Текст книги "Ставка на любовь"

Автор книги: Александр Куревин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Женя, мы съехали со двора.

– Я в курсе. Я правильно думаю, кто это сделал?

Вместо ответа Леонид передал трубку тому, на кого «правильно думал» Львов.

– Женя, я произвел смену караула. Надеюсь, вы не сочтете меня несправедливым: око за око…

Мы едем вперед, где-нибудь встанем, сообщу вам. Догоняйте.

– Догоним, – Львов глубоко вздохнул. – Побудем тут, сколько надо.

– С кем ты сейчас разговаривал? – спросила Рита. Не разобрав слов, она все же услышала, что голос в трубке Львова зазвучал другой.

– С тем, кто пострелял людей Ислама. Сам он, думаю, пока жив.

– Ты с этим убийцей говорил как со своим сообщником…

– Так оно и есть, – подтвердил Львов. – Теперь мы с ним сообщники. Ты, кстати, тоже. Присядь – ка. До приезда полиции есть немного времени, я тебе расскажу про Рустама, – так его зовут. Некоторое время он был заместителем твоего Ислама, потом Ислам решил его грохнуть. Однако, Рустам выжил, хотя потерял своих людей. И сегодня он поквитался. Дальше попытается сам доделать дело и получить свои деньги, плюс компенсацию морального ущерба.

– У меня такое чувство, что ситуация выходит из – под контроля.

– Пока товар не переправлен, мы на коне, – возразил Львов. – А потом надо будет что-то думать…

Компанию нагнали часов через шесть. Евгений на полную катушку использовал скоростные качества Ритиной «селедки».

– Интересно, сколько писем счастья от ГИБДД придет ко мне по результатам твоего вождения? – в какой-то момент задалась вопросом Новая Сестра.

– Свои люди, сочтемся, – пообещал ей Львов.

– Это ты-то свой? Да я тебя вообще, оказывается, не знаю! А ты спокойно встречаешь все сюрпризы на дороге так, будто заранее извещен о них.

– Что Рустам себя еще проявит, я предполагал. Но такого никак не ожидал.

Грузовик Ильяса и Ленин кроссовер стояли у придорожного кафе. Здесь произошло знакомство Риты с Рустамом.

– Ну, вам Евгений, наверное, уже объяснил, почему я так поступил, да? – сказал грузин Рите так спокойно, будто речь шла о пустяках. – Эти люди заслужили то, что получили, убив моих друзей. А их главарь, Ислам, сидит в машине у Леонида. У него наручниками скованы руки за спиной, чтобы не думал о глупостях. Он ведь нам еще нужен… Ну, что, мы познакомились, очаровательная Маргарита. Продолжим путь?..

– Женя, а ты, смотрю, приободрился как будто? – заметила «очаровательная», когда снова сели в машину. Львов – также за руль, а она – рядом.

– Это так, – согласился Львов. – Рустам мне почему-то внушает больше доверия, чем твой Ислам. И я надеюсь с его помощью получить небольшую компенсацию за все перенесенные волнения и страхи. Ты разве не о том же мечтаешь?

– Компенса – а – ацию! – передразнила Рита. – Живыми бы остаться! Зачем мы вообще нужны твоему Рустаму?

– Во – первых, свой товар Смородин получит только на месте. Ну, а таможню-то Дед, как я понимаю, лишь тебе доверит? А я Рустаму просто симпатичен. Не в том смысле… Знаешь, для чего злому духу нужны люди? Желая погубить род человеческий, злой дух действует людскими же руками. Сам-то он что может? Он же дух! Только на мозги капать, чтобы с катушек съехали…

– Это ты к чему? Про что вообще?

– К тому, что Рустама, его как бы нет. У него документы липовые. Допустим, заморочить голову молодому сержанту патрульно – постовой службы он еще сможет, а вот пройти серьезную проверку – вряд ли. У Ислама, думаю, документы надежные. А Ильяс, мне кажется, вообще не при делах. Так, земляки помочь попросили и пообещали хорошо заплатить за то, чтобы лишних вопросов не задавал.

– А что будет после?

– Мы не должны допустить никакого «после», – Львов на пару секунд оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть Рите в ее широко распахнутые серо – голубые глаза. – Следует своевременно произнести молитву по телефону, чтобы прилетели добрые ангелы и посрамили злого духа!

– Надо вызвать подкрепление, я правильно поняла? У меня есть, к кому обратиться!

– Знаю, знаю. Два бизнес – партнера, земляки с Дальнего Востока. Один теперь налаживает бизнес в Крыму, другой крепко сидит на заводе Кирова… Скажи, а твои деловые друзья знают, в какие игры ты играешь?

Рита слегка замялась:

– Знают… отчасти. Я сама до последнего времени не знала, в какие игры играю! Спасибо, просветил, – закончила она фразу с ехидством.

– Значит, торгануть «агитацией» не кого-то из твоих компаньонов идея?

– С чего ты взял? Нет, конечно. У них только легальный бизнес. Дед познакомил меня заочно с одним дядькой из Крымской администрации. Тот в команде, отвечающей за организацию праздников. Фейерверки – хороший товар!

– Значит, это действительно Дед нашел заказчика на «агитацию»?

– Точнее будет сказать, заказчик нашел Деда.

– Что же это Николай Иванович втянул в эту грязную историю тебя, свою дочь?

– При чем тут «втянул»? Просто наши интересы совпали. Да, дело оказалось более стремное, чем я считала, признаю… Но, какая я ему дочь? Всего раз и виделись прежде. А деньги хорошие.

– Деньги плохие, – возразил Львов. – А Дед знает, что друзья твои – из ФСБ?

– Служившие прежде в ФСБ, – поправила Рита. – Конечно, знает. И заказчик знает. Это даже хорошо, – рассудил заказчик. – Проколемся, так отмажут… может быть.

– Кто же он, заказчик товара? Ты не знаешь, ладно. Но, Дед-то как с таким заказчиком сошелся?!

– Видишь ли, Дед не мог отказаться. Грешок в прошлом имеется. Они держат его на крючке.

Какой грешок? – не могу сказать. Он только намекнул мне, мол, есть грех на совести. Кажется, это как-то связано с его давней командировкой за границу… Я позвоню друзьям, но придется потянуть время, пока подкрепление прибудет. Скажем, ждем своего человека на таможне, когда на смену заступит.

– Правильно. Но, пусть твое подкрепление, когда прибудет, не попадается раньше времени Рустаму на глаза. Не забывай, он – стреляный воробей!

– Знаешь, что? Да, позвали друзей, так и скажем ему, если что! Имеем право испугаться после того, что он натворил!.. Позвони своему головорезу, скажи, у нас остановка. Мальчики налево, девочки направо. Пойду звонить в кустики. Не хочу, чтобы ты слышал все, что я буду говорить!

– Твоя откровенность обезоруживает, – Львов взялся за телефон.

Омельченко получил от Каравановой сообщение, выдававшее ее испуг: «У нас чэпэ. Во время ночевки на трассе Дон в мотеле «Уют» ликвидирована охрана Ислама, сам он стал пленником некого Рустама, своего бывшего подельника, со слов Львова. Цель у Рустама та же – сдать товар. Смородин и Львов знакомы с Рустамом, они явно в сговоре. Опасаюсь быть выведенной из игры на последнем этапе, прошу подстраховать». Полковник ответил: «Не волнуйтесь, группа прибудет на место своевременно».

Они поехали длинной дорогой вдоль моря. Требовалось скинуть левый груз прежде, чем везти фейерверки в Крым.

Для временного пристанища выбрали небольшой городок Кабардинка за Геленджиком. За продуктовым магазином, построенным, очевидно, еще в советское время, нашлась приличная территория, огороженная забором из крашеного профлиста. За парковку, правда, запросили недешево. За отдельную плату хозяин магазина освободил для них комнаты в своем гостевом доме. Когда с заселением было покончено, Рустам подошел к Рите:

– Очаровательная, мы что, сюда в отпуск приехали? Давайте, вы отдохнете в Крыму, да? А тут поскорее закончим и расстанемся.

– Наши желания совпадают, – кивнула Рита. – Вот только таможня еще не дала добро. Боюсь, что дня два – три придется подождать…

Рустам отошел недовольный, его вниманием завладел Львов. Предложил вместе прогуляться. Ничего особенного на повестке дня у Евгения нынче не стояло – обыкновенное предательство.

– Рустам, Рита вызвала подкрепление, – не ходя вокруг да около, выложил Львов. – У нее имеется, кому помочь, и это не дворовая шпана. Эф – Эс – Бэ! – произнес он раздельно. Рустам стал меняться в лице. – Но, это не то ФСБ, которое ФСБ. Я тебе говорил о ее бизнес – партнерах… Скажи, Ислам может получить от заказчика выход на таможенника помимо Риты? Отдай Исламу контейнер! Отпусти его. Вы – квиты. Не зли заказчика. Получим свои деньги!.. Давай так, я увезу Риту подальше, на экскурсию, а ты найди машину, перегрузите в нее свой товар из грузовика. Ильясу дать снотворного, – пусть поспит. Леня подвезет контейнер. У Риты в багажнике лежит упаковка для него, а в бардачке – таможенная декларация.

– Хм! Ладно, поговорю с Исламом, погляжу, что у него на уме, – после раздумья согласился Рустам.

– Отлично!.. Вот славный погребок, Рустам, справа по курсу. Возьмем вина? Надо как-то оправдаться, куда мы ходили вдвоем.

Гарипов посмотрел на трубу, к которой была пристегнута рука, подумал: «Зачем им отопление? – имея в виду хозяев. – Или сами здесь зимой живут?» Усмехнулся. Проведя взаперти пару часов, начал вдумываться в смысл окружающих предметов. Если получить тюремный срок, вероятно, на многие вещи посмотришь по-новому. Дойдешь до смысла бытия…

Открылась дверь, появился Рустам. Внимательно оглядел пленника. Ислам приподнял руку:

– Хорошие у тебя наручники. Булавкой хрен отомкнешь, если бы и была. На экипировке не экономишь, молодец… Тебе не кажется, что с неволей пора покончить? Я не себя имею в виду, – Мубаса. Или ты хочешь всю жизнь ходить у него на поводке? С его поручениями она, вероятно, окажется короткой, жизнь. Во всяком случае – на свободе.

– Что-то ты больно разговорился, – ответил Рустам. – Это подозрительно. Ну– ка, подергай сильнее рукой!

– Да, нет, – со смешком Гарипов выполнил повеление. Сталь наручников зазвенела по металлической трубе. – Говорю же, хорошие браслеты… Рустам, давай грохнем Мубаса! – Ислам стал серьезен. – Один я не справлюсь, – ты знаешь, какая у него охрана. Это будет самоубийство. Но, вместе… Ты ведь отпустишь меня в Сирию, не убьешь, правда? Я должен отстоять твой меркантильный интерес, – Гарипов пошуршал пальцами свободной руки, изображая деньги. Рустам некоторое время смотрел на него, ничего не отвечая. Затем подтолкнул:

– Ну, говори, говори дальше!

– Я сброшу джипиэс-координаты Салеха. Он постоянно меняет место дислокации. Сумеешь сообщить координаты в ФСБ, или в ГРУ? Самому тебе туда путь заказан, конечно, но можешь привлечь помощников. Того же детектива Смородина, например. Он, похоже, толковый чувак.

– Ты что, хочешь вызвать огонь на себя? Чтобы к тебе прилетела ракета? Это – не самоубийство?

– Никто не станет сразу отрабатывать цель, указанную неизвестно кем по неведомой причине. Разведка должна будет все проверить. Схорониться будет уже моя проблема.

Рустам постоял, задумавшись, потом изрек:

– Ты знал, что эта идея мне понравится. Но, сперва я хочу получить свои бабки. С Мубаса сто пятьдесят штук за то, что хотел меня извести, да? Достанет он меня потом, или нет, еще вопрос, а товара он сейчас не получит, пока не заплатит.

Евгений с Ритой возвращались с экскурсии. Осматривали дольмены – рукотворные каменные сооружения, позволявшие, по рассказу экскурсовода, далеким предкам получать наставления от потустороннего мира, как управляться с проблемами. Двое мужчин обратили на себя внимание Евгения тем, что были не по сезону одеты – в светлые брюки, а не в шорты, как все прочие на утоптанной дороге, вьющейся коричневой змеей по зеленой горе. Вглядевшись в лица, Львов понял, что видел их уже. В оружейной столице! Посмотрев на Риту, успел заметить, как с одним из них Новая Сестра обменялась взглядом. «А игра, похоже, еще затейливее, чем я полагал! – обожгла Львову мозг мысль. – В курсе Новая Сестра всех нюансов игры, в которую ее втянули, или нет, сейчас является делом десятым. Неясно, что на уме у смежников».

Отойдя как будто до ветра, он набрал Рустама с телефона, который приобрел специально для связи с ним после «предательства». У генацвале имелся такой же.

– Рустам, вы как, загрузились? Смородин все привез? Отваливайте прямо сейчас! Я только что видел людей, которые пытались повязать тебя в Ижевске. Чуешь, чем дело пахнет?

– У нас все это время на хвосте висело ФСБ?!

– Да, черт его знает! Я же тебе говорил, я не уверен, что это то ФСБ, которое в самом деле ФСБ. Они прибыли на зов Риты, понимаешь? Но тебе им лучше не светиться… Я потяну время. Главное, что ни Рита, ни ее друзья не знают про наш финт с таможней, – полагают, у них все под контролем. Постарайтесь быстрее отправить груз! Если ребята отстаивают не корыстный интерес, а державный, о чем Рита не знает, они могут вас задержать! Поспешите…

– Ты чего так долго? – спросила Рита, когда Львов вернулся к ней.

– Фруктов переел, видать, – он хлопнул себя по животу. Отметил, что о прибытии «подкрепления» Рита его так и не проинформировала…

Утром, поднявшись с койки, Рита прогулялась по дому и ворвалась обратно в номер к Евгению с горящими глазами:

– Где Рустам?! В комнате нет ни его, ни Ислама! Ильяса еле растолкала, – спал, как сурок!

– Я бы тоже еще поспа – а – ал! – потянулся Львов. – Нет ни того, ни другого, говоришь? – он рывком выдернул себя из постели. – Хм! Похоже, Рустам внял моему совету. Отпустил нашего террориста. Пусть летит за бугор, встречает товар, который мы отправим, и сдает заказчику.

Рита ничего не сказала, молча вышла из номера, но через короткое время вернулась:

– Мои люди следили за домом, Женя, со вчерашнего вечера. Ты их видел вчера, а я видела, что ты видел. Утром Смородин пошел с полотенцем на пляж, больше никто из дома не выходил. Значит, Рустам с Исламом ушли еще вчера. Что-то здесь не так! – она снова выскочила из номера. Львов, приоткрыв дверь, наблюдал, как возле грузовика собирается «тусовка» во главе с Ритой. «Подкрепления» набралось человек пять! Ильяс выдвинул лестницу из – под будки, чтобы открыть двери фургона.

«Сейчас Рита обнаружит, что «агитация» тю – тю. Потом она хватится пустой коробки в багажнике своего авто и таможенной декларации в бардачке… Пожалуй, мне здесь делать больше нечего». Воспользовавшись тем, что все люди Риты заняты, он открыл окно, – второй этаж, пустяки, – повис на руках на подоконнике, затем спрыгнул и был таков. Леню на пляже нашел быстро, поскольку знал, где тот местечко себе облюбовал.

– Леня, привет! Скоро сюда нагрянет разгневанная Рита со своей кодлой. Вали все на меня. Говори, контейнер ты Рустаму отдал по моему настоянию. И я должен перезвонить тебе, чтобы узнать код, который назовет Лала после того, как получит деньги на счет. А это случится, когда контейнер прибудет к заказчику. Куда я отправился, тебе не сказал.

– Рита найдет тебя по телефону – с такими бизнес партнерами… Выбросишь телефон? Как же я тебе позвоню, чтобы сказать код?

– Мне не нужен код, Леня, я его итак знаю. Только Рите об этом не говори. У нее свои интересы, у нас – свои… Хотя, где-то они, возможно, и общие, – пробормотал Львов себе под нос, но Леонид этого уже не слышал. Покинув пляж, Львов пошел к стоянке такси, которую заприметил ранее. Рита не заставила себя ждать со звонком:

– Женя, ты где? Ты что, решил все провернуть сам? С этими? Я позвонила Деду, он говорит, что заказчик поблагодарил его и сказал, что груз через границу отправят другие. Другие – это Рустам с Исламом, да? Ты их, похоже, помирил? Послушай, тебе с ними нельзя! Тебе с нами надо. Все на самом деле не так, как ты думаешь!

– Я сам по себе, и всего лишь проявляю разумную инициативу в выполнении твоего – твоего, Рита! – задания. Ты не в курсе, возможно. Твое «подкрепление» нам все сорвало бы. Они уже пытались нам с Рустамом помешать раньше.

– Вам с Рустамом?! – переспросила Рита. – Ах, вот как?! Ты ни хрена не понимаешь, Львов! Ты – идиот! Ты остаток жизни в тюрьме проведешь, если не отойдешь от этих двоих. Пока что ты просто запутался, но, оставаясь с ними… Ты разве не понимаешь, кто они?!

– А кто ты, Рита? – Львов дал отбой…

– До Анапы доедем? – спросил он молодого парня, кемарящего за рулем «Рено».

Хорошо было ехать пассажиром – имелась возможность вертеть головой по сторонам. Львов не считал себя настолько мыслителем, чтобы всегда смотреть лишь вглубь себя. На заправке он вдруг увидел… Иришу! Машенькину дочь! Обознаться было невозможно, поскольку пистолет вставлял в бак Боян. На корейском седанчике висели краснодарские номера, – очевидно, дети взяли тачку на прокат. Водитель Львова очень кстати испросил разрешения заправиться.

– Привет, молодежь! – воскликнул Львов, подходя к парочке.

– О, Евгений! – сделала круглые глаза Ириша. – Вы как здесь?!

– Так, в командировке. Товар везем, бизнес делаем, – напомнил он ей, доверительно понизив голос. – В Кабардинке немного тормознулись.

– Здорово! И мы в Кабардинке отдыхаем. Дальше хотим в Сочи ехать. А вы где остановились?

Львов объяснил, сказал молодежи: «Пока!», – сел в такси и уехал дальше, в сторону Новороссийска, путая следы. Снова позвонила Рита.

– Львов, возвращайся, я тебе объясню, кто я, – сказала.

– Хорошо. Но, сначала доделаю дело и получу свой маленький бонус, – упрямо повторил он. Рита вновь стала чего-то кричать, но он дал отбой, после чего сказал шоферу:

– Достали эти бабы! – разобрал свой мобильник и все делали выбросил в окно.

– Круто! – оценил ездовой. – Кардинальное решение.

В кармане у Львова затренькал другой телефон, тот, что держал для связи с Рустамом.

– У меня еще есть! – со смехом показал его водителю и принял вызов.

– Груз прошел границу, – сообщил генацвале.

– Замечательно! Встречаемся завтра в Адлере. Где именно – сам скажешь…. Брат, разворачиваемся! – скомандовал шоферу. – Планы поменялись, надо ехать в Сочи. По деньгам не обижу.

Он сделал еще один звонок:

– Доча, это папа. Привет! Я еду к вам, в Сочи. Встречаемся…

Краванова била тревогу: «Ситуация выходит из – под контроля. Рустам и Львов захватили товар и скрылись вместе с Исламом. Есть основания опасаться, что товар может быть переправлен помимо нас. Выявить коридор не удастся».

«Не волнуйтесь, ситуация под контролем у тех, кто отслеживает контейнер. Доставляйте пиротехнику в Крым и возвращайтесь», – ответил полковник Омельченко капитану Каравановой. Накануне он имел обстоятельный разговор с полковником Грушиным.

Кафе «Эфенди», в котором Евгений встретился с Рустамом, было малоприметным, ничем не выделяющимся в общей массе схожих заведений. Рустам сидел какой-то задумчивый.

– Хочу обратить внимание на одну вещь, – сказал он Львову после приветствия. – Никто из нас не сможет жить спокойно, пока здравствует заказчик. Хочешь узнать, кто он? Я тебе скажу. Его имя – Салех – аль – Мубаси. Полевой командир, воюющий в Сирии против Асада. И еще – агент ЦРУ.

Львов присвистнул. Рустам рассказал ему, что задумал Гарипов. «Пути господни неисповедимы, – думал подполковник СВР, слушая бывшего командира спецназа. – Террорист решил нам помочь?»

– А с оплатой, сказал, будет решать, как доберется до места… если останется жив, – подытожил Рустам. – Не попытаются ли они открыть контейнер самостоятельно в своей лаборатории?

Львов покачал головой:

– Они знают, что будет дальше. Продукт мгновенно зальет дезинфицирующий раствор. Потеряют товар, и все.

Подельники отправились в домик, который снял Рустам.

– Обожаю частный сектор! – воскликнул Евгений. – Зеленые беседки во дворе, беззаботных соседей…

В аэропорту Трабзон Ислама встречал мужчина средних лет, имеющий вид бизнесмена. Гарипов знал его имя – Айташ, правда, не был уверен, что оно настоящее. От Мубаса он слышал, что Айташ является сотрудником МИТ – турецкой разведки, поддерживает контакт с американцами. Свободно владеет английским.

– Салам алейкум! – приветствовал турок Гарипова. – Груз прибудет в морской порт Трабзон через шесть часов, как я узнал, – сообщил он. – Пока можно поехать в отель…

Принятый товар уложили в грузовой микроавтобус. Айташ сам сел за руль. Отправились в Шанлыурфу – город, расположенный неподалеку от сирийской границы, популярный среди туристов и паломников. Интересовали, конечно, не достопримечательности сейчас. Пунктом назначения являлся частный военный госпиталь. Поговаривали, медицинское заведение принадлежит одной влиятельной особе, приближенной к правительству Турции. Брат Ислама Рашид, получивший две пули от Асада, лечился здесь как один якобы из числа гражданского населения соседней страны, пострадавшего в ходе вооруженного конфликта. Сегодня в больничном садике Гарипов приметил еще одного «мирного сирийца», с которым вместе драпал от Подкованного холма, – таджика! Тот Ислама не видел пока. Гарипов тихонько подкрался сзади и хлопнул его по плечу:

– Здорово, басмач!

– А-а! – «басмач» дернулся, вскрикнув от боли.

– Ой, извини, – попросил прощения Гарипов. – Что, схватил-таки пулю от товарища Сухова?

Лопоухий боец, с виду забуревший, посмотрел на своего бывшего командира с укоризной. Юмора он не понял, сказал, что был ранен в конце боя, а убили… – он стал перечислять имена бывших учеников Гарипова по муаскару, наивно полагая, что Ислам их всех помнит.

– Теснят вас, стало быть? – сделал вывод Гарипов. – А скоро и вовсе изведут. Потому что от тайги до британских морей красная армия всех сильней!..

Главный врач госпиталя кивнул Гарипову, как знакомому, но руки не подал. Гарипов на него не пенял, – понимал, что просвещенному доктору не нравится лечить бандитов, к коим причисляет и Гарипова, но он человек подневольный. В сравнении с тем, что насовершал сам Гарипов, врача можно было смело записывать в праведники. За спиной доктора мелькнуло вдруг еще одно знакомое, но уже женское лицо – Фатима, личный врач и близкая, во всех отношениях, помощница Аль-Мубаси. Она здесь что делает?

Доктор сказал, что военные грузовики привезут новую партию раненых вечером, и, после санобработки, снова уйдут в Сирию. В одном из грузовиков намеревался отправиться и Гарипов со своим «товаром». Айташ проводит до границы, чтобы там проблем не возникло, а за проволокой встретят люди Аль-Мубаси.

Пока же бывший российский пограничник пошел прогуляться по древней Урфе. Побродил узкими улочками старого города, дошел до мечети у пещеры Авраама, покормил священных карпов в пруду, – может, спишется ему немного грехов? Доверчивые рыбы щекотно тыкались в руки. Гарипов посматривал на часы, – сколько ему мирной жизни осталось?..

Добрался до нового лагеря Аль– Мубаси без приключений. Амир не сидел в апартаментах, как прежде, да и апартаментов у него сейчас особых не было, как понял Гарипов. Находился среди своих бойцов, – похудевший, оживленный, со злым весельем в глазах. Одет в простую полевую форму, как все. В маленьком домике, оказавшемся обособленным от остальных, поскольку соседние были уничтожены во время бомбежки, амир сам разлил по чашкам зеленый чай и, кажется, был смущен этим.

– Я отпустил Фатиму, – сказал, будто извиняясь. – Ей сейчас здесь не место.

Гарипов не стал говорить, что видел ее в госпитале, в Шанлыурфе.

– Ты проделал большую работу, – похвалил Аль – Мубаси Ислама. – Расскажи же мне теперь, как все прошло, подробнее.

Гарипов принялся рассказывать, и по вопросам Мубаса понял, что его интересует то же, что во время всей операции интересовало самого Ислама, – насколько российские спецслужбы просекли их задумку? Сложно судить… То, что Грузин выжил и требует компенсации, амира, казалось ничуть не тронуло.

– Я заплачу ему, пусть сообщит код. То, что ты привез, следует доставить на базу в Ахиме, – повелел полевой командир. – Тебя проводят. Там находится передвижная лаборатория. План применения привезенного тобой продукта требует уточнения, – обстановка сейчас быстро меняется. Нужно дождаться данных разведки.

Покидая домик амира, Гарипов встретил Голливуда. На вопрос, не попадал ли бывший оператор еще в передряги, тот ответил, что у них вся жизнь – одна сплошная передряга. Трудно не согласиться.

До Ахимы Гарипов ехал долго, добрался поздно, остался на ночевку. Ему отвели комнату на втором этаже небольшого здания. Не спалось, – переутомился, переволновался. Услышал, с рассветом на базе пошло движение. Посмотрев в окно, увидел, как в длинный новенький трейлер – передвижную лабораторию – грузят его коробки, и та покидает территорию базы. А связь пропала! «В любом случае, мне надо смываться, – подумал Гарипов. – Сделал, что мог». Дальнейший план его состоял в том, чтобы добраться до известной ему больницы, выполнявшей функции сборного пункта, куда приходят за ранеными боевиками грузовики из Шанлыурфы, и где Ислама Гарипова знают, и вернуться в Турцию тем же путем, каким прибыл. Понимал, Мубас, оставаясь в живых, мог достать его, хоть на этой стороне, хоть на той. Надеялся, что Рустам сумеет передать куда следует координаты лагеря Мубаса, которые отправил ему Ислам, а ВКС России не промахнутся по цели.

Машины с охраной, сопровождавшие его, ушли с лабораторией. Бородатый боец на воротах удивился, почему Ислам не ждет возвращения охраны, а хочет уехать один. «Мы встретимся по дороге», – успокоил бойца.

Поначалу ему везло, – большую часть пути проехал без приключений, Мубас сделал ему хорошие документы. Бояться следовало лишь исламистов – от них добра не жди! И как раз на последнем блокпосту перед заветной больницей удача изменила. Блокпост оказался занят джихадистами. Гарипов слишком поздно увидел черное знамя с арабской вязью, нанесенной белой краской. Его хорошая машина являлась лакомым куском для бандитов. Ее сейчас реквизируют для дела построения нового халифата, а водитель в лучшем случае пойдет дальше пешком, но скорее всего, будет убит. Бывший пограничник оценил шлагбаум и сделал вывод, что непреодолимым препятствием для массивного радиатора его четырехколесного коня эта крашеная труба не станет. Сперва он стал притормаживать, делая вид, вид, будто готов подчиниться требованию остановиться, затем резко дал по газам. Труба шлагбаума отскочила в сторону, как щепка. Джип стал стремительно набирать ход. Вслед затрещали автоматные очереди. Ислам принялся хаотично петлять по дороге, видя, как пули выбивают куски асфальта впереди. Несколько раз звякнуло по машине, две пули пробили заднее и, одновременно, лобовое стекло, к счастью для водителя – справа от него. Он был уже довольно далеко от поста, и думал, что ушел, когда правый бок обожгло – прострелило навылет! В желтой пластмассе передней панели появилось отверстие, окаймленное его кровью. Гарипов судорожно вцепился в руль, хватая ртом воздух, стараясь удержаться на трассе, не съехать на обочину. Дорога впереди делала поворот, он должен был дотянуть до него, чтобы перестать быть видимым с блокпоста. Чувствовал, как рубашка становится мокрой. Диагностировал у себя сквозное ранение легкого. Требовалось скорее заткнуть входное и выходное отверстия, тогда имелся небольшой шанс доехать до больницы, до которой осталось недалеко. Он сорвал с себя берет, смял в ком, поднял вертикально спинку сидения, морщась от боли прижал этот ком спиной к сидению тем местом, в которое вошла пуля. Затем сложил в несколько слоев тряпку, найденную в дверном кармане, прижал ее левой рукой к груди. Рулил одной правой. Большая удача, что в машине коробка – автомат, не требовалось переключать скорости. Боль почти утихла. Его неудержимо клонило в сон. «Кровь уходит, уходит жизнь, – думал Гарипов. – Получил-таки по заслугам, аллаха не проведешь..!»

Вот и больница. На сторожевом посту ему делают знак остановиться. Глядит на вооруженных людей, точно сквозь туман. Звучит предупредительная очередь в воздух. Автоматы уже нацелены на него. Убьют! «Да не шахид я, мать вашу! – шепчет, – Не смертник… Хотя – как посмотреть…» Мысли путаются. Он нажимает на тормоз. С трудом открыв дверь, шагает на асфальт. Ему кричат, чтобы поднял руки. Он не может поднять руки, он зажимает ими с двух сторон ранения. «Они не понимают. Сейчас будут стрелять», – думает Гарипов и в этот момент выключается, оседает на асфальт, заваливается на бок.

– Присядь, Беньямин, – обратился Аль-Мубаси к Голливуду по имени, когда тот пришел по его зову, – надо поговорить. Ты обработал диск, что Ислам отснял в России? Давай. Я отошлю диск Фатиме. Тебе за товар торговаться с американцами, как договаривались. Мне пора сойти со сены, – Салех задумался. – Похоже, Ислам не привел по мою душу российскую контрразведку, как я ожидал. Коль скоро он такой молодец, идем по плану «Б». Тебе нужно сдать меня! Организуем твой побег. Возьмешь тот пикап, на котором вы с Исламом спаслись у Подкованного холма. Эта машина выглядит, как надо, – вся в решето, стекла разбиты. Тебе следует выйти на позиции русских, уходя от погони, но об этом я позабочусь. Да, не бойся ты! Люди мои уже попадали в плен, все они знают тебя, любой подтвердит, что ты был просто подневольным оператором и никогда не брал в руки оружия. Я ведь берег тебя, Беньямин, ты это знаешь. Попадешь под амнистию. Тем более, после того, как укажешь русским мое местоположение.

– Салех, русские ведь не дураки, – осторожно возразил Голливуд. – Они понимают, что ты должен сменить место дислокации, когда твой человек пленен и может выдать.

– Участники твоей погони якобы останутся уверены, что уничтожили беглеца. Устроим представление, – Аль-Мубаси подошел к одежной нише в стене, снял с вешалки бронежилет. – Примеряй, Беньямин. Это лучшая шкурка из всех, какие я держал в руках. Легкая, выдерживает попадание из «Калашникова».

– Когда же мне нужно бежать? – спросил оператор.

– Прямо сейчас, Беньямин. Машина заправлена, люди готовы. Надевай под одежду бронежилет!

– А-а-а..? – Голливуд хотел что-то еще спросить, но понял, никакие вопросы ничего не изменят.

– Посмотрись в зеркало, хорошо ли закрыта грудь, – предложил Мубас, пряча за спиной пистолет, после того, как Голливуд экипировался. Когда оператор отвернулся, Мубас дважды без интервала выстрелил ему в спину. Голливуд рухнул на пол, задев рукой стол. Упала и разбилась чашка. Голливуд с хрипом и завыванием ловил ртом воздух. Амир склонился над ним:

– Извини, друг, так надо! – он вколол ему обезболивающее. – Тебя догоняли, в тебя стреляли… – Мубас с удовлетворением разглядел две дыры на кафтане раненого. – Полегчало немного? Поднимайся. Ты должен в точности исполнить, что скажу. Наше будущее зависит от тебя!..

По дороге, проходящей приблизительно в километре от объекта, охраняемого Грозненским отрядом российской военной полиции, в последнее время увеличилось движение транспорта, поскольку неподалеку велись бои, и требовалось обеспечение. Нужно было соблюдать бдительность, боевики использовали смертников, поэтому любая машина, сошедшая с трассы в сторону объекта, останавливалась полицейскими предупредительным огнем до выяснения, чей автомобиль. Коли свой, так вставал, после чего в рации звучала ругань, но то была не велика беда. Если же машина не прекращала движение, открывался огонь на поражение. Извините, война!