Текст книги "Проклятый ангел"
Автор книги: Александр Абердин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Мамонт, Виталий Николаевич приказал вам обоим зайти в Машкин номер. Давайте, пошевеливайтесь.
Тот парень, который был поздоровее, откликнулся:
– Слышь, Лика, он мне ничего не говорил.
– Мамонт, он потому тебе ничего не говорил, что сейчас занят вместе с Бесом и послал меня передать вам это. – Настойчивым голосом и уже громче, сказала Лика.
Мамонт посмотрел на неё с удивлением и спросил:
– Интересное дело, чем это он там занят? Экстрасенса что ли лечит? Ну, так такими делами обычно Бес занимается.
Тут Лика зло прошипела:
– Машку он трахает, идиот. Причём так, что та аж пищит, экстрасенс в шкафу с фингалом сидит, а Бес стоит рядом и надрачивает. Между прочим, придурок, экстрасенс и в самом деле Машку вылечил и она даже помолодела лет на десять. Вот Виталий Николаевич и запал на неё. Старая любовь не ржавеет. Или ты этого не знаешь, Мамонтяра?
Кот тут же загнусавил:
– Это у вас, шлюх, любовь-то?
Зато Мамонт обиделся на Лику и зарычал:
– Слышь, ты, профура, щас в рог дам, а потом поставлю раком и отдеру за идиота и придурка.
– Ну-ну, попробуй, бычина безрогий. – Насмешливо ответила Лика – Виталий Иванович тебя самого раком поставит и тот негритос, его любимчик, под запись тебя отдерёт. Звездой станешь. Давайте, пошевеливайтесь, может и вам Машкиного молодого тела перепадёт, раз Бес уже в очереди стоит.
Оба типа довольно заржали и быстро поднялись из кресел. Однако, Мамонт всё же достал из кармана что-то вроде сотового телефона и сказал в него:
– Вагон, шеф позвал нас в номер, так мы того, пошли. И это, он там с Бесом Машку трахает, а экстрасенс уже в отрубях, в шкаф посажен до особого распоряжения. Так что вы не вышагивайте под окнами, идите в джип. Если чо, я вас позову.
Инициатива Мамонта мне понравилась. Если эта троица будет сидеть в машине, то мне не составит особого труда к ним подобраться, они же не станут закрывать окна, и парализовать их. Когда Мамонт и Кот вошли один за другим в номер, я не стал с ними церемониться. Что одного, что другого я с такой силой хлестанул парализующей плетью, настроенной на половину мощности по спине, что они оба, как и тот поросёнок в лесу, рухнули на пол даже не хрюкнув. Лика, войдя в номер последней, увидев их туши, прижалась спиной к стене, сползла по ней на пол и расплакалась. Девочка явно перенервничала. Присев на корточки напротив, я погладил девушку по щеке и сказал:
– Всё нормально, Лика. Они уже не причинят никому вреда. Их даже не нужно связывать, они надёжно парализованы.
Алика рванулась ко мне, встала на колени и, схватив меня за руки, сбивчиво, постоянно всхлипывая, затараторила:
– Авик, прости меня! Это я во всём виновата. Если бы я не стала следить за тобой с фотоаппаратом и доставать Машку, показывая ей твои фотографии, то ничего бы этого не случилось. Я думала, что мы этому гаду больше не нужны, а он, оказывается даже послал за нами своего топтуна и тот ему обо всём докладывал и даже установил прослушку в наших номерах. Этот гад прилетел вчера вечером. Не поскупился даже зафрахтовать грузовой борт, прибыл на Кавказ со своими киллерами на двух бронированных джипах. Видно его топтун что-то о тебе пронюхал. Не начни я за тобой подсматривать, ничего бы не было.
Обняв девушку и крепко прижав к груди, я негромко сказал:
– Это судьба, Алика. Всё так и должно было произойти, чтобы ваша с Машей судьба переменилась к лучшему. Не плачь, всё будет хорошо, а сейчас мне нужно где-нибудь пристроить этих болванов, чтобы их никто не увидел.
Поднимаясь с корточек, я не отпустил Лику и та встала вместе со мной. Не отпустил я её и после этого, а поскольку на этот раз кожа девушки пахла страхом, то принялся сначала нежно целовать её лицо, а потом поцеловал так, что настроение Алики моментально переменилось. Маша, пристально посмотрев на меня, сначала нахмурилась, потом слабо махнула рукой, улыбнулась и вышла из коридора, а мы остались и продолжили целоваться. Руки Лики пришли в движение и стали ласкать сначала мою спину, а потом одна пошла вверх и добралась сначала до шеи, потом до макушки, а вторая вниз. Ну, мои руки тоже не висели плетьми вдоль тела, тем более, что когда я прижал к себе горячее, гибкое тело Лики, между прочим с несколько более выдающимися формами, чем у Маши, в бёдрах она была пошире, а её круглая, вздёрнутая кверху попка была и вовсе прелесть, не говоря уже про круглые, упругие, восхитительные груди. В общем в этой голубоглазой блондинке было намного больше демонической стати и прелести, чем в Маше, а мне демонические девушки нравились всегда, ещё со студенческих времён. Тут из зала в просторный коридор снова вышла Маша, закрыла за собой дверь и тихим, настороженным голосом сказала:
– Эй, любовнички, ещё успеете нацеловаться. Нужно сначала найти жучки, через которые топтун прослушивал номер. Лика, он, наверное, сидел в том синем микроавтобусе с московскими номерами, затенёнными стёклами объявлением продаётся, но за совершенно бешеные бабки. Мы с тобой ещё посмеялись.
Выпустив девушку из своих объятий, я треснул себя по лбу кулаком, и простонал скривившись:
– Вот ведь лох, так лох, действительно конченый. Маша, где находится стоянка машин в этом санатории. Я здесь впервые.
Маша и Лика одновременно указали рукой в сторону ванной комнаты и моя вторая, ещё только намечающаяся, любовница тут же чётко и ясно принялась докладывать мне шепотом:
– Авик, в коридоре прослушки скорее всего нет, поэтому если не говорить громко, то он нас не услышит. Стоянка находится метрах в пятидесяти отсюда. Немного наискосок от торца корпуса. Её видно из окна ванной комнаты. Виталий и его киллеры приехали на двух чёрных «Хаммерах», причём настоящих, американских, армейских, а не этих новых китайских подделках. У обоих кузова «вагон». А топтун, я его наконец сегодня увидела, такой невысокий, коренастый, в светлых слаксах, синей полосатой тенниске, такой же жилетке, как у меня, только светлой, с фотоаппаратом «Сони» на шее, в карачаевской войлочной панаме и чёрных очках. Серый такой, неприметный. У меня, когда я его увидела, сразу создалось такое впечатление, что он профессионал. Он даже не стал к этому гаду подходить. Представляешь, они стояли друг от друга в тридцати метрах, оба под фонарями и так разговаривали в половине третьего ночи. Вы как раз перестали заниматься любовью, я отошла от окна подальше. Через пару минут подъехали оба джипа и этот фотограф вышел из своего микроавтобуса прямо под фонарь и позвонил Виталию. Если он и сейчас прослушивает номер, то должен находиться не дальше километра от корпуса. Ты его скорее всего спугнул и он отъехал от санатория, но недалеко. Авик, у них целая организация в Москве, так что он обязательно должен во всём убедиться. Людей Мамонта он не знает и не станет к ним подходить, а своей группы у него точно нет. Мы же с Машкой не самые важные птицы. Его к нам просто так, на всякий случай приставили и он здесь больше отдыхал, чем работал, но и этого вполне хватило.
Ещё раз поцеловав Лику, я улыбнулся и сказал:
– Ух, от сердца отлегло. Если так, то я его сейчас найду и обезврежу, этого вонючего, мелкого клопа. Он ведь мне раза три на глаза попадался и один раз в наглую сфотографировал. Так, девочки, я сейчас занесу этих истуканов в ванную и они у нас послужат вместо мебели. Она в этом номере большая, так что мы в ней все поместимся. Если жучки не ставят в коридорах, то в ванной и в туалете им и вовсе нечего делать. Так ведь?
Маша кивнула и подтвердила:
– Да, Авик, ведь мы с Ликой чаще всего разговаривали или в спальной комнате, или в гостиной, а о том, что собираюсь пригласить тебя в гости, я ей как раз в спальной сказала. Когда горничная по моей просьбе принесла сразу пять чистых комплектов белья, чтобы перестилать кровать.
Н-да, как раз на эти чудесные белые простыни я больше всего и позарился, а когда представил себе, что смогу принять ванну и потом выспаться на них, то чуть с ума не сошел. Вот только с выспаться вышло не очень хорошо. Взяв сразу обоих киллеров за брючные ремни, они, словно превратились в брёвна, я осторожно, чтобы не шуметь, занёс их в ванную. Как только я положил возле окна, вдоль стены, прямо на кафельный пол лицом вниз, так как не испытывал к этому верзиле никаких добрых чувств, Мамонта, Лика и Маша бросились к нему, быстро перевернули его на спину и расстегнули пиджак. У этого типа под мышками торчали из кожаных футляров сразу две рукоятки пистолетов «Глок-17» с увеличенными обоймами и ещё по три обоймы были вставлены в гнёзда ниже. Он, наверное, собирался устроить здесь целую войну. Опустив на пол лицом вниз Кота, я поднял Мамонта и девушки не только обезоружили его полностью, найдя ещё один пистолет под брючиной на одной ноге и большой нож на другой, но и вытащили из карманов его пиджака бумажник с толстой пачкой денег внутри, документы, сотовый телефон и, как они мне сказали, рацию.
После этого я опустил Мамонта на пол и поднял Кота. У того под пиджаком был вообще спрятан итальянский пистолет-пулемет «Спектр Н4» с магазином на пятьдесят патронов и ещё четырьмя запасными магазинами, которые были прицеплены бронежилету под чёрной майкой, но в ней были сделаны разрезы с клапанами, чтобы их доставать, итого двести пятьдесят патронов. Чуть ли не всех отдыхающих перестрелять можно. Более того, на ствол был навёрнут глушитель, под стволом был прикреплён мощный фонарик размером с глушитель, а над стволом размещался лазерный прицел и ещё ночной стрелковый прибор. Если всё это оружие они собирались применить против меня, то Очкастый явно заподозрил во мне необычного человека. Оружие я определял быстро, хотя листал атлас не более двадцати минут. Это потому, что у меня фотографическая память и вообще я очень быстро читаю, но одного я точно не мог определить, кто же они, киллеры Очкастого и потому, вертя в руках это грозное и опасное оружие, я шепотом спросил у девушек:
– Маша, Лика, а кто они такие, киллеры Очкастого?
Лика посмотрела на меня с удивленно шепнула:
– Кто? Да, точно такие же менты, как и он, Авик, хотя все они бывшие менты, один Очкастый продолжает работать в ментовке. Он какой-то там заместитель в УБОПе, – видя моё удивление, Лика покрутила головой и объяснила, – в управлении по борьбе с организованной преступностью по Москве и Московской области. Он уже лет пятнадцать там работает и всё это время занимается порнобизнесом. Сначала даже сам был оператором, а потом набрал профессионалов. Он страшный человек, Авик, он ничем не брезгует. Уже наверное миллиардером стал, а ему всё мало. Мне только непонятно, почему он сам сюда приехал. Наверное ты его чем-то очень заинтересовал.
– Наверное, Лика. – Ответил я и положил Кота на Мамонта, после чего улыбнулся и сказал – Так, девочки, ужин должны принести через один час сорок семь минут, если в этом санатории всё делается точно в срок. Часа полтора у меня уйдёт на то, Лика, чтобы сделать с тобой то же самое, что я сделал с Машей, но после этого тебе нужно будет очень плотно покушать. Моё целительство очень мощное и эффективное. Ну, а сейчас я попрошу тебя принять ванну, пока я буду медитировать. Это займёт у меня минут тридцать, не больше и вы обе ничем мне не помешаете.
Лика сразу же спросила, придумав шпиону Очкастого довольно меткое прозвище:
– Авик, а как же Фотограф?
– О нём, девочки, вы можете не беспокоиться. Если он ещё не уехал из курортной зоны, то никуда не денется и дальше. Поверьте, теперь я уже не буду лохом и стану всё контролировать.
Мои слова успокоили Алику и девушка, встав передо мной, принялась неторопливо раздеваться, что вовсе не мешало мне конструировать магическую формулу призрака-охотника. Смотреть на эту картину было очень приятно. Маша, бросив взгляд на мою довольную, улыбающуюся физиономию, спросила подругу:
– Лика, можно я приму ванну вместе с тобой? А то я только наспех подмылась и всё.
Алика была не против и вскоре, обе девушки красовались передо мной голыми, а я сидел на спине у Кота и, поглядывая на них, занимался куда более важным делом.
Глава пятая
Неожиданные новости и восхитительная ночь
Алика и Маша, с радостными улыбками покрасовавшись передо мной, налили в большую розовую, с золотыми узорами, ванну горячей воды, залезли в неё вдвоём и устроили передо мной целое представление, омывая свои красивые, стройные и гибкие тела. Они даже что-то напевали. Ну, а я между тем продолжал штамповать и оттачивать звенья цепи моего нового магического заклинания. Вообще-то идеальным вариантом было бы создать своего призрачного двойника-охотника, каких я создавал десятками тогда, когда вставало множество прялок сразу и в огромном, чистом и светлом цехе Прядения Нитей Судьбы с его хрустальными прялками, начиналась громкая ругань с механиками по тому, что этих старых хрычей ничем нельзя было заставить открыть справочник по ремонту и изучить его от корки до корки. Тогда я напускал на старых дуболомов своих магических двойников и те брали механиков за грудки и не только орали на них, но и отпускали такие затрещины, что нимбы набок сваливались. Сейчас это была для меня совершенно непосильная задача. Нет, я обязательно сконструирую такое заклинание, но на это уйдёт часов семь, а то и все десять и поэтому лучше отложить его на более поздние и спокойные времена.
Да, времени у меня было немного, но поскольку мне хотелось как можно скорее вернуть Лике здоровье и молодость, хотя она и не выглядела очень уж увядшей, а также сделать её сильной. Только после того, как я исцелил Машу, секс с ней сделался действительно восхитительным. Ну, а поскольку я торопился, то призрачный охотник у меня получился простейшим, овальное облачко высотой в полтора метра и шириной в метр, снабженное восьмью длинными, гибкими и весьма сильными щупальцами, способное проникнуть куда угодно. Жаль только, что он не мог взять с собой парализующую плеть, ведь я из предосторожности не хотел открывать окно ванной комнаты. Мой магический призрачный охотник вылетел наружу и я приказал стражу развеяться, как до этого приказал развеяться надсмотрщику Лики.
Первым делом я полетел к стоянке автомобилей и нашел там два здоровенных, чёрных джипа. Таких я в Кисловодске ещё не видел, настоящие монстры на колёсах, но монстры с роскошными салонами внутри. В этих машинах, по-моему, можно было запросто жить. Все трое киллеров Очкастого собрались в одной машине, в той, в которой салон был немного попроще, и теперь сидели за складным столиком, ели и пили водку. Причём довольно большими стопками. Окна в машине были закрыты, так что с парализующую плеть мне в неё не просунуть. Зато, послушав их несколько минут, я понял, что если Очкастый влез на Машку, то это теперь надолго. Тем более, что он ещё и привлёк на помощь Мамонтяру с Котом. Теперь, пока они не затрахают её до полусмерти, он из её номера не выйдет. Из этого я мог сделать только один вывод – Очкастый конченый мерзавец, садист и насильник из числа тех, которых нужно предавать мучительной и очень жестокой смерти. Ну, хотя я в этом деле совершенно не разбирался, что-нибудь, да, придумаю, а если что, всегда смогу проконсультироваться у Маши и Алики.
После этого мой призрачный охотник взлетел по выше и принялся кружить над санаторием, постепенно удаляясь от него и буквально через десять минут увидел синий микроавтобус. В марках земных автомобилей я совершенно не разбирался, а потому надпись впереди – «Форд», мне ни о чём не сказала. Зато когда я заглянул внутрь, то обнаружил Фотографа сидящим в салоне перед какой-то аппаратурой с наушниками, висящими на шее. Он как раз с кем-то разговаривал, но не по телефону, а по какой-то другой связи и потому я отчётливо услышал:
– И давно в номере тихо, Филин?
Фотограф ответил:
– Уже сорок семь минут, Дарван. Ты думаешь, что он их убил Виталия и Беса? Но я не слышал ни криков, ни стонов.
Дарван немного посопел и ответил:
– Если это тот, о ком я сейчас думаю, Филин, то он убивает совершенно бесшумно, как и я, между прочим. Ладно, продолжай прослушивать номер. В конце концов парни Мамонта живы и здоровы, а он опытный командир и с ним четыре отличных бойца. Так что если молчание затянется слишком надолго, то они обязательно ворвутся в номер и всех в нём перестреляют. Я их лично проинструктировал, куда стрелять в первую очередь. Если что, сразу же звони мне, я буду на связи.
Имя или прозвище Дарван, мне совершенно ни о чём не говорило, зато слова, сказанные про умение убивать бесшумно, заставили насторожиться. Моя папенька-вояка частенько бахвалился тем, что ежели на нас, ангелов или на наших братьев демонов снова нападёт какой-нибудь враг, то они, крылатые воины Бога, будут разить его бесшумно. Можно подумать, что кроме людей на нас действительно кто-нибудь может напасть, но люди на Земле были в магии ни бум-бум, не то что жившие до них другие разумные существа, которые не имели с ними почти ничего общего и как раз наоборот, именно потому, что преуспели в магии, неоднократно нападали то на Небеса, то на Аид, где жили куда более мирные и потому беззащитные демоны. Интересно, почему это люди наделили демонов такими зловещими чертами? Неужели только потому, что Бог вменил им в обязанность отправлять души всяческих мерзавцев через жаркий, тропический, а потому жутко сонный и ленивый Аид, в его ледяной, кошмарный и жуткий Ад? По-моему, ангелы, особенно такие, как мой папаша, старый вояка, пьяница и бабник, куда больше достойны всех тех черт, которыми люди в своих книжках наделяют демонов.
Как только Фотограф-Филин надел на свою лысую голову наушники, мой призрак-охотник тотчас крепко припечатал его к креслу, скрутили ему своими невидимыми щупальцами руки и ноги, а также закрыл рот. Теперь по крайней мере с этой стороны опасность нам уже не угрожала и я, широко заулыбавшись, радостным голосом громко сказал Лике и Маше:
– Всё, девочки, заканчивайте омовение. Мы можем смело перебираться в спальную. Тебя, Алика, там ждёт полное исцеление и в некотором образе преображение и возвращение молодости. Ты ведь, кажется, старше Маши?
Девушка кивнула и сказала:
– Да, на один год, Авик. Мне уже исполнилось двадцать восемь. А как же Фотограф, Авик? Как быть с ним?
Улыбнувшись, я сказал поднимаясь со спины Кота:
– Не волнуйся, мой ангелочек, с ним всё в полном порядке. Он находится неподалёку, вся его аппаратура включена, наушники надеты на его голову и он вскоре услышит очень много интересного, но только сказать об этом уже никому не сможет.
Девушки быстро выбрались из ванной и стали вытираться полотенцами. Волосы они закрутили на голове узлом и даже не замочили их, а потому просто расчесали и я, обняв девушек за талии, даже не дав им одеться, повёл их спальную комнату. Очкастый и Бес по-прежнему сидели недвижимы, но их глаза были закрытыми, а лица слегка посерели и осунулись. Ну, так я и не обещал им, что буду с ними вежливым и обходительным. Сами напросились на такие действия с моей стороны. Заведя девушек в спальную, я весёлым, беспечным голосом сказал:
– Лика, перестели, пожалуйста, постель, а я посажу наших зрителей так, чтобы им было хорошо видно, как твой Авель умеет работать. Думаю, что тогда им всё станет ясно. В том смысле, что их ждёт в самом скором времени вместе с их дружками.
От таких моих слов оба негодяя сразу же вытаращили на меня глаза и их снова охватил ужас. Алика и Маша бросились к шкафу, а я быстро перенёс Очкастого и Беса вместе со стульями и поставил их с другой стороны в паре метров от кровати, после чего зажег в номере люстру. Из-за штор в ней было несколько темновато. Девушки быстро перестелили постель и я, всё так же широко улыбаясь, попросил Машу:
– Машенька, там в холле остался кувшин с апельсиновым соком и сосуд со льдом. Надеюсь, что лёд ещё не растаял. Накинь, пожалуйста, на себя халат и принеси его.
Пока Маша бегала за соком, я уложил Алику на кровать вдоль неё, а не поперёк, но к диагностике ещё не приступал, а лишь поставил перед кроватью стул и сел на него. Маша вернулась быстро и принесла поднос с большим хрустальным кувшином сока, льдом и бокалом. Увы, но лёд в хрустальном ведёрке наполовину растаял, но я хитро подмигнул Маше, взял из её рук поднос и поставил его на край кровати. Алика, лежавшая до этого на спине, немедленно повернулась на упругом ложе набок, лицом ко мне и своей очаровательной, круглой, но уже не такой гладкой, как ей, наверное, хотелось, попкой к зрителям. Ну, а я принялся быстро конструировать магическую формулу холода и придания льду вида забавных фигурок. Это была не слишком сложная конструкция и потому я управился минуты за три, да, и сделал его всего две формы – белку и собачку, сидящих на задних лапах, после чего ещё за три минуты наштамповал полторы дюжины этих зверушек и когда Маша и Алика вытащили их из хрустального ведёрка, то радостно завизжали. Лика воскликнула:
– Авик, да, ты просто волшебник! Как ты сумел превратить воду в такого прелестного пёсика, подающего лапку? Ой, а какая чудесная белочка у тебя получилась, Авик.
Я налил в бокал сока, бросил в него две собачки и две белочки, протянул его Алике и с улыбкой ответил:
– Лика, я простой экстрасенс-целитель и уже исцелил в курортном парке почти всех больных белок и бродячих собак.
– Да, ты действительно великий целитель, Авик. – Согласилась Лика – А ещё у тебя такое удивительное дыхание, что я всё никак не могу в это поверить. От тебя так чудесно пахнет яблоками. Как тебе удаётся делать это? Это не освежитель дыхания.
Тут я увидел, что у обоих моих зрителей расширились от страха глаза и снова заподозрил, что им известно о том, как определить, ангел перед тобой или нет. Говорят, что все григори ради этого едят чеснок и лук чуть ли не каждые полчаса. Врут, наверное. Даже я могу сделать так, чтобы у меня воняло изо рта, а не пахло райскими яблоками, которые терпеть не могу. Маша быстро принесла из зала ещё два бокала и я налил сока с ледяными белочками и собачками себе и ей. Она поставила рядом с моим стулом стул для себя, демонстративно сняла с себя длинный махровый халат и мы принялись не спеша пить апельсиновый сок, который я пробовал в первый раз и он мне так понравился, что я попросил Машу, чтобы она позвонила куда надо и к ужину принесли ещё и два кувшина сока специально для меня. Выпив по бокалу сока, мы, наконец, взялись за дело. Я поставил поднос на прикроватную тумбочку, Лика снова легла на спину, а Маша сфотографировала эту загорелую красотку её же фотоаппаратом с нескольких сторон раз десять. При этом один раз она даже взяла и присела на колени к Очкастому и тот ничего не мог поделать.
После этого я приступил к диагностике и выяснил, что Алика была почти здорова, если не считать того, что у неё была небольшая язвочка на стенке желудка, явно пошаливала печень и ещё мне очень не понравилась её правая почка. Зато с детородными органами у неё всё было в полном порядке, но я намеревался заняться и ими. Больше всего, однако, меня поразило в теле Алики то, что у неё в груди имелись два каких-то инородных тела, а под грудями я заметил два небольших, едва заметных шрама. Не поверив своим глазам, я прогнулся вперёд, положил левую руку ей на грудь, пару раз слегка придавил и спросил:
– Алика, что у тебя там?
Девушка приподнялась над кроватью, опершись на локти посмотрела на меня с изумлением и ответила:
– Как что? Силикон, естественно. Не всем же бабам так везёт, как Маше. Это у неё третий размер груди, а у меня даже первого толком не было, вот и пришлось поставить имплантанты.
Передёрнувшись всем телом, я воскликнул:
– Извини, Лика, но я выну из тебя эту гадость! Если ты хочешь, чтобы груди у тебя были такие, чтобы все девушки обзавидовались, то я сделаю их такими, какие были у одной моей подружки, а они у неё были даже побольше, чем у Маши, но тогда талию мне придётся сделать тебе немного потоньше. Извини, но к твоей попе я даже не стану прикасаться. Понимаешь, девочка, ничто не берётся из пустоты. Чтобы где-то добавит, нужно где-то убавить, но твою попку я всё равно сделаю точно такой же гладкой, как Машины груди, но у неё и всё тело, словно атласное.
– Правда? – Воскликнула Лика.
Я ехидно ответил ей словом из анекдота Любаши про какую-то Авдотью Никитичну и Веронику Маврикиевну:
– Известия.
Девушка Любашиного юмора не поняла, как и я поначалу, пока торговка не объяснила мне смысл анекдота. Только после этого я хохотал чуть ли не до слёз. С лукавой, хитрой улыбкой я приступил к целительству и оно заняло у меня даже меньше времени, чем я предполагал ранее, что и понятно. Мужчин ведь я уже исцелял, хотя и не трансформировал их тела, а после того, как поработал над Машей, мне уже не приходилось гадать, что и как лучше сделать. В общем через пятьдесят две минуты передо мной лежала просто восхитительная блондинка с фигуркой стройной и спортивной демонической девушки с тонкой талией и на редкость красивой грудью. Хотя Лика всё ещё была горячая, словно огонь, она, быстро подскочив к зеркалу, оглядела своё блестящее от пота тело и радостно завизжала:
– Авик, ты самый великий целитель на Земле! Ты сотворил самое настоящее чудо. Всё, я бегу в ванну, мне нужно срочно принять душ, а то я вся горю, ребята. Машенька, извини, но я заберу твой халат. Мне не хочется надевать джинсы и рубашку.
Постель пришлось перестилать ещё раз, а тут как раз в номер принесли наш ужин и Маша, надев сарафан на голое тело, побежала в зал, а я, натягивая майку, погрозил зрителям пальцем и строгим голосом сказал:
– Никуда не уходите и не шалите тут без меня. Когда я вернусь, мы серьёзно поговорим.
Ужин Машенька заказала просто монументальный и судя по тому, как блестели у неё глаза, я понял, что влил в неё слишком много своей энергии. Теперь ситуацию могли выправить только три молочных поросёнка, а также множество других блюд, но меня интересовало только большая тарелка, на которой была сложена пирамида из бастурмы, сырокопчёной колбасы и ещё какого-то вяленого, обезвоженного мяса. Помимо всего к столу было подано шесть кувшинов апельсинового сока и это помимо коньяка и шампанского. Между тем на буфете стоял ещё один поднос с круглыми печеньями и ещё чем-то, чего я до этого вечера не видел. Ужинали мы молча и долго, почти два часа, самым капитальным образом съедая все блюда. Вот только я от своего молочного поросёнка отгрыз всего одну заднюю ногу, а всё остальное отдал Маше и Лике. Очень уж голодными глазами они на него смотрели, быстро скушав своих поросят. Зато мне ничто не мешало спокойно и очень основательно изучить свою плеть.
Боже! Какой же я всё-таки лох! Просто конченый, тупой и неуклюжий, жалкий лошара! Ну, почему я раньше не догадался взять и внимательно изучить парализующую ангельскую плеть? Ведь это избавило бы меня от множества хлопот. В общем когда я, наконец, догадался рассмотреть торец шнура при максимальном увеличении, сделав его в диаметре примерно двухметровым, то сразу же увидел красноватый стерженёк, который в реальности имел диаметр в четверть миллиметра, но именно он содержал в себе самое главное. Когда же я сообразил, причём довольно быстро, как заставить его высунуться всего на каких-то десять миллиметров, то смог прочитать полную инструкцию по применению магического нейропарализатора и Магических Пут Полного Откровения. Вот тут-то мне и стало ясно, как меня допрашивали в КПЗ для ангелов. Магическое устройство «МППО – 500» было предназначено для задержания и допроса любых разумных существ, но помимо этого имело также ещё добрых полтора десятка функций одна занимательнее другой и все они служили целям усмирения и принуждения пленников к сотрудничеству.
Да, вот не обрадовался тот растяпа-ангел, чьи Магические Путы я сумел так ловко перепрограммировать и подчинить себе. Ну, ничего, сам виноват и теперь он уже, наверное, не носит экспроприированный у меня хитон, который обошелся мне в семь с половиной тысяч золотых крыльев. Сумма, надо сказать, очень большая. Когда я подарил своей мамуле на день рождения точно такой же, только женского фасона, та от избытка чувств просто упала в обморок, да, и Лиа от столь щедрого моего подарка по случаю помолвки визжала так громко, что её, наверное, было слышно даже в столице, в Аработе. Ура! Теперь я мог вытряхнуть из Очкастого всю правду! Правда, для этого мне нужно будет вывезти его и вместе с киллерами куда-нибудь подальше в горы. Уж, если меня из-за какого-то паршивого доноса Санни допрашивали целых трое суток, выведывая все мои самые тайные мысли и желания, то что тогда говорить об этом негодяе? Тем более, что мне нужно было теперь в первую очередь уничтожить всю его организацию, а во вторую помочь всем его жертвам.
Поэтому, весь второй час нашего ужина я молча жевал твёрдую, как древесина, колбасу и мясо, кушал салаты и запивал всё вкусным, холодным апельсиновым соком и продумывал всё, что мне следует сделать, до мелочей. Между тем я то и дело поглядывал за джипом и микроавтобусом и когда бронированная дверь «Хаммера» открылась, невидимые Магические Путы змейкой вылетели в открытое настежь окно зала, в одно мгновение долетели до машины и парализовали всех трёх киллеров. Филин и так не представлял из себя никакой опасности. Как только наш стол опустел и мои девушки радостно заулыбались, я сказал:
– Лика, Маша, посидите здесь, а я немного приберусь в ванной, а потом поговорю с полчасика с арестованными.
В ванную я отправился только затем, чтобы действительно прибраться. В том смысле, что я повесил Кота и Мамонта на стене, повыше к потолку, а они были в санатории очень высокие, выше четырёх метров, и сделал их совершенно невидимыми. После этого я собрал всё их оружие, сотовые телефоны, рации, документы, бумажники и прочую мелочь из карманов, принёс в зал и попросил девушек сложить всё в какую-нибудь сумку. Мне почему-то показалось, что на Земле иметь оружие не помешает даже ангелу. Только после этого я вошел в спальную комнату, тщательно закрыл за собой дверь и запечатал её магическим заклинанием, чтобы девушки не смогли нам подслушать. Ну, они как раз, похоже, ни о чём таком и не думали, поскольку развалились нагими на большом диване, с интересом разглядывали друг друга и делились впечатлениями. Я же, войдя в спальную, сел на кровать напротив Очкастого и Беса, освободил их рты и спросил:
– Поговорим, господа мерзавцы?
Очкастый судорожно сглотнул слюну и гневно прорычал:
– Немедленно освободи нас, придурок. – Немного помолчав, он добавил, всё так же гневно – Мы уйдём и оставим тебе двух этих шлюх, а ты скройся с ними, заройся куда-нибудь поглубже и не высовывайся, раз уж оказался на Земле. Учти, у меня очень могущественные покровители и тебе лучше не попадаться им на глаза. Тем более, что они уже знают, что наконец нашелся такой ангел-наблюдатель, который совсем свихнулся и начал заниматься на Земле целительством. Если твоё начальство на Небесах узнает об этом, то тебя сбросит с небес на Землю без крыльев и то, что от тебя останется после падения, сожрут падальщики.
