Текст книги "Глаз бури"

Автор книги: Александр Больных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

И тут Ларс-Уве увидел неожиданное. То, что раньше он принимал за мотки коричневого брезента перевязанные канатами и уложенные вдоль бортов, начало постепенно расправляться. Толстые витые канаты оказались упругими стержнями, которые натягивали плотную кожистую перепонку. Корабль сам себе наращивал борта!

Однако это совсем не обрадовало Хэнно, он заметно побледнел и пристально всматривался в черноту, заливавшую небо. Волны выросли в настоящие горы, и когда Нуисира переваливался через гребень, то перед ним открывалась глубокая пропасть, наполненная клочьями белой пены. В такие моменты Ларсу-Уве казалось, что корабль будет проваливаться бесконечно. На вершинах водяных гор пена не удерживалась – ветер немедленно срывал ее и уносил прочь.

Вдруг ветер, до сих пор ровно гудевший, взревел точно раненый дракон. Небо расколола огромная ветвистая молния, уткнувшаяся в закипевшее море неподалеку от Нуисира. Вода забурлила, выбросила фонтан клокочущей пены, подобный гейзеру, потом еще один…

Айдори рухнул на колени, жалобно возопив:

– Отец-море, помилуй экипаж Нуисира!

Ларс-Уве сейчас отчетливо понял, что Айдори еще очень и очень молод. Хэнно замахнулся было на него, но сдержал руку.

Из моря поднимался черный крутящийся столб. Он быстро рос и вскоре уткнулся в тучи. Молнии теперь сверкали беспрерывно, ударяя прямо в смерч, но тот при каждом новом ударе только освещался призрачным синеватым светом и становился все толще.

– Великая свадьба! – прокричал Айдори. Ларс-Уве не услышал, скорее угадал эти слова по движениям губ.

Внезапно подкравшаяся волна с треском ударила в корму корабля, сломав руль. Нуисира завертело точно щепку в водовороте, нос корабля врезался в подошву волны, и по палубе пронеслась всесокрушающая водяная масса. Бесшумно взвилась вверх носовая каюта, смытая волной.

– Девиз! – отчаянно завопил Хэнно. – Корабль теряет Золотой Свиток!

Кто-то из стражей, не колеблясь, прыгнул к ползущей вдоль борта груде досок, однако следующая волна смыла все это в море. Хэнно схватился за голову.

В этот момент коричневые перепонки бортов начали загибаться, закрывая исполосованное молниями небо. Ларс-Уве пронзительно завизжал, рванулся было, чтобы выскочить из-под этой крыши. Он предпочитал погибнуть в бушующих волнах, а не задохнуться в ловушке, но сильный удар в челюсть опрокинул его навзничь. Ларс-Уве треснулся затылком о палубу, в глаза ударила новая молния – и все пропало.

Очнулся Ларс-Уве в жаркой, душной, сырой темноте. На секунду мелькнула сумасшедшая мысль – вот так выглядит тот свет. Хотя, если судить по страшной боли в затылке и сосущему ощущению внутри, до того света еще придется добираться. Он застонал.

– Экипаж звездного корабля пришел в себя? – прозвучал из темноты приветливый как всегда голос Айдори.

– Да-а.

– Расс-Уве продолжает удивлять Айдори. Никогда не думал, что стражи, пересекшие звездные моря так слабодушны.

– Мне еще ни разу не приводилось тонуть, – неуклюже попытался сострить Ларс-Уве, ощупывая солидную шишку, выросшую на затылке. Пальцы при этом стали влажными, он никак не мог сообразить, что это – кровь или вода.

– Кто это сказал, что корабль тонет?

– Но ведь вода совсем залила корабль.

– Вот Нуисира и скрылся под воду.

– Ч-чего? – у Ларса-Уве неприятно зашевелились волосы.

– Разве звездные корабли поступают иначе?

– Не-е пон-нял.

– При опасности, в сильный шторм, при приближении смерча корабль расправляет перепонки, которые укрывают все, находящееся на листе, и погружается в воду.

Несмотря на жару, у Ларса-Уве застучали зубы.

– Так значит сейчас весь экипаж захлопнут внутри листа, который нырнул в глубину?

– Конечно, – спокойствие Айдори начало постепенно передаваться Ларсу-Уве, но пока что он не сумел полностью преодолеть шок.

– А обратно корабль вынырнет?

– Успокойся, вынырнет.

В лицо Ларсу-Уве сунулась мокрая звериная морда, он снова испуганно вскрикнул, отталкивая нападавшего. И только потом понял, что это был Райдэн.

– Интересное дело, – кое-как выдавил он, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

– Почему же, самое обычное.

– И Айдори уже… нырял?

– Конечно.

– Но ведь и Айдори испугался, Ларс-Уве сам видел, как…

– Молчи! Это было страшное время! Наше путешествие отмечено неслыханными знамениями.

– Какими?

– Экипаж Нуисира видел цветение парящих хризантем. – Голос Айдори понизился до еле различимого шепота. – А потом явилась Великая Свадьба.

– То есть? – Ларс-Уве тщетно старался подавить неприятную дрожь.

– Расс-Уве перед тем, как хлопнуться в обморок, должен был заметить то… То, на что смотреть нельзя. Отец-море оплодотворял мать-небо. Оплодотворенная его семенем вода, проливаясь на землю, порождает все живое, все ходящее и растущее. Но если член его не дотянется до неба… Тогда рождаются летающие чудовища, ненавидящие живое, стремящиеся уничтожить его.

– Айдори их видел?

– Нет, но это все знают.

– Смелое утверждение.

– Все знают, – убежденно повторил Айдори. – И нельзя видеть Великую свадьбу, нельзя видеть постыдный акт совокупления. За это Отец-море карает страшно.

– Однако весь экипаж видел…

– И теперь должен уповать только на удачу.

Ларс-Уве пару раз с силой втянул тяжелый спертый воздух, задохнулся и решил было встать, но Айдори сумел в темноте поймать его за руку, дернул и заставил опуститься обратно на палубу.

– Нельзя вставать. Когда корабль идет под водой, команда должна лежать неподвижно.

Конечно же! Ларс-Уве едва не треснул себя по лбу. Ведь так резко сокращается потребление кислорода, уменьшается выделение тепла, что позволяет продержаться гораздо дольше. Вот только хватит ли этого самого дольше? И, постаравшись загнать внутрь все сомнения, Ларс-Уве, спросил слегка деревянным голосом:

– Долго же нашему экипажу придется пролежать в темноте?

– Ровно столько, сколько продлится шторм. Когда он закончится корабль всплывет сам, от команды это не зависит.

– Но ведь может так случится… Словом, что корабль всплывет слишком поздно.

Слышно было, как Айдори хмыкнул.

– Иногда бывает и так.

– Часто?

– Это море, – сухо отозвался Айдори.– Земляные черви сидят безопасно в своих норах, а в море возможно всякое.

– Но ведь где-то Ларс-Уве прочитал: В море – дома.

– Дома, – вздохнул Айдори. – Хотя это опасный дом.

Больше он не отвечал Ларсу-Уве, и тому поневоле пришлось замолчать. Тем более, что кроме них никто не разговаривал. Ларс-Уве предался тяжким раздумьям, в основном занимаясь гаданьем: утонем, – не утонем; доплывем – пропадем… Время тянулось настолько медленно, что он незаметно уснул.

Проснулся Ларс-Уве от резкого света, бьющего прямо в глаза, от резкого йодистого запаха волн. Сел, потер кулаками заплывшие глаза и вскочил, как ужаленный. Нуисира находился на поверхности.

Ларс-Уве осмотрелся. Корабль выглядел так, словно только что вырвался из жестокой схватки. Передняя часть кают была снесена, в разные стороны торчали расщепленные доски. Носовой помост пропал бесследно, на его месте остались только рваные зеленые лохмотья – – его вырвало вместе с креплениями. Руль был сломан, и Нуисира то и дело прихотливо вилял на курсе. Да и вообще корабль сидел в воде неровно, кренясь на правый борт. Хотя он успел нырнуть, спасаясь от шторма, испытания не прошли для него бесследно.

Только теперь, в спокойной обстановке, Ларс-Уве смог детально рассмотреть таинственное приспособление, выработанное диковинными растениями. Пленки имели толщину сантиметра три и были, видимо, очень прочными. Стержни-канаты с правого и левого бортов смыкались совершенно точно один к одному, образуя полукруглый свод, что помогало противостоять давлению воды. Края пленок на ширину около метра были усеяны тысячами крошечных крючочков, плотно сцеплявшихся друг с другом. Ширина этого соединения по-видимому и обеспечивала герметичность стыка. Все это листья выработали, чтобы охранять свои бутоны!

Ларс-Уве горестно вздохнул, еще раз оглядывая корабль. Нуисира был изрядно потрепан штормом. Похоже, так же считал и капитан, потому что подозвал Айдори и Мато, и они начали о чем-то вполголоса совещаться. Хэнно убеждал, кормчий послушно поддакивал, Айдори сомневался. Но в конце концов сдался и он.

Подойдя к Ларсу-Уве, Айдори хмуро сообщил:

– Нуисира не может продолжать путь из-за полученных повреждений. Хэнно решил повернуть в ближайший Арсенал для ремонта.

– Значит, Ларс-Уве так и не попадет на свой корабль?

– Почему? После окончания ремонта?Нуисира продолжит свой путь ко льдам.

– Арсенал… Это означает возвращение?

– Не известно… Хэнно пока еще не решил твердо. Возможно, корабль повернет на запад и зайдет к земляным червям. Это гораздо ближе. Кроме того презренные твари отремонтируют Нуисира достаточно быстро.

– Если будут ремонтировать.

– Конечно будут! Ведь стражи защищают грязных тварей, значит те им обязаны.Это будет просто возвращение трудом долга крови.

Ларс-Уве помрачнел, он вспомнил о погибшем страже.

– А как с теми…

– Кого забрал Отец-море? – закончил Айдори.

– Да.

– Это их судьба, – развел руками Айдори. – Троих унесло волнами, но какое это имеет значение? Главное – они сумели спасти Золотой Свиток.

– Но…

– Они выполнили свой долг, – отрубил Айдори. – Без девиза корабль не корабль. Нам пришлось бы покончить с жизнью, чтобы смыть позор.

Ларсу-Уве не оставалось ничего, как утвердительно кивнуть.

Айдори так долго и упорно твердил о грязных тварях, живущих в мерзких норах, что Ларс-Уве приготовился увидеть нечто среднее между кротовыми норами и землянками, которые он однажды повстречал в историческом музее. Однако грязные норы оказались вполне приличным городом, чистым и аккуратным, а главное – гораздо более привлекательным, чем Арсенал. Нарядные мощеные улицы утопали в зелени, за деревьями едва виднелись двухэтажные домики, каждый отличался от соседнего либо затейливым флюгером на крыше, либо роскошным мраморным крылечком. Город понравился Ларсу-Уве несравненно больше пыльной и унылой прямолинейности Арсенала. Однако сказать об этом стражам он просто побоялся. Команда сошла на берег, вооружившись до зубов, на их лицах ясно читались такие презрение и ненависть, что Ларс-Уве не понял, намереваются стражи ремонтировать корабль или грабить город.

Построившись в каре, немедленно ощетинившееся копьями, команда Нуисира направилась в город. На корабле осталась сильная охрана, тоже державшая оружие наготове. Ларс-Уве отправился на берег. Каре двигалось посреди мостовой, словно стражи опасались внезапного нападения из-за угла. Что-то не очень походе это было на защитников и опекаемых. По дороге им не попалось ни одного человека, как заметил Ларс-Уве они поспешно прятались в домах, как только слышали грохот сапог по мостовой. выглядело это так, словно в город ворвались захватчики. Но ведь он не был окружен стенами, как Арсенал, значит, ему действительно нечего было опасаться. Тогда почему… В конце концов Ларс-Уве махнул на все рукой. Он уже не раз убеждался, что нормальному человеку не под силу понять происходящее на Сэнкане, лучше дождаться, пока хозяева все разъяснят.

Когда отряд подошел к ратуше, оттуда навстречу выполз неимоверно толстый человек. Он так тяжело сопел и отдувался, что его немедленно хотелось пожалеть. Лишь по латному нашейнику можно было догадаться, что он тоже принадлежит к стражам. Однако этот же нашейник, по мнению Ларса-Уве, всерьез угрожал толстяку удушением.

Увидев Хэнно, толстяк обрадованно раскинул руки.

– Приветствую доблестного командира экипажа Нуисира!

– Приветствую достойного Аодзи! – не менее радостно ответил Хэнно.

– Что привело твой великолепный корабль в эти проклятые морем и небом края?

– Достойный Аодзи нашел правильные слова: море и небо.

Толстяк закашлялся, покраснел и сквозь слезы выдавил:

– Хэнно уходил от шторма?

– Больше. От Великой свадьбы.

– О-о! Понимаю. Значит, Нуисира нужен ремонт.

– Не очень большой, но продолжать путь в теперешнем состоянии корабль не может.

– Постараюсь заставить негодяев шевелиться попроворнее.

– Сочувствую достойному Аодзи. Это скверная работа – командовать земляными червями. Надеюсь скоро увидеть Аодзи в комендатуре Арсенала.

– Твоими устами… – довольно осклабился Аодзи. Потом с удивлением воззрился на Ларса-Уве, поскреб щеку и спросил: – А это кто такой? Где поймали? Земляной червь, наверное. Мерзкие создания никак не оставят мысли прорваться в море. Командир экипажа Нуисира молодец. Это нужно пресекать, жестоко пресекать. Будешь его рубить – пригласи посмотреть. Я это очень люблю.

Хэнно досадливо дернул щекой, искоса посмотрев на Ларса-Уве.

– Это не совсем так, достойный. Хэнно чуть позднее все расскажет. Пока нужно договориться, что и как будем делать. Нуисира должен выйти в море как можно скорее.

Ремонт корабля представлял для Ларса-Уве гораздо больший интерес, чем беседы Хэнно с комендантом города, именно так для себя он определил должность толстяка. Тем более, что беседы моментально превратились в попойки. Поэтому Ларс-Уве вежливо попросил разрешения у Хэнно оставаться на корабле, хотя вся команда была немедленно переведена в унылую серо-зеленую казарму, пристроенную в ратуше. Капитан Нуисира, не вполне опомнившийся после вчерашней вечеринки, опухший, с мутными глазами, похоже плохо соображал, что происходит, и потому согласился сразу. Только предостерег Ларса-Уве от козней земляных червей, так и норовящих напасть на своих защитников, призвал его соблюдать осторожность… Что еще хотел сказать Хэнно, осталось неизвестным, потому что появились в обнимку достойный Аодзи и капитан ремонтирующегося здесь Рокагэ Хиро, и они ушли продолжать беседу. Вырвавшись из тисков дисциплины Арсенала, капитаны не стеснялись.

Рабочие, в отличии от стражей, понравились Ларсу-Уве сразу. Часовые, ежедневно сменявшиеся на корабле, не пытались даже прикоснуться к чему либо. На недоуменный вопрос Ларса-Уве, присматривавший за ремонтом Айдори недовольно процедил сквозь зубы, что ни один страж не осквернит себя прикосновением к инструментам. Это неслыханный позор для исполнителей священного долга, они могут держать в руках только оружие. И вообще, для чего живут на земле черви?

Ларс-Уве попытался понять что-нибудь в разговорах рабочих, но их диалект настолько отличался от выговора стражей, что в первые два дня он мог только догадываться. Потом начал улавливать знакомые слова, потом начал понемногу понимать, потом…

Впрочем, сначала он действительно только следил за ремонтом. Поврежденный нос корабля был залит пенистой белой массой, которая на глазах втягивалась в рваные раны листа и застывала там, постепенно зеленея. Айдори кое-как объяснил, что это переработанный лист, вещество быстро прорастает жилками и включается в ткань корабля. Среди запасов Нуисира есть бочонок с этим составом, однако здесь рана слишком велика, и бочонка просто не хватит. Точно так же была заделана и продырявленная воздушная камера по правому борту, после чего плотники принялись сооружать новую надстройку взамен разрушенной. Айдори огорченно сказал, что пока раны корабля зарастут по-настоящему, пройдет не меньше двух недель. Ларс-Уве сначала тоже огорчился, хотя потом понял, что судьба дает ему великолепную возможность познакомиться с городом. На базе его все равно считают погибшим, поэтому лишняя неделя решительно ничего не значит.

Его первые попытки заговорить с рабочими натолкнулись на презрительное молчание, но Ларс-Уве был настойчив. Правда, вмешался было Айдори, попытавшийся запретить ему разговаривать с погаными тварями, но Ларс-Уве довольно резко ответил, что должен всесторонне изучать планету. Айдори подозрительно посмотрел на него, покусал губу и промолчал, но Ларс-Уве не сомневался, что в тот же день об этом было сообщено Аодзи и Хэнно. Впрочем, в ратуше продолжалось повальное пьянство, и Ларс-Уве не слишком опасался каких-то мер со стороны капитана и коменданта. Скорее всего они даже не поняли, о чем им донес бдительный надсмотрщик. Эти попытки помешать заставили Ларса-Уве еще более настойчиво искать контакта с рабочими. Когда ему удалось наконец объяснить, что он не принадлежит к стражам, то дело приняло иной оборот…

Сон был довольно странным: пестрая компания, состоявшая из серьезного начальника лагеря бен-Ахмада, воздушного создания Машеньки Белых и опухшего от постоянного пьянства коменданта города достойного Аодзи отправилась на морскую прогулку. Почему-то сам Ларс-Уве болтался на плоту, привязанном к корме корабля. Поднялся ветер, волны мотали и бросали плот…

… продолжали сильно трясти.

– – Перестаньте, перестаньте… – отбивался Ларс-Уве, не в силах открыть глаза. Потом совершенно ясным голосом добавил: – Я уже проснулся.

Те, кто не знал его, вполне могли купиться на эту невинную уловку. Стоило его отпустить, как Ларс-Уве тут же утыкался носом в подушку и засыпал сном младенца. Однако сейчас его встряхнули с такой силой, что зубы лязгнули. Ларс-Уве прикусил язык и проснулся бесповоротно.

– Я же говорил, что поднимаюсь, – недовольно бросил он в темноту. – Кто здесь?

– Тихо, иначе проснутся стражи, – ответил приглушенный голос, показавшийся ему знакомым. Одевайся быстрее.

– Зачем? – встревожился Ларс-Уве.

– Одевайся, нужно поговорить. Но не здесь.

– Я…

– Поторопись, иначе придется применить силу.

Недоумевающий Ларс-Уве повиновался. Когда он со спутником вышел на палубу, то в неверном свете луны различил, что похитители были в масках. Опять приключения… Ларс-Уве устал от них, но они засасывали его с безжалостностью водоворота. Как это называлось в старинной литературе? Детектив, что ли?… Время для похищения было выбрано исключительно удачно – тусклый Удзуки закатывался, а более яркий Юдзуки еще не взошел.

Над палубой разносились рев и храп – часовой бдительно правил службу, бодро, ни чем не отвлекаясь, не выпуская из рук оружия… Продолжая сомневаться, Ларс-Уве последовал за незнакомцами на пирс, однако когда они подошли к портовой площади, он вдруг охнул. На голову ему с размаха нахлобучили плотный мешок. Ларс-Уве попытался было протестовать, и чья-то жесткая ладонь плотно зажала ему рот.

– Так нужно, – прошипели на ухо. – Стражи не должны знать, куда увели Расса-Уве.

Он затрепыхался, пытаясь объяснить, что и так ничего никому не скажет, но тот же голос добавил:

– Это Расс-Уве так думает, что ничего не откроет. Стражи умеют развязывать языки даже самым молчаливым, когда это нужно. И пусть экипаж звездного корабля не надеется на свое особое положение. В конце концов Хэнно не обязан помогать кому-либо. Комендатура не спросит за провал этой миссии. Остальной звездный экипаж считает Расса-Уве погибшим и не ищет, поэтому рассчитывать на великую мощь звездных кораблей не следует. За Рассом-Уве сейчас никто не стоит, он слаб и беспомощен, как грудной ребенок.

Ларс-Уве решил попытаться сосчитать шаги и повороты, накладывая их мысленно на план города, но план вспоминал с трудом, а похитители так много петляли и кружили, что вскоре он бросил бесполезное занятие. Его могли завести далеко от порта, хотя с равным успехом они могли продолжать вертеться между бесчисленными портовыми складами.

Когда наконец дурацкий колпак сняли, Ларс-Уве долго не мог отдышаться. Нескоро ему удалось выплюнуть все набившиеся в рот жесткие и колючие волокна мешковины, потом он протер глаза и осмотрелся. В комнате кроме него находились пятеро – трое сидели за столом, а двое продолжали стоять возле Ларса-Уве, не то как почетный эскорт, не то как стража.

Один из сидевших поднялся, почтительно поклонился Ларсу-Уве и произнес:

– Экипаж Рокагэ приносит свои почтительнейшие извинения звездному стражу за проявленную невежливость. Однако другого выхода не было, достойного Расса-Уве необходимо было вырвать из грязных лап кровавых бандитов с Нуисира. – Человек, в котором Ларс-Уве узнал капитана Рокагэ Хиро, еще раз поклонился. – Командир экипажа Рокагэ преданнейше испрашивает разрешения принести все возможные извинения, которые будут сочтены необходимыми в данном случае.

Ларс-Уве помотал головой.

– В чем дело? Зачем экипаж звездного корабля экипажу Рокагэ?

Хиро даже руками всплеснул.

– Неужели непонятно? Расс-Уве полагает, что Арсенал Прилива помогает ему вернуться к своему экипажу исключительно из добрых чувств? Нет, нет и семь раз нет. Это опаснейшее заблуждение, которое может потом дорого обойтись. Командир экипажа Рокагэ давно догадывался, но несдержанный язык Хэнно превратил догадки в Уверенность. Возвращение не будет бесплатным. Арсенал Прилива в обмен потребует помощи в борьбе с истинными защитникам мира и справедливости.

Ларс-Уве постепенно начал прозревать.

– То есть с экипажем Рокагэ.

– Не только. Наш экипаж представляет здесь Арсенал Молодой Луны. Этот Арсенал ведет отчаянную борьбу против многочисленных врагов, окружающих защитников мира со всех сторон. И самым главным, самым опасным, самым кровожадным противником является Арсенал Прилива. Да разве Расс-Уве не имел еще возможности убедиться в жестокости командира экипажа Нуисира?

– Имел, – коротко подтвердил Ларс-Уве.

– И у Расса-Уве остались какие-то сомнения? – патетически возгласил Хиро.

– Остались.

Хиро побагровел, нервно стиснул кулаки. Было заметно, что ему хочется выхватить меч, однако он сдерживается. Сидевшие рядом, видимо помощник и кормчий, оставались спокойными. Один из них даже положил ладонь на руку капитана. Тот шумно вздохнул, успокаиваясь.

– Какие же? Пусть Расс-Уве выскажет их, Хиро постарается развеять заблуждения подобно ветру, уносящему утренний туман.

Ларс-Уве в упор посмотрел на него и медленно, с расстановкой, спросил:

– А какие требования собирается выставить Хиро? Ведь Хиро, как понимает Ларс-Уве, тоже собирается помочь Ларсу-Уве соединиться со своим экипажем.

Хиро помрачнел, из горла у него вырвалось что-то вроде рычания.

– Если бы… Если бы… – Потом он справился с собой и почти спокойно произнес: – Сейчас экипаж звездного корабля находится в моих руках, Хиро мог бы сделать с ним все, что пожелает. Например, заковать в цепи и связанного увезти на север, а там уже начать торговлю с командиром звездного экипажа. – Увидев, как перекосилось лицо Ларса-Уве, он довольно усмехнулся. – Но этого не будет. Наша священная цель – установление всеобщего мира на морях. И если какой-то один Арсенал начнет чрезмерно усиливаться, это неизбежно приведет к новым кровопролитным войнам, потому что непременно последует попытка установления гегемонии. Арсенал Молодой Луны постарается не допустить этого.

– Так… – начал было Ларс-Уве и прикусил язык. Он хотел было сказать, что в таком случае проще всего отрезать ему голову, да вовремя спохватился. Зачем подсказывать практичное и легкое решение трудной проблемы. Ведь чего доброго послушают.

– Нет, экипаж Рокагэ доставит Расса-Уве к мертвым льдам, поможет добраться до звездного экипажа… И пусть лед расступится под ним! – снова закричал Хиро. Его командиры одобрительно кивнули.

– Оставив Арсеналы хозяйничать на Сэнкане, – лукаво закончил Ларс-Уве, не в силах больше терпеть лицемерные тирады.

– Вот оно что, – неожиданно спокойно произнес Хиро. – Уж не столковался ли Расс-Уве с земляными червями? За время ремонта Нуисира у него были такие возможности… Разгильдяйство команды Хэнно общеизвестно…

До Ларса-Уве только теперь дошло, что он снова сболтнул лишнее. Но, что сделано – то сделано. Хиро, прищурившись, смотрел на него, словно решал трудную задачу. И неизвестно, чем бы это кончилось, как в дверь застучали.

– Кто там? – недовольно крикнул Хиро.

Вместо ответа в дверь застучали сильнее, она затрещала.

– Кто это?! – вновь крикнул Хиро, выхватывая меч. То же сделали и четверо его людей. Ларс-Уве благоразумно отошел в уголок, предпочитая следить за развитием событий издали.

Дверь с хрустом разлетелась на куски, и в комнату, размахивая огромным топором, влетел Хэнно. Увидев Ларса-Уве, он обрадованно взревел:

– Вот пропавший! Здесь! – А потом, адресуясь к Хиро: – Попался, мерзавец!

Хиро с грохотом опрокинул стол, левой рукой подхватил тяжелый табурет и запустил его в Хэнно. Тот успел пригнуться, и табурет ударил прямо в лицо кого-то из вбежавших следом стражей Нуисира.

– Что делает здесь твой экипаж?! – спросил Хиро.

– Отпусти Расса-Уве!

– Нет!

Капитан Нуисира со звоном отбросил топор и рванул меч из ножен.

– Мой сороковой шаг к бессмертию! Хэнно идет, божественный Дзэнъюин, жди!

Чуть побледневший Хиро пошел на него, выкрикнув:

– Это же нарушение традиции! Никогда еще капитаны не сражались в порту на глазах земляных червей! Арсеналы не должны показывать, что между стражами существуют раздоры.

– Я опозорю командира экипажа Рокагэ! Я выброшу его головной мускул вонючим собакам!

– Опомнись! Выйдем в море и сразимся.

– Нет! – на губах Хэнно выступила желтая пена. – Здесь и сейчас!

Зазвенело оружие. Экипаж Нуисира примчался сюда почти полностью, поэтому схватка была недолгой. Три человека из экипажа Рокагэ были убиты, четвертый бросил меч и сел на корточки, обхватив ладонями голову. Его треснули рукоятью меча по затылку и оттащили в сторону, чтобы не мешался.

Однако Хиро оказался крепким орешком, он отбивал все удары Хэнно и даже сумел один раз зацепить капитана Нуисира острием меча. Кровь потекла по левому рукаву Хэнно. Злость в этом поединке сослужила ему плохую службу, ослепляя, мешая рассчитывать удары. Почувствовав преимущество, Хиро перешел в наступление, осыпая Хэнно ударами. Тот начал медленно отступать. Еще один удачный выпад капитана Рокагэ – и кровь брызнула из рассеченного лба Хэнно.

Но здесь, до сих пор внимательно следивший за боем капитанов, Айдори вдруг взмахнул мечом и по самую рукоять вонзил его в спину Хиро. Тот захрипел, когда дымящееся лезвие вышло из груди, покачнулся и рухнул на пол. Кровь хлынула у него из горла, ноги дернулись, и он умер.

– Вот так, – мрачно сказал Айдори. Было понятно, что он не слишком рад сделанному, но считает, что выбора у него не было.

Хэнно провел ладонью по лицу, с некоторым удивлением посмотрел на кровь, похоже он не замечал ран, и зло спросил:

– Зачем?

– Так было нужно.

– Это был поединок.

– Хиро прав. На земле, в поганых норах земляных червей…

– Все равно… – уже более спокойно возразил капитан Нуисира.

– Нельзя допустить ни малейшего риска. Ставка слишком велика.

Хэнно покачнулся, он заметно слабел.

– Ладно, всех этих обезглавить, трупы бросить в воду.

– Но еще один жив.

– Свидетели не нужны.

– Ясно.

Ларс-Уве наконец вышел из угла, видя, что опасность миновала. Увидев его, Айдори приветственно махнул мечом.

– Все в порядке.

– Да.

– Отлично. Идем назад в порт.

Ларс-Уве посмотрел на залитый кровью пол и кивнул.

– Мерзавцы, – прерывающимся голосом вымолвил Хэнно. – Экипаж Рокагэ заслуживает страшной кары, но сейчас действительно не время рассчитываться с изменниками. Придется немного подождать. Вот когда Нуисира вернется из северных вод… Как здоровье Расса-Уве?

– Нормально. Экипаж Рокагэ сам хотел выменять Ларса-Уве на какое-нибудь оружие у его экипажа.

– Ах, даже так! – захлебнулся Хэнно. – Ладно, припомним и это.

– Но ведь командир экипажа Нуисира не собирается торговать Ларсом-Уве? – снова не удержался тот.

Хэнно открыл рот, закрыл. Потом сплюнул.

– Конечно. Хэнно знает цену вещам.

Ответ прозвучал весьма туманно и крайне двусмысленно, но капитан Нуисира не был расположен вдаваться в долгие объяснения. Опираясь на плечи стражей, он вышел.

В тот же день Рокагэ спешно вышел в море. Экипаж так торопился, что даже не забрал подготовленные для ремонта доски. Даже это не обрадовало Хэнно, жестоко страдавшего от ран, хотя Айдори и сообщил о бегстве противников с веселым смехом. Рассеченный лоб воспалился, капитана лихорадило. Однако он просто взорвался, когда увидел подброшенный кем-то на борт корабля свиток.

– Понимаете, что это означает?! – вопил он, потрясая свитком перед носом Айдори. – Айдори еще намеревается сам стать капитаном. Вздор! Глупость! Айдори совершенно не умеет управлять экипажем! Охрана корабля поставлена безобразно. Сначала похищение, теперь это! Грязные твари беспрепятственно проникают сюда, чтобы тревожить покой честных стражей!

Айдори покорно кивал, со всем соглашаясь. Было видно, что он безоговорочно признает свою вину. Ларс-Уве из любопытства взял возмутительный свиток, пока Хэнно лежал, забывшись от жара.

Как же это, друзья?

Человек глядит на цветущие хризантемы,

А на поясе длинный меч?

Что крамольного узрели стражи в этих стихах, Ларс-Уве так и не понял. Когда он обратился за разъяснениями к Айдори, тот помрачнел, узнав, что Ларс-Уве прочитал запретный текст.

– Хэнно приказал Айдори в два дня найти виновного. Один Отец-море ведает, что из рабочих мог принести его на борт. Все грязные твари ненавидят нас.

– Но ведь стражи защищают их.

– Вот в том-то и ужас! Они не ведают, что творят.

– За что тогда… – Ларс-Уве никак не мог заставить себя произносить земляные черви, -… стражей так не любят? Ведь есть же конкретная причина.

Айдори замялся, потом неуверенно сказал:

– Стражи почти постоянно живут в море на кораблях. В море – дома. А земляные черви – все время на одном месте, в грязной норе. Что общего между ними? Ничего. Грязные твари сознают свою ущербность и ненавидят стражей, не понимая, что стражи постоянно заботятся и охраняют их паршивые норы.

Он постарался поскорее замять разговор, оставив Ларса-Уве наедине с сомнениями и подозрениями.

А на следующий день Айдори схватил одного из рабочих, несмотря на его крики и оправдания. Остальные рабочие сбились в кучу, о чем то тихо переговариваясь. Любая попытка освободить товарища была обречена на неудачу – по приказу Айдори группа стражей с обнаженными мечами окружила их. Казалось еще немного – и начнется резня. Но угрозы сделали свое дело – ремонт возобновился, рабочие сдались. Айдори торжествовал, Хэнно удостоил его похвалы. Закованный в кандалы рабочий был отправлен в комендатуру. Протрезвевший после недавних событий Аодзи устроил своему немногочисленному караулу страшный разгон. Зажиревшие стражи проснулись, и тюремную камеру охраняли с величайшим тщанием. А когда Ларс-Уве попытался еще раз поговорить с рабочими, его без лишних церемоний загнали в каюту.

Работы по ремонту корабля были завершены, когда в порту появился новый гость. Команда Нуисира встретила его осторожно, лишь когда над Киюми показался мирный зеленый флаг, напряжение спало. Только потом вспомнили, что, собственно, Киюми базируется на тот же Арсенал Прилива, еще два года назад перейдя из Арсенала Урагана. Последовала вспышка нервного смеха, поэтому когда капитан вновь прибывшего корабля Тюи явился на Нуисира с визитом вежливости, его встретили по-королевски. О чем разговаривали капитаны, осталось тайной, только команды вытащили на свет и принялись чистить кольчуги и точить мечи. На вопрос Ларса-Уве Айдори неопределенно ответил, что готовится выполнение высших задач, непосредственно связанных со священным долгом.