Текст книги "Пир Валтасара"

Автор книги: Александр Шалимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Оригинально и, пожалуй, по-своему красиво, – задумчиво сказала Райя, – но какие переделки… Весь южный фасад придется ломать.

– Во всех случаях его надо ломать, – возразил Цезарь, – кладка сильно выветрилась. И кстати, мы ведь уже думали с тобой о беседках в саду в виде «летающих блюдец».

– А если мода на «блюдца» быстро минет? – заметил Стив.

– Не минет. Знаешь, как изображают Шиву на юге Индии, в окрестностях Махабалипурама?

– Не знаю.

– Танцующим в большом колесе, на внешнем ободе которого множество коротких труб с вырывающимися из них языками пламени. Что это такое, как не реактивный космический корабль типа «летающего блюдца» или «тарелки»? Между прочим, жители деревень к югу от храмового комплекса Махабалипурама до сих пор верят, что их предки прилетели на Землю с далекой звезды на огромном круглом корабле, извергающем пламя. И ждут, что Шива когда-нибудь вернется за ними и заберет их обратно. Так что «мода» на «летающие тарелки» существует по крайней мере с шестого века, если не раньше.

– Значит, теперь наступил ее ренессанс?

– Пожалуй. – Цезарь глядел куда-то поверх головы Стива. – Этот ренессанс можно было бы использовать…

– О чем ты говоришь?

– А вот о чем: одна из задач ОТРАГа – создание новых типов ракет…

Стив молча кивнул.

– Нам с тобой пока неизвестно, до какой ступени конструкторы ОТРАГа уже поднялись по этой лестнице… Пэнки, по-видимому, знает все досконально, но молчит, собака… Они идут по традиционному пути, создавая типы ракет, близкие к тем, которые имеют наши в Штатах и русские. А если поставить задачу создать принципиально новые модели, взяв за основу «колесо Шивы» или, если угодно, «летающие блюдца»?

– Поставить такую задачу, конечно, можно, – усмехнулся Стив, – но что получится?

– Может, и ничего не получится, но на эксперименты уйдет пропасть времени и денег… Разве это не то, что нам надо?

– Холостые обороты? Они быстро поймут, в чем дело.

– Ну, как сказать. Теоретически такая модель возможна и обладает кучей неоспоримых преимуществ.

– Кто возьмется за разработку? Для этого надо нестандартно мыслить. Нужен по меньшей мере гений. Сомневаюсь, чтобы среди зубров ОТРАГа были кандидаты в гении.

– Значит, надо искать такого инженера. Заразить его этой идеей, отдать ему под начало лучших конструкторов ОТРАГа. Что ты скажешь?

– В принципе, неплохо, – согласился Стив. – И думаю, что такие работы надо развертывать на новом полигоне в Бразилии, тем более, что совет директоров «империи» высказался за ускоренное освоение земли, приобретенной твоим отцом.

Тогда они на том и порешили…

Несколько месяцев спустя Цезарь позвонил Стиву в Гвадалахару и сообщил, что нашел кандидата для проекта «Шива» – так они закодировали разработку нового типа реактивных кораблей.

Прошло еще некоторое время, и совет директоров на сверхсекретном заседании в Нью-Йорке, под председательством самого Цезаря, утвердил проект «Шива». На осуществление его «империя» Фигуранкайнов и ее сателлиты выделили два с половиной миллиарда долларов. Горячим сторонником реализации этого проекта неожиданно стал Алоиз Пэнки, особенно после того, как проект получил неофициальное одобрение самого Вернера фон Брауна. Цезарь потом рассказал Стиву, что значительная часть средств на осуществление проекта «Шива» была предоставлена из особого фонда, хранящегося в швейцарских банках. В числе распорядителей этого фонда был Пэнки.

– Вероятно, денежки бывших эсэсовцев, – предположил Стив, – упрятанные в Швейцарии в конце войны?

– Во всякой случае, это не деньги отца. Банки нашей корпорации к контролю над ними прямого отношения не имеют. Думаю, из этих же средств финансировалось и создание ОТРАГа. Отец тоже вложил туда кучу денег, но теперь знаю, что его деньги составили лишь часть капиталов, которые поглотил ОТРАГ.

– Может, его и убрали потому, что они чего-то не поделили при расчетах, – заметил Стив, испытующе глядя на Цезаря.

– Нет… Все гораздо сложнее… Но теперь этот клубок не распутать… Вероятно, отец был как-то связан с убийством президента….

Стив и сам подозревал это, еще с того дня, когда в аэропорту Мехико случайно стал свидетелем телефонного разговора адвоката Феликса Крукса с находившимся в Нью-Йорке Алоизом Пэнки. В своих репортажах Стив пытался тогда намекать на существование такой связи, но Старик испугался, и на страницы «Калифорния таймс» ничего из этого не попало. А доказательств не было…

Стив бросил взгляд в окно. Тьма и звезды.

Интересно, что за новый корабль удалось создать на бразильском полигоне? Стиву уже приходилось бывать там по разным делам, но проект «Шива» был окружен такой тайной, что в закрытую зону, где шла его реализация, не имел доступа никто из посторонних. Особо отобранные инженеры и техники, которые занимались разработкой проекта и собирали первые модели, в соответствии с контрактом не имели права покидать зону до полного завершения работ. В специальном статуте, утвержденном на нью-йоркском заседании совета директоров, исключение было оговорено только для Цезаря. Однако и он за эти годы посетил зону лишь дважды. Стиву через гвадалахарский штаб «империи» Фигуранкайнвов пришлось заниматься размещением на крупнейших заводах компаний «Макдоннел-Дуглас», «Локхид», «Юнайтед технолод-жиз» и других секретных заказов на изготовление частей и деталей будущих УЛАКов – универсальных летающих автономных кораблей. Все это переправлялось воздушным путем на бразильский полигон, где в закрытой зоне кипела работа над завершением проекта «Шива». Стив знал от Цезаря, что после многочисленных экспериментов и стендовых испытаний из десятков моделей отобраны две, которые предстояло испытывать в полетах. Одна предназначалась для атмосферы и имела потолок не выше пятидесяти километров. Вторая, более дорогая и совершенная, была полностью универсальной. Главный конструктор считал, что она способна летать в атмосфере и ближнем космосе и перемещаться в толще океанических вод на глубинах до четырех-пяти километров.

Главного конструктора не знал никто, кроме Цезаря. На совете директоров в Нью-Йорке, когда утверждался проект, он выступал в маске и перчатках. Звали его Тибб Линстер. За его плечами были два университета в Европе и Штатах, стажировка у Вернера фон Брауна и работа в одной из лабораторий в Пасадене.

Два с половиной миллиарда, первоначально отпущенные на проект «Шива», давно были израсходованы, но, по требованию Цезаря, банк СР5 продолжал финансирование работ, а Алоизу Пэнки пришлось еще несколько раз испрашивать крупные суммы из «особого фонда», хранящегося в швейцарских банках. Ассигнования для Африканского полигона пришлось основательно сократить, что явилось причиной бурных дискуссий на заседаниях совета директоров «империи». Однако Цезарь не уступал, и президент-исполнитель банка CFS продолжал его поддерживать… Стив предполагал, что реализация проекта «Шива» уже обошлась «империи» и «особому фонду» швейцарских банков в десять-одиннадцать миллиардов долларов. Интересно, что же родила такая гора денег?..

Самолет резко качнуло. Стив глянул в окно и заметил, что созвездия смещаются. «Боинг» совершал какой-то маневр. Было похоже на крутой поворот. У Стива мелькнула мысль, что капитан лайнера решил вернуться в Рабат. Стив бросил взгляд на часы. Если неисправность, до африканского берега полтора часа полета…

…Распахнулась дверь, ведущая в кабину экипажа. На пороге выросла одна из стюардесс. Лица ее Стив не мог разглядеть, но по движениям понял, что девушка взволнована. Почти тотчас салон осветился. В динамике послышался голос капитана, который обращался к пассажирам с просьбой пристегнуть привязные ремни.

– Ну что там такое? – недовольно спросил сосед Стива, ворочаясь в своем кресле.

– Сильный ветер, – с трудом выговорила побелевшими губами стюардесса, – пристегивайтесь, пожалуйста.

Нащупав ремни, Стив приблизил лицо к стеклу иллюминатора. Яркий свет в салоне мешал разглядеть что-либо снаружи.

Лайнер вдруг дрогнул и заметно наклонился вперед. Стив почувствовал, как его вдавливает в кресло. Увеличивая скорость, «боинг» устремился вниз. «Неужели конец?» – подумал Стив, пытаясь преодолеть тяжесть перегрузки и взглянуть, что происходит снаружи.

Они прилетели в Рио с трехчасовым опозданием, после того как совершили не предусмотренную расписанием посадку в Лае-Пальмасе. За несколько минут до приземления капитан обратился к пассажирам с сообщением, что посадку совершают по метеорологическим условиям.

– Что там было? – спросил Стив у стюардессы, выходя последним на трап в аэропорту Лас-Пальмаса.

– Сильная гроза на трассе, – с улыбкой ответила девушка.

– А если серьезно?

– Вполне серьезно. Можете спросить у капитана.

– Но я сам видел.

– Что видели?

– Гм… Какую-то чертовщину… Что-то вроде космического корабля или «летающего блюдца».

– Может быть, шаровая молния?

– С которой мы чуть не столкнулись?

– Нет… Нам передали приказ вернуться и сесть в Лае-Пальмасе.

– А раньше вам не приходилось видеть «летающие блюдца»?

– Нет… Это впервые.

– А-а… Ну спасибо… А то мне начало казаться, что схожу с ума.

Пребывание в Лас-Пальмасе затянулось. Видимо, лайнер тщательно проверяли.

Восток уже начал светлеть, когда «боинг» панамериканских линий снова поднялся в воздух и лег на прежний курс. Несколько кресел первого салона опустело. После ночного приключения часть пассажиров первого класса предпочли остаться в Лас-Пальмасе, чтобы продолжить путь на теплоходе. Однако вторая часть полета завершилась благополучно, и в полдень Стив уже ждал проверки в обширном таможенном павильоне аэропорта Рио.

Бразильские таможенники не торопились – со вкусом перерывали чемоданы, сумки и портфели прибывших из Европы пассажиров.

Наконец очередь дошла до Стива. Он уже приготовился открыть чемодан, но таможенник, взглянув на американский паспорт, который держал Стив, махнул рукой и шлепнул штемпель на крышку чемодана. Путь на бразильскую землю был открыт. Минуту спустя Стив очутился в дружеских объятиях Тео.

– Почему так опоздал? – было его первым вопросом.

Стив усмехнулся и похлопал Тео по плечу:

– Фантастика. Чуть не столкнулись с «летающей сковородой». Видимо, Цезарь распорядился начать.

– Он здесь. Ждет тебя…

– Как? Цезарь в Рио?

– В «Хилтоне». Сейчас едем к нему.

Стив обескураженно пожал плечами.

По пути в «Хилтон» – один из самых блистательных отелей Рио – Стив преимущественно молчал, раздумывая об услышанном. Цезарь – здесь… Испытания не начинались… Что же за чертовщина приключилась ночью?.. Он собственными глазами видел светящийся диск, с которым чуть не столкнулся «боинг». Потом длительная стоянка в Лас-Пальмасе… Странное поведение экипажа. Если это был один из УЛАКов Линстера, откуда такие размеры? Стив представлял себе первые модели гораздо более миниатюрными…

Обычно немногословный, Тео тоже недоумевал. Что со Стивом? Почему сидит молча, не расспрашивает о том, как жил Тео последние годы? Они не виделись лет пять, если не больше. Тео было бы о чем рассказать. «Наверно, Стив с годами изменился… Он теперь большой босс. Удобно ли обращаться к нему на «ты»? Восемь лет назад в Маниле и Сингапуре он был другим… Плохо, если он изменился… Тео принял предложение Цезаря Фигуранкайна не столько ради денег, сколько для того, чтобы снова быть рядом со Стивом. Он специально оговорил это условие. А вот теперь, впервые за пять лет, Стив сидит рядом и… молчит. Словно ему нечего спросить у Тео…»

Съехав с автострады в город и попав в поток машин, медленно текущий по запруженным улицам Рио, Тео время от времени взглядывал на сидящего рядом Стива.

«Постарел, однако, седины много и морщины стали глубже. Тренируется ли в санчин-до? Это омолаживает…»

Стив встрепенулся, повернул голову, взглянул на Тео:

– Ты спросил о чем-то?

– Нет, только подумал.

– О чем?

– О тебе… Тренируешься?

– Последнее время нет. Подзапустил.

– Надо.

– Конечно. Теперь продолжим.

Тео резко повернул, обходя идущую впереди машину. Может, Стив и не изменился сильно? Может, решение Тео окажется правильным? Хорошо бы…

– Как поживает сеньор Сутрос? – поинтересовался Стив.

– Его душа уже странствует в поисках иной достойной оболочки, – склонив голову в знак уважения к покойному, ответил Тео.

– Когда это случилось?

– Два месяца назад.

– И что с его отелем?

– Все наследовала дочь.

– А Джайя, что с ней?

– Санджа вырос. Год назад сеньор Сутрос послал его учиться в Англию, Джайя вернулась в Манилу. Открыла лавку. Продает сувениры из рисовой соломы.

– Жаль Сутроса, – сказал Стив. – Хороший был человек. И нестарый. Отчего умер?

– Наверно, время пришло. Нет, он старый… Ночью умер, в постели.

– А ты как жил, Тео?

– Хорошо. После расскажу… Приехали…

Встреча с Цезарем ничего не прояснила. Цезарь утверждал, что Тибб Линстер не мог начать испытательные полеты без его ведома.

– Скорее всего, это и была шаровая молния, – заметил он в заключение. – Над Экваториальной Атлантикой лето – время сильных гроз.

События в Бордо тоже не слишком его заинтересовали.

– Этих сообщений столько, – Цезарь пренебрежительно махнул рукой, – они уже перестают вызывать интерес. Обыватели к ним привыкли. Самое время вступать в игру… Убежден, что затея наша будет иметь колоссальный успех.

– А планы и амбиции ОТРАГа, Цезарь? Если к новым моделям прорвется кто-нибудь из тех… Ты ведь не забыл банкет в «змеиной норе»’

– Исключено Тибб Линстер – наш человек. В самом крайнем случае УЛАКи можно уничтожить вместе с зоной. Имей в виду, – он перешел на шепот, – это тоже предусмотрено.

– Боишься, нас тут могут подслушать?

– Нет, просто по инерции. Слишком большой секрет. Ты третий и последний, кто знает…

– А второй?

– Тибб Линстер, конечно.

– Так ему веришь?

– Как себе самому, Стив.

– Гм… Интересно будет с ним познакомиться…

– Потерпи немного. Завтра летим в Манаус, оттуда прямо на полигон.

– Кого еще ты пригласил на испытания?

– Только Пэнки. Он потом передаст остальным в совете, что сочтет нужным.

– Но он ведь полагает, что… – Стив усмехнулся.

– Еще бы. Пусть посмотрит, убедится… Дальше – надо будет усовершенствовать первые модели, дорабатывать, создавать соответствующую начинку. Пока это летающие бонбоньерки – новое транспортное средство, не более. Работы предстоит много, она потребует массу времени… Очень много времени… Понимаешь? А мы пока начнем исследования, которые предлагает Шарк. Как он тебе показался?

– Не знаю, гений он или безумец, но фанатик бесспорно.

– По-моему, тоже гений, как и Линстер… Деньги ему надо дать. Понимаешь, тут прямая связь. Линстеру для его аппаратуры нужны алмазы. Множество алмазов. Причем натуральные. Пришлось закупить массу алмазов у этих акул из «Де Бирс». Цены на алмазы пошли вверх… Чтобы окончательно не обанкротиться, мы должны располагать собственными алмазными копями. Поэтом) Шарку дадим зеленую улицу.

– В «империи» возникли финансовые трудности? – с удивлением спросил Стив.

– Нет, пока нет, – Цезарь поморщился, – но возникнут, когда осуществим еще некоторые из наших проектов…

– Знаешь, ты становишься полноценным бизнесменом, – похвалил Стив. – А как твоя наука?

– Все в свое время. Невозможно заниматься тремя делами сразу. Пришлось отложить древние рукописи. Закончим испытания, обсудим дальнейшее, и вернусь к ним снова…

– А что Райя?

– Занята «Парадизом XXI».

– Много еще осталось?

Цезарь махнул рукой:

– До конца жизни хватит.

– Чьей жизни?

– Нашей с ней.

– Мне кажется, – сказал Стив очень серьезно, – что вам следует думать не о конце жизни, а о наследнике «империи».

– Его не будет, – жестко отрезал Цезарь. – Выкинь из головы и никогда не напоминай мне об этом. Глупо!

– Почему?

– Считал тебя догадливее, Стив.

– Все равно не понимаю…

Цезарь усмехнулся и похлопал Стива по плечу:

– Это ведь была твоя блестящая идея, старина, а теперь ты вспомнил о наследнике.

– Идея чего?

– Взорвать изнутри адскую машину. Разве мы не решили? «Империя» Фигуранкайнов должна исчезнуть вместе с нами – со мной, с Райей и… с тобой… Поэтому – никаких наследников. Им нечего будет наследовать.

– Зачем выплескивать ребенка вместе с грязной водой? – пожал плечами Стив. – Что общего между нашей сверхзадачей и вашей любовью? Вы оба еще молоды, полны сил, ты не глуп, Райя – красавица… У таких родителей…

– Замолчи! И пойми, наконец: не хочу, чтобы в этот безумный мир, пропитанный ненавистью, интригами и кровью, мир, прикованный к чудовищной бомбе со взрывателем замедленного действия, вступил бы кто-то, кому я дал жизнь. Райя согласна со мной. Мы давно так решили, Стив. Это решение неизменно.

– Жаль, – сказал Стив расстроенно. – Я ведь считал ваш «Парадиз XXI» гнездом. Гнездом для будущих птенцов.

– «Парадиз» – призрак, – шепнул Цезарь, отворачиваясь. – Он тоже исчезнет… вместе с нами… Помнишь прощальные слова ассирийского владыки Сарданапала? Он произносит их, всходя вместе со своей возлюбленной на погребальный костер.

…Прощай, Ассирия, любил я сильно

Тебя, страну отцов моих, и даже

Любил тебя сильней я как отчизну,

Чем как свое владение. Прощай же…

Мир дать тебе хотел, все блага жизни…

И вот моя награда… но за это

Тебе на память ничего, ни даже

Могилы по себе я не оставлю.

– Не терплю Байрона, – поморщился Стив. – Убежден, что в действительности твой Сарданапал был подонком, вроде Гитлера и его прихвостней, включая Пэнки.

– Искренне желаю тебе, Стив, пережить всех нас и посмотреть, что получится. – Цезарь поднялся и взял с дивана куртку из белого китайского шелка. – Убежден, – продолжал он, надевая куртку, – что и нас с тобой будущие историки назовут подонками, независимо от того, чем закончится наш «эксперимент»… Если, конечно, история будет существовать, – добавил он после небольшой паузы, – Ну, хватит дискуссий. Пора обедать. Спускаемся в ресторан.

«Я готов понять все, – думал Стив следуя за Цезарем Фигуранкайном-младшим. – Даже его сегодняшнее настроение, учитывая предстоящие испытания… Но не могу понять, что я видел вчера ночью».

Под крыльями самолета расстилался зеленый океан бразильской сельвы, прикрытый синим куполом безоблачного неба. Пи дорог, ни поселков, только зеленый полог сомкнувшихся крон, по которому скользила на запад крестообразная тень самолета. Из Манауса вылетели час назад. Миновали несколько небольших поселков, прилепившихся к Амазонке, прямоугольники джутовых плантаций на северном берегу, а потом сразу началась сельва.

Манаус с его высотными зданиями банков, компаний, отелей, с его знаменитым оперным театром, в котором некогда пел Карузо, даже и в начале семидесятых годов продолжал оставаться последним оплотом цивилизации на берегу океана сельвы.

Расположенный в центре Амазонии, занимающей половину площади страны, Манаус, став в 1967 году «беспошлинным городом» и центром туризма, сохранил вуаль таинственной экзотики… Сюда поднимались по Амазонке океанские лайнеры и прилетали самолеты из Европы, а где-то не очень далеко от здешних небоскребов в сумраке сельвы пролегала граница двадцатого и каменного веков… На улицах, в фешенебельных отелях и в торговых центрах Манауса звучала разноязычная речь, но никто из туристов – американцев, немцев, французов – не задерживался тут долго. Поколесив на автобусах по городу и ближайшим окрестностям, туристы торопились в Перу, к развалинам древней столицы инков. Через каменный век они предпочитали перепрыгнуть на современных самолетах. Автострады, гидростанции, рудники, плантации пока создавались восточнее и юго-восточнее Манауса. На севере и на западе была только сельва.

Полигон находился вблизи стыка границ Бразилии, Венесуэлы и Колумбии. И стык, и сами границы были понятием условным. Никто не знал, где они точно проходят, никто не пытался обозначать их на местности в сыроватом сумраке сельвы, где кочевали немногочисленные индейские племена, некогда отступившие с побережья под натиском завоевателей-испанцев. Племена эти так и не приняли цивилизации, сохраняли свой уклад, обычаи и богов. И продолжали жить в каменном веке. Никому не было известно, сколько их, где находятся их стойбища, где проложены охотничьи тропы и пути кочевий. Они занимались собирательством и охотой, ловили рыбу и черепах по притокам Рио-Негру и, опустошив участок сельвы, прилегающий к стойбищу, переходили на другое место.

Стив впервые летел на полигон через Бразилию. Была другая трасса, более хорошая, из Венесуэлы. По ней доставлялись фузы и персонал. Если на африканском полигоне недостатка в местных рабочих не было, то на бразильский пришлось завозить воздушным путем даже лесорубов и грузчиков. Аборигены не годились для самых простых работ. Кроме того, их было слишком мало. На колоссальной территории, приобретенной Фигуранкайном-старшим у бразильского правительства, первые отряды лесорубов, подготавливающие посадочные площадки для самолетов и вертолетов, встретили только две небольшие группы индейцев, которые, побросав стойбища, ушли в глубь сельвы.

По венесуэльской стороне границы было несколько небольших поселков с католическими миссиями. Связь с ними из Каракаса поддерживалась самолетами, прилетавшими раз пли два в месяц. Весь северо-запад бразильской Амазонии представлял собой девственную сельву; полигон стал первым вторжением цивилизации в каменный век немногочисленных обитателей экваториальной пущи.

Из Рио летели личным самолетом Цезаря. Это был «боинг», переоборудованный по особому проекту на одном из заводов «империи». По внешнему виду он почти не отличался от серийных самолетов этого типа, но корпус имел бронированный и, кроме того, был вооружен пулеметами, укрытыми в крыльях и в хвостовой части. Помимо личных помещений Цезаря – спального, рабочего и ванны – в самолете были бар и обычный пассажирский салон, а также вместительный грузовой отсек. Экипаж, включая двух стюардов, состоял из восьми человек – индонезийцев с Бали – низкорослых, коренастых, невозмутимых. Стиву не приходилось слышать, чтобы кто-либо из них произносил более трех слов подряд. Между собой они объяснялись на одном из наречий Западного Бали. Самолетом этим Цезарь летал второй год, и Стив догадывался, что экипаж был подобран не без участия Райи. Самолет мог вместить человек шестьдесят, но на этот раз кроме Цезаря, Стива и Тео летели только шестеро сумрачного вида сингалезцев из личной охраны Цезаря и мистер Цвикк.

Мистер Мигуэль Цвикк был доверенным лицом Цезаря в Бразилии. Он числился одним из вице-директоров бразильского филиала банка CFS и, по словам Цезаря, в свое время приложил немало стараний для того, чтобы кусок амазонской сельвы стал собственностью «империи» Фигуранкайнов. На бразильском полигоне он исполнял обязанности заместителя административного директора и единственный из всего персонала поддерживал непосредственный контакт с Тиббом Линстером. Цезарь знал его давно и очень доверял ему. На этот раз именно Цвикк сумел так все организовать, что о появлении Цезаря Фигуранкайна в Рио не пронюхал никто из местных журналистов.

Цвикк был флегматичный, начинающий полнеть здоровяк, роста чуть выше среднего, с широкими плечами и очень короткой шеей. Он немного сутулился, и казалось, что его голова покоится прямо на плечах совсем без шеи. У него было широкое розовое лицо почти без бровей и маленькие, глубоко посаженные, очень внимательные глазки. В коротко подстриженных светлых волосах поблескивала седина. На вид ему было лет пятьдесят. Сейчас они все трое – Цвикк, Цезарь и Стив – сидели в салоне-кабинете Цезаря: Стив в кресле у окна, Цезарь за рабочим столом, а Цвикк на диване под рядами книжных полок.

Потягивая ледяное пиво, принесенное одним из стюардов, Цвикк говорил:

– Только с высоко летящего самолета Амазония кажется необитаемой. Раньше – да, человек проникал в эти непроходимые джунгли вдоль рек. Но в двадцатом веке Амазония пережила несколько бумов, начиная с каучукового… Сейчас, помимо нашего полигона, тут десятки миллионов гектаров принадлежат американцам… В прошлом году бразильская газета «Трибуна де импренса» опубликовала сенсационный материал: из бразильской Амазонии за границу тайно вывозится огромное количество золота и драгоценных камней… После этого власти обследовали небольшой район бассейна Амазонки, считавшийся необитаемым, и обнаружили там более шести десятков тайных аэродромов. Все использовались для нелегального вывоза золота, драгоценных камней и редких металлов.

– А вокруг нашей территории? – поинтересовался Цезарь.

– Тоже не исключено, – кивнул Цвикк, глотнув пива и вытирая рот ладонью, – хотя точных сведений у меня нет. «Трибуна де импренса» полагает, что в бразильской сельве устроено несколько сот секретных аэродромов.

– Включая наши, – заметил Стив.

– Ну, разумеется, – благодушно согласился Цвикк, снова отхлебывая пиво.

– А как с золотом и драгоценными камнями на полигоне? – Стив пододвинулся с креслом поближе к столу.

– Должны быть…

– Прислать бы сюда Шарка и проверить его гениальность на золоте, – предложил Стив, обращаясь к Цезарю.

– Нет. Он будет заниматься кимберлитами океанов, – твердо заявил Цезарь. – Завтра поговорим с Пэнки – пусть по возвращении оформляет с ним контракт.

– Придется вызвать Шарка в Нью-Йорк? – Стив вопросительно взглянул па Цезаря.

– Пусть Пэнки отправится к нему в Лондон.

– Он не согласится.

– Надо сделать так, чтобы согласился. И ты должен помочь мне в этом. Ты ведь видел его кимберлиты.

– Видел, но…

– Придется без «но», Стив. Это надо!

«А у него все чаще появляются диктаторские нотки – у этого бывшего ученого-востоковеда и историка буддизма», – отметил про себя Стив, снова отъезжая с креслом к окну.

За окном была та же синь неба и зеленый полог внизу, по которому плыла тень их самолета.

– Пройду к пилотам, – сказал Цезарь, поднимаясь.

Цвикк бросил взгляд на часы:

– Лететь еще около сорока минут, патрон.

Цезарь молча кивнул, вышел из салона.

– Неужели действительно развернули такое наступление на эти места? – обратился Стив к Цвикку. – Может, «Трибуна де импренса» преувеличивает? Сверху край кажется совершенно нетронутым. Мы пролетели больше тысячи километров – и ни одного выруба.

– Во-первых, тайные аэродромы легко замаскировать, – пожал массивными плечами Цвикк. – Что обычно и делается… И что, кстати, сделали мы на полигоне. Ведь пока сведения о нем, просочившиеся в печать, ничтожны и далеки от действительности… Да-а… Во-вторых, северная Амазония – вот эти места, – Цвикк указал в окно, – они действительно мало тронуты, зато в других вырубка се львы идет открыто и в широчайших масштабах. Вот, например, есть такой «тихий» миллиардер Дэниел Кейт. Он ваш соотечественник, мистер Роулинг, но в Штатах о нем мало кто слышал. Так вот, он еще лет шесть или семь назад приобрел у бразильского правительства за три миллиона долларов солидный кусок амазонской сельвы в центре страны и стал вырубать лес, а освободившиеся участки продавать под разные плантации. За шесть лет им вырублено более шести миллионов гектаров сельвы, и к концу семидесятых годов он собирается вырубить еще десять миллионов. Ходят слухи, что за шесть лет его состояние удвоилось, и не исключено, что за последующие десять учетверится… Лес, который он вырубает, конечно, не пропадает даром. Он экспортирует древесину ценных пород, построил мебельные и бумажные фабрики, но… амазонские леса стремительно отступают перед его напором, а ведь они – это теперь известно каждому школьнику – легкие нашей планеты… Да-а… По последним данным ООН, на Земле ежедневно вырубается около тридцати тысяч гектаров тропических лесов. Вообразите эту цифру, мистер Роулинг! А сколько еще дэниелов кейтов мечтают урвать свои куски, например, отсюда. – Цвикк снова указал в окно трубкой, которую начал набивать.

– Вы разве не американец, Цвикк? – поинтересовался Стив.

– Нет, помилуй бог… Я бразильский подданный, а родился в Эквадоре.

– Но на службе у Фигуранкайнов вы, кажется, очень давно?

– Всю жизнь, – проворчал Цвикк, раскуривая трубку. – Начинал с его отцом, а Цезаря знаю с младенчества… Да-а…

Он умолк и, глубоко затянувшись, окутался облаком душистого дыма.

– Значит, по крови вы испанец?

– Мать была испанкой, отец наполовину поляк, наполовину индеец. Я сложный гибрид, мистер Роулинг.

В кабинет возвратился Цезарь. За ним следовал стюард с подносом, уставленным бутылками и бокалами. Стюард поставил поднос на стол, молча раздал бокалы с коктейлем и с поклоном удалился.

– Твой любимый, – сказал Цезарь Стиву.

Стив сделал глоток, прикрыл глаза, смакуя, и покачал головой:

– Нет. Слишком много гренадина и мяты. Надо разбавить…

Он принялся манипулировать с бутылками.

– Мистер Роулинг, не откажите в любезности налить мне чистого мартеля, – попросил Цвикк, ставя нетронутый бокал на стол. – Не обижайтесь, патрон, не люблю этой современной алхимии.

– Я тоже не любил, – заметил Цезарь, – но меня Стив приучил. Только ему никто не может угодить…

– Потому что составить настоящий коктейль – великое искусство, которого никогда не постигнут твои балийские дикари, – отпарировал Стив, передавая Цвпкку коньяк. – Дай мне твой бокал, Цезарь, и ты поймешь разницу между истинным коктейлем и пойлом, которое намешал этот мрачный язычник…

Самолет слегка качнуло, и в динамике послышался голос капитана. Он попросил приготовиться к посадке.

Стив поспешно глянул в окно. Внизу по-прежнему расстилался до самого горизонта однообразный зеленый ковер сельвы.

Стив не был на бразильском полигоне больше года и не мог не признать, что теперь тут многое переменилось. Аэродром, на котором они приземлились, ангары и службы, а также близлежащий поселок с мастерскими и лабораториями – все было закрыто сверху полупрозрачной масксетыо, растянутой на металлических опорах па высоте около тридцати метров над землей. Маскировочная сеть зеленых оттенков пропускала только рассеянный солнечный свет. Под пей царила относительная прохлада, как и в тени соседних деревьев, а будучи растянута на той же высоте, что и вершины их, она наделено укрывала аэродром и поселок от всевидящих глаз искусственных спутников и от возможного воздушного разведчика.

– В других местах сейчас то же самое, – сказал Цвикк, попыхивая трубкой. – Кстати, мы пролетали над некоторыми из наших объектов. Заметили вы что-нибудь?

– Нет, – признался Стив.

– А вообще-то мы стараемся по возможности сохранять крупные деревья, убираем только подлесок, кусты и, конечно, лианы. Ну а там, где требуется большое открытое пространство, сразу ставим такие прикрытия. – Он указал на масксети, заслоняющие взлетную полосу.

– Я даже не заметил, где мы нырнули под них, – сказал Стив. – Мне показалось, самолет садится прямо на вершины деревьев.