Текст книги "Оберон - 24 Школа и другие неприятности"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глаза у Мая сразу стали злыми, я ещё ни разу не видел Мая таким злым:

– Иди, объясняйся со своей невестой, я буду собираться. А ты, Алька… как тебя зовут?

– Алла, – прошептала девочка. Я не понял, зачем она от меня скрывалась, я же сразу сказал, что мне без разницы, с кем дружить. А я поверил, что она мальчик.

Алька не смотрела на меня, кусая губы. Мне кажется, она надеялась проститься со мной, не раскрыв своего инкогнито.

Но мне было некогда разбираться с ней. Надо было идти к Алии. Я пошёл к своей любимой, как на расстрел.

– Алия… – начал я, встав на пороге.

– Я не разрешала входить, – сердито сказала Алия, не поднимаясь с дивана, где она лежала, уткнувшись в подушку лицом.

– Алия, мне нужна твоя помощь…

– Помощь?! – воскликнула она, поворачиваясь ко мне, – Какая тебе ещё помощь? Ты уже при мне с девчонками гуляешь, домой приводишь!

– Алия, но ты отказалась быть моей невестой! – пошёл я ва-банк.

– Что?! – вытаращилась Алия.

– Я сказал, что собираюсь жениться на тебе, помнишь? А ты меня жестоко высмеяла. И вообще, верни мне то, что забрала.

– Что я у тебя забрала?! – разозлилась Алия.

– Либидо. И не говори, что не знаешь, что это значит.

– Ну вот! Сам сознался! – торжествующе сказала Алия.

– В чём признался? – оторопел я.

– В том, что любился. Скорее всего, с Катей любился! – воткнула она в мою сторону перст.

– Не было такого! – воскликнул я, – То есть, я хотел, но Катя прогнала меня, сказала, что я слишком мал…

– Тогда с кем? С маленькой девочкой?!

– Да ни с кем!

– Врёшь! У меня заговор был на такой случай. Я просила тебя не изменять мне, коли дал слово, и на этот случай заговорила напиток, который ты выпил. Если бы ты был верен мне, ничего бы не случилось.

– Алька! – ахнул я, – Ты с ума сошла! Терпеть восемьдесят лет?! Пусть будет лучше так, как сейчас!

– Так с кем ты любился? Мне просто интересно. Не бойся, бить не буду.

– Ни с кем, – я отвернулся, покраснев.

– Тогда бы ничего не случилось. С кем? С Машей?

– Не сходи с ума, Алия, Маша ещё совсем ребёнок. Я сам с собой… – выдавил я.

– Что? – Алия даже встала, подошла поближе, обошла меня вокруг, – если бы я не купала тебя, ещё бы поверила, а так…

– Алька, не притворяйся, всё ты знаешь! Ты наверняка изучала анатомию, прежде чем варить своё адское зелье! – с меня уже катился пот от стыда.

– Изучала, – согласилась Алия, – ну что же, если ты отказываешься от своего слова…

– Какого слова? – открыл я рот.

– Ты обещал быть мне женихом, а теперь говоришь, что уже не хочешь, потому что я посмеялась над твоей глупостью. Если думаешь, что я не знаю, что помолвка кончается женитьбой, то ты сильно ошибаешься.

– Алия, давай я тебе всё объясню.

– Не хочу ничего слушать, – заткнула уши Алька.

– Тогда ты не узнаешь ничего. Май уже собрался, я тоже пошёл переодеваться. Если нас убьют, потом будешь папе рассказывать, почему ты отказалась идти с нами.

– Что значит «убьют»?! – отняла руки от ушей Алия.

– Там боевики взяли в заложники не меньше сотни детей! Они сейчас сидят на полу и держат руки на затылке! Битком набитый спортзал, ты понимаешь?! Пока будут вестись переговоры, дети захотят пить, писить! Что им делать? – я вспомнил земной Беслан и мне стало плохо, я побледнел.

– Тошка, что с тобой? – испугалась Алька.

– Им придётся пить свою мочу, они разденутся догола, чтобы не задохнуться от духоты, – вспоминал я ужасный случай в той школе, первого сентября. Тоже, кстати, в спортзале.

– Да что ты пугаешь меня?! Рассказывай, давай!

– Пойдём, я вам вместе с Маем всё расскажу.

Алия больше не стала препираться и побежала вслед за мной. Май стоял рядом с Алькой возле окна и что-то ей объяснял. Со спины Алька выглядела точно, как пацан.

Алия не обратила на неё никакого внимания, расстелила лист бумаги на столе и велела нарисовать диспозицию, сложившуюся на данный момент в спортзале.

Я нарисовал, указав, где кто стоит.

– Это хорошо, что дети сидят, все боевики, как на ладони, – задумчиво сказала Алия, отправляя лист с рисунком в компьютер. Через минуту мы разглядывали объёмное изображение спортзала. Алла с удивлением узнавала знакомые лица.

– Всё так? – спросила у неё Алия.

– Я не запомнил, – ответила девочка. Алия фыркнула:

– Ты разоблачена.

– Мне так привычнее, я прикидывалась мальчишкой, потому что хотела играть с мальчишками – ролевиками.

– Они, по-моему, давно тебя раскусили, – сказал я, – это от меня они скрывали, что ты девочка. Когда мы с тобой отошли от них, ребята рассуждали между собой, как тебе повезло со мной.

Алька молчала.

– Ладно, разберётесь потом, – решила Алия, – давайте решим задачку с боевиками…

Мы решили посечь их стрелами. По два боевика на брата – это легко. Тем более, у нас были боевые мечи, которыми мы легко могли вывести их оружие из строя, если что пойдёт не так.

Мы разобрали себе цели, чтобы не пересекаться, и, не теряя времени, переоделись в свои боевые доспехи, пристегнув мечи к спине.

– Можно посмотреть меч? – спросила Алька.

– Потом, – сказал я. Все разошлись по своим комнатам, переодеваться, я не стал выгонять Альку: чего уж там.

Ребята собрались у меня, все похожие, как близнецы. Я в них был уверен, как в себе: ребята были не только беженцами, им пришлось повоевать, побывать в плену. Они были тёрты жизнью не меньше, чем я.

– Ты сиди здесь! – приказала Альке Алия, – Потом, когда всё кончится, отведём тебя домой. Если придёт наша воспитательница, скажи, что ты Тошкина подружка, – стрельнула она в меня глазами, – всё, пошли!

Мы появились из ниоткуда. Никто не успел отреагировать. Шесть стрел – пять трупов.

Почему не шесть? Алия взяла языка. Мы велели всем ребятам пока оставаться на своих местах, чтобы видеть, что делается вокруг, Алия принялась проводить экспресс-допрос раненого.

Сначала крупный мужчина послал маленькую девочку подальше, и жестоко поплатился за это. Даже у меня прошёл мороз по коже от его жуткого воя. Алия знала болевые точки у мужчин.

Я стал бояться своей невесты.

Алия подошла к нам, вытирая клинок:

– Во дворе ещё шестеро, что будем делать?

– Может, позвать сюда? – предложил Май, – Они могли взять в заложники тех, кто был во дворе.

– Давайте возьмём их в ножи? – предложила Алия, – Тошка, ты не забыл, как работать в ускоренном темпе?

– Не забыл, – буркнул я, – надо бы узнать, где кто стоит, а для этого не мешало бы взять языка.

Я осмотрел заложников и встретился взглядом с Антоном, предводителем местных реконструкторов.

– Тошка! Ты?! – прошептал он.

– Антон, – спросил я, – ты сможешь позвать сюда боевика? Скажешь, что помощь нужна.

– Позову! – сглотнув, сказал Антон, вставая. Мы спрятались по сторонам от двери, Антон позвал кого-то на помощь. Боевик, откликнувшийся на просьбу, даже представить не мог, что в зале, где были одни дети, и откуда не донеслось ни одного выстрела, могло что-то произойти. Он спокойно вошёл, с темноты щурясь на свет, и, конечно, не заметил ничего подозрительного.

Мы успели закрыть дверь и Алия сразу подрезала боевику сухожилие на ноге. Мужчина рухнул на пол без звука, задохнувшись от внезапной боли.

Алия быстро разузнала, где находится наш враг и прирезала боевика, ударив в сердце, чтобы было меньше крови.

Потом мы распределили цели, причём мне досталась одна, как самому младшему.

Я не стал возмущаться. Если надо будет, приду на помощь.

Выйдя во двор, где напавшие погасили свет, чтобы их не отстреляли снайперы, мы в темноте, в которой видели, как при свете Луны, спокойно перерезали остальных боевиков, оставив одного почти невредимым: Алия только обездвижила его, чтобы было с кем работать силовикам.

– Что теперь? – спросила меня Алия.

– Теперь уходим, – пожал я плечами, – надо вернуть Альку домой, и забрать мою палатку, нельзя её здесь оставлять.

– Вы знаете, зачем взяли заложников? – спросила Алия.

– Граница здесь недалеко, – предположил я.

– Да, граница. Они хотели провести целый отряд боевиков за границу. Их здесь взяли в клещи в распадке между сопками, самим им не вырваться, поэтому они решили взять в заложники детей, чтобы власти пропустили отряд сквозь заслон и сопроводили до границы. Они собирались проводить в городе теракты, взрывать жилые дома, больницы, школы, детские сады. Сами знаете, с кем можно воевать без риска, у нас так же было. Ладно, отправим парламентёром к силовикам твоего знакомого, сами уходим.

Так и сделали. Когда вернулись, Алька всё ещё сидел у стола и смотрел в окно… Я так и называю его, как мальчика, ну и пусть, какая разница? Лишь бы человек был хороший.

Вспомнив координаты, я провёл всех к своей палатке.

– Какая прелесть! – восхитилась Алия, осмотревшись вокруг. А когда подошли к озеру, Алия решила искупаться. Велела мне раздеваться.

– Ты провинился по самое не могу! – заявила моя невеста, – Раздевайся, давай, поплыли. Нет, давай так, как ты перед Алкой ходил!

Мне ничего не оставалось делать, как послушаться своей грозной подруги. Май, усмехаясь, тоже составил мне компанию. Алька… тоже! Правда было уже темно, только не вспоминайте про моё ночное зрение, хорошо?

Алька ещё и Алку уговорила, наверно, чтобы окончательно убедиться, с кем это я здесь гулял.

Чтобы загладить свою вину, я предложил поужинать на свежем воздухе.

Алька, которая Алла, вспомнила, что ей давно пора домой, родители, вероятно, с ума сходят, узнав, что делается в школе.

– По-моему, теперь уже без разницы, – пожала плечами Алия, – скажешь, что с Антошкой гуляла, а на дискотеке тебя не было.

Долго уговаривать Альку не пришлось, прекрасно было видно, что расставаться с нами ей совсем не хочется.

Я вынес столик на полянку, накрыл его сладкими блюдами и поставил чайник.

Алия закапризничала, сказала, что пропустила из-за меня ужин, а теперь она нагуляла неплохой аппетит. А я подумал, заползая в палатку, что очень опрометчиво поступил, взбунтовавшись против Катиного гнёта. Какие они были послушные, когда я их увидел первый раз! Ходили тихо, на прогулку их водили по дорожкам, строем!

Нет, назад уже их будет не загнать, придётся пойти другим путём.

Всех накормив, я дал приказ палатке упаковаться.

Альки о чём-то шептались. Алия знала, что слух у мня отменный, шептались они очень тихо, вероятно, что-то замышляли против меня.

Оказывается, Алка выпросила у Алии разрешение на прощальный поцелуй со мной.

– Только один раз, – предупредила Алия, – иначе будешь тосковать всю жизнь.

– Я и так буду скучать, – вздохнула Алька, обнимая меня. Одетая по-мальчишески, она живо напомнила мне друга – мальчишку, хотя сейчас я удивлялся сам себе, как я мог не разглядеть в нём девочку, так часто она прокалывалась.

Мы поцеловались…

– Антон хороший парень, – шепнул я ей на прощанье, – давно сохнет по тебе.

– Я знаю, Тошка, только ты намного лучше.

– Ты же знаешь, что наша дружба не может долго длиться, Алия рассказала?

– Да, Алия очень хорошая девочка, только старается быть строгой, на самом деле она очень тебя любит, не обижай её.

– Её обидишь! – притворно вздохнул я, ликуя в душе, что помирился с Алькой.

Мы проводили девочку до калитки и отправились домой. Что там, на третьем уровне, узнаю позже, пока мне хватило приключений.

Дома мне Алька заявила:

– Ты, Тошечка, наверно думаешь, что я тебя простила, на самом деле я ещё очень зла на тебя!

За что? – недоумевал я, а Май посмеивался надо мной. Подумав, я понял, почему он смеялся: мы хотели найти ему пару, девочку, но пока он свободен, может сравнить свою свободу и мою зависимость, и всласть над нами посмеяться.

Ладно, Маище, смейся, настанет и твой черёд!

2. Школа и прочие приключения.

У нас начались занятия.

Всё не так, как у людей. Люди любят всё обставить празднично, чтобы было красиво, чтобы человек, пусть маленький, прочувствовал праздничную атмосферу храма знаний, с удовольствием пошёл в первый класс.

А у нас? Предупредили, что завтра занятия, прибыть туда-то и во столько-то, и всё.

Май объяснил мне, что в кадетский корпус положено ходить в форме. Есть парадная, и повседневная. Парадная надевается в особенно торжественных случаях, об этом будет специально сказано. Повседневная форма у малышей, к которым сейчас причислен я, особой строгостью не отличается, состоит она из длинных, почти по колено, шорт, можно надевать бриджи такого же цвета, лёгкой рубашки и курточки со множеством карманов, всё цвета хаки. Также обязательны гольфы и лёгкие туфли, наподобие теннисных. Есть спортивная форма, состоящая из трусиков и маечки камуфляжной расцветки, есть комбинезоны для практических занятий, эти нескольких расцветок, в зависимости от рода занятий.

Курточку разрешалось снимать в классах.

Вот так я и приступил к занятиям в кадетском мужском корпусе. Девочек я видел теперь только дома. Алька была довольна, посмеивалась надо мной.

Только мне было не до флиртов с девочками, я тщательно выписывал в тетрадке всякие закорючки, которые в будущем должны сложиться у меня в каллиграфические строчки Истинного письма.

На уроках математики мы занимались целыми числами.

Учились мы и читать. Оказывается, в нашей Галактике было очень много писателей, очень знаменитых, их надо было читать в подлиннике, потому что в переводе они многое теряли.

На уроках Истинного нам задавали решать задачи. Прочитав несколько строк какого-нибудь поэта на разных зыках, мы должны найти закономерность, по которой они могли легко перевестись на Истинный. Для чего это делалось? Чтобы мы могли понять, почему, когда мы говорим на Истинном языке, нас понимают все народы, входящие в Содружество Галактик. Вот так.

Изучали мы и Астрофизику, Астрохимию, Астробиологию и проч.

Наверно, вы удивитесь, почему так много? Очень просто, мне удалось попасть в группу экстерников. Не один я такой отсталый попался, которому приспичило программу первого класса изучить всего за один год.

Учились мы целый день, первые полдня нам читали лекции, во второй половине – практические занятия по темам.

Многие здесь были на казарменном положении, жили при школе, хотели и меня здесь поселить, но я заупрямился и вырвался из казармы. Хоть немного побыть дома, в своей комнате. Ребятам тоже приходилось несладко, они редко прибегали ко мне поиграть, чаще сидели за уроками, которые у них были намного серьёзнее, но и интереснее. Были бы нудными, не сидели, я думаю, до тех пор, пока Катя не разгоняла их по кроватям. Меня не разгоняла, уносила на руках, сначала в ванну, потом в постельку.

Ругала, боялась за мой неустойчивый детский разум, которому нельзя сразу давать такие нагрузки. Ей приходилось выгонять нас в спортзал, где мы продолжали тренировки с мечами и отрабатывали приёмы единоборств.

В школе тоже были уроки физкультуры для первоклассников. Но экстерники были на особом положении, нас распределяли по возрастным группам и гоняли соответственно.

Надо сказать, у нас занимались не только ангелы. Были среди нас и черти.

Нет, конечно, рогов, копыт и хвостов у них не было, просто они занимались своими, чёртовыми, делами. Черти работали на неспокойных планетах, усмиряя вышедшие из-под контроля народы, готовые уничтожить сами себя.

Чем они занимались на самом деле, нам, естественно, не говорили, малы ещё, первачки.

Нормальные чертенята были, я с одним подружился, его звали Денни, он был очень воспитанным чертёнком, хотя и весьма непоседливым озорником.

Денни сказал мне по секрету, что сюда его отправили поучиться ангельскому терпению, хотя от нас преподаватели страдали гораздо больше, чем от всех чертей, вместе взятых.

На уроках мы сидели смирно, но долго ли может выдержать ребёнок, даже если он ангел?! Мы на переменах носились по всей начальной школе, вопя и устраивая кучу-малу, до тех пор, пока не прозвенит звонок. Я тоже носился, внутри как будто сжималась пружина за время урока, и, если её не разжать, она могла лопнуть.

С чертёнком Денни мы сели за одну парту, усердно вспоминали пройденный материал, когда-то вбитый нам в головы. Денни тоже где-то носило, он рассказывал мне про свои приключения, похожие на сказки. Так я ему и сказал, а Денни, растрепав свои чёрные волосы и сверкая чёрными глазами, говорил, что он и находился в сказочном мире, где ещё не вымерли сказочные персонажи, потому что там существует магия, а с помощью магии можно сделать всё, что угодно.

Я ему и верил, и не верил.

Посмотрев на меня, Денни предложил сходить в тот Мир.

Чертёнок был приблизительно моего возраста, может, чуть постарше, лет так, на тридцать, то есть, по-нашему, ему было около десяти лет, поэтому можно было нарваться на подвох, вон как блестят глазки!

Я обещал подумать.

Тогда чертёнок предложил пройтись по историческим датам Земли. Знаете, я чуть было не ушёл с ним сразу! Остановило меня то, что у нас почему-то не останавливалось время. Где-то разнюхав, Денни сообщил, что до каникул все путешествия отменяются, чтобы не прерывался учебный процесс. А каникулы начнутся через два месяца.

Так что, и я с Катей никуда не пойду. Впрочем, похоже, она пойдёт с тем мачо-человеком. Меня слегка покоробило такое отношение ко мне, всё же я считал Катю своей.

Иногда мы выбирали время просто поиграть со своим городом. Ко мне приходили Алия с Маем и начиналась игра. Май играл с Алией, а я сам с собой. Сначала было неловко, потом привык, считал своих друзей как соседей по городу.

Такая игра не пришлась по нраву Алии, это я узнал, потому что Май спросил у меня:

– Тошка, почему ты с нами не играешь?

– Это вы со мной не играете. Заходите, даже не замечаете меня, с кем мне играть?

– Алия обижается на тебя!

– Я не знаю, на что она обижается, я во всём повинился, во всём признался. Даже на третий уровень не пошёл, не стал проверять твои расчёты! Думал, Алька всё поняла, а она, что-то мня в упор не видит.

– Спросил бы у неё…

– Май, честно, я её боюсь. Я уже начал забывать, как мне с ней было хорошо. Теперь, когда она приходит, мне становится не по себе. Мне кажется, я ей неприятен.

Алька беспомощно глянула на меня, вскочила и убежала.

– Ну вот, довёл сестру до слёз, – проворчал Май, тоже вставая, – пойду успокаивать.

– На твоём месте я бы не стал этого делать, – буркнул я, – она ещё больше расстроится.

– Почему? – удивился Май.

– Потому что её ты будешь успокаивать, а не я.

– Ну, так иди! – предложил мне Май.

– Спасибо, – ответил я, не глядя на брата, – уже не раз на этом обжигался. Пошлёт меня подальше, потом ещё больше на меня обидится. Давай, лучше вдвоём играть.

Май вздохнул, подумал, наверно, хотел меня укорить в жестокости, сходил, всё-таки к Алии и очень быстро вернулся. Ничего не сказав, начал играть в город.

Мне расхотелось играть, я пошёл к столу, достал тетрадку по чистописанию и начал соединять крючки, линии и палочки в красивые каллиграфические буквы. Это занятие всегда успокаивало меня, потому что требовало сосредоточенности.

Я написал уже половину алфавита, причём каждую букву на всю строчку, когда вошла Катя. Увидев меня, высунувшего язык от усердия, она засмеялась, села рядом и обняла меня:

– Отдохни, немножко, Малыш, нельзя в выходной день так напрягаться.

– Выходной? – удивился я, оглядываясь. Май уже тихо удалился, мы с Катей были в комнате одни.

– Что вы опять с Алией ссоритесь? – спросила Катя.

– Не знаю, Катя, что ей надо от меня, – глядя в тетрадку, сказал я, покусывая ручку. Мы писали в тетрадках обычными перьевыми ручками, оказывается, мелкая моторика рук благотворно сказывается на умственных способностях малышей. Поэтому мы счёт и вычисления производили не на калькуляторах, а на счётных палочках и камушках, как в Древней Греции, даже применяли абак. Были у нас уроки лепки, только пластилин был таким, что не прилипал к рукам, сортировали мелкие бусинки по цветам.

– Может быть, она ждёт, когда ты придёшь к ней, и попросишь прощения? – отвлекла меня Катя от созерцания ручки.

– Я во всё повинился, всё рассказал. Не знаю, к кому она меня ревнует, я физически не могу ей изменить!

– Главная измена не физическая, – вздохнула Катя, – если ты полюбишь другую девочку, вот тогда будет настоящая измена.

– У меня нет возлюбленной, все девочки и мальчики для меня не больше, чем друзья.

– Алии кажется, что ты к ней охладел.

– Пусть не давит на меня. Мне неприятно, когда на меня давят. Скажи ей, чтобы прекратила дуться, мне постоянно кажется, что я в чём-то виноват и начинаю её бояться, в её присутствии мне становится неуютно.

– Может, всё же тебе стоит сделать первый шаг? – ласково спросила Катя.

– Катя! – резко ответил я, – Я с тобой плохо поступал когда-нибудь?! Я прощал тебе такое, что невозможно простить, всегда шёл тебе навстречу, любил тебя до безумия, а что ты со мной сделала? Чем отплатила на мою любовь?! Превратила в вечного ребёнка?!

– Чем ты недоволен? – удивилась Катя, – Ты теперь бессмертен, принц!

– Катя, я уже не маленький мальчик, знаю, что мне предстоит. Лет пятьдесят только учёбы.

– Тебе же нравится учиться! Мне приходится тебя на руках уносить, от стола отрывать!

– Нравится, – согласился я, – но дело не в том. С вами я хлебнул немало горя, с самого начала ты издевалась надо мной, как хотела. Теперь Алия решила тем же заняться!

Одно хорошо, она лишила меня либидо, так что, второй раз на те же грабли я не наступлю, – я слышал свой писклявый голосок, выдающий взрослые сентенции, и самому становилось смешно. – Если у Алии есть, что мне предъявить, пусть предъявляет, а не заставляет меня думать, что я кругом виноват. Если передумала дружить со мной, тоже пусть прямо скажет. А я лучше больше никогда не женюсь, хватит мне вас двоих. Так и передай своей воспитаннице, – я вновь уставился в тетрадку.

– А ты злой, – грустно сказала Катя.

– С кем ты пойдёшь в рейд? – спросил я, – С этим, человеком? – Катя кивнула.

– Ты ещё хочешь, чтобы я добрым был? – ощетинился я.

– Что с тобой? – удивилась Катя, – Ты же знаешь, что тебя сейчас не отпустят. Ты ревнуешь?! – вдруг улыбнулась Катя, взяв меня за пухлые щёчки, – Поэтому не отпускал меня к нему на свидание? – Катя поцеловала меня в губы.

– Ты думаешь, мне легко без тебя? – грустно спросила она меня, – Конечно, я скажу Алии, что она эгоистка, если будет так дальше поступать, тоже потеряет тебя.

– Я надеялся, столько пережив, она уже не будет обыкновенной вздорной девчонкой, но, наверно, ошибся, – пробормотал я, уже сидя на коленях у Кати.

– Катя, вот опять увидит нас Алия, снова разозлится!

– Ничего, ей полезно, ты правильно сказал, нельзя нам позволять садиться себе на шею.

Конечно, никакая Алия не зашла, надув губы, она сидела у себя в комнате, попросив подать обед ей туда. Но Катя была непреклонна, то, что она позволяла мне, другим позволить не могла.

За общим столом стояла тишина, нарушаемая лишь негромким стуком ложек и вилок.

То, что положено в приличном обществе.

Видя, что Алия не думает идти на примирение, я засел за домашние задания, хотя мог сделать их в школе завтра.

Так и потекли учебные дни. Я здорово сдружился с чертёнком, бывал у него в комнате, куда его заселили. Неплохая комната, рассчитанная на двоих, но почему-то Денни жил один. Комната была раза в два меньше моей, но тоже с удобствами.

Подумав, я начал оставаться здесь на ночь, чем вызвал насмешки одноклассников и недоумение учителей: ангелочек живёт в одной комнате с чертёнком!

Чертёнок же рассказал мне одну историю, из которой я узнал, что его папа был раньше таким же ангелом, как и все, но, возразив Создателю, попал в опалу, и теперь называется чуть ли не дьяволом.

Что-то мне показалось знакомым в этой истории, даже имя чертёнка у меня ассоциировалось с именем сына того опального ангела. Но я промолчал. Если Денни молчит, значит, так надо, иначе бы сказал, потому что хвастун он был отчаянный, рассказывал, как побеждал дракона, сажал на цепь, а потом летал на нём по своим, чертячьим, делам.

Я смеялся, чертёнок смеялся вместе со мной, обещая сводить в этот Мир меня, на экскурсию.

– Чем собрался заниматься на каникулы? – спросил как-то меня Денни.

– Мы, наверно, к Сахам опять пойдём, купаться в море, скакать на лошадях по степи! Может, ты с нами? Там живут настоящие черти, с хвостами и рогами!

Чертёнок сначала изумился, лицо у него вытянулось, потом понял и расхохотался:

– Где же ты чертей с рогами и хвостами видел? – рыдал он от смеха.

– Все так и говорят: «чёрт с рогами».

– Ну, с рогами, понятно, с рогами и ангелы бывают, наверно.

– Нет, ангелы не бывают с рогами! – заупрямился я.

– Тогда с крыльями! – опять залился смехом мой друг, – Где твои крылья? Снял, когда входил в чёртово жилище?

Я не удержался и тоже хохотал, как ненормальный.

Ангелочки, которые проходили мимо, позавидовали нашему смеху, и скоро стали собираться в чёртовой келье. Нашлись и другие чертенята, рангом пониже, жили они в четырёхместных кельях.

Здесь же мы учили уроки, объясняли друг-другу непонятные темы. Засиживались допоздна, пока дежурный воспитатель не разгонял нас, обещав накрутить всем хвосты, и ангелам, и демонам.

Только чистописание я ездил выполнять домой. Катя всё-таки, за это время, сходила в рейд. Я, правда, не заметил этого, слишком был занят.

Ну и хорошо, а то на её нового друга у меня аллергия, больше, чем на всех её любовников вместе взятых.

Алия на меня не смотрела, ходила, задрав носик, чтобы я не видел её красных глаз.

У меня тоже глаза были красные, только от недосыпания. Хотя наших гостей разгоняли, мы с Денни сидели за уроками ещё часа два, твёрдо решив освоить программу первого класса за один год.

Я рассказывал Денни свои похождения по Мирам, и чертёнок посчитал меня ещё большим сказочником, чем был сам.

– Вот пойдёшь со мной к Сахам, сам убедишься, – заверял я, – у меня там выводок ребят уже достиг двадцати штук!

– Не пойду я с тобой, – вздохнул Денни.

– Почему? – удивился я отказу.

– Да… Там твоя Алия.

– Ну и что? – удивился я, – Она на меня дуется, будем с тобой там играть.

– Не, – упорно отказывался чертёнок.

– Ты её видел! – догадался я, и чертёнок вдруг покраснел.

– Не советую в неё влюбляться, – вздохнул я, – всю жизнь маяться будешь.

– Всё равно ничего не получится, – уныло сказал Денни, – вы же помолвлены.

– Ну-у-у… – я подумал, что наша нынешняя ссора ничего не значит, впереди уйма времени, можно успеть ещё сто раз поругаться и помириться.

– А вам разве разрешают жениться на ангелах? – спросил я.

– Я же говорю, я самый обыкновенный ангел, только тёмный. Алия твоя, кстати, тоже тёмная…

– Как, тёмная?! – взвился я, – Моя Алька самая светлая из светлых! Ты просто не знаешь, какая она замечательная девочка!

– Что же ты здесь сидишь, а не идёшь к такой замечательной девочке, да ещё, к тому же, своей невесте? – язвительно спросил чертёнок. Я сник:

– Да мы… она…

– Вот то-то, а ты споришь.

Я больше не спорил, вспомнив, какую операцию по освобождению заложников провела эта тихая и добрая девочка.

Эта девочка выдерживала характер. По выходным мы гуляли в парке, я с Маем сражался с знакомыми ребятами, а Алия с Катей ходили на стрельбище и ристалище, пока мы добегали туда, они уже отрабатывали программу. Катя ставила меня против Алии, и та, презрительно фыркая, побеждала меня. Я старался, воевал против фантомов, но к былой скорости так и не приблизился. Конечно, с людьми я справлюсь легко, но в Мирах бывают соперники опаснее даже Алии. Мне казалось, девочка не знает чувства жалости, если она плакала из-за разрыва со мной, то, по-моему, из-за того, что она жалела себя.

Вбив себе это в голову, я стал спокойнее относиться к её капризам, тем более получив в своё время такой, почти смертельный, удар от своей любимой жены, стал более осторожным и циничным.

Урок пошёл мне впрок, я теперь могу зажать свои чувства в кулаке, даже если для этого надо сжать зубы до скрипа.

Выдумала себе какую-то обиду, и теперь не может пойти на попятную без ущерба для своего самолюбия.

Так до начала каникул мы и не помирились. Я подумал и решил пригласить их на каникулы к себе: сходим в наш домик, опять начнём веселиться, вернём прежнюю дружбу. Но…

Я зашёл к Маю, решив начать с него. У Мая сидела Алия, что-то они обсуждали. Увидев меня, Алия отвернулась, Май улыбнулся мне.

– Ребята, я приглашаю вас отдохнуть в наш домик у моря. Как вы? – спросил я.

– С удовольствием! – радостно воскликнул Май и толкнул сестру в бок, – Слышала?

– Слышала, – ответила Алия, не глядя на меня, – только я уже договорилась с девочками, мы едем за город, на пикник.

– Ты что?! – у Мая чуть глаза не выпали из орбит.

– Ничего, – пожала плечиками моя невеста, – поеду за город на два дня.

Я тоже пожал плечами, повернулся и ушёл, ничего не сказав.

В своей комнате я стал собираться, предварительно созвонившись с Денни.

Дело в том, что он предложил сходить с ним в сказочный Мир.

Я связался с ним и дал согласие.

Только я оделся в боевые доспехи, закрепив за спиной лук со стрелами и мечи, как ко мне в комнату ворвался Май. Увидев, что я готовлюсь к путешествию, опустился на стул:

– Ну и куда ты собрался?

– К чёрту, – сказал я чистую правду.

– Алия плачет, я её успокоить не могу.

– Почему она плачет? – удивился я, – Случилось что?

– Антон, что ты притворяешься? – разозлился Май, – Сам не знаешь, почему плачет твоя невеста?

– Ну и почему? – с неподдельным любопытством спросил я.

– Она хотела пойти с тобой, в домик на море.

– Не понял! Она только что сказала, что собирается на природу! Что они там будут делать? Шашлыки жарить?

– Антон! Мы перед твоим приходом решали, как тебя уговорить, чтобы ты провёл нас в тот Мир, к Сахам!

Я стоял, ничего не понимая.

– Надо было так и сказать, – сказал я наконец, – я чело… ангел простой, мне до одного места ваши придворные интриги. Сказала «нет», значит «нет», никакой двусмысленности в её словах я не услышал, уговаривать никого не собираюсь. Меня и так папа ругал, что взял вас тогда, в первый раз, с собой. Потом я еле уладил конфликт между племенами.

– Так что? Не возьмёшь нас с собой? – грустно спросил Май.

– Я не туда иду, – ответил я.

– А куда? – повторил вопрос Май.

– Я же сказал, к чёрту.

– Никто тебя туда не посылал.

– Не посылал, сам иду. Сейчас договорился, так что извини, Май, чёрт уже открывает портал, мне надо спешить, – я побежал к Кате, крикнул ей, что мне надо в школу и ушёл из дома. Папа узнает, точно выпорет, – подумал я, бегом припустив к школе. Мало того, что без спросу, так ещё с чёртом.

Денни ждал меня в своей келье. Увидев меня, он критически осмотрел моё снаряжение, хмыкнул, обнаружив за перевязью ещё и рюкзачок, куда я положил сменную одежду, комбинезон, запасы воды и пищи в контейнерах малого объёма.

– С кем-то собрался воевать? – спросил чертёнок.

– Ты же обещал провести меня дорогой сказок, – удивился я, – там может быть опасно.