Текст книги "Моя жизнь. Юность. Колпино (СИ)"

Автор книги: Александр Безуглый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

До меня лишь потом дошло, что, скорее всего, Лена сама и написала ту записку, желая узнать, мою реакцию…

Глава 10

Этот кусок можно было и не писать, но я обещал себе писать о своей жизни всю правду! Итак, где-то, в эти же дни, мы с моим другом Генкой Фалевым трахнули впервые одну девушку из параллельного «8-Б» класса, отличавшуюся, ну очень легким поведением. Звали ее Лена, ну а фамилия… те, кто учились в то время в нашей школе, прекрасно знают, кто это мог быть, а остальным знать не обязательно. А дело было примерно так:

Как-то днем, я сидел дома и смотрел кино по телевизору, даже помню, что показывали фильм про капитана Немо. Тут раздается звонок в дверь. Я открываю и вижу на площадке запыхавшегося Генку.

– Саня, у тебя никого дома нет? Отлично! Значит так, через час придет Ленка … и мы ее будем трахать, – я уже договорился! Я пока за вином в магазин побежал, а ты готовь кровать! – и он умчался вниз по лестнице, не дожидаясь лифта и оставив меня стоять в полной растерянности.

Тем не менее, я быстренько прибрался, как мог, в комнате и стал ждать развития дальнейших событий. Вскоре вернулся Генка, с двумя бутылками какого-то портвейна. Пройдя в комнату, он объяснил, что встретил Ленку во дворе (она, кстати, жила тоже в нашем доме) и в шутку ей сказал: «Алена, может по портвишку, и в постельке покувыркаемся?». На что та, абсолютно спокойно ответила: «Ну, если по портвишку, то можно и попробовать. Мне все равно сейчас делать нечего». Возможно, разговор был несколько другим, сейчас уже не вспомнить, но смысл тот же.

Красавицей Лена не была: довольно полная, мягко говоря, и вообще. Может поэтому и восполняла отсутствие мужского внимания таким вот поведением. В принципе еще учась в школе, до нас доходили слухи, что Лена не отказывает ни кому. Достаточно ей было предложить: «Лена пошли трахаться», – вот так, прямо открытым текстом, и она спрашивала только «Где?» и «Когда?».

В общем, сидим мы с Генкой, досматриваем по телевизору кино, на столе бутылка и рюмки, все как полагается. Наконец раздается звонок в дверь, и Генка бежит открывать. Через минуту, немного пошушукавшись с Генкой в прихожей, в комнату входит Лена в домашнем халате и тапочках, видно, что сразу из дома и к нам. Дальше все происходило примерно так:

Лена: – Привет Саня, мне тут Генка предложил отдохнуть немного с вами, ты не против?

Я: – Да ради бога, вон Генка уже и насчет вина подсуетился. Присаживайся. А мы тут кино сморим.

Генка, открывая бутылку и наливая вино: – Только ты Лен учти, что мы еще ничего не умеем, и нам требуется наставник по интимным вопросам.

Лена: – Ну что ж, давай учиться. С чего начнем?

Гена: – Для начала выпьем.

Мы выпили по рюмке, потом еще, обсуждая прошедшие экзамены и прочие школьные дела, которые теперь остались в прошлом. Поговорили о том, кто чем думает заниматься в будущем.

По телевизору в это время как раз закончился фильм, мы выпили еще и тут Лена встает и говорит:

– Ну что детки, одно кино закончилось, начинается другое, – и развязав кушак халата, распахивает его. Под ним, само собой, никакого нижнего белья.

– Итак, кто первый начнет обучатся? – продолжает она, абсолютно не смущаясь и присаживаясь на диван.

Генка вызвался первый, но не привыкший к такой открытости утащил ее на лоджию, где у меня тоже стоял диван, на котором я летом постоянно спал. Через некоторое время он вышел и сказал: – Саня, твоя очередь.

Ну, описывать все подробно, думаю, нет необходимости. Скажу только, что мне не понравилось! Из всех ощущений я запомнил только потное тело под собой, расплывшиеся по телу груди и соприкосновение животов. Ну, еще можно дополнить картинку тем, что во время всего процесса, Лена лежала, как бревно, и рассказывала мне, как она мечтает открыть свой подпольный публичный дом… Какие уж тут эротические, романтические мысли, – лишь бы кончить поскорей.

После того, как Лена ушла, я сказал Генке, что больше ее ко мне звать не надо!

Глава 11

Опять же, где-то в середине лета, мне вдруг втемяшилось в голову, что еще что-то может получиться в отношениях с бывшей одноклассницей Ирой Гусевой. Чем больше я о ней думал, тем больше хотел ее увидеть. Как-то, в кинотеатре «Пламя», показывали какой-то новый фильм. Вроде «Гонщик серебряной мечты», и я, отстояв длиннющую очередь, купил два билета и решил пригласить Иру пойти со мной.

Зашел к ней, что-то сказал, насчет друга, который не смог пойти со мной. В общем, она согласилась, к моей великой радости. Весь фильм я порывался ее обнять в темноте зала за плечи, но так и не решился. Как-то неправильно в первую же встречу лезть обниматься. Но начало, как я думал было положено, но увы…

Еще через несколько дней, я решил пригласить ее съездить со мной в цирк в Ленинград, но тут получил отказ. Она сказала, что цирк вообще не любит. Я ушел ни с чем, но продолжал думать о ней. Наконец я не выдержал и стал каждый вечер гулять возле ее дома, по улице Тазаева, в надежде, что она меня случайно увидит из окна и выйдет.

Спустя несколько дней, мой «гениальный» план сработал. Как-то вечером она действительно увидела в окно, что я вроде как случайно прохожу мимо ее дома и, постучав изнутри по стеклу, махнула мне рукой: «Мол, заходи ко мне». Я, можно сказать, влетел к ней на крыльях любви, полный надежд. Мы посидели, поговорили о том, о сем. Она напоила меня чаем. А потом, как бы случайно, завела разговор о дружбе и любви и вскользь заметила: «Не знаю как другие, но я телом не торгую!», очевидно, решив, что именно этого я и добиваюсь от нее. Увы, Иришка, ты была не права! Ты действительно мне нравилась, но о постели у меня мыслей не было еще на тот период! Я был романтик по натуре и не считал, да и сейчас не считаю секс, главной составляющей встреч мужчины и женщины. Нет, мыслишки шаловливые конечно были, молодость брала свое, но не так вот, с бухты барахты и сразу в постель.

Вот сколько сразу любовных приключений получилось, стоило только закончить школу!

В Москве, в эти месяцы шла спортивная «Олимпиада-80», но насколько помню, я спортивными баталиями не особо интересовался и по телевизору посмотрел лишь закрытие олимпиады и прощание с мишкой, когда он улетал в небо на воздушных шарах.

Глава 12

Вначале августа, я, в срочном порядке стал искать училище, в которое пойду учиться дальше. Съездил в несколько, в том числе и в училище, где учили на реставратора и краснодеревщика (резьба по дереву), но с моими оценками меня не особо куда-то хотели брать. Выбрал в итоге СГПТУ №1 в Ленинграде, где учили на радиомонтажников, так как я продолжал заниматься всякой радиотехникой, хоть из радиокружка и ушел с окончанием школы.

Съездил я в училище находящееся в Татарском переулке, поговорил с преподавателями в приемной комиссии и… дал себя уговорить пойти учиться на токаря-универсала вместо радиомонтажника.

Они мне запудрили мозги, что профессия радиомонтажник только для девчонок, а мне надо зарабатывать приличные деньги и профессия токарь, – наилучший вариант. Потом, уже учась в этом ПТУ, я все думал: Зачем надо было ехать учиться на токаря в Ленинград, когда можно было выучиться на ту же профессию, в нашем колпинском ПТУ № 6, находящемся через дорогу от моего дома, и потом спокойно работать на Ижорском заводе. Но, умная мысля, как всегда, приходит опосля! Потом уже переходить из питерского училища в колпинское уже как-то не хотелось, да и нравилось мне после учебы пошляться по питерским магазинам. Так я и отучился все три года в Питере. Впрочем, я не жалею, – хоть город узнал как следует. После учебы постоянно мотался по магазинам то в один район, то в другой, выискивая дефицитные грампластинки, книги и прочее.

Глава 13

Ну а теперь, я обращаюсь к своим дочке и внучкам. Пришло время, рассказать вам подробнее о юности вашей мамы и бабушки Ольге Викторовне Пантюховой. В эти летние дни мы начали с ней встречаться.

Ольга была старше меня на полтора года. Жила она с семьей (мать, младшая сестра Ира, – изрядная стервочка, и два младших брата Саня и Сергей Пантюховы. Переехали они в Колпино, из города Пушкин (Царское село), в том же 1978 году, что и я, только на пару месяцев раньше. До переезда в Колпино, она закончила 8 классов в городе Пушкин, в интернате, где работала в прачечной ее мать. Если мне не изменяет память, этой осенью она как раз уже закончила Колпинское ПТУ №134, где училась на одногодичном обучении, по профессии: «швея-мотористка». По окончании училища она автоматом должна была начать работать на Колпинской швейной фабрике (КШФ). Но среднее образование было в СССР обязательным, и ей в дальнейшем пришлось поступить еще и в вечернюю школу, заканчивать 9 и 10 классы.

Но, пока не начался учебный год, мы продолжали вечерами тусоваться с дворовыми ребятами и девчонками в нашем и в соседних дворах. Теперь уже не только мы с Андреем (Семом) ходили с гитарами, но и Ольга, ходила везде со своей гитарой, и если начинала играть и петь, то мы с Андреем затыкались, пытаясь лишь ей подыгрывать, так как пела она очень даже не плохо.

Где-то в конце этого лета, я узнал, что Ольга разошлась с «Фиделем» и во мне вспыхнул лучик надежды, так как она мне продолжала нравиться все это время, с самого нашего знакомства. А в последнее время мы все чаще пересекались, она просила какие-то новые песни показать на гитаре.

Как-то вечером, я сидел на скамейке, на территории детского садика в нашем дворе. Ольгины окна выходили туда же и она, увидев меня из окна, тоже вышла, как всегда с гитарой. О чем-то мы болтали, что-то играли по очереди. Немного погодя к нам присоединилась девчонка Лена, жившая в соседнем дворе. Было ей всего лет 12-13, но Ольга с ней общалась как с сестрой, и она вечно бегала за ней. Посидели мы, поболтали, а потом Ольга предложила пойти ко мне музыку послушать. Я конечно согласился. Лена тоже пошла с нами.

Пришли мы ко мне, я поставил какую-то фирменную пластинку и прилег на тахту. Ольга сначала рассматривала фотографии и плакаты, развешенные у меня по стенам, затем присела рядом со мной. Немного посидели, о чем-то говорили. Потом играючи, стали в шутку мутузить друг друга, к нам и Ленка тут же присоединилась. В общем, смех, шутки прибаутки, куча мала. Девчонки сначала меня щекотать начали, затем, вроде в шутку, начали стаскивать с меня штаны, но вскоре я почувствовал, что все происходит уже не в шутку, так как девчонки напрягали все свои силы для достижения цели.

Я, сквозь смех, – они же меня защекотали чуть ли не до смерти, – сказал Ольге, что если она не прекратит, я тоже полезу к ней под юбку, но все было бесполезно. Тогда я тоже залез рукой Ольге под юбку и… тут же, как только моя рука легла на ее трусики, Ольга замерла, и позволила мне залезть и дальше...

Что было потом, помню смутно. В памяти лишь всплывает присевшая рядом с Ольгой Лена, спрашивающая у нее: «Оля, тебе приятно?». На это Ольга ответила, чтобы Лена шла… гулять, и мы вскоре остались вдвоем. Но тогда мы не дошли до главного, так как моя бабушка была дома, и хоть она ко мне в комнату и не заходила, но это нас конечно напрягало. Но мы уже поняли, что все остальное не заставит себя долго ждать, главное выбрать нужное время.

Глава 14

Мы с Ольгой не признавались друг другу в любви, не предлагали друг другу встречаться, – все и так было ясно. Она давно уже знала, что я не ровно к ней дышу, я ей тоже нравился и, как только появилась возможность, она взяла инициативу на себя. Мы стали встречаться, и с этих последних летних дней, уже везде ходили только вместе. У Андрея Годунова тоже был какой-то роман, и он появлялся у меня все реже. А вскоре у меня состоялся не очень приятный разговор с ее теперь уже бывшим парнем Андреем «Фиделем» Вихровым.

Как-то днем, мы с Ольгой сидели на территории нашего детского сада, когда к нам подошел «Фидель» и позвал меня в сторонку поговорить. Ему уже кто-то успел доложить, что Ольга теперь встречается со мной. Мы отошли, причем я уже настроился на драку, но все закончилось мирно: он пожелал мне всего хорошего с Ольгой, лишь намекнув, что она такая-сякая, девушка легкого поведения, и в любой момент может уйти от меня, как и от него. Видно мужская гордость все же разыгралась. В общем, наплел он про нее всякого и ушел, с чувством выполненного долга.

Спустя несколько дней, мы с Ольгой уже более обстоятельно, с чувством, с тактом, с расстановкой, как говорится, довершили то, к чему так стремились. Мы вновь сидели у меня дома. Моя бабушка была на работе, мать по моему в это время опять была в больнице.

Теперь уже я не торопился, а Ольга умело направляла мои действия в нужном направлении, так как я, в принципе, ничегошеньки еще не умел. Я с наслаждением изучал каждый сантиметр ее обнаженного тела и был счастлив, как никогда.

Наши отношения с этого дня, поднялись еще на одну ступеньку доверия и любви. Должен наверно сказать, что Ольга была у меня первой девчонкой (не считая эксперимента с Леной...), и я всему учился у нее, так как у нее уже был кое-какой сексуальный опыт, после года «дружбы» с «Фиделем».

Глава 15

Последние дни августа, мы с Ольгой провели вместе и по возможности в кровати, или где-нибудь на природе, но тоже в горизонтальном положении. Я, дорвался наконец-то, до женского тела, причем какого тела! и старался вовсю наверстать упущенное время. И что и следовало ожидать, Ольга вскоре забеременела. С помощью методов народной медицины, она сделала себе выкидыш. А метод был такой: разводится пол палочки дрожжей в стакане водки, и эта гадость выпивается. В дальнейшем это средство еще несколько раз выручало Ольгу, но потом, видно организм адаптировался, и спустя год, Ольге все равно пришлось делать аборт в больнице.

А пока все шло замечательно. Мы целыми днями, когда Ольга не работала, пропадали с друзьями то на пляжах, то катались на лодках, то ходили в кино, на индийские фильмы и после них так хотелось таких же романтических отношений. Частенько вечерами и у меня дома сидели, точнее лежали. Иногда и в Питер выбирались погулять, в кино сходить.

Глава 16

Наступила осень и я начал учебу в СГПТУ №1. Нам выдали полные комплекты «путяжной» формы: костюмы, рубашки, обувь, шинели и фуражки. Нас бесплатно кормили завтраком, когда приезжали утром, и обедом, в середине дня.

У училища было два ученических корпуса, один в Татарском переулке, а другой за «Сытным рынком», на Сытнинской улице, находящимся не очень далеко, через несколько дворов. За день приходилось порой по несколько раз в день бегать через дворы из одного корпуса в другой.

Ольга, тоже пошла учиться в вечернюю школу. Одноэтажное здание вечерней школы находилось напротив кинотеатра «Заря» (теперь в этом здании церковь). Видится мы стали реже. Я решил взяться с нового учебного года за учебу, как следует и засел за учебники. Учиться в ПТУ, было гораздо легче, чем в школе, так как в училище от учеников в первую очередь требовалось сделать хороших рабочих, и главное для нас было учить спецтехнологию, и все что относилось к нашей будущей профессии. Все гуманитарные науки были на втором плане, домашние задания уже не задавали, так что учиться было не трудно. К слову сказать, первый год обучения в ПТУ, я закончил лишь с несколькими тройками!

Теперь, каждое утро, я вставал в половине шестого утра, быстренько одевался и бежал на автобусную остановку. На остановке была постоянно такая давка, что приходилось пропускать по несколько автобусов, так как в них было просто невозможно влезть. Маршрутных такси конечно тогда еще не было! Вскоре, я стал специально ездить на автобусное кольцо, на Заводской проспект, чтобы нормально залезть в автобус. Там тоже была давка, но была вероятность, не только залезть в автобус, но даже сесть, если успевал проскочить вперед всех.

Потом сорок минут я ехал до станции метро «Звездная», оттуда на метро, до станции «Невский проспект». Там я пересаживался на другую линию и наконец, приезжал на станцию метро «Горьковская». Но и это было еще не все! Теперь надо было сесть в трамвай, или пройти пешком несколько остановок и вот, наконец, я подходил кТатарскому переулку, где и находилось мое СГПТУ №1. И так каждое утро! Кошмар! Помнится, не высыпался я тогда постоянно. Спал и в автобусе, если удавалось сесть, и в метро. Вечерами с Ольгой и друзьями зависали где-нибудь до часу ночи, а в пять утра уже опять подъем.

Глава 17

Где-то в октябре мои мама с бабушкой сделали мне подарок в честь начала учебы, купив наконец-то стереорадиолу «Вега-323».

Радиола, для тех кто уже сейчас не знает, – это большой, многоволновой радиоприемник с установленным сверху стерео-проигрывателем виниловых грампластинок и с двумя колонками. На нем уже ловилась и единственная русская стерео радиостанция, где можно было записать неплохую музыку, хотя в моно-режиме, так как магнитофон-то у меня был монофонический.

Начиная с этого года, купив более-менее хороший стерео-проигрыватель, я понемногу начал заниматься покупкой и перепродажей пластинок, в основном пока советских дефицитных пластинок. В Питере я теперь бывал каждый день и после училища частенько ездил по питерским музыкальным магазинам и магазинам грампластинок. Частенько попадал в моменты, когда выкидывали в продажу какой-нибудь лицензионный популярный диск западных групп, в наших, советских, примитивных обложках. По сравнению с западными, глянцевыми обложками их виниловых дисков, наши конечно здорово отставали в дизайне.

Хотя, ближе к середине 1980-х годов, наши тоже начали более-менее нормальные обложки для пластинок делать. Хотя с фирменными, глянцевыми обложками их было не сравнить.

В общем, стал я помаленьку бизнесом на пластинках заниматься, так как деньги нужны были всегда.

Советские пластинки стоили 2 рубля 15 копеек, лицензионные – 3 рубля 50 копеек. А вот с рук такие пластинки шли уже по 10-15 рублей, а некоторые лицензионки популярных рок-групп, продавались за 20-25 рублей.

По выходным, ленинградская музыкальная «фарца» собиралась не далеко от станции метро «Автово», на улице Краснопутиловской. где в те времена был магазин «Юный техник». В самом магазине продавали всякие бракованные динамики, телевизоры и прочие товары для творчества радиолюбителей, а вот на улице, по выходным, возле магазина собиралась толпа народа. Ходили, здоровались со знакомыми, мирно беседовали.

В открытую никто ничего не предлагал и не продавал. Люди подходили друг к другу и шепотом спрашивали: «У тебя есть что?». Если товар удовлетворял, покупатель и продавец отходили в сторонку, в соседние дворы, и там, либо обменивались дисками, либо покупали-продавали что-то. Были в Питере и другие точки продажи пластинок.

За спекуляцию пластинками наши доблестные стражи порядка могли и диски дорогие отобрать, что чаще всего и происходило, а могли и реально посадить. Милиция и дружинники из комсомольских организаций периодически облавы проводили на таких стихийных «рынках».

Приходили на эти «толкучки», как их называли, настоящие любители рока, которые ради любимых групп готовы были рисковать и платить большие деньги. Приносили диски «The Beatles», «Deep Purple», «Uriah Heep», «Pink Floyd», «Sweet» и много, много других. Западные диски продавались гораздо дороже, чем наши лицензионки, – по 60 рублей и выше. Цена некоторых дисков доходила до 150 рублей, а это хорошая зарплата того времени. Оценивалось все: и фирма грамзаписи, и внешний вид конверта и качество самого диска (он должен был сворачиваться в трубочку, в отличие от наших пластинок, которые тут-же при таком вандализме ломались), и конечно же, сама музыка.

Глава 18

Какие там бывали интриги, какой многоступенчатый обмен и… обман кстати тоже! В одно воскресенье тебя обманут, в другое ты схватишь удачу за хвост. Мне как-то раз подсунули диск с переклеенным яблоком (бумажная наклейка в центре грампластинки). Красивая такая пластинка группы «Kiss», в фирменном пакете. Каково же было моё удивление и разочарование, когда поставив дома на вертушку диск, я услышал вместо заветной рок-группы, хор Александрова с русскими народными песнями.

Вот так я лопухнулся, хотя потом я этот диск всё равно сдал за фирму такому же лоху, как и я. И таких случаев было довольно много почти у каждого, кто этим занимался.

Я занимался обменом дисков не ради денег, а ради музыки. Покупал какой-то диск, переписывал его на магнитофон, потом обменивал на другой и т.д. Правды некоторые диски я конечно и себе оставлял. К примеру, диски любимой мной певицы Сюзи Куатро у меня были почти все, было несколько дисков группы «Кисс», «Свит», «Пинк Флойд» и другие.

Как то я купил на «толкучке» огромный черно-белый плакат Сюзи Куатро. Она была на фото в кожаном комбинезоне и Ольга, увидев впервые его у меня дома, во первых, выпросила его себе, а во вторых, буквально через несколько дней начала шить себе такой же комбинезон, правда за неимением кожи купила несколько метров черного атласа. Шила она уже тогда очень хорошо и через неделю, вышла в обновке на улицу.

Дворовые ребята были в шоке, и я в том числе, влюбившись в нее еще больше. Выглядела она в нем офигенно, – все в обтяжечку, фигурка класс, а если еще и гитару в руки брала, вообще отпад!

В дальнейшем, если мы выпивали у меня дома, она, поднабравшись, включала пластинку Сюзи Куатро, брала в руки бас-гитару (у меня уже была тогда куплена), и так миленько выпендривалась, в первую очередь для себя, представляя себя рок-звездой.

Должен сказать, что этот, ее выпендреж мне безумно нравился! Умела она двигаться! У нее на стене, теперь помимо фоток любимой Аллы Пугачевой, начали появляться и фотки Сюзи, которые я ей доставал, где только мог. И пластинки «Сюзи» я ей начал привозить.

Глава 19

Ближе к ноябрьским праздникам. Нам в ПТУ объявили, что все учащиеся нашего училища будут принимать участие в демонстрации на Дворцовой площади и мы несколько дней, вместо занятий в ПТУ, приезжали с утра на Дворцовую площадь и учились ходить строем перед трибуной. Дело это было скучное и нудное, к тому же на улице было уже холодно и мы с несколькими пацанами из нашей учебной группы привозили с утра пару бутылок вина и при каждом удобном случае тянули вино через соломинку незаметно. Внутренние карманы в наших шинелях были большие, так что бутылок было не видно. И жизнь сразу казалась веселее, правда домой я ехал, уже изрядно поддавши.

И вот наступил наконец-то праздник «Победы великой социалистической революции», отмечавшийся седьмого ноября всей страной и считавшимся одним из главных праздников в СССР.

Нас, рано утром собрали на прилегающих к Дворцовой площади улочках и когда началась демонстрация трудящихся Советского Союза, перед трибуной с «отцами» города пошли колоннами рабочие разных заводов, ученики различных питерских училищ и другие организации.

Наконец дошла очередь и до профтехучилищ, и когда мы уже подходили строем к трибуне, из громкоговорителей, установленных на крышах прилегающих домов, раздалось и про нас: « А сейчас мимо трибуны проходят учащиеся профтехучилища номер один, наша достойная смена в радиоотраслях нашей страны». Дословно я, конечно, не помню, но что-то подобное говорили про всех, кто парадным маршем проходил мимо трибуны. Потом мы поехали в ПТУ на праздничный обед.

Закончились ноябрьские празднования, которые мы и дома с друзьями очень хорошо отметили, и впереди меня ждал еще мой праздник, – день рождения. Мне исполнялось шестнадцать лет. Уже в начале следующего года, я должен был получить паспорт и, по моим представлениям, стать совсем взрослым и не от кого больше не зависеть. Делать что хочу.

Как и с кем справляли мое день рождения, честно говоря не помню. Была конечно Ольга Пантюхова, а вот кто еще, бог его знает.

1981 год.

1981 год.

Немного истории

Президентом Америки в этом году, становится бывший киноактер, 70-летний Рональд Рейган. Он люто ненавидел Советский Союз времен Брежнева, называл его «империей зла», но спустя несколько лет подал руку дружбы другому Генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву.

С Л. И. Брежневым, в те годы Рейган так и не встретился, только однажды поговорил с ним по телефону. Впрочем, советскому лидеру было некогда – он, то болел, то отмечал очередной юбилей, то радовал советский народ новыми книгами своих мемуаров. Однако все были уверены, что генсек даже не приложил к ним руки. Кстати, имя подлинного автора трилогии до сих пор окутано тайной.

Советскому народу это, конечно, было «до лампочки». Зато другое событие вызвало негодующий ропот: подорожала водка, попавшая в «набор» с хрусталем, бензином и золотом, которые тоже поднимаются в цене. Что же касается закуски, то ее становится все меньше и меньше.

Зато у граждан появляется больше поводов для смеха. Из рук в руки передаются магнитофонные пленки с выступлениями Жванецкого. Вселенская слава и лучшие скетчи Михаила Михайловича впереди – пока же он скромный литературный сотрудник издательства «Молодая гвардия».

А вот у прекрасного актера Олега Даля все уже в прошлом: его находят бездыханным в номере киевской гостиницы. Накануне, поужинав с коллегой, сорокалетний артист грустно промолвил: «Ну, все, пошел умирать…»

Вспоминается и еще одно событие, изменившее всю советскую музыкальную жизнь, – создание в Ленинграде первого рок-клуба.

Это была первая попытка властей взять под присмотр самое мощное проявление молодежной культуры тех лет. Мероприятие было проведено не слишком оперативно – если учитывать, что группа Аквариум, например, выступала с концертами (в разных составах, но с неизменным лидером Борисом Гребенщиковым), – с 1973 года. А «подпольные» квартирные рок-концерты к 80-м годам стали привычным явлением. Уже проходили рок-фестивали в эстонском Тарту (с 1978г.) и в 1980-м в Тбилиси.

Первый советский официальный рок-клуб, как я уже сказал, был основан в Ленинграде, в марте 1981 года. Кентавр, безусловно, получился еще тот: при регистрации новой рок-группы, надо было соблюсти все бюрократически-идиотические формальности того времени, потом группы должны были проходить худсоветы и обязательную цензуру текстов. Но обе стороны (рок-группы и соваппарат) стремились к нелепому союзу. Первые – чтобы иметь площадку для выступлений, возможности для записей и репетиций, вторые – чтобы присмотреть за молодежью и «подпольными» движениями. Тот самый случай, когда наливают молодое вино в старые мехи: последствия давно предсказаны.

Первыми группами-участниками фестивалей ленинградского рок-клуба стали «Аквариум», «Странные игры», «Россияне», «Зоопарк». В последствии присоединились группы «Кино» с Виктором Цоем, «Алиса» с Константином Кинчевым, группа «ДДТ»с Юрием Шевчуком.

Особую роль в клубе играли: Андрей Тропилло, создавший фактически первую в СССР частную студию звукозаписи, и Борис Гребенщиков.

«БГ», как все называли Гребенщикова, всегда был натурой разносторонней, эпической, можно сказать. Он определял масштаб и стиль питерской рок-тусовки: постоянный поиск выразительных средств, широкий культурологический контекст, внутренняя сила и серьезный позитивизм.

Советский рок – протестный. Он всегда был очень ориентирован на слова, стихи. Именно питерский «куст» дал сильных лидеров-поэтов: Гребенщиков, Цой, Кинчев, в дальнейшем Шевчук (переехал в Ленинград в 1986 году).

В Москве – у групп «Машины времени» и «Воскресения», стихи на мой взгляд, были несколько слабее, более сглаженные. Питерцы-же никогда не боялись петь в открытую о том, что их волновало в данное время.

В этом году выходит книга стихов Владимира Высоцкого «Нерв». Высоцкий мечтал когда-нибудь увидеть книгу своих стихов, где его имя будет набрано кириллицей, но не дожил до этого момента. Аннотация сухо сообщала: «В сборник вошли произведения широко известные, а также публикующиеся впервые». В книге были напечатаны 130 стихотворений, но все равно большая часть наследия Высоцкого оставалась в стране под негласным запретом.

С выпуском «Нерва» была связана легенда, которую потом упомянул Булат Окуджава в песне «Как наш двор ни обижали», посвященной бардам его времени:

«Как с гитарой ни боролись – распалялся струнный звон.

Как вином стихов не портили – все крепче становилось.

А кто сначала вышел вон, А кто потом украл вагон.

А все теперь перемешалось, все объединилось».

Украденный вагон, о котором поется в песне, – это вагон с «Нервом». Говорят, что книги не дошли до читателя именно по этой причине – кто-то украл вагон дефицитных книг. А всего их было 55 000экземпляров. О книге слышали все, многие читали рецензии на нее в «Юности» и «Литературном обозрении», но в глаза никто не видел и в руках не держал почти никто.

Несколько экземпляров, говорили, было в Библиотеке им. Ленина, и были люди, которые переписывали ее там от руки, а потом перепечатывали на пишущих машинках. Но факт остается фактом – «Нерва» не было даже на черном рынке. Была еще одна, правдоподобная по тем временам, версия, что книга разошлась по обкомам КПСС.

Случилась в этом году и авиакатастрофа, в которой погибло все руководство Тихоокеанского флота.

В феврале 1981 года в Ленинградской Военно-морской академии проходили командно-штабные учения без привлечения реальных сил. На него съехался весь руководящий состав советского военно-морского флота. 30 января из Владивостока в Ленинград на Ту-104 прилетело руководство Тихоокеанского флота. Через неделю, командующий флотом Эдуард Спиридонов с женой, 17 адмиралов и генералов, два десятка капитанов 1 ранга – всего набралось 52 человека – на этом же самолете улетали домой. С собой моряки везли из Ленинграда дефицитные товары, которые вызвали существенный перегруз в самолете. Плюс – неправильное расположение багажа, оказавшегося ближе к хвосту и значительно ухудшившего аэродинамику самолета. Кроме того, экипаж начал взлет на несколько сот метров раньше, чем обычно. В итоге, на восьмой секунде полета самолет вышел из равновесия. Положение усугубил сильный встречно-боковой ветер. Самолет накренился на правое крыло. Так и не выйдя за пределы взлетной полосы, самолет перевернулся, упал и мгновенно взорвался. Погибли все. В одну минуту Тихоокеанский флот остался практически без командования. Кстати, по телевидению и в прессе о катастрофе ничего не сообщили. Единственная газета, которая поместила маленькую заметку о случившемся, – «Красная звезда». На предпоследней странице написали, что в авиакатастрофе разбились командующий Тихоокеанским флотом Э. Н. Спиридонов, и другие. Поскольку одной из ведущих версий произошедшей трагедии, был умышленный террористический акт, – флот был приведён в состояние полной боевой готовности. Информация об авиакатастрофе была практически полностью засекречена. В свидетельствах о смерти у погибших было написано «умер», а не «погиб при исполнении служебных обязанностей».