говорили: «Молодец, Эш!» «Да я твой фанат! Дай мне свой автограф!». Эшли радовалась комплиментам и переизбытку внимания к своей персоне. Было приятно одолеть вояджера в словесной схватке, умело поднять против него класс, тем самым отсрочив свое отчисление. Никто не прислушается к преподавателю, на которого поступила коллективная жалоба, да еще и с доказательствами, подтверждающими расизм по отношению к ученикам.

Эшли в хорошем настроении направилась по коридору к выходу из школы, решив заглянуть в свой шкафчик, чтобы забрать кое-какие деньги из заначки, но возле него, нагло подперев дверцу Эшли спиной, беззастенчиво стояла Бэтти. М-да. Только ее не хватало. Увы, помимо Вояджера, в школе обитали другие опасные хищники, или просто гадкие травоядные, вроде местных мажоров. Бэтти демонстрировала двум подругам блестящие в свете ламп часы «Ролекс», надетые на запястье. Отличное золото, под стать силиконовой груди и накачанной заднице Бэтти. Эшли с безразличием оглядела дорогущие кофты из красивой ткани, надетые на Бэтти и ее подружек.

– Бэт, брысь от моего ящика, – пригрозила Эшли.

– Ой-ой, – иронично сказала Бэтти, высокомерно оглядев Эшли и даже не двинувшись с места. – Нашу золушку опять выгнали с урока?

– Золушка вырвет тебе волосы, если не свалишь.

– По-моему, – Бэтти нахмурилась, – золушка слишком самоуверенна. Ты не думала, что я тоже могу настучать тебе по голове, а?

Эшли закрыла глаза, чувствуя нарастающую злость. Помимо проклятых расистов и чертовых лицемеров ее до безумия раздражали охамевшие отпрыски богатеньких родителей, стремящиеся везде демонстрировать свои бесполезные, дорогие вещи, и без угрызений совести унижающие других просто потому, что думают, будто бы им принадлежит мир. Неимоверно хотелось врезать Бэтти, проучить ее, но Эшли пока сдерживала себя, взглянув на нее исподлобья.

– Я еще не разорвала тебя на куски только потому, что ты девушка Майкла, с которым я нормально общаюсь, – пугающим тоном произнесла Эшли. Бэтти напряглась, поняла, что Эшли не шутит, но отходить не планировала, смело оставаясь на месте.

– Ну, давай, мышка, покажи, что умеешь. Только не забывай, что нас трое, а ты одна.

– Ну, сука, сама напросилась, – Эшли сжала кулак, прицеливаясь Бэтти в лицо.

– Что происходит? – Марта подошла к шкафчикам, оглядев участников зарождающегося конфликта, и, как только увидела Эшли, будто онемела. – Ой.... – только и вымолвила она.

Видя Марту, Эшли старалась изображать на лице максимальное безразличие, тщетно унимая разбушевавшийся внутри эмоциональный ураган. Марта немного прибавила в росте, отпустив роскошные рыжие волосы до самого пояса, лицо обрело более проявленные, красивые черты, став приятнее и великолепнее, чем четыре года назад. Стало невыносимо больно, мучительно обидно, хоть плач. Эшли с трудом сдержала подступившие к глазам слезы.

Отвратно было понимать, что подруга превратилась в безразличного к тебе человека. Отвратно было знать, что некогда любимая и некогда дорогая подруга, теперь была по ту сторону баррикад, в одной компании с врагами. Несправедливо. Эшли стоило больших трудов подавливать терзавшие душу уныние и грусть, возникшие при появлении Марты. Марта была теплым воспоминанием о радостном детстве, была вместилищем смысла существования, вдохновением, а теперь будто стала призраком, которого безумно хотелось коснуться, но сделать это было невозможно. Марта, бесконечно отдаленная, вечно недосягаемая, навсегда потерянная Марта. Их разделила огромная пропасть. Эшли даже не верилось, что раньше они дружили. Раскол между ними стал прискорбной данностью, в которую не хотелось верить.

– Смотри, не разревись, – съязвила Бэтти, почувствовав расстройство Эшли.

– Господи, – Эшли закатила глаза, отчаянно сжав губы. Она не собиралась усугублять конфликт, хотела убраться подальше отсюда, чтобы унять возникшую душевную боль. – Да горите вы все синим пламенем.

Пусть смелая, но чуткая девочка-подросток, которая просто хотела сделать любимую подругу счастливой. Рядом с Мартой Эшли чувствовала себя именно такой. Она вдруг стала настолько слабой, настолько беспомощной, что хотелось уткнуться кому-нибудь в плечо и разреветься. Но плакаться было некому. Надеяться можно только на себя. Взгляд Эшли стал суровым, выражение лица непроницаемым, короткое проявление старого характера исчезло. Она прорвалась через Бэтти и ее подружек, толкнув Бэтти плечом.

– Аккуратнее, шлюха! – возмутилась Бэтти.

– Эш.... – тихо начала Марта, но Бэтти перебила, положив ей руку на плечо.

– Не трать время на мусор, Марта, – презрительно сказала Бэтти. – Это уже не твоего поля ягодка. Тебе не пристало водиться с таким быдлом. Вредно для ума и репутации.

Марта заколебалась. Она жалобным, сконфуженным взглядом провожала Эшли, но не могла пошевелиться. Ее мучили внутренние противоречия.

Настроение Эшли стало отвратительнее некуда. Сначала безумный преподаватель со своими расисткими замашками, потом Марта и ее новая подружка Бэтти, что дальше? Эшли вышла во двор школы, стиснув от отчаяния зубы. Неприятно светило солнце, воздух пропах противным запахом горячего асфальта, хотелось свалить куда подальше. Эшли больше ни минуты не хотела проводить ни в этой ненавистной школе, ни в этом гнусном городе, ни на этой скверной планете. Космического корабля под рукой не было, потому выход оставался только один.

Эшли вспомнила высокую стрелку крана на старой стройке Гейбл Тауна, на которую приходила в детстве, когда ей было плохо.

– Ну что, сучка? – сказал хулиган агрессивно приближающийся к Эшли вместе со своим другом. – Готова без зубов остаться?

Черт.

Стычка с хулиганом в планы Эшли не входила. Он смотрел на нее жестко, сурово, пугающе закатывал рукава и точно был готов избить ее за выходку, учиненную в классе. Разумеется, Эшли осознавала, что драться с трезвым хулиганом – это не драться с пьяным отчимом. Тут не было шансов, да и времени драться не было. Нужно ехать к крану. Эшли со всех ног рванула к машине, перескакивая лавочки, затаптывая зеленые лужайки. Хулиган погнался за ней, грозными окликами требуя остановиться, но Эшли была не дурой.

Роскошный красный «Ферарри» был припаркован рядом с «Фордом» Эшли, причем почти впритирку, напротив водительской двери. Пришлось оббежать «Форд» и запрыгнуть в него с пассажирской стороны, захлопнув за собой дверь. Хулиганы не отставали, один из них уже потянулся за ручкой двери, но Эшли успела нажать на главную замыкающую кнопку, все замки в автомобиле со щелчком заблокировались.

– Вылезай! – хулиган отчаянно рвал за ручку двери. Автомобиль покачивался из стороны в сторону. – Сука! Думаешь, я не выбью текло?!

Эшли прыгнула за руль, прокрутила ключ в замке зажигания, двигатель протяжно взревел. Первый хулиган встал прямо перед машиной, второй продолжал усердно пытаться открыть дверь. Хулиган самоуверенно глядел Эшли в глаза, будучи полностью убежденным в том, что она не посмеет тронуться с места, пока он преграждал ей путь.

– И что? Задавишь меня, курица? Ну, давай. Мало того, что тебя отчислят, так еще и посадят. Да у тебя кишка тонка.

Может, он был и прав. Эшли, при обычных обстоятельствах, не решилась бы обострять ситуацию до предела. Но обстоятельства были необычными. Она хотела попасть крану, к своему островку беззаботности и безопасности, потому была готова смести с дороги любого врага. Уловив на себе уверенный взгляд Эшли, услышав утробный рев мощного двигателя, хулиган струхнул. Усмешливое выражение лица сменилось тревожным.

– Ну, давай, – с вызовом казал хулиган, в голосе его отчетливо слышалась дрожь сомнения. – Ты этого не сделаешь.

– О, малыш, ты меня плохо знаешь! – Эшли улыбнулась в хищном оскале, вдавив педаль газа в пол.

С визгом закрутились шины, мотор оглушительно взревел, автомобиль сорвался с места. Крикнув от испуга, хулиган налетел на капот и изумленно расширил глаза. Он никак не ожидал, что она нажмет на газ. Второй хулиган вцепился в ручку двери, его протащило пару метров прежде, чем отцепился и закувыркался по асфальту.

– Бешеная тварь! – в ужасе завизжал хулиган, схватившись за край капота. – Останови! Немедленно тормози! Больная! Истеричка!

Слишком сильно Эшли не стала разгоняться. Слегка дала газу, чтобы сильнее напугать хулигана, а затем резко затормозила перед газоном у тротуара. Хулигана сорвало с капота, он перевернул мусорный бак, докатившись до него кувырком. Хулигана завалило мусором, он с отвращением разбрасывал его, в ужасе пытался отдышаться.

– Мусор выброшен! – крикнула Эшли, опустив пассажирское окно. – Впредь будешь знать, как лезть ко мне и моим друзьям, гондон!

– Да пошла ты! – крикнул хулиган, выбравшись из мусорной кучи и смахнув с себя мерзкую банановую кожуру. – Чтобы я еще раз к тебе подошел!

– А я предупреждала!

– Пошла ты, психованная!

Эшли показала хулигану средний палец, вдавила педаль газа в пол, повела машину по улице к центру города. Вскоре вдали показался белый туман, плавно валивший из переулка между двумя небольшими магазинчиками и медленно заполнявший проезжую часть. Густо тумана навалило, он доставал до крыш домов. Гремели пистолетные выстрелы, доносившиеся из переулка. Что случилось? Что за туман, и почему стреляли? Вдруг вспомнился жуткий фильм «Мгла», который гласил, что от тумана ничего хорошего не жди. Взглянув в зеркало заднего вида, Эшли с напряжением заметила две патрульные машины, стремительно к ней приближавшиеся.

«Черт. Только фараонов мне не хватало, – подумала Эшли, раздраженно нахмурившись. – Если проверят документы – будет жопа. У меня даже прав нет». Лучше получить штраф за вождение без прав, чем получить штраф за вождение без прав и попытку к бегству. Плавно свернув к обочине, Эшли включила аварийный сигнал, медленно остановилась. Не желая дополнительных головных болей из-за нарушения ПДД, Эшли застегнула ремень в безопасности, он давил на грудь. Но полицейские мало того, что не сбавили ход, они даже не обратили на Эшли внимание. Пронеслись мимо, как пули. Взвыла сирена, замерцали проблесковые маячки. Краем глаза удалось заметить, что один полицейский на пассажирском месте передернул помпу дробовика.

Эшли решила посмотреть, медленно поехала к переулку, наблюдая за патрульными машинами. Полицейские резко затормозили перед переулком, перекрыв его.

– Немедленно сдавайся! – заговорил громкоговоритель патрульной машины голосом полицейского. – Сдавайся, или мы пристрелим тебя к чертовой матери!

А до этого что было? Предупредительные выстрелы? Четверо полицейских быстро высыпали из машин, оперативно прятались за кузовами, сосредоточенно держа оружие на изготовке. Лица полицейских выражали напряженность. У Эшли свело ягодицы. Она нажала на тормоза, остановилась под ветхим столбом высоковольтной электролинии, идущей вдоль тротуара. Патрульные машины были всего в десяти метрах впереди.

Внезапно полицейскому прошибло грудь блеснувшим в солнечном свете ледяным копьем, прилетевшим из переулка. На асфальт брызнула кровь, сотрудник с криком повалился замертво. Эшли с ужасом расширила глаза, крепко вцепилась пальцами в руль до белых костяшек. «Ну и хрень! Ну и хрень!» – пронеслось у нее в голове. Врубила заднюю передачу и надавила на газ, но «Форд» лишь дернулся пару раз и заглох.

– Хлам! – нервно ругнулась Эшли, став крутить ключ в замке зажигания.

Мотор не хотел заводиться.

– Открыть огонь! Открыть огонь! – крикнул полицейский, возглавлявший отряд.

Полицейские стали палить в переулок из пистолетов и дробовиков. Громыхали выстрелы, Эшли испуганно вжала голову в плечи. Несколько ледяных копий вылетели из переулка, со свистом рассекая воздух, с грохотом проткнув патрульные автомобили как картонные. Полицейские чудом не попали под атаку, успев прыгнуть за стены. Они стреляли по неведомой цели в переулке, коротко высовываясь из-за углов. В ответ прилетали ледяные копья, но стены они пробить не могли. Полицейские были надежно защищены.

– Думаете, сможете поймать меня? Сможете уничтожить, как остальных?! – из переулка донесся испуганный мужской голос. – Да я сам вас уничтожу! Необычные сотрут вас всех с лица Земли! Вы сами в этом виноваты!

– Сдавайся, и тогда вместо смертной казни получишь хотя бы пожизненное! – пригрозил полицейский, поменяв магазин и передернув затвор.

– Пошли вы! Я вас всех прикончу!

Из переулка мощно ударило потоком ледяного воздуха. Настолько холодного воздуха, что все поверхности на его пути тут же промерзли до основания, покрывшись ледяной коркой. Двое полицейских успели отскочить в сторону, но одного зацепило, он с криком превратился в застывшую ледяную статую. Полицейские рванули к соседнему переулку, спрятались за стеной, не рискуя лезть на рожон и решив дождаться от противника опрометчивых решений. Долго терпеть не пришлось. Из переулка, хромая и держась за окровавленное плечо, вышел подросток. Лицо его выражало злость и ужас, он выглядел не как жестокий маньяк, а как напуганный ребенок, в лицо которого направили пистолет.

– Уроды! Это самооборона! Я ничего вам не сделал! – отчаянно кричал подросток.

– Ты отказался выполнять законное требование сдаться! – возразил полицейский. – Но еще не поздно!

– Я не вещь, чтобы вы могли распоряжаться мной, как хочется! Я никаких преступлений не совершал!

– По закону все люди со сверхспособностми обязаны сдаваться властям!

– Способности полученные против твоей же воли – преступление?

– Это закон!

– Да пошли вы! Пошли вы!

В ответ полицейские открыли прицельный огонь. С замиранием сердца Эшли наблюдала, как подросток прикрывался от пуль созданным из воздуха ледяным щитом и кричал. Пули откалывали от щита куски, подростка едва не сшибало с ног, он уже не мог атаковать в ответ. По его лбу струился пот, мышцы будто каменели и наливались усталостью, сверхъестественная мощь доводила организм до изнеможения. Пусть Эшли и слышала о людях со сверхвозможностями, но наблюдение их воочию было невероятно пугающим. Насколько страшной и могущественной должна быть сила, способная дать человеку умение усилием воли менять состояние вещества и метать ледяные копья? Даже представить трудно.

Подросток был небольшого роста, щуплый, но мог спокойно уничтожить вооруженный полицейский отряд. Тяжелая и мрачная энергия исходила от подростка в виде едва заметного черного дыма, из-за чего парень выглядел дьявольски жутко, будто бы был одержим кошмарным древним демоном. В нем чувствовалось нечто злобное, уничтожающее и пугающее. Первой реакцией при его виде был страх.

Кажется Эшли начинала понимать, что именно пугало простых людей в необычных.

Разве могло дружелюбное существо быть похожим на демона? Разве способно дружелюбное существо пугать до дрожи? Разве способно дружелюбное существо обладать способностями столь разрушительного характера? Возможно, ответ на эти вопросы – да. Но Эшли поймала себя на мысли, что подросток казался настолько страшным и непредсказуемым, что первым побуждением при его виде однозначно стало бы: «Стреляй, а потом разбирайся». Намного проще встать в позицию жертвы, и оправдываться тем, что тебя хотели убить, чем напрасно рисковать жизнью, дрожа перед неизвестностью.

Вскоре щит не выдержал напора пуль, со звоном рассыпавшись. Точным выстрелом полицейский попал подростку в живот, он с воплем согнулся и рухнул на колени. Он схватился за горящее болью брюхо, кровь сочилась сквозь пальцы, по щекам скользили слезы.

– Я ничего.... – начал подросток, но вдруг разразился хриплым кашлем, прыснув изо рта кровью. – Ничего плохого не сделал. Я защищался.... – он завалился на бок, на губах вздувались кровавые пузыри, взгляд терял осмысленность.

Вместе с кровью парня покидала жизнь. Сердце Эшли пропустило пару ударов, она испуганно расширила глаза и зажала ладонью рот. От крутости и бесстрашия Эшли не осталось следа, как только она столкнулась с ужасным ликом смерти лицом к лицу. Неужели папа так же страдал, когда попал в авиакатастрофу? Невыносимо даже воображать это. Мир стал казаться Эшли еще более жестоким и беспощадным, чем раньше. Ее психика с трудом выдержала и смерть полицейских, и смерть парня, убившего их. Она даже подумать не могла, что убийство выглядит настолько страшно.

Полицейский осторожно пнул труп, держа пистолет на изготовке, проверяя наличие жизни.

– Преступник ликвидирован, – напряженно сказал полицейский в рацию. – Два офицера убито. Подтверждаю проявление сверхсил и наличие в Гейбл Тауне необычных.

«Форд» Эшли ворвался на брошенную территорию стройки, снеся шлагбаум, объезжая покрытую пылью и ржавчиной строительную технику. Эшли ударила по тормозам, с визгом шин машина остановилась прямо у калитки, за которой была лестница, ведущая на вершину крана. Кран был высоким, казалось, он упирался в небосвод. Подъем на него представлялся мучительно долгим.

Вместо замка калитку закрывала обычная веревка, продетая в петли и крепко завязанная в узел. Эшли расстегнула браслет, разрезала веревку ножичком, затем снова защелкнула его на запястье. Распахнула калитку, полезла вверх по горячей от солнца, хлипкой на вид лестнице. Лестница скрипела, слегка вибрировала, казалось, что ступеньки вот-вот провалятся под ногами. Эшли застыла на мете. Впрочем, какая разница, откуда падать и разбиваться? С вершины крана, или по пути к ней? Преодолев сомнения, Эшли продолжила путь. Жить ей уже совсем не хотелось. Ради чего? Ради чего терпеть бесконечные удары судьбы, усугублявшие и без того несладкую жизнь? Хватит. Эшли больше не намеревалась позволять над собой издеваться. Судьба и так жестоко обошлась с ней, когда забрала Марту, Лару, и отца четыре года назад. Марта, конечно, была жива, но, судя по поведению, ее тоже можно считать мертвой.

Хватит терпеть. Можно легко и быстро все прекратить.

Говорят, что самоубийство – поступок труса. Но подобное мог утверждать лишь тот, кто никогда не пробовал наложить на себя руки. Эшли невероятных волевых усилий и храбрости стоило подниматься на кран с намерением прыгнуть. Многие другие на ее месте сдались бы еще на первой ступеньке. Самоубийство было очередным вызовом. Очередным актом протеста, говорящим, что Эшли даже умрет так, как ей хочется, а не так, как угодно миру. Тем более, в нем не за что было цепляться. Уже не за что.

Марта завела красный «Феррари» на территорию стройки, напряженно оглядывалась по сторонам. Ее мучило тягостное предчувствие, она нутром ощущала, что Эшли угрожала неизвестная опасность. Марта нетерпеливо ерзала в кресле, надеясь, что угадала с местом, которое Эшли выбрала для бегства. Ее сердце взволнованно билось, ладони вспотели от напряжения, Марта приговаривала:

– Господи, хоть бы она бы она была здесь, хоть бы была здесь.... Ура! – воскликнула Марта, увидев, как Эшли взбиралась по лестнице, добравшись почти до самого верха.

Выскочив из машины, Марта крикнула:

– Эшли, стой!

Марта понимала, что чтобы Эшли не задумала, ничего хорошего из этого не выйдет. Эшли не услышала Марту и залезла на кран, тогда Марта в спешке рванула к лестнице, отчаянно полезла следом. Бесценной была каждая секунда. Время подобно песку утекало сквозь пальцы, делая страшный миг ужасного события все ближе.

 На стреле семидесятиметрового башенного крана высота казалась еще более угрожающей, а пространство неприятно резким и пугающе глубоким. Выл отвратительный, промозглый ветер. Эшли стояла на хрупком тонком мостике, крепко схватившись за трубу. Видела внизу крохотный, ставший игрушечным ненавистный город. Лицо Эшли выражало напряжение и разбитость, глаза полнились и страхом, и уверенностью, словно она собиралась не убить себя, а рассчитывала просто перезагрузить жизнь. Голова закружилась. Картина падения, вспыхнувшая в воображении, заставила колени дрогнуть. Самая страшная часть плана – полет, а вот после него кошмар закончится. Резко вспыхнет перед глазами, переломаются кости, затем настанет блаженная темнота. Представив себя в забвении, в пустоте, в безопасности от мучивших проблем, Эшли ощутила возросшую решимость. Зачем оставаться в этом дрянном мирке? Зачем жить в гнусном городе, портящим противное лицо гадкой планеты, жители которой были до отвращения безразличны друг к другу? Зачем жить, зная, что мать безнадежно спивается, а последний человек, на которого тебе было не плевать, стал врагом?

Ради чего жить?

Хотелось, очень хотелось прыгнуть. Хотелось снять с себя бремя мира и снять с мира бремя себя. Не было того, ради кого стоило терпеть его. Но Эшли сомневалась. Вдруг будет больно? Вдруг умереть получится не сразу? Вдруг придется валяться еще несколько минут, истекая кровью и страдая? В кино и роликах в интернете все выглядит быстро. Несколько секунд полета, шлепок, смерть.

Стремительно, да?

Но как наверняка можно было сказать, что чувствовал свалившийся с многоэтажки человек? Со стороны виднелась только часть страшного процесса, который сопровождали еще и внутренние ощущения. Эшли вспомнила, что многие люди, пытавшиеся покончить с собой броском с крыши, до конца жизни оставались инвалидами, лишенными возможности довести задуманное до конца. Желание легко и быстро умереть приводило их к еще более тяжелой и жалкой участи.

Может, не стоит?

Эшли с сомнением сделала шаг назад. Вдруг в спину ударил мощный порыв ветра, подтолкнувший к краю, Эшли с криком вцепилась в трубу скользкими от пота ладонями. Ее парализовало, она испугалась и застыла на месте, глубоко дышала. Сердце колотилось, как гидравлический пресс, тело дрожало.

Она засомневалась в своей задумке.

Но в унисон мыслям об отступлении возникли воспоминания, ослабившие желание жить. Вспомнился мерзкий, хриплый от алкоголя голос Ларри. Будто наяву возник едкий запах перегара, изрыгаемый его вонючей пастью. Остаться и терпеть его? Видеть, как он бьет мать, терпеть издевательства и побои самой? Нет. Ни за что. Вспомнился расист преподаватель, вспомнилась зазнавшаяся Бэтти, вспомнились полицейские, безжалостно убившие оборонявшегося, напуганного подростка. Вспомнилась предательница Марта. Неприятная память ужасно давила на Эшли. А ведь даже не осталось места, в котором можно было от всего спрятаться. Уж лучше быстрая смерть, чем долгая жизнь в доме, ставшим адом. Страшным адом, полным пыток и истязаний, стерших былой уют и не оставивших от него следа. Страшным адом, в котором адские законы установили боль и одиночество.

Нет уж.

Эшли неуверенно приблизилась к краю, напуганными глазами смотрела в городскую бездну, воображая падение. Пусть ей было очень страшно, она преодолела оторопь, взяла тело под контроль. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Эшли напрягла ногу, собираясь сделать шаг, предельно сосредоточилась.

– Стой! – крикнула Марта, стоявшая в нескольких метрах от Эшли. Она поднялась на кран и добралась до Эшли, пока та собиралась с духом. – Не надо, Эшли!

От неожиданности Эшли вскрикнула, испуганно заключила трубу в объятия, оторопело посмотрела на Марту. Волосы Марты развивало ветром, футболку с рисунком крыльев ангела прижимало к телу. Марта пристально и осторожно смотрела на Эшли, согнув ноги в коленях и приготовившись в любой момент броситься ей наперерез.

– Что, пришла делать вид, что тебе не плевать?! Я прыгну! И ты меня не остановишь! – Эшли двинулась к обрыву, Марта дернулась, чуть не бросившись на перехват. Сердце Марты заколотилось с удвоенным усилием. Она испугалась.

– Тогда я схвачу тебя, и мы упадем вместе!

Уловка сработала.

Эшли не хотела вешать на себя чужую жизнь, да и к тому же не просто жить, а жизнь подруги детства. Эшли взглянула на нее с неприязнью и раздражением, разрываясь между желанием прыгнуть и избежать ненужных жертв. Где-то в глубине души Эшли вспыхнул огонек некогда пылавшей симпатии, но его было недостаточно, чтобы простить Марту, чтобы передумать.

Но.... Но она же пришла. Она здесь. Эшли с сомнением перевела взгляд с обрыва на Марту.

– Что тебе от меня нужно?! – возмущенно спросила Эшли. – Отойди в сторонку, и наслаждайся зрелищем, как сделала, когда Бэтти смешивала меня с дерьмом!

– Я не хочу терять тебя! – возразила Марта.

– Да что ты?! Что-то я не видела, чтобы ты стремилась общаться со мной в последнее время! Тебе и с твоими новыми подружками неплохо!

– Ты здесь из-за меня?

– Много чести! – сорвала Эшли. – Это не твое дело!

– Эшли, послушай! Чтобы не случилось, поверь, это не стоит твоей жизни! Можно все исправить! Можно жить дальше!

– Да?! Отца можно вернуть к жизни?! Можно вернуть все, что я потеряла?! – «можно вернуть тебя?!» – Эшли мысленно дополнила предложение, но не стала озвучивать. – Хрена с два! Такое невозможно! Быстрее кирпич обосрется, чем Эшли Голдберг станет счастливой в мире, населенном членососами!

Слова Марты только больше взбесили Эшли, она уверенно шагнула к краю, чуть не прыгнула, в последний момент остановилась, замерев. Марта рывком приблизилась к ней на пару шагов, ее сердце защемило до боли.

– Стой! Эшли! – испуганно крикнул Марта, на расширенные от страха глаза навернулись слезы. – Стой! Пожалуйста! Не надо!

– С чего?! Что меня должно тут задержать?! Может, ты?! Или алкаш отчим?! Или ублюдки социалисты, пытающиеся сделать из меня тупого раба?! Или правительство, убивающее всех, кто ему не нравится?! А может, расист Вояджер?!

– Эш, прости меня! – Марта перекрикивала ветер, по щекам скользили слезы, глаза покраснели. – Прости, пожалуйста! Я не буду спорить! Ты права! Я зазналась! Я боялась с тобой общаться, потому что ты превратилась в хулиганку! Боялась, что обидишь и опозоришь меня!

– И что вдруг изменилось?! – усмехнулась Эшли. – Снизошла благодать?! Решила опуститься до моего уровня?!

– Подняться! Наоборот подняться! – возразила Марта.

– Ну и чушь! – резко и раздраженно ответила Эшли, подавшись к обрыву.

– Нет! Стой! Стой! Умоляю! – в истерике закричала Марта, и Эшли остановилась, почувствовав глубину и искренность эмоций бывшей подруги. Взгляд у Марты сделался напуганный, молящий, будто бы ее саму собирались сбросить. – Не прыгай! Не прыгай.... – Ветер стих. Марта говорила упавшим голосом, дрожащим от напряжения и страха. – Эти детки богатых родителей.... Они настолько фальшивые, что мне стало просто мерзко быть рядом с ними. Они смогли внушить мне, что я такая, как они. Что я выше, лучше, и круче остальных, но потом.... Потом не выдержала. Их жизнь – подделка. Все их друзья и светские мероприятия – фальш, которая у них есть тупо потому, что они богаты. Без денег они потеряют совершенно все. Они посещают благотворительные мероприятия, строят из себя филантропов, но на самом деле.... Когда было видно, что тебе нужна помощь, когда я хотела пойти поговорить с тобой, они сказали, что ты мусор, не заслуживающий моего внимания. Я поняла, что их доброта, их поведение – фильшивка. Сегодня я послала их к черту, Эшли!

– Бедная, купающаяся в бабле Марта, – иронично ответила Эшли. – В новом кругу тебя отшили, потому что ты низкого происхождения, и это заставило тебя снова опуститься в помои, где сидит твоя верная подруга?

– Нет! Наоборот! Я решила, как и ты, быть искренней с собой и другими! Да.... Твоя искренность жесткая, но она подлинная. Ты говоришь, как есть! А в элитах Гейбл Тауна положено лукавить и строить из себя то, чем ты вовсе не являешься. Мне надоело лгать себе. Я снова хочу быть с тобой, Эш! И я не хочу, чтобы ты пострадала! Я всю жизнь была трусихой, всю жизнь не могла пошевелиться, когда мне было страшно! А теперь.... Теперь, когда я готова что-то сделать.... Пожалуйста, не дай мне позволить тебе разбиться! Я этого не вынесу! Мне будет больно! Мне некому довериться, кроме тебя! Я прыгну вместе с тобой! Только так!

Эшли с сомнением посмотрела вниз.

Стоило ли верить Марте? С чего ей говорить правду? Может, она просто не желала брать на себя ответственность за бездействие? Все в мире лгут, ради себя и своей выгоды, Эшли это понимала, но потом вдруг вспомнила дружбу, которая у них была. Однажды, поздним вечером, Марта взяла на себя удар, когда Эшли хотели толпой побить девчонки из параллельного класса на заднем дворе школы. Марта терпела побои, когда Эшли должна была сбежать. Не била в ответ, боялась, свернулась, закрывая голову и торс конечностями, терпела боль, пока ее бесчеловечно пинали. Марта – мужественная трусиха. Она легко влезала в неприятности, в том числе и из-за других, даже понимая, что как только наступит критический момент – она ничего не сможет сделать, впадет в ступор.

Приходилось тупо использовать прочность тела, чтобы помочь хоть как-то. Эшли накинулась на избивающих Марту девочек со спины, крепко долбанула одной из них по голове учебником, а затем сама получила кулаком в зубы. Ее жестко рванули за волосы, повалили рядом с Мартой. Их пинали чуть ли не до потери сознания, потом оставив в покое. Марта и Эшли обессилено лежали на холодной земле, побитые, их тела были покрыты болящими ссадинами, щеки увлажнило слезами. Девочки улыбались друг другу, взявшись за руки. Пусть было больно и унизительно, в тот момент они решили, что всегда будут вместе.

Воспоминания стали для маленького огонька симпатии в душе Эшли будто ветром. Огонек разгорался, превращаясь в пламя, теплое и согревающее. Марта здесь. Марта пришла. Марта вернулась. А вместе с ней вернулась и жизнь. Вместе с ней вернулись причины и смыслы.

Пусть Эшли отрицала, но в глубине души она искренне жаждала этого момента, он был для нее радостным. «Боже.... – она в страхе посмотрела вниз. – Что я только что чуть не натворила? А если бы прыгнула? А если бы бросила Марту одну?» Видя переживания Марты, видя горькие слезы на ее глазах, Эшли поверила ей.

– Я.... –  с сомнением начала Эшли, и, выдержав которую паузу, продолжила. – Я верю тебе.

– Иди ко мне, – Марта протянула руку, нервно улыбнувшись. Она была рада, что смогла помочь, но страх не опускал ее ни на секунду. – Берись за руку. Давай слезем, а? Ты не представляешь, каких усилий мне стоит тут стоять.