Текст книги "Куколка (СИ)"

Автор книги: Александр Лонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Александр Лонс
Куколка

От автора

В предисловии к своему знаменитому роману «Скандал с Модильяни» Кен Фоллетт писал: «В современном остросюжетном романе герой, как правило, спасает мир. В традиционных приключенческих историях все куда скромнее: основной персонаж спасает собственную жизнь и, возможно, жизнь верного друга или отважной девушки. В еще менее сенсационных произведениях – незамысловатых, но добротно написанных повествованиях, которые составляли основу читательской диеты более чем столетие, – ставки могут быть даже ниже, хотя все равно только собственные усилия героя, его борьба, его решения самым драматическим образом определяют в итоге судьбу этого человека. Я же никогда не верил, что подлинная жизнь устроена именно так. В реальности совершенно неподконтрольные обстоятельства определяют, жить нам или умереть, станем мы счастливее или несчастнее, приобретем богатство или ввергнемся в нищету...»

Ничего другого не остается, как только согласиться с авторитетным мнением мастера. В то же время, определенная интрига, предполагающая хоть немного глобальных последствий, обязана присутствовать. Кому интересны проблемы начальника охраны биотехнологического комплекса или расследование исчезновения топ-менеджера предприятия? Читатель хочет приключений и чудес, желает разгадывать загадочные символы масонов, постигать сакральные тайны Ватикана веками хранимые в его подземельях, разбирать смертельно опасные письмена и совершать путешествия по лабиринтам прошлого. Впрочем, не стоит торопиться. За обманчивой обыденностью повествования скрывается одно из величайших преступлений начала XXI века…

Представленный ниже текст носит фантастический характер, и не стоит его ассоциировать с нашей действительностью. Возможные сходства с реальными людьми, событиями, учреждениями и заведениями исключительно случайны, не относятся к нашей реальности и никак не связаны с намерением автора. Любые совпадения носят случайный характер. В тексте присутствуют сцены секса, жестокости и насилия, имеются эпизоды курения и распития алкогольных напитков. Категория 18+.

1. Вместо пролога

Дежурный начальник смены службы безопасности биотехнологического комплекса «Эксгрегум» – Василий Михайлович Суворин – подтянутый сорокалетний брюнет, – пребывал в превосходном расположении духа. Скоро домой. Дежурство прошло без неприятных происшествий, впереди маячили три выходных, а дома – вкусный ужин и теплая жена. Надо бы завтра сгонять в Москву и купить ей цацки на день рождения, любит она драгоценные побрякушки. Свою дорогую Люсю Суворин всегда называл женой, хоть и не состоял с нею в законно оформленном браке, и то и другое казалось проще и спокойнее. Хорошее было дежурство. Удачное. Сегодня, прямо с рабочего терминала, Василий закончил прохождение сложного квеста в онлайновой игре «Принцесса Энфирэль»: прокачал своего персонажа, хайпнул следующий уровень, заполучил кучу новых полезных артефактов и дополнительных умений к ним, а главное – удостоился личного покровительства самой принцессы Энфирэль.

График работы вполне устраивал Василия: сутки через трое, весьма достойная зарплата плюс премии. Три выходных подряд после необременительного суточного дежурства Суворин выговорил изначально, когда только-только устраивался на это место, и потом подтвердил в трудовом договоре, когда штатное расписание в очередной раз пересматривалось. Другим симпатичным бонусом для Суворина стал халявный интернет на службе. Часами Василий резался в разнообразные онлайновые игрушки типа «Войны Престолов» или «Принцессы Энфирэль», о недопустимости чего не раз и не два вяло предупреждался руководством, а местный сисадмин стабильно писал на Суворина кляузные докладные. Но что реально ему мог сделать этот очкарик?

В который уже раз Василий Михайлович окинул взглядом предмет своих профессиональных забот – клавиатуру, пульт и схемы защиты Комплекса на постоянно включенных больших мониторах. Пора было собирать личные мелочи, что неизменно скапливались на столе к концу смены. За эту привычку – держать под рукой всякие пустяки, – руководство его ругало постоянно, не только здесь, но и в органах внутренних дел, службу в которых Суворин оставил, как только подвернулась удачная возможность. Написал рапорт об увольнении. За годы в погонах служба надоела необычайно, так и ушел майором, несмотря на первоначальное рвение, былой энтузиазм и заслуженные боевые награды.

Вдруг завибрировал сигнал экстренного оповещения, и сразу же запульсировал красным юго-западный сектор Комплекса. Суворин тихо выругался и нажал соответствующую кнопку.

– Шестой пост, – ответил из динамиков беспокойно запыхавшийся голос начальника охраны сектора.

– Петрович? Что у тебя там?

– Прорыв изнутри, Михалыч. Это не учения…

Вот тут Василий Михайлович и почувствовал, будто что-то сжалось и похолодело внутри. Не учения, значит. Реальное ЧП. Все время работая здесь, он будто чувствовал... словно всегда такого опасался. Прощай отдых, каждая секунда на счету.

– Успел?

– Чуть-чуть опоздал, Михалыч, – убитым голосом признался Петрович. – Группа отправлена. Два кинолога и прочий стандартный набор. У всех полная экипировка. Строго по инструкции.

– Но как?.. – неожиданно вырвалось у Суворина.

– Обстоятельства уточняются, известно лишь, что проволока перекушена в двух местах, охранные собаки мертвы. Сигнализация почему-то не сработала. Разрыв восстанавливают… о, уже восстановили, система перезагружена и сейчас снова работает. По контрольной полосе обеспечено усиленное патрулирование. Вероятность повторного побега минимальна.

– Твою ж мать. Кто бежал?

– Двое орков, – убито отозвался Петрович. – Самец и самка.

– Петрович, ты же знаешь, как нас…

– Извини, Михалыч, – смутился Петрович. Руководство беспощадно выбивало такие зоологические термины не только из официальных текстов, но и из разговоров. – Парень и девушка. Из первых хатимодзи. Оба в полевом обмундировании с полной боевой выкладкой, еще кое-что из оборудования с собой прихватили, из спецсредств.

– [censored]! – кратко выразился Василий Михайлович. – От группы что?

– На связи, значимых результатов пока нет.

– Вот ведь… Скоро руководство проявится, и пойду на ковер. Ты тоже собирайся, Сеня. Выучи пока полный список похищенного с подробными разъяснениями возможностей каждого предмета. О принятых мерах как можно убедительнее готовься рассказать, да что я тебя учу. Еще вазелин, мыло и веревку с собой прихвати. Руководство не будет интересоваться тем, что ты только «чуть-чуть опоздал».

– И тебе не хворать, Михалыч, – глухо отозвался Петрович и отсоединился.

Собеседник – Семен Петрович Скрынников, – сменный начальник охраны Юго-западного сектора, как и Суворин, был отставным служакой, но на десяток лет старше. Звезд не хватал, был обременен детьми и внуками, поэтому работой дорожил, а начальства откровенно опасался. Все это в отличие от самого Суворина, который никому пока так и не передал свои гены, зато к руководству относился корпоративно-почтительно, при этом не скрывал своего слегка иронического отношения к начальству. Увольнения не боялся. Его, орденоносного ветерана спецподразделений, с радостью приняло бы любое охранное агентство.

Как только подобные мысли промелькнули в голове Суворина, дверь открылась, и вошел сменщик – Дмитрий Крылатскис. Этот двадцатисемилетний парень, нигде, кроме срочной, реально не служивший, имел диплом с отличием Высшего охранного училища, чем чрезвычайно гордился. Он интересовался только рыбалкой, а удачные фотки регулярно выкладывал в Инстаграм, пока год назад начальство не запретило. Увидев похоронную физиономию Суворина, Дима сразу же предупредительно спросил:

– Что-то случилось, Василий Михайлович?

– Случилось, Дима. Сейчас я к руководству, а ты пост принимай. Начинается веселая…

Тут затрещала внутренняя связь Комплекса.

– А вот и оно. Руководство, – пробормотал себе под нос Суворин, снимая с пульта старомодную телефонную трубку, которую сразу же плотно приложил к уху:

– Суворин слушает… здравия желаю… так точно… есть лично. – Вставив трубку на место, Василий повернулся к сменщику и сказал: – Все, Дима. Я к Генеральному, на рапорт. Не знаю, что потом будет, а ты прямо сейчас Семену Петровичу на Шестой позвони. Он в курсе, объяснит. Только сразу звони, а то его тоже скоро вызовут. Если еще не…

Василий Михайлович шел ни о чем не думая, пока отключил мысли. Через несколько минут и десятков метров, миновав молчаливую секретаршу и открыв обитую натуральной кожей дверь, Суворин прошел через небольшой тамбур и попал в обширный кабинет с длинным Т-образным столом. В дальнем конце, «за перекладиной» сидел человек непримечательной внешности.

– Здравия желаю, господин Генеральный директор, по вашему приказанию…

– А, появился, – вместо ответного приветствия прорычал Генеральный, сердито разглядывая вытянутую фигуру Суворина. – Какого дьявола там? Ты хотя бы приблизительно понимаешь, во что мы все вляпались? Причем с твоей помощью. Это ты у нас начальник смены, в твое дежурство чепе.

– Так точно, господин Генеральный директор! – при этом Суворин еще более вытянулся, слегка прищелкнув каблуком.

– Ты эти свои армейские штучки сейчас брось. По делу доложить что можешь?

– Нарушена, а теперь уже восстановлена охранная система периметра. Бежали двое первых хатимодзи, парень и девушка. Похищено индивидуальное спецобмундирование на двоих с полной выкладкой. С собой они прихватили полный комплект предназначенного…

– Это уже знаю, – перебил Генеральный. – Что конкретно у тебя есть?

– Прошло всего несколько минут, господин Генеральный директор, и при всей оперативности, я не уверен, что можно…

– Вот только не надо мне этого. Ты что, гимназистка перед дефлорацией?

– Никак нет, господин Генеральный директор, не гимназистка.

– Это был риторический вопрос Суворин, на него не надо было отвечать. Боевой офицер. Нахер мне сейчас твои оправдания… надо действовать, ловить этих орков, а надежда только на тебя, да на Кузьмича – он у нас бывший гебист. Сейчас придет, кстати. У нас тут не государственная богадельня, и не старухи живут на полном пансионе, а сам знаешь кто. Предложения имеются?

– Определенные соображения присутствуют, господин Генеральный директор. Если кратко, то нужно послать группы… можно карту района? О, спасибо.

Начальник смены и стоящий рядом с ним генеральный директор Комплекса склонились над уже подготовленной бумажной топографической картой. Где только такую раздобыл? Суворин вынул из кармана механический цанговый карандаш и начал что-то аккуратно обводить маленькими кружочками.

– Вот сюда, сюда и сюда, – пояснял начальник смены, – предлагаю направить наших людей. Со всем необходимым, конечно. Какой тип захвата планируется?

– Захват по обстоятельствам, – не поднимая глаз, тихо пробурчал Генеральный.

– Ясно. Тогда и здесь надо такую же группу расположить, – убежденно произнес Суворин, пометив на карте что-то еще.

– А сюда-то зачем? – не понял Генеральный.

– Они же понимают, что терять им уже нечего, поэтому считаю необходимым…

В этот момент дверь открылась, и в кабинет уверенно вошел тщательно причесанный, ухоженный представительный мужчина лет пятидесяти. Вновь прибывший аккуратно прикрыл за собою дверь.

– О, Сергей Кузьмич, приветствую вас, – вежливо поздоровался Генеральный. Суворин тоже кратко засвидетельствовал свое почтение.

Сергей Кузьмич Аверкин занимал должность заместителя Генерального по общей безопасности. Он всегда ходил в строгом темно-сером классическом костюме, белой рубашке и неброском галстуке. Матово блестящие полуботинки носил полувоенного образца, какие предпочитали высшие офицеры Шестого управления. В свое время он покинул органы госбезопасности в чине подполковника и стал прямым начальником Суворина. Слухи о его отставке ходили всякие, но конкретно никто ничего не знал, так что вокруг личности главного безопасника Комплекса оставался ареол некоей таинственности. Заместителя Генерального боялись все, даже сам Генеральный. Злые языки поговаривали, что у Аверкина в сейфе есть полные досье на всех сотрудников Комплекса, включая Генерального, с убийственным компроматом на последнего.

– Сергей Кузьмич, – сказал Генеральный, жестом показывая на стол, – по моей просьбе Василий Михайлович предложил тут схему реагирования в данной ситуации. Сейчас еще начальник шестого сектора должен подойти, его послушаем. Интересно, что скажет.

Суворин и Аверкин обменялись быстрыми взглядами. Оба друг друга терпеть не могли, о чем Генеральный прекрасно знал.

Быстро ознакомившись предложения начальника смены, главный безопасник Комплекса кивнул и произнес:

– В принципе, все очень грамотно. Станция, шоссе, автобусные остановки, пропускной пункт поселка, посты ГИБДД и прочее. Дроны запустили, все так. Как, собственно, и прописано в нашей инструкции на случай ЧП, и эта схема уже заработала. Только позволю себе несколько дополнений. Надо еще населению информацию разослать, что бежали переодетые орками психически больные преступники. Особо подчеркнуть, что склонны к насилию, агрессии и немотивированным убийствам. Характерные особенности: крепкое телосложение, окрашенная в зеленый цвет кожа, наращенные клыки, зеленые волосы. Объявления напечатать и расклеить. Я уже распорядился, сославшись на ваше указание, – Аверкин многозначительно посмотрел на Генерального, тот молча кивнул. – И еще один небольшой вопрос... Не понял, для чего предлагается усиленную группу посылать сюда? – Аверкин что-то указал на карте толстым пальцем с аккуратно подстриженным ногтем. – Здесь же ничего нет.

– Тут необозначенный на карте выход незаконного канализационного коллектора коттеджного офицерского поселка «Сосенки», – сказал Суворин, на которого сразу с двух сторон посмотрели присутствующие. – Интуиция мне подсказывает, что это нельзя упускать.

– Интуиция, говоришь, подсказывает? Вот раньше бы эта твоя интуиция подсказывала, когда они побег готовили. Ведь готовили же! – Зло окрысился Сергей Кузьмич. – И ты полагаешь, что эти двое сунутся в узкую сливную трубу? Зачем? Куда? Да и не пролезут они.

– Видел я эту трубу. На территории имеется несколько коллекторных колодцев широкого диаметра. Для человека вполне доступны, как и сама труба.

– Для человека, но не для хатимодзи, – недовольным тоном отметил Аверкин. – У нас сейчас будет каждый боец на счету, а ты предлагаешь говнотечку караулить. Черепашек ниндзя, что ли насмотрелся? Мало ли, что она для человека проходима.

– Для хатимодзи тоже, – убежденно возразил Суворин. – Тесно, но пролезть можно, лично измерял. Тем более, для орочьей сам… для девушки-хатимодзи. Они могут пропихнуться сквозь трубу, захватить в поселке авто, и выехать из района. Или так: протиснется одна только девушка, угонит машину, подберет этого своего… парня, и оба скроются в неизвестном направлении. Теоретически такое допустимо.

– Теоретик! – тут же уцепился главный безопасник. – Слушай, теоретик, а почему бы тебе…

В этот момент дверь кабинета открылась и вошел еще один мужчина – обладатель вполне оформленной лысины, которую давно уже не маскировал. Несмотря на возраст хорошо за сорок, пришедший был подтянут, форму держал, но сейчас имел вид человека, порвавшего все счеты с жизнью. Это и был Семен Петрович Скрынников, начальник охраны юго-западного сектора. Того самого, откуда и осуществили прорыв.

– А, вот и наш главный герой пожаловал, – переключился на Скрынникова Аверкин. – Что скажешь, мил человек? Чем порадуешь?

– Здравия желаю господин генеральный директор, господин заместитель. Я подготовил рапорт, – бесцветным голосом произнес Семен Петрович.

– Рапорт! – возмутился Генеральный. – Подготовил он! А орков кто ловить будет?

– Работа ведется, – заученно вымолвил Семен Петрович. – Вопрос решается.

Генеральный аж подскочил от таких слов:

– Твою ж мать! Ведется у него! Вопрос у него решается! Решаются задачи, на вопросы отвечают. Нет уж, батенька, так просто ты у нас не отделаешься. Вот ты и возглавишь группу, – в этот момент Аверкин и Суворин посмотрели на Генерального странно, но ничего не сказали, – ту самую группу, что мы сейчас формируем. Для поимки орков и для недопущения утечки информации. Для всех остальных официальная версия будет такая – идут ученья. Все тут меня поняли? Очень хорошо… хотя, конечно, ничего хорошего. Первое что сделаем, всех тех, кто знает правду, собрать в моем кабинете. Немедленно, – после этих слов Аверкин вытащил из кармана внутренний коммуникатор и кому-то что-то сказал. – А ты, Семен Петрович, вместе с Сергеем Кузьмичом и Василием Михайловичем давай думай в три головы, как из этого дерьма будем выбираться. Вы станете нашим ареопагом. Старшим, как уже сказал, назначаю тебя, Семен Петрович и докладывать будешь только мне одному. Лично, в этом кабинете. Это, невзирая на ваши регалии и официальные должности в Комплексе, от которых вас пока временно отстраняю. Вас есть кому заместить, а пока занимайтесь только побегом. Никаких рапортов, никаких сетевых коммуникаций. Личные телефоны и сматфоны отставить, только корпоративные со скремблерами. Слово «хатимодзи» выкинуть и из лексикона и на время забыть. Выходные, отпуска и личную жизнь пока отменить. Всем понятна моя мысль? По вашему молчанию вижу, что понятна. Давай Сеня, докладывай, что делать думаешь, – уже по-доброму сказал Генеральный. – Ты теперь у нас самый главный…

2. Надо поговорить

Телефон разбудил почти сразу, как только я уснул. Как же не люблю этого. Ненавижу просто.

– Надо поговорить, – послышалось из недр моего смартфона.

Вы когда-нибудь замечали, что если обращаются с фразой что-то типа: «надо поговорить» или «нужно встретиться», вам-то как раз это совершенно не нужно? Звонила художница Маша. Мария Петроградская, как она изволила подписывать свои живописные полотна. Очень неплохие, к слову сказать, картины. Кто-то даже называл их гениальными, но не мне судить – из меня такой же арткритик, как из телеги самовар. Сама Маша родом была из Петербурга, но несколько лет назад успешно перебралась в Германию и с тех пор на родине бывала наездами, исключительно по делам. Изредка и ненадолго. С прежних времен у нас сохранилась несколько нерегулярных традиций. Например, посещать крыши домов на Васильевском острове и провожать закатное солнце, или ходить в какое-нибудь новое кафе, только обязательно такое, где мы еще никогда не были. Тот факт, что Маша не только позвонила сама, но при этом даже не поздоровалась, вообще-то для нее было весьма необычным делом. Редчайшим даже. Она явно сейчас злилась и, судя по голосу, едва сдерживала себя.

– Надо поговорить, – послышалось из недр моего смартфона. – Дело важное и отлагательств не терпит.

Поговорить надо. Дело важное. Мне же важным казалось одно дело – спать. День выдался канительный и насыщенный разными дурацкими событиями, да и время перевалило за час ночи. Чего ж телефон-то забыл выключить?

– И тебе привет, – предупредительно ответил я голосом профессионального психиатра получившего нового пациента с давно запущенными симптомами. – Поговорить надо, но зачем? – спросил я, поскольку ни говорить, ни вообще что-либо делать решительно не хотелось.

– Чиво-о-о-о? – послышалось из смартфона.

– Ты знаешь, сколько у нас сейчас времени? – сердито спросил я, уже почти собираясь отключаться.

– У меня столько же. Серьезно, – сразу обрушилась из телефона моя давнишняя подруга. – Ты, собственно, в какой день приедешь?

– Куда приеду? – удивился я, решив повременить с отключением.

Невольно мой взгляд зафиксировался на пластмассовой игрушечной фигурке, сидящей около базы радиотелефона. Небольшая, сантиметров пятнадцать, шарнирная «ми-ми-мишная» куколка из цветного пластика изображавшая маленькую ладную девушку с голубыми волосами и невинным взглядом слегка раскосых больших глаз. Автор одел фигурку весьма минимально, но самым заметным элементом являлись гольфы: разной длины и цвета широких полос. Шарнирные суставы позволяли размещать ее на любых предметах, как бесполезное, но симпатичное украшение интерьера. Куколку в прошлом году подарила та самая художница, что сейчас звонила. Маша уверяла вполне серьезно, что это шарж на нее саму, когда-то у нее действительно были голубые, скорее даже синие волосы. Ну не знаю, больше никакого сходства не просматривалось. Так, слегка… да и то если очень постараться. Маша в то время привозила свои картины на московскую выставку и оставила такой вот сувенир на память о себе. Кстати, памяти хватало и так: у меня в квартире висело пять ее картин. Оригиналы. Дальнейшие события оказались столь запутаны и малоприятны, что о подарке-куколке просто забыл: положил в ящик стола и завалил разным хламом, что неизбежно скапливался там. Лишь вчера, наводя относительный порядок и выкидывая лишнее, куколку нашел и посадил на видное место у телефона. А сегодня этот звонок. Вот так и верят в плохие приметы, проклятые талисманы, дурные пророчества и скверные предзнаменования.

– Куда приеду? – удивился я. – Ты сейчас где? Вообще-то никуда не собирался. Может несколько позже… Возможно, съезжу осенью, например, на недельку на Октоберфест выберусь...

– Да в Питере я, в Питере! Какой нафиг Октоберфест? Ты в ближайшие дни должен здесь быть. Почему меня не пригласил? Знаешь же, что я в Петербурге.

Разговаривая с Машей, я зачем-то переместил куколку прямо на край базы радиотелефона. Пусть тут посидит.

– В ближайшие время вряд ли удаться осуществить… Погоди, а с какой радости вообще такая спешка? Куда тебя не пригласил? Где ты будешь?

– Забыл что ли? Уже давно болтается объявление о презентации. Твое присутствие вообще-то заявлено.

– Звучит угрожающе, – отозвался я, с неожиданным усилием отрывая взгляд от куколки. – Что за презентации? Почему не знаю?

– Не знаю, почему не знаешь. У тебя что – амнезия или склероз? Ранняя форма болезни Альцгеймера? – Маша была неумолима как природная стихия и требовала твердой конкретики.

– Погоди-погоди, не так быстро, давай по порядку. Если желаешь обсуждать Общество плоской земли, французского президента и немецкого канцлера, то я – пас.

Тут пришлось сделать небольшую паузу и сменить тон на более серьезный, и я спросил:

– Что-то случилось?

– Можно и так сказать, – согласилась Маша каким-то ехидным тоном. – Случилось. Презентация твоя случилась. Вернее – должна случиться. Лови ссылку… поймал? Посмотрел? Когда увидимся?

Что еще за презентация? Кликнув по линку, действительно увидел объявление на сайте какой-то питерской библиотеки о моем, якобы, участии в мероприятии. Не просто участии, а, так сказать, в заглавном качестве. Под снимком моей физиономии присутствовали краткие сведения обо мне, кю-ар код и модный ныне хэштег: мои имя-фамилия через черточку предваряемые знаком «решетка».

Тем временем Маша давила на мозг и требовала конкретики. Ее напор начинал понемногу надоедать. Что тут можно возразить? Вообще-то в ближайшие дни ехать никуда не думал и не хотел, но было время, когда собирался. Лето в прошлом году выдалось на редкость отвратительное. В мае у нас повторно включали отопление, в июне неоднократно бывали заморозки, а к середине июля дневная температура не поднималась выше пятнадцати градусов по Цельсию. Что же касается Петербурга, то дела там обстояли и того хуже: лето вообще не наступило. Зарабатывать какую-нибудь простудную болезнь, с перспективой перехода в хроническую, решительно не хотелось, поэтому в прошлом году я вообще в Питер не ездил и сейчас рассчитывал наверстать упущенное. Возможно, закаленным петербуржцам все нипочем, но я, как существо теплолюбивое, пока еще не отогрелся после зимы. Более того, лелеял мечту поехать потом в отпуск куда-нибудь в южные края: к теплому морю, к солнцу, к пальмам и нагретому пляжному песку. Поэтому унылые серые воды Финского залива как-то не прельщали.

– Ну что. Приезжай, – без особой радости и энтузиазма сказал я, приблизительно догадываясь, какие слова сейчас последуют.

– Я, к тебе? Совесть есть? К тому же никак не получится. У меня бизнес, и в Москву не могу. Да и не хочу. Может попозже и устрою себе небольшой… или большой отпуск, но не раньше ноября, причем поеду куда-нибудь в теплые страны. Сам приезжай, твое выступление анонсировано вообще-то.

– Еще весной скучал по тебе, – брякнул я, меняя тему беседы. – Вспомнил наши посиделки на питерской крыше, и потом, когда мы…

– Врешь, – убежденно возразила Маша.

– Ну, прости.

– Бог простит... а я – нет. «К чему теперь по мне скучать? Моя любовь к тебе остыла. Меня не надо возвращать, Меня терять не надо было».

– Это такие стихи? Твои что ли?

– Нет, конечно, – послышалось из телефона.

– А чьи? – зачем-то переспросил я.

– Понятия не имею. Наткнулась в сети, вот они и залипли в памяти. Так что, ждать тебя? Только никакого не октября, а не позже следующей недели.

– Вот черт… Ладно, куда ж я от тебя денусь.

– Тогда молодец. Только еще вот, не приводи с собой никого, обещаешь? Ты где остановишься? А то вариант есть для закаленных жизнью туристов типа тебя. Подруга детства прислала. Полминуты ходьбы от метро «Чкаловская», маленькая, но интересная комнатка в небольшой коммуналке. Стены изрисованы и немного убиты, но в перспективе рассматривался вариант ремонта – материалы в наличии. В комнате – ортопедический матрас, зеркало, винтажный шкаф и один стул в стиле раннего Брежнева. Из удобств присутствуют: стиральная машина, интернет и просторная кухня. Из диковинок – душевая кабинка на кухне и сортир в прихожей за шторкой. Соседи – музыканты. Была инфа, что играют по ночам в каком-то кабаке. Главнокомандующий у них – немного двинутый чувак, чем-то похожий на молодого Влада Кипелова. В комнату можно приводить любых гостей и в любом количестве, всем пофигу, главное – толпой на кухне водку не жрать и мимо унитаза не ссать. Цена десять тыр в месяц плюс пять сотен за коммуналку с каждого носа. Ну это в случае реального подселения, конечно. При въезде полагается залог за весь месяц проживания с обещанием вернуть остаток в случае, если съедешь раньше. Так, что там еще… Рядом с домом – магазины, банки, парки, клубы, бары, театр и вообще все, что душе угодно. Рай, короче. Въезжать можно хоть сегодня. Кстати, клопов и тараканов не обещают.

– Жесть, – расстроено признал я, сокрушенный ее монологом. – Знаешь, я, пожалуй, воздержусь. Отвык от такого крутого экстрима. Последний раз мне вот так же отставной прапор комнату в коммуналке на «Ваське» сдавал, и с тех пор останавливаюсь исключительно в гостиницах. Могу себе позволить.

– Ладно, как знаешь, была бы честь предложена. Обязательно мне позвони или эсэмэску кинь, а если не проявишься или вообще не приедешь, я обижусь очень.

На этом наш разговор естественным образом исчерпался, и тут же подумалось, что пора бы проверить свои почтовые ящики. Что-то где-то я пропустил, поэтому очень внимательно обследовал почту для трэша, а особенно папки «Спам» для всех аккаунтов. Действительно, в одной из них оказалось письмо:

От: администрация Библиотеки им. Чехова

Тема: Ваше выступление

Кому: Мне

Здравствуйте. Ваше выступление в Библиотеке им. Антона Чехова назначено на 16:00 в оговоренный ранее день в конференц-зале нашей Библиотеки. Презентационная аппаратура в наличии. Просим подтвердить свое участие.

С уважением, Администрация

В другой папке обнаружилось еще письмо на ту же тему, и не просто, а от потенциального заказчика:

От: Еремей [email protected]

Тема: рассчитываю на личную встречу

Кому: Мне

Добрый день.

Как Ваши дела? Учитывая Вашу презентацию, рассчитываю на личную встречу в Санкт-Петербурге. Буду примерно в те же часы, что и Вы.

Напишите мне.

С уважением, искренне Ваш, Е.М.

Ага, еще о какой-то презентации в Питере. Почему я-то не в курсе? Да и участие свое не подтверждал… Наверное, весьма слабо подкован политически, поэтому не все понимаю в этой жизни. Письма слетели в спам, вот я их и не заметил. Почтового бота, видимо, смутил адрес отправителя, вот письмо и отправилось прямехонько в папку для спама. Меня бы тоже насторожил AntonChekhov, да и тот же Benefactor, то есть благодетель. Серьезные люди не могут себе такого позволить, один только адрес должен заставить насторожиться. В мире, где люди давно уже общаются через гаджеты посредством мессенджеров и сообщений в социальных сетях, электронная почта постепенно становится редкостью. Всякое может случиться, но определенные правила все-таки сохраняются. Однако в последнем случае текст был составлен четко и убедительно, да и инициалы знакомые. Недавно автор предлагал поработать на него, а я предварительно согласился.

Немножко о себе, это так положено, извините уж. Надо сказать, что помимо своей основной работы, приносящей кусок хлеба с икрой, я еще немножко писатель. Книжки пишу, их даже печатают, говорят, кому-то они нравятся, но не мне судить. Даже в соответствующем союзе состою, и писательский билет имею. Пригласили, вот и вступил, о чем ни разу не пожалел. Только вот презентации не люблю.

Возможно, дальнейшее покажется несколько занудным и излишне подробным, однако стоит объяснить некоторые основы моего заурядного бытового уклада. Родился в Москве, в ней же и вырос. Потом учился, работал, женился. Продолжаю до сих пор. Работать в смысле. С женой пришлось развестись, в силу причин, давно уже значения не имеющих. С тех пор на моей жилплощади никаких дополнительных и постоянных домашних живых существ нет. Тараканов больше не допускаю, вероятных пылевых клещей истребил вместе с мусором и хламом. Даже растения в горшках отсутствуют. Мечта, да? Короче, живу помаленьку в своем одиночестве. Никто не барабанит в дверь, пока медитирую на унитазе или изучаю этикетку очередного геля для душа, смотрю на смартфоне новостную ленту или дочитываю любимый детектив. Никто не мяучит под дверью, потому как некому. Да, я люблю кошек, но на удаленном расстоянии, и у меня нет домашнего кота, и никогда он не появится, ведь я категоричен в своих убеждениях. Мне не придется кого-то уверять, что любовь к удаленным кошкам – это трагедия жизни аллергика-астматика, задыхающегося от кошачьей шерсти. Одиночество вовсе не та грусть-тоска, что поется в старинных романсах. Один дома. В моем случае это не столько название долгоиграющей комедии, а мировой социальный тренд. Все больше людей предпочитает вести хозяйство в одиночку: без детей, родителей и супругов. Новый стиль жизни. Одиночество может быть интересным, даже увлекательным, если человек вполне самодостаточен. В конце концов, одному в отдельной квартире, да хоть бы и съемной – жить очень даже можно.