Текст книги "Оберон - 24 Школа и другие неприятности"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Мальчик кивнул, слегка покраснев. Он бросил на меня быстрый взгляд и спросил:

– А ты откуда? И кто?

– Да, прости, не представился. Друзья зовут меня Антошка, можно просто Тошка.

– А меня, э… Алька!

– Алька? – засмеялся я, – Вот здорово! У меня подружка есть, девочка, её тоже зовут Алька!

– Не, я не девочка… – почему-то сильно покраснел мальчик.

– Ничего страшного не было бы, будь ты девочкой! – смело сказал я, – Хотя пришлось бы тебя прятать от моей Альки, она жутко ревнивая.

– Не, не хочу быть девочкой, – промямлил мальчик, – а где твоя подружка? С тобой?

– Нет, она очень далеко, я один здесь, дикарём.

– Дикарём?! – почему-то испугался мальчик.

– Ну да! А чего ты испугался. Не настоящий же я дикарь, не людоед, я имею ввиду, отдыхаю в палатке, а не в санатории, или доме отдыха.

– А – а-а, – протянул Алька. Интересно, как его настоящее имя? Алька ведь не имя, больше прозвище, от имён Александр там, Алексей, ну и так далее, даже девчачьих, как моя Алия. Моя! – с грустью подумал я.

– А где ты живёшь? – спросил я Альку.

– Вот в этом доме, – показал он на соседний коттедж.

– Это ваша дача?

– Зачем дача? Это жилой посёлок, папа ездит в город на работу монорельсом, хоть и далеко, зато живём не в городе, на природе. Мама пока дома, в отпуске, сейчас лето, и мы с братом не ходим в школу.

– Аль, может, сходим на дискотеку? – спросил я.

– Прямо так? – удивился мальчик, – Да и погонят, наверно, там большие мальчишки не пускают малышей.

– Не такие уж мы малыши. Мне уже десять лет!

– Мне тоже, – сознался Алька.

– А в чём ходят на дискотеку? Пошли, посмотрим? Может, там и делать нечего. Посмотрим издали, да вернёмся. Сходим в мою палатку. Слушай, здесь, в озере, купаться можно? – мальчик кивнул:

– Можно, конечно, только под присмотром взрослых.

– Ну, за мной присматривать некому, искупаюсь без присмотра. Разве что ты присмотришь?

– Присмотрю, – согласился мальчик, почему-то опять покраснев.

– Тогда пошли, покажешь мне посёлок, – решил я, вставая.

Алька не стал приглашать меня к себе, наоборот, обошёл свой дом по соседней улице.

Я так понял, он не хотел, чтобы его кто-то увидел из домашних. Увидят, сразу загонят домой, чтобы не шлялся вечером по посёлку.

Посёлок мне понравился, даже очень. Красивые домики, похожие на пряничные, с мансардами, тарелками спутниковой связи, с разноцветными крышами. Невысокие решётчатые заборчики отделяли участки от чистенькой дороги, вдоль которой были проложены тротуары из синтетического материала, приятно пружинящего под ногой.

Тротуар был неоднородным, как, например, асфальтовая дорожка, а из шестиугольных пластинок, причём разных цветов, и не затёртые, а как будто только вчера положенные, они казались полупрозрачными.

Вдоль заборов были посажены кусты вроде шиповника, или роз, они цвели и одуряюще пахли. Через каждые метров пять росли деревья. Я не силён в ботанике, липу от тополя не отличу, но всё равно приятно.

А вот тротуары, оказывается, ночью светились, как моя дорога за кроватью. Вспомнив дорогу, вспомнил и про Альку с надутыми губами.

«Вернусь, обязательно помирюсь!», – решил я, и мне стало намного легче, я даже пошёл вприпрыжку.

– Ты чего? – спросил Алька.

– Вспомнил Альку, – не стал скрывать я, – мы поссорились недавно, а сейчас я подумал, вернусь, попрошу у неё прощения, и мы помиримся.

– А-а-а… – почему-то совсем не радостно протянул мой новый друг. Я понял так, что он не хотел расставаться со мной. Алька мне тоже понравился. Я подумал, и взял его за руку. Алька смутился, но руки не отнял.

Дискотека проходила в спортзале местной школы. Алька мне объяснил, что, хоть посёлок и считается дачным, многие семьи живут здесь круглый год, многие даже зимой приезжают в отпуск, покататься на лыжах, на коньках по застывшему озеру. Даже иностранцы. Оказывается, здесь недалеко граница, километрах в пятидесяти.

Школа мне тоже понравилась, она не напоминала типовые здания, которые я видел на Земле, ту школу, где придётся учиться мне, я тоже ещё не видел, а здесь прямо дворец какой-то! И спортзал с огромными, не выбитыми, окнами, несколько широких дверей были открыты, из них доносилась незнакомая музыка. Школа была обнесена довольно высоким решётчатым забором, который был усыпан ребятнёй обоего пола.

Алька дёрнул меня за руку и повёл подальше от ребячьих компаний. Но всё равно нас заметили:

– Эй, Алка! – крикнул кто-то.

– Не обращай внимания, – тихо сказал мне Алька, крепче стискивая мою руку. Он подвёл меня к открытой двери, я заглянул внутрь. Обычный спортзал, с нарисованным баскетбольным полем, с корзинами на стенах. Под одной из корзин расположились музыканты с аппаратурой, вдоль стен стояли большие ребята, были и взрослые. Ну, как взрослые… Я даже не смог угадать возраст, ведь ребята старше восемнадцати казались мне великанами. Я был им едва выше пояса. Акселераты…

Музыканты настраивали свои инструменты, взрослые были уже со своими друзьями и подругами, только мальчишки и девчонки помладше кучковались отдельно, ещё стесняясь друг друга.

Нас заметили. Подошёл парень с красной повязкой:

– Ну-ка, мелюзга, брысь отсюда! – велел он.

– Мы только посмотреть! – вскинул я на него глаза.

– С забора смотрите… ничё се, глаза! Да с такими глазами ты из леса всё увидишь! – восхитился парень, улыбаясь. Я знал, что глаза у меня флуоресцируют в темноте, поэтому поопасался уходить в тень. Между тем к нам подошла девушка.

– Макс, пусть мальчики повеселятся, – попросила она. Макс хмыкнул:

– Не маловат для тебя этот мальчик?

– Пусть маловат, зато смотри, какой красавец, просто чудо! А ты что, ревнуешь меня к этому малышу?

– Ладно, – покраснел Макс, – пусть танцуют, если умеют.

Мы быстро вошли и постарались затеряться в толпе. Пока терялись, заиграла музыка.

Не сказать, что замечательно, но, когда настроение у всех приподнятое, то и чукотский бубен сойдёт за музыку.

Первыми вышли на середину зала взрослые, повели девушек, радостно обнимаясь.

Потом более смелые ребята начали приглашать девчонок.

Как всегда, кое-кто остался подпирать стены. Алька взглянул на меня, взглядом спрашивая, не потанцевать ли нам, на пару? Тем более, что девочек нашего роста здесь не было. Я кивнул, и мы потерялись в танцующей массе.

Алька танцевал неплохо, я даже забыл, что он мальчик, настолько тонкой была его талия, приятно прикосновение его рук у меня на плечах… Мне даже вспомнился мальчик, который его обозвал Алкой. Но я отогнал от себя эту мысль. Может, он так дразнится?

После медленного, разогревающего танца, заиграли рок-н-ролл, и все пустились в пляс, уже никто не подпирал стены. Алька и этот танец танцевал замечательно, не то, что я. Его затянули в круг, а я оказался вдруг среди девочек. Они были все выше меня, но вырваться от них не мог, несмотря на то, что одет я был, как детсадовец: в футболку и шортики. Они утащили меня в свой угол, и не отпускали, пока я не перетанцевал почти со всеми в медленных танцах. Они спрашивали, откуда я здесь взялся, такой обаятельный, они такого ещё не видели. Одно хорошо, никто не заявил на меня своих прав, как это было однажды в пионерлагере, когда Света наложила на меня лапу, а Катя…

Впрочем, не будем о грустном, когда так хорошо этим вечером.

Только не понравился мне тоскливый взгляд Альки, который я однажды поймал на себе. Извинившись перед девочками, я пошёл к своему другу, под непонятные мне ухмылки девчонок. Что, они думают, что я того? Нетрадиционной ориентации? Рано в нашем возрасте ещё думать о таком, тогда что?

Увидев радостные глаза Альки, я выбросил дурацкие мысли из головы и остаток вечера старался от него не отходить, потому что ему танцевать было не с кем. Девочки не хотели, мальчики сторонились.

Когда совсем уже стемнело, Алька сказал, что ему уже пора домой, а то будет скандал.

– Аль, проводишь меня на озеро? Я искупаюсь, потом покажу тебе свою палатку.

– Это, наверно, долго? – шмыгнул носом Алька, – Но всё равно, пойдём, всё равно попадёт, так пусть хоть за дело.

– Если хочешь, я с тобой пойду! – храбро предложил я, хотя представил, что за заступничество мне тоже может попасть. Даже ремня можно получить запросто.

– Не сегодня, – почему-то покраснел Алька, и мы пошли ко мне, тем более, что Алькин дом оттуда был недалеко. Потом провожу его до калитки.

Тем же путём, старательно обходя оживлённые улицы, мы дошли до зарослей орешника, сквозь который, оказывается, можно было пройти, не вставая на четвереньки.

В темноте я видел хорошо, только старался не пугать Альку, но мальчик не испугался, всё-таки увидев мои горящие глаза, только вздрогнул и крепче сжал мою ладошку.

Когда мы вышли к берегу озера, взошла Луна, озарив всё вокруг довольно ярким светом. Луна показалась мне огромной, мало того, на ней были такие же пятна, как на земной Луне. Я даже задумался, не ошибся ли в расчётах, не попал ли на свою Землю?

А почему бы нет? Плохо, что ли?

– Аль, купаться будешь? – спросил я, раздеваясь. Алька решительно отказался, не хотел домой идти мокрым, тогда вообще будет абзац.

– Ну зачем мокрым? – удивился я, стягивая плавки, – После купания побегаем, обсохнем.

В свете луны я увидел, как потемнело лицо у Альки, он старался не смотреть на меня.

«Какой стеснительный!», – подумал я, заходя в тёплые воды озера. Ах, какая вода! Какое чудо – плыть по лунной дорожке.

– Аль! – крикнул я, – ты многое теряешь! Плыви сюда! – но Алька отрицательно качал головой, тем не менее с завистью глядя на меня.

Когда я вышел на берег, он сначала постарался отвести взгляд, но потом пригляделся, и глаза его расширились до предела. Я понял, что он увидел, что я не человек.

– Тошка, ты…

– Ну что? – сварливо спросил я, решив всё-таки обсохнуть на ветру.

– Да ничего, – ответил мальчик, не сводя с меня глаз.

Обсохнув, для чего побегал по песчаному берегу, я оделся, взял за руку товарища и повёл в свою палатку. Хорошо, что стоял полумрак, и Алька не заметил, что палатка так странно замаскирована. Проведя его внутрь, я предложил ему сесть за стол и выпить чаю.

– Может, есть хочешь? – спросил я его.

– Нет, – ответил Алька, удивлённо оглядываясь, – родители будут ругаться, что ничего не ем.

– Чай будешь? – настаивал я.

– Буду, – решил, наконец, Алька.

В палатке у меня был маленький холодильник, на нём стоял чайник. Энергию вырабатывал маленький прибор, преобразующий солнечную энергию в электрическую, которую хранил крохотный накопитель. В крайнем случае я мог использовать дармовую энергию линии ЛЭП, проходящей недалеко, я даже кожей ощущал электромагнитные волны, расходуемые впустую.

– С чем будешь чай, Аль? С конфетами, печеньем? – Алька только кивал, ничего не говоря. Напившись чаю, Алька спросил:

– У тебя только одна кровать?

– Могу надуть ещё одну, – пожал я плечами, – что ли, хочешь переночевать?

– Остался бы, – вздохнул мальчик, – искать будут, а как найдут, всыплют обоим.

– Не найдут, – заверил я друга, – но это ещё хуже, да, Алька? – Алька кивнул, горестно вздохнув. Тогда я проводил друга до калитки его дома. К счастью, его ещё никто не искал.

– Тоша, – вдруг прошептал Алька, – ты надолго к нам?

– Нет, Алька, – вздохнул я, – скоро в школу, надо возвращаться. Я тоже никому не сказал, куда отправился. Завтра придёшь? – Алька радостно заулыбался, кивнул, и убежал домой. На крыльце, под фонарём, он оглянулся, помахал мне рукой и скрылся. Я постоял, глупо улыбаясь, и пошёл к себе. Что-то в Алькином поведении мне показалось странным, но, подумав, выбросил эти мысли из головы. Придя в своё жилище, я принял душ и завалился спать со спокойной совестью.

Утром, продрав глаза, взял зубную щётку, мыло и полотенце, решив помыться на озере. Только высунул заспанную мордашку из палатки, как увидел Альку, который никак не мог найти моё убежище и ходил вокруг с убитым видом. Наверно, думал, что я съехал.

– Алька! – позвал я, и мальчик, с широкой улыбкой подбежал ко мне, хотел, мне кажется, даже обнять, но застеснялся. Одет он был в одни длинные чёрные шорты из смесовой ткани, с широкой резинкой. В таких шортах в моё время модно было ходить на пляж, в них и купались, а когда высохнут, ходили так по городу.

Пока никого, кроме Альки не было, я разделся и вошёл в воду, чтобы помыться и умыться сразу.

Алька тоже пошёл купаться, начал плавать недалеко, кругами.

Почистив зубы, я поинтересовался, как у Альки дома.

– Нормально! – ответил мой друг, – Папа поздно приехал, маме было не до меня, она с братиком разбиралась, опять что-то натворил, я не спрашивал…

Я бросил свои принадлежности на берег и поплыл к другу. Вместе мы с удовольствием поплавали, вода была, как парное молоко.

Накупавшись, мы вытерлись моим полотенцем, и я пригласил Альку на завтрак.

К чаю я наделал бутербродов с маслом, колбасой и сыром, предварительно спросив, не хочет ли мальчик чего-нибудь горячего.

– Я уже позавтракал, – ответил Алька, с удовольствием наворачивая бутерброды со свежей белой булкой. Он ни о чём меня не расспрашивал, хотя явно хотел. Вопросы буквально вибрировали у него на языке, но Алька сдержался.

Ясно ведь, что мои технологии не были известны на этой планете, значит, что? Тем более, увидев меня без одежды, он понял, что я не человек. Значит, кто? Понятно, инопланетянин. Вот только зачем задавать вопросы, если и так ясно? А если это не так, тем более! Вдруг, я окажусь обыкновенным мальчишкой из столицы, и сказка растает?

– Во что будем сегодня играть? – спросил я своего друга. Алька пожал плечами:

– Можно просто погулять, ты же ещё не всё видел в посёлке, потом в орешнике можно во что-нибудь поиграть, в джунгли, например.

Алька принёс с собой маленький рюкзачок с о сменной одеждой, переоделся в моей душевой кабинке. Стеснительный какой-то мальчишка.

Впрочем, как знать, может быть, и я был бы таким же стеснительным, если бы моя Алька не пошутила бы так надо мной. Надо будет спросить у неё, а то всё это мои догадки. Я имею ввиду полное отсутствие либидо. Я же был когда-то ребёнком, знаю, что бывает у детей моего возраста, а я стесняюсь только девочек, да и то не всех.

И навряд ли ревнивая невеста вернёт его мне до свадьбы. Я даже вздохнул. Интересно, почему мне пришли в голову эти мысли именно сейчас? – подумал я, и Алька вышел. Он опять оделся в свой полукомбинезон и футболку.

– Ну что, пошли? – спросил он меня. Я быстро надел серую маечку с лисёнком и такие же трикотажные шортики. На кармашке тоже была аппликация лисёнка.

– Сейчас почти все взрослые на работе, – объяснил Алька, – можно сходить в парк, можно просто погулять.

– Пойдём, пройдёмся по посёлку, потом заглянем в парк, – решил я.

Пробравшись через заросли орешника, мы взялись за руки и пошли по чистеньким дорожкам вдоль домиков. Ходить здесь было одно удовольствие. Во всех садиках у домов были разбиты цветники, крупные цветы, похожие на георгины, радовали глаз, шиповник и розы цвели прямо возле ограды. Даже просто смотреть на ухоженные домики было приятно. В некоторых двориках играли дети, они с интересом провожали нас взглядом, некоторые даже подбегали к калитке и провожали нас взглядом. Алька крепче сжимал мою руку и задирал нос.

Так мы взобрались на самую вершину сопки, откуда мальчик показал мне все достопримечательности посёлка. Отсюда был виден парк, расположившийся в долине речки Быстрой, яхт-клуб, куда принимали детей. На вопрос, записан ли туда Алька, мальчик почему-то горестно вздохнул и сказал, что у папы есть своя яхта, где он и оттачивает своё мастерство.

Я осмотрел озеро, которое очень живописно разлилось между довольно высоких сопок, покрытых зелёными лесами и вспомнил, что сказал Альке, что мне скоро в школу. Интересно, какой нынче месяц здесь? Желтизны на деревьях пока не видно, везде сочная зелень, и в то же время, очень тепло, но не жарко.

– Странно, – сказал Алька, – комары не кусают.

– У меня отпугиватель, – признался я.

– У меня на репелленты аллергия, – сказал Алька, посмотрев на меня с тревогой.

– Он ультразвуковой. Не слышишь? – Мальчик отрицательно покачал головой, – А ты?

– Да, я слышу звон, – поморщился я, – как будто комар зудит. Но всё же лучше, да?

– Конечно, – согласился Алька, – на укусы комаров у меня тоже аллергия.

– Хочешь, вылечу? – решился я.

– А ты можешь? – обрадовался мальчик, – Это же просто проклятие какое-то. Ни кошек нельзя погладить, ни собак, ничего шерстяного надеть нельзя. Даже в орешнике играю, стиснув зубы. Потом приходится принимать таблетки, а то задыхаюсь.

Я взял Альку за руку, ввёл его в контур Силы, немного влил в нас жизненной силы.

Алька сразу порозовел, задышал полной грудью, заулыбался:

– Я уже забыл, как хорошо дышать! – засмеялся он, – Пойдём в парк? Там можно мороженого купить, лимонаду, на качелях покачаться. Пошли, а? Антошка… – ласково сказал он, улыбаясь.

– Ты же понимаешь, у меня нет денег, – сконфузился я.

– Я выпросил с утра у мамы, – признался Алька, покраснев. Видно, нелегко ему дались деньги.

– Тогда, конечно, пойдём! – ответил я, поднимаясь со скамейки, где мы сидели, – Мы бы и без денег сходили, да, Аль?

– Побежали! – предложил друг и пустился бегом вниз по тротуару, я за ним.

Вниз бежать было очень легко и быстро, скоро мы уже были у ворот парка.

Заплатив за вход, мы прошли внутрь. Алька сразу побежал к лотку, где продавался лимонад. Купив два стакана, он отдал один мне и с жадностью стал пить вкусную колючую жидкость. Выпив, сказал, улыбаясь мне:

– Из-за аллергии не мог позволить себе лимонад, а так хотелось! Он, оказывается, очень вкусный! Ещё?

– Давай, лучше мороженого? – предложил я. Алька с удовольствием подбежал к лотку с мороженым. Купили по полторы порции. Надо сказать, вкусно, но, как мне показалось, в нашем кафе всё-таки вкуснее. Но и здесь ничего. Особенно, глядя на сияющие Алькины глаза, я готов был согласиться, что здесь вкуснее.

Наевшись мороженого, пошли на качели, сели друг против друга, хорошо покачались, радостно смеясь. Забытое чувство. Когда вернусь домой, обязательно вытащу Алию в парк и покатаемся там на качелях. Интересно, подумалось мне, у девочек есть такое замирательное чувство внизу живота, когда качели ухают вниз? У кого бы спросить?

В парке было немало людей, особенно мелкого народу. Когда кто-либо встречался нам навстречу, Алька крепко брал меня за руку и независимо, ни на кого не глядя, проходил мимо. Я оглядывался, ребята задумчиво смотрели нам вслед.

Что такое? Почему мальчик ни с кем не играет?

– Антошка, – сказал Алька, сбивая меня с мысли, – здесь есть тир реконструкторов, не хочешь посмотреть?

– На что смотреть? – не понял я.

– Понимаешь, – начал мне объяснять мальчик, – есть такие люди, они переодеваются в средневековых рыцарей или в каких-нибудь сказочных героев, а они ведь сражались на мечах, стреляли из луков. Пошли, посмотрим, может, они там? – Алька смотрел с надеждой в глазах, и я согласился, почему бы нет?

Реконструкторы были там. Они расстреливали из луков мишени, правда, не всякий раз попадая. Подростки нашего возраста и старше, стоя у заборчика, язвительно подначивали промахивающихся стрелков, те угрюмо молчали, старательно целясь.

Одеты они были в какие-то рогожи, луки были явной самоделкой, мечи представляли из себя полосы железа, насколько я понял по рукояткам и гардам.

Ребята, которые стояли возле невысокой ограды, обернулись, заулыбались:

– Привет, Алька! Познакомь с другом!

– Здравствуйте, ребята! – радостно заулыбался мой друг, – Знакомьтесь, это Антошка! Знаете, теперь я могу ездить на лошади, и попрошу маму сшить мне шерстяной плащ!

Антошка вылечил, хотите верьте, хотите, нет.

Я дёрнул Альку за руку, попытался сделать страшное лицо, но только всех развеселил.

– Антошка, привет! – ребята жали мне ручку, радостно смеясь. Видно было, что здесь собрались крепкие друзья.

– Антошка, ты в ролевые игры играешь? – спросили меня. Я подумал и кивнул, потому что жить у Сахов и не сражаться на мечах, не стрелять из луков? Только там не игра, жизнь такая.

– Из лука стреляешь? – поинтересовался рыжий мальчишка без верхнего зуба, сильно похожий на Ксанфа. Я даже вздрогнул.

– Стреляю, конечно, – ответил я, – только не из самоделок.

– А у нас фирменных нет, – ответил «Ксанф», – фирменные в клубах, у нас стихийное общество.

«В бою некогда выбирать оружие, будешь воевать с тем, что есть», – вспомнилось мне изречение владельца тира в древнем Славутиче. И Катя, выигравшая соболью шапку…

– Попробовать можно, – рискнул я.

– Тогда возьми у этого криворукого лук и покажи, как стреляют инопланетяне! – засмеялся рыжий, я недоумённо уставился на него.

– А что? Не инопланетянин? – удивился рыжий, весело посматривая на своих друзей.

Друзья тоже веселились:

– С наше… э, с нашим Алькой только инопланетяне дружат.

– Вы тоже инопланетяне? – спросил я.

– Конечно! – не удивились ребята, – у нас клуб так называется. Я выдохнул, а то видно же, что я не такой, как все. Альки, рядом не оказалось.

– В туалет побежал, – объяснили мне, – сейчас вернётся.

– Сказал бы, я тоже хочу, – буркнул я.

– Сейчас вернётся, покажет, куда, – успокоили меня. Алька скоро прибежал, взял мня за руку и отвёл в нужное заведение. Между прочим, чистенькое, хоть и бесплатное. Впрочем, вход в парк платный.

Вернувшись мы увидели, что все желающие ребята вышли на стрельбище и теперь над ними потешались реконструкторы.

– Антошка! – махнул рукой рыжий, его, кстати, звали Федькой, очень ему шло это имя, – Иди сюда, постреляем, – я перепрыгнул заборчик и побежал на стрельбище.

Федька отдал мне лук и саадак со стрелами, перчатку с крагой.

– Можно стрелять десять раз, – объяснил он мне.

Я взял лук, помня наставления Кати, проверил натяжение, кривизну плеч. Конечно, лук этот был не совсем лук, точнее, совсем не лук, так, изогнутая ветка какого-то дерева, но что взять с пацанов. стихийно образовавшихся? Ни наставника, ни мастера.

Я несколько раз растянул лук, проверил, какое усилие выдерживает, осмотрел стрелы. Все сделаны кое-как. Настоящая стрела делается не просто. Лучина распускается, потом склеивается спинкой друг к другу. Ещё лучше, из четырёх частей, тогда стрела не будет коробится, наконечник кованный, а не из жести, оперение… Ладно, путь пластиковое, но зачем так безобразно крепить?

Сам лук надо делать хотя бы составной, из разных пород дерева, ещё лучше клеить из пластин разной упругости.

Впрочем, что я критикую? Сам-то брал в руки уже готовое оружие, ни разу самостоятельно не делал, слишком долгий и нудный труд. Мне надо взять в руки и сразу стрелять! Вот и стреляй, коли взял.

Так –как лук был лёгкий в натяжении, взял на упреждение, выстрелил. Ага, попал. Но не в яблочко. Теперь знаю возможности лука, что верхнее плечо слабее нижнего, что нижнее скошено. Для пристрелки расходовал ещё одну стрелу, попал точно в яблочко.

Не слушая восторженных воплей, расстрелял за три секунды остальные стрелы, превратив центр мишени в подобие ежа.

Воцарилась тишина.

– Ты где так научился стрелять? – слегка заикаясь, спросил старший из ролевиков, тоже, кстати, Антон.

– Учитель был строгий, – ответил я, снимая перчатку. Я намекал на Катю, она с нами не церемонилась в последнее время, заставляла меня вспомнить былые навыки, да и подарок папы неплохо мне помогал.

– Может, ты и на мечах умеешь? – спросил меня Антон. Я пожал плечами:

– Если они есть, мечи, то можно попробовать.

– Вот, посмотри, – вынул Антон свой меч. Я взял его в руку и поморщился:

– Это не меч, а кусок железа, Антон, – сказал я, – ты что, не мог в справочник заглянуть? почитать о холодном оружии?

– Да читал я, – забрал он у меня меч. Думая похвастаться, давал его мне. Видно было, старался парень, лоск навёл, а баланс сделать не смог.

– Эфес надо утяжелить, – посоветовал я, – свинец залить, или шарик к рукояти привинтить, будет легче махать, а то через пару взмахов рука отвалится.

– Значит, не можешь, – подытожил Антон, решив мня распалить. Я не распалялся, тогда Алька предложил проверить его меч, который откуда-то достал. Меч был кривенький, неказистый, зато неплохо сбалансирован, удобно лежал в моей маленькой ладошке, которая была примерно одного размера с Алькиной. Я пару раз махнул им, рассекая воздух.

– Можно попробовать, – сказал я в пространство.

– Пошли, – показал мне Антон на поле. Там он надел на лицо самодельную маску и предложил мне сделать то же самое.

– Ты меня не достанешь, – ответил я спокойно.

– Однако ты самонадеянный юноша, – сказал Антон, – но по правилам нельзя без маски.

Опять мне на помощь пришёл Алька, предложив неплохую сетчатую маску.

Мы с Антоном встали друг против друга, вынули мечи, ожидая от противника атаки.

«Держи, держи», – подумал я, представив, какую тяжесть держит Антон. Мне было гораздо легче со сбалансированным мечом.

Наконец Антону это надоело, и он пошёл в атаку, сделав несколько взмахов. На этом его атака закончилась, потому что меч выпал из его руки.

– Ещё раз? – предложил он.

– Давай, – без особого энтузиазма согласился я, потому что понял, что без опытного тренера ребятам из любительского состава не выйти.

На этот раз я показательно пошёл в атаку и поразил противника, отведя его меч в сторону.

– Неплохой у тебя меч, Алька, – похвалил я друга, – немного довести до ума, красавец будет! – Алька покраснел от удовольствия, принимая у меня своё оружие.

– Антош, ты надолго к нам? Потренировал бы нас? – спросил Антон.

– Нет, ребята, наверно, завтра уеду, – я заметил, как вытянулось лицо у Альки.

– Сегодня приходи на танцы, – предложил Антон, – сегодня детские танцы будут, начинается Праздник Лета, скоро весь Приозёрск будет веселиться. Зря ты спешишь.

– Надо вернуться, – оправдывался я, – я сюда один приехал, никому не сказал, кинутся искать ещё.

– Всё равно приходите, с Алькой!

Алька опять взял меня за руку и повёл к озеру. За спиной я услышал странное перешёптывание, но не придал этому значения. Причём шептались немного с завистью. Завидовали Альке почему-то. Потому что нашёл себе такого друга?

Алька показал мне, как тренируются юные яхтсмены на своих маленьких яхточках типа «кадет», потом показал папину яхту.

– Я бы провёл тебя на борт, да там заперто всё, – сказал Алька.

Когда подошли ближе к его дому, я спросил, не желает ли отобедать со мной.

– Не, я домой пойду, переоденусь на вечер.

– Как лучше одеться? – спросил я друга.

– Обычно на танцы нам надо надевать белую рубашку и чёрные штаны.

– Шорты можно?

– Тебе всё можно, – искренне сказал Алька.

– Не будем выделяться, – решил я, – можно и во всём белом?

– Я же говорю…

– Ладно, посмотрю, что у меня есть, – решил я, и отправился к себе, попрощавшись с Алькой. Тот стоял, смотрел вслед, пока я не исчез в лесу.

У себя в палатке я открыл баночку с борщом и маленькую баночку пельменей. Запил всё это компотом и прилёг отдохнуть.

На ум всё приходила Алия. Несмотря на то, что здесь мне хорошо, и на то, что подружился с мальчиком, я с тоской вспоминал свою подружку. Пусть и вздорная, пусть стремится командовать мною, но я понимал, что нешуточно люблю эту девочку, и уже сильно соскучился по ней. Начал думать, как с ней помириться, и незаметно заснул от этих сладких дум.

Проснувшись, сразу испугался, что проспал. Вскочив, освежился под умывальником и выполз из палатки. Та и есть, Алька уже хмуро прохаживался взад-вперёд по маленькой полянке возле входа. Увидев меня, он просиял и кинулся ко мне навстречу.

Одет он уже был для дискотеки, то есть в белую рубашечку с коротким рукавом и накладными карманчиками, с погончиками, и чёрные короткие шортики. На ногах были сандалии.

Я оделся почти так же, только рубашки у меня не было, пришлось надеть белую футболку, на ноги лёгкие теннисные туфли с белыми носочками.

Сегодня мы пошли прямо к школе, неторопливо прогуливаясь по тротуарам, опять же, держась за руки.

Возле школьного спортзала уже клубился мелкий народ, мы нашли и своих приятелей из ролевиков.

Мы поболтали, ребята спрашивали о методах изготовления лука и стрел. Узнав, что хороший лук делается годами, они приуныли.

– Надеюсь, вы на войну не собираетесь? – спросил я, – Если нет, хватит вам и того оружия, что у вас есть. Сначала с ним научитесь обращаться.

Время пролетело быстро, в зале уже начали настраивать инструменты.

Скоро начались танцы. Сегодня Алька милостиво разрешил потанцевать с девчонками, потом я решил не обижать друга, потому что завтра я уйду, наверно, надолго. Возможно, схожу на третий уровень…

Додумать я не успел. Музыка вдруг замолкла, и мы услышали:

– Всем оставаться на своих местах! Вы взяты в заложники! А теперь всем сесть на пол, руки на затылок! Мы непонимающе озирались. На возвышении, где были музыканты. стоял мужчина в камуфляже и с автоматом неизвестной мне конструкции.

– Повторяю, всем на пол! Кто останется стоять, буду стрелять!

Я оглянулся вокруг. Возле каждой двери стояло по боевику. Всего я насчитал шесть мужчин. На детей с автоматами! Дети опустились на пол и положили руки на затылок.

Запомнив, кто где стоит, я открыл дверь прямо в полу, и мы провалились ко мне в комнату, туда, откуда я ушёл, то есть возле нашего игрушечного города.

– Где это мы? – не понял Алька, которого я держал за талию.

И тут, по закону жанра, ко мне в комнату вошли Май и Алия.

Алия, увидев такую сцену, застыла на месте, потом, немного придя в себя, фыркнула:

– Ну всё, Тошка! Я всё могу понять и вытерпеть, но привести в свою комнату девчонку!.. – Алька повернулась и выбежала из моей комнаты.

– Май! – оторопел я, – что с ней? Какая девчонка?! Это мой друг Алька!

– Алька? – криво улыбнулся Май, – Почему ты её называешь мальчиком?

– Но… Он же одет, как мальчик, мы купались вместе…

– Купались, и не обратил внимания? – удивился Май.

– Ну, он был в шортах…

– А ты? – не выдержал Май, – наверняка голышом! – я сильно покраснел, посмотрел на Альку. Тот тоже стоял красный, опустив голову. Я смотрел и не понимал, где они нашли девочку.

– Алька, – сказал Май, – если хочешь скрыть, что ты девочка, не подтягивай так высоко шорты, или подкладывай муляж…

Я посмотрел на Алькины шорты и понял. Да, похоже, что я за два дня так и не понял, что дружу с девочкой.

Алька чуть не плакала, но я уже пришёл в себя:

– Май, ты знаешь, почему мы сюда пришли? Я не собирался никого приводить, так получилось. Мне нужна ваша помощь.

– Что случилось? – Май был спокоен. Он, конечно, любил свою сестру, но был уверен, что мы с ней сами разберёмся в своих проблемах.

– Мы были на дискотеке…

– Ну, ты, Тошка, нахал, – всё же не выдержал Май.

– Да погоди ты! – в сердцах оборвал я брата, – Там весь спортзал набит ребятами нашего возраста! Пока мы танцевали, вошли боевики с оружием и взяли всех в заложники! Понимаешь?