Текст книги "Ходок 9 (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

       Вся она, без остатка, была брошена на поддержание равномерного и прямолинейного движения. Откуда-то Денис знал, что если он собьется с шага, а пуще того – упадет, то подняться и идти дальше уже не сможет. А еще он твердо знал, что любимый руководитель тоже держится только на жилах и стиснутых зубах, и помочь в случае форс-мажора не сможет. Короче говоря, остановка, не говоря уже о падении – это смерть. И именно в этот момент, когда в сознании четко выкристаллизовалась связь: "падение – смерть", старший помощник зацепился за какой-то корень, торчащий из земли, и чуть не навернулся. Но, "чуть" не считается – устоял, и продолжил "гонку за лидером", которая одновременно была и "гонкой на выживание".

       Время от времени, где-то на периферии сознания, у Дениса вдруг мелькало удивление, что он вообще может двигаться, но оно тут же исчезало. Скорее всего, мозг перешел в режим максимального энергосбережения и все посторонние задачи, не связанные с управлением передвижения тела, вверенного его попечительству, не обслуживал.

       Прекратился даже внутренний диалог, чего обычно добиться очень сложно, без соответствующей медитации, но видимо мозг чувствовал, что если он хочет выжить, то не надо отвлекаться ни на какие посторонние мысли. Любая мысль – это энергозатраты и их нецелевое использование и может стать той соломинкой, которая сломает хребет верблюду. Вот и шагал старший помощник, как автомат – бездумно и целеустремленно, пока не уперся в спину любимого руководителя.

       – Дэн, приходи в себя, ждут нас.

       Поначалу старший помощник не понял, чего хочет от него верховный главнокомандующий, ему потребовалось несколько мгновений для того чтобы осознать, что во-первых – он стоит, а не двигается; а во-вторых – командор ему что-то сказал. Денису было очень плохо: болело все тело, раскалывалась голова, его тошнило, а еще он знал, что после остановки вновь начать движение не сможет. Если провести аналогию с автомобилем, то в аккумуляторе не осталось ни одного электрона, который мог бы прокрутить стартер, бензобак был сух, как нёбо наутро после удавшегося корпоратива, а коробка передач просто-напросто развалилась на отдельные шестеренки. Всё – бобик сдох. Еще какое-то время потребовалось Денису, чтобы проанализировать то, что сказал ему любимый руководитель, и подготовить ответ:

       – Шэф, я всё – больше не могу. – Он хотел еще добавить что-то типа: "Уходи без меня, чего двоим погибать", но в последний момент подумал, что это будет напоминать отрывок из какой-нибудь дешевой мелодрамы, или женского любовного фэнтези, и промолчал. Денис справедливо решил, что если другого выхода не будет, то главком и без него сообразит что ему делать – чай не мальчик.

       А командор, между тем, продолжил инструктаж, как будто и не услышал ответа старшего помощника. Ответа полного достоинства, самопожертвования и чем черт не шутит – скрытого героизма! Хотя нет... достоинство, самопожертвование и скрытый героизм в озвученном ответе отсутствовали, а присутствовали только в неозвученном, о чем старший помощник даже несколько пожалел – уж больно красиво могло получиться, но пожалел – так – мимолетно.

       – Впереди, в ста метрах поляна, почти круглая, диаметром около пятидесяти метров, на ней люди, сколько не определить, но – много. То ли по нашу душу, то ли дверь нащупали и теперь на дурачка ловят – кто пойдет. Неважно. К сожалению, не дилетанты. Передовые дозоры выставили.

       Командор кивнул вбок, и только тут старший помощник разглядел своими полуслепыми слезящимися глазами тело, лежащее на земле. Тело, если придерживаться классификации Карлсона, принадлежало бородатому мужчине в полном расцвете сил. Свежеиспеченный покойник был одет в толстые штаны, наподобие ватных шаровар, добротные сапоги и довольно длинную – до колен, кольчугу. На поясе у него был короткий меч, типа римского гладиуса, а голову защищал остроконечный шлем, что в целом делало незнакомца похожими на русских ратников, как их любят изображать в различных исторических и псевдоисторических кинофильмах. Отсутствие крови и неестественный поворот головы незнакомца недвусмысленно свидетельствовали о том, что Шэф просто свернул ему шею, без использования оружия. Чем был обусловлен такой способ ведения боевых действий верховным главнокомандующим старшему помощнику было непонятно, но никакого интереса по этому поводу он не испытал – ему было не до того – его тошнило.

       – Я его пропустил, – своим обычным спокойным тоном продолжил командор, но Денису было очевидно насколько сильно главком переживает свою ошибку.

       ... да-а... не только мне херово...

       – ... и заметил этого гуся, – Шэф зло ощерился, – только когда он крякнул.

       – Селезень, блин! – не удержался от комментариев Денис.

       – Сейчас сюда идут шесть человек – тревожная группа, как я понимаю. От тебя толку никакого, так что натягивай капюшон, активируй шкиру, и постой над трупом – мишенью поработаешь. Начнут стрелять – падай. Не ерепенься. – С этими словами командор исчез.

       Денис хотел возразить, что если упадет, то уже не поднимется, но категорический императив – безусловное исполнение команд верховного главнокомандующего, во время боевого выхода, сделать этого не позволил.

       Долго ждать товарищей "Карлсона" не пришлось. Они и в самом деле оказались профессионалами – бесшумно (ну, как им казалось) окружили место преступления и одновременно появились со всех четырех сторон. Ничего не скажешь – эффектно! На неподготовленные умы могло бы подействовать разлагающе. По сравнению с трупом, они оказались лучше вооружены – кроме мечей, у каждого имелся арбалет.

       "Стрелять будут!" – встревожился внутренний голос.

       "Флаг в руки!" – отмахнулся Денис.

       Его спокойствие было вполне объяснимо. Во-первых – похоже было на то, что убивать старшего помощника никто не собирался, а вовсе даже наоборот – предполагалось взять в плен – все болты были с тупыми деревянными набалдашниками, а во-вторых – даже если бы и без них, то все равно плевать. На то и шкира, чтобы арбалетов не бояться. Конечно, будь у тревожной группы АК, или еще чего похуже, то все могло бы быть и не так сладко, но чего не было, того не было. К счастью. Денис мысленно ухмыльнулся – для полноты картины, не хватало только зычного крика: "Живьем брать демона!", а так все было, как по писанному. Но, отнюдь не арбалетчики в данный момент беспокоили старшего помощника

       "А где еще два? – удивленно подумал старший помощник. – Шэф сказал шесть – значит шесть! Где еще двоих потеряли, сучьи дети!?"

       Видимо и четверку арбалетчиков и невидимого командора интересовал этот же вопрос, потому что никаких активных действий ни с чьей стороны не последовало – все ждали "потеряшек". Стрелки, как обозначили себя, так и продолжали стоять на месте, не приближаясь к Денису – видимо ждали приказа от начальства, а командор не сворачивал им шеи, что тоже было весьма логично – чтобы не гоняться затем по лесу за оставшимися двумя. А если бы они еще рванули в разные стороны, вереща, как недорезанные свиньи? Так что неожиданная пауза была вполне себе мотивирована с любой точки зрения – хоть компаньонов, хоть арбалетчиков.

       Но, наконец появилась и долгожданная "парочка". Один ничем не отличался от четверки, застывшей с взведенными арбалетами в руках – солдат и солдат, ничего выдающегося, зато второй, сразу видно – командир. Один нагрудник с золоченым гербом, на котором два медведя то ли дрались, то ли обнимались, чего стоил! К гербу прилагалась седина в бороду (достоверная информация насчет беса в ребре отсутствовала), орлиный взгляд и мягкая, упругая, но в то же самое время – начальственная походка.

       Командир грамотно – чтобы не перекрывать никому направление стрельбы, приблизился к неподвижно стоящему над трупом Денису, а его сопровождающий вскинул арбалет, добавляя ударной мощи своим товарищам. "Гербоносец" некоторое время молча разглядывал черную металлическую статую, а потом резко, без замаха, с хеканьем, как крестьянин рубящий дрова, нанес старшему помощнику удар в солнечное сплетение. На что он рассчитывал понять было сложно – видел же, что противник тоже не голый – в броне. Но видимо понадеялся на свой опыт, силу и латную рукавицу. Короче говоря – начальству виднее. А "гербоносец" несомненно был начальством.

       "Бить будете, папаша? – припомнил Денис Шарикова. Удара он не почувствовал, но злость понемножку стала разгораться. – Коготь ему что ли в глаз воткнуть?" – отстраненно подумал он, но заниматься самодеятельностью не стал – Шэф велел изображать мишень – значит мишень!

       Удар, который должен был, по замыслу командира группы захвата, свалить убийцу его человека на землю, чтобы сослуживцы погибшего могли его всласть потоптать, послужил сигналом к началу боевых действий, но, отнюдь не таких, на которые рассчитывал "гербоносец". Сначала невидимые руки свернули ему шею, а потом быстро и безжалостно проделали аналогичную операцию с его подчиненными. Солдаты просто остолбенели, глядя на то, как голова товарища вдруг поворачивается на сто восемьдесят градусов и тот начинает смотреть назад, медленно оседая на землю. Никто не попробовал ни сбежать, ни сопротивляться, ни поднять тревогу. Единственное, что они предприняли – машинально разрядили свои арбалеты по неподвижно стоящему Денису, что тому было, как об стенку горохом.

       – Ну, вот и все, а ты боялась! – "проявился" Шэф.

       – А шо? Пан уже зробил? Тады – ой!

       – Зробил... зробил, – ухмыльнулся и тут же нахмурился командор. – Слушай и запоминай. Дверь на другой стороне поляны – между двух больших камней. Увидишь – не промахнешься. Все понятно?

       – Шэф... – начал было Денис, пытаясь донести до руководства информацию о своем бедственном положении, но был немедленно прерван главкомом:

       – Командуешь шкире: "Режим форсаж", включаешь режим "Тень", выходишь в кадат, и – вперед. Но! Все это проделаешь только, когда выйдем на рубеж атаки. А пока идешь на внутренних резервах.

       – У меня нет.

       – Ну-у... тогда на подкожном сале, – ухмыльнулся главком. – Короче, хоть тушкой, хоть чучелом, а ехать надо.

       – Что за режим "Форсаж"? – довольно безучастно поинтересовался старший помощник – он чувствовал, что его сейчас вырвет, и все оставшиеся душевные и физические силы тратил на то, чтобы этого не произошло.

       – Шкира что-то такое впрыскивает... не сильно полезное, но на пару минут ты становишься берсерком, да плюс еще кадат, да плюс невидимость, да еще активированная шкира. Так что – прорвемся. Да что – мы?! – патетически воскликнул верховный главнокомандующий. – Одноногий полупарализованный инвалид прорвется! Не боись!

       ... уж больно Шэф бодрится... не к добру... видать хреново все у нас...

       – Да я и не боюсь, – еле ворочая языком отозвался Денис. – Просто думаю, что ничего не получится.

       – А ты не думай, а делай, что сказано. Понятно?!

       – Понятно.

       – Двинулись!

       Неимоверным усилием воли Денис заставил себя сделать первый шаг и маленький караван, состоящий из верховного главнокомандующего и старшего помощника, двинулся вперед. Точнее говоря, если исходить из траектории движения, которая была до встречи с часовым и группой захвата, то двинулись не вперед, а в обход лужайки. Идти напрямик через поляну забитую недружелюбно настроенными военными командор не решился – сил у него было ненамного больше, чем у Дениса. Он вполне справедливо опасался, что если что-то пойдет не по оптимальному плану, а что-то обязательно пойдет – закон Мерфи, и они завязнут в рукопашной, то до двери просто-напросто не доберутся.

       К тому же главком боялся, что не дождавшись группы захвата с пленными, руководитель воинства, обосновавшегося на поляне, пошлет на проверку более крупные силы и организует прочесывание мелким гребнем на подозрительном направлении, что неизбежно привет к раннему началу боестолкновения, совершенно невыгодному компаньонам.

       Конечно же, по уму, весь этот сброд, перекрывший путь к двери, следовало уничтожить. Причем неважно, кто их направил. Если это были посланцы Высокого Престола, выполняющие приказ уже несуществующего руководства, то вопрос с некромантами следовало закрыть раз и навсегда. Если же это была самодеятельность местных князьков и баронов, пронюхавших откуда-то про дверь и решивших на этом навариться, то поголовно вырезанный ограниченный контингент надолго отобьет у них охоту к подобного рода деятельности, а месту придаст славу нехорошего, убив охоту соваться в его окрестности без крайней на то необходимости. Версия с разбойниками не прокатывала – у них не было никаких резонов торчать на одном месте, дожидаясь неведомо кого, кто может нарисоваться сегодня к вечеру, а может и не появиться в течении ближайшей пятилетки. Для работников ножа и топора имелись гораздо более привлекательные места для организации засад.

       И что самое обидное – всех дел-то было минут на пять, максимум – семь. Это если не входить в кадат – в тренировочном, так сказать, режиме. Если же перейти в измененное состояние сознания, то гораздо меньше. Правда, с одной оговоркой – дело не стоило выеденного яйца для здоровых компаньонов, но в том-то и закавыка, что назвать Шэфа с Денисом здоровыми постеснялся бы даже любой политик, для которых врать, как дышать, да и пяти минут времени у них не было. Было две, от силы – три, и их надо было использовать не на благородное дело очистки мира от всяческой скверны (ведь никто не сомневается, что любая сила противостоящая Шэфу с Денисом является пакостью, злом и мерзостью), а на спасение своих шкур, чтобы просочиться в дверь и по возможности незаметно.

       Встреча с засадой и группой захвата заставила компаньонов изменить свою изначальную траекторию движения "юг – север". Обойдя поляну по широкой дуге и вновь выйдя к ней с запада, командор выяснил, что удлинил путь и повел колонну в обход, сжигая последние силы, совершенно напрасно. Дело было в том, что отряд, прикрывающий путь к двери, никаких активных действий, типа проверки места гибели опергруппы и прочесывания леса, проводить не собирался, а совсем даже наоборот – перешел к пассивной обороне. Дверь была окружена сплошным кольцом копейщиков, экипированных единообразно с уничтоженными воинами: кольчуга, шлем, толстые штаны, что являлось подтверждением первоначальных предположений о том, что портал в другой мир перекрывало регулярное воинское подразделение, а не шайка разбойников.

       Единственным дополнением служили не очень большие круглые щиты. И вся эта железная стена ощетинилась копьями по всем азимутам. Шэф даже мысленно сплюнул с досады – можно было не заморачиваться, а двигаться по прямой, что сэкономило бы силы, которых и так оставалось слишком мало. Но, что тут поделаешь, знал бы прикуп – жил быв Сочи.

       Похоже было на то, что тот, кто командовал заградотрядом, прекрасно знал, что деваться тем, кто явился в это место с определенной целью, некуда – придется пробиваться к двум камням на краю полянки. А в наступлении всегда потерь больше, чем при обороне, вот он и решил сохранить жизнь своих солдат по максимуму. Так что, противостоял компаньонам хороший командир, что и было с досадой отмечено командором. Шэф никогда не забывал, что армия ослов под руководством льва сильнее армии львов под руководством осла.

       – Дэн, ты как, соображать еще можешь, или уже нет?

       – Уже нет.

       – Это хорошо. Значитца так Шарапов, слушай меня внимательно и не говори, что не слышал, – сделав это интригующее заявление, командор взял привычную паузу, правда достаточно небольшую, и продолжил: – У тебя будет десять секунд, чтобы осмотреться, потом начинаем работать. Работаем руками, чтобы без крови. Почему так, понятно?

       ... тоже мне загадки пирамид... для конспирации... блин...

       Верховный главнокомандующий расценил молчание старшего помощника, как свидетельство осознанности (хотя вполне возможно, что он ошибался, а Денис помалкивал по причине плохого самочувствия и общего настроя – гори оно все синим пламенем) и возобновил инструктаж:

       – В драку не ввязываемся. Просто прокладываем дорогу к двери и уходим. Все понятно? – Дождавшись кивка старшего помощника, верховный главнокомандующий скомандовал: – Поехали!

       "Шкира! Режим форсаж! Режим тень! Режим контур!"

       Время пошло – 00:00.

       Командор не обманул. Всю слабость, охватившую тело, и хмарь, захватившую душу, снесло, как сносит дым от костра порыв ураганного ветра. Старший помощник из немощного, разбитого подагрой и старческим слабоумием, гнилого интеллигента, придерживающегося либеральных взглядов, вновь превратился в молодого головореза, руки которого уже и так по локоть в крови, но готового с новой энергией продолжать свое неблаговидное занятие, осуждаемое мировой прогрессивной общественностью.

       Первый беглый, но одновременно – орлиный, взгляд, брошенный старшим помощником, показал наличие неопределенного, но несомненно – большого, количества разноцветных аур, сосредоточенных на ограниченной площади, на расстоянии около двадцати метров. Второй взгляд показал очень плотную стену копейщиков, причем плотность наконечников на погонный метр явно превышала норму для однорядного построения, что определенно указывало на структуру, напоминающую македонскую фалангу. Третий взгляд показал отсутствие магической поддержки у обороняющихся – не было среди них "факельных", сияющих силой аур, характерных для магов, что должно было сделать бездарных легкой добычей компаньонов. Вроде бы, вся нужная информация была старшим помощником получена. Можно было приступать.

       – Я готов, – доложил Денис.

       – Вперед!

       00:07.

       Рывок на полной скорости вперед и Шэф с Денисом мгновенно оказываются перед ощетинившимся копьями полубронированным (штаны-то ватные) строем. Не теряя ни секунды, командор слитными движениями обеих рук отвел копья и продолжая движение нанес удары, именуемые в традиционном каратэ хиракен-зуки (плоский кулак) в незащищенные гортани солдат, преграждавших путь к двери. Разбитые кадыки, вмятые в позвоночники, гарантировали результат – повторных ударов не требовалось.

       "Ничего личного ребята, – думал старший помощник, проделывая аналогичные действия. – Не мы плохие – жизнь такая. Вы по-хорошему ведь не пропустили бы? Не пропустили. Вот то-то и оно..."

       "Не отвлекайся! – хмуро посоветовал внутренний голос. – А то..."

       "А что – "а то"? – хмыкнул Денис. – Пока есть силы и я в кадате, они мне ничего не сделают, а если свалюсь, то и ловить нечего. Так что расслабься и получай удовольствие!" – цинично ухмыльнулся старший помощник.

       Все шло по плану, единственное, что раздражало было то, что мертвые солдаты оседали вниз очень медленно. По-крайней мере, так представлялось компаньонам в том разогнанном состоянии, в котором они пребывали. Ничего удивительного в этом не было, все было вполне себе ожидаемо – кадат плюс химия, которой накачала шкира, это знаете ли ого-го-го – это вам не мельдоний, но все равно "медляк" бесил. Секунды рас... тя... ги... ва... ли... сь... время утекало меж пальцев медленно и печально, а время – деньги.

       00:11.

       Наступив на еще находящихся в падении, но еще не достигших земли, солдат первой линии, компаньоны повторили свои трюки с копейщиками второй. С тем ж успехом.

       "Два ряда минус... А сколько у фаланги было? – начал вспоминать Денис то, чего не зал. – Хрен знает. Но, здесь не больше пяти должно быть. А скорее всего и того меньше. Так что хорошо идем! Такими темпами и минуты не потребуется, чтобы смотаться!" – градус оптимизма, заметно снизившийся у старшего помощника за последнее время, явно повысился.

       "Не говори гоп..." – отозвался внутренний голос.

       "А ты не каркай под руку!"

       00:25.

       Рядов оказалось четыре. Четыре на четыре – шестнадцать – ровно столько трупов оказалось за спинами компаньонов, когда они вырвались на оперативный простор к двери. А времени на прорыв потребовалось, если считать в секундах, побольше – двадцать пять секунд на всё про всё, что было, честно говоря – не так уж плохо.

       "А сколько на одного потребовалось? – внезапно пришло в голову старшему помощнику. – Какая удельная скорость?.. Двадцать пять разделить на шестнадцать будет... будет... хрен знает... А если по другому: пять в квадрате разделить на четыре в квадрате... пять четвертых будет один двадцать пять и в квадрате... Хрен знает"

       "Примерно полторы секунды" – пришел на помощь внутренний голос.

       "Неплохо! – обрадовался Денис. – Мы с Шэфом стахановцы!"

       На краткое мгновение ему показалось, что Богиня Удачи повернулась к ним с Шэфом своей правой – прекрасной половиной лица. Командор говорил о двух минутах, так что в запасе еще три четверти отведенного времени. Живем! Ныряем в дверь и прости прощай Одесса-мама! Но... не тут-то было!

       Первое, что осознал Денис прорвавшись сквозь живую стену была... клетка! Солидная такая клепанная железная клетка, перекрывающая путь к двери со всех направлений. Два валуна, внутри которых находился проход в другой мир, оказались огорожены со всех сторон, включая верх. Второе, что привлекло его внимание были три человека, расположившиеся непосредственно перед клеткой.

       Два, если судить по нагрудникам с золочеными танцующими медведями, ничем не отличались по рангу от командира группы захвата – скорее всего лейтенанты, а вот третий, наверняка, был командиром всей этой гоп-компании. У него были и доспехи получше – что-то вроде миланского сплошного доспеха, и медведи побольше, и золото поярче. Одним словом – руководитель. И открытых, небронированных, мест на нем не было.

       "Ну, сук-ки!" – была первая мысль, которая пришла в голову старшему помощнику, когда он протоптавшись по еще агонизирующему телу копейщика из четвертого ряда, вышел к двери и осознал, ЧТО именно увидел. Отстраненное безразличие, владевшее им во время прорыва, сменилось нарастающей яростью.

       Яростью и ощущением безнадежности. Откуда-то Денис знал, что клетка прочная, что она тяжелая, и что она вкопана в землю. Ни сломать ее, ни сдвинуть, невозможно. По крайней мере, вдвоем. Раздирающая душу в клочья ярость и гнетущая тоска овладели старшим помощником. Надо честно признать – это страшный коктейль. В таком состоянии человек готов крушить все вокруг, убивая и калеча невиновных и непричастных, а уж когда под рукой реальные виновники, то только держись!

       Денис рванулся к "отцам командирам", страстно желая сначала разодрать в клочья начсостав, причем желательно медленно и вдумчиво, чтобы они напоследок осознали, что в жизни можно делать, а чего категорически нельзя, а затем взяться за их мохнорылых подчиненных – все без исключения копейщики, встреченные им в процессе "общения" являлись обладателями бород и усов – то ли мода у них была такая, то ли бриться лень, то ли нечем. Однако, мечты – мечтами, а от лимита времени никуда не уйдешь. Вдумчиво разобраться с верхушкой "охотников на ходоков" времени не было. Ну что ж... за неимением гербовой пришлось писать на простой.

       00:27.

       Удар в горло одному из "лейтенантов", затем разворот с одновременным извлечением "Черных когтей" – режим секретности больше не действует, таиться незачем – можно работать привычными инструментами, а не голыми руками, в голове хриплый голос мэтра: "Ты бей штыком, а лучше бей рукой. Оно надежней, да оно и тише".

       "А все-таки, лучше штыком" – думает Денис, завершая маневр. Но бить "штыком" в пределах достигаемости уже некого – второй "лейтенант" и "капитан" медленно оседают на траву – Шэф успел быстрее.

       00:30.

       Остальные копейщики, только теперь хоть как-то начинают реагировать на "просеку" проложенную в их каре – уж больно быстро все произошло. Большинство лишь поворачивает головы, лишь некоторые пытаются поднять пики и развернуться в сторону потенциальной опасности, исходящей со стороны "пролома" в их, прежде монолитных рядах. Ситуация – лучше не придумаешь – не надо напрягаться, пробивая "когтями" бармицы, а можно бить в открытые шеи – пустячок, а приятно. Хотя, в таком "разгоряченном" состоянии, в котором находился старший помощник, пробить бармицу для него никакого труда не составляло, что и подтвердил дальнейший ход событий – не все успели повернуться, но смертельный укол в шею получили все. Единственное затруднение – идти пришлось, в буквальном смысле, по трупам – ноги скользят, но, кто обещал, что будет легко.

       00:35.

       С очередной четверкой покончено. Двигаясь в направлении от двери, Денис вновь оказался перед стеною копий, точнее говоря – перед обломком стены – уж больно мало целых "кирпичей" в ней осталось – большинство разбиты и валяются на земле. Во время первого прохода сквозь строй копейщиков, когда он рвался к двери, чтобы уйти поскорее на Тетрарх и добраться наконец до настоящих магов-целителей, которые избавят от постоянных страданий, старший помощник никаких эмоций, по отношению к солдатам, не испытывал – просто выполнял свою работу, теперь же, двигаясь от двери, он прямо купался в злой радости, жаля бородачей в открытые шеи.

       "Пришли ходоков ловить, суки! – с ненавистью думал он, смещаясь влево на два шага, чтобы приступить к "обработке" следующих двух колонн. – Так чего же не ловите, падлы?! Руки коротки!? – Он нанес привычные уколы с двух рук. – Минус два, – удовлетворенно констатировал старший помощник. – Держитесь гады!"

       И только он собрался отправить очередную пару копейщиков на свидание с большинством, как в наушниках прозвучал голос командора:

       – Прекращай.

       – Почему!?! – одновременно с воплем, Денис успел подправить траекторию движения "Черных когтей" и те не вонзились туда, куда было нужно – в кадыки, а прошли над плечами счастливчиков. От гибели их отделили сотые доли секунды и безусловный рефлекс старшего помощника на подчинение приказам главкома.

       – Надо.

       Как только избиение младенцев прекратилось, с Денисом произошло то, что происходит с воздушным шариком, когда из него выпускают воздух – он сдулся. Снова, с прежней силой, навалились, боль, слабость, тошнота, и старший помощник, по примеру своих врагов, медленно осел на траву.

      – Глава

       Прийти в себя Дениса заставил солнечный лучик, неторопливо переползший со щеки на глаза. До этого момента старшему помощнику снилось что-то хорошее, рождающее мягкое тепло в груди и тающую улыбку на устах. По послевкусию сон напоминал старые советские мультики, где даже плохие: волк, баба-яга и прочий отрицательный контингент, были только номинально плохими, а в душе – хорошими. Правда, к сожалению, во сне не было ни малейшей примеси эротики, не говоря уже о порнографии, так что отнести сон, однозначно, к разряду отличных не получалось. Видимо поэтому, а может и по какой иной причине, вспомнить, что именно снилось не получилось. Воспоминания о сновидении растаяли, как утренний туман.

       Открывать глаза Денис не спешил – боялся. Боялся выйти из пойманного, но наверняка очень хрупкого состояния, когда ничего не болит, не тянет метнуть харч, и вообще, жизнь ощущается прекрасной и удивительной. Боялся, что одно неверное движение и... нет-нет, не "вы отец", как говаривал Жванецкий, а все вернется на свои места: боль во всем теле, тошнота и прочие "прелести". Амнезией старший помощник не страдал и прекрасно помнил, чем закончилась эпопея на поляне – Шэф приказал закончить геноцид, после чего он вырубился окончательно и бесповоротно.

       И очень, знаете ли, не хотелось, разлепив веки, увидеть вожделенную дверь, меж двух больших камней, по-прежнему закрытую неподъемной решеткой, а рядом бессильно привалившегося к ней любимого руководителя. Хотелось, вовсе наоборот, еще немножко потешить себя надеждой на лучшее. Надеждой, что перед взором предстанет прекрасная картина: улыбающийся... да пусть даже – ехидно ухмыляющийся командор и дверь, путь к которой ничто и никто не преграждает.

       А дальше все просто – несколько шагов и ты на благословенном Тетрархе в еще более благословенной Островной Цитадели, где лучшие во всех мирах маги и целители моментально вернут утраченное здоровье и все будет хорошо! Однако, опыт приобретенный за последнее время, говорил о том, что хрен тебе. Вряд ли все будет хорошо. В лучшем случае – сносно, а скорее всего – плохо.

       И все же, тяни, не тяни, а возвращаться к реальности надо – мало ли, что происходит вокруг. Может надо зубами и когтями бороться за жизнь, а может, надо убегать, что есть мочи, или, в худшем случае – уползать. В любом случае, пока есть хоть капелька сил, старшего помощника на простое постановление не возьмешь – раз он очнулся, то жизнь продаст как можно дороже – так, чтобы никому мало не показалось.

       Наконец, собрав всю волю в кулак, Денис решился на "открытие". Мозг отдал соответствующую команду и веки начали подниматься. Последней каплей, решившей исход дела, стал акустический сигнал, совершенно неуместный в сложившейся обстановке. Он-то и инициировал процесс.

       Открыть глаза старшего помощника заставил звук открывшейся двери и знакомый голос. Вне всякого сомнения, голос принадлежал Тангу Аэрту – главврачу Отдельного Отряда Специального Назначения "Морской Змей". Денис его сразу узнал – все, что было связано с Реаниматором и процедурой "умирание-воскрешение" забыть было ни практически, ни теоретически невозможно – уж больно яркими были воспоминания – чтобы все наши враги такое вспоминали. По интенсивности с ними могли сравниться разве что впечатления от допроса у Ортега-ар-Фарана.

       – Давай-давай открывай глазки, – весело произнес целитель. – Вставай и одевайся. Монитор показывает, что ты бодрствуешь, не притворяйся.

       – А я и не притворялся, – улыбнулся ему в ответ Денис. Старший помощник относился к главврачу "Морского Змея" с почтением, уважением и признательностью. Все пациенты, вытащенные с того света, да и просто вылеченные от тяжелых болезней, именно так относятся к своим врачам, так что ничего удивительного в таком отношении не было. – Просто лежал с закрытыми глазами. Боялся, если пошевелюсь, боль вернется, – сознался Денис.

       – Насчет этого не волнуйся, -успокоил его Аэрт и после короткой паузы уточнил: – По крайней мере, в ближайшее время.