Текст книги "Люди в зеленых фуражках"

Автор книги: Александр Тараданкин

Уловки не помогли

Несколько дней задержанные Сабриев и Байрамов продолжали настаивать, что они являются жителями СССР, ранее проживали в Средней Азии и государственную границу со стороны Турции не переходили. Шпионы назвали фамилии людей, которые якобы знают их и смогут удостоверить их личность. Свой последний адрес они указали: Кутаиси, улица Церетели, дом 93…

Нужно было срочно установить, кто они на самом деле и что собирались делать на нашей советской земле, потому что как раз в это время было получено сообщение: пограничники Армении задержали еще двух вооруженных нарушителей, перешедших границу со стороны Турции. Они назвались Калашовым и Гасановым, но позднее признались, что были турецкими подданными, их действительные имена Кая Мамед Омар оглы и Такджа Сафар Агабала оглы. Они сообщили, что на территорию Советского Союза были направлены турецкой и американской разведками с целью шпионажа. Им строго-настрого наказали в случае провала ни при каких условиях не признаваться, от кого получено задание.

И что примечательно, имущество этих двух повторяло предметы экипировки агентов, захваченных в Грузии. Оба нарушения, видимо, были связаны между собой. Более того, можно было полагать, что их хозяева и в том и в другом случае – одни и те же.

Органы государственной безопасности получили возможность сопоставлять и проверять показания нарушителей.

Теперь самым важным было добиться правды от Байрамова и Сабриева. А они всячески хитрили, пытаясь запутать следствие. Нужны веские обличающие факты. И такие факты начали поступать.

«В Кутаиси есть улица Церетели, но дома 93 на ней нет и никогда не было». «В пункте Н. в Средней Азии проживает гражданин Г., но ни Байрамова, ни Сабриева он никогда не встречал». «Восьмидесятилетний гражданин Б. знал за свою жизнь нескольких Байрамовых и заявил, что при встрече мог бы узнать их», Вместе с работником государственной безопасности гражданин Б. вылетел в Грузию. Для разоблачения преступников приехало еще несколько советских граждан.

– В этот день расследование достигло своей кульминации, – вспоминает следователь В. П. Большаков. – Лживые показания шпионов разоблачались по пунктам.

– …В Кутаиси действительно есть улица Церетели, – сказал следователь.

– Да, да, есть, – качнул головой Сабриев и заученно пробормотал, – дом 93, мы там жили.

– Нет, не жили. Представьте себе, такого дома пока еще нет, – спокойно продолжал следователь. – Вас неправильно информировали: дом еще только строят и причем на пустыре.

Для шпионов это был сильный удар: «Как же быть, неужто их подвели?»

В комнату вошел седой человек. «Кто это? – спрашивают Байрамова. Тот пожимает плечами. – Это гражданин Б. Ведь вы сами называли его, как хорошего знакомого».

Старик внимательно смотрит на агента. Лицо его сердито.

– Ты не Байрамов, – говорит он. – Ты не жил в нашем селе. Я знаю там всех с детских лег. Ты выдаешь себя за другого. Назови кого-нибудь из нашего села.

Байрамов молчал.

– Это чужой человек, это враг. Он все выдумал, – взволнованно сказал Б…

Никто из названных шпионами людей не опознал в них знакомых. Да и они никого не знали в лицо.

И вот настал час, когда один, а затем другой назвали свои имена: Байрамов – Кумала-Гиль Риза Айдын оглы (он же Риза Хаджи Айдын оглы), Сабриев – Иса Камиль оглы (он же Иса Гюнеш-Камиль оглы).

Теперь можно было послушать, что расскажут шпионы о своих хозяевах.

Их хозяева

В предместье Анкары Кечиорен, в мрачном особняке, спрятавшемся за глухим забором, учат совершать преступления. Там прошли курс шпионских наук попарно Кумала-Гиль Риза Айдын оглы и Иса Гюнеш-Камиль оглы, Кая Мамед Омар оглы и Такджа Сафар Агабала оглы. Там же услужливая турецкая разведка передала своих агентов «друзьям» из США.

Чем же заслужили такую честь агенты? В их биографиях – много общего. Двое первых из селения Молла Сулейман Карсского вилайета – губернии. Иса Гюнеш «специализировался» на бандитизме и контрабанде. Причем свои делишки он обделывал с молчаливого согласия турецкой жандармерии. Еще лет двадцать назад он делал попытки тайно ходить на советскую землю, да едва ноги унес. Риза Хаджи Айдын долгое время был агентом жандармерии, неоднократно выполнял задания турецкой разведывательной службы.

Два других шпиона были из вилайета Агры (центр Каракеса). Кая Мамед Омар «промышлял» там доносами на турецких граждан, высказывавших недовольство реакционным режимом в стране и засильем иностранцев, был известен как жандармский провокатор. Такджа Сафар Агабала занимался контрабандой. Компания, что и говорить, подходящая! За деньги, да еще изрядно поторговавшись, они готовы были пойти на любое преступление. Шпионы торговались с турецким начальством, требуя увеличить гонорар, а те в свою очередь трясли американцев, в надежде сорвать куш и для себя.

Всю эту четверку завербовали сотрудники Каракесенского и Карсского отделений турецкой разведывательной службы Али-бей и Низамеддин-бей. Они-то и доставили агентов в особняк на окраине Анкары.

Здесь были строгие порядки: во всем тайна, полнейшая конспирация. Выход со двора категорически запрещался. Агенты не имели права общаться с местным населением. Это строго каралось.

Днем и ночью шла напряженная работа. Агентов заставляли на память заучивать фальшивые биографии, инструктировали, как и какие сведения собирать на территории Советского Союза, учили фотографировать, тренировали в стрельбе.

Все руководство учебой осуществляли американские инструкторы. Они выступали под именами Мурад-бей, Решат-бей, Фик-бей, Неджет-бей. Это вызывало усмешку у агентов. Учителя даже не знали турецкого языка и вели занятия с помощью переводчиков.

Агентов учили преодолевать препятствия. Для этого во дворе особняка построили проволочные заграждения.

– Один из американцев, носивший имя Мурад-бей, – вспоминает Риза Хаджи Айдын, – отличался особой выучкой. Он ловко резал щипцами проволоку и змеей нырял в отверстие. Другой американец его фотографировал. Потом заставляли выполнять такое же упражнение нас, и снова щелкал аппарат.

Зачем американской разведке понадобились эти снимки? По мнению шпионов, их отправляли в Вашингтон в качестве иллюстрации к отчету о проделанной работе.

– Было бы лучше, – сказал Риза Хадйжи Айдын, – если бы Мурад-бей вместо демонстрации своего мастерства во дворе школы попробовал сам перейти настоящую границу. Интересно, как бы это у него получилось…

Что же хотели знать о Советском Союзе заокеанские «друзья» Турции? Они учили агентов: надо собирать информацию о важных промышленных объектах, о местонахождении воинских частей и аэродромов. Американским разведчикам очень хотелось завербовать в СССР «заслуживающих доверие» людей. Шпионам вручили для таких письма и деньги для оплаты «услуг».

Такие письма с подписью «друзья с запада» были изъяты у Сабриева и Байрамова. В них, в частности, говорилось:

«… Нам нужны сведения по следующим темам:

1. Название и местонахождение войсковых частей.

2. Новейшее советское оружие.

3. Название и местонахождение военных аэродромов.

4. Сколько и каких самолетов и войсковых частей находится на аэродромах?…».

…Операция, готовившаяся сообща американской и турецкой разведками, завершилась полным провалом. Шпионы в больших претензиях на своих хозяев и говорят о них весьма непочтительно. Ведь агентам сулили, что среди советских людей найдутся такие, которые примут их с распростертыми объятиями. Совсем иную картину увидели они на советской земле. Простые люди, узнав о нарушении границы, шли по их пятам, шли смело, самоотверженно.

Шпионы на допросах рассказали о том, как хозяйничают в Турции сотрудники американской разведки. Их турецкие коллеги лишь раболепно ожидают распоряжений, ни в чем не смея перечить. Такджа Сафар заявил, что ему порой бывало стыдно наблюдать за унизительными сценами угодничества турецких разведчиков перед заокеанскими хозяевами. Однако на словах все время подчеркивалось, что хозяевами и руководителями являются турки, а американцы, мол, помогают по-дружески.

Давая последние напутствия агентам, инструкторы требовали, чтобы они ни при каких обстоятельствах не упоминали о причастности к американской разведке. Али-бей и Низамеддин даже припугнули своих агентов: «Если вы в случае ареста станете давать показания, то не только ваши семьи, но и весь род ваш будет уничтожен с корнем, как сорная трава».

И все-таки шпионы дали показания…

* * *

Операция, проведенная на Кавказе, продемонстрировала горячий патриотизм советских людей. За самоотверженность и отвагу были награждены ценными подарками многие жители грузинских сел. Среди них – председатель колхоза Алексей Лазаревич Зедгенидзе, колхозники Шио Сандрович Мамуладзе, Гаго Майшевич Урушадзе, Теодор Павлович Зедгенидзе и другие. Медали «За отличие в охране государственной границы СССР» получила большая группа пограничников и работников органов государственной безопасности. Анатолий Михайлов и Борис Запорожский были удостоены правительственной награды – ордена Красной Звезды.

Казалось бы, здесь в рассказе о солдате Анатолии Михайлове и его верном друге – овчарке Наждак следует поставить точку. Но вскоре мне довелось встретиться с Анатолием.

Слава Дунаев

В Москве проходило совещание отличников пограничных войск. Один за другим на трибуну поднимались люди в зеленых кителях с начищенными до блеска медалями и значками.

В одном из выступавших – широкоплечем сержанте я узнал Анатолия Михайлова – героя пограничных событий на советско-турецкой границе. Анатолий рассказывал товарищам о трудной погоне за врагом с верной своей собакой Наждаком.

– А как поживает Наждак? – поинтересовался я в перерыве. – Ведь собака была дважды ранена при преследовании.

– Наждак поправился, раны зажили. Он снова вышел на пограничную тропу и, думаю, еще сумеет показать при случае свое мастерство. Ну, конечно, Наждак теперь на особом счету, все наши воины уважают его как старого заслуженного ветерана границы.

– А вы как?

– Служу на той же заставе. Скоро демобилизуюсь. Молодые товарищи придут на смену. С одним я, кстати, на днях познакомился. Очень интересный парень, москвич. И знаете, что важно: он прекрасно подготовил себя к службе. Я сейчас собираюсь вместе со своими друзьями поехать к нему в гости. Можете составить нам компанию.

Слава Дунаев, так звали будущего пограничника, жил на окраине Москвы, в Покровско-Стрешневе. Пока мы добирались туда, Михайлов рассказывал некоторые подробности о своем новом друге.

Оказалось, Слава очень любит животных. Еще учеником седьмого класса он начал дрессировать собак. Одну, прекрасно подготовленную для службы на границе, юноша уже передал пограничникам года три назад. Но это еще не все. Слава окончил курсы инструкторов служебного собаководства и приобрел нового четвероногого друга – Тумана. Его решил он обучить для себя, чтобы, когда придет время служить в армии, вместе поехать на границу. Теперь близилась такая пора.

Слава Дунаев с собакой Туман

Наше знакомство состоялось.

– Ну, Слава, покажи своего Тумана, – сказал Михайлов.

– Пойдемте, он в саду.

И вот появился Туман. Это была огромная красивая овчарка. На шее собаки в три ряда висели медали и жетоны.

– Их тридцать шесть, – пояснил Слава. – Туман завоевал их на соревнованиях и выставках.

– Хорошая характеристика, – заметил сержант Геннадий Стромов. – А что он может?

Последовали команды. Туман молниеносно выполнял все приказы: садился, ложился, прыгал через препятствия. Далеко в кусты забрасывались различные предметы. Собака по запаху отыскивала их и приносила Славе. Она легко и безошибочно определяла хозяина той или иной вещи. Даже бывалые собаководы-пограничники не скрывали своего восхищения Туманом.

– А как-то Туман поведет себя на настоящей работе? – заметил сержант Анатолий Кузнецов. – Сумеет ли брать след?

– У него есть опыт, – улыбнулся Слава. – Туман уже не раз помогал милиции находить преступников.

Слава Дунаев и Туман на границе

Это окончательно растопило недоверие. Пограничники убежденно заявили:

– Подойдет. Спасибо тебе, Слава. С добрым помощником поедешь ты на границу.

* * *

Так было в октябре, а в декабре я получил письмо из части, где служит пограничник Дунаев.

«Хороший он солдат, старательный и товарищ отличный, – писали сослуживцы Славы. – За короткое время Дунаева полюбили и стали уважать все в коллективе. Он по-прежнему уделяет много внимания тренировке Тумана, ведь наши условия отличаются от московских».

А один из товарищей Славы И. Попов прислал снимок: вместе с Туманом пограничник Дунаев вышел на охрану родных рубежей.

…Люди в зеленых фуражках. Так и идет эстафета. Старшие передают оружие и знания молодым, чтобы они так же зорко охраняли рубежи Отчизны. Александр Краев, Никита Карацупа, Анатолий Михайлов… А теперь и Слава Дунаев вышел на пограничную тропу и нет для него ничего дороже, чем спокойствие страны.

На краю отчизны

Здесь наша земля, а там, за рекой – чужая. Голубая лента – рубеж.

В этих гористых местах надо быть всегда предельно внимательным. Нет-нет и пожалует с другого берега непрошенный гость. Но горит под его ногами земля. Непреодолимым заслоном встают на пути шпиона и диверсанта люди в зеленых фуражках…

Пограничный шлагбаум

Поначалу Иван Демьянов был недоволен своей судьбой. Еще бы, мечтал он стать моряком, а служить призвали в пограничные войска. К тому же едва приехал на заставу – поставили поваром. Почета много, а романтики – ноль.

Но на границе и повара ходят в наряд. И уж когда предоставлялся такой случай, Иван Демьянов нес службу образцово. Высокий, богатырского сложения и на вид тяжеловатый, он ничем не уступал в ловкости любому бойцу: отлично работал на спортивных снарядах, бегал, прыгал, стрелял.

Но самым драгоценным его качеством оказалась наблюдательность. В один из первых своих выходов на боевую службу Демьянов задержал нарушителя границы. Причем не просто задержал, а сумел его выследить и обнаружить подделку в документах.

Тогда-то командование и решило направить Демьянова на КПП – контрольно-пропускной пункт.

Служба эта особая и требует повышенной бдительности. Вместе с товарищами он должен был теперь строго следить за соблюдением пограничного режима. Ведь для въезда в пограничную полосу и выезда из нее нужны специальные документы.

И встал Иван Демьянов у полосатого шлагбаума. С той поры прошел уже не один год. Есть что рассказать о солдате. Не случайно грудь его украшают два знака «Отличный пограничник».

…Однажды у КПП остановился направлявшийся в сторону границы «Москвич». Кроме шофера, в нем никого не было. Демьянов проверил документы, заглянул в кабину – все как будто в порядке.

Однако нет покоя душе. В чем-то чувствовалась фальшь. Но в чем? Подозрительной показалась солдату изысканная любезность шофера, его словоохотливость.

«Нет, что-то здесь не так», – решил Демьянов. Он еще раз осмотрел машину и попросил водителя открыть багажник. Тот сделал это с явным нежеланием. Из-под металлической крышки выглянул ничем не примечательный полотняный мешок.

– Можно закрыть? – поторопил шофер.

– Подождите, – Демьянов потянул грубую ткань. Она подалась не сразу. Он потянул сильнее и почувствовал, что ее кто-то придерживает. Солдат резко дернул мешок. За ним в глубине багажника лежал скрюченный в три погибели человек.

– Вылезай! Приехали! – приказал Демьянов.

Неизвестного вместе с шофером отправили в комендатуру. Нарушитель оказался контрабандистом.

Случилась однажды и такая история.

В пограничное селение шел грузовик. Один из пассажиров, разместившихся в кузове, держал на руках барашка. Проверяя документы, Демьянов обратил внимание, что человек этот уж очень долго роется в карманах, сетуя на базарный день, жару и свою неспокойную ношу. Наконец он достал замусоленный паспорт. Пограничник посмотрел на фотографию. Лицо то же… Но тут глаза Демьянова остановились на едва приметной детали: темно-фиолетовая дуга печати на снимке не совпадала с оттиском на документе.

Пограничник Иван Демьянов

– Вам придется остаться, – сказал Демьянов. – Выходите.

– В чем дело? Придираетесь вы каждый раз, – возмутился незнакомец. Однако слезть с машины ему пришлось. При обыске у «пассажира» с барашком нашли подвязанный к ноге пистолет. Врагу не удалось обмануть бдительного солдата.

…Я встречал Демьянова дважды: когда ехал на границу и когда, возвращаясь обратно, заночевал на КПП. О его делах мне рассказывали пограничники, но он молчал. Только вот когда зашел разговор о море…

Иван хорошо говорит о море.

«Слушай тишину!»

У пограничников есть меткое выражение, которое определяет условия службы в темные ночи: «Слушать тишину до звона в ушах».

Именно такая ночь и выдалась в тот раз, когда границу у реки вышли охранять солдаты Юрий Галкин и Иван Блинов.

На той стороне едва чернели силуэты построек закордонного селения. Все спокойно, только пострекочет порой спросонок упавший с травинки кузнечик. И вдруг, во втором часу тишину нарушил заливистый лай собак. Кто разбудил их?

Пограничники насторожились. Теперь сам не двигайся – слушай. Через несколько минут в мерное журчание воды ворвался легкий всплеск, затем шорох кустарника. Сомнений быть не могло – кто-то перешел рубеж. Старший наряда Галкин решил отрезать ночному «гостю» путь отхода, а товарищу приказал выдвинуться вперед. Зажать в тиски – верный испытанный метод захвата нарушителя.

Знакомой тропкой устремился Блинов наперерез врагу. По шороху кустов он определил: нарушитель движется в его сторону. Пограничник остановился и решил ждать, чтобы до времени не обнаружить себя. Подпустив незнакомца на несколько шагов, солдат резко окликнул:

– Стой!

Нарушитель швырнул на землю поклажу.

– Руки вверх! – приказал Блинов.

Враг, видимо, не думал сдаваться без боя, он отскочил в сторону. Но сопротивление было бесполезным. Впереди и за спиной врага щелкнули затворы. Преступник бросил пистолет и поднял руки.

Задержанный оказался шпионом…

«Слушай тишину до звона в ушах» – хорошее правило.

– Но знаете, – сказал мне в беседе Блинов, – что порой нам мешает? Сердце. Оно стучит очень громко, когда идешь на врага.

…Там, за рекой, чужой берег, а здесь – наша земля. И нет на нее ходу непрошенным гостям. У края Отчизны зорко несут вахту люди в зеленых фуражках.

С. Иглин
Сатирические частушки на международные темы

 
На Урал из Пентагона
Залетела к нам ворона.
Хвастал Даллес: «Благодать,
Птицы в небе не видать».
 
 
Краснозвездная ракета
Покарала птицу эту:
Из высотного «У-2»
Янки выскочил едва.
 
 
Президент собрался в гости
Поглодать в Маниле кости,
Подбодрить премьера Киси,
Похвалить за нрав за лисий.
 
 
Перепутала программу
От премьера телеграмма:
«От поездки воздержись.
Не ручаемся за жизнь».
 
 
Закатилася карьера
У японского премьера.
Прищемили Киси хвост.
Тащат Киси на погост.
 
 
На истерзанном Тайване
Сидит Шавка на аркане.
Служит Шавка за гроши,
Кличка Шавки – Чан Кайши.
 
 
Лисынманскую ливрею
Ухватил народ Кореи.
Подтасованный царек
Еле ноги уволок.
 
 
С Мендересом в Анкаре
Подшутили на заре:
Палача-марионетку
Посадили турки в клетку.
 

С. ИГЛИН