Текст книги "Зинуля"
Автор книги: Александр Гельман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Петренко (встречая, кричит на лестницу).Ну куда, Клавдия? Комната какая?
Клава (появляется вместе с Зинулей).Налево, угловая.
Зинуля идет, однако, вправо.
Зина, ты куда? Она у себя в кроватке.
Зинуля. Я подарок возьму. (Скрывается в одной из комнат).
Слева, из угловой комнаты, выскакивает Нина.
Нина (злобно, Клаве).Ты что наделала? Там же Людочка, мы её туда перенесли! Договорились же!
Петренко. Спокойно! Куда её надо?
Нина. Вон туда! (Показывает на комнату, из которой вышла).
Клава стоит растерянная, у неё дрожат губы.
Зинуля (возвращается в коридор. С удивлением).Так она же здесь – Людочка! У меня в кровати. Спит. (Клаве).Зачем ты обманула?
Нина (подходит к Зинуле, бесцеремонно берет её за локоть).Пойдем, поешь. Там для тебя приготовлено. (Грубо тянет Зинулю в угловую комнату).
Зинуля (вырывает руку).Ты что, пьяная?
Нина (снова ухватилась).Пошли, пошли! Тебе надо поесть.
Зинуля. Я не хочу есть. (К Петренко).Идём.
Петренко. Куда – идем? Ты поешь, поешь... Я подожду...
Голос Вали (из глубины коридора).Зи-ну-ля! Не верь им! Они тебя обманывают! Они меня закрыли! И тебя хотят закрыть! Они сговорились! Не верь им!..
Зинуля (побледнев).Что здесь происходит? (Кричит).Что здесь происходит?! Нина, немедленно выпусти Валю!
Петренко. Ты за Валю не беспокойся! Тебя зовут жрать – иди! (Делает шаг к Зинуле).Ну!
Клава (не выдержав, кричит).Не надо-ооо!
Петренко (налившись кровью).Что – не надо?.. Что – не надо? (Зинуле).Иди, вон туда, ешь! Никуда мы не пойдем! Они меня попросили, я тебя привез, вот и всё! Придумала – водозабор! Тебе лечиться надо!
Голос Вали. Откройте меня! Откройте меня!
Но Зинуля уже ничего не слышит– она рванулась, бросилась из коридора. Петренко одним прыжком её догнал– сграбастал, поднял в воздух, понёс. Она бьется, кричит. Валя тоже кричит. Клава плачет. А Петренко, перед которым Нина открыла дверь приготовленной комнаты, сделав шаг внутрь, поставил Зинулю на ноги и сильно толкнул– чтоб отлетела подальше. Он захлопнул дверь, Нина повернула ключ.
Петренко (Нине).Не вымай! Ключ на место! А то там другой ключ найдет, откроет!
Нина вставляет ключ.
Петренко (Клаве).А ты, писюха,– не берись, если не умеешь! (Грозно уходит).
Голос Зинули. Что вы сделали – откройте! Сволочи! Выпустите меня!
Голос Вали. Выпустите её! Выпустите её! Откройте!
Клава стоит посередине коридора, набычившись, вобрав голову в плечи. Вдруг кинулась к двери, оттолкнула Нину. Но та её схватила сзади, поволокла. Клава кричит, бьется, но Нина втащила её в одну из комнат и тоже заперла.
Голос Людочки (из другой комнаты).Мама! Моя мама!.. Мамочка! Мамочка!
Голос Клавы. Людочка! Людочка! Нина, выпусти меня немедленно!
Голос Зинули. Я требую – откройте! Откройте! Выпустите меня!
Голос Вали. Выпустите её! Выпустите меня!
Нина несколько подрастерялась, но не очень. Она курсирует от двери к двери, как надзирательница.
Нина (у одной из дверей).Людочка, спи! Ничего с твоей мамой не случилось! Спи! (У другой двери).А ты, Клава, вообще заткнись – сама за ней пошла, а сейчас орёшь! (У следующей двери).Зина! Там на столе еда – поешь! Специально для тебя оставлено! В термосе – чай! В тумбочке остаток водки – глотни, спать будешь лучше! (У следующей двери).Валя, прекрати! Зина уже успокоилась, а ты кричишь! Что – лучше было бы, если бы она сейчас там в лесу сидела?.. (На выбежавших из разных комнат полуодетых девчат).Что повыскакивали? Отбой!
Голос Людочки. Мама!.. Мамочка!..
Нина. Людочка, я сейчас к тебе зайду! Перестань ныть!
Улица в новом городе. Ни души. В окне третьего этажа появляется Зинуля– взлохмаченная, глаза страшные. Бросает вниз босоножки. Скрывается. Снова появляется– с ворохом простыней. Спускает простыни за окно. Опав, они вытягиваются «канатом» до самой земли. Зинуля забирается на подоконник– действуя осторожно, но ловко, она, как обезьянка, вцепляется ногами и руками в простыни, медленно сползает вниз... Спрыгивает на землю. Схватив одну босоножку, другую, не обуваясь, убегает, куда ноги несут... Как слепая...
Комната в квартире Виктора Николаевича.
На журнальном столике трещит телефон. Настенные часы показывают четыре часа. Заспанный, в одних трусах, злой, выходит Виктор Николаевич.
Виктор Николаевич (подняв трубку, мрачно).Слушаю! Кто-кто?.. Какая Никиткина?.. Так... А что случилось?.. Что-что? С ума сошла она, что ли?.. Так... Так... О, господи! А куда она побежала?.. Я сейчас позвоню главному механику, Сергею Сергеевичу... Он ваш непосредственный начальник, пускай берёт мою машину и вместе ищите её...
Вестибюль женского общежития.
Валя (по телефону).Виктор Николаевич, надо, чтобы вы сами поехали! Сами! Она в жутком состоянии, Виктор Николаевич! Её надо задержать... Она уедет!.. Да не надо Сергея Сергеевича, она его терпеть не может... И он тоже! Я вас прошу... Надо вам, вам!..
Перрон местной станции. Внимательно глядя по сторонам, стоят Валя с большой сумкой в руке, молодой парень– шофер Виктора Николаевича и Сергей Сергеевич– пожилой человек, с глуповатым, недобрым лицом.
Голос дежурного по станции. Внимание! С первого пути отправляется поезд триста тридцать два, Омск – Хабаровск!
Сергей Сергеевич. Ну всё – нету её! (Поворачивается, чтобы идти).
Валя. Подождите! Может, она нас заметила, спряталась, а в последний момент вскочит!
Постепенно нарастающий шум отходящего поезда.
Сергей Сергеевич. Я говорил Виктору Николаевичу – гнать её надо... С ходу! Я сразу понял, что за штучка. А он тянул. Теперь я должен её искать неизвестно где! (Вале).Теперь – куда?
Валя. Может, она туда вернулась... На свой пенёк...
Сергей Сергеевич. Пенёк... У меня три дочки – ни одна из них на пеньках не сидела! А теперь у меня пять внуков – они тоже на пеньках сидеть не будут!
Шофер Виктора Николаевича. А вдруг будут?
Сергей Сергеевич. Не будут! Другое воспитание! (Вале).Где этот пенёк её, ты знаешь?
Валя. Знаю...
Сергей Сергеевич. Ну, поедем... На пенёк... На горшок!
Уходят.
В лесу, на поляне.
На пеньке сидит Сергей Сергеевич– мрачно курит трубку. Валя и шофер Виктора Николаевича в разных концах поляны кричат: «Коп-тя-е-ва-ааааа! Зи-ну-ля-аааааааа! Зи-на-ааааааааа! Зи-ну-ляааа!»
Валя (подходит к Сергею Сергеевичу).Что делать будем?
Сергей Сергеевич. А я откуда знаю? Может, она утопилась в речке – теперь жди неделю, пока всплывёт.
Валя. Вы что? Вы что?! Надо поехать всюду... Поищем! Тоже мне!..
Сергей Сергеевич. Ты езжай. Я тут побуду... Может, она сюда явится.
Валя. Водитель! Поехали!
Растворно-бетонный узел. Здесь сейчас безжизненно, полная тишина. Вбегает Валя. Входит в Зинулину конторку– никого нет. Она садится на вращающийся стульчик, глаза у неё сейчас очень печальные, берет в руки громкоговоритель.
Валя (в громкоговоритель).Зинушка... Зинушка! Это Валя! Мы тебя ищем... Если ты где-то здесь спряталась, пожалуйста, выйди ко мне! Зина... (Посидев ещё чуть, выходит из конторки. Некоторое время ждет. Никого. Уходит).
Коридор общежития ИТР. Входит Валя. Несмело подходит к двери одной из комнат. Робко стучит. Никто не отзывается. Стучит сильнее.
Голос Федора Ивановича (за дверью).Меня нет. Ты слышишь! Меня нет! Уйди немедленно и забудь эту дверь! Навсегда!
Валя. Фёдор Иваныч, это Валя. Валентина Семеновна. Зина пропала, понимаете. Её не было у вас?
Голос Федора Ивановича. А кто это – Зина? Я не знаю такую. И вас не знаю. Вы поняли меня? Отойдите от двери!
Валя попятилась.
В лесу, на поляне.
Уже совсем светло. Здесь сейчас много людей. На пеньке сидит Виктор Николаеч, рядом стоят Сергей Сергеевич и Борис Павлович. В стороне– группа рабочих. Появляются Валя и шофер Виктора Николаевича.
Виктор Николаевич (поднимается навстречу).Ну, что?
Валя качает головой.
Виктор Николаевич. Везде искали?
Валя кивает.
Сергей Сергеевич. К этому... Фёдору Ивановичу... Заходили?
Валя. Да.
Виктор Николаевич. Не было её там?
Валя. Нет.
Виктор Николаевич. А на растворном?
Валя. Были.
Борис Павлович. А не может она спать в общежитии... Вернулась и спит? А мы её ищем.
Валя. Были мы в общежитии – и в комнатах и у швейцара спрашивали.
Виктор Николаевич. Плохо дело...
Сергей Сергеевич. Может, снять с участка пару бригад... Лес прочесать? Она вполне может где-то спать в кустах. А может, на каком дереве... (Руками изображает петлю на шее).
Виктор Николаевич (резко).Сергей Сергеевич, заткнулся бы ты!
Сергей Сергеевич (возмущенно).Да ради бога! Я вам давно говорил – гнать её надо! И этого тоже... По технике безопасности. Такой он принципиальный, понимаешь... Акт на меня тогда состряпал! Одной рукой писал, а другой за грудку молодую держался!..
Шофер Виктора Николаевича (перебивает).Гляньте, это не она идет? Вон, далеко... По-моему, она...
Все повернули головы.
Виктор Николаевич. Кажется, она... Никиткина!
Валя было отошла– подбежала.
Виктор Николаевич. Посмотри-ка внимательно – это твоя подруга идёт?
Валя (радостно).Ой, это она! Она! Я побегу! (Побежала).
Виктор Николаевич. Никиткина, назад!
Валя (вернулась).Чего? Я её встречу.
Виктор Николаевич. Не надо. Сама подойдёт. (Сергею Сергеевичу).Уберите людей, не надо никого.
Сергей Сергеевич (охотно приступает к обязанностям).Товарищи, прошу всех в автобус! На работу! Уже вот... (Показывает на часы).Прошу, прошу!
Первый рабочий. А что такое? Нельзя, что ли?
Сергей Сергеевич. Раз сказано – значит, нельзя! Давай! А то я сейчас команду дам шоферу, автобус уедет. Будете пешедралом добираться. Давай!..
Второй рабочий. Только без рук! Я никуда не уйду. Я её знаю, может, я что скажу по делу.
Виктор Николаевич (подходит к рабочим– отстраняет Сергея Сергеевича).Товарищ, я вас очень прошу – мне нужно спокойно поговорить с человеком. Ведь если бы я с ней разговаривал в кабинете, вы же не стали бы врываться, правда? Так вышло, что надо здесь. Вряд ли свидетели этому разговору помогут.
Довод с кабинетом подействовал.
Второй рабочий. Виктор Николаевич, она девчонка хорошая! Я на цементовозе в прошлом году у них работал, на растворном, я знаю! Она молодец! Вы её не обижайте!
Первый рабочий. Зануда она, а не молодец! Её погнали оттуда, и правильно!
Удаляясь, поклонник и противник Зинули заспорили, вмешались другие рабочие... Слышится шум отъезжающего автобуса. У пенька остаются Виктор Николаевич, Сергей Сергеевич, Борис Павлович, Валя. И два шофёра– они держатся в стороне. Все смотрят в сторону приближающейся Зинули.
Сергей Сергеевич (демонстративно усаживаясь на пенёк).На всякий случай займем её место... (Подмигивает).
Появляется Зинуля. Она идёт не торопясь, вольной, даже несколько ленивой походкой, всматриваясь в поджидающих её людей. Но если они смотрят озабоченно, настороженно– Валя с виноватой печалью в глазах, Сергей Сергеевич– заранее настраивая себя агрессивно, Виктор Николаевич как главная фигура в предстоящем разговоре, собирая в душе все своё спокойствие и здравомыслие,– то Зинуля смотрит на них как-то даже беспечно, с лукавым, насмешливым предвкушением встречи. Мы ещё не видели её такой– волосы у неё почему-то влажные, она ими потряхивает на ходу, во рту держит травинку, играет с ней, но при всей своей внешней беспечности она сейчас внутренне напряжена и собрана, как никогда.
Зинуля (певучим голосом).Какая встреча, какая встреча! Надо же! Здрасьте, Виктор Николаевич! (Протягивает руку).
Виктор Николаевич смущенно пожимает.
Зинуля. Здрасьте, Сергей Сергеевич!
Сергей Сергеевич пожимает ей руку, не вставая с пенька, поморщившись.
Зинуля. Здрасьте, Борис Павлович. И вы тут! (Подходит к Вале).Валентина, тебе тоже привет!
Валя (почти плача, пожимает Зинуле руку).Прости меня, если можешь...
Зинуля. Потом... Грехи потом буду отпускать. (Подходит к двум шофёрам).А вы тоже ко мне, товарищи? А, это шофер Виктора Николаевича. Привет! А это кто же? (Поворачивается к начальству).У Сергея Сергеевича пока нет персональной машины... Ой! (Всплеснула руками, догадавшись. Второму шоферу).Вы – Мазурик? Да? Возите Бориса Павловича? Ой, как интересно! Мне про вас тут ночью рассказывали! Между прочим, вы должны мне спасибо сказать!
Мазурик– остроносый, худощавый мужичонка неопределенного возраста, аккуратно подстриженный.
Мазурик (хохотнув).Я? За что это, интересно?
Зинуля. Как же! Это же я... Я написала ту самую докладную, из-за которой Борис Павлович забрал «жигули» у Петренко, и теперь они вам достались!
Мазурик (покраснев).Ну, даёт...
Зинуля. Вам повезло! Борис Павлович обычно плюёт на мои докладные. А тут, видите, вспомнил. (Поворачивается к Борису Павловичу).Видите, Борис Павлович, пригодилась все-таки моя докладная, правда? Не зря старалась!..
Борис Павлович нахмурился, он хочет оборвать Зинулю, но Виктор Николаевич его удерживает– мол, не надо, спокойно.
Зинуля (Мазурику).А мне Петренко какую подлость сделал за эту докладную – слышали, да? Виктор Николаевич! Я сейчас в речке купалась, да, и вдруг подумала – а Петренко-то ведь сколько бетона попортил, чтобы мне отомстить! Пять кубов у него было, которые он свез на свалку, и ещё там двадцать... На водозаборе раздолбить придется. Видите, он не просто так отомстил, а за счет государства! Прямо народный мститель какой-то! (Очень грустно).А знаете, Виктор Николаевич, знаете, Борис Павлович, я ведь перед его самосвалом на коленях стояла. Да! (Побежала на дорогу, показывает).Вот тут! На этом месте! (Возвращается).Я плакала, просила: ну, признайся Виктору Николаевичу, а он прямо как царь сидел в кабине! А потом поехал, и грязью меня по лицу – хлыст! хлыст! (Борису Павловичу).Вам бы так! (Подходит решительно к пеньку).Сергей Сергеевич, между прочим, я у вас в кабинете на ваше место не сажусь! (Жестом приглашает его встать с пенька).
Сергей Сергеевич (притворяется глухим).Чего? Иди в машину, тебя отвезут в общагу... Тут сидеть не положено. Сейчас сюда приедут – вырвут этот пенёк с корнями...
Виктор Николаевич (посчитав, что пора и ему вступить в разговор).Зина, у меня к вам просьба...
Зинуля (перебивает).Извините, Виктор Николаевич, но я не буду с вами разговаривать, пока не займу своё место! Сергей Сергеевич, это мой кабинет! Виктор Николаевич меня вытурил из конторки, снял с поста – что же, у меня и места не должно быть?
Виктор Николаевич. Сергей Сергеевич, я прошу вас, уступите ей место.
Сергей Сергеевич. Да ради бога! (Вскакивает демонстративно с пенька).Давайте, давайте... Скоро она вам на голову сядет... Вместо пенька! В обнимку... Кое с кем!..
Зинуля (делает реверанс).Спасибо, Виктор Николаевич. (Садится на пенёк).Да, так я вас слушаю, Виктор Николаевич. (Изображает официальное лицо).Какой там у вас вопрос... То есть просьба?
Борис Павлович шумно, возмущенно вздохнул.
Виктор Николаевич. Зина, вы сейчас очень возбуждены... Я думаю, вам надо отдохнуть, поспать. А после обеда я специально высвобожу время, и мы подробно обо всём поговорим.
Зинуля. Ой, да я ни капельки не устала, вы что! Наоборот! Вы знаете, откуда я сейчас пришла?
Виктор Николаевич. Откуда же?
Зинуля. С того света!
Виктор Николаевич не знал, как реагировать,– на всякий случай воздел руки.
Зинуля. Вы думаете, я купаться пошла? Нет. Я пошла топиться. Серьёзно! Я уже подыскала подходящий камень, придумала, как его лифчиком к шее подвязать. Все было готово. А знаете, кто меня спас? Петренко! Я сидела там, на берегу... Прощалась... И вдруг из воды выплывает рожа Петренко! Представляете? Одна голова... Без тела, без шеи. Она так передо мной проплыла, с такой улыбочкой... Победителя, поднялась в небо и растаяла. Я тогда – камень в сторону... «Да что это такое, думаю, – он вознесся в небо, а я должна в речку!» И вдруг такая ясность у меня в мозгах: «Ты что, говорю себе, надумала? Ты же должна на пеньке сидеть! Там твоё место! Сейчас вся стройка узнает, люди придут, Виктор Николаевич прибежит, а тебя там нет!..» Я тогда – плюх! – выкупалась, поплавала, освежилась... И вот пришла! Вы не верите? (Сует руку в карман куртки, достает блокнот, листает).Вот... Я две записки посмертные написала. (Протягивает блокнот Виктору Николаевичу).Можете почитать...
Виктор Николаевич отпрянул.
Зинуля. Ну прочитайте. Ну что вы боитесь? Я же живая! Читайте!
Виктор Николаевич застыл.
Зинуля (серьёзно, гневно).Довести человека не боитесь, а читать боитесь? (Выдёргивает листки, рвет на кусочки, выбрасывает. Блокнот прячет в карман).В общем, так – я не встану отсюда, Виктор Николаевич, пока Петренко не признается в своей подлости! Ясно? Пускай спускается оттуда (показала на небо)и прямо здесь, при всех, признается. А когда он это сделает, тогда вы выйдете перед народом и зачитаете приказ – об отмене того приказа. И я прямо отсюда пойду на растворный. Буду дальше выполнять свои обязанности. Как выполняла. В том же духе.
Пауза.
Виктор Николаевич. Может, сделаем так, Зина. Поедем сейчас в управление, и я прямо при вас...
Зинуля (перебивает).Не надо... При мне! Не надо! Я уже поняла, что вы хотите. Отмените приказ, и чтобы я пошла себе в будку. Вроде ничего и не было. Спасибо! Я знаю эти ходы. Ходила по ним всю ночь!.. Вы мои докладные засовывали, а меня не засунете! Я теперь сама докладная... Живая докладная записка Коптяева Зина! Читайте меня... Все! Меня Петренко учить жить не будет – я его буду учить жить!
Борис Павлович. Дочка, я вот сейчас был у Петренко на квартире. Виктор Николаевич меня просил зайти. Он не признаётся, понимаешь? Как его заставить?
Зинуля. Не знаю как!
Борис Павлович. Вот видишь... Не знаешь. И мы не знаем. Это же не так просто – припереть его. На это потребуется время – несколько дней, может быть, больше...
Зинуля. А я не спешу. Сколько потребуется, столько буду сидеть.
Сергей Сергеевич. А на работу? Через пятнадцать минут (тычет в часы)у тебя, между прочим, прогул начинается!
Зинуля. Ничего, отпуск оформлю... Я ещё не была. Вот уже месяц у меня есть. Авось хватит вам...
Виктор Николаевич. Честно говоря, Зина, мне лично признания Петренко совершенно не нужны. Я вам и так верю. Это, по-моему, самое главное.
Зинуля. А я вам не верю! Вот что самое главное – что я вам не верю. Понятно? (Передразнивает).«Мне лично...» Вам лично только одно надо – чтобы я тут не сидела. Так вы со мной осторожненько, осторожненько... Ласково... Культурно! Прямо так-так-так... Кошечка, да? А вчера с ходу сняли – раз-два! Не подумали даже, что надо проверить, разобраться. Я что – вам врала когда-нибудь? Я что – плохо работала, у меня хоть одно замечание серьёзное за два года было? Просто я вам не нужна... Такая! Мешаю! Надоела! Вот вы и воспользовались случаем. Только вы думали – я и не пискну. А я – смотри какая – села!.. Ну, тогда ладно, так и быть, иди обратно. Уж лучше там сиди, чем здесь. А вы знаете, почему я сижу на нём (ткнула в пенёк)?Из-за вас. Да-да. Я за эту ночь многое поняла, было время подумать. Из-за вас! Потому что вам всё лишь бы как-нибудь... Я одна только требую по-настоящему. Да, одна! Это не хвастовство, это просто факт: только я одна требую на этой стройке, как положено! За это меня все не любят и ненавидят! Мне вчера правильно сказали: Виктору Николаевичу и половины того не надо, что ты делаешь. А почему это, интересно, вам не надо? Я что, больше вас получаю? Или дела так хорошо идут... Три раза уже сроки переносили! Это, между прочим, не я, а вы такой растворный заложили... Маленький, на три мешалки... А надо пять! Вы заложили – а я плохая, бетона не даю! Уже мне и подарочки суют, и не знаю что... Жениться готовы за машину бетона! Постоянно оскорбляют! А за что? А за то, что вы не требуете – ни от вышестоящих, ни от нижестоящих! Жизнь вас, видать, не заставляет требовать. Ну, так я вас заставлю... Я тоже жизнь! А если меня неправильно воспитали, вызывайте сюда моих родителей, моих учителей – пускай здесь покаются передо мной! Только и слышу: «Твое старанье никому не нужно, дура!»... «У тебя судьба такая – тебе всегда будет плохо!» Да что это такое? Я где живу – в дебрях или в СССР? Пожалуйста, я встану, я немедленно отсюда уйду. Только напишите приказ – за исключительно добросовестную работу Коптяеву Зинаиду уволить, изгнать! Или пишите, как делаете, или делаете, как пишете, Виктор Николаевич!.. Я вас заставлю стребовать с Петренко. Я больше одна требовать не буду. А если окажется – всем плевать, я тогда лучше сдохну на этом пеньке, и пускай меня закопают под ним! (Вдруг).Валька, что у тебя там в сумке? Есть пожрать?
Валя подбегает, вытаскивает сверток, разворачивает.
Зинуля. Сюда положи!
Валя кладет на траву пакет– там бутерброды, нарезанные куски пирога, варёные яйца, кусок курицы, булка. Из сумки Валя достает ещё термос, ставит рядом.
Зинуля. Извините. Я не ела ничего со вчерашнего утра. А мне теперь силы нужны... (Начинает есть– жадно, с аппетитом).
В этот момент с ревом подъезжает машина. Довольно проворно для своих лет вбегает секретарь Виктора Николаевича.
Секретарь (издалека).Виктор Николаевич! Виктор Николаевич!
Виктор Николаевич подходит к ней.
Секретарь (взволнованным шёпотом).Виктор Николаевич, звонили из треста, просили вам срочно передать: Коптяеву с пенька убрать немедленно. Просто немедленно!
Подъезжает ещё машина. Вбегает моложавый представитель треста.
Представитель треста. Привет, Виктор Николаевич. Я уже в курсе (небрежно кивнул в сторону пенька).Предупреди её ещё раз: если откажется – у меня в машине сидят дружинники... Её заберут.
Виктор Николаевич (побледнев).Нет!
Представитель треста. Что – нет? Управляющий мне велел связаться с тобой и решить этот вопрос. Я получил приказ.
Виктор Николаевич. Я сказал – нет! Я во всем виноват, не она. Её не трогать!
Представитель треста. Ей не положено здесь сидеть... Неужели не понятно? Нельзя!
Виктор Николаевич. Я сказал – её не трогать.
Представитель треста. Ну смотри, Виктор Николаевич. Я вынужден немедленно доложить управляющему. Пойми, если мы её уберем – это будет ЧП [2]2
ЧП – чрезвычайное происшествие.
[Закрыть]в масштабах твоего СМУ, ты будешь разбираться. А если она будет сидеть – с тобой будут разбираться. Твоя голова будет в игре!
Виктор Николаевич. Уезжай.
Представитель треста уходит.
Виктор Николаевич. Борис Павлович! Разыщите Петренко, немедленно его ко мне в кабинет!
Борис Павлович подбегает.
Виктор Николаевич. И напишите объяснительную записку – почему машина, которую вы отобрали у Петренко, оказалась у вашего личного шофера! (Уходит).
Кабинет Виктора Николаевича.
Виктор Николаевич сидит за своим столом. Перед ним– Петренко, Нина и Клава. Клава тихо плачет.
Петренко (нагло, уверенно).Меня на пушку брать не надо, Виктор Николаевич! Это никакое не доказательство, что я поехал за ней ночью. Да, поехал. Потому что они просили! (Кивнув на девчат).Нина, расскажи, как было... Расскажи, расскажи... Давай!
Нина. Как было? Мы видим – её нет. Пошли к нему. Он не хотел. Я его уговаривала... Жалко же, она ещё темноты боится. Он привез её и ушел домой. Но тут мы допустили ошибку: надо было её не в комнату, а в кладовке закрыть – там окна нет, она бы заснула, и всё. Мне в голову не приходило, что она может на простынях спуститься. Спортом она не занимается, откуда я знала, что она такая прыткая...
Виктор Николаевич. А почему сами не остались с ней?
Нина. Как почему? Утром же на работу. У нас работа нелёгкая – если ночь не поспишь, не очень-то...
Петренко. Теперь ты, Клава, подтверди – все было так, как Нина сказала? Или не так?
Клава плачет и кивает. Звонит телефон.
Виктор Николаевич (поднимает трубку).Слушаю. Здравствуйте, Борис Емельянович... Да, я ему не разрешил... Борис Емельянович, я силу применять не буду... Силы слишком неравные, понимаете? Зачем вы сюда примешиваете то, чем здесь и не пахнет? Ну и что, если к ней люди подходят... Пускай подходят. Я не дам её трогать – я сейчас сниму бригаду мужиков и они будут её охранять! Вы что, хотите таким способом нашу с вами вину свалить на неё, девчонку? (Резко).Борис Емельянович, она там сидит – «за», а не «против». Понимаете – «за»! Она больше «за», чем мы с вами, вместе взятые! Не надо переворачивать всё с ног на голову. (Спокойнее).Да, он здесь, стоит передо мной... Не признаётся. Я передаю дело в прокуратуру. Это не просто так... Обидел девчонку. Это самая настоящая расправа... За то, что человек честно выполнил свои служебные обязанности. Да ещё с причинением ущерба государству! Он должен за это отвечать. А то он думает – ему всё сойдёт... Хорошо, я буду вам звонить. (Кладет трубку).
Петренко. Вы, Виктор Николаевич, поосторожней! На горло брать не надо! Нашли дурачка. Это я на вас могу подать в суд... За клевету! (Кричит).Не звучало слово водозабор! Понимаете – не звучало! Вы докажите, что звучало, и тогда будем разговаривать! А если вы не знаете, как её убрать оттуда, я в этом не виноват! Я не устраиваю посиделок на пеньках, как она! Я честно работаю! С шести утра за баранкой каждый день, по десять-двенадцать часов! Без выходных!.. Расправа... Это вы её, между прочим, сняли с должности, а не я. У меня такой власти нет – снимать людей. А теперь вдруг решили добреньким быть? Я вам сказал – она больная, чокнутая! Вы где-нибудь слышали, чтобы нормальный человек бросался на колени перед самосвалом? Надо вызвать скорую и отправить её в больницу... Вот и всё. Всё равно вам придется это сделать. И чем раньше, тем лучше. Для вас!
Виктор Николаевич (бледный, медленно поднимается. К девчатам).Выйдите. Я вас потом позову.
Нина и Клава выходят из кабинета.
Виктор Николаевич (подходит к Петренко, берет за грудки).Слушай, ты! Ей девятнадцать лет, ты! Я за такие вещи могу задушить, понимаешь?! (Орёт).Вот так возьму сейчас, и всё!..
Секретарь (быстро входит).Виктор Николаевич...
Виктор Николаевич (перебивает).Потом! Уходите отсюда! (Снова поворачивается к Петренко).
Секретарь. Я хотела сказать... Сейчас звонили... Коптяева уже на работе.
Виктор Николаевич. Как – на работе?
Секретарь. На работе...
Виктор Николаевич. Ну-ка проверьте. Да не ходите туда, отсюда позвоните!
Секретарь (подходит к столу, поднимает трубку одного из телефонов).Будьте добры, соедините меня с растворным. (Кивает Виктору Николаевичу).Здравствуйте Зинуленька! Беспокоит Ирина Григорьевна. Меня попросили узнать, сколько бетона выдано с начала смены?.. Сорок два кубометра. Спасибо, дорогая. (Кладет трубку, Виктору Николаевичу).Очень корректно, спокойно ответила.
Пауза.
Петренко. Я могу идти?
Виктор Николаевич. Пока можете идти! Но только пока!
Петренко, усмехнувшись, выходит.
Виктор Николаевич (секретарю).Позвоните в трест...
Секретарь. Сказать, что...
Виктор Николаевич. Да-да! Меня ни с кем не соединяйте!
Секретарь выходит из кабинета. Опустошённый, разбитый, Виктор Николаевич опускается в кресло. За эти несколько часов он сильно изменился– лицо вытянулось, постарело. Глаза его смотрят сейчас очень грустно.
Растворно-бетонный узел.
Грохочут бетономешалки, шум машин.
Зинуля (в громкоговоритель– голос у неё изменился, стал сдержанней, не такой трескучий, как в начале пьесы).Семьдесят четыре – тридцать два, везёте на рембазу! Повторяю: семьдесят четыре – тридцать два, рембаза! Аппаратная!..
В самом верхнем проеме окна появляется Клава.
Зинуля. Клава, сделай на втором бункере два замеса марки триста! И глянь – вентиляция работает?
Клава покачала головой и ещё рукой помахала– вентиляция не работала. К окошку подходит Петренко– сунул путевой лист.
Петренко. Привет... Куда первый рейс?
Зинуля (отметив что-то в путевке).Шестая насосная.
Петренко (с трудом скрывая усмешку).Ну что – встала с пенька?
Зинуля. Ага, встала. Там сейчас другая сидит.
Петренко. Чего-чего? (Смеётся).Брось заливать? Другая... Будь здорова, не кашляй! (Уходит).
В лесу, на поляне.
На пеньке сидит Валя. В руках у неё маленький транзисторный приемник, звучит музыка.
Появляется Петренко; увидев Валю, вздрогнул. Валя его не видит, он подходит к ней из-за спины.
Петренко. Пигалица, ты что здесь делаешь?
Валя (оборачивается).Как что? То же самое, что Зинуля делала. Мы сейчас будем по очереди сидеть, Петренко. Я договорилась с девчонками, с которыми училась в ПТУ. Нас уже девять человек. Теперь мы можем сидеть хоть месяц, хоть два, хоть год! Пока ты не признаешься, что Зинуля посылала тебя на водозабор. Или пока не уедешь из нашего города. Теперь все, все будут про тебя знать... Даже дети в школе! А со временем сюда будут водить экскурсии. (Голосом экскурсовода).«Товарищи, внимание! Вы видите перед собой знаменитый Зинулин пенёк. Много лет назад, когда только начинал строиться наш город, на этом пеньке...»
Петренко (перебивает).Ну, хватит... раскудахталась! Вам не разрешат! Никто не позволит!
Валя. Почему не разрешат? Это у нас будет комсомольский пост. А вот и моя сменщица идет!
Петренко обернулся.
Девушка (с книгой в руке).Здравствуйте, товарищ Петренко.
Петренко воззрился на неё, не отвечая. Валя, улыбаясь, поднимается– её место на пеньке занимает девушка. Валя передает ей приемничек, помахала рукой, побежала.
Девушка. Ну, как поживаете, товарищ Петренко? Рассказывайте! (Смотрит на него без злобы, спокойно, даже, пожалуй, приветливо).
Петренко не выдерживает. Первый раз за это время в его нахальных глазах мелькает смятение.
Петренко (нервно).Вам не разрешат! (Поворачивается, уходит. Обернувшись, орёт).Не разрешат!! (Скрывается).
Сияет солнце, звучит музыка, девушка сидит на пеньке, она раскрывает книгу, но не смотрит в неё. Она смотрит на нас. И взгляд её– ясный, открытый, уверенный. И чуть насмешливый.
Занавес.
