Текст книги "Зинуля"
Автор книги: Александр Гельман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Александр Исаакович Гельман
Зинуля
Действующие лица
Зина Коптяева, в просторечии Зинуля.
Подруги Зинули:
Валя, Нина, Клава.
Петренко.
Жена Петренко.
Виктор Николаевич.
Секретарь Виктора Николаевича.
Шофер Виктора Николаевича.
Фёдор Иванович.
Сергей Сергеевич.
Борис Павлович.
Представитель треста.
Мазурик.
Коренастый.
Прораб.
Наташа.
Пожилой бригадир.
Молодой бригадир.
Водитель в свитере.
Девушка с книгой.
Шоферы, рабочие, девчата.
Деление на акты – по усмотрению постановщика.
Один из участков большой стройки. Стены недостроенных зданий, пустые проёмы окон на разных уровнях. Действие пьесы начинается в разгар рабочего дня. Из глубины сцены доносятся пронзительные, нарастающие, протяжные автомобильные гудки. Машина гудит очень долго. Наконец, в проёме окна на втором этаже появляется пожилой бригадир.
Пожилой бригадир (кричит).Чего орёшь?
Гудки прекращаются.
Голос Петренко (возмущённо).Бетон! Куда сгружать?
Пожилой бригадир. Чего? Мне бетон не требуется, я не заказывал! Может, Масакову? (Показывает направо, уходит).
Слышно, как машина отъезжает, потом останавливается. Снова раздаются гудки. В проёме окна другого здания появляется молодой бригадир.
Молодой бригадир. Чего орёшь?
Гудки прекращаются.
Голос Петренко. Бетон! Куда сгружать?
Молодой бригадир. Какой ещё бетон? Я сегодня не нуждаюсь! Может, Авдеенке? (Показывает налево).
Голос Петренко. Я там был!
Молодой бригадир. Тогда не знаю. Прораба спроси! (Показывает вниз, уходит).
Слышно, как машина отъезжает– и снова останавливается. Опять гудки. Из здания выходит прораб– краснощекий толстячок в очках с авторучкой в руке.
Прораб. Чего орёшь?
Гудки прекращаются. Появляется Петренко– крупный, широкоплечий мужик лет сорока.
Петренко (грозно подходит к прорабу).Полчаса с бетоном катаюсь! Куда сгружать?
Прораб. Бетон? Я разве заказывал бетон? (Оборачивается).Наташа!
Выходит Наташа– молоденькая беременная легкотрудница.
Прораб. Наташа, мы что, на сегодня бетон заказывали?
Наташа. Здрасьте! Вы же велели не заявлять – я не заявляла! Никакого бетона!
Петренко (истерически орёт).Бето-о-о-он! Куда сгружа-а-а-ать?
Прораб. Тихо, тихо, – орёшь! Кто тебя сюда направил?
Петренко. Как кто? Зинуля! Велела – на очистные сооружения!
Прораб. Вот пускай она и отвечает – Зинуля. Очистные сооружения бетон не заказывали. Когда надо, у неё не допросишься. В понедельник на коленях стоял перед ней... Из-за машины бетона. Не дала! А теперь прислала! В общем, будь здоров! Большой привет Зинуле! (Направляется в здание).
Петренко (догоняет прораба, хватает за ворот).Я сорок минут сюда вёз! Теперь – обратно? Принимай!
Прораб. Убери руки!
Петренко. Я сейчас тебя забетонирую этим бетоном... Если не примешь! Будешь первым памятником в этом городе!
Наташа (отталкивает Петренко).Зинулю забетонируй, понял! Он не виноват! Её!
Петренко. Нет, я его!
Наташа. Нет, ты её! Её! А то сидит там... Королева! (Отгоняет Петренко, наступая на него своим пузом).Давай, давай! Тут ты ничего не добьёшься. Её! Она!..
Беззвучно выматерившись, Петренко скрывается.
Та же декорация, но это уже здание СМУ [1]1
СМУ – строительно-монтажное управление.
[Закрыть]. Снова слышны непрерывные, режущие слух гудки петренковского самосвала. В проёме окна на третьем этаже появляется секретарь начальника СМУ– пожилая, элегантная дама, с высокой причёской.
Секретарь. Ну-ка, прекратите! Виктор Николаевич совещание проводит, а он разгуделся под окном! Как фамилия?
Гудки прекращаются.
Петренко (выходит, задрав голову).Скажите Виктору Николаевичу – водитель Петренко просит его немедленно спуститься вниз! А то я буду гудеть до тех пор, пока он сам не выглянет!
Виктор Николаевич (ему меньше сорока, появляется в проёме соседнего окна).Я уже выглянул. В чём дело, Петренко?
Петренко. Здрасьте, Виктор Николаевич! Поздравляю вас – пять кубометров бетона везу на свалку! Зинуля направила на очистные – не взяли, говорят, не заказывали! Катаюсь два с половиной часа! А теперь ещё полчаса буду этот бетон выковыривать ломиком... Из кузова. Кто мне заплатит? А за этот бетон кто заплатит? За бензин? За резину, которая трётся зазря? Кричим: транспорта не хватает! Видать, чего-то другого не хватает, а не транспорта! Я вам сейчас под окном этот бетон свалю! На память!
Виктор Николаевич. Сейчас отпущу людей, Петренко, поедем на бетонный, разберёмся!
Растворно-бетонный узел. На высоком вращающемся стульчике, в своей дощатой конторке с полукруглым окошком сидит Зинуля. Это ещё совсем молоденькая худенькая девчонка с кудрявой, светлой головкой, дерзко посаженной на обернутой шарфиком шейке. Зинуля делает одновременно три дела: разговаривает по телефону, записывает в путевой лист замечание недисциплинированному водителю, который, стоя снаружи, у окошка, пытается свой путевой лист вырвать у неё, и отдаёт через громкоговоритель распоряжения, которые гремят, как с небес, перекрывая рокот бетономешалок и шум машин.
Зинуля (в громкоговоритель).Аппаратная! Я же сказала по-русски – машину под вторым бункером не загружать! У него заявки нет – бетона не получит! (Водителю, дёргающему путевку).Убери лапу! Проболтался где-то два часа, а теперь рвёшь путевку? Я ещё завгару докладную заделаю, а не только сюда напишу! (В трубку).Алё! Алё! Так что будем делать с вентиляцией – у меня там девчонки цемент глотают? Что значит – у вас не десять рук? А у них что, по десять легких в грудях? (В громкоговоритель).Пятьдесят пять – тридцать три, сдай в сторонку, пропусти цементовоз! Уснул, что ли, пятьдесят пять – тридцать три? Ты, ты!.. Внимание! Восемьдесят – одиннадцать, везёте на пятую насосную! Повторяю: восемьдесят – одиннадцать, пятая насосная!
Улучив момент, водитель у окошка схватил свою путёвку, убегает.
Зинуля. Назад! Пятьдесят семь – тринадцать, назад! Водитель пятьдесят семь – тринадцать, я отстраняю вас от работы! Шутник нашелся! (В трубку).Алё! Я же вам объясняю – они глотают цемент! Вы когда-нибудь глотали цемент? Короче говоря, если завтра вентиляция не заработает, я напишу начальнику докладную! (Подбежавшему к окошку водителю в свитере).Ну что, что? Я сказала – заявки нет, бетона не дам! Освобождай бункер!
Водитель в свитере. Как это – не дам? Я ж тебе показывал (сует ей бумагу)распоряжение начальника! Давай бетон! Бригада стоит!
Зинуля. У меня весь бетон расписан по разнарядке! И тоже подпись начальника стоит! Если я тебе дам, тогда я кому-нибудь из них не дам. Пускай начальник напишет, кому из них не дать, тогда я тебе дам! А всем давать я не могу! Освобождай бункер!
Водитель в свитере. Нет!
В это время в конторку входят Виктор Николаевич и Петренко. Зинуля их не видит. Петренко хочет толкнуть её, чтобы обратила внимание, начальник его удерживает.
Зинуля. Ну что – нет? Ну что – нет? Убирай машину! Или ты хочешь, чтоб я сама села за баранку? Я могу! Только твой самосвалишко окажется вон там, в болоте! Придется трактористу дать трешку, чтоб вытащил!
Водитель в свитере (он-то заметил вошедшего начальника).Я тебе принес записку Виктора Николаевича! Давай бетон!
Зинуля. Да плевала я на эти записки! (Хватает со стола бумагу).Вот, я рву твою записку! (Рвет).
Виктор Николаевич. Коптяева, успокойтесь.
Зинуля (оборачивается. Обрадовалась).О! (Спрыгнула со стульчика).Здрасьте, Виктор Николаевич! Прямо в точку! Что же вы делаете, Виктор Николаевич, – я же вас неоднократно просила, докладные писала, на собраниях выступала: если вы пишете «дать» (показывает разорванную записку),напишите, вместо кого «дать»! Вам же известно, что у меня нет бетона сверх разнарядки. Вам лишь бы отмахнуться, а они приезжают сюда с вашими записками и разрывают меня на части! Вы же авторитет своей подписи принижаете... Неужели непонятно? (К Петренко, грубо).Тебе что надо?
Петренко. Сейчас Виктор Николаевич тебе скажет, что мне надо.
Зинуля (насторожившись).Чего?
Виктор Николаевич (подходит к столу, в громкоговоритель).Аппаратная! Здравствуйте, девушки, это Виктор Николаевич. Пожалуйста, загрузите самосвал под вторым бункером.
Водитель в свитере. Спасибо! (Счастливый, убегает).
Виктор Николаевич (Зинуле).Посмотрите, сколько там бетона заявлено на очистные.
Зинуля (покосившись на Петренко, смотрит в разнарядку).Нисколько не заявлено.
Виктор Николаевич. Хорошенько посмотрите.
Зинуля (снова изучает разнарядку).Нисколько...
Виктор Николаевич. Зачем же вы туда послали? (Кивнул на Петренко).
Зинуля (с ходу, агрессивно).Как это, интересно, я могла послать, если в разнарядке нет? Вы что! (К Петренко).Какой номер? Номер машины?
Петренко. Тридцать один – двадцать один.
Зинуля (смотрит в разнарядку. Показывает начальнику).Пожалуйста. Тридцать один – двадцать один. Направлен на водозабор. А вовсе не на очистные. Выехал в четырнадцать двадцать.
Петренко (сощурившись).Что-что-что? Куда направлен?
Зинуля. Во-до-за-бор! Вот, отмечено... Почему, интересно, ты оказался на очистных?
Петренко. Я сейчас отмечу. (Срывается).Так отмечу, что мать родная не узнает! (Начальнику).Я-то думал – прораб мозги крутит... Оказывается, она!
Зинуля. Я? Ты соображаешь, что говоришь? Как я могла направить на очистные, если их даже в разнарядке нет?
Петренко (жестко).Я пока не глухой! Я пока не чокнутый! Три года вожу бетон – ни разу не спутал! Что мне за радость кататься туда-сюда! (Начальнику).Клянусь вам, Виктор Николаевич, первый раз слышу – водозабор!
Зинуля. А я первый раз слышу – очистные!
Петренко (подступает к Зинуле вплотную).Я двадцать минут здесь находился! Пока встал под загрузку! Вообще это слово – водозабор – не звучало! Не было такого слова – водозабор! Я не слышал – водозабор!
В это время, запыхавшись, к окошечку подбегает коренастый рабочий.
Коренастый (с ходу).Я – водозабор! Я – водозабор! Где бетон? Виктор Николаевич! (Быстро обегает конторку вокруг, врывается).Виктор Николаевич, что же это у нас делается? Непрерывное бетонирование, ответственнейший фундамент, а она уже три часа не шлет! Теперь придется полфундамента раздолбить! Представляете? (Зинуле).Ты же вроде техникум какой-то кончила, неужели непонятно, что такое непрерывное бетонирование? Тут же написано, написано (тычет в разнарядку),подчеркнуто, восклицательный знак стоит!
Зинуля. Я направляла!
Петренко. Что ты направляла? Глаза бесстыжие!
Виктор Николаевич. Прекратите! (Помолчав).Составите акты – вы и вы. А вы (на Зинулю)сегодня работаете здесь последний день. Завтра сдать дела, с понедельника – в бригаду. Дозировщицей!
Зинуля (ошеломлена).Вы что вообще?.. За что?
Виктор Николаевич. Языком молоть надо поменьше. Прямо рвутся все управлять государством, а вот послать машину бетона куда положено, вовремя – некому! (Уходит).
Зинуля (выскакивает из конторки, вслед).За что вы меня? Я же... Вы что, не верите мне? Мне?..
Виктор Николаевич скрывается. Зинуля идет обратно в конторку– оттуда, навстречу выходят коренастый и Петренко.
Зинуля. Петренко, ну-ка вернись!
Петренко (резко).Ты мне ещё нукать тут будешь! Дерьмушка! (Уходит).
Зинуля (остается одна, смятенная ходит по конторке. Сама с собой).Да что это такое... Да что это такое! (Схватила громкоговоритель).Аппаратная! Девчонки!..
В самом высоком проеме окна высовываются две девичьи головки в платочках, обсыпанных цементом.
Зинуля (в громкоговоритель).Валя! Немедленно спускайся вниз! Остаешься за меня! Нинка, ты остаешься за Валю! (Бросает громкоговоритель, выбегает из конторки. Кричит).Стой, стой! Стой! Петренко, останови!
На дороге.
В кабине самосвала за рулем– Петренко.
Зинуля (подбегает, распахивает дверцу самосвала).Петренко, зачем ты сейчас врал? Я не посылала тебя на очистные! Я не могла отметить одно место, а послать в другое! Со мной не бывает такого – никогда!
Петренко (сухо, неприязненно).В чём дело? Дверцу закрой. Мне ехать надо. На свалку.
Зинуля. Я с тобой поеду!
Петренко (с усмешкой).Чего? Хочешь в лесочек со мной? На травку? Ну, садись!
Зинуля забирается в кабину. Едут.
Зинуля. Я прошу тебя, Петренко, скажи правду: что произошло? Ты что, не расслышал? Перепутал? Признайся – тебе ничего не будет особенного. Могут только за бетон высчитать. Я тебе верну с получки, если такой крохобор. Слышишь? Я тебе верну. Ты перепутал?
Петренко (жестко).Я ничего не перепутал!
Зинуля. А как же так вышло?
Петренко. Что – вышло?
Зинуля. Что я тебя направила в одно место, а ты повёз в другое?
Петренко. А я нарочно так сделал.
Зинуля. Ты что несёшь?
Петренко. А вот так. Специально, чтоб тебя проучить.
Зинуля. Шутишь?
Петренко. Я человек серьёзный, я не люблю шутить. Будешь теперь знать, как писать докладные записки на людей!
Зинуля. Какие записки?
Петренко. Такие. Будто ты не знаешь, какие. Каждый день пишешь. На меня месяц назад написала. (Злобно).Сейчас её вытащили! Пришло три «жигуленка» на гараж, я первый стою в очереди... В обед побежал, обрадовался, а мне вместо машины твою докладную показывают! Мол, вот, Петренко, нарушаешь. Подождёшь...
Зинуля (ошеломлена).Из-за этого? Ты с ума сошел. Ты с ума сошел! Ты сейчас не соображаешь, что наделал! Ну-ка, останови! Да останови, тебе говорят! (Дергает рычаг сцепления).
Петренко тормозит.
Зинуля. Разворачивайся немедленно! Поедем признаваться! К начальнику поедем!
Петренко. Сейчас прямо разбегусь разворачиваться!.. Вылезай! Я еду на свалку!
Зинуля. Петренко, опомнись. Я что, со зла на тебя написала? Я всегда пишу, на всех... Если нарушение. Я обязана так. Ты тогда проболтался полсмены неизвестно где. А теперь я виновата? Ты же меня знаешь, Петренко... Я это так не оставлю. Я не дам тебе эту подлость захоронить. Я докажу!
Петренко усмехается.
Зинуля. Лучше поехали сейчас. Потом пожалеешь!
Петренко. А как ты докажешь? Соберёшь слова обратно... Из воздуха? Ах, тебе боженька кассетку пришлет, да? Там у него все записано, да? А ты на магнитофончике прокрутишь: вот, Виктор Николаевич, сам всевышний подтверждает, что я посылала его на водозабор... Да? (Смеётся. Резко меняет тон).Имей в виду: про водозабор я ничего не слышал. Не звучало – водозабор! И сейчас я тебе ничего не говорил. Поняла? Свидетелей нет, видишь – кругом лес. Я – господь бог! Поняла? (Наклонившись, открывает дверцу на стороне Зинули).Вылезай. Я еду на свалку!
Зинуля (у неё выступили слезы). Со мной так не надо, Петренко... Я не заслужила... Со мной так не выйдет.
Петренко. Выйдет, выйдет. Дерьмо из тебя всё выйдет, а человеческое останется. За такие вещи, знаешь, что надо делать? Взять топорик, и вот эту рученьку, которая писала докладную, отрубить!
Зинуля (вся сжалась).Ты... ты не бог, ты зверь! (Отодвигается к краю кабины– не рассчитав, сваливается, падает на землю).
Петренко захлопывает дверцу, втыкает сцепление, но отъехать не успевает. Зинуля вскакивает, бросается перед самосвалом на колени. Взлохмаченная, жалкая, кричит и плачет.
Зинуля. Петренко, я прошу тебя! Поедем к начальнику! Ты слышишь, я прошу тебя! Ты же мужчина, Петренко! Я прошу тебя!.. Я прошу тебя!..
На какую-то секунду что-то в нём дрогнуло. Но тут же он берет себя в руки. Мрачнеет. Нажимает на газ– самосвал с ревом, с грохотом объезжает плачущую на коленях Зинулю и скрывается. Некоторое время Зинуля продолжает стоять на коленях, обливаясь слезами. Затем она медленно поднимается. Неподалеку торчит пенёк, она усаживается на нем и, уперев локоточки в колени, закрывает руками лицо. Так она сидит, постепенно затихая, только плечики иногда вздрагивают. Снова возникает шум петренковского самосвала, слышно– затормозил, хлопнула дверца. Появляется Петренко, подходит к ней.
Петренко (усмехаясь).Поедешь или как?
Зинуля (отнимает руки от лица– теперь это совсем другое лицо: злобное, ненавидящее, щеки пылают. Произносит каждое слово отчетливо).Запомни, Петренко! Ты меня учить жить не будешь!
Петренко улыбается.
Зинуля. Слушай сюда! Я не поднимусь с этого пенька, пока ты не расскажешь все начальнику... И пока вы оба не приедете просить у меня прощения! У меня, понял? Ты будешь просить прощения у меня! Вот здесь! У меня! Вот здесь! Теперь – езжай! (Резко поворачивается к нему спиной).
Петренко (почесал затылок, поухмылялся).Телогрейку дать? А то сидеть до-о-лго придется, а пенёк-то твердый... Задница онемеет.
Зинуля не отзывается.
Петренко. Дура! Можешь сидеть пока не окочуришься! Пока сама в пенёк не превратишься! Нашла кого пугать! (Уходит).
Слышно, как отъезжает машина.
Растворно-бетонный узел. Всё-таки на душе у Петренко было не совсем спокойно– поэтому, приехав сюда, он подошел к окошечку конторки. Там сидела Валя– невысокая, полненькая черноглазая девушка.
Валя (неопытным голосочком кричит в громкоговоритель).Товарищи, товарищи, заканчиваем! Сорок три – двадцать два загружается последним! За ним очередь не занимать! (К Петренко, припавшему к окошку).Где Зина? Её сняли из-за тебя! Начальник приказ прислал! (Показывает листочек).Почему ты бетон повез не туда, как тебе не стыдно?
Петренко. Я – не туда? Даёшь! Это она перепутала... Я при чём? Короче говоря, она вас ждет в лесу... Недалеко, как на свалку ехать. (Повернулся, чтобы уйти).
Валя (вдогонку).А что она там делает?
Петренко. Цветы собирает! (Скрывается).
Валя (в громкоговоритель).Аппаратная! Нинка! Нинка, быстрей вниз! Что-то с Зинулей случилось! Она в лесу! Быстрей! (Выскакивает из конторки, убегает).
В лесу, на поляне.
Валя и Нина уже здесь. Нина, угрюмоватая, длинноногая девица, сидит на пеньке, Валя примостилась рядом. Зинуля стоит перед ними– дочитывает принесенный подругами приказ начальника о снятии с должности.
Зинуля (решительная, полная сил и гнева. По-военному).Значит, так. Слушайте меня внимательно. Сейчас надо всех поднять. Ты, Валя, поедешь на квартиру к начальнику. Ты, Нина, поедешь на квартиру к Петренко. Нет! Вместе поедете... Лучше! Петренко сказать: ничего не изменилось, она осталась в лесу, советуем тебе немедленно отправиться к Виктору Николаевичу и во всём признаться. Хуже будет!
Валя. Он нас пошлёт...
Зинуля. Не пошлёт.
Валя. Пошлёт.
Зинуля. Не пошлёт! Он испугался, это же ясно. Почему он вас направил сюда? Испугался! Я даю голову наотрез: он сейчас стоит где-нибудь за углом и наблюдает – приеду я с вами или нет. Трус... Начальнику сказать: «Вот вы поспешили подписать приказ, Виктор Николаевич, не разобравшись, а теперь Коптяева сидит в лесу, на пеньке! Она в жутком состоянии, мы боимся, как бы она чего-то не сделала с собой. Всё общежитие гудит, скажете. Хотели все к вам прийти, мы еле сдержали людей, попросили подождать, пока сначала сами не переговорим!..»
Валя (перебивает).Зин, а день рождения?
Зинуля. Что день рождения?
Валя. У Людочки день рождения. Клава ждёт. Я обещала пирог спечь. Забыла?
Зинуля. День рождения отменяется! Скажешь Клаве. Короче говоря, чтобы до них дошло: Коптяева сидит и вставать на намерена, пока не будут выполнены её требования. Люди встревожены, шум будет поднят на всю стройку и выше! Ясно?
Обе молчат.
Зинуля. Когда всё сделаете, Нина остается в городе, а ты, Валя, приезжаешь сюда. Попроси своего Юру, Нина, – пускай заведет мотороллер и будет наготове, для связи. Обязательно! (Достает из кармана курточки блокнот, пишет на листочке, отрывает, передает Вале).Телефон начальника – позвоните, спросите номер квартиры, я точно не помню... Дом напротив кинотеатра, пятиэтажка. Вопросы есть? Тогда всё!
Нина (хмуро).Я никуда не поеду.
Зинуля. Почему?
Нина. Вчера поругалась с Юрой, надо поговорить. Извини, конечно, но у меня судьба решается!
Зинуля. Ну, спасибо, Ниночка! На тебя никогда нельзя рассчитывать в таких делах.
Нина. В каких таких?
Зинуля. В общественных!
Нина поморщилась.
Ничего, обойдёмся. Валюшенька, возьмешь с собой Клаву. Всё ей объяснишь и пойдёте вместе. Когда-нибудь и тебе понадобится, Нина. Не завтра умираем.
Валя. Зин, Клава не может, день рождения, ну! Девчонка с утра платье новое надела. Клава там, наверное, уже извелась – пирог за мной! Зин, ничего не получится – и Клава не может, и я не могу... И вообще... Пойдем отсюда!
Зинуля (с горьким сарказмом).Ой, интересно-то как! Ой, интересно! Прямо здорово! Молодец, Валя! На уровне Нины работаешь! Не нарадуюсь на тебя! (Взрывается).Ну-ка, очистить поляну! Шагом марш обе! Это все-таки природа! А вы тут дышите своими парами!
Нина (поднимается с пенька. Вале, устало).Пошли.
Валя (смотрит с болью на Зинулю).Ну зачем ты? Поедем с нами. Завтра пойдем к начальнику всей бригадой... Попросим, чтоб тебя оставили...
Зинуля (яростно).Я ни перед кем не провинилась, чтобы просить!
Валя. Не ты – мы за тебя попросим.
Зинуля. Я запрещаю!.. Уходите!
Нина уже было отошла на несколько шагов, теперь она возвращается. Крепко берет Валю за руку, тащит за собой.
Зинуля. Стойте! Стойте-е-е-е!
Девушки останавливаются.
Зинуля (подбегает).Вы что? Меня хотят уничтожить, а вы уходите? Вы вообще соображаете, что вы делаете? Вы мне кто?
Нина. А ты нам кто? Что такое случилось – ты заболела? Забеременела? Тебя обокрали, ноги отнялись? Вдруг она села на пенёк! Надо бы ещё на дерево забраться – не догадалась? А то интересное дело – мужик копил деньги, ждал машину, а ему фигушки! И из-за чего? Из-за докладной какой-то засранки! Ты ещё спасибо скажи, что так. А то когда-нибудь пойдешь по стройке, а тебе – хоп! – кирпич на голову свалится... Случайно! Надо быть человеком!
Зинуля. Я – не человек? Я – не человек? Люди ждут бетона, он в это время халтурит, а я должна закрывать глаза, по-твоему?
Нина. Мужику заработать надо... У него семья!
Зинуля. А те, которые ждут бетон, не хотят зарабатывать? У них нет семьи? Они воздухом питаются?
Нина махнула рукой.
Зинуля. Не маши! У тебя привычка прекрасная – махнула, и уже вроде ты доказала, уже вроде ты права! А ничего ты не доказала! Чем я не человек? Почему? Потому что меня сняли ни за что? Забыли, что творилось на растворном? Я хоть какой-то порядок навела. Даём сейчас каждую смену на двадцать кубов больше! За это Виктор Николаевич меня снял?
Нина. Ну и что ты тут села? Думаешь, сейчас вся стройка прибежит? На руках понесут тебя... В твою будку? Никому не надо твоё старанье, ты можешь это понять?.. Ходячая газета!
Валя. Зачем ты, Нинка? С неё требуют, и она требует.
Нина. Да никто от неё не требует. И половины! Кто требует – начальник? Она сегодня убедилась... Что он требует. Для кого ты стараешься, дура? Для кого?
Зинуля. Для всех!
Нина. О! (Смеётся).Это кто такие – все? Они где? Шофера да мы – вот тебе твои «все»... Всегда она на месте! Всегда вовремя! Всегда точно! Положено! Не положено! Откуда только силы берутся? Ты видела, чтобы ещё кто-то так... Как ты?
Зинуля. Мне примеров не надо... Я сама себе пример!
Нина. Ах, сама себе... Тогда найди такую работу, где сама себе. Иди сторожем. Вот там, пожалуйста, не спи по ночам сама себе. Будешь лучший сторож СССР! Знаешь, как называют растворный? Гауптвахта! Проштрафился шофёр – его к Зинуле на растворный. Хуже нет наказания! Юра рассказывал... Ты все хвастаешь: «Не было подъездов на объектах, я добилась». Так вот, чтоб ты знала, – ребята больше зарабатывали, когда твоих подъездов не было. Приедут, подъезда нет – не повезём. Тогда прораб вынужден за один рейс писать два, а то и три! Лишь бы согласились. Поняла? Тебя же все терпеть не могут... С твоей деятельностью! (Вале).Вчера пачку бумаги купила в канцтоварах... На докладные. Уже казенной бумаги ей не хватает! (Зинуле).Думаешь, герой – села на пенёк? А это не ты села, это тебя жизнь вытолкала сюда, в лес! За твою дикость! Понятно?
У Зинули слезы на глазах, но она с ними борется, не давая пролиться. Валя несколько раз пытается остановить Нину, но Нина её решительно отстранила.
Нина. Просто мы твои подруги, нам тебя жалко... Поэтому торчим здесь, возимся с тобой. Нам плевать, сняли тебя или не сняли. Не таких снимают. Пойдешь в бригаду – что такого? Будешь рядовая. Как мы... Моего папку когда-то сняли, был председателем колхоза. Пошел рядовым колхозником, и нормально, не выкаблучивался. (Передразнивает).«День рождения отменяется. Скажешь Клаве!» Сегодня у твоей лучшей подруги праздник, Людочка тебя любит... Ждёт, а ты тут сидишь на пеньке... И борешься с Петренко, который в это время, я уверена, где-нибудь в буфете хлещет пиво с дружками, и они хохочут над тобой! И плевали они – и на тебя, и на всё на свете!
Зинуля. Конечно! Если вы плюете, почему им не плевать?! (Смахнула слезу).
Нина (решительно).Ты идешь с нами?
Зинуля. Нет! Этой Людочки, между прочим, вообще не было бы, если бы не я. Забыла?
Нина. Что?
Зинуля. Кто Клаве жужжал: «Делай аборт, делай аборт, зачем тебе ребенок без отца?» Кто? Ты!.. Одна я говорила: «Рожай». Потом комнату отдельную им выхлопотала, место в яслях выхлопотала, легкий труд Клаве выхлопотала. Вам молоко не давали за вредность – я пошла, добилась. По четверо в комнате жили – я пошла, добилась... Теперь живёте по трое. Все вы забываете. Ну, забывайте, забывайте...
Нина. А ты напомнишь. За тобой не задержится... Напомнишь! Что касается Клавы, этим не хвастай... Ты ей жизнь погубила! Осталась с хвостом, никому не нужная. А помогаешь ты, чтобы властвовать над нами! Чтоб никто не мог рыпнуться, отказаться. Я тебя насквозь вижу, Зина! Ты страшный человек!
Валя. Нинка, прекрати! Озверела, что ли?
Нина. Пускай не строит из себя! (Подступает к Зинуле вплотную).Ты такая честная, да? А вот сейчас на что ты нас толкала? (Передразнивает).«Скажите начальнику, Коптяева может повеситься!» «Скажите, что всё общежитие гудит!» Оно, может, и гудит. (Пальцем щелкнула себе по шее).Ты же нас посылала врать! А для чего? Чтоб начальницей быть? Прямо срослась с этой будкой... Будто родилась в ней. (С напором).Ты не в будке родилась – ты у матери в животе родилась! (Помолчав).Пойдёшь с нами?
Зинуля (остервенело).Нет!!!
Валя (приближается к Зинуле, по-хорошему, ласково).Зинуленька, вот послушай меня. Давай сделаем так. Сейчас поедем, отпразднуем рождение Людочки, а сидеть на этом пеньке ты начнешь завтра утром... Какая разница?
Зинуля (орет).Ну-ка уходи! Быстро!
Валя не сдвинулась с места, а Нина повернулась и пошла.
Валя. Ну, Зина...
Зинуля. Уходи, я сказала! Я тебя зачёркиваю! У-хо-ди! (С ненавистью, сильно толкает Валю).
Валя падает на землю. Зинуля, даже не оглянувшись, идет к пеньку, садится спиной к Вале. Валя поднимается, она сильно ушиблась. Смотрит в спину Зинуле– спина чужая, холодная. Валя поворачивается, уходит вслед за Ниной. Зинуля остается одна– сидит на своем пеньке, выпрямившись, застывшая. Но вдруг роняет голову, начинает плакать.
Коридор женского общежития. День рождения в разгаре. Из комнаты, где гуляют, доносится веселая музыка, шум голосов: «За Людочку! За Людочку! Клава, за твою дочку! За тебя!» В углу, недалеко от двери, Нина и молодой высокий парень страстно целуются. При этом парень в одной руке держит стакан с остатками водки. Появляется озабоченная Валя.
Валя (требовательно).Нинка! Ну, Нинка!
Нина, не переставая целоваться, машет ей рукой– мол, отстань. Из комнаты с подносом грязной посуды выходит Клава – пухленькая, с коротенькой шеей Людочкина мама.
Валя (Клаве).Клава, оторви Нинку от Юры, идите сюда! Ну, Нинка!
Целуясь на ходу, Нина препровождает Юру к гостям– отпустила, снова притянула. Наконец, она подходит к Вале и Клаве.
Нина (счастливая, озорная).Ну, чего? (Вале).Радоваться надо, а ты мрачная!
Валя. Уже девятый час, а её нет. Что делать будем? Надо всем сказать.
Нина. Да пошла она! Пускай люди веселятся. Сказали, будет позже... Всё! Я вообще думаю, что она сейчас у этого... Своего... Как его?
Клава. Фёдора Ивановича?
Нина. Ну! Даю голову наотрез – она у него! (Клаве).Вот сходи.
Клава. Да ты что – она же скрывает...
Нина. Прямо! От всех скрывает, а каждому в отдельности рассказывает.
Клава. Она без договоренности к нему не ходит. А сегодня она здесь собиралась быть, на рождении. Значит, не договаривались. И ходит она поздно, после двенадцати, а в пять утра возвращается. (Вале).Ты же знаешь.
Нина. По такому случаю могла раньше. Не выгонит. (Клаве).Сходи!
Валя. Ладно, я схожу. А если её нету там?
Нина. Ему всё расскажи. Представишься, расскажешь. У него машина, между прочим,– смотается. Уж он-то её увезет... Если она ещё там.
Валя. А если его самого дома нет?
Нина. Вернёшься. Решим!
Валя. А фамилия? Я же не знаю... И номер комнаты?
Клава. Фёдор Иванович. По технике безопасности. Найдешь!
Валя уходит.
В лесу, на поляне.
Уже порядком стемнело. Зинуля сидит на своем пеньке, сжавшись с мрачной решимостью в глазах. Готовясь провести всю ночь в лесу, она вооружилась– у пенька, под рукой справа лежат две увесистые кирпичины, слева – кусок ржавой арматуры. Возникает шум приближающегося легкового автомобиля. Шум нарастает, полоснул свет фар по пеньку, по Зинуле, машина останавливается где-то совсем близко. Хлопает дверца. Зинуля, подхватив арматурину, приподнимается. Появляется Фёдор Иванович– по возрасту он годится Зинуле в отцы, ему не меньше сорока, с небольшим животиком, лысоватый, невысокого роста. Идёт и улыбается. Зинуля, узнав, встрепенулась, но тут же, отбросив железяку, быстро опускается на пенёк. На приближающегося Фёдора Ивановича смотрит настороженно.
Фёдор Иванович (останавливается перед Зинулей, добродушно).Ну, здравствуй...
Зинуля (хмуро).Здравствуйте. Кто вам сказал, что я здесь?
Фёдор Иванович. По радио передали. Я сейчас проезжал, там демонстрация целая... У дома... Этого... Твоего обидчика. Несут лозунги: «Руки прочь от Зины Коптяевой!»
Зинуля насупилась.
Фёдор Иванович (смеётся).Ну, хватит, чертик в юбке... Сама послала за мной, а теперь изображаешь?
Зинуля. Что? Я за вами никого не посылала. Не надо врать. Я никого не посылала!
Фёдор Иванович. А Валентина Семеновна?
Зинуля. Какая Валентина Семеновна? Валька, что ли? Я не посылала! Я никого не посылала, мне никто не нужен!
Фёдор Иванович. Откуда же ей стало известно имя-отчество, номер комнаты... Если не посылала? Вроде мы с тобой договаривались – никому ничего. Как же так?
Зинуля. Я свободный человек – захотела и сказала! Уезжайте! (Поворачивается спиной).
Фёдор Иванович (заходит с другой стороны, натыкается на кирпичину, смеётся).Боевые доспехи можно отодвинуть?
Зинуля не отвечает.
Фёдор Иванович (отпихнув ногой кирпичи, присаживается перед Зинулей на корточки. Ласково).Посмотри на меня... Эй! (Ткнул её в плечо).
Зинуля молчит.
Фёдор Иванович. Ну, подними глаза! (Рукой приподнимает подбородок).
Теперь она вынуждена смотреть на него.
Фёдор Иванович. Я сейчас уберу руку – голову не опускай. Не опустишь? Я спрашиваю тебя, не опустишь? Отвечай на мой вопрос.
Зинуля молчит.
Фёдор Иванович. Имей в виду, если ты голову опустишь – я её снова подниму. Так что опускать смысла нет. Поняла? (Убирает руку от подбородка).
