355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Хорт » Али-Баба и сорок прогульщиков » Текст книги (страница 6)
Али-Баба и сорок прогульщиков
  • Текст добавлен: 19 апреля 2017, 05:30

Текст книги "Али-Баба и сорок прогульщиков"


Автор книги: Александр Хорт


Жанр:

   

Детская проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Моему другу купили часы

Как-то в воскресенье рано утром, часов в одиннадцать, ко мне неожиданно пришёл Борька. Весёлый, причёсанный.

– Что это ты в такую рань? – удивился я. – У тебя бессонница?

Борька расплылся в улыбке:

– Не угадал. У меня сегодня день рождения.

– Зачем же ты припёрся? – удивился я. – В день варенья я первый должен зайти и поздравить.

– На фиг мне сдались твои поздравления, – махнул рукой Борька. – Родители уже поздравили. Они мне часы подарили.

– Поздравляю. Настоящие?

– Конечно. Даже секундная стрелка есть. С сегодняшнего дня не буду тратить время впустую. Теперь всё могу рассчитать с точностью до секунды.

– Дай посмотреть.

Он показал часы, добавив:

– Только они пока не ходят. Сперва нужно узнать по радио точное время, потом завести.

Я включил транзистор, и мы стали его слушать. Одновременно я слушал Борьку, который без умолку тараторил о том, как важно быть организованным человеком и не терять даром ни секунды.

Вдруг дикторша сказала: «Передаём сигналы точного времени. Начало шестого сигнала соответствует двенадцати часам московского времени».

Борька поставил стрелки ровно на двенадцать и шепнул:

– Как только начнётся шестой сигнал, я сразу буду заводить часы.

И тут пошли сигналы – первый, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой.

– Заводи! – кричу.

А Борька отвечает:

– Я рукой пошевелить не успел, как полсигнала уже прошло.

– Ну и что с того, что прошло полсигнала?

– А то, что, если их завести чуть позже, время уже неточное. Часы будут отставать.

– Так ведь совсем мало отставать. Может, всего на полсекунды.

– Ты, Юрка, совсем чудной стал. По-твоему, выходит, полсекунды – не время. Да если хочешь знать, из таких пол секунд целые годы складываются. Организованный человек должен уметь экономить каждые полсекунды. Для этого и часы изобрели. Жаль, я не успел их вовремя завести.

– Не расстраивайся, – успокоил я его. – Через час опять будут передавать точное время, тогда и заведёшь.

– Верно говоришь, – обрадовался Борька. – Час – это не время. Давай подождём.

Я предложил:

– Пойдём пока погуляем.

– Не могу, – сказал Борька, – я занят. Сегодня на день рождения ребята придут. Ты ведь тоже придёшь.

– Ну и что с того?

– Я должен помочь маме убрать квартиру.

– Тогда иди убирай.

– Тоже не могу. У нас приёмник сломался. Как я без него время проверю?

– Неохота в такую классную погоду дома сидеть.

– Так ты иди гуляй сколько влезет. А я подожду сигналов точного времени.

Я ушёл, а Борька остался. Всё-таки он молодец. Все дела отложил, чтобы поставить точное время и не терять ни секунды даром. Вот что значит организованный человек.

Особый дар

Однажды папа, вернувшись из рейса, привёз мне в подарок кубик Рубика. Это был самый первый кубик в нашем классе. Все его пытались собрать. Позже точно такой появился у Зойки Бобровской, у Нины Качериной, у Гришки. Короче говоря, у многих. Однако никому из нас не удавалось собрать кубик до конца. Так, чтобы каждая грань была полностью одного цвета. Всегда несколько квадратиков влезут на чужую сторону. И хоть ты тресни – никак не удаётся загнать их на нужное место. Помню, мне оставалось поставить три квадратика. Я бился над ними как проклятый несколько дней. И ничего не получилось. Лишь готовые стороны испортил.

У Кольки Супникова своего кубика не было. Но он говорил всем и каждому, что может составить любой кубик до конца. Я попросил его, чтобы он собрал мой.

– На это уходит уйма времени, – ответил Колька. – Тут же думать надо. Это тебе не коньки наточить. Дай мне кубик домой. Назавтра я его соберу.

И кто бы его ни просил, он всем говорил, что может сделать это только дома. Когда не стоят у него над душой.

В конце концов я решил рискнуть – дал ему свой кубик. На следующий день Колька принёс его в школу собранным. Каждая сторона была одного цвета.

Потом многие ребята давали ему свои кубики. И назавтра Колька обязательно собирал их. Прямо колдун.

Его спрашивали:

– Трудно собрать?

– Пришлось попотеть, – скромно отвечал Колька.

Ребята просили его научить их собирать тоже. Но Колька наотрез отказывался. Он говорил, что научить этому невозможно. Для этого нужно иметь особый дар, который называется талантом. Бывает талант к рисованию, к пению, даже к математике. Для собирания кубика Рубика тоже требуется талант. Иначе, сколько ни ломай голову – всё равно ничего не получится.

Я часто размышлял над тем, как бы собрать этот злополучный кубик. И однажды, вернувшись после школы домой, придумал и в два счёта сделал так, чтобы у моего кубика каждая сторона была одного цвета. Тут я догадался, что у меня особый дар.

Я так обрадовался своему таланту, что тут же побежал рассказать о нём Кольке. Пусть не очень-то задирает нос.

Дверь мне открыл сам Колька. Он был дома один. Мы прошли в комнату, и там я сказал:

– Знаешь, Колька, что у меня есть?

– Откуда мне знать? – ответил он.

– Никогда не угадаешь.

– Клюшку, что ли, новую купил?

– Нет.

– А что? Показывай сразу. Не томи.

– У меня есть талант.

– Какой ещё талант? Откуда?

– Такой же, как и у тебя. Талант к собиранию кубика Рубика.

Как я и предполагал, Колька мне не поверил. Пришлось показать ему свой кубик. Внимательно рассмотрев его со всех сторон, он поднял меня на смех.

– Ну-у, это чепуха на постном масле. Один раз каждый может случайно собрать. Я-то любой кубик собираю.

– Я тоже любой соберу.

– Откуда ты знаешь, что любой? Ты ведь ещё не пробовал.

– Знаю, и – всё.

– Ничего ты заранее знать не можешь, – начал горячиться Колька. – Подумаешь! Собрал один раз и сразу раскудахтался – талант. Сперва нужно убедиться, много собрать. Как я. Потом уже можно хвастаться.

– Я их сколько угодно соберу. Хоть миллион. У меня талант.

– Докажи.

Мы с ним препирались до тех пор, пока не почувствовали, что в комнате запахло чем-то горелым. Колька тревожно встрепенулся и пулей ринулся на кухню. Я побежал за ним следом.

Смотрю – Колька хватает с плиты кастрюлю и ставит её под кран. Потом пустил воду на полную катушку. Кастрюля сразу зашипела, и из неё повалил густой пар. А запахло в кухне – хуже некуда.

«До чего же невкусный у Кольки суп, – подумал я. – Интересно, из чего варят такую отраву?»

Кастрюля до краёв наполнилась водой. А в воде вместо картошки и морковки болтались разноцветные квадратики – красные, синие, жёлтые, оранжевые, зелёные, белые. А когда Колька вылил из кастрюли воду, я увидел, что в ней остался кубик. Такой же, как у меня, только все стороны одинакового цвета – чёрного.

Колька попытался отодрать кубик от дна. А тот не отдирается – расплавился на огне и прилип. Кое-как Колька с треском оторвал его. Правда, не весь. Острые кусочки кубика так и остались на дне.

Я уже всё понял и сказал:

– Здорово ты кастрюлю испортил. Боюсь, навсегда.

– Кастрюлю не жалко, – с досадой махнул рукой Колька. – Она наша. У нас и другие есть. А вот кубик – чужой. Его мне Витька Фуфайкин из восьмого «Б» дал. Я обещал ему к завтрашнему утру собрать. Он же первейший силач в школе. Теперь мне по шее накостыляет.

– Ладно, Колька, – пожалел я одноклассника, – так и быть. Бери мой кубик. Все эти кубики одинаковые. Тем более что мой уже собран. Отдай его Витьке. Иначе и вправду по шее схлопочешь.

Колька очень обрадовался, что я выручил его из беды. Он даже пообещал:

– Больше я эти кубики собирать не буду. Опасно – вдруг снова выкипит вода. Где я ещё замену найду? Нет уж. Лучше объявлю, что у меня пропал талант.

С тех пор первейшим собиральщиком кубиков в нашем классе считаюсь я. У меня это получается без всякого риска. Ведь мой способ гораздо талантливее Колькиного. Тот сначала отпаривал цветные квадратики в кипятке, потом их снова приклеивал, меняя местами. Я же просто развинчиваю отвёрткой кубик на части, после чего собираю его целиком правильно. Как положено. Такой у меня к этому делу особый дар.

Рассеянные люди

Самый рассеянный человек в нашем классе – это Колька Супников. Он даже не скрывает, что ужасно несобранный. Из-за этого с ним вечно что-нибудь приключается. То забудет купить в автобусе билет, и контролёр его оштрафует; то возьмёт у кого-нибудь из ребят почитать книгу и забудет вернуть её или вообще потеряет. А однажды из-за своей рассеянности Колька схлопотал двойку по истории. Он сказал, что английскому королю Ричарду I врачи сделали пересадку сердца, и поэтому его назвали Ричард Львиное Сердце.

Наш историк Григорий Борисович посоветовал Кольке исправить двойку как можно быстрее, ведь четверть кончается.

– Только старайся всё делать предельно внимательно, не ограничивайся лишь учебником. Бери пример с Тамары Зубовой. Когда мы проходили Евпатия Коловрата, она посетила исторический музей, много узнала о той эпохе. Поэтому ответила блестяще.

Колька тоже надумал сходить в исторический музей. Пришёл он туда, разыскал зал Средневековья, болтался там целый час, смотрел, слушал всякие разговоры и совершенно не заметил из-за своей рассеянности, что в том зале ремонт.

На следующий день Григорий Борисович вызывает его к доске и спрашивает:

– Скажи, пожалуйста, как настоящие рыцари относились к женщинам?

– Настоящие рыцари относились к женщинам очень благородно, – ответил Колька. – Они всегда помогали им таскать носилки с раствором, подавали кирпичи.

Мы испугались, что учитель сразу посадит его на место, но не тут-то было. Оказалось, наш историк тоже очень рассеянный человек – он, наверное, думал о чём-то постороннем и не заметил чепуховского ответа. Учитель почесал переносицу и задал новый вопрос:

– Теперь скажи, из-за чего чаще всего возникали так называемые рыцарские междоусобицы?

– Они возникали из-за отсутствия белил, – мигом отчеканил Колька.

Тут Григорий Борисович подошёл к Супникову поближе и начал внимательно его разглядывать. Наверное, думал, что у того в рукаве спрятана шпаргалка, по которой Колька моментально отвечает. Обычно он долго думает над каждым ответом, смотрит на потолок, крутит пуговицы на пиджаке. Однако сейчас говорил бойко, со знанием дела. Григорий Борисович успокоился и попросил рассказать о рыцарских доспехах.

– Рыцарские доспехи делались из очень прочного металла и застёгивались специальными ремнями. Им придавали такую форму, чтобы внутри было удобно прятать всякие инструменты, а сверху можно повесить сумку с продуктами.

Тогда мы не знали, что он побывал в музее во время ремонта, и недоумевали – откуда такие ответы? Но Колька не замечал наших удивлённых лиц. Рассеянный, что с него возьмёшь. Григорий Борисович не замечал его странных ответов и продолжал задавать вопросы.

– Ты, наверное, слышал такое выражение «ломать копья». Почему оно возникло?

– Знаю, – сказал Колька. – Копья ломались из-за нарушения техники безопасности.

– Молодец. А что ты можешь сказать о рыцарских турнирах?

– Такие турниры проводились после еды, когда рыцари сражались в домино.

– Ну что ж, Супников, на сегодня хватит, – остановил его историк. – Не такой уж ты рассеянный, как самому кажешься. Когда хочешь, всё можешь делать сосредоточенно. Ставлю тебе пять…

Довольный Колька сел на место. А на переменке выяснилось, что радовался он напрасно. Дело в том, что Григорий Борисович только хотел поставить ему пятёрку, но по рассеянности вывел в дневнике жирную двойку.

Самый точный удар

Моя мама работает на текстильном комбинате. Это огромное предприятие. Его красно-белое здание видно чуть ли не с любого места в городе. А работает на нём так много людей, что им понадобились собственные Дом культуры, стадион и оздоровительный лагерь для детей. Лагерь расположен далеко от города и называется «Тимуровец». Я езжу туда каждое лето, и многие мамины сотрудники тоже посылают своих детей в этот лагерь. Поэтому у меня в «Тимуровце» полно знакомых мальчишек. Всё свободное время мы играем в футбол.

Территория у лагеря небольшая. На ней растут очень высокие и тонкие сосны. Когда дует ветер, они звенят, словно струны.

Хотя на территории много деревьев, в «Тимуровце» нашлось место для футбольного поля. Конечно, оно меньше взрослого раза в четыре. Ворота тоже меньше настоящих. Несколько лет назад старшие ребята сделали их сами. А сделали так. На той стороне площадки, которая ближе к столовой, растут две ровные-преровные сосенки. Ребята привязали к ним проволокой перекладину. Тоже сосновую, только без коры. Потом они измерили, что получилось, и вкопали на другом конце поля точно такие же по ширине и высоте ворота, которые сделал наш столярный кружок.

Прошедшим летом у нас в лагере с самого начала подобралась хорошая футбольная команда. Почти все ребята, которые в ней играли, имели путёвки на три смены. Значит, мы долго могли тренироваться одним составом. Наш школьный учитель физкультуры Геннадий Викторович говорил, что постоянный состав очень полезен для любой команды.

Лишь в начале августа у нас появился один новый игрок.

До этого Игорь ездил с родителями на Чёрное море, отчего был среди нас самым загорелым. Ведь на юге солнце печёт жарче нашего. И ещё он был среди нас самым спортивным.

На лагерной спартакиаде он быстрее всех пробежал шестьдесят метров, дальше всех прыгнул в длину и дальше всех метнул гранату. А ведь в «Тимуровце» были ребята на вид посильней его. Однажды я спросил Игоря, занимался ли он в каких-нибудь секциях? «Никогда в жизни, – ответил он, улыбнувшись. – Я – самородок».

Сразу после завтрака мы выходили на поле и, пока вожатые не звали на какое-нибудь мероприятие, стукали по воротам. Так мы отрабатывали точность ударов и тренировали вратаря Мишку Пузанова. В это время на площадке находились только те, кто играли за сборную лагеря, никаких посторонних. Не известно, кем впервые придумано это условие, но о нём знал весь лагерь, и оно свято выполнялось.

Игорь тоже стал выходить после завтрака на поле. Причём вёл себя настолько уверенно, что ни у кого язык не поворачивался прогнать его. Он словно знал, что его возьмут в сборную.

У Игоря был очень сильный удар. Он мог забить гол чуть ли не с центра поля. Пусть поле маленькое, но всё равно центр от ворот далеко. С пенальти же Игорь заколачивал мячи без промаха. Однажды он поспорил с нашим вратарём на стакан компота, что забьёт ему десять пенальти из десяти. И забил!

Игорь любил демонстрировать точность своих ударов. Однажды он заметил лагерного кота Мультика, который сидел на заборе. Игорь прицелился да смеха ради так саданул по нему мячом, что Мультик слетел с забора, не успев даже мяукнуть.

После полдника в лагере по распорядку наступало свободное время. Мы, конечно, бежали играть в футбол. Сборная играла своим основным составом. А против нас выступали все, кому не лень. Матчи продолжались до самого ужина, часа по три. Мы всегда выигрывали с крупным счётом. Наши соперники в любом составе забивали не больше десяти голов. А мы успевали забить штук двадцать пять-тридцать.

В августе добрая половина голов приходилась на долю Игоря. Так здорово он играл. Плохо только то, что не любил отходить в защиту. Бывало, иногда противник наседал и мы все отбегали к своим воротам. Лишь Игорь оставался на чужой половине. Встанет, упрёт руки в бока и ждёт, когда ему отпаснут мяч. Если пас был неточный, он начинал кричать на виновника. Особенно когда рядом с полем оказывались девчонки. Но это пустяки. Забивал он очень много голов. Все понимали, что Игоря надо взять в сборную. Лишь Димка Войлоков, наш капитан, вдруг запротестовал.

– Ты что, Войлок, опупел, что ли?! – удивился вратарь Мишка Пузанов. – Не взять мужика с такой колотушкой! Да он, если хочешь знать, не хуже тебя играет.

– Дело не в этом, – ответил Димка.

– А в чём же? В чём ещё может быть дело? – закричали мы наперебой.

Димка, нахмурив брови, задумался. Он вообще редко улыбался, такой у него был характер. Даже забив гол, Димка не носился от радости по полю, подняв руки кверху. Так делали все, кроме него. Он же преспокойно шёл к центру поля и покусывал губы. Мне казалось, он нарочно кусает их, чтобы не рассмеяться от счастья. Когда он задумывался, его белёсые брови сходились на переносице, и глаза, не мигая, смотрели в одну точку.

– Так в чём же дело? – продолжали допытываться мы.

– Мне кажется, он может нас опозорить, – сказал капитан после долгой паузы.

Мы сразу захорохорились.

– Да брось ты! Как это нас опозорит?

– Не знаю как. Но боюсь этого.

– Не бойся. Опозорит – потолкуем с ним по-другому.

Говоря «по-другому», мы намекали на то, что в случае чего устроим ему «тёмную».

В конце концов Войлок согласился взять Игоря в команду. Только предупредил его при всех, чтобы тот никогда не смел бить кошек, поменьше кричал на поле и во время встреч с командами других лагерей выполнял все капитанские указания. Представляете? При чём тут кошки и крики? Ведь играет-то Игорь отлично.

Выслушав эти условия, Игорь резко сдвинул пятки вместе, будто щёлкнул каблуками, и зычно сказал:

– Есть, командир!

Мы так и прыснули со смеху.

Тренировки продолжались каждый день. Теперь Войлок часто хвалил Игоря. Он даже поручил ему бить пенальти. Игорь всегда их забивал. А раньше пенальти пробивал сам Димка. Удар у него был очень точный, но не сильный. Иногда вратари успевали отбить мяч. И наш Мишка Пузанов отбивал, и те пацаны, которые играли против нас на тренировках.

Мы усердно готовились к встречам с командами других лагерей. Кроме нашего, их было три. На соседней улице был лагерь «Дружба», возле реки – «Орлёнок». А самой главной считалась игра с лагерем «Светлячок», расположенным по другую сторону железной дороги. В пионерской комнате «Тимуровца» хранился целый фотоальбом, посвящённый встречам со светлячковцами.

Трудно сказать, где они тренировались. Своего поля у них не было. Поэтому каждый матч проводился на нашем.

По краям поля были вкопаны скамейки для болельщиков, откуда лучше видно. Только на них никто не садился. Все, как правило, толпились за воротами своей команды. Так удобнее поддерживать криками защитников и вратаря. В перерыве между таймами зрители менялись местами, обходя поле с разных сторон, чтобы не задираться.

Матч первой смены мы выиграли, во вторую – проиграли. Теперь и мы, и они готовились к решающей схватке.

Этот третий, августовский матч начался для нас плохо. Светлячковцы подали угловой, и мяч от головы нашего же капитана Димки Войлокова отскочил в ворота. Конечно, никто из нас ему слова худого не сказал. Просто мы стали усиленно атаковать. Только гол, как назло, отквитать не удавалось. Светлячковцы тоже играли очень старательно. Особенно выкладывался их вратарь – паренёк в чёрном, видавшем виды свитере.

Ах какой это был вратарь! Мне кажется, такого не найти даже среди взрослых. Он прыгал на мяч, словно тигр, и ловил его мёртвой хваткой. Если поймать было трудно, отбивал мяч кулаками. Даже с близкого расстояния ему не могли забить. Он смело бросался в ноги нашим нападающим.

Первый тайм мы так и проиграли.

В перерыве наш капитан сидел, будто в воду опущенный. Как нужно играть во втором тайме, объяснял Игорь. Он велел почаще пасовать ему и обещал сразу бить по воротам.

Однако у него тоже ничего не получалось. Наконец он вышел один на один с вратарём. Все болельщики истошно завопили. Казалось, сейчас будет гол. Но вратарь светлячковцев стремительно бросился на мяч. Игорь только успел замахнуться, а вратарь уже лежал перед ним на земле и прижимал мяч к груди. С досады Игорь саданул вратаря ногой по коленке. Правда, он сделал это по-хитрому. Болельщики издалека ничего не заметили. И судья подумал, что вратарь раскровянил коленку, когда падал на землю.

Запасного вратаря у светлячковцев не было. Пацану перевязали ногу, и он продолжал играть.

Чувствовалось, что ему больно. Кровь просочилась через бинт, и тёмная струйка с колена медленно ползла вниз. Теперь он не смог бы прыгнуть так же хорошо, как раньше. Попади мы по воротам – и гол. Но мы суетились и никак не могли попасть по воротам. Только прицелишься, как налетают светлячковские защитники и норовят отобрать мяч. А когда в самом конце игры я хорошо стукнул в верхний угол, их защитник отбил мяч рукой. Пенальти! Ура!

Игорь схватил мяч и радостно побежал к одиннадцатиметровой отметке. Как вдруг Димка Войлоков сказал: «Я сам пробью» – и попытался вырвать мяч у него из рук.

– Чего ради? – оторопел Игорь. – Я же бью все пенальти.

– А сейчас буду бить я.

– Да брось ты, Войлок, дай мне. Вернячок будет.

– Нет, – решительно произнёс Димка. – Мы же договаривались, что ты не споришь.

Тут я дпонял, почему Димка хочет бить сам. Раз он забил гол в свои ворота, ему хочется искупить вину. Поэтому капитан и настаивал до тех пор, пока Игорь не швырнул ему мяч.

– На, бей. Только смотри – пожалеешь.

Димка поставил мяч и стал медленно отходить назад для разбега. Все игроки выстроились за штрафной площадкой. Я знал, что сейчас будет гол. Ведь наш капитан бьёт не сильно, зато точно. А сейчас главное – попасть по воротам. Прыгать вратарь всё равно не может. Тут я посмотрел на светлячковского вратаря и пожалел его. По глазам было видно, что он готов перетерпеть любую боль, лишь бы его команда победила. Растопырив руки, он чуть-чуть нагнулся. Левая нога, из которой по-прежнему сочилась кровь, сгибалась плохо. Поэтому он выставил её вперёд, а на правой присел. Он не виноват, что пропустит гол. В этом виноват наш игрок, который подбил ему ногу.

– Ну, может, дашь мне? – снова заканючил Игорь. – Я же этого хромоножку вместе с мячом в ворота влеплю.

– Отойди, – отмахнулся Димка.

Почему-то дольше обычного он, прищурившись, смотрел на вратаря. Потом взглянул на мяч, разбежался и ударил.

Мяч царапнул штангу и, пролетев мимо ворот, угодил в толпу светлячковских болельщиков. Радости их не было предела.

– Косая нога! – крикнул Игорь. – Говорил же тебе, чтобы не бил сам. Из-за тебя продули.

Раньше мы никого не ругали за незабитый пенальти. Поэтому я побежал успокоить Димку.

Я догнал его почти в середине поля. Он шёл совершенно спокойно. Больше того – покусывая губы, он совершенно спокойно улыбался. И по тому, как он улыбался, я понял, что сегодня Димка пробил очень-очень точно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю