Текст книги "Тэза с нашего двора"

Автор книги: Александр Каневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– А как ты к этому относишься? – спросила Алиса у Алика.

– Двумя руками за: она по-настоящему любит его. И потом, польские женщины – очень гордые и темпераментные.

– Откуда ты это знаешь? – подозрительно спросила Алиса.

– От Пушкина. – И он процитировал. – «Довольно! Стыдно мне пред гордою полячкой унижаться!»

– Прячешься за Пушкина?..

Несмотря на то, что они жили вместе уже много лет, Алиса безумно ревновала Алика ко всем женщинам, независимо от возраста.

– Ты доведёшь его до того, что он таки да оправдает твою ревность, – журила её Маня.

– А вы видели, как он пялит глаза на каждую юбку? Ни одну не пропускает!..

– Слушай сюда: от глаз дети не рождаются!..

– Но я же чувствую: он готов с каждой, везде, в любое время… Ведь это самое страшное, что есть у мужчины!

– Самое страшное, что у мужчины есть, это то, чего у мужчины нет, – философски изрекла Маня. И добавила. – Но даже, если, не дай Бог, какая-нибудь его зацепит…

– Я этого не переживу! – прервала её Алиса.

– Переживёшь. Все бабы это переживали, и ничего… Запомни: каждый мужик – это бомбардировщик: вылетел, отбомбился и обязательно возвращается на свою базу.

– А если подобьют?

– Подбивают неопытных, а твой – асс. Думаешь, я не волнуюсь из-за Лёвы?.. Все лысые – такие сексуальные!..

До окончания службы Дани оставалось две недели. Обе семьи начали готовиться к свадьбе: заказали зал для торжеств, составили список гостей, продумывали меню. Но однажды… Однажды все радиостанции передали сообщение о том, что в районе Рамаллы, рядом с какой-то палестинской деревней, на мине, подложенной террористами, подорвался армейский бронетранспортёр. Трое солдат погибли, а двоих, тяжело раненых, захватили в плен. Фамилии солдат не называли, но у Алисы ёкнуло сердце и застучало в висках. Она сразу же набрала номер его мобильника – ответа не было. Она набирала номер каждые три минуты:

– Алло! Дани, алло!..

– Перестань нервничать – он на занятиях, телефон отключён, – пытался успокоить её Алик, но в её сердце разрасталась тревога: «Что-то случилось, случилось! Какая-то беда!..». Да и погода нагнетала тяжесть на душе: было мрачно и пасмурно. Небо мучительно рожало дождь, на землю падали первые капли пота.

– Алло! Алло!.. Дани, где ты?

Трубка молчала несколько секунд, потом вдруг прозвучал чужой голос, по-русски, с акцентом:

– У нас твой Дани, у нас. Мы ему сейчас яйца отрываем. Хочешь послушать?..

В трубке раздались стоны и крики от боли. Она узнала голос сына и потеряла сознание.

Потом приходили десантники из его взвода, какие-то офицеры, министр обороны… Утешали, обнимали, выражали сочувствие.

Она не плакала, но видела всё, как в тумане: и похороны, и могилу, и море цветов, и останки сына, завёрнутые в саван, и рыдающую Янку, и их квартиру, заполненную людьми… К ночи, когда все разошлись и они остались вдвоём, она вдруг спокойно и отрешённо спросила:

– Откуда он знал русский?

– Кто? – не понял Алик.

– Тот, кто ответил по телефону, кто его мучил.

– Наверное, учился в университете имени Лумумбы, – предположил Алик.

– Недалеко от моего дома. Может, мы даже встречались на улице, и он мне улыбался.

– Сделать тебе бутерброд? Ты же весь день ничего не ела.

– Мне страшно! – Она сжала голову ладонями и сидела, раскачиваясь. – Как много в мире извергов, монстров, нелюдей… Мне страшно, Алик! – Потом вдруг чётко и внятно произнесла. – Я хочу ещё родить сына. Я знаю, что уже не по возрасту, но я всё равно рожу! И сама отведу его в самую боевую часть.

– Чтобы он отомстил?

– Нет – чтобы он нас защищал. Я выращу его храбрым и сильным. Чтоб его боялись! Чтоб нам дали спокойно жить, чтобы нас оставили в покое!.. Я хочу покоя, покоя, покоя!.. – И она, наконец, разрыдалась.

Жора не предупредил Тэзу о своём возвращении. Он открыл входную дверь своим ключом и вошёл в квартиру. Тэза завтракала. Взгляд Жоры невольно зафиксировал скудость этого завтрака: бутерброд с маргарином, половинка огурца и чай. Сердце его сжалось от раскаянья: как же он, подлец, мог оставить её одну в такое тяжёлое время!..

Увидев Жору, Тэза на мгновение замерла, удивлённо произнесла: «Боже мой, Жора?», потом громко и радостно: «Жорочка!», вскочила, подбежала, поцеловала.

– Почему не позвонил?

– Хотел сделать сюрприз.

– Ты надолго?

– Я насовсем вернулся. Насовсем.

– Почему? Тебе там плохо? Не на что жить?

– Наоборот, мне там очень хорошо: я получаю два пособия, и американское и израильское.

– А так можно?

– Думаю, что нет. Если узнают. Но я не спешил никому об этом сообщать.

– Так чего же ты вернулся? Тут сейчас очень сложно прожить, особенно, в нашем возрасте.

Жора глубоко вдохнул воздух и произнёс фразу, к которой готовился на протяжении всего полёта в самолёте, произнёс решительно, с разгона, закрыв глаза, как прыгают в холодную воду:

– Потому что я не могу жить без тебя!

Наступила тишина. Он с опаской открыл глаза: Тэза стояла, прислонившись к шкафу. Молчала. Тогда он выдохнул ещё одну фразу:

– Я всю жизнь люблю тебя.

И она ответила:

– Я знаю.

Он оторопел:

– Знаешь?!

– Да. Давно знаю.

– Но я же никогда… Я так скрывал это.

Она улыбнулась.

– От женщины можно скрыть, что ты её не любишь, можно обманывать, притворяться, и то – недолго. Но если любишь, этого скрыть нельзя… Я сердцем чувствовала… И Лёша это знал.

Жора вскочил со стула.

– Лёша знал?! – Он был потрясён.

– Да. Давно знал. Он очень жалел тебя и даже завещал мне… Впрочем, об этом потом. – Она подошла, положила руки ему на плечи. – Мне очень одиноко, Жора. Я осталась одна, совсем одна… Я так тебе рада! – Обняла его, прижалась. А он напрягся и застыл, замер, боясь пошевельнуться и спугнуть этот миг, когда впервые ощутил, что такое счастье.

ЭПИЛОГ

Вот и подошло к концу моё повествование. Конечно, мне грустно расставаться со своими героями – я их всех полюбил и очень тревожусь, отпуская одних в грядущую жизнь. Ведь им сейчас нелегко: даже дерево, пересаженное в другую почву, долго болеет и не плодоносит. А у них корни намного глубже, они проросли сквозь прошлое, сквозь воспоминания, сквозь могилы родных и близких.

Новое время спикировало на нас и перетрясло жизни не только моих героев, но и миллионов граждан бывшего Советского Союза, ощутивших себя эмигрантами в собственных странах. Но мы не можем остановить или изменить это время – мы должны научиться существовать в нём и быть счастливыми.

Позади нас – прожитая жизнь, впереди – предстоящая. Мы зажаты двумя нашими жизнями, как бутерброд, который бессовестные и бездушные норовят непременно укусить. Но не станем растрачивать себя на гнев и озлобление, нам нельзя терять время – вперёд и только вперёд, сохраняя дарованные нам Богом чувства юмора и великодушия! И будем жить, и постараемся быть счастливыми, и не перестанем надеяться, что наступит, наконец, мир и благополучие на этом воспетом и проклятом, пропитанном кровью и потом, исхлёстанном угрозами и убаюканном молитвами, на этом нашем маленьком Земном Шарике, который катится по бесконечным дорогам Вселенной, подпрыгивая на ухабах и перетряхивая наши судьбы!