Текст книги "Вечная бабочка. Эффект Черной волны (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Терпеть не могу это место, – тихо сказал Генри, останавливая машину перед ржавыми воротами. – Будто к Сатане приехал.

– Во-во, – согласился Джон. – Мелкие, ждите здесь, и не вздумайте бежать. Мы знаем, где вы живете.

– Тут спокойнее, чем снаружи, – сказала Марта, глядя на дом, леденящий кровь. – Так что не волнуйтесь.

Отец Уильям вышел во двор в облачении священнослужителя. Казалось, он вообще никогда с ним не расставался, пытаясь хоть как-то сгладить тревожный эффект от вида своего хмурого пухлого лица. Но нет. Двухметровый толстый священник, похожий на маньяка Гэйси, смотрелся мрачно в любой одежде. Энтони сглотнул слюну, увидев Уильяма. Генри и Джон общались с отцом Уильямом на пороге, проводя какой-то опрос, а Эшли, тем временем, вглядывалась в окна.

У нее мороз по коже прошелся.

– Слышала, у отца, помимо Найджела, есть еще один сын, – сказала Марта. – Интересно, каково им жить в этом.... Уютном домике?

– Даже представить боюсь. Как бы хреново мне не было, я всегда вспоминаю это место, и мне становится легче.

Эшли увидела Найджела в окне дома. С неба срывались первые капельки промозглого дождя, стучавшие по стеклам. Найджел смотрел на полицейскую машину расширенными от неведомого ужаса, заплаканными глазами, будто хотел позвать на помощь, но не решался. Его взгляд напугал Эшли до чертиков, она даже онемела.

– Что с ним? – тихо спросил Энтони. – Только посмотрите на его лицо.... Да он до полусмерти напуган.

Найджел скрылся из вида, задернув шторы, оставив после себя тревогу и вопросы, ответов на которые не было. Генри закончил опрос, выехал из леса, повел машину по трассе, входившую в город. Вдали Эшли видела крыши одноэтажных домиков, из которых состоял практически весь Гейбл Таун. За исключением центра. Там были магазины, кафе, а так же дома в несколько этажей, но Эшли редко выбиралась за окраины. Заскучав, Генри включил радио. В колонках забасил гангстерский рэп, послышался агрессивный речитатив, афроамериканский рэпер умело комбинировал слова, слагая резкие и яркие рифмы. Эшли сморщилась.

– Офицер Генри, переключите станцию пожалуйста.

– Не любишь рэп? Да ладно. Я обожаю Бигги Смолса. Он крутой мужик.

– Если я черная, это не значит, что мне нравится рэп, – возразила Эшли, скрестив руки на груди. – Слишком уж анархичная музыка. Много непонятной ругани, а от слова «ниггеры» коробит.

– Ну, как знаешь, – Генри выключил радио. – Обойдемся без музыки.

Патрульная машина въехала в район «Санни Вэлл», который был визитной карточкой города, состоявшей из роскошных поместий и особняков. Тут селились самые богатые жители. Через этот район пролегал основной въезд в город. Каждый, кто впервые посещал Гейбл Таун, сразу же восхищался величественностью и шиком местной архитектуры, замечая начищенные до блеска улицы, на которых лишь в редких случаях можно было увидеть хотя бы соринку.

– Класс, – с восхищением сказала Марта, когда они проезжали мимо бесподобного белого особняка, огороженного красивой высокой оградой. – Когда-нибудь я тоже буду в таком жить. А еще хочу себе такую машину, – Эшли указала на припаркованный у поместья розовый «Феррари». – Крутая тачка!

– Я бы хотела тебе это устроить, – улыбнулась Эшли. – Да и для себя тоже.

– Может, устроим, – с улыбкой ответила Марта. – Но мне и сейчас все нравится.

– Кстати, сегодня папа планирует устроить праздничный ужин, хочет отметить, что Лара отправила свою песню на конкурс талантов, – вдруг вспомнила Эшли. – Типа событие, все дела. Не хотите прийти?

– Да не, настроения что-то нет, – отказался Энтони. – Я лучше дома побуду.

– А я приду, – Марта показала Энтони язык. – Даже есть не буду. Задолбала домашняя стряпня.  Каждый день одно и то же.

После пережитого приключения Марта сияла радостью, не видя в произошедших событиях ничего страшного. Напротив – они зарядили ее яркой жизненной энергией. Чувствуя эту энергию, Эшли сама заряжалась, ощущая себя по-настоящему счастливой. Так что, если не брать во внимание унылый домик отца Уильяма и риск для жизни, то день прошел очень хорошо. Эшли не терпелось сесть за ноутбук, чтобы написать рассказ, а то и вовсе начать книгу, выплеснуть в нее накопившиеся эмоции. Улыбка с лица Эшли практически не сходила.

«Санни Вэлл» закончился. Генри направил машину в поворот, проехав через мост и въехав в менее роскошный, но не менее уютный район города. Дома здесь были намного скромнее и меньше, у гаражей стояли дешевенькие автомобили, но в целом это нисколько не мешало Гейбл Тауну выглядеть привлекательно. С заботливой руки хозяев дома всегда выглядели чисто и ухоженно, практически каждый двор был оборудован для комфортного отдыха, а так же украшен разнообразными, красивыми растениями в клумбах.

Когда Генри вел машину мимо ряда одноэтажных магазинов, Эшли взглядом отыскала лавку комиксов «Ридли» с веселой разноцветной вывеской. При виде прекрасного мира грез, сердце Эшли радостно забилось. Она обожала лавку «Ридли». С ней были связаны очень теплые воспоминания из детства, забыть которые было невозможно. Марта, Эшли, и Лара бывали там часто. Деньги на комиксы были не всегда, но их вполне можно было бесплатно читать прямо в магазине, чем девочки и занимались. Вспоминалось, как они задорно смеялись, втроем читая забавные моменты в манге «Унесенные призраками» Хаяо Миядзаки, которая, по сути, была нарезкой скриншотов из мультфильма, но от того не переставала радовать.

Но с комиксов можно было не только смеяться.

Подруги всегда смущенно краснели, когда тайком брали посмотреть комиксы для взрослых, и видели там пикантные взаимоотношения героев. Тогда Эшли впервые испытала странную тягу к Марте, вид ее губ заставил сердцебиение участиться, что напугало не на шутку. Разве это нормально, так реагировать на подругу? Может, и нет, но время все равно было классное.

– Эй, почему Ридли собирает товар? – Марта удивленно вскинула брови, заметив, что стеллажи в магазине опустели, на полу стояли картонные коробки, забитые комиксами. – Он переезжает?

– Нет, – сказал Джон. – Ридли обанкротился. Местный бизнес, к сожалению, лихорадит.

– Это точно.... – вздохнул Энтони. – Мой отец тут прогорел. Недалеко от руин Старшей школы Гейбл Тауна здание его компании было.

Генри припарковался около лужайки, раскинувшейся перед двухэтажным домиком Энтони. В проеме двери бабушка Элли махала девочкам рукой. С козырька крыши над порогом свисал красивый талисман «Ловец снов». Элли встретила Энтони, вышедшего из патрульной машины, удивленно на него посмотрела, не совсем понимая, как ее внук оказался с полицейскими. Но Эшли не переживала, зная, что Энтони сможет всё объяснить. Элли были слегка суеверной и очень заботливой старушкой, так что Энтони в безопасности.

Генри остановился у дома Марты. Он чем-то напоминал дом Энтони, только был немного побольше. Родителей, к счастью, не было дома, потому придумывать глупые отмазки отсутствовала необходимость. Марта вылезла из машины, Эшли собралась выйти следом за ней, но ее остановил офицер Генри.

– Нет, дорогуша. Я довезу тебя до дома, а там делай, что хочешь.

– Но какая разница? – с удивлением спросила Эшли.

– Большая.

– Я позвоню тебе, – сказала Эшли Марте, закрыв дверь.

Марта проводила взглядом отъезжающий патрульный автомобиль. Вдруг у Марты внезапно возникло дурное предчувствие. Ощущение чего-то неизбежного и страшного. Она покачала головой, прогоняя дурные мысли. Просто дурацкие страхи и домыслы. Пошел промозглый, холодный дождь. Марта стояла под ним и смотрела в небо, видя хмурые тучи.

Когда происходит что-то плохое – человек сразу это чувствует. Непонятно как, непонятно почему, но чувствует. Как Эшли почувствовала, когда попрощалась с полицейскими, и подошла к своему двухэтажному дому. «Семья Голдбергов» – надпись на почтовом ящике у дороги. У гаража была припаркована машина мистера и миссис Хейз, родителей Лары, а следом стоял другой патрульный автомобиль. Машина Хейзов напряжения не вызвала, но полицейские-то что здесь забыли? Кто-то дома совершил преступление?

Эшли испугалась.

Кто-то узнал о том, что они с Мартой и Энтони нашли в подвале Старшей школы? Полицейские пришли за Эшли? Так быстро? Но ведь все произошло пару часов назад. Разве возможно было с такой скоростью провести расследование? Ладно. Возможно, полиция лишь подозревала Эшли в чем-то, потому надо было войти в дом с самым обычным видом самой обычной девочки, лазавшей по какой-нибудь стройке.

Это было несложно, наверное.

В прихожей под потолком горела старая лампа. Эшли вошла в дом,  наткнувшись на офицера Уоллеса, взгляд у него был грустный. В серых глазах была скорбь, правда уже какая-то привычная для сотрудника полиции, почти не ощутимая, даже холодная. Из гостиной доносились звуки женского плача, кто-то жалобно всхлипывал. Уоллес взглянул на Эшли с сожалением, будто бы знал, что ее ожидало.

– Иди к родителям, Эш, – сказал Уоллес. – И будь сильной.

– А что случилось? – с непониманием спросила Эшли.

Офицер Уоллес отвел грустный взгляд, спустился по ступенькам во двор, сел в патрульную машину и уехал. Эшли напряглась. Ей очень не хотелось входить в гостиную. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего там не ждало, напротив. Чувствовалось в доме нечто томительно грустное, тяжелое, неприятное. Стены давили, воздух словно пропитался горем и отчаянием.

– Ну, зачем, – жалобно проговорила мама сквозь слезы. От ее голоса сердце Эшли екнуло. – Зачем?

– Мама, что случилось? – Эшли вошла в гостиную, увидев Хейзов и маму, сидевших за обеденным столом. Мама горько всхлипывала, салфеткой размазывая слезы по острым скулам.

Лицо миссис Хейз выражало отстранение. Она была морально разбита и сломлена, отсутствующим взглядом глядя в пол. Тушь размылась от слез, стекая по лицу черными линиями. Мама выглядела ужасно. Она рыдала, уткнувшись лицом в ладони, а как только Эшли зашла, встала, заключила дочь в объятиях. Стало страшно. Сердце Эшли испуганно зачастило в груди, в кровь прыснул адреналин, руки задрожали.

– Мама, в чем дело? Мистер и миссис Хейз, где Лара?

Майкл даже не поднял глаз, медленно закрыл веки. Было видно, что звучание имени дочери нанесло ему психологический удар.

– Папы нет, – сквозь слезы сказала Молли, так звали маму Эшли.

Как нет? Где нет? А куда он ушел? Когда вернется? Эшли с непониманием взглянула на маму, пытаясь понять, почему она плакала. Куда делся папа? Разве он не должен был вернуться? Он же обещал, а если обещал, то обязательно сделает. Как он мог пропустить праздничный  ужин, который запланировал? И почему тут были мистер и миссис Хейз? Где Лара? Где папа?

Где все?

– Молли, скажи как есть, – Майкл обратился к маме.

– А когда будут? – встревоженно спросила Эшли дрожащим голосом.

– Эшли, милая, – Молли успокоилась ненадолго, отстранилась от Эшли. – Они не ушли. Их нет. Они погибли. Самолет.... – она снова зарыдала, дальше говоря сквозь слезы. – Самолет, в котором они летели, разбился. Лары и папы больше нет. Они мертвы.

Нет.

Эшли застыла на месте, пытаясь осмыслить сказанное. Процессы в организме будто прекратились. Все оказалось в ледяном хронологическом стазисе. Сознание сопротивлялось, отказываясь принимать слова Молли как данность. Скорее всего, она просто врала, или переволновалась, или хотела глупо разыграть Эшли.

Так ведь?

– Мам, ты не умеешь шутить, в курсе? – нервно заметила Эшли дрожащим голосом.

– Никто не шутит! Их нет!

Эшли не верила. Она трясущимися руками достала смартфон, с замиранием сердца нашла в телефонной книге номер отца, нажала на кнопку «Вызов». Гудки. Вечные, бесконечные гудки, томительные и глубокие, как сама пустота. Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Нет. Телефон папы просто сел. Наверняка. Как только он зарядит его – обязательно перезвонит. Обязательно.

– Мам, папа не берет трубку, – упавшим голосом сказала Эшли. – Ты это серьезно сказала? Ты не шутишь? Папа не берет трубку, мама.... – телефон грохнулся на пол, выскользнув из ладони Эшли. – Папа не берет трубку....

– Эш, – мама погладила Эшли по голове.

Страшная и трагическая смерть отца, все же, ворвалась в голову Эшли. Горе будто тяжелой лавиной беспощадно свалилось на разум, заваливая и затмевая любые мысли, кроме одной – отца больше нет. Совсем. Окончательно. Бесповоротно. Он больше никогда не войдет в этот дом. Эшли никогда не услышит его голос. Никогда не увидит.

Эмоциональный вакуум поглотил Эшли.

Пустой и черный вакуум, как холодные просторы жестокого открытого космоса. Мама плакала и что-то говорила, но Эшли не слышала, безразлично пропускала все мимо ушей, еще не веря в случившееся. «За что? За что? За что?» – отчаянно проворачивала в голове Эшли. Она ведь была всего лишь ребенком, всего лишь беззащитной девочкой, которая никому не желала зла. Почему мир несправедлив именно по отношению к слабым? Почему он наказывал тех, кто ничего плохого не сделал? Почему отец Эшли, добрый и отзывчивый, погиб, а те, кто заслуживал смерти, не ведали неприятностей? Почему Эшли страдала? За какой грех?

Разве так должно было быть? Если существовала огромная кармическая машина, то работала она со сбоями.

Папа был очень добрым.

Эшли с горем вспоминала, как он воодушевлял ее, когда ей было плохо, какие веселые представления устраивал по праздникам, как артистичен и приятен был. Как поддерживал маму, даже не смотря на то, что постоянно был завален работой. Он всегда находил время для семьи, всегда заботился о ней, и теперь его не будет? Теперь Эшли одной придется справляться с трудностями? Теперь каждый праздник станет унылым напоминанием об умершем отце? Теперь семья будет жестоко брошена на произвол судьбы?

Несправедливо.

Эшли медленно села на пол, опустошенно глядя внутрь себя. Ее душу жадно выкорчевывала мрачная пустота, уничтожая все гектар за гектаром.  Эшли испытала сильнейший шок, не могла даже расплакаться, организм словно выключил эмоции, чтобы уберечь хозяйку от психологической травмы.

Папы больше нет.

Ему даже похорон нормальных не устроили, потому что нечего было хоронить. Крушением отца изуродовало до неузнаваемости, его даже не стали показывать родным. В жизни Эшли наступили самые мрачные времена, и лишь Марта удерживала ее от полного отчаяния.

Спустя несколько недель легче не стало. После обеда Эшли сидела на подоконнике в гостиной, безразлично смотрела в окно на сырую от гадкого дождя улицу, прислонившись лбом к холодному стеклу. Телефон, лежавший в кармане коротких домашних шорт, давил Эшли в бедро. На экране телевизора, висевшего на стене, шел выпуск новостей.

– Сегодня у нас в гостях пассажир рейса 849, пережившего загадочную авиакатастрофу в момент посадки на аэродром Гейбл Тауна, – говорила ведущая, сидевшая в освещенной студийными прожекторами студии. Напротив нее, в удобном кресле, отстраненно разместился бородатый мужик лет сорока. – Мистер Зейланд, расскажите, что вы видели.

От слов «рейс 849» в сердце Эшли заныло. Этим рейсом папа и Лара летели домой. Эшли взглянула на Зейланда со скрытой неприязнью. «Почему только этому придурку повезло выжить?» – подумала она. Он выглядел расстроенным, все время смотрел в пол, стараясь не пересекаться с ведущей взглядом. Зейланд вспоминал пережитое в момент крушения, чувствовал давление со стороны памяти и взглядов миллионов зрителей.

– Ну, я летел домой из Нью-Йорка. Возвращался из отпуска. Вдруг самолет накрыла «Черная волна». Я перепугался до ужаса, – Зейланд выдержал короткую паузу, лицо его стало грустным, он продолжил. – И тут у этого пацана стало рвать крышу. Он кричал, из носа хлестала кровь, ему будто голову изнутри разрывало. Как вдруг бах – самолет просто вывернуло наизнанку какой-то невидимой силой.

– Вы хотите сказать, что это были не террористы?

– Нет. Ну, террористы не в классическом понимании. Даже взрыва не послышалось. Самолет просто разорвало, будто телекинезом. Мне.... Мне повезло поймать парашют фирмы.... – Зейланд засомневался, взглянув на ведущую. На его лице отражалась битва необходимости и совести. Ведущая кивнула. – Фирмы «Харакон», – продолжил Зейланд. – Он спас меня.

Ублюдки, подумала Эшли. Чертов «Харакон» подло решил поймать волну популярности на трагедии, которая приобрела мировые масштабы. Да, парашют их производства спас человеку жизнь, но зачем опускаться так низко, и использовать чье-то горе в корыстных целях? Эшли стало интересно, какую степень морального уродства имели руководители этой компании.

– Вы намекаете, что самолет сбил человек со сверхспособностями?

– Я не намекаю, – Зейланд вдруг поднял злой взгляд на ведущую. – Я говорю прямо, что самолет сбил человек со сверхспособностями. Это был проклятый дьявол, и, надеюсь, он сдох.

– Я вам верю, – согласилась ведущая. – На наш канал со всего мира присылают материалы, связанные с деятельностью сверхлюдей и террористической организацией под названием «Необычные». Ваш самолет – первая, но не последняя жертва, – сказала ведущая, затем переведя взгляд в камеру. – Если вы располагаете какой-то информацией о названной организации, то помните, что это не группы напуганных подростков, а жестокие, беспощадные террористы, считающие, что им можно больше, чем остальным. Борьбу с ними ведет правительственная организация «СБН», номер которой вы видите на своих экранах. Если у вас есть хоть какая-то информация о «Необычных», или вы видите сверхлюдей в вашем городе – обязательно звоните.

Интервью продолжилось, но Эшли перестала слушать. Так вот, что погубило самолет? Какой-то упырь со сверхспособностями? Откуда он вообще взялся? Да и что за бред – сверхлюди? С каких пор они сошли с экранов фантастических фильмов, обратившись реальностью? Чистейшей воды безумие.

Телефон завибрировал от СМС. Одну поздравительную СМС прислал мобильный оператор, еще две прислали Энтони и Марта: «С днем рождения!» – писали они. Одно радовало, что можно было собраться весте с друзьями, увидеть Марту, немного отдохнуть, на миг забыв о терзавшем душу горе. Вдруг зазвонил телефон. Звонила Марта. Эшли улыбнулась, на душе стало немного теплее.

Марта была единственным источником света, оставшимся в жизни Эшли.

– Привет, – расстроенно сказала Марта, когда Эшли подняла трубку.

Эшли насторожилась.

– Привет, – тихо ответила она, прижав к груди колени и обняв их. – У тебя грустный голос.... Ты чем-то расстроена?

– Да я.... Хотела сказать, ну.... – Марта мялась, все никак не могла подобрать нужных слов. – Прости, но я не смогу приехать к тебе на праздник.

– Ну, ладно, – расстроенно ответила Эшли. – Ничего страшного. В другой раз потусить можно, так ведь?

– У нас.... Эш, у нас вообще не получится потусить в ближайшее время.

– В каком смысле? – встревоженно спросила Эшли. Сердце ускорилось в груди. – Я не поняла.

– Я уезжаю, Эш. Не знаю, надолго ли, но времени прощаться нет. После появления этой «Черной волны» в мире какая-то дикая хрень стала происходить. Всех ученых, включая моего отца, перетягивают в лабораторию в Лос-Анджелесе. Мне придется уехать из Гейбл Тауна.

– Но.... Ты ведь вернешься, да? – Эшли чувствовала нарастающее расстройство. – Ты не уедешь надолго?

– Я не знаю. Зависит от того, насколько затянется эта история с «Необычными», – тихо ответила Марта. – Прости, пожалуйста. Мне надо собирать вещи. Мы уезжаем через десять минут. Ты не волнуйся. Я буду писать тебе и звонить.

– Марта....

– Прости, мне пора.

Короткие гудки. Эшли больше не могла смотреть на безликий серый мир, раскинувшийся за окном. Теперь тошнотворным стало совершенно все. Мерзкие улицы. Мерзкое серое небо. Мерзкий город. Кем бы ни был организатор событий в жизни Эшли, будь это вероятности или Бог, Эшли ненавидела его всем сердцем. Сначала отец и Лара, теперь Марта.... Хорошо, что она хотя бы была жива

В своей тесной, захламленной комнате на втором этаже, Эшли села за рабочий деревянный стол, на котором стоял ноутбук. Тусклый дневной свет заливался через окно с растрескавшейся рамой. Ноутбук был крохотный, на нем даже ценник с магазина остался. Глядя на него, Эшли понимала, что дешевле техники просто не существовало. Нищета. Стол тоже выглядел не лучшим образом, был покрыт облупившейся краской. Рядом со старым книжным шкафом, до отказа заставленным разнообразными книгами и комиксами, одиноко стояла гитара. «Даже не знаю, что мне с ней делать, – грустно подумала Марта, взглянув на гитару. – Лара играла на ней круче, чем Элвис Пресли в свое время, а я не умею. Выкинуть жалко.... Все-таки, память. Только память хреновая, навеивающая скорее тоску, чем радость».

На столешнице Эшли увидела рисунок печатной машинки, выполненный прямо на покрашенной поверхности. Под рисунком виднелась надпись: «Место для настоящего инструмента настоящего писателя». Эшли ухмыльнулась, вспомнив, как Марта уговорила Энтони сделать этот рисунок, чтобы он вдохновлял Эшли на работу. С первых гонораров она мечтала купить машинку. Но теперь ничего не будет. Ни гребанной машинки, ни гребанных гонораров, ни Марты, ни Лары, ни отца.... Стало нестерпимо грустно.

В дверь тихо постучали, Эшли сказала:

– Входи.

В комнату вошла Молли. Мешки под ее глазами отбрасывали жуткие тени, лицо ее было бледным, уставшим. Вдохнув, Эшли уловила неприятный запах легкого перегара, с удивлением взглянула на Молли.

– Ты уже выпила? Но праздник еще не начался.

– Не волнуйся, – сказала Молли, сев на край не заправленной кровати. – Мы с Ларри поминали Эдварда. Они были друзьями.

– Ларри обоссанный пьяница, – скривилась Эшли, отвернувшись к ноутбуку. – Не понимаю, как папа этого не видел. Он опасен.

– Не говори так, – хмуро велела Молли. – Ларри единственный, кто помогает нам после смерти отца морально и финансово.

– О да.... С чем, а вот со стабильной работой за счет богатого братца ему повезло.

– Давай не будем об этом, малышка, – Молли попыталась разрядить обстановку. – Как ты? Как твоя книга?

– Херово, – грубо ответила Эшли. – Я не могу из себя и слова выдавить. Я вообще ничего не хочу. И праздновать не хочу. Мне просто надо свалить куда-нибудь на Марс, подальше от этой сраной планеты.

– Но как же.... Скоро придет Марта, я уже купила продуктов.

– Хрен мне, а не Марта, – буркнула Эшли. – Она уезжает. И вряд ли снова вернется в эту дыру.

– Эшли, я понимаю, тебе тяжело, но и я тоже....

– Что ты? – Эшли резко повернулась к Молли. – Ты бухаешь с этим членососом уже третий день, тебе неплохо живется, я смотрю!

– Эшли Маргарет Голдберг! Я попрошу тебя проявить манеры!

– В жопу твои манеры! Я попрошу тебя не бухать, как мразь! Давай, папы мне мало! Еще ты сдохни от алкоголя, или превратись в конченую алкоголичку! – крикнула Эшли. – Оставь меня одну! Проваливай!

Когда Молли вышла, Эшли психанула и захлопнула дверь, закрыв ее на засов. Она упала на кровать, крепко уткнулась в подушку, горько заплакала. Ее душило, душило солеными слезами. Все ее бессовестно бросили. Отец ее бросил, Марта бросила, остался только Энтони, но он был просто.... Другом. Самые важные люди в жизни Эшли развернулись и ушли. Эшли всего лишь хотела сделать Марту счастливой, но теперь, когда она уезжала, не осталось людей, о которых хотелось бы заботиться. Молли с ее зачаточным алкоголизмом вызывала у Эшли отвращение. Марта, Лара и отец были единственными людьми, заряжавшими Эшли добротой и жизнелюбием. Но их теперь не было.

С уездом Марты смысл утратило вообще все. И учеба, и жизнь, и мир.

За окном уныло светил уличный фонарь, разгонявший сгустившуюся ночную тьму. Раздражающе стрекотали сверчки, уснуть не удавалось. Эшли смотрела в потолок заплаканными глазами и думала о Марте. «Как она будет там, в Лос-Анжелесе, без меня? А может, я ей и вовсе не нужна? Раз она так легко согласилась уехать. Как я буду без нее? Остаться без Марты то же самое, что остаться одной». Внезапно завибрировал телефон. Эшли схватила его, увидела номер Марты, ответила на звонок, быстро прислонив телефон к уху.

– Да! – живо ответила Эшли.

– Привет, я тебя не разбудила?

– Нет, нет, что ты, – сказала Эшли. – Говори. В чем дело?

– Я хотела извиниться.... – виновато произнесла Марта. – Папа даже попрощаться заехать не смог. За ним прислали служебный автомобиль, шофер отказался заезжать к тебе. Говорил времени нет. Прости. Я хотела рассказать тебе очень важную вещь.

– Ничего, Март. Все в порядке. Правда.... Рассказывай.

– Понимаешь.... Все не так плохо. Со мной произошло, ну, типа чудо. В общем, я болела.

– Чем болела? – встревоженно спросила Марта.

– Какая-то опухоль в голове, я не знаю точно, отец не говорил, но я подслушала его разговор со знакомым врачом. Я должна была умереть, Эш. Но мы недавно были в больнице. После этой хрени, «Черной волны», моя болезнь, вроде как, пропала. И мой случай не первый. Говорят, что в других городах и странах люди тоже выздоровели от неизлечимых болезней. Это реальная магия. Если все произошло из-за «Черной волны», то ты.... Ты спасла мир, получается. Меня спасла. Ты реальный герой. Я даже немного тебе завидую, потому что сама мечтала спасти планету.... Когда-нибудь.

– Почему ты мне не говорила? – спросила Эшли, затаив дыхание. – Господи, ты умирала, а я даже не знала ничего!

– Извини, я не решалась сказать, но теперь все хорошо.

Мир? Эшли не было дела до мира. Она никогда не задумывалась о судьбе человечества, ей было плевать. Марта стала ее микрокосмосом, ее вселенной, за пределами которой значения не имело совершенно ничего. Да, возможно это юношеский максимализм и глупая детская привязанность, но избавиться от нее не выходило. Да и не хотелось.

– У всех все вдруг стало так хорошо, – хмуро сказала Эшли. – Но вот что-то у меня не очень. Я рада, что ты поправилась. Это классно. Но как я буду здесь, без тебя?

– Эш, прости, но я ничего не могу с этим поделать.

И действительно ведь. Кто такая Марта? Ни богиня, ни правитель, а обычная девочка-подросток, такой же бессильный, как и Эшли. Эшли вообразила, что сделала бы на месте Марты. Она бы сбежала, она бы плюнула на все, чтобы быть рядом с ней, но Марта – не Эшли. «А может действительно.... Может, я придаю этому слишком большое значение? Может, пора начать заботиться о себе? Раз я на хрен никому не нужна, то и мне на хрен никто не нужен. Марта выздоровела, поедет в большой город, заживет там новой жизнью.... Пусть мне будет ее не хватать, главное, чтобы она была счастлива».

– Тогда я.... Желаю тебе удачи, Марта. Спасибо тебе за все.

– Не говори так, будто мы прощаемся навсегда, – с усмешкой сказала Марта. – Я обещаю, что буду писать тебе, буду звонить. Будем ездить друг к другу в гости.

– Ты счастлива? – прямо спросила Эшли.

– Мне грустно, – тихо призналась Марта, – грустно, что мы расстаемся, но.... Да. Я счастлива в глубине души. Ты не представляешь, какая это радость, узнать, что ты проживешь полную жизнь, а не сдохнешь через несколько месяцев мучительной смертью.

– Я понимаю, – сказала Эшли с искренней улыбкой. – Для меня это главное.

Но все повернулось совсем иначе. Не так, как воображала Эшли, не так, как обещала Марта. Да, они общались пару лет после разлуки, но потом всё пошло псу под хвост. Мать Эшли открыла собственную авиакомпанию в Гейбл Тауне, заменившую старую, утратившую доверие после крушения рейса 849, а вместе с компанией и Марту будто подменили. Сначала Марта стала сухо и быстро отвечать на сообщения, затем вовсе удалила Эшли из списка друзей в социальных сетях, перестала отвечать на звонки и СМС, после чего Эшли просто послала мир к черту. Странные чувства к Марте, таившиеся глубоко в душе Эшли, превратились в обиду и ненависть.

Все изменилось.

Небо было затянуто тучами, в комнату Эшли заливался тусклый дневной свет, отражавшийся в зеркале. По улице, тянувшейся за окном, проехал школьный автобус, наполовину забитый детьми, Эшли проводила его взглядом, поняла, что опоздает на уроки. Впрочем, хрен с ним. Не в первый раз. Она встала перед зеркалом, разглядывая на себе красивое нижнее белье. За четыре года Эшли вытянулась в росте, стала подтянутой, но совсем не считала себя привлекательной, пусть парни в школе часто заглядывались на неё.

Что надеть – она решительно не понимала. Для принятия столь серьезного решения мозгу было необходимо расслабиться. Эшли выдвинула выдвижной ящик в столе, взглянула на мангу с «Покемонами», где Эш (парнишка, главный герой манги) бежал, держа на изготовке покебол. Самой запоминающейся деталью в его образе Эшли считала кепку. Было в этом что-то повстанческое, а значит, раздражающее окружающих. «Не верю, что в детстве мне нравилось это дерьмо, – с усмешкой подумала Эшли. – Меня даже «Эш» стали называть из-за главного героя в Покемонах». Приподняв мангу, Эшли вытащила из заначки белую папиросу, и прикурила cпичкой. С удовольствием затянулась. Папироса затрещала, покраснел уголек, воздух пропитался травяным запахом конопли, дым ударил в горло.

– Спасибо, Эш, – Эшли подмигнула герою на манге, и, взглянув на его кепку, решила, как оденется.

Докурив травку, Эшли почувствовала колоссальный подъем настроения, даже серые краски стали для нее яркими. Она включила музыкальный центр, стоявший на комоде с одеждой, в колонах забасил «Сайпресс Хилл», жить стало на порядок веселее. Бодрая музыка едва не заставляла Эшли броситься в пляс, рэпер приговаривал расслабленным голосом под ритмичную музыку:

Hits from the bong.

Hits from the bong.

Hits from the bong.

Hits from the bong.

Кайф!

Эшли блаженно качала головой в такт биту, позволяя музыке заливаться в себя и диктовать движения. Мелодия звучала раскатисто, громко, но при этом очень проникновенно и без потери в качестве. Радость от прослушивания в душе возникла неимоверная, бас приятно вибрировал в груди, вместе с ним разливалось тепло. Прослушивание музыки в накуренном состоянии отличалось от обычного, производило более мощный эмоциональный эффект.

Надев кепку задом наперед, Эшли натянула «рваные» камуфлированные джинсы модные у современной молодежи, потом накинула серую майку с надписью «Rich». Вот. Это другое дело. Эшли с восторгом улыбнулась своему отражению в зеркале, правда глаза у нее слегка покраснели, что могло создать определенные трудности. Вальяжным движение Эшли взяла со стола черные солнцезащитные очки, и, воображая себя терминатором, медленно надела их. «Вот, – удовлетворенно подумала она. – Теперь никто не узнает, что ты под кайфом. Хорошая Эшли. Умная».

Эшли взяла со стола паракордовый браслет, и расстегнула. Вместо обычной защелки на конце браслета был маленький ножик. Проведя кончиком пальца по лезвию, Эшли чуть не порезалась, с довольным видом застегнула браслет на запястье. «Таким и глотку легко вскрыть можно» – подумала она. Сначала она таскала длинный кухонный нож в рукаве толстовки, но после того, как ее пару раз поймали с ним, пришлось действовать хитрее.