Текст книги "Вечная бабочка. Эффект Черной волны (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

А что такого? Живем в опасном мире, полном психов и насильников. Беззащитной девушке надо как-то обороняться.

Осталось только одну проблему решить: как добраться до школы? Школьный автобус уже уехал. Выручить мог только рейсовый автобус, но поездка на нем стоила денег. Эшли отодвинула несколько книг в книжном шкафу, достала из заначки коробок, потрусила ее. Внутри загремело несколько центов, но этого для поездки было мало. Эшли спрятала заначку.

Пешком, что ли, идти?

Эшли любила окно своей комнаты. Помимо улицы, в него было прекрасно видно пространство двора. Ларри загнал черный «Форд мустанг» на лужайку во дворе, проехав мимо дороги, подводящей к гаражу, демонстративно нажал на акселератор газа. Мотор прорычал так, что задребезжали окна. «Да, да, мудило, – весело и с сарказмом подумала Эшли, – а то весь район не знает, что ты, придурок, приехал домой на своем корыте».

Эшли поспешила выключить музыку, чтобы не выдать своего присутствия, но спрятаться не успела. Ларри выскочил из машины, Эшли поймала на себе его разгневанный взгляд, он вскрикнул искаженным от алкоголя голосом:

– Мерзкая тварь! Я грохну тебя!

Эшли не испугалась. Напротив, ей было наплевать что на Ларри, что на его крики. Из-за эффекта травки все казалось ей забавной игрой или интересным фильмом. Хотя сознательно она понимала, что если попадется Ларри, то огребет по полной. Ларри был в такой ярости, что бросил машину заведенной, оставив ее на лужайке с открытой дверью. Он кинулся к дому, Эшли поняла, что пора валить.

Она в спешке попыталась открыть окно, оно сдвинулось на пару сантиметров, но рама во что-то упиралась. «Вот ублюдок!» – со злостью подумала Эшли, вспомнив, что уже несколько раз так убегала. Ларри, видимо, заколотил окно.

Эшли напряженно притаилась у двери, пристально вслушиваясь. Внизу послышался грохот борьбы.

– Ларри, прекрати! Не смей! – это Молли.

– Эта мерзкая сука стащила из бардачка деньги! Я ее грохну!

Раздался очередной грохот, будто кого-то силой бросили в стену. Сердце Эшли забилось с удвоенным усилием. Ларри был пьян, зол, поднял руку на Молли, а значит – был готов действовать очень решительно. Это уже не шутки. Даже расслабляющий эффект травки не помогал игнорировать реальную угрозу.

– Нет! Я не пущу! – кричала Молли. – Не трогай ее!

Эшли затаила дыхание. Ей стало страшно, она слушала с замиранием сердца.

– Пошла прочь!

Эшли с ужасом услышала, как Ларри безжалостно отвесил Молли хлесткую пощечину, раздался мощный шлепок. Молли с криком упала на пол. Сердце Эшли защемило, она нахмурилась. Было очень страшно, с трудом давалось даже малейшее движение, но надо было вмешаться. Надо было, но силы воли не хватало. Эшли в ужасе застыла на месте, не решаясь пошевелиться. «Ну же, Эш! С каких пор ты стала такой трусихой?! – Подбадривала она себя. – С тех самых, как не осталось людей, ради которых стоит быть храброй, – тут же подумала она в ответ».

– Не смей! – снизу доносился приглушенный стенами, яростный голос Ларри. – Не сей лезть, когда я решаю свои проблемы, шлюха!

Молли заплакала, она жалобно умоляла прекратить, но Ларри не успокаивался. Послышалось, как Ларри стал пинать Молли, вот тогда Эшли не выдержала. Она глубоко вдохнула, выдохнула, решительно взглянула на дверь и резко распахнула ее. Сбежав вниз по лестнице, Эшли с разгона толкнула Ларри к двери, в которую он впечатался спиной, еле устояв на ногах.

– Обоссанный пидорас! Не смей ее трогать! – злобно потребовала Эшли.

– Обкуренная тварь! – Ларри взглянул на Эшли покрасневшими от алкоголя глазами. – Я тебя убью, сука!

От Ларри разило перегаром. Он был в мятой, небрежно выглаженной гавайской рубашке. Взор у него был настолько тяжелый, настолько яростный, что у Эшли невольно свело ягодицы. Ларри смотрелся под стать интерьеру дома. Стены были ободранными, полы грязными, мебель потеряла цвет из-за загрязнений. В некоторых местах виднелись пустые бутылки из-под мерзких алкогольных напитков. Кругом царили грязь и хаос, гадкий запах несвежести, как в заваленном нечистотами бомжатнике, был на первом этаже привычным делом. Только на втором этаже, в комнате Эшли, еще сохранилось маленькое подобие рая, совершенно не походившее на свалку.

Молли подняла уставшее, слегка отекшее от регулярных попоек, но все еще милое лицо, продемонстрировав подбитый глаз. «Господи – с тоской подумала Эшли. – Мама, что с тобой стало?»

– Ты гадкая мразь! – крикнул Ларри.

Он дернул Эшли голову точным джебом справа, мир перед глазами вспыхнул, в ушах зазвенело. Очки слетели с лица. Инерцией Эшли протащило на кухню, она уперлась ладонями в стол, остановившись. В ужасе разбежались противные толстые тараканы, оккупировавшие жирно пятно, разлитое рядом с подставкой, из которых торчали ручки кухонных ножей.

– Паскуда! Мразь! Тебе конец! – В груди защемило, Эшли оскалила зубы, к глазам подступили слезы злости. – Ты гребанный труп!

Она с яростным криком выхватила большой кухонный нож, стала махать лезвием перед Ларри, Ларри расширил глаза от удивления и испуга. Лезвие ярко блестело в ламповом свете, с пронзительным свистом рассекало воздух, Эшли кричала, имея твердое намерение выпустить Ларри кишки, изрезать ему лицо. Она была вне себя от злости.

Разъяренная женщина с ножом способна стать более непредсказуемой и опасной, чем самый страшный маньяк.

 – Ты что! Бешеная! Истеричка! – испуганно кричал Ларри, с трудом уклоняясь.

Ларри смог подловить Эшли, схватил ее за запястье и ударил его об колено, ладонь Эшли пронзила вспышка боли, нож вылетел из рук, со звоном повалившись на пол. Но Эшли не унималась, она в очередной раз жестко толкнула Ларри, вложившись в толчок всем весом тела. Ларри сделал несколько неловких шагов и повалился на обеденный стол, сметя с него бутылки. Повезло, что он был пьяным, иначе бы Эшли с ним не справилась.

– Я прикончу тебя! Убью! Накормлю тебя твоим же дерьмом, проститутка! – Ларри попытался встать.

Молли накинулась на него и сдавила ему запястья руками. Ларри брыкался, пытался вырваться, Молли с трудом его держала.

– Беги! – кричала Молли. – Беги! Не бойся! Я справлюсь!

Эшли в ужасе распахнула входную дверь и выскочила во двор, под открытое небо. Руки тряслись, желтевшая на щеке гематома пульсировала легкими вспышками боли, спина была покрыта холодным потом.

Как нельзя кстати под руку попался заведенный «Форд мустанг» с открытой дверью. «Вот на нем я и поеду в школу. Лишний повод испортить этому членососу настроение» – подумала Эшли. Она помнила, что Ларри пропивал большую часть пособия Молли, потому не боялась последствий для Молли за свой проступок. Если Молли умрет, что Ларри будет пропивать?

Глава 2

Эшли прыгнула на водительское место, задним ходом выгнала машину на асфальт, а затем воткнула первую передачу, вдавив акселератор газа в пол.

– Стой, сука! – Ларри выбежал на лужайку, угрожающе потрясая кулаком. – Оставь машину, мразь!

Шины с визгом раскрутились, не сразу поймав сцепление с асфальтом и испуская облака пара. Оборотистый двигатель утробно рычал, и, как только резина зацепилась за дорогу, автомобиль помчался по улице. Эшли высунула в окно руку, показывая Ларри средний палец.

– Отсоси, водомерка! – крикнула она.

– Мразь! – Ларри с психу ударил кулаком в воздух, наблюдая за стремительно удаляющимся автомобилем, двигатель эхом рычал на всю округу. – Мразота! Убью суку!

Двигатель автомобиля мощно рычал, машина шла по дороге на удивление легко и стремительно набирала скорость. Передачи переключались без запинки, что внушало Эшли восхищение. Она вела с удовольствием, восторженно улыбаясь. Хоть что-то хорошее произошло за этот проклятый день. Не хватало только хорошей музыки. Включив магнитолу, Эшли нашла нужную радиостанцию, в колонах бодро заиграла очередная песня «Сайпресс Хилла». Под мрачный и жутковатый минус рэпер читал:

Some people tell me that I need help,

Some people can fuck off and go to hell.

God dam why they criticize me,

Now shit is on the rise and my family despise me,

Fuck em and feed em cuz I don’t need em.

Более подходящего трека подобрать было нельзя. Дерьма по горло, семья презирает, все критикуют, и все дружно могут пойти на хрен. Не смотря на мрачный оттенок трека Эшли, напротив, заряжалась от него жизненной энергией. Она с усмешкой вспомнила, как ее кривило от рэпа в машине офицера Генри четыре года назад. Ее до сих пор удивляло то, что ей стала нравиться такая музыка. Видимо, когда жизнь скатилась в задницу, изменились и вкусы. Сложные ситуации требовали агрессии, а что способно спровоцировать в душе агрессию и драйв лучше, чем андерграундный рэп? Эшли считала, что ничего.

Эшли вела машину по почти что брошенным, грязным улицам Гейбл Тауна, изменившимся до неузнаваемости. Дворы домов были неприятно захламлены, красивые некогда растения давно сгнили, закоулки были изрисованы похабными рисунками, завалены шприцами, бутылками, окурками, и пачками из-под сигарет. Эшли ехала мимо ряда унылых, обанкротившихся магазинов с разбитыми местным хулиганьем стеклянными витринами.

В центре все было более-менее прилично, а рядом с большой ратушей, выстроенной в стиле барокко, все сияло чистотой. Ну, разумеется, администрация теперь заботилась лишь о собственном благополучии, а не о благополучии людей, как раньше. Чертовы «Необычные». Всех ключевых предпринимателей и ученых забрали из Гейбл Тауна, чтобы использовать их таланты в борьбе со сверхтерроризмом. Это и привело к обнищанию города. Впрочем, Эшли ненавидела этот город так же, как и «Необычных», однако считала несправедливым то, что Гейбл Таун страдал из-за организации, присутствия которой в нем не было вообще ни в какой форме.

Энтони задумчиво шагал по тротуару рядом с ратушей. Эшли сбавила скорость, посигналила, Энтони аж подпрыгнул от испуга, с удивлением обнаружив Эшли за рулем.

– Ни хрена себе, – Энтони закрыл за собой дверь, сев спереди и с удивлением осмотрев салон. – Ты что, уперла машину отчима? Эш, он же тебя убьет!

– Мне в любом случае конец, – пожала плечами Эшли, направив автомобиль дальше. – Я бросилась во все тяжкие. Этот обмудок избил меня и мать, я чуть не заколола его, а потом решила отплатить таким образом.

– Как бы он ничего не сделал твоей матери за этот поступок.

– Не сделает. Иначе, чье пособие он будет пропивать? Не парься, и наслаждайся поездкой.

– Ты реально похожа на Хлою, – усмехнулся Энтони. – Тебе точно надо поиграть в Life is Strange.

– Задолбал. Я думала, что ты хотя бы через пару лет устанешь говорить об этой игре. К тому же, я ниггер, если ты не заметил. С твоей воображаемой девушкой у меня мало общего. Блин.... – задумалась Эшли. – Ты постоянно трещишь об этой игре.

– Поиграй.... – вдруг Энтони заметил гематому на щеке Эшли. – Это тебя отчим так?

– Сильно видно? – расстроенно спросила Эшли, а затем нахмурилась, фыркнув. – Ну, плевать. Я и так страшная. Надо будет скачать твой.... А, ну да, отчим же пробухал все деньги, не заплатив за интернет, да и я не подумала, купив травы.

– А я тебе говорил – завязывай торчать. У меня флешка с установщиком еще с 2015-ого года валяется. Заедешь ко мне после школы, я тебе ее дам.

Эшли кивнула, а затем увидела мешки под глазами у Энтони, и спросила:

– Я смотрю, кто-то всю ночь задротил, да? – усмехнулась Эшли.

– Да нет. Я рисовал. Вчера ночью вдохновение накатило.

На лбу Эшли проступила легкая испарина. Стало жарче. Она опустила окно, прогнала зажужжавшую в салоне осу, случайно залетевшую с улицы. Люди шагали по тротуарам в распахнутых рубашках, либо вообще с оголенным торсом. В школе ведь еще жарче, чем на улице.

– А ну ее на хрен, эту школу, а? – сказала Эшли, с неприязнью воображая, как будет обливаться потом на уроках. – Я, наверное, подвезу тебя, а сама прогуляю.

– Эш, завязывай, – строго сказал Энтони. – Ты и так в полной жопе. Тебя даже за мелкий прогул могут исключить.

– Там нет ничего интересного.... – вздохнула Эшли. – Хотя ты прав. Что мне еще делать? Домой дороги нет.

Припарковав машину на школьной парковке, Эшли заглушила двигатель, а затем вылезла из машины, замкнув дверь.

– Ты идешь? – спросил Энтони, которому не терпелось пойти к школе. – Звонок через десять минут.

– Иди, – отмахнулась Эшли, поглядывая в сторону здания музыкального зала. – Я приду на уроки, не волнуйся.

– Ну, смотри, – кивнул Энтони. – Я пошел.

Эшли шагала к музыкальному залу мимо спортивного стадиона. На футбольном поле, под уханье ритмичной музыки, синхронно танцевали сексапильные девушки из группы поддержки, одетые в яркие синие наряды и вызывающе короткие юбочки. Парни, сидевшие на трибунах, жадно смотрели на танцовщиц чуть ли не пуская слюни, и, наверное, воображали, как залезут к ним в трусики. Один из парней не устоял, жестом изобразил мастурбацию, парни рассмеялись. Девушки двигались умело, четко попадая в такт музыке, ярко демонстрируя способности совершенных, подтянутых тел. «Да, – с усмешкой подумала Эшли. – Будь я парнем, то тоже бы их захотела. Особенно Лиз».

Лиз была лидером группы поддержки. В танце ее бесподобные белые волосы развивались, холмы привлекательной груди так и притягивали к себе взгляд. При резких движениях юбка задиралась, открывая взору сексуальные упругие ягодицы. Вдруг одна из девушек сбилась, выбилась из общего ритма, танец прервался. Лиз заглушила музыку, возмущенно посмотрела на нее, презрительно сказав:

– Тупая сука. Сколько раз ты собираешься сбиваться? У нас скоро соревнования, а ты все еще танцуешь, как корова.

– Прости, Лиз, – оправдывалась девушка, расстроенно опустив голову. – Я стараюсь.

– Старайся, или вылетишь из группы поддержки! – грубо пригрозила Лиз.

«М-да, мне бы такую внешность. Жалко, что к красоте, судя по Лиз, в придачу идет гнилая душа.... Хотя, не всегда» – подумала Эшли, вспомнив Марту.

Школьная курилка находилась за музыкальным залом, рядом с настенным пожарным щитом. На щите висела штука, напоминавшее копье, предназначение которого Эшли так и не узнала. Рядом с копьем висел топор, лезвие которого угрожающе блестело на солнце. В курилке Эшли встретила Майкла, зажавшего сигарету между толстых пальцев. Он с наслаждением затягивался, выдыхая облака белого дыма, что-то обсуждая с прихвостнями Бобом, Робертом и Уолтером, братом Майкла. Иначе их было просто не назвать, ведь на фоне двухметрового Майкла они смотрелись почти карликами. И как ему жилось с такими ручищами? В целом компания выглядела довольно угрожающе. Вставая на их пути, невольно воображаешь себя маленьким лягушонком, на которого несся обезумевший каток.

Майкл достал из кармана пачку сигарет, угостил друзей. Прихвостни даже одевались почти как он. Эшли сунула руку в карман джинс, с досадой поняв, что забыла сигареты дома из-за спешки. Прекрасно. Курить хотелось сильно, Эшли чувствовала напряжение и давление в груди. Оставалось только самое неприятное.

– Привет, Майк, – осторожно поздоровалась Эшли.

– О, – улыбнулся Майкл. – Здорова. Сигарет нет, что ли? Стрельнуть хочешь?

– Если угостишь, – с ухмылкой ответила Эшли. – Сам знаешь, я на мели.

– За минет, может, и угощу, – игриво сказал Майкл, вызывающе подвигав бровями. Остальные рассмеялись.

– Да пошел ты, – обижено отвернулась Эшли.

– Да ладно, ладно. Я же пошутил, Голдберг. Ты всегда такая серьезная? – Майкл протянул Эшли пачку с выдвинутой сигаретой. – Угощайся. Для своих пацанов ничего не жалко.

– Забавно узнать, что я пацан, – Эшли прикурила, с блаженством затянулась, почувствовав, как горький дым заполнил легкие и вскружил ей голову.

– Ты на Лиз пялилась так, будто хочешь ее трахнуть. Не прибедняйся. Все в курсе, что ты лесба.

– Я смотрела на нее с завистью, а не с желанием. У меня рожа кривая, любуюсь другими.

– Чего? – Майкл удивленно изогнул бровь. – Ты четкая гирла. Не гони беса. Кстати, сколько ты еще собираешься тереться с этим неудачником Энтони? Он же педик. Давай лучше тусоваться с нами.

– Друг детства, Майк, – нахмурилась Эшли, сделав затяжку, струхнув пепел. – Давай не будем об этом. Раз уж мы заговорили о друзьях.... Вас же обычно пятеро. Где этот, как его.... Райан, что ли?

– Он куда-то пропал, – Майкл пожал плечами. – Прикинь? Еще вчера вечером был, а сегодня нет. Даже дозвониться не можем. В запой ушел, может.

– Кстати о девочках, – сказал Роберт, указав на бредущего к музыкальному залу Найджела. – Смотри. Мсье заглот идет, – произнес Роберт с изяществом французского дворецкого.

Майкл и Боб засмеялись.

Найджел шагал зажато, неуверенно перебирая ногами, за спиной был чехол с гитарой. Казалось, она вот-вот его перевесит. Он даже не поднимал взгляда от земли, чтобы ненароком с кем-нибудь им не столкнуться. Лицо у него было вечно бледное, вечно грустное, но не лишенное мрачной, своеобразной красоты. Под глазами его виднелись мешки, взгляд сонный, будто он всю ночь сидел за компьютером. Может, проводил время вместе с Энтони? Найджел мечтательно засмотрелся на Лиз. Он наблюдал за тем, как она двигалась, в глазах его блеснул едва заметный огонек радости, он наслаждался танцем.

– Ты посмотри, влюбленный ботан, – усмехнулся Боб. – Господи. Что может быть более убогим, чем любовь ботана?

– Эй, Найджел! – крикнул Майкл. – Найджел!

Найджел снова опустил взгляд, прервав приятный просмотр, напрягся. Он старался не обращать на Майкла внимания, но Майкл не унимался, став изображать исполнение горлового минета, захрипев, будто у него в горле действительности появился половой орган. Это выглядело отвратительно, сердце Эшли екнуло, но она молча курила, не вмешиваясь.

– О боже, не надо! Не надо, святой отец! Не надо! – стал подыгрывать Роберт жалобным тоном, изображая на лице наигранный ужас. – Я еще не готов лишаться девственности!

– Не туда метишь, сучара! – крикнул Боб. – Лиз моя! Усек?! Еще раз посмотришь на нее, я тебе глаза вырву!

– Да ладно вам, ребята, – Эшли осторожно, но бесстрашно посмотрела на хулиганов, не выдержав. Ей показалось, что они перегибают палку. – Оставьте его в покое.

– Меня просто бесят жалкие педики, – с оскалом сказал Уолтер. – Даже Энтони меня так не раздражает, как этот святоша. А ты что, защитница слабых и угнетенных? – Уолтер сердито посмотрел Эшли в глаза.

– Да ладно, братишка, – Майкл попытался успокоить Уолтера, положив руку ему на плечо, но Уолтер грубо смахнул ее.

У Эшли в груди защемило, колени испуганно дрогнули, но она пристально смотрела на Уолтера, хотя очень хотелось спрятаться. Найджел покраснел от стыда, глаза его увлажнились слезами, он ускорил шаг и вошел в музыкальный зал, захлопнув за собой дверь.

– Допустим, – нахмурилась Эшли, бросив окурок и затушив его носком кроссовка, спросила с вызовом: – И? Ты мне больно хочешь сделать, ниггер?

Уолтер нахмурился, но Майкл сердито взглянул на него, покачав головой.

– Вот за это ты мне и нравишься, – Майкл приподнял уголок губы. – У тебя есть яйца.

Эшли промолчала, но продолжала непреклонно смотреть Уолтеру в глаза.

– Кстати, – Эшли решила перевести разговор в другое русло. – Почему вы его именно так дразните? Причем тут святой отец?

– А ты не видела еще? – удивленно спросил Майкл. – Боб, покажи.

В школе, как назло, зазвенел звонок. Эшли раздраженно выругалась. Боб водил пальцем по экрану смартфона, зарывшись в файлы. Было очень любопытно, что они хотели показать, но надо было бежать на занятия. Маловероятно, что за опоздание отчислят, но рисковать не хотелось.

– Потом посмотрю. Мне пора.

– Эш, ты чего? Да задержись на пару минут, это ржачно!

– Не-не-не, – Эшли выставила перед собой ладони. – Потом покажете.

– Как хочешь, – пожал плечами боб.

Когда Эшли быстрым шагом направилась в школу, ее смартфон завибрировал от СМС. Она на ходу прочитала сообщение от Молли: «Ларри избил меня, но я в порядке. Он спит. Приходи домой вечером». Да ну н хрен. Эшли недовольно нахмурилась. Она понимала, что домой до ухода Ларри на работу не вернется, и лучше пару дней поживет впроголодь, ночуя в машине. Боже.... Мурашки по коже бежали от мысли, что придется три дня мучительно голодать, и бесполезно пытаться уснуть на жестком автомобильном кресле, отлеживая бока и конечности. Издевательство то ещё.

Зачем вообще было так жить? Невольно вспомнился топор с яркой красной ручкой, висевший на пожарном щите. В голову пришли страшные мысли. Трудно было устоять перед желанием взять топор, и отсечь к чертовой матери проклятую голову Ларри, а лучше и вовсе отрубить ее себе. Второй вариант даже практичнее. Не придется терпеть этот гадкий, полный садистов и лицемеров мирок.

В кабинете литературы было шумно. Когда Эшли вошла, ее едва не оглушило криками и смехом. Школьники столпились у первой парты, нависнув над пухлым Люком, показывавшим им что-то на экране смартфона. Динамики издавали жалобные стоны Найджела. Он умолял: «Не надо! Не надо, пожалуйста!». Школьники потрясенно хватались за головы, смеялись, девочки смущенно прикрывали рты. Они говорили: «Смотри, реально всунет!» «Черт, это же просто охренеть!» «Вы такие идиоты! В этом же нет ничего смешного!».

Преподавателя в классе не было, а значит, удалось избежать целого ряда проблем. Эшли хотела прорваться через толпу к Люку, но увидела, что парочка отмороженных хулиганов пристала к Энтони, пользуясь отвлеченностью остальных. Один хулиган жестко прижал его к стене, а второй бесцеремонно вырвал у него из рук альбом для рисования, став листать страницы, с любопытством и усмешкой разглядывая рисунки.

– Отвалите от меня! Что я вам сделал?!

– Тут одно и то же, – с презрением говорил хулиган, грубо перелистывая альбом. – Одна и та же девка, только в разных позах и с разных ракурсов. Ты что, озабоченный?

– А ну, покажи, – попросил первый хулиган, заглянув в альбом. – Так это же тёлка из игры.

– Какой игры?

– Да не помню название.

– Зачем ты рисуешь виртуальную тёлку, а, Энтони? – вкрадчиво спросил хулиган, бросив альбом на пол, заглянув Энтони в глаза. – Ты у нас виртуальный дрочер? Любишь подушить змею, когда играешь в игрушки? А? Признавайся. Господи, – хулиган презрительно усмехнулся. – Ты такой неудачник.

– Кто бы кукарекал, петушок, – сказала Эшли, перетянув на себя внимание хулиганов. Энтони посмотрел на нее с испугом и надеждой. – Мне кажется, что неудачник ты, если достаешь тех, кто слабее тебя.

– Ну, если ты не знала, то петухи обычно дрючат куриц, – хулиганы окружили Эшли, подойдя к ней почти вплотную, заглянув ей в глаза. – Готова раком становиться?

– Эшли, беги! – взволнованно попросил Энтони.

Ее сердце заколотилось с удвоенным усилием, но она не двинулась с места. Пусть бьют. Пусть убивают. Желания жить было чуть больше, че нисколько. Энтони напряженно наблюдал за развернувшимся конфликтом, хотел вмешаться, но ему не хватало смелости.

– Только тронь меня, – угрожающе сказал Эшли. – Я тебя найду, и перережу горло. Я психопатка, ты знаешь.

– Боже мой, напугала, – Хулиган с усмешкой схватил Эшли за майку, занеся кулак для удара. – Ты слишком в себе уверена.

– Давай, гомик, – Эшли нервно ухмыльнулась. – Опустись еще ниже своего плинтуса. Ударь меня, – Эшли дерзко схватила хулигана за запястье, коснувшись кончиком пальца своей переносицы. – Прямо сюда, солнышко. Ударь, сука, или я тебе в рожу плюну.

Такой поворот событий вверг хулигана в легкое замешательство. Он непонимающе нахмурился.

– Ник, да пусти ты ее, – сказал первый хулиган. – Не видишь, что она поехавшая?

– Что здесь происходит?! – крикнул мистер Вояджер, вошедший в класс. – А ну затихли все!

Тусклый дневной свет освещал его черный деловой костюм, больше напоминавший похоронный. Вояджер был низкорослым, возрастом под сорок, на волосах, в некоторых местах, уже проступила седина. Глаза у него были свирепые, взгляд вечно недовольный, лицо волевое. Спорить с ним как-то не хотелось. Школьники тут же успокоились, расселись по местам, стараясь не издавать даже писка.

– Ну, что тормозишь, петух? Давай, бей, – Эшли продолжала провоцировать.

– Это класс литературы, а не балаган. Разбирайтесь за пределами школы, – угрожающе сказал мистер Вояджер.

– Мы с тобой после урока поговорим, сучка. Посмотрим, какая ты смелая.

– Ага, – усмехнулась Эшли. – Зато о твоей смелости мне уже все понятно.

– Энтони, забирай своих собак, и уходи, – велел Вояджер, смерив недовольным взглядом Энтони и хулиганов. – Кабинет изобразительного искусства в конце коридора. Тебе тут делать нечего.

И зачем Энтони сюда сунулся? Он вышел из класса, понуро опустив голову. Видимо, хотел убедиться, что Эшли на занятиях, за что она пообещала себе непременно его отблагодарить. Эшли сидела за последней партой, закинув ноги на стол, искала в смартфоне ролики на Ютубе. Вояджер озвучивал вводную часть урока. Сначала он игнорировал поведение Эшли, но потом не выдержал.

– Эшли, – Вояджер смерил Эшли недовольным взглядом. – Убери ноги со стола, и в помещениях головной убор принято снимать.

– А при виде церкви принято креститься, но я не крещусь, потому что не верю в бога. Или мне нельзя? Я должна верить, потому что верят все?

– При чем тут религия? – с непониманием возразил Вояджер. Ему была понятна логика Эшли, но отступать от своего он не собирался. – Я говорю об элементарном приличии.

– Ну, от действий борцов за приличие пострадало больше людей, чем от тех, кто закидывал ноги на стол, – Эшли пожала плечами, разведя руки. – Так что извините, но нет. Мне удобно сидеть и так.

– Я влеплю тебе кол, – Вояджер пригрозил пальцем, поняв, что на мораль давить бесполезно. – И будешь знать, как умничать.

– За что?

– За ноги на столе.

– Вот видите? – Эшли скривила губу, но осталась непреклонной. – Я же говорила о действиях борцов за приличие. Мои ноги на моем столе, – слова «мои» и «моем» Эшли подчеркнула интонацией, – просто лежат, никому не представляя угрозы. А вы готовы подвергнуть риску мое будущее, которое намного реальнее, чем свод ваших дебильных и иллюзорных правил. Я вполне могу быть хорошим учеником, не пытаясь вести себя, как стадное животное. К тому же, вы не имеете права ставить отметку, даже не проверив знания. Поведение оценивается отдельно, а мое ниже уже не оценить. Ну, почти.

– Да ладно? Ну, раз ты такая умная, давай. Расскажи мне о любом инструменте в драматургии, который способен поднять читательский или зрительский интерес к произведению.

– Вообще-то, вы играете не четно, – с усмешкой сказала Эшли. – Вы еще не давали нам материалы на эту тему.

Вояджер было ухмыльнулся, хотел что-то сказать, но Эшли не дала ему вставить слова, деловито скрестив руки на груди, сказала с довольной ухмылкой:

– Но я знаю ответ на этот вопрос.

– Ты такая милая, когда не говоришь, как гопник.

– Это только ради того, чтобы зрелищнее вас задавить.

– Ну, удиви меня. Если ты блефуешь, просто убери ноги со стола и сними кепку. Тогда я не поставлю тебе плохую оценку, и не поспособствую твоему отчислению.

– Одним из главных инструментов по поддержанию зрительского интереса к событиям в произведении являются препятствия, – Эшли проигнорировала угрозу Вояджера с видом знатока. – Их называют разными терминами, и в разных масштабах, но их суть способна уместиться в одной простой формулировке, которая выглядит следующим образом....

– Встань, когда отвечаешь, – нахмурился Вояджер.

– Спасибо, но я посижу, – отмахнулась Эшли.

Вояджер побагровел, в груди будто вспыхнула искорка злости.

– Так вот, – это Эшли продолжила, – формулировка выглядит так: «Я герой, я хочу что-то получить, но нечто не дает мне это сделать». Вот, как раз, причину, которая не дает герою достигнуть желаемого, автору и надо придумать, чтобы разжечь зрительский интерес и заставить думать, достигнет ли герой поставленной цели. Причем препятствия должны быть объединены в определенной системе прогрессивных усложнений. Ответ достаточно удовлетворителен?

– Не совсем, – проговорил Вояджер, с трудом сохраняя самообладание и сцепив пальцы в замок. – Приведи пару примеров.

– Легко, – улыбчиво сказала Эшли. – Вот, допустим, взять нашу ситуацию. Она включает полный набор препятствий с системой усложнений, которая настолько очевидна, что ее даже не надо озвучивать. Но вы, будучи героем моей книги, цели бы точно не достигли.

– Почему это? – Вояджер изогнул бровь.

– Я бы вас убила, – усмехнулась Эшли.

Класс залился хохотом. Да, так сильно преподавателей редко кому удавалось унижать. Мало того, что ученик не выполнил общие требования, так еще и смешал учителя с грязью в рамках учебной программы. Вояджер покраснел от недовольства, оглядел учеников сердитым взглядом, они тут же испуганно стихли.

– Знаешь, – Вояджер хмуро взглянул на Эшли. – Больше всего меня бесит то, что Бог наделяет такими потрясающими талантами и знаниями чернокожих мавров и асоциальные элементы, вроде тебя.

– То есть, если я чернокожая, у меня не может быть талантов и знаний? – недовольно возразила Эшли. Такой резкий переход на личности возмутил ее. – Да пошел ты в жопу, ссанный расист. Сейчас чернокожие даже в крутых сериалах снимаются, потому что не все такие мудаки, как ты.

Класс снова залился хохотом. Ребята восхищались смелостью Эшли, с усмешками смотрели на разозленного Вояджера, внутренне ликуя, что хоть кто-то не боялся утереть ему нос. Вояджер гневно стукнул кулаком по столешнице, крикнул: «А ну замолчали!», все тут же стихли. Вояджер разозлился не на шутку. Эшли очень не понравилась подлая атака Вояджера. Она почувствовала повстанческое настроение толпы, поняла, что собственным демонстративным восстанием побудила класс к бунту. Она очень хотела, чтобы вояджеру досталось как можно более жестокое наказание за его слова, и чтобы его обеспечить, оставалось только совместить приятное с полезным. А именно – заставить класс восстать против этого деспота.

– Что ты сказала? – глаза у Вояджера стали огромные, как у питона. – Ты не охреневай, Эшли. Не забывай, кто был рабом несколько сотен лет. Уж точно не белые, да? Думаю, в те времена вы знали свое место.

– В каком смысле? – хмуро спросила Эшли, сжав кулаки.

– В том, что и тебе следует знать свое, мавр.

– Ну, оно уж точно не рядом с пидором, вроде тебя, – уверенно заявила Эшли, встав и зашагав к выходу.

– Если ты выйдешь из класса, я влеплю тебе кол, и тебя отчислят. Немедленно сядь. Немедленно заткнись. И немедленно извинись.

– Поцелуйте меня в мою черную задницу, белый господин, – остановившись в дверном проеме, Эшли поцеловала себя в ладонь, а затем шлепнула ей по ягодице, демонстративно выпятив пятую точку.

Это было кульминационным событием, окончательно внушившим толпе уверенность в своих силах, окончательно убедившим всех в безоговорочной успешности бунта. Если Эшли в одиночку смогла бесстрашно противостоять Вояджеру, то чем мы хуже? Мы – группа. Мы сила, с которой надо считаться, в том числе и учителям.