Текст книги "Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция"
Автор книги: Александр Немировский
Жанры:
Мифы. Легенды. Эпос
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)
Ветры
Ты догадался – я Борей,
Родившийся под небом серым.
Дыханье северных морей
Я принесу к тебе в пещеру.
Помолодеешь в сквозняке,
Я затхлость всю твою развею.
А надоем тебе – в мешке
Отдай скитальцу Одиссею.
От титана Астрея (Звездного) родилось у розоперстой Эос три обвевающих землю ветра: западный – Зефир, северный – Борей, южный – Нот. Только они были отнесены к роду богов и получали от смертных жертвы. Остальные ветры, сколько бы их ни дуло на земле, Гесиод считает бесполезными:
Ветры же прочие все – пустовеи и без толку дуют.
Сверху они налетают на мглисто-туманное море,
Вихрями злыми крутясь, на великую пагубу людям.
Дуют туда и сюда, корабли во все стороны гонят…
И разоряют прелестные нивы людей земнородных,
Пылью обильной их заполняя и тяжким смятеньем [29]29
Гесиод, «Теогония», 872-880, пер. В. Вересаева.
[Закрыть].
Эти ветры – порождения чудовищного сына Геи и Тартара Тифона, сброшенного богами в мрачное царство его собственного отца и страдающего там от невероятной жары: она-то и вызывает губительную для людей влагу этих ветров. Другие недобрые ветры поэт связывает с потомством одной из океанид – «тремя кудрявыми гарпиями»:
Как дуновение ветра, как птицы, на крыльях проворных,
Носятся гарпии эти, паря высоко над землею.
Ветры приобретают облик хищных, парящих в воздухе птиц, подобно ястребам, садящимся на землю и уничтожающим труды людей, оставляя их без пищи.
Из ветров полезных более всего приятен смертным Зефир, дующий из Гесперии, страны Запада, и приносящий теплые дожди. Страдая от холодного Борея и иссушающего Нота, греки верили, что эти ветры неизвестны на западной оконечности мира, на островах Блаженных, населенных особо отмеченными богами душами мертвых. Вместе с Зефиром на лугах Океана греки помещали быстроногую кобылицу, родившую от него чудесных коней, обладавших даром речи. Эти кони были подарены герою Ахиллу и выкормлены им.
Борея наделяли непостоянным, буйным нравом. Он мыслился с двумя бородатыми лицами – свидетельство того, что обитал на полюсе, где богам естественно смотреть в разные стороны. К человеческому туловищу Борея древние художники пририсовывали хвост, ибо удары Борея словно бы хлестали. Борей, в представлении греков, любил смертных дев и, пользуясь своей неуловимостью, нагло их похищал. Его изображали одетым в короткий хитон с мелкими складками.
Атлант из храма Зевса в Акраганте
Местом обитания Борея считалась прежде всего северная часть Балканского полуострова – Фракия [30]30
В одной неразработанной версии мифа Борей назван «царем кельтов» и отцом юной девушки Кипариссы, которую он постоянно оплакивал (кипарис считался деревом смерти).
[Закрыть] . Там находил пристанище не только Борей, но и Зефир. Гомер в «Одиссее» поместил полезные и вредные людям ветры на небольшой скалистый островок близ берегов Сицилии, где во дворце, обнесенном медной стеной, правил владыка ветров Эол. Греки приносили ветрам, как и другим силам природы, жертвы. Во многих городах материковой и островной Греции обнаружены воздвигавшиеся ветрам алтари. На глиняной табличке, недавно найденной на острове Крите, обнаружен текст середины II тысячелетия до н. э., упоминающий «жрицу ветров». В «Илиаде» Ахилл призывает себе на помощь Борея и Зефира, обещая им богатые жертвы.
Облака
Облака дали название одной из самых загадочных комедий афинского поэта Аристофана. Они выведены как «новые богини» у философа Сократа, ставящего их выше главы олимпийских богов Зевса. На самом же деле почитание облаков, как и других атмосферных явлений, древнее олимпийской религии. Сократ не ввел почитания облаков, а переосмыслил их, соединив образы народной религии с новыми взглядами на мир.
Представление о божественной природе облаков впервые появилось в предании о правителе Орхомена (Беотия) Афаманте [31]31
Афаманту, сыну Эола, царю беотийского города Коронеи или самих Фив, были посвящены утраченные трагедии Эсхила и Софокла «Афамант» и трагедии Еврипида «Фрикс» и «Ино», изложенные более поздними авторами.
[Закрыть] . Была у Афаманта божественная супруга Нефела (Облако), которая родила ему детей редкой красоты – Фрикса и Геллу. Но облачная природа Нефелы не давала ей долго оставаться на одном месте. Однажды ночью, проснувшись от сильного порыва ветра, Афамант не обнаружил на ложе Нефелы. Утром он отправился на ее поиски, но не смог узнать супругу среди плывущих по небу облаков. Нефела объявилась сама, когда вторая жена Афаманта коварная Ино, возненавидев ее детей, попыталась их погубить. Вернувшись на землю, богиня спасла несчастных, посадив на златошерстого барана, который должен был перенести их по воздуху в далекую Колхиду.
Отрывая взгляд от земли, почаще наблюдайте за облаками. Иногда вам удастся рассмотреть в них исполинов, стелющих по земле широкие тени. Но, возможно, вы увидите силеноподобного Сократа, широколобого, курносого, с расплывающейся улыбкой, и тогда вспомните молитву облакам, которую вложил в уста философу его великий противник Аристофан:
Облаков многочтимых божественный род,
Поднимайтесь! Взлетите! Мне лик свой явите!
Даже если Олимп вас на праздник к себе позовет,
Вы к молитве моей, громоносные, снизойдите!
Даже если отрадней средь нимф, ваших милых сестер
Легконогих, кружиться на берегах Океана,
Покоритесь тому, кто к вам руки в молитве простер,
Для кого вы, кормилицы, трижды желанны!
Даже если спешите в Египет, чтоб всем разнести
Влагу Нила в своих золоченых сосудах,
Иль в болотах меотов затеряны ваши пути,
Где бы ни были вы, нас услышьте оттуда!
Человечество и его века
Создали прежде всего поколенье людей золотое
Вечноживущие боги, владельцы жилищ олимпийских…
Гесиод (пер. В. Вересаева)
Нашлось в Космосе место и человечеству. Но вело оно свое происхождение не от Крона. Творцом рода человеческого большинство поэтов считало Прометея, сына титана Иапета и одной из океанид. Именно он взял мягкую глину из тела Земли, давшей жизнь поколению титанов, замешал ее с водой речных потоков, быстротечных сынов Океана, и вылепил людей как земное подобие богов, ибо общая с бессмертными у них Мать-Земля. Первые люди не знали ни изнурительного труда, ни иссушающих забот, ни горестей: неистощенная земля, не терзаемая ни плугом, ни мотыгой, давала им все в изобилии. Стоило протянуть руку, чтобы в ней оказался сладчайший плод. Хлеб родился без пахоты и посева. Животные не боялись человека и давали ему свое молоко. Свирепые хищники, может быть, где-то и жили, но они не беспокоили людей. Не знали люди старости и недугов. Смерть, наступавшая после долгой жизни, была безболезненна, как сон. Время жизни первых людей называли золотым веком.
Исчезло это поколение, когда низвержен был в тартар Крон. Но Зевс не изгнал людей золотого века вместе с титанами с лица Матери-Земли. Превратились они волей могучего бога в невидимых покровителей новых людских поколений, сколько их ни будет рождено, в безмолвных свидетелей правых и неправых дел.
Второму человеческому поколению, названному серебряным, жилось намного хуже, чем первому. Но оно не ведало об этом, ибо не дали ему боги разума. Сто лет люди росли несмышленышами в домах своих матерей и тешили себя детскими забавами. Едва достигнув зрелости и набравшись кое– какого ума, они вскоре умирали, так и не успев насладиться полноценной жизнью. Не видя от этого поколения ни послушания, ни почестей, не находя в нем какой-либо пользы, Зевс упрятал его глубоко под землю.
Третье людское поколение, созданное Зевсом, называли медным. Люди с малолетства были вооружены копьями с медными наконечниками, носили медные доспехи, обитали в домах с медной кровлей и непробиваемыми медными стенами. Были они могучи телом и свирепы духом. Питались же мясом животных, не ведая вкуса хлеба. Каждый видел в соседе врага. Они вели бесконечные войны, и никто из них не мог объяснить из-за чего. Зевс побаивался этих людей и спустил их в самую глубокую и страшную область подземного мира, чтобы никто о них не слышал и не знал их имен.
Четвертое поколение обитателей земли оказалось справедливее и лучше первых трех. Это были герои, или полубоги, потому что происходили от богов или богинь, вступивших в связь со смертными людьми. Многие герои полегли в сражениях под стенами Фив или Трои, перебив друг друга, или погибли при возвращении на родину. Уцелевших Зевс переселил на острова, омываемые Океаном, и дал им блаженную жизнь людей золотого века.
Пятое поколение, появившееся после Троянской войны, греки называли железным и описывали его жизнь в самых мрачных тонах, предрекая при этом еще более суровое будущее:
Дети с отцами, с детьми – их отцы сговориться не смогут.
Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю – хозяин.
Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то,
Старых родителей скоро совсем почитать перестанут…
Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью…
Стыд пропадет. Человеку хорошему люди худые
Лживыми станут вредить показаньями, ложно кляняся…
Скорбно с широкодорожной земли на Олимп многоглавый,
Крепко плащом белоснежным закутав прекрасное тело,
К вечным богам вознесутся тогда, отлетевши от смертных,
Совесть и стыд. Лишь одни жесточайшие тяжкие беды
Останутся людям… . [32]32
Гесиод, «Труды и дни», пер. В. Вересаева.
[Закрыть].
Здесь в миф вторгается современность, социальный и личный опыт поэта, противопоставившего свое злое время мифологическому прошлому. О бедах людей железного века, однако, говорится в будущем времени, которое наступит, если люди не остановятся в своих злодеяниях и не восстановится утрачиваемое почитание родителей детьми, товарищество, братство.
Подобное пророчество появляется в греческой литературе впервые у Гесиода. Оно имеет в качестве источника мощную струю древневосточной, прежде всего шумеро-вавилонской и иудейской литературы, использовавшей задолго до Гесиода ту же формулу критики современных социальных и моральных устоев.
Прометей
О, искра огня Прометея,
К Олимпу из мрака прорыв!
Но, ею бездумно владея,
Мы вызвали атомный взрыв.
Не горький ли опыт Икара,
Нарушивший Зевса закон,
Навлек олимпийскую кару,
Прорвав над Землею озон?
Мы знаем, что мир наш беспечен
И наши не вечны тела,
Но слава подставившим печень
Под когти кривые орла.
Тогда еще люди не знали Огня. Они бродили стадами по лесам и долам, собирая случайную пищу или нападая на диких животных. Если охота была удачной, они разрывали зверя на части и съедали мясо сырым. С наступлением темноты они валились на землю, зарываясь с головой в листву. Убежищами им служили пещеры, во мраке которых они жили вместе с летучими мышами и откуда убегали без оглядки, если пещеру облюбовал какой-нибудь опасный хищник [33]33
В мифах народов Месопотамии первые люди – такие же несчастные существа, бедные родственники богов, обделенные доступными последним благами, лишенные не только бессмертия, но и элементарных жизненных удобств. Эта реалистическая концепция, сохраненная римским поэтом Лукрецием в его перелагающей Эпикура поэме «О природе вещей», противостоит той явно более поздней, которая изложена Гесиодом.
[Закрыть] .
Миром правили боги, жившие на многовершинном Олимпе, сильные и красивые, всеведущие и всемогущие. Всего у них было в достатке. Сытые и веселые, они считали, что все блага должны принадлежать им одним. И не было у олимпийцев соперников, кроме более древних властителей – титанов, порожденных Землей и Небом. Посланцем мира между богами и еще не поверженными тогда титанами был юный Прометей, сын вольнолюбивого титана Иапета [34]34
Матерью Прометея чаще всего называли океаниду – в разных версиях мифа то Азию, то Климену, лишь для Эсхила, следующего поэтической логике, – это Фемида. Его братьями считались из наиболее значимых мифологических фигур Эпиметей и Атлант.
Детьми Прометея называли Девкалиона, Лика и Химеру, реже – Этнея, Эллина и Фебу.
[Закрыть] . Прометей был наделен чутким сердцем и храброй душой. Не раз по дороге на Олимп он встречал людей, дрожащих от холода, страдающих от болезней и невежества. И хотя люди никому не жаловались, Прометей их пожалел и не побоялся облегчить им жизнь вопреки воле богов [35]35
Это наиболее распространенный вариант мифа, закрепленный авторитетом Эсхила, положившего его в основу своей знаменитой трилогии («Прометей-огненосец», «Прометей прикованный», «Освобожденный Прометей»), от которой сохранилась вторая часть. Значительно реже Прометею приписывалось создание первых людей из глины. В Панопее (Фокида), как сообщает Павсаний, даже показывали два камня, образованные спрессованной глинистой землей, от которых исходил запах, похожий на запах человеческого тела, уверяя, что это остатки именно той земли, которая послужила титану материалом для сотворения рода человеческого.
[Закрыть] .
Как вестник мира Прометей поднимался на Олимп с жезлом в руке. Боги к этому привыкли, не заметив, что однажды Прометей пришел к ним с похожим на жезл полым тростником. Незаметно положил Прометей в тростник тлеющий уголек из очага богов. Спустившись на землю, он засыпал его у людского становища золой.
Нашли люди огонь и взяли его к себе. Они кормили его сухими ветками, защищали от сильных порывов ветра. Они делились друг с другом его теплом. С помощью огня человек изгнал из пещер хищников, научился жарить на углях мясо, обжигать горшки, варить пищу, плавить руду и изобрел многое другое, необходимое для жизни.
Прометей стоит перед Герой, которая приветствует его на Олимпе (роспись на сосуде)
Взглянул однажды отец богов Зевс на землю и удивился. Люди больше не бродили стадами, а жили семьями в хижинах и домах. Они определяли время по небесным светилам, овладели искусствами, и если бы не смерть, против которой они были бессильны, их можно было принять за богов. И стал Кронид в ярости громыхать и швырять куда попало стрелы молний, когда же опустел его колчан, он вызвал к себе послушных слуг Силу и Власть, приказал им отвести Прометея в холодную землю скифов и приковать его там к скале. Вместе с ними он отрядил бога-кователя Гефеста с огромным молотом и толстыми железными цепями.
Был долог и медлен скорбный путь. В страхе перед идущими скрывались люди, звери и птицы. Смолкали цикады, сгорали травы, переставали звенеть по камням ручьи. Наконец, показались осыпи камней и уродливые, словно застывшие в судороге, морщинистые скалы. С ледяных вершин Кавказа повеяло вечным холодом.
– Остановитесь, – сказал Гефест своим спутникам, но от одного взгляда на непреклонные лица Силы и Власти осекся, поняв, что жестокая воля Зевса для них закон.
– Здесь! – молвила Власть, указывая на плоский утес. – Вот вечное место его мук. Приступай к делу, Гефест!
Гефест медлил, с содроганием глядя на свой молот, который по воле Зевса должен стать орудием казни.
– Поторапливайся! – приказала Сила. – И помни, что бывает с ослушниками.
Тяжко вздохнув, Гефест повалил Прометея на утес и прикрепил последние звенья цепей острыми клиньями.
Отведя взгляд, чтобы не видеть пылающих, как угли, глаз Прометея, Гефест остановил его на ладони титана. «Нет, это не рука вора, похитившего огонь, – подумал он. – Рука мастерового, и обречена она на тысячелетия бездействия! Какого бы прекрасного помощника обрел я в кузнице, не приди ему в голову отдать огонь людишкам».
– Возьми! – послышался резкий голос Власти, и Гефест ощутил холодное прикосновение металла. – Возьми и пробей ему этим грудь.
Гефест закрыл глаза и не глядя вбил острие в грудь титана.
Дрогнул Прометей, но ни один стон не вырвался из его уст. И только когда удалились мучители, он закричал – и так громко, что его мог услышать на противоположном краю земли его брат Атлант, поддерживающий небесный свод.
– Я не жалею, что принес людям Огонь. А Зевс пусть знает, что власть его не вечна. Будет он свергнут с Олимпа, и ведомо лишь мне одному, как мог бы он избегнуть падения, но не вырвать ему из моих уст этой тайны!
Донеслись гордые слова на многовершинный Олимп. И послал встревоженный Зевс быстролетного вестника богов Гермеса, угрожая узнику небывалыми карами, если не захочет он раскрыть своей тайны. Но не испугали титана угрозы, неколебим он в гордом презрении к владыке богов и его покорному прислужнику.
Снова стал Зевс в ярости громыхать и метать молнии. Но захохотал в ответ Прометей, и лишь эхо разнеслось по земле. Тогда обрушилась по воле Зевса скала с титаном на долгие столетия в вечную тьму, а когда был возвращен Прометей на землю, ждали его новые муки. Отправил громовержец на Кавказ своего орла, приказав, чтобы хищник раздирал когтями тело титана и клевал его печень. За ночь страшная рана затягивалась и печень отрастала. На заре же над Кавказом вновь слышался плеск гигантских крыльев, заслонявших солнце. Орел опускался на грудь Прометея, и его муки возобновлялись.
Веками длились страдания Прометея. Но столь же долгой была людская благодарность. Гончары и люди других огненных профессий почитали Прометея как бога. Поэты всех времен и поколений прославляли в своих творениях Прометея как борца с несправедливостью и освободителя человечества [36]36
Культ Прометея засвидетельствован во многих полисах Эллады. Лучше всего мы осведомлены о почитании его в Афинах, где существовал в его честь особый праздник прометейи, главным содержанием которого был бег с передаваемыми по эстафете горящими факелами.
[Закрыть] .
Пандора
Человечеству приходится расплачиваться не только за собственные ошибки и преступления, но и за оказанные ему благодеяния, которые приближают его к богам. Так может быть осмыслен миф о Пандоре [37]37
Рассказ о Пандоре («одаренной всеми» или «одаряющей всем») впервые появляется у Гесиода, рисующего ее первой женщиной на земле. Пандора также эпитет матери богов Реи, почитавшейся как мать Земли.
[Закрыть] .
Узнав о передаче людям божественного огня, Зевс не ограничился страшным наказанием Прометея, но продумал план мести и людям, поднятым титаном из мрака.
Гефест, узнав, что его требует Зевс, бросив молот и наковальню, полетел на Олимп. Его поразила куча земли, возвышавшаяся у трона, и он вспомнил, что гнев отца был вызван забавами несчастного Прометея над этим грязным и непрочным материалом.
– Вот, – сказал Зевс, показывая на глину. – Возьми и вылепи прекрасную деву, чтобы она ни в чем не уступала богиням.
Гефест поскреб пятерней затылок.
– Тебе что-нибудь неясно? – нахмурил брови Зевс.
– Видишь ли, отец, у меня от молота огрубели пальцы, а это тонкая работа, и еще…
– Что еще? – перебил Зевс.
– Ты говоришь – не хуже богинь? Но они не похожи друг на друга. С кого лепить? Ведь если с моей супруги, Гера и Афина обидятся.
– Это верно! – кивнул Зевс. – Чтобы избежать ссоры, возьми у Афродиты губы, у Афины – руки, а у Геры… Впрочем, у Геры ничего не бери.
Через день Гефест явился со своей работой. Богини и боги откуда-то узнали, что Гефест лепит прекраснейшую из дев, и уже ожидали его появления. Обступив статую, они внимательно рассматривали ее.
– Какие у нее чудесные губы! – произнесла Афродита. – Эта глиняная девушка создана для любви.
– А я думаю, – возразила Афина, – что самое лучшее у нее – руки. Прекрасная будет работница.
– Ты права, Афина! – сказала Гера. – Именно руки! Зачем ей красивые губы? И так на свете слишком много дев, умеющих завлекать мужей.
– Почему она молчит? – спросил Гермес. – Служанка должна говорить, хотя бы немного.
– Это верно! – прогудел Гефест. – Но о голосе мне не было сказано, а сам я не решаю.
– Ничего страшного! – отозвался Гермес. – Я поделюсь своим голосом. Меня ведь слышно издалека.
– Зачем красивой деве грубый голос глашатая? Ей нужен голос музы! – вмешался Аполлон. – Я об этом позабочусь.
Дождавшись, когда каждый из богов вручил глиняной девушке свой дар, Зевс пододвинул к себе плоское блюдо, на котором скрючившись, как раки, лежали какие-то существа, и сказал, обращаясь к богам и богиням:
– Каждый из вас одарил эту девушку всем, чем счел нужным. Теперь моя пора.
Всовывая в мягкую глину груди первого рачка, он сказал:
– Это хитрость!
Вставляя остальные, он приговаривал:
– Это коварство! Это завистливость! Это заносчивость! Это предательство!
– Зачем же такому чудовищу красивая внешность? – возмутилась Афродита.
– Тем вернее она привлечет смертных! – сказал Зевс после короткого раздумья. – Ведь их взгляд поверхностен. Красота для них – как яркий свет для мотыльков. Они летят на нее и гибнут.
Сказав это, он обнял глиняную девушку, приложил к ее губам свои божественные уста и выдохнул воздух из могучей груди.
Глиняная дева открыла глаза и, улыбнувшись, прошлась между богинями, вызывая их зависть юной красотой.
– Иди ко мне, Пандора! – сказал Зевс.
Догадавшись, что зовут ее, дева обернулась.
– А что это значит – Пандора? – спросила она. Голос у нее был удивительной красоты и мелодичности.
– Одаренная всеми! – отозвался Зевс. – Каждый из нас вложил в тебя свой дар. Но я приготовил для тебя еще это.
Зевс поднял сосуд, закрытый крышкой, и когда та прижала его к груди, пояснил:
– Это твое приданое.
– А что такое приданое? – спросила Пандора.
– Отец и мать на земле, – проговорил Зевс, – готовя девушку к семейной жизни, собирают дары для того, кто станет ее супругом. Поскольку я задумал тебя, приданое даю я.
Пандора открывает роковой сосуд (работа Флаксмена)
– А кто мой будущий муж? – с любопытством поинтересовалась Пандора. – Он такой же бог, как ты?
Зевс яростно повел плечами.
– Он сын могучего титана. Его зовут Эпиметей. Найди его и вручи этот сосуд неприкосновенным.
Пандора так и сделала. Она нашла Эпиметея. Он был так восхищен ее красотой, что согласился бы взять в жены и без даров. Сосуд, который ему вручила Пандора, стал для Эпиметея неожиданностью.
– Откуда он у тебя? – встревоженно спросил титан.
– Его передал мне Зевс.
Лицо Эпиметея испуганно вытянулось. Он вспомнил, что Прометей умолял его не принимать от Зевса никаких даров.
Взяв сосуд, он отнес его в кладовую, решив, что посоветуется с Прометеем, как быть. Но любовь не оставила для этого времени. Пандора же все время помнила о своем приданом. Улучив момент, когда супруг уснул, она проникла в кладовую и открыла сосуд. Оттуда роем вылетели несчастья и беды, которые Зевс загодя приготовил для человечества. На дне осталась одна надежда.
Девкалионов потоп
В ярости возвратился Зевс на Олимп. Боги, опасаясь его гнева, старались не попадаться ему на глаза, и только супруга Гера осмелилась спросить, что произошло на земле.
– Ты спрашиваешь, что произошло? – начал Зевс, кипя от возмущения. – Я спустился в Аркадию, где над смертны ми правит один из сыновей Пеласга Ликаон [38]38
Ликаон (от греч. «lykos» – «волк») – сын Пеласга и океаниды Мелибои (или нимфы Килены). Ему приписывается множество жен и большое число детей.
[Закрыть] . И хотя я сменил свой облик и одеяние, он меня сразу узнал и пригласил на пиршество. И знаешь, чем он меня угостил? Человечиной! Конечно же я опрокинул оскверненный стол и перебил всех, кто попался мне под руку, а самого Ликаона превратил в волка. С диким воем он умчался в лес.
– Достойная участь нечестивца! – удовлетворенно произнесла Гера.
– Но и другие люди ничем не лучше Ликаона! – не успокаивался Зевс. – С тех пор как Прометей украл для них огонь, они стали невыносимы. И я истреблю их всех до одного!
– Но кто же будет приносить нам жертвы? – испуганно заверещали богини.
Но Зевс, уже принявший решение, ничего не слышал. Он летел на землю к острову владыки ветров Эола. Повинуясь приказу, Эол запер все ветры в пещерах, а пещеру южного ветра Нота открыл. И обрушился Нот на землю, повергнув ее во мглу. На леса и поля, на города и селения хлынули потоки воды, стирая границу между небом и морем. Пытались захваченные бедствием люди скрыться в горах, но Зевс попросил брата своего Посейдона сорвать все запоры, сдерживающие подземные воды. Поднял Посейдон свой трезубец и с колоссальной силой обрушил его на скалу. Разверзлись земные глубины, и наружу из каменных конюшен выскочили тысячи бешеных коней, потрясая белыми гривами пены.
Море стало беспредельным. И кажется, ни один клочок земли уже не возвышался над кипящим пространством. Только хрупкий плот качался на волнах, и на нем, прижавшись друг к другу, не смея поднять глаз на грозное небо, лежали двое пожилых людей. Это был сын Прометея Девкалион [39]39
Девкалион – сын Прометея от Климены или Килено. Легенда о Девкалионовом потопе изложена Аполлодором, Овидием и Гигином. В найденной на о. Паросе пространной надписи, содержащей хронологию событий греческой истории (так называемая Паросская хроника), где за эру принят год составления текста (264-263 гг. до н. э.), Девкалионов потоп датируется 1268 (т.е. 1531-1530 гг. до н. э.).
[Закрыть] , загодя предупрежденный отцом о готовящемся потопе, и его супруга Пирра [40]40
Пирра считалась дочерью Эпиметея и первой смертной женщины Пандоры. Она получила имя, означающее «огонь», в память о подвиге Прометея.
[Закрыть] . Долго их носило в непроглядном мраке, пока плот не уткнулся во что-то твердое. Это была не затопленная водой вершина горы Парнас.
Вышли Девкалион и Пирра на сушу и заплакали…
Вода постепенно стала спадать, и взору двух одиноких и беспомощных старцев предстала страшная картина. Бесследно исчезли селения. Земля была завалена огромными вырванными стволами деревьев. Даже на вершину горы доносился смрад раздувшихся тел людей и животных [41]41
Мифы о потопе распространены почти у всех народов, на этом основании можно было бы думать, что на памяти человечества произошел всемирный потоп. Даже и в этом случае вряд ли угроза могла возникнуть для гористой Греции, и это оставляет возможность для выбора одного из следующих объяснений. За греческими потопами стоят какие-либо локальные катастрофы (затопление островов и участков суши), превращенные воображением в общечеловеческое бедствие. Миф о потопах заимствован из мифов других народов (например, народов Месопотамии), переживших гигантские наводнения.
В пользу первой из версий говорит реальное наводнения в результате взрыва вулкана на о. Фера (Санторин), вызвавшее, по расчетам геологов, гигантскую приливную волну.
[Закрыть] .
– Лучше бы нам погибнуть со всеми, чем видеть это! – воскликнул Девкалион.
– А после нас, – добавила Пирра, – земля вовсе опустеет. Мы слишком стары, чтобы иметь детей. Не попросить ли нам потомства у Фетиды?
– Попроси! – отозвался Девкалион. – Богам все доступно!
Запрокинула Пирра голову, вскинула вверх обе руки [42]42
Поднимать руки вверх было принято при молитве небесным богам, а при обращении к подземным – руками касались земли, к божествам вод – опускали в воду.
[Закрыть] и воззвала к богине:
– Скажи мне, Фетида, каким искусством мы смогли бы возвратить земле людей?
И тут же послышалось:
– Распояшьтесь, закройте головы и бросьте через них кости вашей праматери.
– Делай как хочешь, – возмущенно проговорила Пирра. – Но я не согласна на святотатство. Я дорожу памятью бабушки.
– Не горячись! – воскликнул Девкалион. – Не думаю, что богиня советует нам разрывать могилу. Речения богов нельзя понимать дословно. Не имеет ли в виду Фетида нашу всеобщую Матерь – плодоносную Землю?
– Что ты хочешь этим сказать? – недоумевала Пирра.
– Видишь камень, – продолжал Девкалион, наклонившись. – Согласись, что камни – это кости Земли, так же как почва – ее мякоть.
И они стали подбирать камни, большие и маленькие, складывая их в кучу. Когда куча выросла им до груди, Девкалион и Пирра распоясались, закрыли головы краями одежды и не оглядываясь начали метать камни за спину.
И тут произошло чудо. Камни, касаясь Земли, теряли жесткость и неподвижность. Они становились мягкими, как глина, и, словно бы подчиняясь руке невидимого ваятеля, приобретали человеческий облик. Камни, бросаемые Девкалионом, становились юношами, а Пиррой – девушками. Соединяясь в пары, они расходились по земле. Так было возрождено новое поколение людей. Жизнь возрожденных из камней была тяжела и сурова, и они никогда не забывали, из какого материала созданы.
