Текст книги "Проклятый ангел"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Абердин Александр
Проклятый ангел

Часть 1
Проклятый ангел

Глава первая
Низвергнутый с Небес

До чего же, порой, странно складывается жизнь ангела в наши весёлые времена. Ещё вчера ты был успешный, преуспевающий, всем довольный молодой ангел, уверенный в своём безоблачном будущем, а сегодня ты всеми презираемый изгой, проклятый ангел. То есть, фактически уже даже и не ангел. Когда сильные, жесткие и цепкие руки ангелов-охранников вытащили меня из тесного, холодного каменного мешка, в котором я только и мог, что стоять, стуча зубами от холода и страха, у меня поплыли круги перед глазами от ярко света, бившего мне в лицо так сильно, что снова ничего не было видно. Вот такой он, ангельский суд чести. Чей-то громкий, незнакомый голос зачитал обвинение, пару минут стояла гробовая тишина и уже другой голос прогрохотал где-то впереди, сверху:

– Авраэль, – да, это я, имя неказистое, но в том нет моей вины, со всеми вопросами прошу обращаться к маменьке – Ты признан виновным, приговариваешься к вечному проклятью и будешь низвергнут на Землю! Привести приговор в исполнение.

Охранники грубо сорвали с моей головы защитный нимб и я зажмурил глаза. Свет, бивший мне в лицо, сделался совсем нестерпимым, а ведь моим глазам и до этого было больно потому, что руки мне связали за спиной и я не мог отрегулировать защитные фильтры нимба. После этого охранники сорвали с меня новенький, месяца не носил, белый ангельский хитон и содрали со спины крылья. Точнее магическое устройство, выпускающее их, так как я крыльями пользовался лишь изредка. Ладно, переживу без крыльев. После этого всё те же грубые, жесткие и сильные руки сорвали с меня сандалии и тут я понял, что всё это мне не снится, а происходит в действительности и меня вышвырнут с Небес на Землю. Меня действительно прокляли и я закричал:

– Санни, будь ты проклят, гнусный доносчик! Это ты начал тот глупый разговор и вынудил меня сболтнуть лишнего, а потом донёс на меня. Ты у меня за это поплатишься!

Тут я снова сболтнул лишнего, как и тогда, когда мы с Саниэлем, четвёртого дня, осушили вечером два кувшинчика нектара и я повёлся на его, не такую уж и пьяную, болтовню о смысле жизни ангелов. Сболтнул я в том смысле, что меня через пару минут сбросят вниз, на Землю, да, ещё лишив магических способностей, а эта самодовольная гадина, у которой я год назад отбил девчонку, останется на Небесах и наши пути уже никогда не пересекутся. Так что я уже ничем не смогу насолить ему, а не то что отомстить за такое чёрное предательство. А ведь он был мне другом. Я хотел было крикнуть пару слов в адрес суда, но мне быстро заткнули рот. Мощным ударом кулака, разбив нос и губы в кровь. О, дьявол! Впервые в жизни из моего тела текла горячая, солёная кровь. О, Боже, я уже почти стал обычным человеком. Тут мне к затылку приставили раструб Стирателя и в следующую секунду мою голову пронзила жуткая боль. Охранники стёрли в моей голове все магические знания и теперь я действительно перестал быть ангелом и превратился в чёрт знает что.

После этого охранники вообще озверели. Нет чтобы просто подвести меня к люку, они принялись избивать меня руками, ногами и, кажется, даже крыльями. Свалили на гладкий пол полированного белого мрамора и пинками покатили по нему. Так, истошно крича от боли, я и провалился в люк, ведущий с Небес на грешную Землю. Падать было очень высоко. Небесное измерение находится на высоте в пятьдесят километров от Земли. Кажется, на такой высоте нет атмосферы или она разрежена настолько, что человек не может дышать. А ещё меня осветило лучами солнца, заходящего за горизонт и это тоже было не самое приятное ощущение. Наверное это всё-таки был магический спуск на Землю и те, кто низверг меня с Небес, позаботились, чтобы я не расшибся при ударе о камни, землю, деревья или воду. В общем о то, что мне попадётся там, внизу. В первые мгновения я ощущал лишь то, что мне нечем дышать. Мои лёгкие буквально разрывались от этого, но я плотно зажмурил глаза, рот, напрягся и старался сохранить в них последний глоток воздуха Небес.

Хоть в чём-то, но мне повезло в этот треклятый день. Охранники, связывая у меня руки за спиной, не стали стягивать запястья вместе и тем более не стянули локтей. По всей видимости кому-то из них приглянулся мой новенький модный хитон с золотым шитьём по краю и двумя большими изумрудными фибулами, вот и связали меня так, чтобы, снять его с меня не разорвав. Только поэтому я смог подогнуть колени к груди, протащить верёвку под задницей, снова выпрямиться и зажать ладонями окровавленные губы и нос. Тем самым я сберёг воздух в лёгких, а они у меня отличались большим объёмом, почти десять литров, из-за того, что я очень любил плавать и особенно нырять. В падении на Землю хоть что-то райское мне помогло.

На смену почти полному отсутствию воздуха пришел лютый холод, но, как это ни странно, он не очень сильно беспокоил меня, как и немного позднее сильнейший встречный поток воздуха, который стал швырять меня из стороны в сторону. В моих мозгах быстро промелькнули формулы из учебника физики и я понял, что дела мои плохие, если это всё-таки не магический спуск. Без учёта торможения о плотные слои атмосферы, моя скорость подлёта к Земле составит свыше восьми тысяч километров в час и по всем законам материаловедения я должен просто сгореть. Между тем встречный поток воздуха был пока ещё вполне терпимым и я принял решение – воздуха из лёгких ни в коем случае не выдыхать, тем более, что кровь, в зажатых руками ноздрях, свернулась, в них образовались настоящие пробки и он не вылетал из моих лёгких двумя струйками. В моей голове мелькнула шальная мысль – если я помню курс физики, а со времён окончания института, дальше учиться мне было лень, прошло уже полторы сотни лет, то может быть вспомню и магию? Чем чёрт не шутит, когда Бог уехал в отпуск?

Воздух Небес это ведь не то же самое, что воздух грешной Земли. В общем я резко выпрямил руки и тесно сжал ноги, придав своему телу аэродинамическую форму и перешел в скользящий полёт. Заодно я приоткрыл глаза и понял, что интуитивно выбрал правильное направление и теперь лечу на восток, а не падаю камнем вниз, в море, которое люди называли Чёрным. Наверное ангелы-охранники, зная о моих любимых забавах, специально хотели сбросить меня в море, чтобы я смог хорошенько поплавать, а то и донырнуть до самого дна. Эх, мне бы теперь перелететь через горы. Перспектива разбиться о камни меня совершенно не устраивала. Хотя, зная характер ангелов, я полагал, что помереть так легко, они мне точно не дадут. Нет, фигу вам! Я не стану помирать вам всем назло. Пока ваша магия поддерживает меня, в моих лёгких достаточно воздуха Небес, а тело ещё полно ангельской силы, то я полечу навстречу своей судьбе, а не упаду на Землю, как сломанная кукла. Не дождётесь!

И я полетел. Пусть и без крыльев. Вскоре я открыл глаза чуть пошире и почувствовал, что могу хоть немного управлять своим полётом. Правда, летел я всё-таки очень быстро, да, и высоту терял также быстро, но, похоже, мне всё-таки удастся перелететь через Большой Кавказский Хребет. У меня это получилось и я, стремительно летя в ночном небе, пронёсся над заснеженной, покрытой ледниками горной грядой и стал спускаться к земле. Увы, слишком быстро, хотя и пытался затормозить. Летя к земле под углом градусов в тридцать, я увидел впереди огни какого-то города и рухнул в лес не долетая до него несколько километров. Мне даже пришли на ум меры длины, принятые на Земле. Срезав, как бритвой, остроконечные верхушки нескольких деревьев, я угодил в крону ещё одного – большого и раскидистого. На этом мой полёт завершился. Несколько раз больно ударившись о ветки, весь изодранный и избитый, я рухнул на землю и затих. В висках у меня уже ломило, но я не торопился выдыхать воздух Небес. Более того, невзирая на жуткую боль во всём теле, я сконцентрировался и вскоре почувствовал, что могу вдохнуть воздух Земли. Однако, что-то меня остановило и я не стал этого делать. Интуитивно. Вскоре я был очень благодарен своей интуиции.

Вместо этого я принялся определяться на местности, пока что на ощупь, не открывая глаз и в следующую секунду понял, что лежу на боку, на сухих листьях и редкой траве, пробивавшейся через них. Всё моё тело, от макушки и до последней косточки, ныло от боли. Такого, чтобы я испытывал столь сильную боль, со мной ещё ни разу не случалось, хотя мне и доводилось её терпеть. Например, в драках или состязаниях, то есть в тех же самых драках, но проходящих по правилам и в присутствии зрителей, но тогда мне было больно не до такой степени, чтобы я не мог даже пошевелиться. Нужно было срочно приводить себя в порядок и я с огромным трудом приблизил руки к лицу и открыл глаза. Была ночь, в лесу стояла кромешная тьма, но я, как это ни странно, уже через пару секунд прекрасно видел всё, словно и не переставал быть ангелом. Всё же я был ангелом дневным, а не ночным и потому не отличался особой зоркостью. Вместе с тем я вспомнил последние секунды полёта к Земле и, увидев перед собой какие-то странные деревья с кривыми стволами, понял, что валяюсь чуть ли не в самом центре не очень большого леса. Он рос на пологом склоне между двух горных ручьёв, вдоль которых пролегали дороги, а впереди, на востоке, были видны огни города.

Что же, если я очутился, пусть и не по своей воле, на Земле, в мире людей, то мне с ними теперь предстояло жить и чем скорее я познакомлюсь с людьми, тем лучше. Пока что мне следовало заняться собой. Взглянув на свои руки, я ужаснулся. Кисти рук, связанные белым шнуром, перехваченным несколько раз, уже опухли, но пальцы ещё сохранили подвижность и чувствительность. Руки мои выглядели ужасно. Они были все исцарапаны, ободраны и окровавлены. Я всё ещё не дышал и был очень тому рад – значит в моих лёгких всё ещё находится воздух родных Небес. Правда, они мне уже не родные, но от того их воздух, пропитанный магией и наполненный эманациями Божественной Благодати, был не менее целителен. Да, целительный воздух и та верёвка, которой мне скрутили руки, это было всё, что мне удалось прихватить с собой с Небес, хотя ещё не факт, что верёвка в скором времени не развеется или не удерёт. Она же, чёрт её подери, магическая, а потому с ней всё, что угодно, может случиться, если, конечно, я не смогу этому воспротивиться.

Мысли мои немного упорядочились и я стал соображать, что же мне делать? Хорошо, что первым делом я всё-таки вспомнил, что мой личный рекорд по задержке дыхания состоит двадцать семь минут – хвала озеру, возле которого я вырос, а стало быть мне не следовало торопиться выдыхать воздух Небес. Мне тут же припомнились сведения о мироустройстве Небес и Аида, вторым, но всё-таки скорее третьим, измерением которых является планета Земля с её Вселенной. На Небесах именно воздух был основой творения и магии, главного инструмента Бога и нас, ангелов. Раз так, то мне нужно было срочно придумать, как сохранить этот инструмент и я тотчас стал вспоминать, как ещё мальчишкой начал изучать магию. Лекции о дыхании были в данной ситуации бесполезными, о его задержке тоже, но тут мне припомнились слова учителя о том, что тело ангела – бездонный сосуд. Это уже было ближе к теме и я напряг мозги, вспоминая, что он говорил нам ещё. Ах, как жаль, что я не григори, ангел наблюдатель, и даже никогда не был знаком ни с одним из этих чудаков, избравших для себя столь странную и необычную профессию – вести наблюдения за людьми. Впрочем, жалел я об этом не слишком долго, так как хорошая – память залог долголетия.

Напрягая мозги до скрипа между извилинами, я вспомнил слова нашего учителя магии и правил жизни, Мастаэля: – «Тело наше, дети, само запасается воздухом жизни впрок, но если вы оказались в трудной ситуации, грозящей вам гибелью, то вы можете вместить в него ещё несколько глотков воздуха жизни и они окажутся куда более ценными. Для этого вам нужно расслабиться и выпустить воздух жизни из своих лёгких в тело и его внутренние органы.» Легко сказать, расслабиться и выпустить. С расслабиться у меня всё получилось довольно быстро, а вот со всем остальным что-то застопорилось. Тем не менее я не отчаялся, перевернулся на спину, лёг поудобнее, хотя для моего избитого и израненного тело самым удобным ложем был бы сейчас гроб. Подумав ещё немного, я поднёс руки к лицу и, помассировав пальцами ноздри, прочистил их от свернувшейся и уже начавшей засыхать крови, но дышать не стал.

Заодно я увидел кончик белого шнура толщиной миллиметров в шесть, которым мне связали руки. Он имев длину сантиметров десять. Опять же не дыша я разлепил окровавленные губы, слегка приоткрыл рот, захватил его зубами, после чего крепко стиснул и закрыл лицо руками. После этого я снова сделал попытку расслабиться и выпустить воздух из лёгких в тело. На этот раз всё пошло, как надо и первым делом я почувствовал, как боль покидает моё избитое и израненное тело. Да, но вместе с этим и воздух жизни покидал мои лёгкие, а потому мне уже очень скоро его очень остро не хватать. Хотя я и задыхался, всё же не стал торопиться делать первый вдох земного воздуха. Более того, когда лёгкие стало резать, словно ножом, я расслабился ещё сильнее и стал вдыхать воздух ноздрями, а не хватать его ртом, как рыба, выброшенная на берег. И оказался прав. Все узлы на верёвке моментально развязались и она устремилась вверх, но я только ещё крепче стиснул зубы и набрал полную грудь воздуха.

Дома, на Небесах, я частенько слышал, что Земля это вонючая помойка, на которой невозможно дышать, но на самом деле запах был довольно приятный. Пахло хвоей, немного цветами, травой и ещё кровью, но это была моя собственная кровь. Ещё я учуял отдалённый запах воды, а она мне была сейчас нужнее всего, хотя поесть я тоже не отказался бы. Меня арестовали чуть более трёх суток назад, причём буквально вытащили из постели и, приказав одеться, тут же взяли меня под руки и, ничего толком не объяснив, препроводили во Дворец Правосудия. Чёрт, в Аиде я видел такое правосудие. Как это ни странно, но я только что произнёс бранное слово вслух и моё лицо опять не обжег горячий шлепок. Всё правильно, ведь я находился на Земле и теперь мог поносить Небеса, с их гадкими порядками, сколько угодно, вот только толку от этого не было никакого. Меня всё же разбирала злость и я продолжил чертыхаться, ругая идиотов-судей и всех их рьяных и таких старательных приспешников.

Едва только я ответил на вопрос, как меня зовут и где проживаю постоянно, тут же началось чёрт знает что, просто форменное безобразие. Мне, опять-таки ничего не объяснив, заломили руки за спину и связали их, после чего грубо поволокли куда-то по полутёмному коридору и затолкали в самый настоящий каменный гроб, только не лежащий горизонтально, а стоящий вертикально, тёмный, жутко холодный и сырой. В нём я и простоял в странном оцепенении, теперь то я понял, что меня всё это время подвергали магическому допросу, трое суток, после чего, так и не дав поесть – уроды и негодяи, вот кто они после этого, осудили неизвестно за что на вечное проклятие и немедленно сбросили через люк в полу на Землю. Интересно, вечное проклятие происходит от того, что я буду теперь жить вечно? Жизнь ангела раз в восемьдесят, а то и больше, продолжительнее жизни человека, но только в том случае, если ангел живёт на Небесах безвылазно, да, ещё и праведной жизнью. Говорят, что из-за этого жизнь григори почти на треть короче. Ну, а кем теперь стал я и какова моя продолжительность жизни? Сохранились у меня хоть какие-то прежние способности и возможности? Что мне теперь делать, чёрт?

Лёжа на спине, я дышал через ноздри, а верёвка, тем временем, словно устав бороться со мной, дёргалась всё слабее и слабее. Вот она рванулась в последний раз и упала мне прямо на лицо. Похоже, я снова проинтуичил и разрушил чью-то магию. Ну-ну, начало моей новой жизни было не таким уж и плохим. Посмотрим, что со мной будет дальше. Ухватив верёвку рукой, я убрал её с лица и сделал несколько полных вздохов. Тело уже практически не болело и я встал, чтобы немного размяться, да, и лежать на земле было не очень то приятно. Впрочем подняться на ноги меня всё же заставила жажда. Мысленно обратившись к своим внутренним часам, я вдруг понял, что они работают, как и прежде. Было двенадцать часов сорок три минуты пополуночи, вот только с датой я не разобрался. Две тысячи какой двенадцатый год? Ведь сейчас на дворе восемьдесят пять тысяч семьсот тридцать первый год Третьей Эры! Это что же, меня ещё и забросили в далёкое прошлое? Так что ли мне нужно это понимать? Вот ведь чёртовы мерзавцы, совсем охамели, уже начали даже на Реку Времени плевать с высока. Дебилы!

Ну, ругайся не ругайся, ничего уже не изменишь. Нужно идти к воде и заодно подумать, чем бы подкрепиться. Если мне память не изменяет, то люди точно такие же разумные биологические существа, как и ангелы, только более разнообразные по своему какому-то там расовому и национальному составу. Ещё они более ущербные, чем ангелы, ниже нас ростом, хотя надо сказать, что я ведь тоже не великан, рост немного ниже среднего, всего метр восемьдесят семь при весе восемьдесят пять килограмм, пока ещё сильных, мускулов. Правда, я всё-таки кажется стал слабее или мне это так кажется с голодухи? Чтобы окончательно привести себя в порядок, я сделал несколько дыхательных упражнений и, убедившись, что к воздуху у меня никаких претензий нет, принялся энергично разминаться. Кстати, месяц мне тоже сразу показался очень странным, июль, двадцать пятое число. Может быть в моих магических внутренних часах произошел какой-то сбой и, вообще, почему они сохранились? Вспомнив про магию, я попытался произнести заклинание поиска дороги и даже как-то замысловато махнул правой рукой, но из этого ничего не вышло. Все магические знания из моей головы испарились.

Да, но я ведь точно помнил, что такое заклинание есть и оно должно было показать мне карту на тридцать лиг вокруг! Более того, я тотчас вспомнил, что знал несколько тысяч самых разных заклинаний, хотя и не всеми пользовался достаточно хорошо. Ладно, как-нибудь разберёмся и с этим, а пока что будем ориентироваться на органы чувств. Тем более, что не смотря на ночь я всё прекрасно видел в цвете, только без солнечных теней. Ещё раз понюхав воздух и определив, где вода всё же почище, я пошел к той речке, которая была справа. От неё сильнее пахло рыбой, так что я мог ещё и поесть. А ещё я уловил запах каких-то съедобных растений, пусть и не слишком привлекательным, но сейчас я был готов слопать даже дождевого червя. Ангелы, как и демоны впрочем, народ крепкий и могут переварить всё, что угодно, хотя демоны, конечно, более всеядные, из-за чего вкусы у них такие, что лучше с ними за один стол не садиться. В институте, в нашей группе училось несколько демонов. Нормальные, в принципе, ребята, особенно девушки. Правда, парни всё же очень уж волосатые, но некоторым моим знакомым девушкам это даже нравилось. Да, и мне понравился секс с демоницами. Интересно, а каковы из себя земные девушки?

Ох-ох-ох, ну и дурак же я, честное слово! Угодил в такую передрягу, стал проклятым ангелом, в одночасье лишился всего, отличной квартиры, хорошей, высокооплачиваемой работы, магической крылатой колесницы новейшей модели, невесты наконец, и даже Родины, а мысли только о бабах. Может быть меня не зря, того, осудили на вечное проклятье? Сунули в камеру магического допроса и тут выяснилось такое, что меня немедленно низвергли с небес. Хотя если честно, то я ведь точно такой же молодой ангел, как и все те, кого знаю. Может быть даже получше некоторых потому, что я не так ленив, как многие ангелы моего возраста. В общем я ничем не отличаюсь от десятков других молодых ангелов, работающих, то есть работавших, в Управлении Судеб. Нет, вру, кое-чем я от своих друзей и товарищей по работе отличаюсь, ведь моя мать преображенная женщина-человек. Впрочем, преображение лишь сделало её равной ангелам и не более того. Мой папаша умыкнул её с Земли добрых две с половиной тысячи лет назад и поскольку я не был любимым ребёнком, то и знаю о ней не так уж и много. Только то, что она княжеского рода и происходит из каких-то славян и не более того.

Ну, ещё я знал, что мои родители разошлись очень давно, добрых две тысячи триста, если не все четыреста, лет назад, после этого у моей матери было ещё несколько мужей, а потом мой папенька, старый вояка, чёрт бы его подрал, центурион с замашками капрала или какой там у них самый низший чин в армии, снова не повстречался с моей маменькой на какой-то вечеринке. После этого я и появился на свет, прожил с матерью до семи лет, после чего она отдала меня в один из самых лучших частных колледжей и мы встречались лишь дважды в год, но проводили вместе в лучшем случае три, четыре дня. Правда, то, что я учился в колледже Святой Троицы, мне очень помогло в жизни, но, как теперь мне стало ясно, ненадолго. Ладно, воспоминания о детстве и юности у меня уже и так не самые яркие и сильные, так что нечего бередить старые, давно зарубцевавшиеся душевные раны, кода прибавилось новых и к тому же с избытком. Злой, как чёрт, я бежал через лес. Не то что бы очень быстро, но и не плёлся, как старая кляча, как любит говорить мой оскорблённый папаша, ещё бы, я наотрез отказался от карьеры военного.

Бежать по лесу было не очень приятно, так как я несколько раз больно наколол ногу и очень жалел, что с меня сняли сандалии. Про хитон я даже и не вспоминал. Такую удобную и умную магическую одежду на Земле люди скорее всего не носят, но то, что я бежал по лесу голым, мне пока что не мешало. Ночь была тёплой, а лес не слишком густым и почти без подлеска. Тем не менее одежду мне нужно будет где-то раздобыть. Не думаю, что вид голого ангела обрадует людей. Интересно, какие они, люди? Такие же как мы и демоны или совсем другие? Вообще-то вся моя работа в Управлении Судеб как раз и была связана с людьми, вот только я их никогда не видел. В мою обязанность дежурного инженера отдела Главного механика, входило настраивать и изредка ремонтировать электрические прялки с компьютерным управлением, свивающие нити судеб людей и наматывающие их на специальные бобины. Ни я сам, ни электрическая прялка, ручной труд в нашей конторе был полностью изжит ещё полторы тысячи лет назад, ни в коей мере не могли вмешаться в судьбу человека, но это могли сделать ангелы из отдела Анализа Судеб, но насколько мне это известно, их рекомендации всегда прямиком отправляли в мусорную корзину. Не в прямо, конечно, смысле, а в переносном, ведь у нас в Управе всё компьютеризировано.

И снова я подумал о своей работе так, словно ещё являюсь ангелом, всё… А вот тут мне стало немного не по себе, так как я не смог сразу вспомнить своего имени, но минуты через полторы оно всё же всплыло в моём сознании – меня зовут Авраэль. Дурацкое имя! Из-за него меня даже мой бывший, да-да, теперь уже точно бывший, а ещё нелюбимый в прошлом, начальник звал, как и все мои друзья – Авралом. О, да, конечно, говорилось это якобы чуть ли не по-дружески, но всё же с издёвочкой. Авраэлем он называл меня только тогда, когда случался большой сбой в работе, вставало несколько сотен прялок сразу и начинался настоящий аврал. Вот тогда он чуть ли не на коленях молил меня либо срочно прибыть на работу, либо задержаться на ней. Ещё бы, дежурный инженер, который вовсе не был обязан заниматься ремонтом этих чёртовых прялок, делал это лучше любого самого старого механика. Всё правильно, эти старые дуболомы, привыкшие к дедовским прялкам с педальным приводом, который хотели было сделать водяным, но передумали, шарахаются от электричества, как самые теплолюбивые демоны от снега. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я снова думаю о работе, когда меня вообще низвергли с Небес.

Да, наверное Небеса будут мне теперь долго сниться. Надо мне как-то поскорее забыть про них и начать думать о том, как выжить на Земле, найти себе тихое и уютное местечко, хорошую работу, должна же на Земле быть работа? И жить в своё удовольствие, как прежде. Вот только как это сделать? Увы, но я ни черта не знаю ни о Земле, ни о том, как живут люди. Смешно, в Зебуле, откуда я родом и где прожил всю свою такую короткую жизнь на Небесах, меня угораздило поступить в институт Человеческих Судеб. Проучившись в нём целых пятнадцать лет, с двадцати пяти, как только я стал совершеннолетним ангелом, до сорока, нам не прочитали ни одной лекции о людях. Зато мне известно всё, что касается такого сложного предмета, как Судьба Человека, а ещё я, вот тут точно к своему счастью, знаю все человеческие языки, включая те, на которых говорили не люди и даже не их потомки, а разумные существа жившие на Земле до них, титаны, демиурги, великаны, атланты, лемурийцы и многие другие, включая появившихся позднее неандертальцев. О некоторых древних народах я знаю гораздо больше, чем о людях, но уже потому, что они воевали с нами и даже чуть было не победили.

Теперь их времена были в далёком прошлом и на Земле жили одни только люди, с которыми мне предстояло найти общий язык. Как-то раз, сидя в одной компании, я слышал краем ухо что-то о их воинственности, недобром нраве, суровых законах и совершенно диких нравах, а ещё о том, что чуть ли не все они вооружены смертоносным оружием и любой задохлик может запросто наделать в тебе таких дыр, что будь ты хоть трижды ангелом, точно свесишь крылья. Ну, а поскольку впереди запахло ещё и чем-то не очень приятным, точнее попросту каким-то дерьмом и ещё всякой тухлятиной, этот запах почему-то ассоциировался у меня с людьми, то я снизил скорость. Вскоре я вышел из леса на берегу горного ручья и увидел впереди, примерно в километре, несколько ярких огней и какие-то жуткие строения, а также услышал громкие звуки, которые остервенело издавало маленькое, но очень злобное животное. Мне это не понравилось и я, войдя в ручей, быстро побежал вверх по течению. Вскоре я удалился от поселения людей километра на три.

Правый берег между тем стал повышаться и делаться всё более обрывистым. Там сильно запахло съедобными растениями, а поскольку я уже несколько раз пил воду, она оказалась вполне сносной и так как отравление мне в любом случае не грозило, то пошел на этот запах. Выбравшись из ручья, я поднялся на бережок и увидел, что неподалёку от него росли какие-то высокие растения с довольно толстыми стеблями, длинными зелёными листьями и метёлками на верхушках, свисающими вниз. Плоды у этих растений, длиной в две трети моего локтя, росли на стеблях и их покрывала рубашка из плотно прижатых к ним листьев. Зайдя в посадки, я сорвал полтора десятка самых больших и спелых плодов, после чего снова побежал вверх по ручью, но уже по берегу, внимательно всматриваясь в ручей и вскоре увидел довольно большую и глубокую заводь, а в ней много рыбы.

Рыба была некрупной, не более моей ладони в длину, но аппетитной на вид. Теперь дело оставалось за малым, поймать её, зажарить и съесть вместе с теми плодами, которые я прижимал к своей гуди обеими руками. Был бы я, как и прежде, магом, это не составило бы никакого труда. Увы, но всё то, что я умел делать в условиях дикой природы раньше, лишь осталось в моих воспоминаниях. Впрочем, неоднократная ревизия всего того, что во мне осталось прежнего, показывала – я мало того, что остался по сути ангелом, так ещё и сохранил кое-какие природные магические способности. Увы, но из-за моей мамочки они всё же были у меня слабее, чем у чистокровных ангелов, но всё же ненамного. Подойдя к краю обрыва, я чуть было не спрыгнул вниз, чтобы спланировать на крыльях на другой берег, но вовремя остановился и стал искать, где удобнее спуститься вниз. Вскоре я нашел такое место и спустился к ручью. На противоположном берегу рос лесок и я, сложив украденные у людей плоды на траву, пошел к нему, чтобы набрать в нём сухих веток для костра. Огонь мне предстояло добывать по старинке, трением.

Между тем, когда я возвращался с первой охапкой хвороста, то увидел за густыми кустами старое кострище, лежащие рядом с ним две коряги, а неподалёку какие-то сосуды, от которых ещё неприятно пахло местными спиртными напитками. Похоже, что это место облюбовали какие-то рыбаки и помимо меня. Костерок я разжег довольно быстро, благодаря навыкам, привитым нам когда-то учителем Мастаэлем, учившим нас, мальчишек и девчонок, не только азам магии, но и тому, как выживать в дикой природе без неё. Хотя, тем не менее, сухая, прямая палочка, которую я крутил руками, вставив её в палку потолще, загорелась так быстро всё же благодаря моим природным магическим способностям. Пока небольшой костерок разгорался, я быстро очистил от листьев один плод и убедился, что крупные, белые зёрна, растущие на его цилиндрическом, сужающемся к верхушке основании и сырые достаточно вкусны. Поэтому я быстро обглодал штук пять плодов, а их сердцевины сунул в огонь.

Зато это дало мне материал для того, чтобы я мог сплести из него хоть какое-то подобие одежды, короткую юбку. С этим можно было не спешить, ведь времени было только половина третьего ночи. Ту верёвку, которая некогда связывала мои руки, я обмотал вокруг талии и только теперь решил её исследовать, а потому снял с себя и измерил. Она имела в длину целых четыре метра и была довольно тяжелой. А ещё она была холодной и когда я легонько хлестнул её концом себя по ноге, то чуть не завопил, так как эта зараза была не просто магической, но ещё и очень зловредной и потому ногу мне, сначала, словно кипятком ошпарило, а потом она даже занемела, но всё-таки не сильно и я мог ходить. Хорошо бы испытать её на каком-нибудь звере. Сложив верёвку вдвое и связав её так, чтобы на одном конце образовалась петля, надевающаяся на руку, а на другом продолговатый узел, мне пришла в голову отличная мысль и я направился к заводи. Отличная всё-таки штука ночное зрение ангела. Оно позволяло мне прекрасно видеть рыбу даже на глубине в полтора метра, хотя вода и не была кристально чистой. Ну, и попутно я усиленно вспоминал, чем на Небесах оснащают ангелов из службы охраны порядка и вспомнил один интересный факт.

В каком-то из журналов я однажды прочитал статью, в которой одна ангелесса возмущалась тем, что на вооружении наших, нет теперь уже их, стражей порядка до сих пор находятся парализующие узы. Вместе с тем мне припомнились и слова, сказанные мне одним из этих типов в то утро, когда меня арестовали и выволокли из дома: – «Не сопротивляйся и не пытайся вырваться, а то мы тебя мигом так стреножим, что ты взвоешь и потом часов пять будешь лежать, как бревно.» Когда я протаскивал ноги через свои путы, то только натянул их и даже не пытался развязать. Похоже, что именно поэтому меня и не парализовало. Путы ведь магические и знают своё дело. Ну, а в той статье ещё было написано, что стражи порядка применяют парализующие путы не по назначению, превращая их в очень опасную плеть. Когда я осматривал этот белый шнур, сплетённый из тончайших волокон, то первым делом обратил внимание на то, что его концы были аккуратно то ли оплавлены, то ли чем-то склеены. Стало быть охранники тюрьмы не отрезали её от мотка. Если это парализующие путы, то значит я уже вооружен.