Текст книги "Морские битвы Первой мировой. Трагедия ошибок"

Автор книги: Александр Больных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Бои в Рижском заливе в августе 1915 года

После боя на Доггер-банке в январе 1915 года главные силы германского Флота Открытого Моря пребывали в бездействии и апатии больше года – до рейда на Лоустофт в апреле 1916 года. Но такое бездействие разлагает личный состав быстрее концентрированной серной кислоты, только этим можно объяснить появление германских линкоров летом 1915 года на Балтике. Ссылки на какие-то действия по поддержке фланга армии или обеспечению коммуникаций явно надуманны и фальшивы.

Скорее всего, это были учения, приближенные к боевым. Ведь именно с такой целью Адмиралтейство направило «Куин Элизабет» в Дарданеллы – повоевать, решительно ничем не рискуя.

Формальным объяснением была все-таки поддержка фланга армии. Немцы решили попытаться прорваться в Рижский залив и вытеснить оттуда русские корабли, тревожащие фланг 10-й армии. Непосредственно группа прорыва состояла из 4-й эскадры линкоров вице-адмирала Эрхарда Шмидта. Мы с ней уже встречались, и сильнее эти допотопные броненосцы с тех пор не стали. «Линкорам» были приданы столь же древние броненосные крейсера «Роон» и «Принц Генрих», а также легкие крейсера «Аугсбург», «Бремен», «Любек», «Тетис», 24 эсминца и миноносца, 14 тральщиков, 12 катеров-тральщиков и 2 прерывателя минных заграждений. Оперативное прикрытие выглядело гораздо солиднее. 1-я эскадра линкоров вице-адмирала Гедеке в составе, 1-я Разведывательная Группа знаменитого адмирала Хиппера, 2-я Разведывательная Группа контр-адмирала Геббингауза, 2 флотилии эсминцев под общим командованием коммодора Ресторффа, а также флотилия тральщиков. Всего немцы привлекли к операции 8 линкоров, 7 броненосцев, 3 линейных крейсера, 2 броненосных и 9 легких крейсеров, 56 эсминцев и миноносцев, 3 подводные лодки, 48 тральщиков и много кораблей других классов. Эти силы в 2 с лишним раза превосходили весь Балтийский флот, однако, большинство немецких кораблей противника так и не увидело.

Русские Морские силы Рижского залива состояли из броненосца «Слава», 4 канонерок, минной дивизии и нескольких подводных лодок. Русское командование надеялось на плотные минные заграждения, однако, как показали события, эта надежда была напрасной. При правильной подготовке и достаточном количестве тральщиков никакие минные заграждения противника остановить не в силах.

8 августа развертывание германских сил было завершено. Отряд прорыва подошел к Ирбенскому проливу. Броненосцы крейсировали западнее полуострова Сворбе, линкоры и линейные крейсера прогуливались севернее.

В 3.50 германские тральщики начали расчищать фарватер прямо по центру пролива. Непосредственно группу траления поддерживал легкий крейсер «Тетис» и 6 эсминцев. Их прикрывали броненосцы «Эльзас» и «Брауншвейг», легкий крейсер «Бремен» и 13 эсминцев. Весьма показательно то, что «грозные линкоры» вице-адмирала Шмидта так и не рискнули подойти к проливу.

Примерно в 5.10 налетел на мину, подорвался и затонул тральщик Т-52, переоборудованный из старого миноносца. Но это было только начало. В 5.38 на мине подорвался крейсер «Тетис», в 7.07 – миноносец S-144 из группы поддержки. Они были отправлены в Либаву под прикрытием миноносцев S-140 и S-147. Примерно в это же время группа русских гидросамолетов атаковала 4-ю эскадру линкоров. Бомбы разорвались примерно в 100 метрах от сопровождавшего броненосцы крейсера «Роон».

Первыми из русских кораблей около 5.00 вблизи пролива появились канонерские лодки «Грозящий» и «Храбрый», которые начали обстрел тральщиков. Потом появились эсминцы под командованием контр-адмирала Трухачева, руководившего обороной Рижского залива. Тральщики не выдержали огня и вызвали помощь. Появились «Эльзас» и «Брауншвейг», которые в свою очередь обстреляли русские корабли. В 8.45 адмирал Трухачев, не желая бессмысленно рисковать, вышел из-под огня германских броненосцев.

Около 10.30 к месту боя подошел броненосец «Слава» под командованием капитана 1 ранга князя Вяземского. Перестрелка с 2 германскими броненосцами длилась около получаса, дистанция составила примерно 85 кабельтовых – сойтись ближе противникам мешали минные заграждения. Большая дистанция вынудила Вяземского затопить часть отсеков, чтобы вызвать искусственный крен 3°. Это позволило ему увеличить дальность стрельбы орудий главного калибра. Прием достаточно широко распространенный, особенно при обстреле берега. Его применяли почти все флоты. Но что хорошо при бомбардировке неподвижной цели, может оказаться ошибочным в морском бою.

Маневренность броненосца значительно ухудшилась, что затруднило действия «Славы».

Вскоре броненосец получил попадание 280-мм снарядом. Хотя оно не причинило больших повреждений, Вяземский тоже вышел из боя.

К 11.15 германские тральщики под прикрытием огня броненосцев протралили проход во второй группе заграждений. Адмирал Шмидт уже отдал приказ своим кораблям начать выдвигаться в Рижский залив, но тут тральщики налетели на очередное минное поле. В 13.32 подорвался и затонул тральщик Т-58. Этого Шмидт уже не выдержал. По плану немцы отводили на расчистку фарватера не более 3 часов. Тральщики возились уже более 10 часов, подорвались 4 корабля, и конца заграждениям так и не было видно. Поэтому операция была временно прекращена. Тральщики отправились в Виндаву.

Наступила небольшая передышка, которую русские использовали для усиления минных заграждений. Следующие столкновения произошли 10 августа.

Сначала очередную «побудку» устроили русским миноносцам германские броненосные крейсера. «Роон» и «Принц Генрих» в сопровождении «Любека» и «Бремена» рано утром подкрались к полуострову Сворбе и в 3.30 обстреляли стоящие на якоре под берегом русские корабли. Миноносцы в панике снялись с якоря, каким-то чудом избежав столкновений. Немцы выпустили около 200 снарядов, но добились только 2 попаданий в корму «Сибирского стрелка». Повреждения были совершенно незначительными. На берегу пострадали самолетные ангары. Положение спасли подводные лодки. Русская лодка «Гепард» и английская Е-1 атаковали корабли контр-адмирала Гопмана. Хотя все 3 торпеды прошли мимо, немцы поспешили удалиться.

В этот же день небольшую перестрелку имел отряд Хиппера. Адмирал Шмидт придал ему легкие крейсера «Аугсбург» и «Пиллау», а Геббингауз получил эсминцы V-99 и V-100.

Обе разведывательные группы направились на север. Возле маяка Утэ они заметили русские крейсера «Рюрик», «Баян», «Адмирал Макаров» и «Богатырь». Принимать бой с линейными крейсерами было бы глупо, и русские скрылись в шхерах. Хиппер не рискнул преследовать их, опасаясь мелей и мин. «Фон дер Танн» дал пару залпов по немного отставшему «Баяну», тем дело и закончилось. После этого он обстрелял маяк Утэ, выпустив 62 снаряда калибра 280 мм и 60 снарядов 150 мм. Русская береговая батарея открыла ответный огонь, и линейный крейсер получил 152-мм снаряд в носовую трубу. В этот момент появилась русская подводная лодка «Дракон», которая попыталась атаковать легкий крейсер «Кольберг». Хиппер решил не испытывать судьбу и отошел.

Вторую попытку форсировать Ирбенский пролив германский флот предпринял 16 августа. На сей раз прикрывать тральщики должны были линкоры «Нассау» и «Позен».

Похвальбу, будто немцы бросили в бой линкоры только потому, что их броненосцы не могли справиться со «Славой», мы назовем немного легкомысленной. Я полагаю, что эта замена была вызвана желанием не отогнать броненосец, а уничтожить его. Огневой мощи «Эльзаса» и «Брауншвейга» для этого не хватало, так как «Слава» успевала отойти.

Вообще, со вторым этапом операции связано много лжи. Например, наши историки любят писать, что немцы держали в резерве в Либаве 5 линейных кораблей типа «Виттельсбах» и 2 линейных корабля типа «Верт» («Флот в Первой Мировой войне», том 1, стр. 178). С таким же успехом немцы могли держать в резерве греческие галеры! О «линкорах» типа «Виттельсбах» мы уже писали. В конце концов, смотрите справочник в первом томе нашего издания. Броненосцы береговой обороны типа «Верт» там тоже упомянуты.

Добавим лишь одно: за древностью и ветхостью этих кораблей немцы просто опасались выводить их в море. Но чего не сделаешь для живописания подвигов русского слона, который всегда был самым сильным в мире.

В 4.00 германские тральщики начали работу. На сей раз их прикрывали легкие крейсера «Пиллау» и «Бремен». Линкоры «Нассау» и «Позен» стояли на якорях с опущенными противоторпедными сетями в окружении миноносцев. Все-таки подводные лодки союзников изрядно напугали немцев. В 11.45 на мине подорвался и затонул тральщик Т-46.

Около 12.00 к проливу подошли русские корабли. Броненосец держался ближе к берегу, обстреливая основную группу тральщиков, а канонерки находились немного к северу.

Тральщики временно прекратили работу и отошли. На помощь им пришел крейсер «Бремен», который открыл огонь по русскому броненосцу. «Слава» вышла из-под обстрела (Вот он, символ действий Балтийского флота! Броненосец драпает от легкого крейсера, который может уничтожить одним залпом. Ссылки на дальность стрельбы не что иное, как наглая и глупая ложь. 105-мм орудия «Бремена» ни при каких условиях не могли сравняться с 305-мм орудиями «Славы».). Командир приказал заполнить водой отсеки правого борта, чтобы увеличить угол возвышения орудий главного калибра.

Оправившись от испуга, князь Вяземский вернул броненосец в бой. Разумеется, «Бремен» был вынужден отойти. Ему на смену пришли «Позен» и «Нассау», которые открыли огонь с дистанции 115 кабельтовых. Однако около 18.00 начало темнеть, и германские тральщики прекратили работу.

В ночь на 17 августа германский командующий направил в Рижский залив эсминцы V-99 и V-100 для атаки броненосца «Слава». Под прикрытием темноты германские эсминцы пошли вдоль самого берега. В 19.55 они встретили в проливе эсминцы «Генерал Кондратенко» и «Охотник». Перестрелка длилась около 5 минут, после чего противники потеряли друг друга из виду. Но русские эсминцы подняли тревогу, и немцы никого в заливе не нашли. В 1.10 около входа в Аренсбургсую бухту, где обычно стояли русские корабли, V-99 и V-100 имели столкновение с эсминцами «Украина» и «Войсковой». Бой велся на дистанции всего 3 кабельтовых и длился 3 минуты. Немцы, не видя своей главной цели, сразу ушли.

Уже на обратном пути в Ирбенском проливе их перехватил эсминец «Новик». Бой начался в 4.15 и длился 17 минут. Вот как описывает его командир «Новика» капитан 2 ранга М. А. Беренс: «Я увидел прямо по курсу во мгле два корабля. Пробил боевую тревогу и, подойдя ближе, определил 2 больших неприятельских миноносца, трехтрубных, двухмачтовых, по типу подходящие к аргентинским миноносцам, строящимся в Германии. Миноносцы, видимо, заметили „Новик“ и пошли прямо на него большим ходом. Тогда я склонился влево настолько, чтобы могли действовать все орудия, и открыл огонь с 47 кабельтовых при ходе 17 узлов. Неприятельские миноносцы легли на параллельный курс и сейчас же открыли ответный огонь.

Уже третий наш залп дал накрытие, и мы перешли на беглый огонь по головному миноносцу. У него была сбита средняя труба, из основания которой повалили клубы черного дыма. Одновременно возник пожар на юте, мой эсминец уменьшил ход.

Я перенес огонь на другой миноносец, который, пройдя между „Новиком“ и подбитым кораблем, прикрыл его завесой густого белого газа, выходящего с кормы. До этого второй корабль противника получил несколько попаданий и у него был замечен пожар. Лег курсом прямо на него, и когда из-за завесы показался первый эсминец, снова открыл по нему огонь, изменив соответственно курс. Через 2 минуты у него был замечен пожар в середине корабля, и он начал жаться к берегу, прикрываемый вторым кораблем.

Преследовать их не мог, ли так как в это время уже подходил к ограждающей вехе – за ней находилось русское минное заграждение. С уменьшением хода провожал огнем до выхода из предела действительной стрельбы. Возле Михайловского маяка головной эсминец, который все еще горел в двух местах, начал сильно погружаться кормой, выпуская светящиеся ракеты – белую и красную… Спустившаяся мгла не дала возможности проследить его дальнейшую судьбу».

Дальнейшая судьба V-99 прекрасно известна. Эсминец наскочил на мину, и, чтобы не затонуть, был вынужден выброситься на берег. В германские корабли попали 11 снарядов, на них погибли 17 человек и 39 были ранены. «Новик» получил попадания нескольких осколков от близких разрывов. Хотя результат боя совершенно ясен, с его описанием ясно далеко не все. Минный офицер эсминца Г. Граф пишет, что корабль израсходовал всего 23 снаряда. Меткость около 50 %? Это ведь совершенно неслыханно, прецедентов в истории военно-морского искусства всех времен и народов просто нет. И что это за беглый огонь, когда за 17 минут из 4 орудий выпускается 23 снаряда? Посчитайте скорострельность сами, помня при этом, что русские 102-мм орудия могли делать 15 выстрелов в минуту.

В общем, 17 августа немцы возобновили траление пролива. Броненосец «Слава» снова вышел к проливу, но теперь германские линкоры стреляли метче. Броненосец получил 3 попадания 280-мм снарядами, которые причинили ему серьезные повреждения. Один снаряд разорвался под кормой «Новика». Русские отошли, так как дальнейшие попытки удержать немцев привели бы к бессмысленной гибели кораблей. 18 августа к 15.30 германские тральщики завершили расчистку фарватера.

На следующее утро германские корабли вошли в Рижский залив. Но еще до того произошло событие, поставившее под вопрос всю судьбу операции. 19 августа в 8.10 британская подводная лодка Е-1 капитан-лейтенанта Лоренса заметила линейные крейсера Хиппера между островами Фарэ и Эзель. Лоренс попытался торпедировать головной корабль, но его торпеда попала в шедший вторым в строю «Мольтке». Хиппер был вынужден уйти в Данциг. С этим эпизодом связаны 2 примера лжи советских известных писателей. Именно лжи, потому что в невежестве я их упрекнуть не смею.

Пикуль заявил, что «Мольтке» торпедировала русская подводная лодка. Колбасьев был хитрее. Он написал, что русская лодка могла торпедировать «Мольтке», но не стала стрелять, так как это мог оказаться русский броненосец «Слава». Но даже беглый взгляд на карту показывает, что с таким же успехом можно было отказаться от атаки в Балтийском море на том основании, что на рейде Владивостока тоже находятся русские корабли. Следует говорить о вопиюще низком уровне подготовки русских подводников. Но об этом мы подробнее поговорим в следующей нашей книге.

19 августа около 19.30 германские корабли вошли в Рижский залив. И снова показало себя русское головотяпство. Русское командование отправило на разведку эсминец «Новик», который столкнулся с легким крейсером «Пиллау». Эсминец отошел к Моонзундскому проливу. Канонеркам «Кореец» и «Сивуч» повезло меньше. Около 19.30 они натолкнулись на крейсер «Аугсбург» и 2 эсминца. Немцы вызвали на помощь линкоры, и в 20.30 в сопровождении 7 эсминцев появились «Позен» и «Нассау». Исход боя сразу стал ясен. «Сивуч» был буквально разнесен на куски, «Кореец» скрылся в Перновском заливе, где выбросился на берег. И никто не спросил с адмирала Максимова, который отвечал за оборону Рижского залива, за гибель 2 кораблей.

В ночь на 20 августа подорвался на мине и затонул германский эсминец S-31, который находился в дозоре между островом Руно и мысом Домеснес. Немцы затопили на входе в Пернов (Пярну) 3 брандера. Эту операцию бессмысленную прикрывали крейсер «Грауденц» и эсминцы V-28, S32, V-108, V-183. Бессмысленную потому, что русские все равно не пользовались гаванью Пернова.

В итоге, немцы ушли из Рижского залива. Они потеряли эсминцы V-99 и S-31, тральщики Т-46, Т-52 и Т-58. Линейный крейсер «Мольтке», крейсера «Тетис» и «Аугсбург», эсминцы V-100 и S-144, тральщик Т-77 были повреждены. Русские потеряли канонерки «Кореец» и «Сивуч», были повреждены броненосец «Слава» и эсминец «Сибирский стрелок». Вместо легкой прогулки немцы получили тяжелую и кровопролитную битву.

Да, они прорвались в Рижский залив, но ведь они не собирались там оставаться! В итоге все потери немцев оказались бесполезны.

Эта операция могла бы иметь смысл, если бы русское командование осознало ее значение. Немцы показали, что никакие минно-артиллерийские позиции не в состоянии остановить подготовленный флот, которым командуют настоящие адмиралы, а не заведующие доками. Фактически это означало крах всей стратегической концепции русского Балтийского флота. Не неудачный план кампании или ошибочное оперативное решение, а именно ошибочность исходных постулатов. Однако русские адмиралы этого просто не заметили… Блаженны нищие духом!

ПРИЛОЖЕНИЕ

Состав сил германского флота

1-я эскадра линкоров «Остфрисланд», «Тюринген», «Гельголанд», «Ольденбург», «Позен», «Рейнланд», «Нассау», «Вестфален»

1-я Разведывательная Группа «Зейдлиц», «Мольтке», «Фон дер Танн»

2-я Разведывательная Группа «Штральзунд», «Пиллау», «Регенсбург», «Грауденц»

Гибель 10-й флотилии эсминцев

Завершился 1915 год для немцев так же неудачно, как и начался. 7 ноября в районе острова Борнхольм легкий крейсер «Ундине» был торпедирован британской подводной лодкой Е-19 капитан-лейтенанта Кроми (Зверски убит чекистами во время захвата британского посольства). Получив попадания 2 торпед, старый крейсер затонул.

В ночь с 15 на 16 декабря русские эсминцы «Новик», «Победитель» и «Забияка» поставили под Виндавой 150 мин. Уже на следующий день на него попала германская эскадра в составе легкого крейсера «Бремен» и эсминцев V-186 и V-191. Первым в 17.45 подорвался и затонул V-191. Через 19 минут на 2 минах подорвался «Бремен». Оба взрыва произошли в носовой части корабля. Крейсер быстро затонул, унеся с собой 11 офицеров и 187 матросов. Но и это еще не все! 23 декабря на том же заграждении погибли сторожевик «Фрейя» и эсминец S-177.

Поэтому в следующей кампании обе стороны действовали не слишком решительно. В 1916 году на море произошло только одно значительное событие, зато какое! На русских минах погибла целая флотилия новейших германских эсминцев. Но это произошло лишь осенью, и до того случилось достаточно много разных мелочей.

В течение 1915 года Балтийский флот значительно усилился. Новые линкоры, вошедшие в строй в конце 1915 года, завершили боевую подготовку и теперь могли считаться полностью боеспособными. В 1916 году в строй вошли 10 новых эсминцев типа «Новик» и 10 новых подводных лодок. Была изменена организационная структура Балтийского флота. Однако уже ничто не могло повернуть закаменевшие мозги Моргенштаба. Опыт полутора лет войны так и убедил паркетных адмиралов ставки, что немцы совершенно не собираются прорываться в Финский залив. В плане кампании на 1916 год ставка в очередной раз с твердокаменным упрямством потребовала «не допускать проникновения противника к востоку от главной морской нарген-порккалауддской позиции в Финском заливе». Действия флота должны были подчиняться выполнению этой главной задачи, а все остальные считались второстепенными. Против всех ожиданий неприкрытая трусость оказалась полезной.

В марте ставка утвердила план создания передовой минно-артиллерийской позиции. И в конце мая русские заградители поставили первые 993 мины между островами Эре и Даго.

Впоследствии, это заграждение разрослось, было поставлено в общей сложности 5189 мин. Была подновлена и центральная минно-артиллерийская позиция, где были выставлены 2165 мин. Были поставлены крупные заграждения в Ботническом заливе и в районе Аландских островов. Но паника в штабах была так сильна, что возник план создания еще и тыловой позиции в районе Нарвы.

Именно на передовое заграждение напоролись германские эсминцы. Твердая уверенность немцев в полнейшей пассивности русского флота начала толкать их на безрассудные поступки. Было решено провести вылазку в западную часть Финского залива и обстрелять Балтийский порт.

В набег была отправлена 10-я флотилия эсминцев, состоявшая из 11 новейших кораблей постройки 1914-16 годов. Прикрывали ее 3 легких крейсера и более старых эсминцев, державшихся западнее острова Даго.

Наверное, лучше всего о том, что произошло в ночь с 10 на 11 ноября 1916 года, расскажет главный пострадавший, командир 10-й флотилии капитан 2 ранга барон фон Витинг (К сожалению, приходится использовать очень старый перевод, сделанный моряком, а не профессиональным литератором. Поэтому текст выглядит довольно топорно).

«Это было 27 октября (Старый стиль). Бешеным ходом неслись 11 миноносцев X флотилии под моим командованием внутрь Финского залива навстречу неприятелю. Что может быть лучше!

В моем распоряжении – храбрые, закаленные войной офицеры и команды. Они слепо доверяют друг другу и в трудные минуты работают рука об руку.

Их томит нетерпение столкнуться с врагом, сразиться во имя победы и славы Германии. Моя флотилия состоит из новейших, лучших миноносцев.

Нам поставлена цель – уничтожение неприятельских кораблей, цель, которою должен гордиться каждый истый моряк.

Правда, задание очень нелегкое и рискованное. Адмирал, пославший нас, взял на себя тяжелую ответственность. Но это уже не наше и не мое дело.

Мы знаем, что русские понаставили много мин в своих водах, но счастье сопутствует риску, отчего бы ему не улыбнуться и нам!

Итак, вперед! „Курс – Ost, ход – 21 узел, строй – кильватер“, – так гласил мой приказ с наступлением темноты.

В бесконечно длинной колонне шли миноносцы за головным S-56. Такой строй был избран, чтобы по возможности предохранить себя от мин.

Расстояние между каждым из миноносцев – 300 метров. Сзади видны только 3 миноносца; остальные теряются в темноте. Это неудобно, но ничего не поделаешь, недаром вся линия, от головного S-56 до концевого корабля, растянулась более чем на 3000 метров.

Погода благоприятная: луна скрыта облаками, и море спокойно.

В 20.38 передают морзянкой, что задние миноносцы отстали. Пришлось повернуть, чтобы узнать, что случилось. Трех задних миноносцев нет: S-57 (доблестный старший лейтенант Притвиц, впоследствии погиб), V-75 (капитан-лейтенант Менхе) и G-89 (капитан-лейтенант Заупе) больше не видно. Наконец по линии с заднего миноносца передают, что один из них подорвался на мине.

Это было печальное начало. Но что делать! Долгие поиски в темноте этих миноносцев, которые теперь остались где-то далеко на западе, все равно ни к чему не приведут. Кроме того, ведь при пострадавшем, согласно ранее отданному распоряжению, остались 2 миноносца.

Повернули опять и с остальными идем дальше на восток. Только позже удалось узнать подробности того, что случилось. Оказывается, на V-75 под командирским мостиком взорвалась мина, и кочегарки быстро наполнились водой. На помощь к нему подошел S-57. Вдруг раздался новый страшный взрыв, которым V-75 был разорван на три части. Этим же взрывом на S57 срывает главный паропровод, а вскоре он сам попадает на мину и гибнет. G-89 спасает с обоих миноносцев их экипажи.

Между тем флотилия продолжает свой путь 21-узловым ходом. В 10 часов мы с большим трудом открыли остров Оденсхольм и определились, чтобы точно знать свое место во время предстоящей операции. Наконец, от G-89 приходит радио, что V-75 и S-57 погибли.

Я сейчас же хотел приказать, чтобы 3 миноносца пошли ему на помощь, так как он имел на себе 3 комплекта команды, но в это время приходит второе радио, что G-89 повернул на запад и имеет ход 30 узлов. Тем лучше. Значит, я могу спокойно продолжать путь с 8 миноносцами. Пусть успех операции вознаградит нас за потерю 2 кораблей.

Но где же неприятель? Или он опять предательски предупрежден о нашем набеге? Ни одного корабля, ни одного дозорного судна, хотя мы уже давно в Финском заливе. Это обидно…

Для того, чтобы сделать хоть что-нибудь, я решаю войти в Рогервик и обстрелять укрепленный Балтийский порт. Возможно, что в его гавани стоят неприятельские корабли. 5 миноносцев я оставляю перед бухтой, а с G-90 (капитан-лейтенант Херимнг), S-59 (капитан-лейтенант Клейн) и S-56 (бравый и жизнерадостный капитан-лейтенант Крех, впоследствии тоже погиб) я вхожу в бухту Рогервик. Заграждение, очевидно, поставлено в самой бухте.

Осторожно проходя вплотную к форту с восточной стороны, мы подходим к молу на расстояние 600 метров. Ни одного корабля нет. Как это досадно! Что же, остается обстрелять только военные сооружения.

Бедный Балтийский порт! Напрасно там чувствуют себя так спокойно за минными заграждениями. Какой переполох поднялся, вероятно, в нем, когда в 1.30 ночи 6 прожекторов вдруг неожиданно забегали своими лучами взад и вперед и началась ужасная бомбардировка. Но „варвары“ обстреливают только сооружения в гавани, склады, сараи и подобные постройки и щадят мирный город… Выпущены 162 разрывные гранаты; результат – солдаты и лошади убиты, а военные сооружения превращены в развалины…

После этого выходим из бухты и, дав 26 узлов, несемся на запад. Там, за минным полем, в условленном месте нас ждут наши легкие крейсера. Чтобы не попасть на то место, где взорвались S-57 и V-75, я немного меняю курс.

Вдруг за последним миноносцем нашей колонны блеснули вспышки, и послышался грохот орудий! Итак, неприятель все-таки нас открыл и напал на задние миноносцы! Самый полный ход вперед! Скорее на помощь! В этот момент у второго миноносца (капитан-лейтенант Херинг) поднимается огромный столб воды. Кругом больше ничего не слышно. На самом миноносце – образцовое спокойствие. Проходя мимо G-90, я узнаю подробности несчастья. Оказывается, мина взорвалась под турбинами. Это уже третий миноносец.

S-59 (капитан-лейтенант Клейн), подойдя к борту G-90, принимает его команду, а тот тем временем тонет. Не успело еще остыть впечатление от этой потери, как прожектор заднего миноносца, прорезая своими лучами темноту, ночи, начинает сигналить. С отчаянием читаем: „V-72 ММ“. Это означает попадание миной. Нет, это не подводные лодки – это мины! Но ведь это ад, куда мы попали! Я подхожу к V-72 (бравый капитан-лейтенант барон фон Редер позже тоже погиб). У его борта уже стоит V-77 (капитан-лейтенант Стратман), который снимает команду. Довести подорванные миноносцы до порта нечего и думать: они настолько повреждены, что еле держатся на воде.

Итак, S-57 и V-75 погибли на пути вперед, а теперь погибли G-90 и V-72. От гордой флотилии остается всего 6 миноносцев. Что-то еще готовит нам судьба!

Тем временем G-89 благополучно подошел к крейсерам.

Продолжаем путь на запад. Но не успели еще все миноносцы соединиться, как сзади меня снова вспыхивает ужасное „ММ“. Это S-58 (капитан-лейтенант Херман, позже погиб).

И этот миноносец так сильно поврежден, что больше не в состоянии держаться на воде. В его отсеки вливается огромное количество воды, и он вдруг опрокидывается. Слава богу еще, что большая часть команды уже на S-59.

Что за страшная ночь! Кругом темнота, погода все портится, а за заграждениями, наверное, нас ждет со своими флотилиями неприятель. Среди же этого чертова котла – только мины, против которых нет защиты.

Вдруг опять зажигается прожектор: „ММ“. Значит, опять надо, рискуя собой, снимать людей с подорвавшегося миноносца, а затем, что наиболее обидно, он погибнет со своими торпедами, которые, однако, потонут не сразу.

Увы, они должны потонуть, так как мы их не можем взять с собою, и они не должны плавать на поверхности, чтобы не попасть в руки русских. Весь этот ужас скрашивается только благодаря мужеству, проявляемому офицерами и командами.

Но не время для размышлений! Всем довольно работы: и миноносцам, которые тонут, и тем, которые спасают. Мне самому то и дело приходится отдавать приказание за приказанием и по возможности вести миноносцы так, чтобы и остальные не наткнулись на мины. Курс держим на юг, так как мне он кажется самым безопасным. Вероятно, заграждения расположены именно по этому направлению, а следовательно, мы будем идти параллельно ему.

Разумеется, те, которые подходят к борту подорвавшегося миноносца, сами подвергаются огромной опасности, но другого выхода нет. Если бы еще точно было известно расположение заграждения, тогда все миноносцы остались бы за ним, а спасение велось при помощи шлюпок. Но раз вокруг мины, то для меня как начальника может быть только 2 решения: или предоставить подорвавшийся миноносец его собственной участи и с другими стремиться полным ходом выйти с минного поля, или посылать миноносец к борту пострадавшего снять экипаж, находясь поблизости, наготове помочь и второму, если он попадет на мину. Первое решение мне, как германскому офицеру, не могли прийти даже на ум. Таким образом, оставалось только последнее.

Спасение шлюпками тянется слишком долго. Уже более часа S-59 перевозит ими команду S-58. Он не может подойти к самому борту, ибо на поверхности рядом с ним видны мины. Все это время остальные миноносцы держатся тут же, на минном поле.

Наконец S-59 готов и идет за остальными миноносцами. Но не успевает он пройти и тысячи метров, как его постигает та же судьба. Сквозь темноту ночи опять сверкает зловещее „ММ“.

Теперь уже я сам иду к борту S-59. Очень неприятное плавание. Вот я вижу 2 большие мины плавающие на поверхности, почти рядом с S-59. Скорее к борту, взять команду, и прочь от тебя, доблестный корабль! Ты слишком тяжело поврежден, чтобы тебя можно было довести домой. S-59 уже имел на себе два лишних состава, а поэтому, когда S-56 пришлось снять с него всех людей, на нем оказалось три лишних комплекта. Всего на нашем борту находилось теперь почти 400 человек. Но как хорошо держат себя люди! Ни страха, ни злобы, ни слова упрека. Даже нет торопливости при пересадке. Все идет как на учении. По временам слышатся возгласы: „Сперва возьмите раненых, а потом перейдем и мы“. Да, это были надежные люди.

Я еще имею 4 миноносца! Неужели еще не конец этой дьявольской ночи? Нет! Мы все пока на минах. Довольно размышлений! Они не помогут.

Скорее, как можно скорее прочь из этих злых вод. Дальше, дальше на запад с S-56, V-76, V-77 и V-78 со скоростью 27 узлов! Одно утешение: стало светать. Но бедам еще не пришел конец. Вдруг опять тихий звук взрыва под последним миноносцем, V-76 (капитан-лейтенант Яспер). Высокий столб воды, и „MM“. V-77 спасает экипаж, a V-76 тонет.

Осталось только 3 миноносца. Одиноко и грустно мы ищем правильный путь домой и на этот раз находим… Удивительным стечением обстоятельств S-56 избежал всех мин, хотя как флагманский шел в голове кильватерной колонны. Наконец и с ним произошло несчастье, но, правда, без тяжелых последствий. Неожиданно лопнула одна из труб, и из котлов ушла почти вся вода. Миноносец принужден остановиться. Сейчас же к нему на помощь подходят V-77 (капитан-лейтенант Стратман) и V-78 с моим верным начальником полуфлотилии капитан-лейтенантом Регенсбургом и храбрым командиром корабля капитан-лейтенантом Кранцем. Они отшвартовываются к бортам и дают воду. Исправление аварии длится почти час. Кругом все еще мины.