Текст книги "Анатомия ложного эго "

Автор книги: Александр Хакимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Есть шесть вещей, которые вашу любовь всегда будут увеличивать. Несложно их записать, три пары всего. Если будете делать это на практике, вы увидите, что в вашей семье сразу всё изменится. Если плохо становится, вот так восстановитесь. Первая пара любовного обмена – это давать дары и принимать дары. Но с чувством. Вкладывать чувства. Сам предмет дара может быть и недорогой, но важно с правильным настроением это предлагать. Не только дни рождения. Например, муж должен делать подарки жене, украшения покупать и одежду. Сам. Регулярно. Сам вместе с ней пойти в магазин и выбирать для нее. Это внимание. Необходимо делать так, написано в Ведах. Иначе она подумает, что он ее не любит. Женщина простая – если на нее внимание не обращает, значит, не любит, если обращает – любит. Всё просто. Поэтому мужчина знает, для него то решение принято уже, свидетельство о браке есть, зачем подтверждать любовь, документ уже есть, всё понятно. А женщина будет сомневаться, если не получает внимания. Поэтому мужчина знает и уделяет ей внимание.

У меня есть знакомый бизнесмен один в Средней Азии. Он женат. У него бизнес непостоянный. То есть деньги, то ничего долгое время. Вот когда денег нет, он не может внимание уделить жене, и отношения портятся у них. Ей кажется, что вот он не работает, ее не любит видимо, ничего больше не хочет ей покупать. Тогда он говорит ей:

– Поехали в магазин!

– Правда?

– Да, поехали.

Едут. Заходят в магазин.

– Выбирай что хочешь!

– Правда?

– Правда. Что хочешь выбирай.

– Вот это хочу!

– Давай! Что еще?

И список составляют.

– Всё выбрала?

– Всё!

– Вот когда будут деньги, куплю всё это. Поехали домой. (смех в зале)

И отношения замечательные. Внимание уделил, то есть заботится.

Итак, давать дары и принимать дары, необходимо это делать, по поводу и без повода. Второй момент – угощать чистой освященной пищей и принимать также угощения друг от друга. В семье это естественно. Не только жена готовит, муж тоже должен готовить иногда пиры. Воскресные пиры в семье должны быть, праздники. Но пища чистая и освященная, приготовленная с любовью, обязательно так должно быть. Пища переносит умонастроение человека, приготовленная на огне.

И третье, самое важное, чему нужно научиться – это открывать свой ум и выслушивать с доверием. Очень важно выслушивать другу друга, сокровенные вещи. Сокровенные, отметьте. Не критику, не какой-то негатив. А сокровенное, близкое, дорогое сердцу. Делиться должны близкие люди. И любовь увеличивается.

Три пары отношений всего. Принципы дадати называются. Они делают друзьями даже врагов. Есть как бы несколько типов вражды. Есть природная вражда, и есть приобретенная вражда. Приобретенная вражда – когда мы обманываем друг друга. Вражда начинается. Или насилие, боль причиняем – вражда начинается. А природная вражда – это как кошка и собака. Нет причины, просто природа у них такая. Так вот эти шесть принципов дадати разрушают вражду и природную, и приобретенную.

Вопрос: Каждый человек ищет свой путь, и я хотела спросить, как вы пришли к своему выбору?

Ответ: Как я пришел к этому выбору? Я пришел через освященную пищу.

Вопрос: А как к освященной пище пришли?

Ответ: Это была тайная организация в Санкт-Петербурге в 1985 году. Вот с тех времен я практикую. То есть мы ходили по подпольному Петербургу, искали всякие вещи эзотерические. В те времена это было преследуемо, даже йога была под запретом, вегетарианство было под запретом, за это судили. «Вегетарианство – вред здоровью», статья была такая. Ну и мы там уже черных магов встречали всяких, и христиан подпольных, и сюрреалистов запрещенных, и Кастанеду запрещенного. Ну те времена, помните, 80-е годы. И друг мне говорит – «тут есть какая-то группа мистиков еще одна странная в городе. Они пищу как то готовят необычно». А я пище никогда особого значения не придавал. Я тут Кастанеду читаю, Махабхарату читаю, а тут пища. Ну что тут важного? И говорю – «нет, не пойду, достаточно мне уже всего этого». И он так обиделся – «ты сначала иди посмотри, а потом скажешь». Думаю – «ну что же там такого значительного?» И это была тайная встреча. Метро «Пушкинская», шесть часов вечера, мы выходили с эскалатора. «Только не группируйтесь вместе, КГБ за ними следит». Я думаю – «что же это за группа такая, пищу готовят, и КГБ за ними следит?» Я очень заинтересовался. Ну, я уже был экстрасенсом тогда, я уже имел опыт выхода из тела астральный, я конечно же гордился этим всем, по тем временам я был необычный человек. Видел ауры и прочее, мысли читал. С детства это умею делать, мысли читать, мы практиковали со школы еще. То есть мне было чем гордиться в то время. И я думаю – «ну хорошо, сейчас я их в метро увижу всех, как мистик, я их распознаю». Я поднялся по эскалатору, бросил взгляд – «боже мой, да тут не надо быть мистиком» – они все ходят свободно по метро и что-то бубнят – бу-бу-бу-бу, мантры повторяют. Думаю – «странно, за ними слежка, их преследуют, а они тут ходят как дома вообще. Странные люди…» Я в угол забился, чтобы посмотреть, есть ли хвост какой-то. Вроде ничего не было. Мы ждали долго двух человек. И вот тут я уже был поражен, конечно. Два человека поднялись по эскалатору как два мамонта. Энергетика такая. Заполнили сразу весь этот купол. Я подумал – «ого!» И какие-то мешки у них за спиной. И такие спокойные, никуда не смотрят, умиротворенные, в центре метро, и все к ним сразу как магнит. Они говорят – «так, за нами, пожалуйста, только не все вместе, маленькими группками. Мы будем идти небыстро, чтобы не привлекать внимания». Все кивнули головой. Я был очень осторожен, даже напуган. И они пошли вперед, и все ровной шеренгой за ними. (смех в зале). «Боже, ну и конспираторы!» Я их всех вычислил сразу. И я шел последним и оглядывался, нет ли хвоста, я боялся, что накроют меня с первого раза, куда я пришел, так и не пойму. И мы пришли в какую-то квартиру питерскую, там, знаете, 200 лет уже не было солнечного света, такие габаритные двери, потолки 3 с лишним метра, коммунальная какая-то квартира. Нас было человек 15 или 20, много было, толпа целая. И открыла женщина, йогиня какая-то, глаза у нее горящие, нос горбом, растрепанная. И какое-то трико на ней дырявое, колени до пола отвисшие, она в лотосе сидит там целыми днями. Простая-простая такая, говорит – «заходите!» – и ушла просто. Вот такая женщина там была хозяйка. 20 человек зашли, как к себе домой, даже не разулись, пошли по паркету, в комнату.

Я был очень стеснительным человеком, я боялся незнакомых людей, есть на людях не любил, отказывался постоянно. Я никогда не мог представить, что мог бы вот так на людях что-то говорить вообще. Меня изменила йога.

И там был диван в углу, и там в углу перед диваном торшер большой. И я сел в угол дивана за торшер светящийся. «Вот это мое место, очень хорошо». И наблюдал, что будет происходить. И они вдвоем так спокойно сели, начали что-то петь. Мы кстати попоем сейчас, моя жена попоет, Ведические гимны, в конце.

Они пели минут 15-20, и у меня от этих мантр просто пошел градом пот, меня просто ошпарило как кипятком. Мне было так плохо… я и задыхался, и весь раскраснелся, температура стала у меня повышаться, я думал – «что они поют такое, скорее бы они закончили эту медитацию». Такая мощь, что я забыл про свой экстрасенс, про всё забыл. Потом всё кончилось, и я вздохнул, уф-ф-ф, отлегло на сердце. Они потом стали говорить, что вот есть душа, есть реинкарнация, есть карма. Осторожно так говорить. Ну, 85 год, может себе представить. Я думаю – «ну ничего тут ценного нет, я уже выходил из тела, а они мне про реинкарнацию говорят. Я уже мысли читаю, ауру вижу, а они мне а-б-в. Нет, неинтересно, надо уходить». И только я собрался уходить, как будто мысли мои считали – «а теперь самое главное, стойте» – как будто мне это сказали. Я опять сел за торшер. Прасад. Что такое прасад – я не знал. «Прасад, прасад…» И пока я думал, что такое прасад, все уже с тарелками сидели с пустыми в руках. Как собаки, знаете, все сидели и смотрели. И все ждали с радостью, все знали что такое прасад! А я не знал, чего они радуются. Кормить нас будут? О боже мой… И вот прошло уже 25 лет, а я помню досконально всё что было на тарелке. Даже те рисинки, те специи, это всё настолько сильно отпечаталось в моей памяти, оказывается. То впечатление очень мощное было.

Первое что они дали нам – это рис недоваренный. Внутри сырой, сверху вот такой. И там было столько же риса, сколько и кориандра немолотого. Ну, немолотого, шарики. Я такого никогда в жизни не ел, всё хрустело, этот аромат в мозги полез куда-то, в нос, внутрь меня, опять какой-то пот пошел. Думаю – «ну и прасад». Потом – «халава, халава, не уходите!» Сладкое блюдо, сладость восточная. Они брали сковородку чугунную, масло сливочное растапливали, и туда геркулесовые хлопья, жарили это все хорошенько со специями, там было корицы очень много, очень много, там была гвоздика, там был черный перец, там была мука, там была асафетида, то есть там были все специи индийские, которые вообще возможно, но корица преобладала. И вот этот букет, аромат, представьте, с изюмом еще, обжаривалось всё это, раскалялось, потом засыпалось сахаром. Сахар таял от температуры, всё, готово. Снимали – цементировалось. Мука добавлялась, чтобы потом это как то разрыхлялось, чтобы не как стекло было. И потом эту халаву откалывали плоскогубцами и молотком со сковородки и мне на тарелку – дзинь! – халава! И после риса я немножко осмелел, помню, забыл о стеснительности, вцепился в этот кусок халавы, чтобы разобраться, что же там такое. И когда я размочил этот кусок, эти специи полезли в меня и какая-то эйфория, какое-то счастье, как будто свет включили кругом. «Я всех люблю». Я думаю – «понятно, наркотики, а что ж еще? Это наркоманы, вот их и преследуют, они в пищу наркотики добавляют». Потом многие-многие так говорили после меня, думали такие вещи. А сам думаю – «ну я же экстрасенс, непохоже что они лгут, люди то вроде честные. Ну, сейчас я проверю всё, расколю этот орешек». И я смотрю на них и говорю – «а можно посмотреть на того, кто это готовил?» Ну, я испытующе. Они аж подпрыгнули от радости – «конечно!» И человек вышел такой радостный – «понравилось, да!?» И я даже растерялся, такие радостные простые люди, не должны обманывать. И говорю – «а можно посмотреть, как вы это делаете?» И в глаза смотрю. И опять радость – «конечно же! Вот адрес, пойдем вместе, я тебя научу готовить, и специи, и рецепты, всё тебе дам!»

И через месяц я пришел по адресу. Я хотел проверить всё до конца, что же это такое. Потому что я неделю был в этом состоянии от этого кусочка халавы. Я потом вышел на улицу, представьте, и мне «Икарус» в нос газанул. И такое счастье… такая любовь отовсюду. Я думаю – «ну что ж такое». И неделю я ходил под этим впечатлением. Потом я пришел, я был художником свободным, вот такие волосы, борода, джинсы. Он на меня посмотрел – «та-а-ак… на кухню в таком виде нельзя. Нужно замотать все волосы». Меня замотали. Волосы не должны падать в пищу, иначе всё оскверняется. У них были такие высокие требования. Он сделал полное омовение, одел абсолютно чистые одежды, чтобы пойти на кухню, чтобы готовить на огне. Я думаю – «ничего себе стандарты» И объяснял значение каждой специи, потому что я толок это в ступке, тогда не было таких готовых специй в магазине. Он доставал где-то, как-то доставал все эти специи, их нужно было толочь, размалывать, вот я старался делать это, он говорил – «нет, надо еще лучше, еще лучше, мы для Бога готовим». Я не был религиозным, слово «Бог» мне не нравилось. Но он был простой, добрый, открытый, и я принимал всё от него. Он показал, как это все на топленом масле, сначала асафетида, затем кориандр, куркума, черный перец, другие специи, несколько секунд – туда овощи, они сейчас впитают этот аромат, затем немножко обжариваешь, рис кладешь сверху, и кипятком заливаешь 1 к 2, соль, закипело, на маленький огонь, сейчас будет рис с овощами уже готов. «Не пробовать, не нюхать, не оценивать» – он мне сказал. Я думаю – «ну как же вот, нюхать – и не оценивать?» Но в его присутствии у меня это получалось. Я чувствовал запах, но желания пробовать не появлялось. Думаю – «интересно он на меня влияет, в нем что-то есть, в этом человеке». Итак, я сделал много открытий, пока с ним готовил. И затем он говорит – «пойдем предполагать это всё Богу». Я говорю – «какому Богу?» «Кришне». «Ничего себе, куда я попал… Что ж такое… Какая-то секта религиозная? Обряд какой-то? Только не это». Я в церковь никогда не любил ходить, потому что там поклоны все эти, молитвы какие-то, мы же атеистами воспитывались. А тут он понес тарелку чистую с этим блюдом, перед изображением каким-то, упал в поклоне, там колокольчик, и бу-бу-бу, мантры какие-то повторяет. И я покраснел, мне так плохо вообще, думаю – «ой, последний раз сюда, точно какая-то секта религиозная». И тут я стою, слушаю эти мантры и опять это чувство – как то все хорошо в сердце, свет какой-то, тепло. «Понятно! Я же мистик, что же я не подумал раньше – это же мантры! Я же знаю, это звук. Чакры, мантры, понятно, в мантрах всё дело». Мы начали потом есть. Такой был праздник! Ошеломляющее очищение! И я так робко говорю – «а ты мне эти мантры не напишешь?» Он опять подпрыгнул от радости, написал мне все три мантры, и как повторять, чуть ли колокольчик мне не дал, я говорю – «нет, колокольчик у меня дома есть, я пошел». Изображение какое-то мне дал. Мне не важно было, эксперимент, я пошел домой готовить теперь сам. Меня встречает жена. Это общежитие студенческое, там комната такая у нас была одна, с такой щелью в двери, где много тараканов. Ну, общежитие студенческое. И я прихожу и говорю – «сейчас я буду готовить!» Решительно так. Она очень удивилась – «ты? Готовить? А ты же не умеешь ничего делать, я же готовлю». «Ну, я картошку пожарю, это я смогу. А ты замотай волосы, иди мой руки и ноги, рот, будешь мыть кухню, а на огне буду готовить я. И не смотри на пищу с вожделением! И на меня тоже! Не оскверняй ничего!» Жена, чувствуя такую мою решимость, думала – «откуда он пришел, странный какой-то». Хотя со мной она спорила, но тут она не спорила, хотела увидеть, что это такое вообще, откуда он и что он делает, как он будет готовить. И я еще, помню, закрывал от нее эту картошку, когда жарил, чтобы она не смотрела, думал – «она всё испортит». А она смиренно-смиренно все делала, все молчаливо выполняла. И потом я понес эту сковородку, помню, в комнату, и жене сказал – «так, выйди туда в коридор. Сейчас я кое-что тут сделаю, а потом будем есть. Сейчас нельзя еще есть». Она еще больше удивилась – «что он там собирается делать с картошкой?» Она ушла, я дверь закрыл на ключ, но я недооценил ее хитрость женскую – она потом вернулась и подсмотрела в эту щель. Она сделала это очень осторожно. И она говорит – «я была в шоке, что с этим дураком? Он этой сковородке кланяется и что-то говорит! Точно, свихнулся». А я чувствую то же самое – «что за дурак я? Сковородке кланяюсь и мантру повторяю. Никогда таким идиотом в жизни не был вообще!» (хохот в зале). Но ради науки, ради эксперимента, ладно, надо сделать, надо проверить вообще всё это. И я читал мантры, значений не знал, ну я вообще первый раз читал, санскрит, не понимаю ничего, и ничего не чувствовал. Чувствовал, что я полный дурак вообще. Мне было стыдно, хотя никто этого не видел, как мне казалось. Мне было трудно вообще кланяться. Никому в жизни не кланяться. А тут я думаю – «ну как поклониться? Ну, никого нет, можешь поклониться? Нет, всё равно как то странно. Ну, ты же гимнастикой занимался? Занимался. Ну, это не поклон, это упражнение – сгиб-разгиб, давай, делай. О, сгиб можно, поклон нет». Вот я столкнулся с этой психологией своей, вот этот бунт, непокорный такой вот. И я всё-таки это сделал через силу, ничего не почувствовал. «Ну всё, шоу закончено, жена заходи, будем есть, всё».

С той же сковородки мы ели. И я ее плохо пожарил, где то она была сырая, где-то подгорелая, где-то соленая, недосоленная, неперемешанная, где-то сухая, мало масла. Ну в общем плохо по всем статьям. И мы вилками, как семья, с одной сковородки, с той же, с которой предлагали, едим. И вот тут началось интересное. Я ем эту картошку, ну и вижу, что там мало соли, много соли, сухая, это я всё понимаю. Ну, я же жарил, всё равно хорошо. И чувствую, что вот тут такое тепло начинается и как бы такой голос незвуковой, мягкий такой голос, ясный, нежный, я слышу. «Ты плохо пожарил картошку». И меня это возмущает причем – «ну и что? Нормально». Ем дальше, принципиально ем. Вторая волна. «Ты плохо пожарил картошку». Так что есть нельзя, что ли? Я уже возмущаюсь вообще, я уже ем, злой такой, ем эту картошку. И третья волна, вот она меня полностью убила, после этого жизнь моя изменилась. Третья волна – «ты вообще в жизни ничего хорошего не сделал». И в этот момент я понимаю, что это чистая правда. Можете себе представить? 27 лет, я ничего в жизни хорошего не сделал. У меня комок в горле, я глотать не могу, что случилось, меня душат слезы, эмоции поднимаются. И я говорю жене фразу – «мы сейчас едим освященную пищу». Она мне знаете что отвечает? Впервые всё это видела и говорит – «я тоже хочу готовить освященную пищу». Вот так всё началось у нас. Ну а потом уже философия, йога, всё открылось постепенно.

Так, это моя жена уже пришла, похлопайте чтобы ее вдохновить, потому что она стесняется петь, а ей сейчас придется петь именно. Вот гармонь у нас есть такая. У нас есть еще другие инструменты, чтобы ритм подыграть. Она будет петь без микрофона.

(поют мелодичный медленный киртан)

Это медитативное пение, мы сейчас пели с вами Махамантру. Есть много гимнов Ведических, это Махамантра. «Ман» – это ум, «траяте» – очищение ума. Вибрации звука, священные слоги очищают ум и сердце. Процесс акармы, о котором мы говорили, разрушает карму. Тот, кто хлопает в ладоши во время этого процесса, у него линии меняются на руке. Можете посмотреть сейчас.

Ну, на этом мы должны закончить. Большое спасибо всем за внимание.