Текст книги "Куколка (СИ)"

Автор книги: Александр Лонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

11. Наблюдение

Сколько себя помню, постоянно страдал от синдрома позднего засыпания. Это всего-навсего расстройство ритма сна, проявляющееся в виде залезания в постель после часу ночи, и позднего пробуждения с невозможностью сместить время сна на более ранние часы. Если обывательским языком, то я – «сова». «Сова» с тех самых времен, когда требовалось вставать к определенному утреннему часу: в детский садик, в школу, в университет, на работу, на утренний поезд или самолет… Пока не нашел себе такую форму трудовой деятельности, что позволяла спать в удобное мне время. Попытки вставать рано, при помощи будильника или внешнего воздействия, ни к чему хорошему не приводили. Обычно к банальному недосыпу, дневной сонливости и снижению трудоспособности. Поэтому засыпал я около часа, а просыпаюсь в десять, прекрасно себя чувствовал, и хватит об этом.

В результате всех вышеописанных приключений схема моего суточного расписания, что изложил прежде, подверглась полному разрушению. Беспокоило все странное увиденное накануне. Обычный прием – «утра вечера мудренее» ничего не дал. Ни свежих мыслей, ни хороших идей. Думать об этом не хотелось, да и внятных размышлений не возникало. Правда, довольно-таки скоро начались, так сказать, скучные серые события. После моих поездок и ночных забегов через лес приключениями их назвать язык не поворачивался, да и на происшествия они не тянули. Помните, как у братьев Стругацких в «Хромой судьбе»? Только вот не было у меня такой широты размаха, как у книжного Феликса Сорокина, не имелось ни его психологической глубины, ни литературного таланта, ни должного мистического антуража.

Пока ездил в Питер, в Ебург, в Минск, пока бегал по лесам Подмосковья, а потом приходил в себя, накопилась масса мелких неотложных дел, что требовали личного участия и обязательного присутствия. Требовалось получить на почте пачку книг, присланных издательством, купить еды и воды, выкинуть пакет с мусором, что явно не пролезал в зев мусоропровода и отдать, наконец, в правление союза писателей взносы за этот и прошлый год. Почему-то никак, никаким иным образом кроме уплаты наличными купюрами взносы не принимались. Только из рук в руки. Потом ставился штамп во вкладыш к писательскому билету и все оставались довольны.

В принципе, эти дела (кроме взносов и мусора) можно осуществить и через интернет, минуя путешествия по городу, но хотелось прогуляться. В конце концов, кто-то из врачей настоятельно рекомендовал неспешную подвижность, как панацею от всех бед и хронических болезней.

Очевидно, несмотря на окружающую серость, опять удалось ввязаться в какую-то лютую дичь, и вокруг снова назревает дикий треш. Проще говоря, заметил я наблюдение за собой. Сначала решил – показалось. Мало ли похожих людей попадаются в разных местах? Но потом эта «кажимость» перешла в твердую уверенность. Следят. Наблюдают. Причем так, что даже я заметил. Кто это? Зачем кому-то сдалась моя серая личность? Я даже испугался поначалу – уж не свихнулся ли? Паранойя-матушка. Или витаминов каких не добрал для верной работы мозга? А может психоз развился уже в своей полной форме, и пора бы мне обратиться к предупредительному и обходительному доктору с добрыми глазами за стеклами пижонских очков?

Как-то довелось бывать у такого доктора, но тот ничего полезного мне так и не посоветовал. Сначала он заинтересовался, было, моим случаем, но чем-либо убедительным не лечил и профессиональный интерес быстро утратил.

* * *

Слежку за собой я заметил почти сразу по возвращении в Москву. Сказался прежний печальный опыт, когда-нибудь расскажу, какой именно. Теперь меня очень заинтересовали витрины магазинов, за которыми торчали рекламные щиты, образцы товаров, мировые книжки-бестселлеры и вазы с засохшими камышами. Еще я полюбил разглядывать спящий сматфон. Главное не отвлекаться на содержимое, а обращать внимание на отражение в стекле. Это же азы конспирации! Но в те дни было как-то пофигу, и на конспирацию, и на ее азы. Первого парня я «срисовал», когда он стоял недалеко от меня у дверей в вагоне метро, а теперь старательно изучал пейзаж и время от времени сверялся со своим смартфоном. Второй раз я заприметил его у ларька, где покупал мороженое, и вот опять. Ничем не примечательный молодой человек, типичный хипстер. Таких сейчас тысячи.

Хипстер сменился, причем очень аккуратно. Теперь за мной следовал пенсионер с газетой. По-моему, это уже слишком! Где вы сейчас встретите пенсионера с газетой? Если бы не этот пустяк, то вели меня практически безупречно, грамотно и профессионально, только я даже не думал отрываться. Сейчас хоть контролировать могу, а если заметят, что слежка уже обнаружена… ну, далее понятно. Зато, если приспичит, найду способ отделаться, когда действительно понадобится. Мне уже приходилось оказываться в похожих ситуациях, поэтому знаю несколько специальных мест помогающих уйти от «хвоста».

Каждый день повторялось примерно одно и то же.

Вели сразу от подъезда моего дома, значит, они прекрасно знали, кто я и где живу. Кто это – они? Явно кто-то накапливает информацию, куда хожу, что делаю. Очень быстро выяснилось, что топтунов всего четверо: уже упомянутый молодой парень, косящий под пенсионера мужик, похожая на домохозяйку женщина средних лет и среднестатистической наружности неприметный гражданин лет сорока. Менялись они как бы случайным образом: парень – женщина – пенсионер – неприметный гражданин. Или: неприметный гражданин – пенсионер – женщина – парень. Вариантов получалось немного.

Ощущение, что за тобой кто-то ходит, не из приятных. Говорят, когда Хемингуэю показалось, будто американские спецслужбы устроили за ним наблюдение, великий писатель решил, что сходит с ума. Даже лечился от этого электрошоком. В результате такого «лечения» писатель потерял память, утратил способность к работе, лишился интереса к жизни и застрелился из своего любимого ружья. Только сравнительно недавно, после рассекречивания пятидесятилетних архивов, стало точно известно: да, за писателем действительно следило ФБР, и никакой паранойи у Хемингуэя никогда не было.

Я, конечно, не Хемингуэй, но ощущения возникли чрезвычайно гадостные. Типа забытого на столе смартфона, когда полдороги уже позади и возвращаться нет ни желания, ни возможности. Да и с интернетом в моем отдельно взятом компьютере стали происходить всякие нехорошие разности.

Уже по приезде из Питера подцепил я какую-то шпионскую программу. Правда-правда. Причем знаю, когда и с чем ее подцепил: по собственной глупости и разгильдяйству. Вместе с прочим спамом пришло письмо о некоей торговой услуге, и почему-то не попало, как положено, в мусорную папку. В том письме как это часто бывает в подобных случаях, имелись две кнопки – «принять» и «отказаться». Зато внизу, меленькими буковками – «отписаться». Я, как честный человек, нажал на это самое «отписаться», и тем самым запустил инсталляцию неизвестной шпионской проги на моем компе. Все это выяснилось не сразу, а когда выяснилось, было уже поздно, и пришлось долго вручную ковыряться в системном реестре, редактируя отдельные строки и удаляя вредные ключи. В результате всего этого возник какой-то давно забытый липкий противный страх. Пропало привычное ощущение одиночества, и вообще исчезло чувство контроля над ситуацией. Ну и что, что я один живу? Ни с кем не общаюсь, встречаюсь только по делу и для души? Мало ли. Несколько подружек все-таки есть, только вот они все чаще и чаще отказывают мне. Человек пять «друзей», которые изредка еще отвечают на мои сообщения в соцсетях, издатель, редактор… может еще кто-нибудь. Кто остается? Клиенты, которым я, в качестве «частного сыщика», помогаю кого-нибудь отыскать, и которые потом исчезают из моей жизни навсегда. Причем мне, надо сказать, такое положение вещей очень даже нравится. Ни от кого не завишу, никто не зависит от меня. Чисто теоретически есть еще случайные читатели моих книжек, в существование коих я верю все меньше и меньше. Пусть даже и они. Допустим, кто-то где-то потребляет мою писанину, и книжки эти не скапливаются на складе, и не попадают потом в макулатуру. Кто эти потребители? Я не знаю этих людей. Презентаций и встреч не устраиваю, по телевизору тоже не выступаю. Была пара таких опытов, и очень они тогда мне не понравились, поэтому впредь зарекся. Да ну нафиг.

Лишь сейчас я, наконец, осознал: не ту работу выбрал. Какой из меня, к чертям собачьим, сыщик? Детектив хренов! Даже не дилетант, так, придурок. Нашел себе игрушку, вот и забавляюсь, несмотря на всякие последующие проблемы. А ведь были уже явные предупреждения от судьбы, были. И не раз. Едва с жизнью не расстался, еще немного, инвалидом бы сделался, в тюрьму чуть было не загремел, а все туда же. Поиграть захотелось. Только это не игрушка онлайновая, из которой можно в любой момент выйти, а реальность, и реальность эта перестала мне нравиться.

Снова пунктуально проверил, кто в этот раз за мной следит. Процедура такого аккуратного контроля сделалась почти привычной. Сейчас это опять был парень.

Остаток дня прошел в каких-то многочисленных и малополезных хлопотах, и только поздним вечером, практически ночью, я добрался до своего настольного компьютера. Интересно, как решается проблема наблюдения за мной, когда я дома? Ладно, потом.

Вот тут-то и решил я еще раз проверить сайт www.charming-monsters.com. Тот самый, где начали описывать приключения начальников разного уровня работающих в каком-то Комплексе. Они там, похоже, орков в заключении держат. Любопытный сюжет, может, продолжение уже написали? Даже не знаю, что меня дернуло, лучше бы не пытался.

Текст на том же самом сайте стал уже совсем коротким:

Ты там заканчивай эти свои расследования.

Сваливай куда-нибудь так, чтобы никто не нашел, понял? И посиди пока тихо, а еще лучше – все смени: личность, документы и место жительства.

Это я по-дружески тебе советую.

Недвусмысленно, но как-то не очень убедительно, смахивает на провокацию. Что-то такое со мной уже когда-то происходило. Может, правда обо мне беспокоятся и нежно заботятся? Или не обо мне, тогда о ком? Да и кому вздумалось что-то там передавать посредством этого сайта? Нет ответов, одни вопросы, как в плохой книге.

Я очистил кэш браузера нажав Ctrl-F5, страница перезагрузилась, но вместо текста выскочило предупреждение:

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, пользовательских данных (сведения о местоположении; тип и версия ОС; тип и версия браузера; тип устройства и разрешение его экрана; источник откуда пришел на сайт пользователь; с какого сайта или по какой рекламе; язык ОС и браузера; какие страницы открывает и на какие кнопки нажимает пользователь; ip-адрес) в целях функционирования сайта, проведения ретаргетинга и проведения статистических исследований и обзоров. Если не хотите, чтобы ваши данные обрабатывались, покиньте сайт.

Естественно, я «покинул сайт». Да, кстати, а ретаргетинг это у нас что за термин такой? Почему не знаю?

Полез в Гугол, и тот сразу же перекинул на Википедию, которая выдала: «Ретаргетинг (англ. retargeting – перенацеливание) – рекламный механизм, посредством которого онлайн-реклама направляется тем пользователям, которые уже просмотрели рекламируемый продукт, посетив веб-страницу рекламодателя. С точки зрения интернет-пользователей, ретаргетинг – это повторяющийся показ интернет-рекламы ранее посещенной ими веб-странички».

Ясно и понятно. Ретаргетинг! Могли бы и по-русски написать – перенаправление. Чем плохо? Только вот мне это сейчас ну совершенно не нужно. А нужна мне ясность, которой пока нет и неизвестно, когда будет.

Но самое прикольное состояло в том, что сайт вскорости вообще исчез. Совсем. Когда минут через пять я снова захотел убедиться в его наличии, ничего не вышло. Зато вывалилось сообщение сервера:

Запрашиваемый ресурс заблокирован в исполнение требований закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации». Адрес сайта Единого реестра доменных имен, указателей, страниц сайтов в сети «Интернет» и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети «Интернет», содержащие информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено:

http://blocklist.rkn.gov.ru/

Адрес Реестра нарушителей авторских прав:

http://nap.rkn.gov.ru/reestr/

Надо же так коряво написать – «в сети “Интернет”». У этих чиновников что, какой-то особенный язык, отличный от нормального русского? Интересно, ему где-нибудь специально обучают или они так, сами его впитали, пользуясь неученой мудростью? Кстати, надо бы проверить этот домен. Его whois. Может застряла там какая-нибудь полезная информация, и чего-нибудь удастся понять? Не знаю, что на меня нашло и дернуло, но решил я все-таки пробить название домена сайта. Для получения необходимой информации проще всего пользоваться специальными сервисами типа whois.com, при помощи которых можно узнать, на кого был зарегистрирован сайт или домен, а также получить контактные данные владельца и другую сопутствующую информацию. О владельцах, регистраторах и местоположении IP-адреса, самого веб-сайта или сервера. Иногда там можно отыскать емейл админа, имя и почтовый адрес. Ну иногда еще всякое разное, по мелочам.

В результате оказалось, что принадлежит сей беглый сайт дочерней компании той самой фирмы, совладелец которой нанял меня в качестве сыщика. Потом было еще уведомление, что срок годности, отображаемый в этой записи, всего лишь дата регистрации доменного имени в реестре, а поскольку в настоящее время установлен предел годности, эта дата не обязательно отражает реальный срок действия сайта. Еще многословная информация об условиях использования. Писали, что нет прав доступа и прав запроса.

Желая отвлечься, включил телевизор, зашел на какой-то случайный канал и наткнулся на очень неплохой фильм с Майклом Кейном в главной роли. Не последнюю роль в восприятии фильма сыграла великолепная музыка и мое собственное состояние в тот вечер. Фильм, вернее – ремейк более ранней версии, был снят американцами по очень известной театральной пьесе, где задействовано всего пара актеров. По сюжету знаменитый писатель-детективист, герой Майкла Кейна, приглашает в гости любовника собственной жены – нагловатого тридцатипятилетнего крашеного блондина с обаятельной голливудской внешностью и манерами вульгарного обольстителя. Тот приходит в богатый дом писателя, где и получает неожиданное предложение. Автор детективов прекрасно знает об этой связи и даже склонен отпустить жену, но только на некоторых обязательных условиях. План включал инсценировку ограбления и последующие манипуляции со страховкой, что в результате и должны гарантировать всем участникам шоу дальнейшую безбедную жизнь. Но, как нетрудно догадаться, все идет совсем не так. Несмотря на то, что финал выглядел довольно-таки театрально, искусственно и вполне предсказуемо, у меня возникли паразитические размышления. Навязчивые и прилипчивые, как осенняя паутина в лесу. Ситуация фильма, конечно, с моей историей ничего общего не имеет, но вдруг эти бизнесмены что-то там решают между собой, а я им понадобился лишь в качестве подставной фигуры? Где подвох? Понятия не имею, но когда разберусь, может быть уже слишком поздно. Мысль вредная и малопродуктивная для начала расследования.

Тьфу ты черт. Ладно, фиг с ним со всем. Пора спать.

Завтра предстоял еще один хлопотный день. Наверное, опять получится утомительным и, скорее всего, бестолковым. Все-таки что-то я делаю не так, причем это что-то последнее время начинает активно влиять на окружающее…

* * *

Ситуация напрягала. Требовалось встретиться с одним старинным другом, что не раз хорошо меня выручал, так же как и я его. Мы давно уже бросили считать, кто кому сколько должен, но постоянно шутили по этому поводу. Шутили невесело, даже иногда зло, но, в общем-то, вполне добродушно. Евгений, как его звали, был хакером старой школы, еще той, первой отечественной генерации, когда об интернете у нас никто не знал, а сам интернет не только был, но уже активно развивался. Хакером не в смысле взлома серверов и кражи денег по интернету, а что с компьютером был «на ты». Связь тогда осуществлялась по обычным медным телефонным проводам через модемы. Все делалось голыми руками на отчаянных знаниях, непонятно где приобретенных умениях и голодном энтузиазме.

В ту славную пору энтузиазма у меня хватало, а вот что касается знаний, частенько возникали проблемы. Умений не то чтобы недоставало, временами я ощущал себя абсолютным чайником и полным лузером. Потом, волею судеб, Евгений сделался тем самым гуру, кто всему меня обучил. Ввел, так сказать, в мир цифровых технологий. Не то сдуру, не то случайно, но используя готовые модули, я кое-что усовершенствовал, что-то сам написал и сделал пару удивительно удачных вещей. Кончилось плохо – огреб по всей программе, чуть было не погиб, но как-то выкрутился. Много всего случилось, об этом даже книжку можно написать, и не одну… да я и написал в свое время.

Это теперь Евгений уважаемый солидный человек, начальник какой-то муниципальной структуры, под его руководством куча народа, а раньше… Ну да ладно, кто старое помянет, тому старость не в радость. Правда, прежние свои замашки он не утратил. Более того, поддерживал и постоянно совершенствовал. Сейчас даже затрудняюсь сказать, сколькими языками программирования он владеет, чуть ли не всеми, по-моему. Надо было с ним поговорить. Мне надо, ему-то как раз не очень. Но, учитывая слежку за мной, сделать это надлежало аккуратно. Кого-то наводить, а тем более подставлять старинного другана категорически не хотелось. Требовалось оторваться от хвоста так, чтобы сам «хвост» ничего гарантированно не заметил. Мне предстояло исчезнуть на тройку часов, поотсутствовать это время, вернуться назад и демонстративно уйти так же, как и пришел. Способов было несколько, каждый стоил денег, поэтому прибегал к ним нечасто, только в действительно серьезных случаях. Приходилось идти тем или иным путем, причудливым и замысловатым. Я зашел в туалет, достал спрятанный за вентиляцией старый телефон-раскладушку с левой карточкой и позвонил по одному из номеров, которыми редко пользовался. То был мой аварийный телефон, не рассчитанный на частое употребление. Ответить должен был малоудачливый коммерсант, который время от времени разорялся и начинал новое дело. Мелкий лавочник, как его назвали бы в начале двадцатого века.

– Это кто? – откликнулись с того конца голосом моего приятеля-коммерсанта.

Звали приятеля Борис Бронш. Если сказать правду, то таким уж близким приятелем он для меня не был, просто старым знакомым. Да и никаким Броншем он не являлся, скорее – Бронштейном. Пару раз я его неслабо выручил. Получилось это намеренно, но столь эффективно, что возникла возможность полагать его своим неоплатным должником. Что по этому поводу думал сам Борис, сказать затруднительно. Похоже, он меня просто терпел при встречах. Биографию имел запутанную. Родился на Украине, закончил торгово-промышленное училище в Житомире, начал какой-то сомнительный бизнес и разорился через год. Не рассчитал со взятками местным чиновникам, чуть было не попал под следствие, но вовремя свалил в Европу. В Германию. Там переделался из Бронштейна в Бронша и некоторое время мирно жил во Франкфурте-на-Майне. Зарабатывал переделкой списанной или брошенной армейской техники в то, что можно продать коллекционерам и прочим любителям. Опять разорился, нахватал долгов и сбежал в Москву. В столице нашей родины дела у Бориса пошли лучше. Старые знакомства помогли арендовать удобный подвал на окраине Юго-западного округа, где Бронш открыл магазинчик всякого барахла. Продавал старые майки, джинсы, куртки, кепки и соответствующую фурнитуру. Все со вторых, а то и третьих рук, но уже тщательно отобранное, почищенное, простиранное и продезинфицированное. Борис имел кое-какие связи со складом конфиската, часто ошивался в дружественном бюро находок, был своим в Армии Спасения, и товар доставался ему на вес, как секонд-хенд, по триста рублей за килограмм. Нанятая им киргизка не только сидела за кассой, но и сортировала вновь полученный материал, пришивала некоторым тряпкам кричащие лейбухи, металлические мелочи и куски яркой ткани с надписями. Потом сам Борис лично и аккуратно развешивал подготовленный товар на плечики, цеплял вздутые до неприличия ценники со своим фирменным логотипом и продавал уже в качестве эксклюзивных авторских изделий. В результате, тут можно было приобрести оригинально рваные «дизайнерские» джинсы, забавные куртки, рубашки с нашивками и немыслимое количество маек с яркими принтами. Кроме того, на отдельном прилавке продавалась «оригинальная фурнитура». Элементы, споротые с полностью негодных шмоток: пуговицы, кружева, замочки, молнии, пряжки, застежки, нашивки и прочие металлические и кожаные мелочи. Причем не всегда старые: Борис брал товар на комиссию. Непосредственно окончательным отстирыванием, спарыванием нашивок и железок занималась все та же киргизка – по-моему, единственная сотрудница Бориса. Кто вел ему бухгалтерию и прочие дела – понятия не имею. На визитках он неизменно указывал, что является магистром дизайна и бакалавром искусств Барселонского университета. Врал, конечно.

Странно, но магазинчик пользовался определенной популярностью. На точке вечно толкались разного рода хипстеры, какие-то фрики, студенты, уличные музыканты и прочие модники. Шутка ли, возможность приобрести дизайнерскую одежду и аксессуары по низкой цене. Хитрые махинации, о которых я ничего не хотел знать, позволяли Борису открывать ногой двери кабинетов муниципальных чиновников, начальников отделов полиции и главврачей престижных клиник. Ушлый адвокат способствовал решению проблем с бандитами, соседями-арендаторами, проверяющими организациями и жадными коррумпированными чиновниками. Если Борис и дальше сохранит верность своей традиции, то вскорости опять должен разорится.

Борису я решил звонить через Телеграм.

– Это кто? – откликнулись с того конца голосом моего приятеля-коммерсанта

– Я это, – сказал я.

– Кто говорит?

– Я говорю, – я назвал свой сетевой ник, – помнишь такого? Или забыл уже?

– Тебя хрен забудешь, – мрачно подтвердил Борис. – Надеялся, что мне показалось, и звонишь все-таки не ты. Чего хотел-то?

– Как тогда. Ничего нового.

– Платишь тоже как тогда? – недовольно пробурчал Бронш. Тогда, я ничего не заплатил, сославшись на списание части долга.

– Можно и как тогда, можно налом, можно переводом, можно через добровольное пожертвование.

– Ладно, приезжай, – без всякого энтузиазма вяло разрешил Борис. – Договоримся.

Ну, пока вроде получалось. Я выключил раскладушку, вытащил симку и батарейку, завернул в полиэтилен и засунул в разные щели санузла. Глупо, конечно, но от дилетантов может и помочь, а профи все рвано отыщут.

Сейчас за мной следил «Хипстер». Минут через сорок я уже походил к нужному месту. «Магазин дизайнерской одежды» – именно так официально именовался подвал Бронша. Когда-то он писал в рассылочной рекламе: «Здесь находится место, что свободно от гнета мировых трендов, сиюминутных тенденций и бесконечной чехарды коллекций». Встретил сам хозяин бизнеса – Борис Бронш, ужимистый брюнет среднего роста лет сорока отроду, – и провел к себе в кабинет. Небольшой, но уютный офис без окон, одна стена которого была завешана дипломами и фотографиями в рамках. Над креслом флаг какой-то страны с пятью белыми звездами дугой на голубом фоне. На фотографиях Борис всегда с кем-то. Борис на пляже в обнимку с Донателлой Версаче; Борис во фраке рядом с принцем Эндрю; Борис в классической тройке с Джорджо Армани; Борис в махровом халате вместе с Пьером Карденом; Борис в арабском кандуре с каким-то шейхом. Почти все фото с автографами. Перебор, по-моему. Я-то отлично знал, что все эти фотографии и дипломы изготавливались с помощью фотошопа и качественного цветного принтера. Надо потом спросить Бориса, что это за флаг у него такой знакомый.

Сегодня Борис был облачен в простую черную футболку и тертые джинсы. Я достал бумажник и резким движением выдернул купюру в тысячу рублей. Борис презрительно скривил губы. Тогда я выдернул вторую такую же. Выражение лица моего знакомого нисколько не изменилось. Вытащил еще, потом – еще… Когда количество бумажек достигло пяти, Борис забрал деньги и просил:

– Как и куда идти помнишь?

Я кивнул, после чего раскрыл принесенную сумку и извлек несколько предметов одежды. Сменил свою куртку на серый плащ, а на голову нахлобучил шляпу с полями и приклеенными изнутри волосами. Вместо кроссовок напялил черные неудобные остроносые туфли. Ни дать ни взять – фотограф-неудачник, за полцены снимающий голых прыщавых девиц, нетрадиционно ориентированных молодых парней и одиноко скучающих дам.

– Обратно дорогу найдешь?

– С закрытыми глазами.

– Тогда вперед. Ноги не переломай. А еще не забудь, что ровно в двадцать два закрываюсь, коридор перегородят решеткой и до утра проход будет закрыт.

Я кивнул и спустился вниз по обшарпанным грязноватым ступенькам. Лестница, вообще-то, была вполне чистой, но выглядела немытой лет пятьдесят. Прошел вперед, достиг внешней стены подвального помещения, повернул вправо, в узкий коридор окружающий по периметру все здание, дошел до угла и вновь повернул вправо. Подсвечивая дорогу смартфоном, достиг следующего угла, опять повернул, на этот раз влево, миновал еще несколько метров, после чего углубился в темный грязный проход, такой низкий, что приходилось пригибать голову. Пахло пылью, сыростью и какой-то затхлостью. Возможно, когда-то здесь прорвало канализацию. Это и был тот самый подземный ход, что соединял подвалы этого и соседнего дома.

Через пару минут из подъезда ближайщего здания вышел человек в плаще усиленно сморкавшийся в бумажный платок. Человек подошел к такси, что-то сказал водителю и уехал. Хвоста, похоже, не было.

* * *

– Чего так вырядился? – удивился Евгений, с интересом рассматривая мой облик. – Совсем плохой стал?

– От «хвоста» уходил, решил перестраховаться.

– Это хорошо, что решил. Так что у тебя там? Такого туману напустил, когда звонил, я нифига не понял. Как всегда, в какое-то жестокое дерьмо вляпался?

– Дело к тебе, причем дело для меня лично важное.

– А иных у тебя и не бывает. Давай, излагай. Что будешь: пиво, колу, сок или воду? Есть ром, коньяк и вискарь в ассортименте. Еще фисташки и две пачки крекеров.

– Воды, если можно. Ты же служил в армии?

– Сначала в охране аэродрома, потом в десанте. Если бы вовремя в спецсвязь не перевели, не знаю, кем бы стал.

– Тогда объясни мне как чайнику. Полная выкладка – это вообще как?

– Редкостная гадость. Вот смотри. Боевая выкладка – это то, что боец берет в бой. То бишь палатки, котелки и остальное. А вот полная выкладка – это вообще все. Совсем все. Шестьдесят килограммов, ага. Жратва тоже в полную выкладку входит, а не в боевую. У нас так и было, десантуру вечно снаряжали, как неродных. Особенно хорошо летом в жару на полигоне в полной химзащите. Это ты в резиновых сапогах, в комбинезоне и противогазе бегаешь. Еще с вещмешком и автоматом, этак километров двадцать марш-бросок. У нас отцы-командиры не забывали велеть носилки брать, а на них еще «раненых». Кроме своей выкладки, на носилках еще бугая тащить в районе центнера весом. Правда, носильщики временами менялись. Однажды одного из наших так принесли, только уже мертвого: инсульт. Зимой тоже радостно было: то по колено в снегу, то по холодной грязи. Автомат мешает, ротный орет. Нам в тот момент хотелось лишь одного – лечь и умереть. В общем, как говорила моя бывшая жена, – майский день, именины сердца. А тебе это все, собственно, зачем?

– Да вот наткнулся на инфу, как однажды ночью двое бежали из расположения «в полной боевой выкладке», при этом и от преследователей ушли, и следы свои затеряли каким-то непонятным образом. Я просто с трудом представляю, как можно бегом тащить на себе шестьдесят килограммов веса, тем более в экстремальной обстановке. Ночью через лес да еще погоня с собаками. Вот и спросил.

– Ну, я такое тоже слабо себе представляю. Хотя… мало ли что сейчас придумали. Облегченное исполнение, современные материалы, новые технологии, все дела. За такими вещами не слежу. А вообще… Или это абсолютная брехня, или спектакль для идиотов, или бежали супермены какие-то. Может, под пиво еще чего-нибудь расскажешь?

– А, давай. Не откажусь.

– Вот и правильно, а то у тебя сейчас сложное выражение щщей, мною переводимое как «да запишите вы, где находится кнопка "any key", в десятый раз показываю!» Ты что, хочешь кому-нибудь раскроить череп, весь мир заразить смертельной болезнью или кинуться под поезд?

– Да нет, пока еще не до того как-то. Короче, так. Вроде бы знаю одно милое местечко, где проводятся эксперименты с живыми людьми, причем по заказу неких очень могущественных сил. Происходящее кажется бредом, однако лично убедился, что это правда, когда начал расследование. Сначала мне просто старались заткнуть рот, потом гнались с целью уничтожить… Будто в романе написанном пару десятков лет назад, только сейчас меня это совсем не захватывает, как ты понимаешь. Никого спасать не собираюсь, одна мысль – как бы шкуру свою сохранить. А то, с них станется, могут и живьем содрать. Шкуру-то.

– Детали давай, – потребовал Евгений.

И я дал. Подробно рассказал всю историю, начиная с первого звонка от Маши и заканчивая самыми последними событиями. Не пропустил даже тот развратный эпизод в экспрессе из Санкт-Петербурга в Москву.

– Да уж… – задумчиво изрек мой друг. – Или это полное вранье, или не знаю что. От меня-то чего хотел?

– Думал что-то умное присоветуешь, – буркнул я.

– Умное? Вот смотри. Однажды вечером, давным-давно, еще в прошлой жизни, как ты любишь говорить, когда перестал я пялиться в монитор, мы с моей тогда еще женой отправились в удаленный торговый центр. Ближайшего такого центра у нас нет, да и не было никогда. Вообще-то терпеть не могу ходить по магазинам, а тут вот пришлось, потому как лежала ответственность за жену, за ее и свою жизнь, за наше общее благосостояние. В этот момент захотелось вдруг, чтобы жена любила меня просто так, за то, что я существую, а не грызла по поводу хронической финансовой недостаточности. Ведь не мог я прыгнуть выше своей головы, да и доказательства этого тут же, на поверхности лежали. Оказались мы в том гребаном торговом центре, где выбрали себе джинсы. Для нее и для меня. Самые приличные из самых дешевых. Потом кроссовки из поддельной кожи купили, не оттого, что такие уж они красивые, а потому просто, что дешевые. Вот тогда-то и случилось... Стою себе возле кассы и вдруг со всей ясностью начинаю понимать, что давно уже проиграл, и кажется даже, что молоденькая кассирша смотрит на меня как на абсолютного лузера и нищеброда. Как на говно на меня смотрит. Поймет ли моя молодая, тогда еще, жена, что я зарабатываю мало просто потому, что хорошо работаю на плохо оплачиваемой работе? Не ворую, не беру взяток и не занимаюсь вымогательством? Не крысятничаю. «Если любит, поймет», – решил я тогда, а в этот момент какой-то парень заметно моложе меня достал кредитку и свободно оплатил барахла на два с половиной куска зеленью. В рублевом исчислении, естественно. Мне тогда этакое гусарство совсем не по зубам было. Знаешь, я-то понадеялся, что жена забудет тот мерзкий момент. Внимания не обратит. Обратила. Поверь, каждый раз при удобном случае она напоминала, что я не в состоянии полноценно обеспечивать нас вдвоем, а в это время какие-то «Сереги» и «Лехи» разъезжают на джипах-нисанах и делают бабло из ничего, тогда как я, весь такой умный и гордый, сижу без свободных денег. В подобные моменты сильно хотелось напиться до чертиков, залезть на крышу дома и заорать вниз дурным голосом, а потом набить кому-нибудь морду лица. Все равно кому, случайному прохожему. Потому как омерзительное это состояние – ощущать себя финансово недостаточным мужиком рядом с красивой женщиной. Однако в глубине души я отлично понимал, что она, женщина моя, права. Я же намертво застрял в своем безденежье и не знаю, как поменять жизнь, да и есть ли вообще у меня способность что-нибудь поменять. Потом еще случились дела разные и сейчас нам с тобой не интересные, только начал я ходить на сторону, она, конечно, все узнала, и развелись мы. Давно уже развелись. По-моему, ты и так это прекрасно знаешь.