Текст книги "Моя жизнь. Юность. Колпино (СИ)"

Автор книги: Александр Безуглый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

В нашу новую школу, мы с Генкой либо ехали на автобусе, либо шли в школу и обратно домой напрямую, через речку Ижору по льду, а если были уроки физкультуры, то мы ехали и в школу и домой, через Ижору прямо на лыжах.

С первых же дней учебы в новом классе, я стал присматриваться к девчонкам, так как в подрастающем организме во всю уже гуляли гормоны! После двух месяцев романтических отношений с Мариной Семеновой в пионерском лагере «Ладожец», летом 1978 года (читайте в моей первой книге), мне вновь хотелось любить! Причем любить красиво. Так как росли мы в те годы, в основном на индийских фильмах (других просто не показывали!), то и любить хотелось романтично, как в кино, с песнями, танцами, гуляньями по ночам, драками из-за любимой.

В моем новом классе было довольно много симпатичных девчонок, но мой выбор в итоге пал на Ольгу Джураеву. Она жила за «старым универсамом» на Заводском проспекте, дом 32. А за Заводским, были в те годы только голые поля. В эти же дни, Лена Кочкина стала встречаться с парнем из нашего нового класса Саней Ильиным, который стал вскоре и моим другом. Он тоже учился играть на гитаре, так что нам было о чем поговорить и чем заняться. Ольга Джураева и Лена Кочкина тоже подружились. Я написал Ольге записку с предложением встречаться и она согласилась. В итоге, так все закрутилось, что в школе образовалась наша неразлучная четверка, просуществовавшая, с небольшими перерывами, до окончания школы.

Теперь мы везде ходили вместе: гулять после школы, в кино, ко мне в гости вечерами. У меня мы сидели особенно часто: тепло, темно, музыка, – что еще для счастья малолеткам надо! Правда тогда у меня был только проигрыватель грампластинок, (магнитофон мне купят лишь летом этого года), но зато уже было что-то типа светомузыки, сделанной из елочных гирлянд, мигающих от стартеров из ламп дневного освещения и автомобильных фар с вставленными цветными светофильтрами. К тому же, немаловажным был факт, что моя мама никогда не заходила без стука в комнату, где мы «отдыхали»! Это было для нас самым важным! Можно было спокойно обниматься, целоваться. Вообще, в мои личные дела моя мама никогда не лезла, не навязывала свое мнение, за что я ей всегда был очень благодарен!

В общем, у меня дома были все условия для романтических встреч 14-летних подростков и мы этим пользовались, как могли. Начались медленные танцы, обнимания в темноте, неумелые поцелуи… Началась юношеская пора, когда мы, пацаны, начали уже всерьез, сходить с ума от всего, что связанно с женским полом. Мы с упоением рассматривали черно-белые порнографические фотки, переснятые с зарубежных журналов, иногда появляющиеся у наших продвинутых в этом отношении одноклассников. Мы уже хотели большего, чем простые поцелуи и танцы-зажиманцы в темноте.

Глава 11

С самого моего переезда в Колпино, я начал делать из своей комнаты что-то типа нынешних дискотек, хотя тогда этого слова в обиходе еще не было. Я сам делал звуковые колонки, развешивал по углам фары от машин, с вставленными в них светофильтрами, как я уже упомянул. За светофильтрами, специально приходилось ездить в Ленинград, на Невский проспект, в театральный магазин «Маска». Они только там и продавались. Начал я ходить и в радиокружок в Колпинский ДПШ, и знания, полученные там, мне потом здорово пригодились.

Чуть позже, я ишарик зеркальный сделал из небольшого пластмассового мячика, обклеив его кусочками зеркал, увидев такой же в одной из телепередач «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Вместо прожектора, я на него направил луч от старого диаскоскопа (это такая штука была для просмотра фотопленок и слайдов). Правда, крутился мой шарик на обычной резинке, вместо моторчика, но все равно, когда в темноте по стенам начинали летать «снежинки», смотрелось это очень неплохо. Тем более что в СССР, в те годы не продавалось никакого светотехнического оборудования. Да оно просто еще не изобретено было! Мы и слыхом не слыхивали о всяких лазерных установках и прочих прибамбасах, которые сейчас используются на дискотеках и в ночных клубах. Все приходилось придумывать и делать самим. В общем, я пытался создать в своей комнате все условия для дальнейших, наших с Саней Ильиным, свиданий с девчонками и мне это вполне удавалось.

Однажды, уже в середине весны, я нашел стерео открытку (продавали тогда такие пластмассовые открытки с объемным изображением), где были изображены тигрица и два тигренка выходящие из джунглей. Я тут же решил нарисовать такую картину во всю стену. О фотообоях мы тогда тоже еще не слышали, а вот фантазия у меня работала тогда, да и потом на все сто, так что я тут же принялся за осуществление своей идеи.

Я уговорил маму помочь мне, в этом моем новом проекте, ведь не зря же она окончила художественную школу, и мы с энтузиазмом взялись с ней за дело.

Я поклеил всю стену от пола до потолка белой бумагой, увеличил картинку с открытки, во всю стену, мама кое-что исправила, и мы по очереди в свободное время стали нашу картину раскрашивать гуашью и кое-где акварельными красками, для более плавных цветовых переходов.

В завершении, я покрыл картину лаком, и шедевр был готов. Кстати картина очень всем нравилась, кто у меня бывал – ни кто в те времена до такого не мог додуматься, или не было просто возможности такое сделать! Не многие родители согласились бы на такое! А я вот смог. Мне мама разрешала все, что угодно делать в моей комнате, за что я ей очень благодарен. Кстати сразу после переезда, моя мама отдала в полное мое распоряжение большую комнату, а сама стала жить со своей мамой, – моей бабушкой в маленькой! На такое думаю, тоже не каждый родитель пойдет! Нельзя ограничивать ребенка в его фантазиях, только тогда у вас вырастут действительно талантливые дети!

Глава 12

После школы, я все также продолжал гулять с дворовыми друзьями, когда не был занят своими любовными делами. Все оставшиеся зимние и первые весенние месяцы, если мы не торчали по парадным, вся наша компания, собиралась чаще всего возле яслей-сада на ул. Раумской. К тому времени, рядом, через дорогу от садика, уже начиналось строительство школы № 404. Сразу перед входом в садик, на дорожке, ведущей на ул. Пролетарскую через парк, была постоянно раскатана горка-ледянка, на которой все мы с удовольствием катались целыми вечерами. Здесь же, проходили переговоры с соседними улицами и дворами, если были причины, здесь же бывали и драки, правда, довольно редко. Это была как бы нейтральная зона, территория для переговоров и просто для нашего отдыха. В дальнейшем, летними вечерами, мы тоже там зависали, собираясь на скамейках-качелях во дворе садика.

Еще мы любили зимой, в свободное время, по выходным, ездить кататься на лыжах к колпинскому кладбищу, за железнодорожную станцию.

Горки там были крутые, спускающиеся прямо к реке. Там всегда можно было найти трамплин по своей смелости, от десятка сантиметров до метрового. Были и горки-ледянки и горки для санок. Сколько мы там лыж переломали! Но отдыхалось там здорово, народа по выходным всегда было много. Было и еще одно место с горками-ледянками, возле Ижорского моста, – горки спускались прямо с набережной на лед реки. Там мы тоже частенько зависали.

Кроме этих развлечений мы той весной и потом еще несколько лет, в любое время года и особенно летом и осенью, совершали набеги на дачные домики садоводства, которое в те времена находилось сразу за тремя высотками общежитий, находящихся возле СГПТУ-6 (сейчас это Ижорский политехнический профессиональный лицей). Новый район за училищем, начали строить лишь в начале 80-х годов, а в наше время там были еще земельные участки разделенные заборами, с дачными домиками, огородами и фруктовыми деревьями. И речные протоки, не были одеты тогда в бетон, – были просто зеленые берега, с травкой, кустами и деревьями, где мы частенько загорали и купались.

Мы всей толпой лазали в садоводстве по дачам и тащили все, что плохо лежало. А иногда, зимой, если какой-нибудь домик с печкой оказывался, просто затапливали ее и сидели там с девчонками целыми вечерами. Натопим печку, вина возьмем, когда деньги были, гитары притащим и развлекаемся, как можем. Например, в «Бутылочку» играем, или в «Кис-кис-мяу».

Глава 13

Как-то, уже в середине весны, кто-то из знакомых ребят предложил мне взять щенка, девочку, – помесь боксера и дворняги и я, конечно, взял ее себе, так как с детства любил и держал животных. Назвал я ее «Чара». Теперь прибавилась еще одна забота, выгуливать щенка утром и вечером. Да и дома проблем прибавилось – Чара грызла все подряд, как бобер, начиная от мебели и заканчивая тапками и всякими проводами от усилителей, которых у меня в комнате всегда хватало. Но жить стало веселее. Да и не любитель я был никогда особой чистоты и порядка. Ну, сгрызла-разгрызла что-то, да и бог с ним. Не в окружающей обстановке дело и не в чистоте, а в увлеченности чем-то, в том, что в голове происходит, а не вокруг. Во всяком случае, я так считал и до сих пор так считаю.

Вечером Чара теперь всегда гуляла с нами, а вот утром вставать раньше времени и выходить прогуляться с ней очень не хотелось, но что не сделаешь ради друга. Сначала шел гулять с собакой, а потом в школу. А в дальнейшем уже ее одну выпускал, – она сама спускалась по лестнице, немного гуляла во дворе, потом возвращалась назад. Через год, она к сожалению попала под машину и мы ее похоронили в парке.

В эти же весенние дни, я пошел учиться в радиокружок в ДПШ и вскоре неплохо стал разбираться в схемах, что-то уже сам начал собирать. Стал осваивать премудрости входивших тогда в моду настоящих светомузыкальных установок. Кроме этого, наша неразлучная четверка записалась в школе в секцию легкой атлетики, которую преподавала наша преподаватель по физкультуре Яковлева Марина Леонидовна, чья дочка Лена Яковлева, училась тоже в нашем классе.

Теперь мы, через день оставались после занятий в школе и бегали на стадионе по три километра, готовясь к весенним соревнованиям по кроссу между школами, которые должны были состояться в мае. Помимо всего этого, половину нашего 7-А класса, в которую опять же вошла и наша неразлучная четверка, и половину 7-Б класса стали готовить к областной игре «Зарница», проходившей каждый год в городе Луга, в военном городке. Занималась с нами наша шеф, пионервожатая Надя. Фамилию ее я до сих пор не знаю, – Надя и все, так мы ее все называли. Она работала на Ижорском заводе, и их цех шефствовал над нашим классом. Была тогда в моде такая практика.

Нас учили стрелять из мелкокалиберных винтовок в тире, который находился за баней, что напротив кинотеатра «Пламя», учили собирать-разбирать автоматы Калашникова. Нас собирали после уроков в школьном физкультурном зале, и мы ходили по кругу, распевая строевые песни, выкрикивая речевки, оттачивая повороты всем строем и т.д.

В это же время, дома, мы с Андреем «Сэмом» Годуновым переоснащали наши музыкальные инструменты. Купили звукосниматели на простые, акустические гитары, (стоили они по 9 рублей), подключили их к самодельным усилителям, переделанными мной из старого проигрывателя и лампового приемника, и глушили в свободное время соседей, продолжая мечтать играть в собственном ансамбле.

Совершенно не понимаю сейчас, как у меня тогда на все это хватало времени!

Глава 14

Наступил май. Подошло время соревнований между колпинскими школами по легкой атлетике: кросс с эстафетными палочками. Каждому из нас надо было пробежать свой кусочек дистанции, – 1 километр, и передать палочку следующему участнику. Начинался кросс где-то в районе моего дома, на улице Веры Слуцкой, потом участники бежали по улице Пролетарской, через большой Ижорский мост, и куда-то дальше по Тверской. Мой участок был от конца Ижорского моста и заканчивался на улице Тверской.

Скажу честно, я «сдох», уже после 500 метров и еле-еле добежал до следующего участника. Сказались наши уклонения от тренировок, так как мы больше прятались по кустам, чем бегали. Больше заниматься легкой атлетикой мне как-то не хотелось, и я ушел из секции.

В этом же месяце случилось радостное, давно ожидаемое мной событие: Мои мама и бабушка поднакопили деньжат, скинулись и купили мне первый в моей жизни бобинный (катушечный) магнитофон «DAINA».

Это было счастье! Мы специально поехали с мамой в Ленинград, в универмаг «Гостиный двор», и я сам выбрал себе магнитофон, соответственно, на ту сумму, которая у нас была. А вообще, все тогда мечтали о советском магнитофоне «Астра», но нам она тогда была не по карману.

Теперь я, каждую субботу стал записывать популярные западные группы по радио. Кстати, для тех, кто не знает, радио тогда было проводное и в каждой квартире были специальные радио-розетки, куда подключались радиоприемники.

Была тогда такая радиопрограмма по субботам: «Ваш магнитофон», где только и можно было услышать и главное записать на магнитофон, популярную западную музыку. Кроме того, Генка Фалев вскоре отвез меня в Славянку к знакомому своего старшего брата, у которого давно уже был магнитофон «Астра» и куча бобин с записями западных поп и рок-групп. Я тут же переписал у него самые популярные на тот период группы: «Бонни-М», «АББА», «Дип Пёрпл», «Пинк Флойд» и некоторые другие группы. Советских исполнителей, которых нам навязывали по телепрограммам, мы не слушали принципиально! Подростки, всегда, во все времена выбирали то, что не очень нравится их родителям! Мы не были исключением.

Теперь дома у меня с утра до вечера стала греметь западная музыка. Хотя бывало, записывал я кое-что и из советской эстрады. Например, из советских исполнителей в эти годы, бешено набирал популярность певец Юрий Антонов, ну и Алла Пугачева была на пике своей популярности. Начали появляться в народе и подпольные записи советских начинающих рок-групп. Записывали и переписывали друг у друга песни Владимира Высоцкого.

Перед самыми летними каникулами, я в школе, у знакомых купил несколько черно-белых плакатов рок-групп, со страшными рожами: «IRON MAIDEN» и «NAZARETH» и решил заняться копированием их и продажей копий. Склеил несколько листов прозрачной бумаги-кальки, перерисовал на нее плакаты, а потом через переводную бумагу перевел на листы ватмана. Заштриховывал все карандашом, точно так же как на оригинале. Получалось очень неплохо и несколько у меня тут же купили ребята со двора, но… как и всегда, мне это дело быстро надоело и я переключился на другие выдумки. Рисовал я на больших листах бумаги и героев советских мультфильмов, раскрашивал их гуашью, покрывал лаком и дарил друзьям. Спустя много лет, после окончания школы, я как-то зашел в гости к бывшей однокласснице Лене Кочкиной и с удивлением увидел у нее на стене свой рисунок из мультика «Ну погоди!», который я ей подарил еще в школе. Конечно было приятно, что мои работы у кого-то еще сохранились!

Глава 15

В начале лета моя бабушка устроилась на временную работу в городской парк ночным сторожем, и я летом, на каникулах, все чаще стал приходить к ней. Теперь в городском парке у меня был «блат», – я мог бесплатно проходить на концерты, периодически устраиваемые там, проходящие на летней сцене.

Как-то я зашел в подсобное помещение на сцене и впервые увидел огромный профессиональный микшерный пульт. Это сейчас они небольшие, а тот пульт был на ножках, длиной метра два, со всякими ручками, кнопками и ползунками. Я тут же решил и дома сделать такой же и принялся за дело.

Купил метровую чертежную деревянную доску, сделал из нее стол, выпилил в ней отверстия под магнитофон и проигрыватель, установил кучу выключателей, каких-то тумблеров, индикаторов, вольтметры и амперметры, найденные в строящихся рядом домах. На стройках тогда вообще можно было много чего интересного найти. Подключил ко всем этим выключателям и тумблерам все, что у меня было в комнате электрического: прожектора из фар, магнитофон с проигрывателем, светомузыку, прожектор на зеркальный шарик и т.д. Еще навыдумывал всяких наворотов, типа, садишься на диван – выключается свет в комнате, и включается музыка и светомузыка.

Теперь моя комната вообще выглядела круто, по моим меркам, да и по мнению друзей. На одной стене, над диваном, была нарисована картина с тиграми. Вся другая стена, над тахтой, была завешана большими и маленькими черно-белыми фотографиями и плакатами западных рок-групп. Здесь же я повесил и пустые пачки из под фирменных сигарет, привезенные мной из Славянки. Я много чего оставил в нашем старом доме, но вот пустые пачки из под фирменных сигарет забрал. Взял и пустые алюминиевые банки, из под фирменного пива, оставленные у нас студентами. Ну как было бросить это богатство, ведь в СССР такое не продавалось!

Вскоре у меня в гостях стали бывать, помимо Ольги Джураевой, Сани Ильина и Лены Кочкиной, и другие мои новые знакомые-одноклассники, уже заранее договариваясь справлять некоторые праздники у меня. Что в дальнейшем и стало происходить регулярно.

Глава 16

Вообще, в те времена я много за что брался. Что-то получалось, что-то нет, но зато все дни были заняты чем-то интересным. Помню, в начале лета, в городском парке, где работали мои мама и бабушка, мне вдруг приспичило, из спиленного там толстого дерева, выдолбить фигуру деревянного бегемотика, в натуральную величину, – как-то фотку такой фигуры увидел в журнале. Вот и загорелось!

Дело в том, что в пионерском лагере «Ладожец», я немного занимался в кружке резьбы по дереву, да и дома в Славянке тоже пытался вырезать страшные рожи из дерева, – студенты, снимающие у нас комнату заразили. Они тоже всякие страшные рожи вырезали из деревянных половинок чурбаков, которые находили у нас в сарае. Дома у меня были, кое-какие инструменты: стамески, резцы по дереву, топорик и прочее, и я рьяно взялся за дело. Каждый день приходил в бабушкино дежурство в парк и усердно долбил это дерево. Но, уже выдолбив морду, так же резко охладел к этому занятию и бросил.

У меня кстати всегда присутствовала такая не хорошая черта в характере: я очень быстро завожусь, придумав сделать что-то, но если у меня не получается довести начатое дело до конца за пару дней, я к нему охладеваю и уже не хочу им в дальнейшем заниматься.

Теперь у меня, через бабушку появились новые знакомые и в парке на «Чухонке», так как организация паркового хозяйства, обслуживала оба этих парка. Теперь я мог, например, брать лодку или водный велосипед бесплатно и без паспорта, под честное слово и конечно я с друзьями, этим частенько пользовался.

Глава 17

В конце мая, перед поездкой на игру «Зарница», мы поехали в поход в Шапки. Этому опять же поспособствовала наша пионервожатая Надя. Она сказала, что поедем мы в Шапки на Нестеровское озеро, где каждое лето проходят туристические слеты, и вообще там очень красиво. На Ижорском заводе, комсомольская организация ей выдала пару палаток, котелки и прочие походные атрибуты и вот, как-то ранним субботним утром мы отправились в путь. Команда для поездки на игру «Зарница», была собрана из наших двух седьмых классов «А» и «Б», вот и в поход поехали те же мальчишки и девчонки, отобранные для участия в «Зарнице».

Ехали около двух часов на электричке, до станции Шапки, потом шли пешком и наконец, вышли к озеру. Разбили палатки на берегу, насобирали дров на ночь и стали отдыхать и веселиться.

Мы с Саней Ильиным играли на гитарах, пели, во что-то играли, пили втихаря вино, прихваченное с собой…

Как я уже упоминал, это был первый год, когда я начал выпивать незаметно от предков. Впрочем, на праздники, мне уже разрешали пить немного сухого вина. Разве могли моя мама и бабушка знать, что стоящее на столе в бокалах сухонькое, только отвлекающий маневр. Все основное действие проходило под столом, когда мои предки выходили по своим делам из комнаты. Тут же из потайного местечка появлялась очередная бутылка крепленого портвейна, чаще всего «Агдама», называвшегося еще в просторечии «ТУ-ТУ», по его стоимости: 2 рубля, 2 копейки, «Кавказ», или «Портвейн 777». Впрочем, мы и «Вермутом» с «Яблочным» вином не брезговали, хотя гадость была еще та! В общем, что было в продаже в магазине, то и пили.

Стоило моим предкам выйти из комнаты, портвишок, разливался быстренько по целому стакану для мальчиков и по половинке, для девочек, и так же быстренько выпивался по кругу... Впрочем, я несколько отвлекся. Вернемся к походу.

Ночью, все желающие получили возможность поплавать на лодках, так как на озере оказалась небольшая лодочная станция. Этим в первую очередь воспользовалась наша «великолепная четверка». Я поплыл с Ольгой Джураевой, на веслах сидел парень из параллельного 8-го класса Олег Николаев, а Саня Ильин поплыл с Леной Кочкиной. У них тоже был свой гребущий, наш одноклассник Саня Тикин. Кстати его мама Любовь Ивановна Тикина, преподавала у нас в школе русский и литературу.

Мы плавали несколько часов в ночной тишине. В спокойной воде озера, отражался свет луны. Романтика! Наши гребцы сидели на веслах, а мы полулежали на задних скамейках и обнимались-целовались.

Затем, наплававшись и уступив место другим желающим поплавать, мы вылезли на берег, допили вино и пошли спать… в разные палатки. Мальчики в свою, – девочки в свою. Так требовала наша пионервожатая Надя, во избежание непредвиденных ситуаций. Хотя какие могли быть ситуации в палатках, битком набитых людьми.

Утром мы наварили, как сейчас помню, большой котелок рисовой каши со сгущенкой, и потом ни как не могли ее доесть. Опять мы что-то пели, веселились, а ближе к вечеру стали собираться домой. Наш отдых закончился.

Глава 18

 

За несколько дней до отъезда на Зарницу, в школу приехал фотограф, фотографировать классы на память, а также и отдельных учеников, кто хотел. И вот тут-то и случилась первая моя ссора с Ольгой Джураевой. Мы сидели с ней за одной партой.

Я предложил ей сфотографироваться вдвоем на память, а она, видно застеснявшись, отказалась.

Тут же ко мне подошли наши одноклассницы и подруги Ира Гусева и Лена Устинова, и предложили сфотиться с ними. Ольга тут же сказала, что если я с ними пойду фотографироваться, она обидеться, а я назло ей, конечно же согласился, раз она сама отказалась. Тем более, что девчонки мне нравились, – почему бы и не сфотиться с ними на память.

Ольга действительно обиделась, пересела тут же за другую парту и больше со мной не разговаривала. Вскоре мы поехали на «Зарницу», но с Ольгой мы так и продолжали играть в молчанку и вообще старались не встречаться в свободное время.

В Луге нас разместили на территории какой-то военной части в домиках-бочках (полукруглые летние домики с двухярусными кроватями). Каждый день проходили какие-то смотры, соревнования, конкурсы, но мы с Ольгой так и продолжали не замечать друг друга.

Продолжилась наша ссора и эта игра в молчанку и после нашего возвращения с «Зарницы» в Колпино. Вскоре мы все ушли на летние каникулы и я, так все лето с Ольгой и не виделся. Да особо из-за этого и не переживал вроде, других дел хватало.

 

Глава 19

Началось лето и мы ушли на летние каникулы. Пропадали целыми днями на пляже, катались на лодках и водных велосипедах, ходили кататься на аттракционы, на «Чухонку». Так пролетело два месяца, и вскоре у меня появилась еще одна подружка, можно сказать случайная. Дело в том, что Андрей «Сэм», начал встречаться с девчонкой Галей из дома №25, по бульвару Трудящихся, а у нее была подружка Лариса. Вот Андрей мне как-то и предложил погулять с этой девчонкой, за компанию.

Скажу честно, Лариса была не красавица, но раз уж друг попросил… Стали в общем, мы вместе гулять, ходить в кино, хотя мне с самого начала эта затея не нравилась. Вскоре моя мама, увидев Ларису как-то у меня в гостях, начала надо мной в дальнейшем подшучивать: «Ну, где же твой крокодильчик?». Короче, мы вскоре расстались, но до этого, мы успели еще съездить в Славянку, в наш осиротевший дом отдохнуть. Вот как это было.

Где то уже в конце июня, Сэм, узнав, что у меня есть дом в Славянке, тут же предложил съездить отдохнуть туда на выходные. Мне эта идея тоже понравилась, тем более, что я уже как-то соскучился по нашему дому, хотел посмотреть, как там все? У Андрюхи были свои планы. Они с Галей уже потрахивались при любом удобном случае, а тут такие возможности открываются, – целая ночь и делай, что хочешь! В общем, затарились мы вином, взяли с собой Галю, ее подружку Ларису, еще нескольких друзей со двора, для компании, взяли гитары, и поехали на выходные с ночевкой отдыхать. Маме я сказал, что поеду в Славянку один, проверить, как там все и может что-то еще привезти в Колпино.

Не успели мы приехать в Славянку и дойти до моего дома, как нас увидел мой бывший одноклассник, сосед и друг детства Димка Шустов, проезжавший мимо на мотоцикле (ему отец «Минск» купил еще в 6 классе, а теперь он на «Яве» раскатывал!). Он расспросил меня, как живется в Колпино и сказал, что тоже заглянет вечерком к нам в гости с другом.

Мы открыли замок, зашли в дом и стали готовиться к вечеринке. Нашли старый стол, какие-то стулья, скамейки, перетащили все это в большую комнату. Девчонки занялись сервировкой стола, а мы с парнями, тем временем обшаривали наш дом, в поисках чего-нибудь интересного. Ночевать мы решили в комнатках на втором этаже. Там были печки, кровати и даже кое-какие тряпки: старые одеяла, покрывала, подушки.

Ближе к вечеру, Димка пришел к нам с другом, организовав еще пару бутылок вина и закуски, и началось веселье.

Потом, немного подпив, мы все пошли гулять по Славянке с песнями под гитару, а Сэм остался с Галей дома, типа «поговорить»... Вернулись мы часа в три ночи и завалились спать, кто где.

Утром мы решили, что надо сюда приезжать почаще, так всем понравилось у меня «на даче». Мы выбрали для будущих гуляний две комнатки на втором этаже, где мы и ночевали и приступили к генеральной уборке. Сэм, облазив весь дом, нашел где-то банку с коричневой краской и кисти. Мы заодно решили и ремонтом заняться и, перетащив все из одной комнаты в другую, стали красить в одной из комнат пол, продолжая по ходу дела употреблять оставшееся вино. Закончив «ремонт», мы наконец стали собираться домой в Колпино с чувством выполненного долга и большими надеждами на следующие приезды.

После этой поездки, я еще некоторое время пытался встречаться с Ларисой. В основном, мы гуляли на улице, пару раз у меня посидели, но вскоре моя мама открыто мне сказала: «Ты что, совсем с ума сошел, – не можешь себе нормальную девчонку найти». Я решил, что пора разбегаться. Впрочем, Лариса с самого начала знала, что я с ней встречаюсь за компанию, так что мы мирно расстались, тем более, что между нами ничего и не было.

Глава 20

Продолжалось лето. Мы ходили на пляжи, на Чухонку, или на детский пляж к «ДПШ»( Дом пионеров и школьников). Частенько брали лодки или водные велосипеды на прокат, на лодочных станциях.

Вечерами вся наша дворовая компания собиралась частенько на берегу реки, напротив Чухонки и сидели там до глубокой ночи. Жгли костер, купались, играли на гитарах, пели песни, рассказывали всякие истории, анекдоты.

В августе я наконец-то купил с рук свою первую электрогитару. Была она самодельная, но от настоящей не отличалась ничем, кроме веса, – весила она довольно прилично, но для меня это не играло роли. Главное что она смотрелась неплохо, подключалась и довольно хорошо звучала. Вскоре мы с Сэмом съездили в Ленинград и купили ему тембро-блок за 16 рублей, чтобы поставить на его акустическую гитару, – это была такая накладка с двумя звукоснимателями и ручками тембра и громкости.

Теперь и Андрюхина гитара подключалась к усилителям и неплохо звучала. Мы конструировали новые колонки, делали усилители. Вот с тех дней мои соседи уже начали серьезно нервничать, не зная, что от меня ожидать дальше. Наша «музыка» теперь громыхала каждый вечер все громче и громче. А дальше для них вообще начался кошмар, но об этом чуть позже.

Глава 21

Лето подошло к концу. Вновь наступило 1 сентября. Начался последний школьный год. И в первые же, учебные дни, у меня чуть не начался новый школьный роман. У нашего одноклассника Сергея Киселева был свой самодельный моторный катер и водные лыжи. Как то я попросил его научить меня кататься на них. Сейчас уже не помню как, но в тот день с нами: я, Сергей и его друг Андрей Зорин, оказалась и наша одноклассница Ира Гусева, которой я в тайне симпатизировал. И вот я учусь ездить на водных лыжах. Сижу на берегу Ижоры, на мостике, на ногах водные лыжи самодельные, в руках веревка от катера с деревянной ручкой. Серега, Андрей и Ира сидят в катере. Мы пробуем первый раз, катер тронулся с места и я погрузившись по пояс, переворачиваюсь. Пробуем второй раз, катер рванул быстрее, я начинаю вновь погружаться, но катер разгоняется, меня выталкивает на поверхность, и вот я уже лечу по водной глади реки Ижоры. Мы мчались почти до самого устья реки, где она уже превратилась в узкую, заросшую камышами протоку. Потом назад.

Мне так было радостно, особенно от того что Ира что-то мне радостно кричала, улыбалась, радуясь моим успехам. Это было так приятно и волнительно. Я тут же забыл об Ольге Джураевой и на следующий день, написал Ире на уроке записку, с предложением встречаться, на что она ответила двумя словами: «Есть надежда!».

Но надеждам так и не суждено было сбыться. Вскоре я вновь помирился с Ольгой Джураевой, по ее инициативе (она сама подошла и попросила прощенья), и мы опять начали с ней встречаться. С Ирой так ничего и не получилось.

Вечерами, после школы, наша четверка вновь шла ко мне, и мы сидели до ночи, слушая в мигающем полумраке музыку, обнимаясь, целуясь, а потом мы с Саней шли провожать девчонок по домам.

Пытаюсь сейчас вспомнить, а какую мы слушали музыку в то лето и на ум приходит, кроме зарубежных популярных исполнителей того времени: Демиса Руссоса, дуэта Баккара, Джо Дассена, группы «АББА» и «Бонни-М», только что вышедший «двойник» (в одной открывающейся обложке 2 виниловых пластинки), рок-опера: «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», – она пользовалась в те дни огромной популярностью, и наши девчонки многие куски из нее наизусть знали. Также у меня на магнитофоне был записан только что вышедший в прокат весь фильм «Дартаньян и три мушкетера» с Михаилом Боярским и девчонки по несколько раз в неделю слушали его у меня дома, и рыдали над песней о Констанции, в исполнении Михаила Боярского.

В это лето лично я постепенно перешел только на западную музыку и другой уже не признавал. Во всяком случае, пока в Ленинграде не появился рок-клуб, но это уже другая история.