Текст книги "Вуду"

Автор книги: Александр Лесовой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

На большом покрывале, расстеленном на скошенном участке поля, быстро раскладывался хлеб, ноздреватый и пахучий, нарезанный крупными кусками, ломтики сала с мясной прослойкой, пучки зеленого лука и головки чеснока. Тётя Даша успевала одновременно накрывать скатерть и зачерпывать из бидона воду для умывания едоков. Комбайнеры, потные и запыленные, с белыми пятнами вокруг глаз от защитных очков, водители автомашин и ребята-помощники выстраиваются в рядок. По очереди, не торопясь, мыли руки, умывались под веселым надзором и неустанными разговорами Пулеметчицы, держащей в одной руке черпак с водой, в другой – полотенце. Только после этого всем выдавались ложки.

– На второе сегодня вам новое блюдо, вычитала в газете. Называется – макароны по-флотски! А на завтра побалую вас пловом, председатель дал разрешение на забой барашка, – с гордостью объявила кормилица.

Ну, а традиционный Дашин борщ, этот шедевр поварского искусства был просто сказочно вкусен. Вприкуску с салом и чесноком, да ещё с черным теплым хлебом, да со сметаной – пальчики оближешь! Повариха сначала накладывала в глубокие металлические миски из отдельной кастрюли уже нарезанные куски мяса и только затем большим половником – золотистый, пахнущий капустой и приправами борщ. Сашка замечал, как тётя Даша старалась положить ребятам куски мяса побольше. Взрослые на это одобрительно кивали головами, говорили, что мол, это для их роста и силы. А комбайнер, дядя Никифор, сидящий рядом, незаметно подкладывал часть своих кусков в Сашкину миску. На детское возмущение он одобрительно ухмылялся.

– Жуй, жуй, дитя, у тебя зубки молодые, крепкие! И будут ещё крепче. А у меня зубов мало, не прожую я такое мясо, – явно лукавил колхозник, глядя на ребенка теплыми и ласковыми глазами.

Его крепкая и жилистая ладонь погладила Сашкину голову. Ребята видели и чувствовали, пусть немного грубоватую, чисто мужскую, не всегда открытую и явную, заботу и любовь старших по отношению к ним. Взрослые растили себе достойную смену и вкладывали свою душу в них. Чему же тут удивляться?

– Какое такое жёсткое мясо! Я его вываривала, как полагается! – с обидой в голосе возмутилась повариха. Потом поняла хитрость комбайнера и уже по-другому, примирительно добавила, что мол, бывает и у неё огрехи!

Все обедали не торопясь, с наслаждением, с явным уважением к пище и самой поварихе.

Дождавшись достойной оценки нового второго блюда (макароны по-флотски были просто изумительными!), тетя Даша засобиралась уезжать.

– Пустую посуду, сложите в ведро, остатки хлеба – в кастрюлю, да крышкой накройте, дабы не заветрелся. В бидоне компот, сами наберёте, сколько хотите. А, я, поеду других кормить, на обратном пути всё заберу, – улыбаясь, распорядилась Пулеметчица.

Помахала рукой, умчалась, укатила весёлая и добрая душа. Стало тихо, знойно и немного грустно. Закончив обедать, выпив по большой алюминиевой кружке компота, мужики, молча, как по команде закурили. У всех были папиросы «Север». Правление колхоза закупило в Сельпо партию папирос и выдавало всем в поле на сутки по две пачки, чтобы не отвлекались от работы и не бегали в магазин. Работников это устраивало и папиросы нравились.

Мужики курили, молча, как бы украдкой, согнувшись, сбивая пепел себе в ладони. Затем, поплевав в эту же ладонь, тушили в ней окурки и с силой затаптывали в землю – не дай Бог допустить пожара, солома как порох, загорается моментально! Береженого Бог бережёт, свой хлеб, свое поле, свои и заботы!

– Ну, хватить сидеть, пора и за работу, – сказал кто– то.

Мужики, как по команде, встали, так же молча, пошли. Комбайнеры с помощниками к комбайнам, шоферы – к автомашинам, ребята, собрав посуду и хлеб, как велела Даша-Пулеметчица, побежали следом.

Сашка стоял и смотрел на удаляющихся людей, запылённых и пропитанных потом, натруженных и уставших, взрослых и молодых, но таких крепких и сильных, добрых и чистых душой, где нет места злости, зависти, подлости и предательства.

– Да, плавки ваши ещё целые, не порвались? Сегодня вечером будет примерка вашей формы, – матушка хитро улыбнулась.

Сашка радостно подхватился, громко чмокнул в щеку матушку.

– Спасибо, мамуля! Плавки у всех в норме. А вот за форму – особая благодарность! А номера пришьёшь?

– Пришью, пришью. Только не совсем одного цвета будут, ленты то разноцветные, да и маловато их, – с сожалением сказала матушка.

Сашкина мать пошила из оставшихся кусков сатина всем ребятам одинаковые плавки. Это не хитрые пляжные одежонки для них были верхом хвастовства и гордости. Два треугольника материи, простроченные снизу и одного бока, завязывались пришитым шнурком со второго бока. Они легко одевались на одну ногу, легко завязывались и так же легко снимались. На вид это были просто изумительные, узкие плавки, а не какие-то семейные трусы. И ребята выглядели в них просто шикарно! По крайней мере, им так казалось.

А форму они ждали уже давно. Сашкин отец помог ребятам определить футбольное поле на ровном участке луга, впритык к самой деревне и выписал в сельском совете наряд на лесины для установки ворот. Речным песком сделали разметку поля, установили створки ворот. Работали с таким азартом и задором, что к ним невольно подключались многие взрослые. Отец привез из города футбольный мяч, сшитый из кожаных полосок, со шнуровкой, с запасной резиновой камерой, накачиваемой велосипедным насосом. И самое главное, всем игрокам достались настоящие, резиново-тряпичные, белые с круглыми наклейками для щиколоток кеды! Так как Сашка был вратарём, то бабушка связала ему, правда шерстяные, но перчатки, а не рукавицы какие-то! Руки в них потели, но не беда, а водрузив на голову картуз, Сашка был прямо таки вылитым Львом Яшиным.

Вратарем Сашка стал случайно. Ребята гоняли по полю мяч, когда на велосипедах приехали более взрослые парни и предложили сыграть с ними. Играли пять на пять человек. Сначала Сашка играл в нападении вместе с Васькой Жидковым. Буквально за несколько минут Васька забил прекрасный гол, и соперники расстроились и рассердились. Они не ожидали такой наглости и напора от столь малолетних футболистов, начали играть грубо и скоро травмировали вратаря Сашкиной команды Витьку. У того распухло колено, требовалась замена. Матч прервало стадо коров, проходящее через поле и оставляя за собой навозные лепешки. В какой-то момент возникла сложная ситуация у ворот малолеток. Соперник настаивал на одиннадцатиметровом ударе. По их мнению, имело место игра рукой. В ворота встал Сашка, надел картуз, приготовился, расставил руки и ноги. Такой маленький, в картузе и с растопыренными пальцами, похожий на паучка. Бить штрафной удар вышел шестнадцатилетний верзила, обутый в тяжёлые ботинки. Сашка успел среагировать на полет мяча и выставил руки. Но сила удара была такой, что мяч пробил детскую защиту и попал прямо в лицо незадачливого вратаря. Падая назад, он выставил правую руку и её попал в ещё тёплую коровью лепёшку. Один глаз опух, видимо от шнуровки мяча, и не открывался. Сашка старался протереть его рукой, не обратив внимания на то, что рука была измазана в коровьем навозе. В общем, вид незадачливого вратаря был, прямо скажем, смешным, жалким и запоминающимся. Но, самое главное, мяч то был отбит, и гола не было! Соперник, прервав игру, быстро ретировался на своих велосипедах от греха подальше. Сашку умыли, синяк под глазом гордо сиял ещё с неделю, а звание бесстрашного и непробиваемого вратаря закрепилась надолго.

Ребята болели за футбольную команду московского «Спартака» и не пропускали ни одной радиотрансляции игр с её участием, а их кумиром был нападающий Галимзян Хусаинов. Поэтому Сашкина матушка шила ребятам форму со спартаковским ромбиком на груди. На трусах красовались лампасы и номера на майках. А отец обещал приглашать ребят из соседних деревень на постоянные игры и проводить футбольные турниры.

Сашку нельзя было назвать отважным или смельчаком, но и трусом он не был. Он просто никого и ничего не боялся. В его жизни не было ничего и никого, чтобы его страшило или пугало. Сказки, которые он читал, были добрыми и красивыми, его окружали добрые и внимательные люди, деревенская природа была для него приветлива и награждала таким обилием цветов и красок, от которых захватывало дух. Ему было невдомёк, кто или что, а главное, зачем должно пугать или обижать его. Если, сестрёнки боялись темноты и думали о спрятавшихся в ней чудищах, то Сашка точно знал, что в там никого нет и быть не может. Они с отцом часто летом укладывались спать во дворе под открытым небом на камышовых матах. Отец специально посылал его в самые темные уголки двора или в сад за яблоками, приучая и, главное, убеждая Сашку в отсутствии опасности для него. Вот только бабушка была уверенна, что в доме за печкой живет домовёнок. Но так как он охранял наш дом очень хорошо, то был добрым. А Сашке так хотелось увидеть это маленькое, лохматое и симпатичное существо, чтобы поиграть или поговорить с ним. Как не старался Сашка дождаться этой встречи, не смыкал глаз, приготавливал чего-нибудь вкусное на угощение, ждал, но всякий раз сон побеждал, и все его старания оставались напрасными.

Но в этой, ещё такой маленькой и короткой детской жизни произошло интересное и даже необычное событие. Это случай испытания страхом. Может быть, именно он и наложил отпечаток на дальнейшую Сашкину судьбу и его поведение в сложных жизненных ситуациях.

В деревне был принят не писаный закон: все собаки должны быть во дворах на привязи, кошки должны ловить мышей, а собаки охранять двор, а не бродить по улицам. Как правило, в деревне были добротные дома, но недалеко от колодца, стоял один старенький, одинокий, явно без хозяина, покосившейся домишко. Калитка и забор хотя и были подремонтированными, но выглядели старыми и требовали замены. Въездные ворота плохо закрывались и были постоянно открытыми. Жила там такая же старенькая, сгорбленная и одинокая старушка баба Маня. Говорили, что в молодости она была очень красивая и вышла замуж за самого здорового и сильного в деревне казака Василия. Детей не успели завести, началась война. Василий с первых дней ушел на фронт. В начале войны наша армия отступала, и полк, в котором он служил, попал в окружение. Выходя в прорыв, был ранен, попал к немцам в плен и … пропал. Баба Маня всё ждала и ждала своего Васю, так и не вышла вторично замуж, хотя предложений было много. Уже после войны в соседней деревне фронтовики рассказывали, как они были с Васей в немецком концлагере, вместе бежали. Однако Василий был очень большой, рана не зажила, ему требовалось больше пищи, его силы иссякли, бежать он дальше не мог. Похоронили его где-то в польской земле, даже место приблизительно не знали. Однако баба Маня не верила этим рассказам. Она всё ждала и ждала, часто выходила на дорогу, ведущую в деревню, высматривала, не идет ли домой её Вася…

Колхозники и соседи жалели старушку, и, чем могли, помогали. Ей давно предлагали сделать новые ворота, калитку и забор, но баба Маня отнекивалась, мол, на мой век хватит, а вот придёт Вася, тогда уже и поставит всё новое. Починить крышу, завезти угля и дров на зиму – это забота колхоза; наколоть и сложить дрова, наносить воды, починить забор, помочь с продуктами – это соседское дело. Из живности баба Маня держала только козу и собаку. Коза тоже была старенькой, но молоко давала. А вот собака была приметная, невероятно злая, огромных размеров. Кличка у неё была Палкан. Лохматая, серо-пепельного цвета, длинная шерсть торчала в разные стороны и увеличивала размеры животного. Грозный, хриплый и надрывный лай разносился на всю округу. Палкан лаял и бросался на всех проходящих мимо двора, вызывая страх и боязнь того, что он может в любой момент сорваться с цепи. Баба Маня успокаивала всех крепостью цепи и надежностью ошейника.

Собака ещё ни разу не срывалась с привязи, соседи посудачили, посудачили и привыкли. Мол, что обижать старушку, она одинокая, да и не вредная, как обычно бывают в её возрасте.

Однажды Сашка проходил мимо бабкиного дома, услышал привычный, злой и хриплый лай Палкана. Но, что-то было не обычное в этом лае. К нему добавился лязг цепей! Оглянувшись, Сашка увидел, что этот грозный зверь, с оскаленной пастью, брызжа слюной, с налитыми кровью глазами всё-таки сорвался с привязи и быстро приближался к нему. Страха не было, желания бежать тоже. Сашка просто оцепенел, замер, стоял как вкопанный, выставив вперед ладони своих рук. Он спокойно и внимательно смотрел в глаза приближающегося разъяренного зверя.

«Почему ты ругаешься? Ведь я ничего тебе плохого не сделал. Я не заходил на твою территорию, не трогал твою пищу. Почему ты так злишься на меня?» – неустанно думал Сашка.

Невероятно, но огромный пёс почему-то начал замедлять свой бег, лай не был уже таким угрожающим и злым. Какая-то осторожность стала просматриваться в его поведении, хвост начал медленно покачиваться из стороны в сторону, из глаз уходил кровавый налет. Палкан остановился, не доходя метров двух до стоящего с вытянутыми руками Сашки. Так они и стояли несколько минут, словно изучая друг друга. Затем собака села на задние лапы и тихонько начала скулить. Сашке стало жаль этого несчастного, одинокого, вечно сидящего на цепи полуголодного пса, явно с перетянутым горлом ошейника. Но тут появилась с палкой в руках хозяйка Палкана. Она криком старалась отогнать от ребёнка свою собаку, замахиваясь палкой для удара по зверю.

– Баб Мань, не бейте его, – крикнул Сашка. – Он ничего плохого мне не сделал. Вы просто ослабьте ему ремень ошейника. А то он задыхается и не может нормально проглотить хлеб, а только воду!

Сашка протянул свою руку к ошейнику, но баба Маня палкой отвела её, приговаривая:

– Не смей! Оттяпает руку зараз! Я сама ослаблю!

Бабка быстро схватила оборванную цепь возле поводка и увеличила длину ремня ошейника. Сашке показалось, что зверь облегченно вздохнул, и уже преданными глазами посмотрел на него.

Пес, словно униженный и посрамлённый, поджал хвост, опустил голову и послушно пошел за бабой Маней.

Тут же подбежали матушка, соседи. Все они ощупывали Сашку, искали следы укусов, громко кричали, ахали и охали, удивлялись, как это ребёнок остался цел после такой встречи с громадным и злым зверем.

В деревне ещё долго обсуждали это удивительное происшествие и не могли толком объяснить, почему пёс пожалел ребенка. Но Сашка был уверен, что главное – он не испугался! Не струсил и не побежал! Отсутствие страха дало возможность понять зверя, узнать чего он хочет, что его мучает. Он внутренне, не понятно как, но чувствовал, что и зверь понимает его. Они были на равных и не старались выяснять кто из них сильней. Да и зачем? Во время недолгой молчаливой дуэли, глядя друг другу в глаза, между ребенком и зверем произошло что-то такое, что не поддается объяснению, даже сейчас, спустя многие годы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Вуду"