Текст книги "Ходок III (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Вот старый черт! – с довольной улыбкой повернулся к Денису главком, – учись пока есть у кого! – а Магистр ш’Иртан между тем продолжал свое выступление. Лицо его озарилось искренней улыбкой, как будто он только что вспомнил что-то чрезвычайно приятное, о чем почему-то забыл, а сейчас вот, вдруг, – вспомнил!

– Но к счастью! – он по-прежнему прямо-таки излучал радость, причем такую радость, которую на Земле можно увидеть только в рекламе памперсов, или каких других средств от изжоги, а на темном Маргеланде можно жизнь прожить и вообще не увидеть… – к счастью, наш мудрый Гроссмейстер нашел способ покончить с этим безобразием! – Зал удивленно загудел, а лицо ш’Эссара покраснело от злости – зная многие годы ш’Иртана, как прямолинейного и бесхитростного правдоруба, он никак не ожидал, что тот окажется таким заковыристым ритором, а ш’Иртан все не унимался!

– Скоро ни одна капля бурой, плебейской крови не будет разбавлять алую, аристократическую кровь Ордена Пчелы! – торжественно провозгласил он и сделал паузу, давая аудитории возможность осмыслить сказанное. В зале начались перешептывания и поднялся гул, сначала очень тихий, но с каждым мгновением становящийся все громче и громче. Ш’Иртан ждал… и он дождался – кто-то в зале громко выкрикнул: – А с какой это стати!?.. – Тут же в другом конце партера кто-то еще заорал: – А почему это у простолюдинов кровь плохая!? Кто это так решил!? А!? – Волнение и гул нарастали, пока не сделались совсем неприличными. Всю эту вакханалию ш’Иртан прекратил, громко, перекрывая весь шум, рявкнув:

– МАААЛ-ЧАТЬ!!! – и зал затих – такая сила была в этом голосе, а он, выдержав небольшую паузу, продолжил нормальным, спокойным голосом: – Позвольте у вас узнать, Мастера войны… как вы думаете: откуда у нашего уважаемого Гроссмейстера возьмутся деньги, чтобы платить каждому из вас ежегодно по сто дукатов?.. Деньги это немалые, сами понимаете… – В зале воцарилась особая, вязкая тишина, про которую говорят: «Слышно, как таракан пёрнул». Дело было в том, что никто из буйного племени детей лейтенанта Шмид… пардон, пардон – Мастеров войны, такими приземленными темами не заморачивался – сказано будут выдавать по сто дукатов – отлично! А откуда их возьмет Гроссмейстер – это его проблемы! И тут на тебе – заставляют думать! В зале стало как-то неуютно. – Не знаете? – продолжил допытываться ш’Иртан и, после очередной паузы, не дождавшись никакого отклика от аудитории, с явно проступившей в голосе горечью сказал: – Ну что ж… раз вы не знаете – придется мне открыть вам эту страшную тайну: деньги возьмутся от того, что в Орден перестанут набирать мальчишек, добравшихся до его ворот в день летнего солнцестояния… – после этого заявления, в зале стало нарастать недоуменное гудение, завершившееся вопросом с третьего ряда:

– А кого будут!?

– Кого будут… – переспросил ш’Иртан и вновь сделал паузу, дожидаясь тишины, а дождавшись продолжил: – Согласно планов нашего мудрого Гроссмейстера в Орден будут набирать только детей аристократов… – Партер, состоящий, в основном из потомков простолюдинов, недовольно зашумел – хотя эта новость их лично и не касалась, но все равно известие это было какое-то… неприятное что ли… и хотя еще пару минут назад, до того, как ш’Иртан начал свой сеанс разоблачения происков сами знаете кого, им было абсолютно до лампочки кого будут принимать в Орден, как, и будут ли принимать вообще, сейчас эта новость задела их за живое:

– … а почему это?!.. в честь чего?!.. что за хрень!?.. – загудел партер…

Дождавшись пока стихийный порыв исчерпает сам себя, и в зале снова установится тишина, ш’Иртан пояснил:

– А потому что, принимать их будут за деньги… за оч-чень большие деньги… с которых вам… как беспомощным инвалидам, – он усмехнулся «фирменной» Шэфовской ухмылкой – очень неприятной, надо честно сказать, – будут выплачивать пособие по инвалидности в сто дукатов. – В зале снова стало нарастать гудение – Мастера войны переваривали свалившуюся на них информацию.

– А почему по инвалидности-то? – раздался вопрос с галерки.

– Как это почему? – деланно удивился ш’Иртан. – А кому еще деньги платят просто так – не за работу… у нас в Ордене – только инвалидам. – В ответ на это сообщение, на лицах Мастеров появилось кислое выражение – отождествлять себя с калеками как-то не хотелось… а на лице ш’Иртана, наоборот, снова заиграла неприятная ухмылка.

«Интересно, – мельком подумал Денис, – кто из них у кого перенял эту гадкую ухмылочку – Шэф у ш’Иртана, или наоборот?» – он был бы крайне удивлен, если бы узнал, что уже довольно давно ухмыляется точно так же – как говорится: яблоко от яблоньки… Но, промелькнув на краю сознания, мысль эта тут же исчезла – происходящее на экране «тельника» захватывало все внимание целиком. Как выяснилось, ш’Иртан если и уступал в ораторском искусстве Цицерону то, по крайней мере, играл с ним в одной лиге.

– Орден был единственной возможностью для низкорожденных – таких как мы все, выбраться из гнилой помойной ямы дна жизни и выкарабкаться к солнцу!.. – гремел ш’Иртан. Зал слушал заворожено. Внезапно Магистр с крика перешел почти что на шепот – такие приемы у высококлассных ораторов действуют на аудиторию гипнотически. – Но вам плевать на этих мальчишек… – чуть слышно проговорил он, однако был услышан замершим залом, – … вам даже плевать на того мальчишку, которым были вы сами, когда стояли у орденских ворот обмирая от страха, с бурчащим от голода животом и ледяными ногами… – голос ш’Иртана стал постепенно нарастать, – вам даже плевать на ваших старых богов! Ведь у вас теперь новый бог! – выкрикнул он напоследок и резко замолчал, а в зале как будто продолжали звучать отголоски его гневного голоса.

– Какой новый бог? – послышался робкий голос, и ш’Иртан снова перешел на шепот, но его услышали в самых дальних уголках огромного зала:

– Бог предателей! – Зал ошеломленно замолк, но видимо способность соображать потеряли далеко не все, потому что откуда-то послышалось:

– А как же Устав? Ведь по Уставу нельзя… – ш’Иртан хищно оскалился:

– Хороший вопрос… очень хороший вопрос… наверняка все и так знают, но я напомню еще раз, – и он по памяти отбарабанил пункты Устава, относящиеся к приему новобранцев: – Итак пункт двенадцатый Устава Ордена Пчелы гласит: «Все мальчики, пришедшие в Орден Пчелы в день летнего солнцестояния допускаются к Испытаниям»… – аудитория безмолвно внимала его словам, будто он открывал им последние тайны мироздания, а не повторял истины, давным-давно накрепко вколоченные в их мозги… вбитые туда прочнее, чем каток впечатывает маленький камушек в дымящийся асфальт. – Пункт тринадцатый: «На время Испытания каждая обитель обеспечивает испытуемых казармой для проживания и едой»… и последний пункт, относящийся к Испытаниям, четырнадцатый: «Прошедшими Испытание считаются мальчики оставшиеся жить в казарме, отведенной каждой обителью для их приема», – он обвел взглядом молчащий в недоумении партер. – Вы не понимаете как Гроссмейстер собирается нарушить эти пункты устава? – тихо и устало поинтересовался ш’Иртан у аудитории и, выдержав паузу, уже окрепшим, нормальным голосом объявил: – При всей своей мудрости первый Гроссмейстер ш’Трой не учел ума и… жадности своих последователей… он сделал ошибку… которой воспользовался многомудрый Гроссмейстер ш’Эссар…

– … какую… какую ошибку?!.. – заволновался зал, но ш’Иртан не спешил удовлетворить любопытство собравшихся, он повернулся к ш’Эссару, глядящему на него с чистой, ничем не замутненной ненавистью, и ласково улыбаясь, поинтересовался:

– Может сам расскажешь? – Не дождавшись ответа от Гроссмейстера, ш’Иртан тяжело вздохнул, развел руками, как бы демонстрируя что мол не хочется, но… надо Федя… надо!.. и рявкнул: – Первый Гроссмейстер ш’Трой не написал в тринадцатом пункте Устава слово «БЕСПЛАТНО»! – Зал изумленно выдохнул. – А все что не запрещено – разрешено! – ведь так! – Собравшиеся перевели взгляды на Гроссмейстера ш’Эссара, вцепившегося в подлокотники трона с такой силой, будто его оттуда выдергивал грузовой вертолет, но продолжавшего молчать – попытка перебить оппонента означала неминуемый крах задуманного дела, а так оставался небольшой, призрачный, но все-таки шанс, что никуда не девшаяся, нутряная алчность Мастеров войны (а впрочем только ли их одних?..) поможет все-таки одержать победу… а ш’Иртан продолжал греметь: Тринадцатый пункт должен был бы звучать так: «На время Испытания каждая обитель БЕСПЛАТНО обеспечивает испытуемых казармой для проживания и едой», но… что есть – то есть, и мы будем продолжать жить с этим Уставом… – Он медленно оглядел молчащий зал, как бы пытаясь заглянуть в глаза всем присутствующим и снова заговорил, на этот раз устало и равнодушно. – Многие думают: до богов далеко, а желтые, полновесные дукаты – вот они в руке! Но они ошибаются – до богов гораздо ближе, чем им кажется… а особенно до Храма Морских Богов! – при этих словах, Гроссмейстер с такой яростью взглянул на ш’Иртана, что от взгляда можно было бы прикуривать.

– Шэф, а откуда он знает планы Гроссмейстера… и про морских богов?.. – оторвался от экрана «тельника» Денис.

– Шпионы есть не только у ш’Эссара, – меланхолично пояснил мудрый руководитель, – и вообще… не отвлекай!

Зал недовольно зашумел – Пчелы не любили «рыбью кровь» и тому были причины. В партере хватало участников горячей войны с Храмом, а холодная вообще закончилась всего несколько лет тому назад, поэтому для любви особых причин не было.

– Вы будете получать свои проклятые дукаты! – гремел ш’Иртан. – Будете! – да боюсь недолго… Когда придете за ними в очередной раз, вместо казначея вас встретят кукловоды Верховного Мага-Настоятеля Храма Морских Богов И-Линя – бо-о-о-льшого друга нашего Гроссмейстера, – по волчьи оскалился ш’Иртан. – И сдается мне, что выйдете вы от казначея не свободными Мастерами войны, которыми вошли, а куклами Гроссмейстера ш’Эссара… если вообще не И-Линя… – Пораженный зал молчал. – И последнее… – устало и опустошенно произнес ш’Иртан, – я сейчас одену обручи поклянусь, что все сказанное мной – правда! Принесите обруч! – приказал он церемониальной страже застывшей у парадных дверей, – ЖИВО!!! – рявкнул он, видя что те мнутся, ожидая приказа Гроссмейстера, и столько едва сдерживаемой ярости, готовой вот-вот выплеснуться наружу и сжечь все вокруг, было в его голосе, что все шесть желтопоясников, дежуривших у входа в зал, опрометью кинулись выполнять его приказ.

– Что за обруч? – поинтересовался Денис, не отрывая взгляда от экрана «тельника».

– Артефакт… довоенный. Если сказать неправду, сжимает голову пока череп не треснет… Снять, после того как надел и поклялся говорить правду, невозможно до того, как не скажешь что-то, что может быть правдой, а может и не быть…

– То есть, если я правильно понял, клянешься говорить правду, надеваешь этот чертов обруч, говоришь например… – Денис ненадолго задумался. – Камни не падают с неба! – и тебе раздавит череп!?

– Да. – Шэф был лаконичен.

– Фигасе! – присвистнул Денис.

А между тем спектакль, разыгрывавшийся в Зале Выбора, достиг своей кульминации – в зал был доставлен обруч. Ш’Иртан невозмутимо натянул на голову серебристое кольцо, доставленное посыльными, дождался кладбищенской тишины в зале, сделал драматическую паузу и четко, внятно произнес:

– Я клянусь в том, что Гроссмейстер ш’Эссар собирается принимать в Орден Пчелы только детей аристократов и только за деньги… – Мертвая тишина в зале была ему ответом. Выждав несколько мгновений Великий Магистр продолжил: – Так же я клянусь в том, что Гроссмейстер Ордена Пчелы ш’Эссар вместе со своим союзником… – слово «союзником» ш’Иртан не сказал, а как будто выплюнул, – … вместе со своим союзником, Верховным Магом-Настоятелем Храма Морских Богов И-Линем! собираются делать из Мастеров войны кукол! – ш’Иртан выждал какое-то время и демонстративно медленно стянул с головы обруч. – Я сказал все, можно приступать к голосованию. – С этими словами ш’Иртан развернулся и направился к своему креслу. Подождав пока он усядется, со своего трона поднялся Гроссмейстер ш’Эссар, и выглядел он хотя и угрюмым, но на удивление спокойным.

– Что-то мне не нравится спокойствие этого козла… – задумчиво пробормотал Шэф. Он направил «тельник» прямо на лицо Гроссмейстера и сейчас компаньоны любовались крупным планом ш’Эссара.

– Вылитый Рамирес, – констатировал Денис.

– Есть малехо… – согласился мудрый руководитель, и снова повторил, – не нравится мне его спокойствие… готовит какую-то пакость, наверняка… – А Гроссмейстер ш’Эссар, по примеру предыдущего оратора, подошел к краю сцены и негромко произнес:

– Уважаемые Мастера войны! – он сделал небольшую паузу и продолжил. – Те из вас, кто хочет видеть во главе Ордена Пчелы моего уважаемого оппонента должны пересесть в левую половину зала, а те, кто меня – в правую. – После этих слов в Зале Выбора началось встречное движение, напомнившее внимательно наблюдавшему за происходящим Денису, p-n-p переход после подачи напряжения. Когда расслоение Мастеров войны закончилось, стало очевидным, что в голосовании победил ш’Иртан. Причем со значительным преимуществом – в правую половину зала перебралось не более четверти выборщиков. Денис бросил взгляд на любимого руководителя и по его застывшему медальному профилю понял – что-то будет! Напряжение сгустившееся внизу передалось и сюда, на чердак.

Гроссмейстер медленно вернулся к своему месту и занял место на троне. Согласно Устава, он должен был объявить, что следующим Гроссмейстером Ордена Пчелы является ш’Иртан, снять со своей шеи и передать ему символ власти – золотую цепь с огромной – в два кулака, сапфировой пчелой. Вместо этого, к недоумению зала, ш’Эссар произнес:

– Ну-у… что ж… вы сделали свой выбор. И от этого выбора воняет! – с этими словами он вытащил из кармана белоснежный носовой платок и прижал его к носу, как будто хотел защитить свое нежное обоняние. К удивлению «левого» большинства, некоторые из Мастеров войны, вставшие на сторону ш’Эссара и перешедшие на правую половину зала, тоже вытащили белые платочки и прикрыли носы. С теми своими, многочисленными товарищами, у которых не оказалось при себе данного средства индивидуальной гигиены, счастливые обладатели белоснежных платочков немедленно, по-братски, поделились.

Произнеся свою, в высшей степени, кодовую фразу, типа: «Над всей Испанией безоблачное небо!», бывший Гроссмейстер бросил острый взгляд на потолок, как раз в то место, где расположились компаньоны, распылитель с бинарной отравой и люк, соединяющий чердак с Залом Выбора. Чтобы не догадаться о намерениях ш’Эссара надо было иметь IQ примерно так… тридцать – сорок, или говоря простыми словами – надо было быть сильно неумным. Шэф с Денисом в это множество (в математическом смысле) не входили, и поэтому его намеренья были для них кристально ясны.

– Потравить народ решил сук-ка… без выражения выразил общую позицию верховный главнокомандующий, – лады… травить – так травить. – С этими словами он немножко приоткрыл люк – так чтобы в него прошел только штуцер и наполовину высунул его наружу. Глаза экс-Гроссмейстера блеснули дьявольским огнем, а на губах заиграла глумливая ухмылка. В ответ на это, Шэф расстегнул «шкиру», обнажил грудь и вернул «тельник» на место постоянного базирования. Через секунду боди-комп одной сверхцивилизации исчез, полностью слившись с кожей, а главком принялся застегивать непробиваемую броню другой сверхцивилизации.

– Мимикрировал? – полюбопытствовал Денис.

– Нет, блин… растворился, – съехидничал Шэф, но тут же, мгновенно становясь серьезным, приказал: – За мной! – с этими словами он бросился к чердачной двери с такой скоростью, как будто за ним черти гнались и Денису ничего не оставалось делать, как последовать за любимым руководителем. Они мигом слетели на один этаж вниз и оказались перед запертой дверью, ведущей в Зал Выбора. Она ни на миг не задержала компаньонов – щеколда вылетела, как пробка из-под шампанского и они оказались в святая святых Ордена Пчелы. Появление их прошло совершенно незамеченным – публика собравшаяся в зале была слишком занята разыгрывающимся спектаклем, чтобы обратить внимание на две черные фигуры, появившиеся из служебной двери. Драма… или трагедия?.. – короче говоря – действо творившееся в Зале подошло к своей кульминации!

– Стой здесь. Шкиру пока не активируй – боюсь батареи на исходе. Включишь, когда пойдут на прорыв…

– А они пойдут?

– Не сумлевайся, милая… – привычно ухмыльнулся Шэф. – Главное не упустить ш’Эссара… – он взглянул в глаза Дениса и неожиданно широко улыбнулся – не ухмыльнулся, как обычно, а именно – улыбнулся, – и не дрейфь, в «шкире» ты неуязвим!.. Ладно, я пошел. – С этими словами любимый руководитель включил режим невидимости и исчез. Если бы Денису пришло в голову проследить за ним, включив режим «Контур», то он увидел бы, как верховный главнокомандующий вышел в центральный проход и направился к трибуне, на которой в это время проистекал следующий интересный диалог:

– Ну, может наконец отдашь мне Пчелу? – спокойно полюбопытствовал ш’Иртан, пристально глядя в глаза бывшему Гроссмейстеру. – Или мне придется сдирать ее с тебя силой? – В ответ ш’Эссар только усмехнулся, кинув на него взгляд полный злой иронии. А ш’Иртан продолжил: – Понимаю… понимаю… цепь ведь золотая, да и Пчела денег стоит… – он смотрел на ш’Эссара с глумливым сочувствием, – ну мы ведь тоже не звери, возьми, тут сто дукатов – это тебе компенсация, торгаш! – и он протянул проигравшему Гроссмейстеру большой кошель, набитый золотом.

Ш’Эссар был человеком умным и хитрым… может быть даже мудрым, но он также был человеком смелым и гордым и вот гордыня-то и взяла верх над мудростью в самый неподходящий для этого момент. Хотя… раз гордость взяла верх, значит мудрым он все-таки не был, а был просто умным. Промолчи он в ответ на подколку победителя и может быть история Ордена Пчелы, а вместе с ней и всего Маргеланда пошла бы каким-нибудь другим путем… кто знает? – но история не имеет сослагательного наклонения – он не промолчал:

– А зачем покойнику Пчела? – глухо поинтересовался ш’Эссар из-под своего белого платка, закрывающего нос и рот.

– Ты наверно сошел с ума от горя, – улыбнулся ш’Иртан, – но ничего, в моей обители есть прекрасный маг-лекарь. Он даже, – тут ш’Иртан прекратил улыбаться, и в глазах его засверкали гневные огоньки, – спасал меня от инвольтации на смерть! Так что тебя, болезного, он вылечит наверняка!.. – И тут ш’Эссар весело рассмеялся, и это было так неожиданно, что ш’Иртан осекся и замолчал.

– Глупец! Какой же ты глупец! – веселился ш’Эссар, он вскочил с места и почти кричал, насколько позволял это платок, прикрывающий носоглотку, – сейчас ты и все твои люди умрут! – Слова экс-Гроссмейстера были хорошо слышны в смолкнувшем зале. – Смотрите! – он показал пальцем на штуцер, торчащий из потолка, – оттуда идет отравленный воздух и через пару аратов вы все сдохните! – Он на секунду прервался, чтобы набрать воздуха и продолжил с прежней яростью, обращаясь к Мастерам войны, проголосовавшим за ш’Иртана. – Вы все сдохните, низкие твари! Я хотел сделать из вас главных людей на всем Маргеланде, а вы выбрали прозябание в грязи! В грязь и отправляйтесь тупоголовые бараны! – Все в зале смотрели на него с изумлением, а в партере стал нарастать приглушенный ропот:

– … он сошел с ума!.. гроссмейстер тронулся… сумасшедший… а если это правда?!.. а вдруг он и вправду нас отравил!?.. смерть ш’Эссару… смерть!.. смерть!.. – и в этот драматический момент раздался спокойный голос отключившего невидимость и стянувшего капюшон Шэфа, стоящего метрах а пяти от трибуны:

– Ш’Эссар! Можешь тряпочку от морды убрать – никакого газа нет. Я твою обезьянку, – Шэф улыбнулся и чиркнул себя пальцем по горлу, демонстрируя, что он проделал с обезьянкой. Следствием этого заявления стало то, что цвет лица экс-Гроссмейстера стремительно изменился и стал практически неотличим от цвета его же белого платка. Он и сам чувствовал, что что-то не так, как ему обещали, и свидетелем чего он был в подземельи своего замка, где умирали бродяги во время контрольного теста. Там газ действовал гораздо быстрее. Все это время, как на потолке показался штуцер, но число покойников среди Мастеров войны не изменилось – оно как было равно нулю, так и осталось, ш’Эссара успокаивал себя тем, что зал гораздо больше, чем замковый подвал и надо подождать… и вот все надежды рухнули! Но! – ш’Эссар никогда бы не достиг тех высот, которых достиг, не обладай он мужеством, решительностью, умом и быстротой реакции – он мгновенно сориентировался в изменившейся обстановке и начал действовать:

– Убейте его! – приказал он своим сторонникам, которые, как и их оппоненты из стана большинства, растеряно наблюдали за творящимся на сцене и в зале, не очень-то понимая, что именно происходит – подавляющее большинство приверженцев ш’Эссара ни сном ни духом не подозревали о планах экс-Гроссмейстера по физическому устранению своих политических противников. Белые платочки с противоядием они получили из рук его немногочисленных, особо приближенных Мастеров, которые, кстати, тоже не были в курсе дела – любимым тезисом бывшего Гроссмейстера был принцип: «Каждый должен знать только то, что ему нужно знать, чтобы делать то, что приказано!» – в этом, да и во многом другом, он был полностью солидарен с любимым руководителем Дениса. – Убейте его! – продолжал кричать ш’Эссар, – это фомор!

«Фигасе! – успел подумать Шэф, – эк он меня! – в демоны перевел! Но ничего, рыбий прихвостень и за это ответишь, и за козла!» – тут надо оговорится, что козла главком приплел так – до кучи, ибо ничего подобного о нем экс-Гроссмейстер не говорил.

– Не сметь! – рявкнул в ответ ш’Иртан, – это Мастер войны ш’Эф, а не какой-то долбанный фомор! Взять его под защиту!

Главком успел только натянуть капюшон «шкиры», когда его накрыли две волны Мастеров войны, пришедшие с противоположных сторон: одна – чтобы убить, другая – чтобы спасти. Правда надо честно сказать, что во-первых – убить его и без «шкиры» было бы трудновато, и во-вторых, что следует из во-первых – в защите он также особо не нуждался. Правда ш’Эссар на это и не рассчитывал, его цель была в другом и он ее добился – на какое-то время Шэф был выключен из игры и этого времени бывшему Гроссмейстеру должно было хватить, чтобы спастись.

А дальше… дальше борьбу можно было начинать по новой: пока жив Настоятель обители, сместить его своей властью новый Гроссмейстер не мог – мог только назначить досрочные выборы, а в них принимали участие все Пчелы обители, а если учесть, что подавляющее большинство Пчел Центральной обители не то чтобы любило своего Магистра, но относились к нему с явной симпатией – и было за что: он был отличным администратором, старавшимся если не помогать каждой своей Пчеле в важном деле безбедного существования, так уж, по крайне мере, не мешать. В итогах перевыборов, если до них дойдет дело, ш’Эссар не сомневался. Сейчас главным было покинуть Зал Выбора, превратившийся в смертельную ловушку, а там… –проигранное сражение не означает проигранную войну! Ш’Эссар резко потянул оба подлокотника своего трона и защитная клетка медленно, но неотвратимо поползла вверх – путь к свободе был открыт!

– За мной! – крикнул экс-Гроссмейстер несколько подрастерявшемуся Магистру ш’Ехту и бросился к боковому краю трибуны. У него мелькнула мысль убить ш’Иртан и ш’Олоха, но он отбросил ее – в схватке с ними можно было завязнуть и потерять драгоценное время, а вместе с ним и жизнь. Сейчас главное было спастись, а все остальное подождет. Будет жив – все доделает! Для отступления было два пути: или через Главные Двери Зала выбора, или через мало кому известную дверь на черную лестницу. Чтобы воспользоваться Главными Дверьми, надо было прорваться через сражавшуюся толпу Мастеров войны – это было не то чтобы невозможно, но скажем так – вероятность достичь Дверей в целости и сохранности была существенно ниже единицы… а если трезво оценивать шансы, то пожалуй, она была гораздо ближе к нулю, и ш’Эссар, вполне обоснованно, выбрал черную лестницу. Что было бы, выбери он Главные Двери неизвестно – как уже отмечалось: история сослагательного наклонения не имеет. Он ловко спрыгнул вниз и побежал к незаметному коридорчику в котором находилась дверь, которую охранял Денис. Вслед за ним, услышав призыв своего лидера, бросились только двое Мастеров войны, остальные, вовлеченные в общую свалку, на призыв откликнуться не смогли – на каждого сторонника экс-Гроссмейстера приходилось не менее трех противников и вырваться из схватки им было практически невозможно, и это было плохо…

Но было для ш’Эссара, в сложившейся ситуации, и кое-что хорошее, и даже не просто хорошее, а очень хорошее – его главного врага поблизости не наблюдалось, проклятый ш’Эф застрял где-то в дебрях мясорубки, в которую превратился Зал Выбора! Счастье и удача были на стороне бывшего Гроссмейстера, и его маленький отряд без потерь достиг начала коридора, где их и поджидал Денис, исполнявший роль «черного стража», перекрывавшего заветную дверь к свободе. Как уже отмечалось, численность гроссмейстерского отряда не изменилась – по дороге никто не пропал и никто не прибился, и по-прежнему подразделение состояло из четырех человек: двух безымянных Мастеров войны – приверженцев ш’Эссара, его самого и Великого Магистра ш’Ехта – Настоятеля Западной обители Ордена Пчелы. Такой внушительной силы хватило бы для уничтожения целого батальона краснопоясников, не говоря уже об одном человеке… но была тут одна загвоздка – краснопоясник этот был облачен в «шкиру», и похоже о ее чудесных свойствах знал, или, по крайней мере догадывался, профукавший свой высокий пост, но не побежденный, экс-Гроссмейстер Ордена Пчелы.

– Убейте его! – приказал ш’Эссар, тревожно оглядываясь, но к счастью для него, особых поводов для беспокойства пока что не просматривалось – ш’Эфа, этого выходца из Бездны, поблизости видно не было, а больше никого ш’Эссар не боялся – ну-у… разве чуть-чуть опасался его клеврета, загораживавшего спасительную дверь.

Коридор был узкий – вдвоем там было не развернуться, и подобраться к Денису, караулящему проход, можно было только поодиночке, поэтому для обороны коридор подходил идеально – один спартанец удержал бы здесь целую армию персов, а уж человеку в шкире, удержать здесь четырех врагов – какими бы сильными они ни были, это как два байта переслать – так, или примерно так рассуждал Денис, а если учесть, что сторожил заветную дверь не какой-то там абстрактный человек в шкире, а матерый головорез! – покрошивший за эту ночь в труху… ну-у… или нафаршировавший болтами из дыроколов, изрядное количество не самых слабых оппонентов, начиная от спецназа Храма Морских Богов и заканчивая далеко не худшими боевыми магами, то могло показаться, что его оптимизм был полностью оправдан!

Начало боевых действий еще больше укрепило веру Дениса в собственную неуязвимость. Первый из двух, имевшихся в распоряжении ш’Эссара Мастеров войны, немедленно принялся выполнять приказ экс-Гроссмейстера и сделал он это, надо признать, весьма профессионально: за то короткое время, что ему потребовалось, чтобы преодолеть пять шагов от входа в коридор до Дениса, он успел бросить в него четыре сюрикэна, из которых ни один не угодил в молоко, а вовсе наоборот – все они попали куда надо: в голову, в сердце, в живот и снова в голову. Другое дело, что никакой пользы нападавшему эта меткость не принесла… но он-то в этом никак виноват не был – у него был прямой приказ командира: «Убей его!» и он, по мере сил, пытался его выполнить. Здесь надо отметить один момент – проносить в Зал Выбора метательное оружие было запрещено – за этим следила… вернее должна была следить охрана на входе и каким образом один из сторонников ш’Эссара сумел пронести в зал запрещенное оружие, остается тайной покрытой мраком.

Сблизившись с Денисом, Мастер войны мгновенно выхватил два меча и со сверхзвуковой скоростью (имеется в виду кончик клинка) нанес два великолепных, смертоносных удара по черной фигуре… с тем же результатом, что и предыдущая дистанционная атака. В ответ, Денис, по-простому, безо всяких фехтовальных изысков, одним своим «Черным когтем» ткнул его в живот, в вторым рубанул по шее. Дистанция была слишком короткая, уйти вбок Мастеру войны было некуда, а отскочить назад он не успевал… шансов спастись у него не было никаких.

Никаких доспехов на смельчаке тоже не было, и меч направленный в живот, ушел довольно глубоко – так что, для того чтобы его выдернуть, пришлось пнуть тушку Мастера ногой. Денис вспомнил с какой легкостью проделывал ту же самую мясницкую работу Шэф, не прибегая к помощи нижних конечностей, как порхали его клинки, пока Денис работал с дистанции дыроколами, и явственно осознал, что между новоиспеченным краснопоясником и Мастером войны дистанция огромного размера!

Отбив атаку, Денис принял исходное положение – неподвижная черная статуя с черными же мечами в опущенных руках. Если глядеть со стороны, как хладнокровно и, главное, без малейших шансов для Мастера войны, он с ним расправился, то зрелище, для всех «заинтересованных лиц», должно было быть страшноватым. Удивительно, но никаких дурных чувств, а тем более ненависти, к человеку только что пытавшемуся его убить, а теперь истекавшему кровью у его ног, Денис не испытывал… впрочем как и угрызений совести, тошноты и прочих неприятных ощущений… как говорится – ничего личного.

«Странно… – подумал Денис, – я ничего не чувствую…»

«А должен?» – заинтересовался внутренний голос.

«Фиг знает…»

На какое-то короткое мгновение ситуация зависла – прорывающиеся не могли сообразить как им действовать дальше, а Денису предпринимать какие-либо действия не было нужды – его дело было не допустить прорыва. Приказа атаковать бывшего Гроссмейстера у него не было, а проявлять инициативу он не собирался, все же для него это была чужая война – ничего плохого ему лично эти ребятки не сделали. Кроме того, никакой опасности для себя Денис не ощущал – смерть Мастера война подействовала на нападающих отрезвляюще, похоже до них дошло, что прорваться к заветной двери мимо стойкого оловянного солдатика будет непросто… весьма непросто, а честно говоря – вообще невозможно. Опустив «Черные когти», Денис спокойно разглядывал приунывшую троицу, а те в свою очередь, сверлили его ненавидящими взглядами.

«Видит око, да зуб неймет! Так что, господа хорошие, – с усмешкой подумал он, – придется вам подождать любимого руководителя – с ним и разбирайтесь, кто калоши стырил!»