Текст книги "Загадочная петля. Тайна последних дней Сергея Есенина"
Автор книги: Александр Маслов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Александр Васильевич Маслов
Загадочная петля
Тайна последних дней Сергея Есенина
ПРЕДИСЛОВИЕ
ЗАПАНИБРАТА С ИСТОРИЕЙ
К нему нередко подходили, хлопали по плечу и называли «Серегой» совсем незнакомые люди, что кому-то это может показаться признаком открытости, человеческой доступности такой необычной личности, как Сергей Есенин. Сам же поэт очень страдал от этого. Он не любил такое панибратство.
Прошло много десятилетий, и сегодня многое повторяется. Про него рассказывают новые истории и побасенки, навязывая абсолютно неправдоподобную, неисторическую версию об убийстве, приписывая ему то, что он никогда не делал и о чем вряд ли когда-либо думал. Какими бы благими мотивами не пытались прикрыть такие измышления, в результате все они оказываются проявлениями все того же хамства, удивительной бесцеремонности.
Тайное убийство Есенина! И конечно же здесь не обошлось без вмешательства секретных служб, несчастной любви и предчувствия надвигающейся катастрофы.
Каково звучит! Чем не сюжет для романа, а еще лучше для сериала, который может до слез растрогать милых дам и заставить глубокомысленно загрустить сильную половину человечества? Кстати, такой сериал про Есенина поставлен, и в нем играют прекрасные актеры, буквально заставляющие зрителей поверить в трагическое стечение обстоятельств, приведшее к безысходному концу – убийству Русского Таланта.
Настойчивостью, с которой хотят «убить» Есенина, можно только восхищаться. Конечно же это столь захватывающе, столь точно и безошибочно отвечает интересам той категории читателей и зрителей, которая воспитывается на «криминальном» варианте жизни и в котором выстрел из пистолета или «смертельный удар в голову» оказывается куда более интересным, чем тонкое профессиональное расследование.
Помните, в культовом фильме «Основной инстинкт» героиня, писательница детективных романов, на вопрос о том, почему же в ее романах всегда кого-нибудь убивают, задумчиво открывает секрет популярности своих книг: «Обязательно кто-то должен умереть». В этом – суть успеха любой бульварной литературы.
Конечно, «убить» Есенина было бы куда интереснее для широкой публики. Прежде всего, убийство – это всегда загадка, вокруг которой можно сильно посуетиться и показать себя. Во-вторых, это абсолютным образом соответствует массовой психологии публики, которой утомительно разбираться в хитросплетениях душевных исканий поэта и его внутренних трагедий. Убийство, да к тому же с участием спецслужб, воспринимается со значительно большим энтузиазмом.
Проблема лишь в том, что все это – неправда. И в том, что Есенин не был этим «массовым явлением». Мелкие люди всегда готовы танцевать на гробах талантов – в этом единственное и мелочное удовольствие бездарностей.
Посмотрите на черновики стихотворения Владимира Маяковского, написанного на смерть Сергея Есенина. Он страшно мучается, пытаясь подобрать слова обращения к ушедшему поэту, к которому порою сам относился весьма критически. Он зачеркивает строку за строкой. Пишет, перечеркивает вновь всего лишь одну строчку – строку обращения к Есенину. Это самое начало произведения «Сергею Есенину…»:
Вы ушли,
как говорится,
в мир иной.
Пустота…
Летите,
в звезды врезываясь,
Ни тебе аванса,
ни пивной.
Трезвость.
Нет, Сережа,
это
не насмешка.
И тут же понимает всю нелепость этого панибратства – «Сережа». Зачеркивает, пишет: «Нет, Есенин, это не насмешка». И таких мучительных перечеркиваний полно в этом трагически-болезненном стихотворении. Вероятно, он сам очень хорошо понимал то страшное, состояние покинутости, ощущение бесцельности, беспросветности жизни, которое вдруг накатывает на настоящего поэта. Ведь он сам, Маяковский, уйдет из жизни похожим образом.
Самоубийство Есенина было понятно тем, кто знал его, тем, кто общался с ним в последние дни, тем, кто жил в том же творческом пространстве, что и он. Про другого поэта из совсем другой эпохи скажет Блок: «Его убила не пуля Дантеса, его убил недостаток воздуха». Это даже не про Пушкина. Это вообще про талантливых и творческих людей на Руси.
После смерти таланта на его могилу всегда приходит множество самых разных людей. Они, почитая его память, не стремясь сделать из этого дешевой сенсации, уважают любое решение, которое он принял для себя. И все же после смерти таланта всегда найдется хотя бы один подлец, который, ненавидя того за яркость души, недоступную мелким людям, замахнется на его наследство.
Вообще же «убить» Есенина, конечно, интереснее, чем по-настоящему разбираться в хитросплетениях жизни. Ведь настоящая трагедия заключается не в том, что кто-то чужой и страшный стреляет в тебя или затягивает петлю вокруг твоей шеи, а в том, что ты сам внезапно осознаешь бесцельность своего существования или, наоборот, исполненность своей жизненной миссии.
ЕГО ОЧЕНЬ НАДО БЫЛО «УБИТЬ»
Действительно, на первый взгляд в гибели Есенина много загадочного и необычного. Трудно поверить, что такой светлый, чистый человек с удивительной тонкостью ощущения бытия, писавший распевчатые стихи, вдруг внезапно покончил жизнь самоубийством. Наши сомнения еще больше возрастут, если мы узнаем, кто окружал Есенина – многие из его знакомых, как утверждалось, были якобы либо агентами, либо информаторами ВЧК/ОГПУ. Говорят, даже личный секретарь поэта был информатором. На горизонте неоднократно появлялась столь одиозная фигура, как Яков Блюмкин, которому приписывалось много «подвигов»: убийство посла Мирбаха, руководство «советской резидентурой в Турции, Грузии и Тибете». Ну и для полного «набора», он же якобы инспирировал убийство Есенина. В общем, обстановка нагнеталась, тучи сгущались и убийство не могло не произойти…
Уже после завершения рукописи этой книги, в свет вышел роман Виталия Безрукова «Есенин», по которому поставлен и одноименный телевизионный сериал с прекрасными актерами в главных ролях. Все это было приурочено к 110-летию со дня рождения поэта. И роман, и его киноверсия упорно выдают за доказанную истину слух: поэта убили. В них даются страшные подробности: якобы Есенина убивали долго и жестоко, в него стреляли, его избивали, а потом симулировали самоубийство.
Доказательства? Есть, вот и след от пули у него на лице, прямо у глаза, вот и другой след – «от удара рукоятью нагана». Разве это не доказательства? В основе романа и фильма лежит версия бывшего следователя, полковника Эдуарда Хлысталова, который также выведен в романе и фильме под несколько измененным именем. Это то, что прочтут читатели и увидят зрители.
Увы, из этих произведений они не смогут узнать нечто другого, а именно правды. Ведь вся версия является просто собранием передергиваний, нелепиц и непрофессиональных утверждений. Проще говоря, это «клюква», рассчитанная на неискушенного человека, который вряд ли когда-нибудь найдет время просмотреть научные статьи и заключения о смерти Сергея Есенина. Конечно, в романе и в кино все выглядит более захватывающим, чем в научных и научно-популярных работах. И хотя версия Хлысталова была признана абсолютно непрофессиональной, изложенной с колоссальным количеством непростительных ошибок, она оказалась для авторов и сценаристов куда привлекательнее, чем реальность. И вновь по телевизионным экранам и газетным публикациям пошла гулять «развесистая клюква» об «убийстве» Сергея Есенина, причем эта версия подается с такой агрессивностью и липкой услужливостью, скрываясь под идеей восстановления «чести поэта», что остается лишь удивляться тому неуважению, которое испытывают авторы измышлений к широкой публике. Неужели никто не догадается просто перепроверить очевидные факты и экспертные заключения?
Споры о причинах смерти Сергея Есенина начались в конце 90-х годов, причем одним из стимулов к ним стали несколько работ Хлысталова, а также других авторов, где утверждалось, что существовал настоящий заговор, в результате которого поэт и был убит. Разгорелись нешуточные споры, причем с обеих сторон было сломано немало копий, а первоначально в обсуждениях участвовали есениноведы, литераторы, историки литературы, журналисты. Дискуссии открыли немало нового, особенно о последних месяцах жизни Есенина, заставили пересмотреть многие архивы и обратиться к воспоминаниям современников, лично знавших и видевших поэта в последние месяцы и дни. Но все же на таком уровне сделать вывод о причинах смерти Сергея Есенина было невозможно, и тогда решили обратиться к профессиональным экспертам: судебным медикам, почерковедам, криминалистам. Большинство экспертиз проводилось независимо друг от друга (а некоторые носили поистине уникальный характер), и все они дали однозначный вывод – Сергей Александрович Есенин покончил жизнь самоубийством. Никаких признаков убийства не обнаружено.
Но, как же так – а следы от «побоев», пулевое отверстие, да и то, что Есенин просто не мог завязать узел веревки на такой высоте? При профессиональном «прочтении фактов» все стало на свои места – это оказалось лишь игрой фантазии искренне желавших отомстить за «убийство» поэта. Эксперты в один голос заявили: смерть Сергея Есенина произошла в результате самоубийства. Ничего – вообще ничего! – не указывает на возможность его убийства. Весь ход кропотливого расследования и сопоставления множества фактов и экспертиз указывал именно на это.
ТАЛАНТ И ТОЛПА
И вот, когда, казалось бы, споры утихли, когда были сделаны все официальные и независимые друг от друга заключения, когда появился даже официальный ответ Прокуратуры, обобщающий все многочисленные исследования и экспертизы, одним словом, когда действительно стало ясно, что Есенина никто не убивал, внезапно версия об «убийстве» зазвучала вновь. Невзирая ни на какие факты, на экспертные заключения, на уникальные расследования! Кажется, автор романа «Есенин» провел последние годы где-то на другой планете, не зная, что на самом деле обнаружили эксперты (хотя, несомненно, этот талантливый писатель прекрасно осведомлен о заключениях экспертов).
Вряд ли стоит полагать, что вся неправда об «убийстве» представляет собой лишь какой-то рекламный трюк, «крючок», на который можно подвесить «доверчивую публику». Нет, возможно, это и глубокое личное заблуждение, вера в то, что лишь одним своим желанием и фантазией можно изменить реальность, перекроить ее так, как было бы интереснее. Но даже и в этом случае попытка превратить личную драму решившего уйти из жизни поэта в скандальный романчик не вызывает симпатии. Хотя, признаемся, скандальность версии нередко ценится выше, чем ее правдивость.
Ну а дальше началось раскручивание небылицы. Пиар был поставлен очень широко. Интернет-сайты и газеты запестрели статьями и заметками, что (наконец-то!) раскрыта правда о смерти Есенина! Рекламная подготовка к выходу фильма на телеэкраны была беспрецедентной, и авторам этого проекта никак не откажешь в профессионализме.
Было все: и фотосессии для журналов, и посещение родного села Есенина, и многочисленные интервью, и даже выпуск компакт-диска с песнями. Казалось бы, сам факт воскрешения памяти о поэте можно только приветствовать, ну а агрессивность рекламы в этом случае вряд ли чем-то отличается от системы продвижения любого сомнительного товара. Но вот интересная подробность: все построено не столько на желании рассказать о жизни поэта, сколько на стремлении осветить именно факт его убийства. «Убийство» – главное слово, которое звучит во всех интервью, превращая происходящее в отвратительное шоу.
Все базируется на нескольких удивительно простых постулатах. Во-первых, «народ Есенина любит», причем самый разный: от интеллигенции и пожилых бабушек до криминалитета и «новых русских». Значит рейтинг обеспечен. Во-вторых, надо обязательно выпустить какую-нибудь «завлекалочку», например «убить» поэта, причем желательно силами отвратительных мерзавцев. В-третьих, существует абсолютная убежденность в том, что никто не заглянет в материалы расследований и официальные заключения. Ну а если и заглянет, то ему объяснят, что это «заговор». Вот и все – простой рецепт одурманивая публики готов.
И, естественно, Блюмкин сотоварищи убивает Есенина. Ну, конечно, кому как ни Якову Блюмкину это сделать – ведь он и немецкого посла Мирбаха убил, и Есенина приглашал в подвалы Лубянки поглазеть на расстрелы, словом, представляет собой классический типаж «злыдня-убийцы». Разумеется, можно почитать интересные воспоминания современников о поразительной словоохотливости Блюмкина (оно его частично и сгубило), приписывающего себе множество «подвигов», которые он не совершал (сомнительно, что именно он стрелял в Мирбаха). А заодно и поинтересоваться, был ли Яков Блюмкин в это время в Ленинграде. Уверяю, откроется много неожиданного. Да ну, зачем все это – мы (зрители, читатели) не историки и не следователи, нам можно и так, «из головы»…
И не важно, что никакого пулевого отверстия в теле Есенина нет, а след на лбу оставлен не «ударом револьвера», а появился как отпечаток трубы отопления (что, кстати, и доказали эксперименты). Но это никого не интересует. Это не захватывает, это не продастся так, как детективная версия убийства.
Один из актеров объясняет, в чем заключается сверхзадача как романа, так и фильма о Есенине: «Мы хотим смыть с него клеймо «висельника-самоубийцы», даже если для этого потребуется эксгумация останков поэта». Вообще-то, это не «клеймо», а установленный факт, а к чужому решению об уходе из жизни, каким бы безумным оно не показалось, надо относиться, по крайней мере, с уважением. Ну а про эксгумацию – вообще нелепица, о ней уже многократно писалось – посмотрите соответствующие главы этой книги. А вот авторам этой идеи теперь самим придется ходить с «клеймом». Надо все же напомнить: в убийстве Есенина обвинены не абстрактные типажи, а реальные люди, что очень серьезно. Это надо доказывать. Или принести извинения, если хватит смелости.
Есенина никто не убивал – то, о чем повествует роман и телефильм, просто обман. Надеюсь, самообман, а не подтасовка фактов в угоду публике.
Кто вообще может установить, отчего произошла смерть человека. Журналист, литератор, киноактер, сценарист? Разумеется нет. Даже проводя собственное расследование и высказывая свои версии, им приходится обращаться за консультациями к специалистам, которые обладают профессиональными навыками и специальными методиками для выяснения причины смерти. Они и только они дают заключение, отчего произошла смерть. Но в случае с Сергеем Есениным поразительным образом все, что говорилось специалистами, было просто аккуратно обойдено – уж больно это не вписывалось в столь привлекательную версию о страшном заговоре и чудовищном убийстве русского поэта.
Есенин и история его жизни – весьма добротное поле как для романистов, так и для сценаристов. Он талантлив и, по рассказам людей, знавших его, буквально магнетически притягателен и удивительно обаятелен. Он красив. Его первая жена, работавшая корректором в типографии, где Есенин начинал как помощник корректора, Анна Изряднова вспоминала, что «с золотыми кудрями он был кукольно красив». Поэт безумно обаятелен своею судьбой, и поэтому всегда существует искушение символизировать его, сделав из него особую знаковую фигуру – русский талант, зверски убитый. Про символизм образа Есенина в русской культуре и литературе писалось много как отечественными, так и зарубежными авторами. Но никому и в голову не приходило в угоду своим концепциям просто так «убивать» поэта.
Почитайте его «Черного человека» – страшную поэтическую галлюцинацию, беседу с темным двойником самого себя, который оказывается более честным и откровенным, чем собственное «эго». Финал драмы талантливого человека, издерганного жизнью, околомистическими исканиями, душевной необустроенностью, поисками поэтических форм, разумеется, описать и показать на экране значительно сложнее, чем зверское убийство. «Рукоятью нагана по голове», конечно, всегда легче…
В университетах студентов-историков учат: «Сначала найди надежный исторический источник, перепроверь его, потом пиши работу». И одновременно аккуратно, чтобы не задеть молодого самолюбия и не отбить интерес к работе, объясняют, что собственные фантазии никак не могут являться доказательством реальности происходящего. И вряд ли кто-то будет рекомендовать романы Александра Дюма в качестве источника по истории позднесредневековой Франции. Да он и сам признавал, что для него реальность мало что значит – это лишь поле, где он помещает своих героев. Но в случае с романами и фильмами о Есенине совсем иначе: нас просто хотят заставить поверить, что «все так и было», что даже «проведено расследование», которое и раскрыло тайну убийства. Никакого расследования не было. И никакой новой тайны никто не раскрыл. Если бы эту версию изобрели студенты-историки или студенты-медики, им можно было спокойно ставить «два» и рекомендовать избрать иную профессию, поскольку неуважение к факту и к источнику вместе с упованием на собственные фантазии и измышления – большой грех для того, кто хочет действительно докопаться до правды.
Также утверждалось, что фильм создан на основе изучения большого количества документальных свидетельств. Позвольте спросить – каких? Все тех же фотографий и посмертных масок Есенина, которые многократно исследовались экспертами? Поразительно: эксперты высшей категории (есть такая оценка профессионализма в судебной медицине), в том числе и в результате следственных экспериментов, не находят признаков убийства, а писатель обнаруживает их на основе «изучения по фотографиям». Причем для него это – «не одна из версий», а твердо доказанный факт.
Знают ли вообще авторы «новаторских» версий об убийстве, как выглядит архивный лист и по каким кодам искать документы в архивах? Ведь там можно многое раскопать о тяжелейшем душевном состоянии Сергея Есенина, о его постоянных срывах, суицидальных наклонностях, попытках самоубийства. Да ну о чем это я.… Все это скучно и сводит скулы до зевоты.
Авторы проекта даже обращаются к Президенту В. Путину с просьбой провести дополнительное расследование причин смерти Сергея Есенина. Как так – а чем занимались десятки людей до сих пор? И значит ли это, что тем самым они подвергают сомнению труд очень многих экспертов, в том числе и автора этой книги, старавшихся профессионально и аккуратно, шаг за шагом восстановить все события, связанные со смертью поэта? Причем делается это просто так, на пустом месте, то ли от увлечения некой сверхидеей доказать то, что другими давно опровергнуто, то ли от желания сделать рекламный трюк. Сложно сказать, что стоит за этой просьбой – рекламный ход или искренняя убежденность, замешанная на непонимании ситуации. А в целом это обыкновенное хамство перед памятью, поданное с обаятельной улыбкой доброжелателя.
Почему же человека надо обязательно «убить», чтобы сделать его жизнь интересной? И на этом фоне признания в любви к Есенину кажутся кощунственными и слишком театральными.
Версия «убийства» упрощает все: и душевную муку, и страдание, и невротизм, присущий всякому таланту. Но еще есть совесть исследователя. И историческая честность – качества, данные очень немногим людям.
Осознание механизмов ухода из жизни поэта требует душевной тонкости, особой трепетности понимания человека, столь внешне похожего на всех остальных, но на самом деле стоящего вне толпы как обожателей, так и гонителей.
Ложь про ушедшего, даже поданная с вежливой и обаятельной улыбкой, – это всегда оскорбление и тому, кто ушел, и тем кто остался. Это попытка маленьких суетливых человечков поставить себя на одну ступеньку с гением, взгромоздиться на его плечи и громко прокричать оттуда, чтобы их тоже заметили. Они забывают одно – всем им когда-то тоже придется отправиться в последний путь…
А. А. Маслов,
профессор, доктор исторических наук,
академик РАЕН
Автору этой книги, известному ученому, судебно-медицинскому эксперту и блестящему преподавателю Медицинской академии, профессору Александру Васильевичу Маслову, увы, не пришлось увидеть ее выход в свет. Этот удивительно щедрый, мужественный и жизнелюбивый человек до последних дней работал над несколькими книгами о судебно-медицинских расследованиях смертей известных людей, в том числе и Сергея Есенина. Данное издание – первая часть его уникальных расследований.
Судебный медик об истории
(вместо введения)
Сергея Есенина убили – убили подло и низко, как только бездарности могут убивать гения!
Нет, пускай читатель не подумает, что это и есть лейтмотив настоящей книги. Это просто один из расхожих тезисов последнего времени. Именно такие предположения можно прочитать в популярных публикациях и увидеть в телевизионном изложении. Но это всего лишь фантазии. И даже такие версии могут оказываться более примитивными и упрощенными, чем сама жизненная реальность. А она таит в себе куда больше загадок, чем сегодня показывают на телеэкране.
Так существует ли по-настоящему загадка смерти Сергея Есенина? На первый взгляд, конечно, существует, ведь не случайно появляются все новые и новые версии о том, как его убили, как за ним по пятам шли спецслужбы, как его отравили, усыпили, застрелили, – всего и не перечислишь.
Но вот вопрос: откуда вообще возникают подобные версии? Насколько доказуемы они? И какими методами можно проверить их?
И в нашем случае речь пойдет о достаточно редком на сегодняшний день явлении – привлечении данных медицины и судебно-медицинской экспертизы для реконструкции последних дней поэта Сергея Александровича Есенина, именно тех дней, которые до сих пор таят загадку причины ухода из жизни этого удивительного человека.
В наши дни «изобретение» все новых и новых версий смерти известных личностей стало едва ли не нормативом неких «новых исторических исследований». Справедливости ради скажем, что такие версии изобретаются не профессиональными историками, которые всегда осторожны в своих окончательных выводах, а людьми, которые действительно считают, что можно просто так, благодаря силе своей фантазии и надергиванию нескольких фактов, сразу же переиначить все.
В сущности, в попытках пересмотреть старые версии гибели Есенина нет ничего плохого – наоборот, это может быть весьма полезным для еще одной перепроверки архивных документов и медицинских заключений. Но если и после того, как все профессиональные экспертизы показали, что Есенин покончил жизнь самоубийством, упорно утверждать, что его убили, причем самым изощренным образом, а вместо доказательств приводить свои «размышления» по этому поводу, то все это иначе как нелепым мифотворчеством не назовешь.
Историческое мифотворчество – яркий цветок с дурным ароматом, который пышно расцветает особенно в наше время, когда нормой поведения становится печально известный лозунг Смердякова: «Все дозволено». Исследователи-любители бросились писать и переписывать историю: ведь Сергей Есенин не только часть нашей культуры, но и частица русской истории. Поток подобных произведений буквально захлестнул читателя. Как известно, мифотворчество является донаучной формой мышления и имеет благодатную почву в эпоху общественных потрясений, крушения идеалов, всеобщего недоверия, причем тесно связано с агрессивной экспансией низкопробной массовой культуры. Но здесь имеются свои исключения. Некоторые мифы не только рассчитаны преимущественно на интеллектуалов, но и активно потребляются ими. Исторические мифы появляются с удручающим постоянством и имеют много общего. Прежде всего – это отрицательное или весьма вольное отношение к первоисточнику и, что важно, откровенно негативное отношение к ученым-специалистам. Не имея ничего, что можно было бы противопоставить научным доводам профессионалов, исследователи-любители просто-напросто отбрасывают научно обоснованные выводы специалистов. Не владея специальными знаниями, любители опираются в основном на литературу, причем не научную, а публицистическую, на воспоминания, которые зачастую представляют собой такой же миф.
В результате из одного мифа вырастает другой, только более нелепый, и дилетантизм расцветает еще пышнее. Например, вот один из них: в Пушкина стрелял не Дантес, потому-то и не извлек врач Арендт картечь из тела поэта, дабы невозможно было провести идентификацию снаряда.
Автор не задумывается над тем, когда впервые была проведена в России подобная экспертиза. Зато – сенсация! Лермонтов убит не Мартыновым, а казаком-снайпером, засевшим в горах… И несть числа подобным «открытиям».
Так почему же столь важно – привлечь именно такие методы судебно-медицинской экспертизы? Прежде всего, именно потому, что лишь таким образом можно дать ответ на вопрос о причинах смерти, наличии повреждений на теле, установить факт убийства или самоубийства. Сразу оговоримся: причины, которые подводят человека к решению покончить собой или приводят к его убийству, просто обязаны оставаться за кадром подобного судебно-медицинского исследования. Если, например, нам удается доказать, что все признаки указывают именно на самоубийство и нет ни одного даже «намека» на убийство, то и говорить о том, что Есенин был застрелен, повешен или отравлен, не имеет смысла.
В подобном случае такое судебно-медицинское исследование заметно отличается от различного рода журналистских и писательских расследований. Оно суше, менее захватывающе и не столь драматично, по крайней мере на первый взгляд. Оно использует и другую методологию. Но это – один из тех важнейших методов, которые и могут дать реальный ответ на тайну причин ухода человека из жизни.
И сегодня нередко данные судебно-медицинского исследования могут стать частью фундаментального исторического исследования. Но если о базовых методах исторических исследований – например о необходимости чтения подлинных документов или изучения древних черепков, – по крайней мере, в самом общем виде, человек узнает еще на школьной скамье, то вряд ли большинство людей знакомы с методами судебно-медицинских исследований.
Нельзя не отметить недостаточную, мягко говоря, осведомленность людей о судебно-медицинской экспертизе. Вынужденные лишь из-за превратностей жизни сталкиваться с судебно-медицинской службой, люди в подавляющем большинстве не имеют даже отдаленного представления о ее структуре, об основных видах судебно-медицинских экспертиз, их целях, задачах, возможностях. Парадоксальным образом и, вероятно, исходя из представлений, почерпнутых из детективной литературы и боевиков, большинство представляет себе судебную медицину исключительно как один из методов поимки преступника. В общем, это недалеко от истины, и все же это далеко не все, для чего используются методы судебно-медицинской экспертизы.
А поэтому, чтобы облегчить понимание того пути, которым мы шли в поисках разгадки тайны ухода из жизни известного поэта, мы позволим себе сказать несколько слов о некоторых особенностях судебно-медицинских исследований, связанных с историческими событиями, дабы в дальнейшем была очевидна разница между псевдонаучными досужими домыслами и строгой логикой медицинской науки.
Развиваясь как самостоятельная научная дисциплина и используя достижения других медицинских дисциплин и смежных отраслей науки, современная судебная медицина изучает обширный, но строго ограниченный круг вопросов, который определяется повседневными потребностями правовой практики. Применение медицинских знаний, в том числе специальных познаний в области судебной медицины, для разрешения вопросов, возникающих в ходе практической деятельности правоохранительных органов, называется судебно-медицинской экспертизой. На фронтоне судебно-медицинских моргов нередко имелась печальная, но, безусловно, поучительная по своему содержанию надпись: «Здесь мертвые учат живых». Действительно, один из наиболее крупных разделов судебной медицины составляет изучение насильственной смерти в результате убийства, самоубийства или несчастного случая и ненасильственной внезапной или скоропостижной смерти, по обстоятельствам наступления вызывающей подозрения на насильственную.
При обнаружении трупа следователь крайне редко располагает необходимой полной информацией об обстоятельствах наступления смерти. Зачастую добытые им первоначальные сведения весьма кратки, противоречивы или даже умышленно искажены. Судебно-медицинский эксперт оказывает неоценимую помощь в расследовании, устанавливая причину смерти, особенности предметов, орудий, которыми нанесены телесные повреждения, последовательность и прижизненность возникновения повреждений, возможность их причинения собственной рукой, присутствие алкоголя, наркотических и иных химических веществ, а также освещает другие вопросы, интересующие следствие. Судебная медицина постоянно обогащается новыми научными данными, которые расширяют возможности судебно-медицинской экспертизы, повышают конкретность и обоснованность заключений экспертов.
Предметом судебно-медицинской науки является изучение не только трупов, но и живых. Эти исследования направлены на разработку и обоснование новых медицинских критериев определения вреда, нанесенного здоровью в результате повреждений, а также на решение целого ряда вопросов, связанных с половыми преступлениями, определением возраста, состояния здоровья, искусственных и притворных болезней, членовредительства и т. д.
Крупный и важный раздел судебно-медицинской экспертизы составляет изучение вещественных доказательств. Из всего их множества в компетенцию судебного медика входят только объекты биологического происхождения. Разработанные методы и частные методики исследования этих некогда «немых свидетелей» позволяют им заговорить «во весь голос».
С изменением технологий меняются и уточняются и методы судебно-медицинских исследований. В последние годы в судебной медицине активно разрабатываются информационно-поисковые системы, идет компьютеризация и внедряются методы математического анализа.
Итак, мы отправляемся в исследовательский путь по страницам последних часов и минут жизни Есенина, заходя и в ту область, где сама жизнь уже прекращается. Но научный поиск не оканчивается и здесь – как раз в этот момент на помощь приходят методы судебной медицины.
Говорят, что перед смертью все равны. Это не совсем так. Смерть не уравнивает людей. Жизнь человека, оставившего свой след в истории, всегда загадочна. Но особенно много слухов и легенд порождает уход из жизни ярких личностей, особенно если их смерть окутана реальной или надуманной тайной. И как следствие, появляется множество исторических и психологических загадок. От недостатка информации и обилия невероятностей прошлое кажется иногда таинственным и непостижимым. Мы хотим предложить читателю несколько непривычную судебно-медицинскую оценку ряда подобных версий. В книге предпринята попытка проникнуть в некоторые тайны отечественной истории, вглядеться в отдельные ее моменты глазами судебного медика. Моральные сентенции уже давно не вызывают доверия. Люди верят фактам, если они есть, и не верят ничему, если фактов в наличии не оказалось. Эта работа для тех, кто устал от «злобы дня», разжеванных истин и растиражированных на всю страну «откровений», для тех, кто всей этой псевдоисторической публицистике предпочитает документ и факт. Следует сразу оговориться: книга не имеет ни политического подтекста, ни какой-либо заданности или ангажированности. Работа, безусловно, не лишена недостатков, а поэтому любые замечания и конструктивная критика будут восприняты с благодарностью.
