Текст книги "Ставка на любовь"

Автор книги: Александр Куревин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

В этот раз командир взвода старший лейтенант Тимургаев увидел, как с трассы съехала не одна, а три машины! Сначала одиночный пикап, за ним – еще пара, следовавшая на расстоянии. На равнине пара разделилась и повела пулеметный огонь по первой машине, которую она, очевидно, пыталась задержать.

– Амирханов! Отсечь преследователей! – отдал Тимургаев приказ стрелку БТР. – Джашоев, срочно выясни, не соседи ли кого гоняют?

Старлей Тимургаев наблюдал в бинокль, как скорострельная пушка проложила дорожку из песчаных фонтанов. Пикапы преследователей остановились – и один, и второй. Встал и беглец. Старлей видел, что с одного борта резина колес преследуемого автомобиля разорвана в лохмотья, и ехать машина дальше не может. А преследователи все продолжали палить по ней из пулеметов, затем ударил гранатомет, и машина взлетела на воздух! Пара преследователей, сделав свое дело, развернулась и пошла обратно к трассе. Но, до дороги сумел доехать лишь один автомобиль, – пушка старшины Джашоева не позволила другому, – бойцы пулеметного расчета попадали через борт. Убит был и водитель. Через открывшиеся ворота российской базы выехал бронеавтомобиль «Тайфун», – это командир отряда, заслушав доклад старшего лейтенанта Тимургаева, велел разобраться, кого «сседлали» его джигиты. Тимургаев с удивлением увидел, как в стороне от горящей на песке машины, – той, которую догоняли, – поднимается в рост человек, и, высоко подняв руки, идет навстречу подъезжающим российским полицейским.

Ночь Львов проспал сном праведника, а поутру Рустам сообщил, что продавцу перевели остаток суммы.

– Ты не боишься, что эта Лала нас кинет потом? – спросил при этом.

– Она не дура. Чтобы всю жизнь прятаться?..

Ближе к вечеру Львов вошел в электронную почту с хозяйского компьютера. Принял и отправил несколько сообщений, и, довольный, вернулся к Рустаму:

– Ну, все. Деньги Лала получила. Ждет указаний, куда переправить нашу долю. Вот код, сообщи Исламу, и… отметим?

Отправились в знакомое уже кафе. Слух резали резкие голоса, доносившиеся от нескольких столиков в углу, составленных вместе. Там две небольшие компании мужчин «кавказской национальности», сидящие одна против другой, что-то чересчур оживленно обсуждали и, очевидно, проявляли взаимное недовольство. В какой-то момент один из мужчин, резко поднявшись, отшвырнул от себя тарелку так, что она полетела в сидящего напротив. Но, вряд ли конфликт имел гастрономическую подоплеку. Мужчины вскочили все разом и понеслось! Полетели в стороны стулья, был опрокинут стол, завязалась драка! Львов видел, как у Рустама загорелись глаза, он с силой оперся руками о столешницу, подавшись всем телом вперед, хотя его земляков, очевидно, среди дерущихся не было.

– Пойдем – ка отсюда, Рустам! – Львов взял генацвале под руку, выложив купюры на стол. – Ну его на фиг! Дрянь дело – в чужом пиру похмелье. Нам своих приключений хватает.

Персонал кафе, очевидно, вызвал полицию, и та не заставила себя ждать. Львов и его спутник увидели, как к заведению подлетели два «уазика». Внезапно послышались выстрелы.

– Ой – ой! – воскликнул Львов. – Совсем плохо дело!

Они вернулись в дом. Через некоторое время хозяин арендованного ими жилья принес худую весть: возле кафе убит полицейский. А еще через несколько минут пошла «движуха» по окрестным дворам. Оказалось, преступник, стрелявший в полицейского, сумел скрыться. Теперь район оцепили, и стражи порядка прочесывают территорию. За своего полицейские будут работать всерьез, – это было ясно. На лице Рустама отразилась озабоченность.

– Мои документы в доме сгорели, – проворчал он, – а те, что пока выправил, – фуфло.

Когда полиция подбиралась к их домику, он сказал Львову:

– Черт бы их побрал! Я, пожалуй, пережду где-нибудь этот шухер. – Он удалился в угол дворика, оставив на столе свой телефон, легко перемахнул через каменный забор, выказав отличную спортивную форму, но дальше случилось неожиданное. Крики, удары, ругань за забором. Очевидно, Рустам попал прямо в руки полицейских. Естественно, тем его поведение в данной ситуации трудно было не посчитать подозрительным. Рустама сцапали, и теперь ему не стоило удивляться, что станут проверять на полную катушку. «Кажись, командировка окончена, – подумал Львов, беря в руки телефон Рустама, – надо лететь в Москву».

– Отмечать, как ты, Евгений Васильевич, на лицо загорел, не буду, не до того, – сказал полковник Грушин, едва Львов появился в его кабинете. – В Сирии разведка с воздуха проверила данные Гарипова. С целью «Заказчик», очевидно, все верно, – хорошо укрепленные позиции, палатки, тренировочный лагерь. Вот цель «Лаборатория» оказалась обычной базой. Там пусто… А наш маяк, заложенный в чемоданчике Гульнары, заработал вовсе не в Сирии, в предполагаемом логове Мубаса, как ожидалось, а, знаешь, где? В Турции, в Шанлыурфе, в знакомом тебе особом военном госпитале. Стало быть, там чемоданчик и открыли.

– Сюрприз, – задумался Львов. – Проверили содержимое в больничной лаборатории? Тогда Мубас уже должен был знать, что наша лаборантка Ислама обманула. Выходит, он нас ждал?

– Погоди, это еще не все. Наша военная полиция в Сирии задержала, знаешь, кого? Личного оператора Аль – Мубаси, некоего Беньямина Гаруна, по прозвищу «Голливуд». Точнее – он сам сдался, сбежал от своего амира. Был преследуем, ранен, машина подорвана. Все на глазах у наших полицейских, – те вмешались, еще не зная, кто кого догоняет, лишь выяснив, что не свои.

Сведения, предоставленные Голливудом, совпадают с данными Гарипова о местонахождении «Заказчика», – то есть, Мубаса. Цель наши ВКС отработали, уничтожив лагерь боевиков. Непримиримых – поскольку американцы за них не вписались, как за своих подопечных, – а их запрашивали, нам лишняя вонь не нужна, извините за выражение!.. Но, остаются сомнения. Сколько Салеха – аль – Мубаси пытались взять через агентуру – все впустую? Он матерый волк, свою контрразведку имеет. А тут такое везение – сразу два добровольных информатора нарисовались! Не перебор ли?.. Да, похоже Мубас жив. Стало быть, над нами по-прежнему висит угроза провокации. Разберись с Голливудом, Евгений Васильевич! Для твоего вылета в Сирию все готово. На базе Хмеймим встретят, проводят в расположение Грозненского отряда военной полиции.

В расположении Грозненского отряда военной полиции Львов ознакомился с протоколами допросов Голливуда. Тот много чего рассказал. Было кое-что об Исламе Гарипове. Стал наемником из – за брата, не хотел воевать против своих, однажды отпустил двоих пленных саперов. «Здесь отпустил, а там…» – подумал Львов.

Командир отряда майор Мирзоев удивился вопросу подполковника Львова о трассологической экспертизе в случае ранения Беньямина Гаруна, – проводилась ли? Львов задал этот вопрос после того, как узнал, что беглец был в бронежилете, огнестрельного ранения и не получил, а, насколько потроха отбиты, врачи разбираются.

– Признаться, даже мысль такая в голову не пришла, об экспертизе, – откровенно сказал майор Мирзоев. – У нас тут война, товарищ подполковник, знаете ли. То и дело стреляют. Если в каждом случае такое расследование проводить…

– Я понимаю. Но, этот случай – не «каждый». У моего начальства, после анализа ситуации, возникли подозрения, что вашим бойцам, товарищ майор… э-э-э… показали кино. Голливуд!

– Интересное кино! Четверо «артистов» – трупы, у исполнителя главной «роли» вся спина черная!

– Какой режиссер, такое и кино… У вас в отряде найдется криминалист? Отлично! Тогда я, с вашего позволения, допрошу Голливуда, а вас попрошу назначить экспертизу. Хорошо?..

Рассказ Голливуда, выслушанный Евгением, выглядел примерно так: «Ничего не знаю, сам не понимаю, почему бежал именно в этот день! – его голова тряслась, рыжая борода дрожала. – Еще вчера не решился бы, и завтра – тоже! Сел в машину. На блокпосту наврал, выполняю поручение амира. Сперва пропустили, потом, наверное, сообразили, – почему еду один, без охраны? Амир, видимо, сказал, никуда не посылал, – кинулись догонять… Поймите, я не мог больше! Предел терпения настал! От этих съемок кровавые кошмары снятся..!»

Докопаться в рассказе Голливуда по сути было не до чего, – демонстрировал одни эмоции.

А вот с экспертизой Львов угадал. Однозначно, в Голливуда стреляли никак не из пулемета, – из пистолета, причем, с близкого расстояния. Однако, получив очевидное доказательство лжи Голливуда, Евгений не спешил припереть того к стенке. Коли Мубас жив, то дела его с оператором не окончены, и они должны встретиться. Евгений озадачил Мирзоева просьбой:

– Товарищ майор, вы можете найти мастера – ювелира? У Голливуда на шее я видел деревянный амулет в виде ладони. Простой, но ему, видно, дорог, раз не расстается с ним. Одежду он может поменять, от вещей избавиться, а амулет всегда при нем. Я хотел бы вставить маячок так, чтобы хозяин амулета этого не почувствовал. Пока спит. А уснуть покрепче ему следует помочь…

Львову пришлось отправиться в Турцию следом за обладателем амулета. Голливуда успели взять под контроль помощники Евгения до того, как маячок в амулете перестал подавать сигнал, – кончилась зарядка.

Первое, что увидел Гарипов, открыв глаза, была рыжая борода Голливуда. Себя он обнаружил лежащим на чистых простынях, судя по всему – в больничной палате. Рядом с Голливудом стояла красивая зрелая женщина в белом халате – Фатима.

– Где я? – задал он извечный вопрос всех людей, приходящих в себя после забытья.

– В госпитале, Ислам, в Шанлыурфе, в Турции! – радостно залопотал Голливуд.

«Надо же, получилось, – подумал Гарипов, – жив до сих пор». Вместе с тем, он понял, что радоваться рано, следует разобраться в ситуации.

– Как я сюда попал? – Гарипов решил, что узбек он все-таки русский, поэтому имеет право и ваньку повалять. – Помню, что напоролся на игиловцев, пришлось разворачивать оглобли. В меня стреляли, ранили, – дальше темнота…

– Вам очень повезло, – сказала Фатима бархатным голосом. Она была весьма притягательна, эта женщина. Амир обладал хорошим вкусом. – От погони вы, очевидно, все же ушли, и потеряли сознание вблизи больницы, где собирают раненых сирийцев для отправки сюда, в госпиталь.

– Я выполнил поручение амира и даже не доложил, – изобразил обеспокоенность раненый. Увидел, как Фатима и Голливуд переглянулись, после чего Голливуд сказал:

– Нас постигло большое горе. Амир погиб. Лагерь разбомбили. Мало кто уцелел. Мне тоже досталось, когда стены рухнули! До сих пор до спины больно дотронуться.

Гарипов помолчал, переваривая услышанное, затем поднял глаза на Голливуда и одобрительно улыбнулся:

– Тебе опять повезло!

– Я рассказал Фатиме, как, только благодаря тебе, мы спаслись у Подкованного холма, – улыбнулся в ответ бывший оператор.

– Ничего достойного, – отклонил похвалу Гарипов. – Провалил операцию.

– Амир высоко ценил тебя, – вкрадчиво возразил Голливуд. – И мы с Фатимой очень рады, что ты пришел в себя, поскольку хотим обратиться с предложением. Получилось так, что мы как бы стали наследниками амира. Тот товар, что ты привез, – мы знаем, где он находится. Его можно хорошо продать «нашим друзьям», как амир называл американцев. Это ведь их заказ. Я знаю телефон некоего Пола Льюиса, с которым общался Салех. Но, мы с Фатимой ничего не смыслим в таких делах. Тебя нам сам аллах послал!

– Насчет того, что аллах, это вряд ли, – усмехнулся Гарипов. – Знаешь, Голливуд, самым правильным было бы это «наследство» уничтожить. Но, если настаиваете… Не сомневаюсь, что «друзья» найдут замену Салеху, чтобы воплотить свой дьявольский замысел. Говорите, где товар, я подумаю, как доставить его вашим друзьям.

– Скажем, скажем, – заверил хитрый Голливуд. – Ты, главное, договорись. Товар находится в Сирии. Пускай преемник Салеха и забирает его сам, а? Чтобы только не надули!

– Нужно будет выехать в город ради телефонного звонка. Не из госпиталя же звонить. Новую сим-карту припаси одноразовую, – сказал он Голливуду. – И смартфон с камерой. Мне нужно будет сделать фото на пропуск. Потом поймешь, – сказал удивленному Голливуду. – А сейчас я устал, извините.

Едва посетители покинули палату, Ислам проверил связь и отправил сообщение Рустаму: «В ближайшее время узнаю и сообщу новые координаты лаборатории». И пробормотал себе под нос: «Хрен вам, америкосы, а не товар!..»

Подполковник Львов прочитал «эсэмэску» Гарипова на телефоне Горанишвили. Техническая служба Российского посольства в Стамбуле установила по номеру телефона местонахождение Гарипова, – это был тот же военный госпиталь в Шанлыурфе, где впервые засветился маяк контейнера Гульнары, и куда недавно прибыл Голливуд. Поселился бывший оператор в скромном отельчике, за которым теперь денно и нощно вели наблюдение молодые помощники Львова – «дочка» и ее «бойфренд».

Ислам заметил, что Фатима имеет некие особые отношения с главврачом госпиталя. Она сумела организовать спецмашину с красным полумесяцем для поездки в город. Гарипов, будучи еще слаб после серьезного ранения, проследовал к авто в инвалидной коляске. Отъехав подальше от госпиталя, остановились, «инвалид» выкатился на воздух. Прежде, чем звонить, Ислам сфотографировался и отправил свое фото на номер, предоставленный Голливудом. Затем дал вызов.

– Мистер Льюис? Добрый день, – сказал он по-английски. – Я только что отправил вам свою фотографию, чтобы вы знали, с кем будете вести речь и, надеюсь, в последующем иметь дело. Я работал с Салехом по вашему совместному с ним проекту. Мои полномочия может подтвердить ваш человек в России. Салех погиб, к сожалению. Но, я свою часть работы выполнил, готов указать место, где находится нужный вам товар, чтобы получить оплату. Сумма мне известна, вам – тоже. Я хочу половину от этой суммы.

– Я не вполне понимаю, о чем вы говорите, – Льюис, кажется, был озадачен. – Мне требуется время, чтобы разобраться… А где именно находится товар, о котором вы говорите?

– Там, где он должен пригодиться. О товаре заботятся, чтобы он не испортился, можете не волноваться. Я вам перезвоню. Завтра в это же время устроит? Прекрасно, – Гарипов дал отбой. Видя, как оживились лица Фатимы и Голливуда, сказал: – Рано радуетесь. Это было самое простое.

Следующим днем Льюис высказал свои условия: он готов платить, но не переводом. Это будет долго, у них в Компании своя бюрократия, а время не ждет. Деньги привезет наличными.

– Вы будете один? – спросил он Гарипова.

– Нет, не один. Я сейчас – в инвалидной коляске, поэтому со мной помощник и женщина – врач. Вы с ними знакомы. Оба работали на Салеха.

– Понятно. Со мной также будет один помощник. Пока я обхожусь без врача… – пошутил американец. – Где бы вы хотели встретиться? В отеле? Хорошо, называйте адрес и время.

В одноместном номере Голливуда, где была назначена встреча, кроме единственной большой комнаты имелись также ванная и туалет. Назначение еще одной двери Гарипов не понял:

– Куда она выходит? – спросил Голливуда. Тот пожал плечами:

– Кажется, прежде номер был двухместным, но сейчас вторая комната не открывается.

– Не люблю не разгаданных загадок, – с этими словами Гарипов достал складной ножик и принялся колдовать над замком закрытой двери. Вскоре он его вскрыл. За дверью действительно оказалась вторая комната, явно требующая ремонта. Пыль тут не вытирали, вероятно, несколько месяцев.

Льюис прибыл с помощником, как и сказал. Помощник был моложе, но вид имел скорее начальника, нежели подчиненного (это был Саймон Марецки).

– Добрый день. Господин Саймон знает, кто вы, господа. Он задаст вам некоторые вопросы, – представил таким образом Льюис своего напарника.

– Господин Гарипов, вот деньги, здесь вся сумма, – Саймон открыл кейс, показал Исламу пачки долларов, затем снова закрыл. – Вы готовы указать нам место, где лежит товар? Это в Сирии, да? У меня вопрос: вы уверены, что там находится именно тот товар, который нам нужен? Вы сами, лично, его доставили и сдали на хранение надежным людям?

– Я доставил товар из России. Вы ведь в курсе, господин Льюис? – посмотрел Гарипов на Пола. Тот кивнул.

– Я вас спросил не об этом, господин Гарипов, – сказал Саймон. Гарипов пожал плечами.

– Я доставил товар на базу в Ахиме, далее его куда-то перевезли по распоряжению амира Аль-Мубаси.

– Может быть, ваш помощник, или присутствующая здесь дама лично видели товар в месте хранения? Нет?.. Господа, вам не кажется, что вы хотите продать нам кота в мешке?

Гарипов с удивлением посмотрел на Голливуда. Тот имел растерянный вид.

– Что вы предлагаете? – спросил Гарипов Саймона. – Вызвать сюда хранителя?

– Хранитель наверняка сам не знает, что хранит. Он только кладовщик. Мы хотим видеть того, кто реально распоряжается товаром. Вызовите сюда Салеха – аль – Мубаси!

– С того света? – усмехнулся Гарипов.

– Вы и дальше хотите настаивать, что он погиб? – спросил Саймон. У Ислама слегка вытянулось лицо. Он в очередной раз посмотрел на Голливуда. Тот теперь имел вид испуганный. Перевел взгляд на Саймона:

– Вы предполагаете, Салех – аль – Мубаси выжил?

– Нет, господин Гарипов, не предполагаю. Я знаю это точно. А вас, выходит, используют втемную?

Гарипов опять посмотрел на Голливуда. Тот окаменел. Гарипов спросил Голливуда спокойным голосом, который прозвучал страшнее любого крика:

– Позвонишь?

Казалось, Голливуд сейчас брякнется в обморок. В этот момент открылась дверь – та самая, которую вскрывал, но потом снова запер, Гарипов, и в комнату вошел Салех – аль Мубаси собственной персоной со словами:

– Не нужно никуда звонить. Я уже здесь.

Он был цивильно одет, без усов и бороды, с обритой наголо головой, в больших роговых очках. В руке держал пистолет с глушителем.

– Хм! Ну, вот, другое дело, – констатировал Саймон. – А вы сменили имидж, Салех! Уберите пистолет, вы же не собираетесь серьезно в нас стрелять?

– Мне неизвестно, что у вас на уме, господа? – Мубас сделал несколько шагов в сторону американцев и встал чуть впереди Гарипова. Обернулся на «свиту», с улыбкой кивнул всем сразу.

– Вы решили начать новую жизнь, проведя инсценировку собственной гибели, это нормально, осуждать вас за это сложно, мы сами играем в эти игры. Кстати, – обратился Саймон к бывшим подручным Мубаса – к Гарипову и прочим, – вы знаете, господа, что по закону жанра свидетелей подобных мероприятий убирают?

– Не слушайте, – добродушно сказал Мубас через плечо «свите», – господа меряют всех по себе. Я же умею быть благодарным, и честно веду бизнес.

– Ха – ха – ха! – рассмеялся Саймон. – Это вы-то говорите о честности? Да вы только что хотели бессовестно нас надуть! Ваш человек – Гарипов – может, действительно не понял, что русские обвели его вокруг пальца, но вы-то точно знаете, что он привез из России штамм не того вируса! Этот в худшем случае способен вызвать легкое респираторное заболевание, не более того.

Мубас перестал улыбаться.

– Вы провалили дело, – продолжил Саймон, – но вместо того, чтобы в этом признаться, вернуть аванс, решили напоследок еще срубить баксов и исчезнуть. В Сирии запахло жареным… Так не получится. Вы вернете нам аванс и еще заплатите штраф в пятикратном размере.

– А может, мне проще вас убить? – Мубас ткнул пистолетом в сторону Саймона, но снова опустил ствол.

– Высокопоставленных сотрудников ЦРУ? Вы думаете, про вас знаем лишь мы двое, а не целый отдел? Тогда вас будет ждать уже не штраф. Сядете на электрический стул!

Аль – Мубаси смотрел на Саймона и размышлял. И, очевидно додумался до чего-то веселого, поскольку его губы искривила улыбка:

– А ведь вы, господа, только что сами, своими словами, помогли мне все понять! Не стоит за вами никакого отдела! Операция ваша не правительственная. Вы выполняли сторонний заказ. Думаю, одной из стран Персидского залива, недовольной отказом президента Асада от участия в ее газовом проекте. А сейчас вы пришли тупо ошкурить меня в личных корыстных целях. Вдвоем – потому, что не доверяете друг другу. И никто кроме вас двоих не знает, что я жив. Не знает и не узнает! – с этими словами Мубас вскинул пистолет и выстрелил. Пуля пробила голову Саймону Марецки, стена за ним окрасилась в красный цвет, «высокопоставленный сотрудник ЦРУ» рухнул на пол. Пол Льюис отпрянул в сторону, присел, но укрыться ему было негде. Однако, второго выстрела Мубас произвести не успел, поскольку сам получил пулю в спину. Он замер и стоял несколько секунд, не шевелясь, будто прислушивался к себе. Затем стал медленно оборачиваться, чтобы посмотреть, кто в него стрелял. Увидел небольшой пистолет в руке Фатимы. Бывший амир выронил свое оружие, его мотнуло в сторону, он сделал несколько неверных шагов, нашел левой рукой стену и, опираясь об нее, сполз на пол. Льюис выпрямился во весь рост. Теперь он достал свой пистолет и пошел на Мубаса, держа того на мушке. Мубас был в сознании, в глазах застыл вопрос.

– Ты не представляешь, Салех, какая работа была нами проделана, – сказал Льюис сидящему под стеной Мубасу, – чтобы ты, запав на Фатиму в госпитале, не нашел подвоха в ее биографии при последующей проверке. Чтобы тебе было спокойнее умирать, – Фатима не предательница. Она кадровый сотрудник Компании, ясно?

Фатима смотрела из – за плеча Льюиса. Взгляд ее не выражал никаких эмоций.

– Жестоко, – прошептал Мубас. Изо рта его потекла по подбородку струйка крови. Он затравленно улыбнулся: – Сколько же славных парней погорело из – за женщин! – и вдруг с резкостью, которой от него никто не ожидал, он выдернул из – за спины левой рукой еще один пистолет, который у него, оказывается, был. Они с Льюисом выстрелили друг в друга одновременно, только американец оказался не точен, – ему не доводилось в жизни и близко иметь столько дела с оружием, как полевому командиру, а бывший иракский полковник попал американцу точно в сердце, и следующим выстрелом тут же послал пулю в голову Фатиме. «Прощай, моя любовь», – сказал. «Любовь» не успела воспользоваться своим оружием. Мубас посмотрел на Голливуда. В глазах бывшего амира горело безумие. Выстрел! – и оператор упал, даже не вскрикнув. Следующая пуля предназначалась Гарипову, но Мубаса отвлекла входная дверь. Точнее – громкий звук, с которым ее вышибли. В номер ворвались люди в форме.

– А-а-а!!! – Мубас хотел стрелять по ним, но прошитый автоматной очередью, задергался, отбросил пистолет, перевернулся и затих на полу. Комнату наполнили бойцы турецкого спецназа, Гарипов узнал Айташа. Тот подошел, спросил:

– Живой?

В ответ Ислам, глядя на него снизу вверх со своей коляски, сказал:

– Ты малость припозднился с помощью для американцев.

– Айташ до последнего тянул, – зазвучала неожиданно рядом русская речь. Ислам увидел… Евгения Львова, директора фирмы «Плутон»! – Я предлагал вмешаться раньше.

– Почему-то я не так уж сильно удивлен, – сказал Гарипов, глядя на Львова.

– Мы не хотим больше дружить с американцами, – дал объяснение Гарипову Айташ. – Они сами не знают, чего хотят в Сирии. ЦРУ поддерживает одни силы, Пентагон – другие… С интересами Турции вовсе не считаются. Мы хотим дружить с русскими, – он кивнул на Львова. – С Россией можно договариваться, и она держит слово, – Айташ отошел и стал что-то говорить своим бойцам. Один из них открыл кейс Марецки, достал из него пачку банкнот и, переломив, показал, что это «кукла».

– Зачем вы не вмешались еще немного позже? – спросил Гарипов Львова. – Пусть бы Мубас довершил дело. Хочешь непременно засунуть меня до конца дней в каменный мешок?

– Ты нам нужен для другого, капитан Гарипов, – сказал Львов.

– Бывший капитан.

– Я не священнослужитель, грехов не отпускаю. Не президент, помиловать не могу. От тюрьмы тоже не отмажу. Но, я могу тебе ее отсрочить, тюрьму. А дальше – как сложится. Не санаторий предлагаю вместо темницы. У тебя сейчас идеальная биография для внедрения. Отправишься к черту в зубы, где «высшая мера» будет висеть над тобой каждый день. Кровью искупать то, что натворил ради своего младшего брата. Ему, кстати, тоже найдется работа. Ну, а ты бы как хотел? Так, как? Или в тюрьму, на пару с младшим? Да, я не лучше Мубаса. Для тебя – не лучше.

Минуло несколько дней. Когда Львов поутру появился в кабинете Смородина, Леонид сидел, ссутулившись за столом. Посмотрел на Евгения поверх раскрытого ноутбука. Евгений улыбнулся детективу:

– Привет, Леня! Чего кислый такой?

– Здравствуй, – ответил Леонид. – А мы с Ритой уже потеряли надежду тебя увидеть…

– А где она, Рита? – Львов по-хозяйски плюхнулся в кресло. – В особняке?

– Про особняк не знаю. Я дальше водокачки в вашем Тантурово не был. Рита сказала, что ты сорвал ей все планы. Она заставила меня по-новому взглянуть на вещи. Ведь все было не случайно, Женя, да? Неспроста меня выбрала Лала для переговоров. Ты знал заранее, что так будет, как и с приходом Людмилы тогда, поутру, в мой офис… А теперь Лала исчезла, телефон ее выключен.

– Лично я не думал заниматься контейнером, Леня. Если бы не появился Рустам в Тантурово…

– Не надо, Женя! Кстати, а где Рустам?

– Знаешь, с ним приключилась неприятность. Совершенно глупая случайность, представляешь?.. – Евгений рассказал, как взяли Рустама. Смородин внимательно дослушал до конца, не перебивая, потом спросил:

– А Ислама, значит, вы отпустили в Турцию?.. А знаешь, Женя, что я думаю? Ты знал Ислама раньше. Вы с ним только сделали вид, что не знакомы. Поэтому ты убедил Рустама отпустить его. Я, Женя, просто теряюсь в догадках насчет масштаба твоей авантюрной личности. Не носит ли она международный характер? Ха – ха! – издал Леонид нервный смешок. – в Турции ли ты отдыхал до того, как отправиться в Тантурово? А, может быть, в Сирии? Не тебя ли погибший сосед Юрий Новогородов и его друг Владимир Корабельщиков видели, будучи в плену? Не ты ли есть та самая Персона?!

Львов хмыкнул, непроизвольно сунул руку за пазуху под ветровку и увидел, как напрягся Леонид:

– Если ты вздумал меня убить, Женя, то имей в виду: тут Ритино «подкрепление» наблюдает за моим офисом постоянно с тех пор, как вернулись в Нижний.

– О, как! – изобразил Львов на лице шутовскую серьезность. Похлопал себя по ребрам: – У меня нет оружия, Леня.

Они молчали некоторое время. Львов думал о своем. А Леонид, кажется, и вправду ждал «подкрепление», и теперь был удивлен, почему никого нет.

– Ты обманул Риту, Женя, и… – первым прервал молчание Смородин.

– Да что ты заладил, обманул, обманул… Это Рита хотела меня надуть, а я не просто не дал себя обмануть, но и ей помог в ее же деле. Так что она в накладе не осталась.

– Послушай! Ваша афера не прошла так гладко, как ты думаешь. Да, у Риты имеется эфэсбэшная крыша, но Рита мне обмолвилась, что вашей сделкой заинтересовалась Служба внешней разведки, сечешь? Рита так хотела добраться до тебя, чтобы сказать пару ласковых!..

– Ну что же… Давай, Леня, я облегчу тебе жизнь. Не буду вынуждать звонить Рите у меня за спиной. Звони сейчас, при мне.

Смородин принужденно усмехнулся. С вызовом глядя в глаза Львову, он медленно взял со стола смартфон и набрал номер.

– Рита, здравствуй. Это Смородин. У меня появился Евгений Васильевич.… Что? – Леня некоторое время слушал, потом в недоумении дал отбой, положил телефон на стол и посмотрел на Львова: – Она сказала, что видеть тебя не желает, и ты можешь катиться ко всем чертям!

– Ха – ха – ха! – громко расхохотался Львов. – Вот она, людская благодарность.

– Может, ты мне хоть что-нибудь объяснишь? – попросил Смородин. – Еще вчера она горела желанием из под земли тебя достать!

– Ну, видишь же, передумала! У нее глаза открылись. Да и не до меня ей сейчас… А мне надо съездить в Тантурово. Кстати, что-то подсказывает мне, там мы с ней и встретимся.

– А меня с собой возьмешь? – вдруг попросил Смородин. – Посмотрю, наконец-то, на ваш особняк вблизи.

– Изволь, – согласился Львов. – Заодно «Шевроленка» моего пригонишь, хорошо? Я пока у детей машину взял покататься. Буду тебе очень признателен!

Едва устроившись в машине Львова, Смородин обернулся назад, почувствовав, что в салоне еще кто – то есть. Появилась мордуленция сэра Джорджа. Пес радостно стучал хвостом.

– А, Жорик! – воскликнул Смородин. – И ты здесь, старина!

Дорогой молчали, каждый думал о своем, пока Львов не свернул с трассы и не достиг лугов. Жорик поднялся на заднем сидении, уловив знакомые запахи, и Евгений спросил:

– Леня, ты не против немного прогуляться? Я проеду за плотину. Пусть паренек мой побегает, а то ведь придется держать взаперти по прибытии. Надеюсь, Машенька еще не выбросила его клетку?

Леонид не высказал возражений. Съехали с грунтовки в проплешину в высокой траве, – вдоль реки трава росла особенно густо и была выше человеческого роста. Евгений заглушил двигатель, выпустил Жорика, и тот радостно умчался, куда глаза глядят. Или запахи манят, – так будет точнее.

– А – а – а! Хорошо! Тихо! – раскинув руки, потянулся Львов. – Обожаю тишину.

Не успел произнести, послышалось отдаленное урчание мотора. Вскоре на плотине появился темный микроавтобус. Проехав вдоль пруда, свернул к деревне.

– В деревню вашу гости прибывают? – спросил Леонид. Он заметил, что Евгений почему-то напрягся при виде темного микроавтобуса.

– Я, кажется, догадываюсь, к кому гости, – сказал Евгений. – Они – в особняк. Давай прогуляемся туда. Подойдем со стороны огородов.

– Хороший домик! – оценил Смородин Дедово строение, когда подошли ближе.

– Главное, крыша как сияет! – обратил внимание Львов.

Вдруг они увидели, как на заборе особняка появился человек. Секунда, он спрыгнул вниз, и побежал в луга. От Львова и Смородина до него было не близко.

– Похоже, в вашем особняке не все рады гостям?! – воскликнул Леонид.

– Надо беглеца задержать! – уверенно сказал Львов. – Некрасиво прятаться от гостей. Известно, что гостям положено радоваться, как минимум, дважды. Когда приезжают и когда уезжают…. Жорик! Жорик!!!

Пес подбежал к Львову.

– Смотри, смотри! Да, не на меня, балбес! – Евгений подхватил собаку под передние лапы, поднял как можно выше, повернув мордой в сторону движущегося вдалеке человека. – Тяжелый, зверюга! Отъелся в собачьей гостинице! Гонять некому было.

Жорик не понял, чего от него хотят. Завертел мордой, пытался лизнуть хозяина в лицо, потом легонько прикусил за руку.

– Ах, ты, бестолочь! – беззлобно обругал Львов собаку, отпустил и побежал вперед сам. Смородин – за ним. Жорик сначала прыгал рядом, да еще как! Выше человеческого роста, точно антилопа! Потом он увидел, наконец, удирающего в сторону реки человека и рванул во всю прыть за ним.

– Ага! Цель в прицеле! – радостно крикнул Львов. – Подай, Жорик, подай! Теперь не уйдет! Не то добежал бы до зарослей у реки, ищи его там! – пояснил на бегу Смородину.