Текст книги "Голый на маскараде"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Да нет, не преследуемый, а преследуемая, которая скинула с ног туфли на высоком каблуке, держала их в руках, отчего и мелькали её голые пятки, а скорость движения увеличилась. И получалось, что пока Леня пытался покататься на чужом «мерседесе», пока его оглушили и отнесли в кусты, какая-то дама побывала в квартире Лимоновой с целью категорически непонятной.

Лишнее подтвержедние своим выводам Леня получил, когда вернулся в квартиру. Только теперь он обнаружил, что по невнимательности своей даже и не заметил, что ящики стола были открыты, дверцы серванта тоже, и не оставалось никаких сомнений, что сбежавшая женщина до того – что-то искала в квартире Лимоновой, а он, Леня, её спугнул.

Телефонная трубка лежала на диване и когда он поднял её, то громкий голос Фракова вопрошал тревожно.

– Ленька, ответь! Что происходит?!

– Ничего. – ответил он и вовремя вспомнил, что звонит из уличного автомата. – Просто отключение связи.

– Ты врешь, зараза! Я по фону слышу, что это не таксофон! Шеф с ума сходит, в туалете снова сидит! Дуй домой немедленно! Мы уже знаем, что делать! Сваливай домой, обеспечь себе алиби!

– Как сваливай? – разозлился Леня. – Милиция на меня наверняка выйдет. Тут ведь труп!

– Никто на тебя не выйдет! Стой, шеф уже идет! Даю трубку.

Через секунду зазвучал на удивление сдержанный и ровный голос Куравля.

– Малыш, спокойно, мы с тобой. Отвечай только на вопросы. ЭТО – она?

– Она..

– И точно в таком состоянии, как ты сказал? Без признаков?

– Холодная. – Леня сразу успокоился, услышав шефа. – Совсем холодная, Степан Степанович...

– Да, ничего тебе поручать нельзя. Ну, хорошо. То есть совсем нехорошо. Катись домой, мы все уладим. Запомни – тебя там не было.

– Но меня могли заметить!

– Кто?

– Не знаю!

– Значит так же мимо неприметивших тебя людей – удались. Я сейчас всё сделаю, как надо. Утречком приходи на службу.

Леня положил трубку, передохнул и успокоился окончательно. Начальство разберется. А он сам – в стороне, этой позиции и следует придерживаться.

От этого решения Леня даже развеселился и уже собирался покинуть квартиру, когда внезапно зазвонил телефон. Колебался Леня не долго, снял трубку, но молчал, прижимая мембрану к уху. Потом пощелкал языком и даже посвистал.

– Кто вы? – прозучал в трубке женский голос.

– А вы?

– Ты что, одесский еврей, вопросом на вопрос отвечаешь?

– Я монгол. – пробурчал Леня.

– Ладно. Твоя фамилия Волохов, так?

– Ну, допустим. – подавил удивление Леня. – Откуда это тебе известно?

– Известно. Лимонова говорила, что большего дурака на фирме «Кураре» не сыскать.

– Ты не умнее,задрыга. Чего надо?

– Разговор не для телефона. – тут же ответила она. – Но потолковать надо.

– Пошла к черту. – с удовольствием ответил Лення. – Вовсе мне не надо с тобой толковать.

Ответ прозвучал без промедление.

– Может и так. Как по твоему, «мерс-шестьсот» хорошая тачка?

– Ну?

– Имеешь возможность его получить. На законных основаниях. В вечную собственность.

Леня сжал трубку и почувствовал, что разом вспотел. Спросил, вибрируя голосом.

– Это как так?

– Да вот уж так. Аккуратненько наведи в квартире порядок, запри двери и осторожно уходи. Внизу живет старикашка-стервец, он подслушивает и подглядывает, дай ему в морду. Я жду у той ограды, где ты от меня отстал.

Невидимая собеседница говорила столь непререкаемо, что Леня невольно подчинился, как и всегда подчиняясь внешней силе, что было для его характера, опять же как всегда, – удобней. Покорное подчинение тоже имеет свои положительные стороны – снимает собственную ответственность. Или служит хорошим прикрытием для своих будущих решительных действий.

– Ладно. Договорились.

Особого порядка в квартире наводить не пришлось. Леня прикрыл сервант, ящики стола и этим ограничился.

Помятуя предупреждение, по лестнице он спускался с осторожностью, полагая, что старикашка-самогоньщик со своей шавкой, может быть и действительно, подслушивает у дверей. Возможно Коверкотова насторожил шум над головой, тем более что Леня поутру сам ему выдал информацию об исчезновении Лимоновой.

На улице оказалось, что дождь прекратился и небо разом засияло звездами – завтра снова жара.

До высокой ограды, где беглянка окончательно от него оторвалась, Леня доехал неторопливо, заглушил мотор и сразу увидел свою собеседницу. Она стояла за оградой и с растояния в двадцать шагов Леня поначалу определил, что рост у неё ему под плечо, фигура спортивная (еще бы – сигануть через такой барьер!), на плече сумка, под светлой курткой темный свитерок. Лица он ещё не различал, а когда подошел к железным прутьям ограды вплотную, то убедился, что портрета незнакомки не увидит и с расстояния в полметра – её лицо было плотно замотано бело-голубой шелковой косынкой с бахромой по краю. Сквозь косынку только длинные и темные глаза поблескивали. Леня не придумал ничего лучшего, чем поздороваться.

– Привет, прыгунья. Всерьез прыжками в высоту занималась или как?

– Фигурным катанием занималась. – буднично ответила она. – Тебя как по имени зовут, я только фамилию знаю.

– Леонидом. Сними платок с физиономии, мы не на равных.

– А это успется. Зависит от того, как договоримся.

– О чем? – Леня уже прикинул, что если он быстро просунет руку между железными прутьями и крепко ухватит незнакомку за горло, то потом разговор можно продолжать в ином стиле, более благоприятном.

– Договоримся добром. – в её голосе почувствовалась насмешливая улыбка. – Глупостей не задумывай. Ты меня схватить не пытайся. У меня бритва в руке, изрежу тебе всю рожу.

– Ну? – подивился Леня.

– Этот «мерс» в гараже Лимоновой – мой. Ты его можешь получить. Точнее – отработать.

– «Мерседес» – твой? – недоверчиво спросил Леня, присмотревшись к потертым джинсам и дешевенькой куртенке на плечах девушки.

Она отшагнула от ограды, открыла сумку, вытащила из неё радужные листочки и помахала ими.

– Видишь документы? Позавчера прошла растаможню.

– Ладно. А чего от меня хочешь?

Она продолжала помахивать документами перед лицом Лени и ответила сразу – девочка твердо знала,чего добивалась.

– Мне нужно вернутьсяч в квартиру Лимоновой. Минут на двадцать, тридцать. А ты постоишь на шухере.

– За такую работу «мерседесами» не расплачиваются. – засомневался Леня.

– Разумеется. Но потом мы будем иметь серьезный разговор, не бойся, за мной не пропадет.

Леня понимал, что все это не больше, чем женские уловки, помноженные на сексуальный соблазн – девушка чуть покачивала бедрами, длинные глаза откровено светились в темноте, высокая грудь прижималась к прутьям ограды.

– Врешь ты все, понятно. – вздохнул Леня. – Ограбишь квартиру Лимоновой? Но я ведь тебе ничего не позволю вынести.

– Я возьму свое. – сдержанно ответила она. – Сможешь проверить.

– Что? Ощупывать тебя на выходе что ли?

– Хоть и ощупаешь. Для тебя мои интересы ценности не представляют. И ни для кого, кроме меня. Смотри, я кладу документы на машину под камень. Вернешся и возмешь.

Она отодвинулась от ограды, вытащила документы из сумки, завернула их в пластиковый пакет и подсунула под серый булыжник, валявшийся на земле.

– Ладно, перелезай.

Она перкинула через ограду сумку, (Леня поймал её на лету) и ловко вскарабкалась на ограду, крикнув сверху.

– Держи меня!

Он едва успел подставить руки, как она оказалась у него на плечах и на мгновение он почувствовал на своем лице касание упругой груди. Леня без труда мог устоять на ногах, но повалился на спину, удерживая на себе девушку, отчего почувствовал её бедла, шею на своих губах, всё горячеее тело.

– Да ты оказывается вовсе слабак! – засмелась она и вырвалась из его рук.

Леня неторопливо поднялся.

– Пошли. – тут же сказала она. – Ты посторожишь меня на лестничной площадке, я быстро управлюсь. Мне всего лишь навсего нужно найти одну бумагу, это связано с работой. Не с «Кураре» не волнуйся, с прежним занятием Лимоновой.

– Касательно КГБ? – догадался Леня.

– Точно. Она там страшными делами занималась. И они ещё не погасли.

– Как это?

– Да так. Стучала она на людей. – легко и не задумаваясь пояснила девшка. – Сажала безвинных за решотку, гадина.

– Твоих близких посадила? – догадался Леня.

– Сообразил. – она уже села в машину и Леня сказал укоризненно.

– Сняла бы ты платок с лица. Все же такое дело вместе затеваем, в чужой дом лезем.

– Успеется, Леня, успется. Заводи мотор.

К дому Лимоновой они подьехали не включая фар и опять же Леня остановился не у парадных дверей, а за углом.

Они ни о чем не разговаривали, пока не поднялись на лестничную площадку третьего этажа и девушка своми ключами отперла дверь. Произнесла шепотом.

– Постой здесь. Я быстро. Выйду – обыщешь. Мне барахло Лимоновой не нужно. Потом поедем ко мне и всё обговорим. Всё тебе будет.

– Подожди, ты знаешь, что Лимонову убили?

– Да. Она в гараже лежит. Вчера видела. Шугани старика Куверкота, если он полезет подслушивать.

Леня кивнул и, дурак-дураком, остался торчать на лестничной площадке.

Минуты через три внизу едва слышно скрипнули двери, и послышались шаркающие шаги. Леня понял, что Коверкотов держал-таки под аудио-наблюдением квартиру над своей головой и теперь намеревался подняться и приложиться ухом к чужим дверям. Не так был прост этот самогоньщик.

Леня бесшумно поднялся на следующую площадку, присел за перила. Через минуту Коверкотов, осторожный как белка, в стеганной куртке, тапочках подкрался к дверям квартиры Лимоновой, прижал ухо к замочной скважине, сморщился и в такой позе простоял достаточно долго.

Пугнуть старика до инфаркта Лене не хотелось и он лишь покашлял негромко, чего хватило, чтоб Коверкотов отпрянул от дверей и, словно призрак, – скатился по лестнице вниз.

Леня вновь занял свой сторожевой пост и проторчал в одиночестве ещё минут двадцать. В голове его мелькало мутное соображение, что дела этой девицы «без лица» однозначно щекотливые, скорее всего с криминальным уклоном, коль скоро за них предлагается ставка в «мерседес-600». То что он, Леня, эту машину якобы получит – явный блеф, шансов не было никаких, забавен сам процесс наивной попытки обмануть.

И почему все принимают меня за болвана? – весело подумал Леня, но тут же сообразил, что череда приключений минувших суток втянула его в дикости событий помимо собственной воли. И как утром хотелось покататься на чудо «мерседесе», так и теперь очень не терпелось взглянуть в открытое лицо этой странной девицы. Тем более, что был получен прямой намек на приглашение к ней домой – для обьяснительного разговора.

На двадцатой минуте ожидания Леня осторожно приоткрыл дверь в прихожую и негромко позвал.

– Эй, партнерша!

Ему никто не ответил, сквозь распахнутые двери потянуло сквозняком. Леня, последни часы пребывавший в мокрой одежде, передернул плечами и шагнул в прихожую.

В квартире было настолько тихо, что Леня сразу сообразил – незнакомки его здесь уже нет. И каким способом она исчезла тоже стало очевидным, едва Леня вошел в комнату. Окно было распахнуто, а к батарее отопления привязана веревка из свитых полос разорванной простыни. Леня высунулся из окна и убедился, что самодельная веревка свисала почти до земли. Прыгунье акробатке, якобы занимающейся фигурным катанием, ничего не стоило спуститься с третьего этаже, оставив глупого Леню «с длинным носом».

...А он был настолько наивен, что ещё добрался до места их встречи у ограды, с неимоверными усилиями перебрался через железные прутья и поднял заветный булыжник, ожидая увидеть там свои права на обладание шоколадным «мерседесом» – дулю! Пакет под булыжником лежал, но в нем ничего, кроме кулечка конфет не оказалось. Этими конфетками аферистка подчеркнула свое полное презрение к Лене: «детка, соси конфетки, гуд бай!»

Чего либо подобного Леня ждал, однако ловкость незнакомки вызвала у него уважение. А к тому же он никак не мог отделаться от ощущения тяжести в своих руках горячего, сильного тела, прыгнувшему ему на грудь с высоты железной ограды. И терпкий запах её разгоряченной кожи, перемешанный с ароматом тонких духов. Обидно не то что сбежала, и не то, что с «мерседесом» – «кинула». А вот телефоничка своего не оставила – просто безобразие!

Леня засмеялся: мы ещё встретимся, дорогуша, – спокойно и убежденно подумал он, вернувшись к рулю автомобиля. Мы ещё встретимся и ты убедишся, что я вовсе не такой остолоп, каким кажусь: просто на первом этапе отношений я всем позволяю себя дурить, мне так удобней жить для своих целей и планов. На этой игре Лени уже обжигались его друзья и недруги, решившие им управлять. Обжигался друг-Вася. Обжегся ресторатор Тимофей, когда предложил поначалу купить пистолет, а потом пригласил в свою охрану во время игры в цыганском притоне – что он там собирался прокрутить с помощью Лени и пистолета? И почему дорогой шеф Степ-Степ Куравель послал искать Лимонову не сноровистого, ловкого Алмаса Акмалова, (он всегда выполнял на фирме щекотливые поручения) а его – растяпу Леню Волохова, не способного по славам того же Акмалова – «отыскать собственную пипиську в штанах»? Ошибалась в его отношении и девчонка с лицом умотанным косынкой – Леня сразу вспомнил, что у Лимоновой была племянница по имени, кажется, Виктория и не трудно было догадаться, что девушка прибыла на квартиру тетки в поисках причитающегося ей наследства. Но – какого? ЧТО могло быть у секретарши столь ценного, из-за чего её лишили жизни?

Ответов на все эти вопросы не было, но игры, закрученные поутру ещё продолжались, в этом Леня был уверен. И потому он оставил машину на улице и задами, темными углами прошел во двор, чтоб глянуть, как дальше будут разворачиваться события.

Возле гаража номер шесть он увидел именно то, что ожидал.

Вся площадка перед блоком гаражей была освещена фарами двух машин. Рослый милиционер уверенно ломал замок на воротах Лимоновой, а в сторонке от милицейской компани стояли Куравель и Фраков.

Дальнейшее наблюдение не имело для Лени смысла – он знал, что обнаружится в гараже. Держать под наблюдением события для него совершенно однозначные, смысла не было, тем более, что уже шел четвертый час утра.

Леня вернулся к своему автомобилю и неторопливо поехал в Москву, прикидывая по дороге, чем могут все эти события обернуться для него самого. Если Куравель и Фраков вызвали милицию к трупу Лимоновой – то как они обьяснили свой поступок? Выдали его, Леню? В таком случае и ему следовало бы придумать складную историю, чтобы не оказаться под топором правосудия.

Разгорался рассвет, когда Леня оказался дома. Ложится спать уже и смысла не было, времени оставалось только на то, чтоб побриться-помыться, неторопливо перекусить, да отправлятсмя на работу. Но когда Леня провел все эти процедуры, прозвучал телефонный звонок и Степ-Степ Куравель спросил озабоченно.

– Малыш, ты ведь умаялся за ночь? Не спал? Досталось тебе приключений?

– Было дело. – проворчал Леня.

– Ну, тогда сегодня на службу не выходи. Поспи спокойно, все дела я уладил. Насколько это возможно.

– Это вы привезли милицию к гаражу Лимоновой?

– Конечно я! Это же убийство! Такие вещи утаивать нельзя! Но ты не беспокойся, ты – в стороне! Автомобиль наш цел?

– Цел. – ответил Леня и умолчал про исчезнувший сотовый телефон.

Голос Куравля принял виноватые оттенки.

– Ты, малыш, не обижайся, что по моей вине попал в переплет. Не надо было давать тебе такого задания, тут я оплошал. Не обижаешся?

– Да нет.

– Умница. Но если ты где наследил и до тебя добереться милиция, ты держись несокрушимой позиции: «тебя послал к Лимоновой шеф Куравель, ты приехал, позвонил в дверь и ушел». Я боюсь, Леня, что ты по своей наивности запутаешся и наговоришь на себя лишку. Доехал, позвонил в дверь, уехал вот и вся твоя схема. Договорились?

– Да.

– Тогда, до завтра, малыш.

– До завтра.

Леня прошел на кухню, доел вчерашний куриный суп и со спокойной душой улегся спать. Еще раз, уже смежив сонные веки, он ощутил в своих руках мускулистое, пахучее тело молодой женщины, подумал, что до сих пор от таких соприкосновений его никогда не пробирала столь острая дрожь возбуждения, решил, что эту девчонку он ещё отыщет, после чего провалился в сон, будто в могилу нырнул.

Глава 4

Он проспал почти до вечера и пробудился от чувства голода, как подумал поначалу. Но сильно потянувшись в постели, услашал настойчивую трель звонка в прихожей, поднялся и пошел открывать двери Васе Блинову, поскольку только он оповещал о своем появлении такими перезвонами.

Вася влетел в дом, словно за ним гнались кредиторы.

– Ты спишь, понятно? И телефон отключил?

– Ну, да. – севшим со сна голосом буркнул Леня.

– И спал бы до утра?

– Кушать захотел.

– А ты забыл, что сегодня обещал работать в прикрытии у Тимофея?

Леня напряг память и вспомнил, что какие-то обещания давал, но выполнять их, кажется, не собирался.

– Тимофей тебя ждет, аж посинел от нетерпение. У него сегодня большая игра в цыганском притоне!

– В цыганском притоне? – переспросил Леня, с неожиданной ясностью вспомнив события минувшей ночи, сообщать о которых дружочку было решительно нельзя, учитывая его темперамент и полную неспособность сохранять в тайне хоть что-либо.

– Ну да! Там настоящая будет игра! Если Тимофей выиграет, то и нам приплатит. Одевайся быстрей! Ты вчера катался на «мерседесе»? Не перегнал его случайно в укромный угол?

– Одному не захотелось туда ехать. А ты куда ушел? Мы ж договаривались.

– Так негритянка, Леня! – охнул Васька укоризненно, словно появление негритянки особождало его, «человека чести», от любых обязательств.

Когда они пришли к «Тимофею» то оказалось, что Вася, как всегда, изрядно сгустил краски событий. Тимофей ещё никуда не торопился, сказал что выезд на «операцию» назначен в десять часов, подтвердил, что притон именно цыганский, но – высшего класса, а потому играют там только на валюту или на золото, достаточно высокой пробы.

– Где это цыганское логово? – спросил Вася Тимофея, когда они уселись за свой столик в эркере.

– В Малаховке. Я вам сейчас дам бутылочку вина, а крепче ничего не пейте. После игры устрою вам праздничный завтрак.

– До утра будете картами о стол шлепать? – деловито спросил Вася.

– Как получится. – ответил Тимофей и побежал к дверям встречать почетного гостя по имени Кальян, косматого и сутулого, известного тем, что «держал» бригаду нищих, промышлявших возле Богоявленского собора и Бауманского метро. В команду Кальяна входили как старухи пенсионерки, так и фальшивые инвалиды, обирал их Кальян нещадно, но, следует отдать ему должное – успешно прикрывал побирушек от налетов хулиганов, приставания милиции и прочих неприятностей. К тому же кормил и давал кров, поскольку большинство бригады были из Молдавии, Украины и южных республик. Бизнес как бизнес, и в кафе «У Тимофея» Кальян пользовался заслуженным уважением. Леня никогда ему руки не подавал и рядом с атаманом побирушек за стол не садился: боялся от него вшей с блохами нахвататься.

В одиннадцатом часу вечера Тимофей сменил смокинг и «бабочку» на светлый костюм с пестрым галстуком и позвал парней за собой:

– Пошли. Пора.

Они вышли из кафе, уселись в темный БМВ и Тимофей запустил двигатель.

– А ты нам оружие не выдашь? – с нервным смешком спросил Вася. Цыгане народ ушлый.

– Не мели чепухи. – поморщился Тимофей. – Всех цыган за дешевых воришек не держи. Это серьезные, солидные люди бизнеса. Пока я в их доме, там ничего не может случится. Опасно на выходе, могут подстерегать залетные шакалы. Но за оградой за твою судьбу хозяин не отвечает.

Вася при этом сообщении взвился.

– Так что, мы на улице тебя ждать будем?!

– Да. Посидите в машине.

Лене было все равно, где и как отрабатывать долги, если его сейчас что-то и волновало, так это скверная манера Тимофея вести машину – слишком медленно, слишком осторожно. Такая система вождения так же опасна, как и сверхрискованная.

Малаховку уже накрыла светлая мгла, на улицах окраины, застроенных одноэтажными домами зажглись фонари. Тимофей докатился до станции, ушел от железнодорожных путей в сторону, повертелся, делая петли по узким улицам и Леня понял, что ресторатор пытается осмотреться окрест, прежде чем совать свою башку в пасть хищников.

– Приехали. – сказал Тимофей и машина остановилась. – Я буду делать игру вон в том доме, пятый от нас. А вы особенно не светитесь, только присматривайтесь. Если у меня пойдет игра, то я выйду где-то около часа ночи. Не пойдет – торчите до утра.

– По моему ты действуешь наоборот. – озабоченно заметил Вася. – Чего ж уходить, если карта попрет?

– Не учи ученого. – снисходительно ответил Тимофей. – Только дурак полагает, что госпожа Удача бесконечна. Главное в игре, это вовремя остановиться. Когда увидите, что я вышел из калитки – ты, Леня, иди мне навстречу, а Васька запустит мотор. А пока откатитесь за угол.

Он полез из салона, а Леня спросил вслед.

– А тебя выпустят с большим выгрышем из дому?

– Я же тебе сказал: компания уважаемая. Из дома выпустят, а вот здесь могут перехватить уже другие люди. Но это не обязательно, не трусь.

Тимофей подхватил небольшую сумочку, отошел от машины и двинулся вдоль улицы, акуратно огибая выбоины и грязь. Его светлый костюм мелькнул около калитки пятого дома и исчез.

Вася перебрался к рулю и без особого умения подал машину задом до поворота, свернул и остановился, тут же принявшись командовать.

– Значит, дейстовать будет так! Нужно держать под наблюдением как сам притон...

– Действуй, – прервал его Леня. – Я пройдусь немного.

– Сиди в машине! – зашипел Васька. – Тебя же за версту приметят!

– Ну и что? – безразлично спросил Леня и не стал дожидаться ответа. Предстоящая вторая бессонная ночь уже его раздражала. Но хуже того, через несколько минут пришла мысль, что приходится заниматься делами ничтожными и даже позорными – охранять какого-то карточного игрока за бесплатные обеды, да ещё при этом, возможно, рисковать своей шкурой! И это – в период расцвета сил, в двадцать три года, когда умные люди к этому возрасту в наши дни выбиваются в миллионеры! Да если даже откинуть прочь сегодняшнее занятие, то и официальная работа Лени высокой квалификацией не блещет. Бегает, ездит по больницам, заключает договора, кого-то уговаривает, унижается, пресмыкается ради лишней копейки для фирмы и себя. А по сути дела, хлеб свой насущный зарабатывает не головой, как мужчине положено, а ногами.

От этой самокритики легче на душе не стало и Леню раздражала эта ночь, Васька, оставшийся в машине, Тимофей, отправившийся обдирать цыган, с отвращением вспомнились приключения вчерашней ночи, но тут его настроение сменилось – вчера хотя бы была странная девчонка-попрыгунья, агрессивная и хитрая ведьма.

Леня обошел цыганский притон по задам, остановился и присмотрелся. Дом как дом, в ряду таких же построек вдоль улицы – двухэатжный, с подворьем где был виден гараж, сарай, летний туалет и водоразборная колонка. Никаких надрывных цыганских романсов под гитару слышно не было как того ожидал Леня. Видимо цыгане на время игры откладывают в сторону свои гитары.

Присмотревшись внимательней, Леня отметил, что все окна нижнего этажа притона освещены, а второй – стоит темен. На подворье никого видно не было, а в освещенных окнах тоже не примечалось никого движения. Там и штор не задергивали, что опять же плохо вязалось с притоном.

Леня припомнил, что подмосковные цыгане в последнее время специализировались не столько на традиционном воровстве, гадании и выклянчивании денег через детей, сколько на массированной торговле наркотиками. По сообщениям газет («желтого» стиля) цыгане умудрились охватить своей сетью всю область, действовали с откровенным бесстыдством, в открытую и, как всегда, ничего не боялись. Простой народ ненавидел их лютой ненавистью, а люди интеллигентные восхищались цыганскими романсами и даже бормотали что-то о подлинной свободе духа, присущей цыганам. Недаром их любил отец нации Александр Сергеевич Пушкин и гусары.

Леня оценивал цыганское пение как волчий вой в студеные ночи, а эти самые зажигательные пляски цыганок с их примитивно-сексуальным трясением плечиками-грудями попросту вызывали у него отвращение. Скорее всего во времена Пушкина и друзей-гусар попросту не было никакой отдушины в жизни истомленные светскими премами, балами и банкетами во дворцах, предки наши бросались «оттянуться» в грязь и удалую безалаберность цыганских таборов. Иначе этого восхваление образа жизни дикого племени ничем не обьяснишь.

Он обошел весь квартал по кругу и ничего подозрительного не приметил – Малаховка жила своей летней, спокойной жизнью: откуда-то доносилась музыка, в отдалении стучали колеса электрички, сквозь ветки деревьев мелькали блики костра, кто-то жарил шашлык, если судить по густому аромату баранины.

Он неторопливо вернулся к машине и застал Васю очень озабоченным.

– Ленька, подьехала белая «волга» из неё вышли двое человек и нырнули туда же.

– Ну и что?

– А третий мужик туда не пошел! «Волга» уехала, а тот где-то рядом припрятался!

– Ни одному Тимофею привозить с собой охрану. – заметил Леня – Мне показалось, что у этого третьего было оружие! Автомат!

– Не придумывай. В такой темноте ты бы у него слона в руках разглядеть не сумел.

– Он двигался как вооруженный человек!

– А как двигается вооруженный человек? Ползком?

– Какой ты тупой! – застонал Вася. – Никакого полета воображения, никакого праздника фантазии!

– Зато у тебя с излишком.

За полночь посвежело и пошарив по салону машины в поисках сигарет, Вася натолкнулся на фляжку охотничьей водки. Без долгих колебаний приняли по стаканчику (крышка от фляжки) через полчаса – повторили, а точно к часу ночи – добили содержание сосуда.

– Час три минуты. – нервно сказал Вася. – Если Тимофею повезло, то сейчас выйдет.

– Заводи мотор. – сказал Леня и выбрался из машины.

Он уже подходил к пятому дому, уже видел калитку с козырьком, когда в кустах за своей спиной услышал легкий шорох. Леня не остановился и не обернулся, не сбавляя мерного шага миновал калитку и краем глаза увидел, что в доме открылись двери, послышались чьи-то спокойные голоса и, кажется, с кем-то простился Тимофей.

Леня сделал вид, что прикуривает сигарету, щелкнул зажигалкой и развернулся.

С противоположенного конца улицы уже двигался БМВ с Васей за рулем без огней, едва подрабатывая мотором, полз как тень: Вася справлялся со своей работой вполне квалифицировано.

По светлому пятну, мелькающего у калитки Леня определили, что Тимофей выходит на улицу. Снова зазвучали спокойные голоса, смех и Леня ускорил шаг.

Тимофей прихлопнул за собой калитку, низкорослый мужчина заложил запоры и Тимофей странной походкой двинулся по улице. Нелепой его поступь казалась от того, что шел он перегнувшись, прижимал к животу руки и широко расставлял ноги, словно боялся поскользнуться.

В несколько быстрых шагов Леня уже догонял его, когда из кустов, прямо на спину Тимолфея метнулась тень, раздался сдавленный крик и оба повалились на землю. Тимофей оказался внизу, а на нем возилась фигура в черном светере, однако вместо головы виден был лишь черный шар. Леня неторопливо присмотрелся и понял, что на голову свою нападавший натянул шерстяную щапочку – в маске работал профессионал!

С точки зрения Лени особо торопиться было некуда – возня и сдавленные крики на земли шли сами собой, а Леня оглянулся, присмотрев, не работает ли нападавший с подстраховкой напарника.

Жестко вспыхнули фары БМВ и тут же послашался тонкий свист вроде шипения, звонко прозвучал словно удар камня о стекло, лучи фар метнулись в сторону, но Леня уже примерился, оперся на левую ногу, а правой ударил точно под черный шар, то есть шею разбойника. Тот сразу отвалился в сторону, но упруго вскочил на ноги, взмахнув рукой в которой блеснула полоска стали.

– Еще добавить? – миролюбиво спросил Леня.

Мужчина в маске был невысок и кряжист, дахание с хрипом вырывалось у него сквозь шерсть шапочки, прорези были такие маленькие, что глаза только посверкивали сквозь них. Он пятился спиной и силуэт фигуры был четко виден на фоне ярких фар.

Тимофей перевернулся на живот, отбросил в строну большой пластиковый пакет и полез куда-то себе в брюки.

Разбойник развернулся и длинным прыжком бросил свое тело в канаву.

Тимофей рывком встал на колени, вытянул руки, в которых тот час блеснул огонь и шипящий свист немного громче первого – повторился.

– Попал! – сдавленно крикнул Тимофей. – Попал я в него, заразу!

Леня уже разглядел, что в руках Тимофея оказался пистолте с накрученным на дуло цилиндром глушителя.

– Я попал, Ленька! – захлебывался ресторатор. – Он там, в канаве валется, подыхает! Рвем когти!

– Сейчас посмотрим. – ответил Леня и шагнул к канаве.

Никакого тела подстрелянного разбойника он там не обнаружил – Тимофей явно переоценил свои снайперские способности. Никаких следов после себя разбойник не оставил, если не считать смутных соображений Лени – этот хрип и коренастая фигура кого-то ему напоминали. Леня развернулся и принялся продираться сквозь кусты, когда неожиданно увидел, что под ногами в жестком свете фар машины белеет какой-то продолговатый предмет. Он наклонился, присмотрелся и не сразу сообразил, что в траве лежит человеческий палец! Как оказалось при более внимательном осмотре – скорее всего указательный палец, левой или правой руки, отстрелянный пулей Тимофея под самый корешок. С одного конца палец, как ему и положено, заканчивался ногтем с черным ободком грязи, а другой конец был рваный и кровоточил. Тимофей попал-таки, но не совсем туда, куда целился, следовало понимать.

Леня понятия не имел, что делать с этой находкой. Он осторожно взял палец в руки и почувстовал, что тот ещё теплый и словно живой. Леня вздрогнул и резко обернулся, когда услашал испуганный и тоскливый крик Васьки.

– Я ранен! Мужики, я смертельно ранен! Мне крышка!

Тимофей уже вскочил на ноги и крикнул.

– Леня – за руль! Быстрее!

Леня завернул свою находку в носовой платок и сунул в карман. Потом выбрался из кустов и шагнул к автомобилю.

Ветровое стекло машины пошло трещинами, а Вася уже вывалился на землю.

– Шевелись же быстрей, Ленька! – со стоном выкрикнул Тимофей, а сам торопливо собирал кучу денег, вывалившихся из пухлого пластикового пакета, который до того он столь бережно прижимал к животу – выигрышь, как сообразил Леня.

Умирающий Вася продолжал голосить, срываясь на хрип.

В два рывка Леня распахнул заднюю дверцу, забросил туда друга, упал к рулю и, едва Тимофей оказался рядом, – задним ходом откатился от калитки дома метров на сто, после чего остановился.

Вася издавал стоны с заднего кресла.

– Что с тобой?! – Леня перегнулся назад.

– Пуля!... В голову... Навылет. – простонал Вася, словно уже видел пред собой бледного ангела смерти.