Текст книги "Абсолютный слух (Счастливчик Майки) (СИ)"

Автор книги: Александр Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Я, бы на твоем месте не хвастался раньше времени, нам, там, еще закрепиться надо.

– Ну, про этих которые с Крисом, я не знаю, – Маша легкомысленно махнула рукой – но ты, обязательно, там закрепишься, я от тебя ни одной неинтересной песни не слышала.

'Это – то, как раз, для меня нормально – подумал я – неинтересных песен я просто не помню'.

– Нам, сегодня, понадобится магнитофон, не подскажешь, где им можно разжиться хотя бы на вечер? – Спросил я Машу.

– У меня есть, японский кассетник, – ответила Маша – но все кассеты, я испортила, представляешь, всего полчашки с кофе уронила в коробку с кассетами и все испортились, все двенадцать штук! Майки! А, ведь, если бы я не уронила чашку, мы бы с тобой не встретились! Я ведь, как раз, за новыми записями хотела съездить в Бруклин! Правда, до Бруклина я, так и не добралась. Зато, мы встретились!

– А почему ты ездила в Бруклин, на острове нет кассет?

– Здесь небогатый выбор, музыкальных магазинов мало, новинки появляются здесь позже.

– Но, чистые кассеты, купить можно?

– Легко, на каждой заправке продают.

– В каком состоянии твой магнитофон?

– Не знаю, купили, примерно, год назад.

– Ты, хоть раз, его чистила?

– Конечно! Протирала влажной тряпочкой, от пыли. Он, почти, как новый!

– Так, Маша, сегодня нам понадобятся: Дешевый одеколон или спирт, деревянные спички, хлопковая вата, две чистые кассеты. Где это проще купить?

– Спички есть у нас дома, вату и спирт можно купить в аптеке, скоро будет заправка, там купим кассеты.

– Хорошо, ты мне поможешь?

– Майки! Ну конечно я тебе помогу, что нужно сделать?

– Нотную запись нужно сделать, на песню 'Сдавайся детка!', это срочно, сегодня, иначе я могу, потерять авторские права на нее.

– Майки, сейчас заправка будет. И конечно я все сделаю!

Я принял правый ряд и остановился под навесом заправки, мы с Машей зашли внутрь и я купил две японские кассеты за четыре двадцать. Американские стоили, чуть ли не вдвое дешевле, но я знал, что японцы сейчас рулят и для японского магнитофона нужны именно японские кассеты, поэтому расстался с последней пятеркой с легким сердцем. Мы сели обратно в фургончик и Маша взяла карту.

– Вот этот значок, наверное аптека – сказала Маша.

– Какой значок?

– Рюмка со змеей, это могла бы, быть больница, но на острове нет столько больниц.

Я мельком взглянул на карту в руках Маши.

– Да, это значок аптеки, поищи по дороге нам они встретятся?

– Встретятся, даже две, одна после поворота на Виктори Бул, другая возле моего дома на Клов Роуд.

– Заезжаем в первую, здесь дорога спокойная, а там не известно, что с парковкой.

Проехав с милю по по Виктори Бул, я увидел тот самый знак, 'Рюмка со змеей', как сказала Маша. Припарковавшись у здания, я послал Машу за покупками, мои финансы спели романсы, а просить у Маши деньги, я постеснялся. Маша вернулась довольная и вручила мне покупки, я покрутил в руках пузырек, увидел заветные цифры '96%', пощупал плотный рулончик ваты, в бумажной упаковке, нежно поцеловал Машу и мы поехали к ней домой, впереди была еще куча дел.

Встреча Маши с мамой была очень трогательной, они нежно обняли друг – друга, пошептались, о чем – то, Маша обернувшись ко мне, сказала:

– Майки, подожди меня в своей комнате, я скоро приду!

Они удалились куда – то в сторону кухни, а я поднялся к себе. Лежа на спине, я вспоминал события прошедшего дня, некоторые события были приятными, а некоторые очень приятными. Встреча с Крисом, тоже могла обернуться, большой удачей. Что бы записать нотами все мои песни, придется нагрузить Машу работой на целый месяц, две песни в неделю, конечно не очень сильный напряг, но оторвать целый месяц от летних каникул девочки... Как – то неудобно... Сам – то, я, не смогу сидеть, все это время, рядом с ней, придется ей работать с магнитофоном. А, с другой стороны, ради кого я это делаю? Самой – то Маше, нужен будет нищий Майки? Такую красавицу, нищему Майки не удержать, а вот богатый Майки, сможет дать своей красавице все, что она хочет, так, что пусть пашет, пока молодая и искренне верит, что для счастливой жизни, кроме любви, ничего не нужно. Дверь распахнулась и вошла Маша с коробкой в руках я присмотрелся к коробке и радостно воскликнул:

– Сонька!

– Какая еще Сонька? – Подозрительно спросила Маша.

– У тебя магнитофон очень хорошей фирмы 'Сони' – сказал я – сейчас, она, одна из лучших!

Маша, вручила мне коробку, я тут же извлек магнитофон мельком его осмотрел и положил на стол, а сам углубился в недра коробки.

– Есть! – Радостно воскликнул я, извлекая увесистый, цельнометаллический, цилиндрик микрофона на шнуре. Легким, пластмассовым микрофонам я не доверял, еще с прошлой жизни. Спрятав коробку под столом, я еще раз осмотрел стол, где были разложены наши покупки.

– Теперь, у нас, все есть для записи, – сказал я довольным голосом – сейчас магнитофон почистим и можно записывать!

– Он чистый – сказала Маша – я за своими вещами слежу!

– Перед записью, нужна внутренняя чистка, сейчас, сама все увидишь.

И занялся чисткой лентопротяжного тракта, по комнате поплыл запах спирта, по мере роста, кучки ватных шариков намотанных на спички и испачканных коричневым, брови Маши ползли все выше.

– Как же он работал? – Удивленно спросила она.

– Так себе работал, но теперь он заработает, как новенький!

Я отгреб грязную вату на край стола, закрыл пузырек со спиртом, подвинул настольную лампу на край стола и стал привязывать к ней шнур микрофона, рассчитывая, что бы сам микрофон оказался на уровне груди.

– Я выброшу это? – Маша показала на грязную вату.

– Выброси, спирт и остатки чистой ваты спрячь, где нибудь у себя, тебе еще не раз придется чистить свой магнитофон.

Скоро Маша вернулась, я включил магнитофон на запись и сразу нажал на паузу и без проигрыша запел песню 'Сдавайся детка!', иногда прекращал играть, подстраивая уровень записи, наконец мне удалось приспособится, стрелка больше не залетала в красный сектор. Но, мне, чего – то не хватало. 'Маша, – понял я – мне нужен зритель'.

Я пересадил Машу на другой край стола, теперь она видела меня, я видел ее и дело сразу пошло. Я снял магнитофон с паузы и после проигрыша запел 'Детку', глядя Маше в глаза, мне удавалось легко управлять своим голосом. Закончив петь я опять нажал на паузу и снял магнитофон с записи.

– Ну, что проверим? – Спросил я Машу.

– Проверим – согласилась Маша, блестя любопытными глазами.

Перемотав кассету на начало, я включил воспроизведение и Маша, тут же перебралась ко мне на колени. Свой голос я не узнавал, но по опыту знал, что это нормально, поэтому стал прислушиваться, на сколько правильно я пою, Маша, обняв меня за шею, тоже внимательно слушала, кивая головой в такт.

– Класс, – сказала Маша, когда песня кончилась – теперь ты в моем магнитофоне! Я могу тебя слушать в любое время! Еще, будем записывать?

– Еще две вещи запишем, но ты должна понимать, что кроме тебя и мамы, никто не должен ничего слышать, пока я не отправлю заявку.

– Я, еще, после 'Калифорнии', все это прекрасно поняла! 'Калифорнию' тоже запиши, пусть у меня будет, полный сборник твоих песен!

Видимо, связки мои уже 'разогрелись', записаться удалось, с первой попытки, я записал 'Жизнь удивительна', очень известную в моем времени вещь и ремовский хит 'Теряя рассудок'. Ну и 'Калифорнию', конечно, записал, выполняя просьбу Маши.

– Ну, что, Маша, мы развлеклись, может теперь пойдем поработаем?

– Что нужно сделать?

– Нотную запись нужно сделать, на песню 'Сдавайся детка!'.

– Я, теперь и сама могу, у меня же есть запись!

– С магнитофоном, ты будешь долго возится, а мне завтра утром нужно отправить заявку. У тебя останутся две песни, вот их будешь записывать с магнитофона, у тебя будет неделя времени, а сейчас время дорого.

И мы, пошли в комнату Маши. На этот раз, Маша управилась быстрее, то ли опыт появился, то ли с 'Деткой' было проще работать. Выслушав безошибочное пение Маши с листа, я нежно ее обнял и поцеловал несколько раз, моя девочка снова выручила меня. Осталось, только, переписать все начисто и Маша пошла просить маму, нотный почерк Нины Александровны был вне конкуренции. На этом мои проблемы закончились, за ужином Нина Александровна пообещала мне, что отправит мою заявку сама. И что бы, хоть как – то, отблагодарить женщин, после ужина, я устроил маленький концерт. Спел: 'Чистые пруды', 'Как упоительны в России вечера', после этой песни Нина Александровна, поглядывала на отца с тревогой, но тот сидел прямой, какой – то просветленный и уходить не собирался, я закончил выступление песней 'Осень' Шевчука и его же песней 'Новая жизнь'. Дед встал, посмотрел на Машу и сказал:

– Вот, что Маша, что бы никаких женихов, возле тебя, я больше не видел, лучше этого, тебе не найти. Этот наш! Не обманет, не предаст.

Он развернулся и пошел к себе в комнату, по дороге продолжая говорить:

– Вот, не верю я, что он американец! Не верю и все! Поет с душой. Вот, откуда у американца русская душа?!

Маша хихикала зажав рот ладонью, Нина Александровна тоже улыбалась, едва сдерживая смех. 'Завязывать надо, с русскими концертами, – подумал я – а то, скоро, не только дед увидит, парашют за моей спиной'.

Мы, опять, гуляли с Машей по саду и скоро оказались в беседке, но на этот раз все было по другому, Маша сидела у меня на коленях, обнимала, была спокойна, глаза ее загадочно мерцали в темноте беседки, изредка мы очень нежно целовались и нам было очень хорошо вместе. Время летело незаметно.

– Пойдем, – сказала Маша – сейчас, мама начнет нас искать, пойдем, я все равно буду спать с тобой, мы не расстанемся до самого утра.

Мы прошли по садовой дорожке взявшись за руки, вошли в дом, поднялись по лестнице и расстались у дверей моей комнаты.

– Не засыпай, я скоро – сказала Маша и пошла в свою комнату.

Пришла она ко мне, минут через десять, сняла с себя пижаму и скользнула ко мне под одеяло в своих простеньких трусиках.

– Где же твои кружева? – Спросил я с улыбкой.

– Мои кружева ты увидишь, только, в свой день рожденья, – сказала Маша – я ведь не знала, что придется, так долго ждать. Загадала желание... Очень важное... Ничего, дольше ждала, я ведь тебя с двенадцати лет искала.

– Именно меня? – Удивился я.

– Тебя конечно, теперь, о ком то другом, мне даже думать противно!

Я, поцеловал Машу, пошлепал ее по попке, она прижалась ко мне теснее, устроила свою голову у меня на плече поудобнее и уснула в течении минуты. Видимо, умаялась за день. Сам, я, тоже, не намного от нее отстал, уснул очень быстро, без всяких планов на грядущий день.

 ОТСТУПЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ.

Три дня! Три дня! Ушло у меня, что бы понять очевидную вещь. Обычное стекание заряда в атмосферу! При оттоке, позитроны просто стекали в атмосферу! Площадь катода была маленькой, а поток позитронов был настолько плотным, что воздух начинал светиться вблизи катода. Конечный пункт прибытия, тоже не являлся загадкой, в атмосфере, навалом отрицательно заряженных областей. Именно там в конечном счете, заканчивали свой путь позитроны. Я понял это, и в моей голове сразу появилось решение, как сократить время оттока позитронов, дополнительное устройство в виде, примерно, метровой полусферы решало проблему. Поместив полусферу на крыше, скажем, вместо моей телевизионной антенны и соединив ее кабелем с катодом, время стекания заряда можно уменьшить на порядок, а может и на большую величину. Значит можно, на эту же величину, увеличить рабочую частоту установки, что в свою очередь увеличит коэффициент передачи во вторичный контур и я оказываюсь очень близок, к решению проблемы получения даровой энергии. Именно даровой, я же не вечный двигатель изобретаю! В конечном счете, это энергия Солнца, преобразованная здесь, на земле. Ведь нейтринный поток, пронзает Землю днем и ночью, значит работа установки не будет зависеть от времени суток. Когда новые знания уложились у меня в голове, стало ясно что установка требует значительной переделки. Для повышения рабочей частоты установки, сам разряд, нужно было делать короче, но мощнее, разрядник нужно было переделывать. И я пошел к старому мастеру, золотые руки которого, выручили меня в прошлый раз, он был еще жив, что меня очень порадовало, выслушав суть переделки и причины по которым она была необходима он сказал:

– Серебро 'потечет' не выдержит, такие мощные вспышки будут просто испарять серебро с рабочей поверхности, могу предложить платину, советский сплав ПЛИ – 10, есть небольшой запас, тебе нужно – то, всего пару грамм, защитить рабочие поверхности хватит.

Мы уточнили некоторые рабочие моменты и оплату, я заказал два разрядника новой конструкции, что бы больше не возвращаться к этому вопросу. И мы расстались довольные друг – другом.

Я переделывал свою установку в течении полугода, в качестве полусферы нашел, через интернет, медный котел, времен царя Гороха, его использовали в бане для нагрева воды. Дом шел под снос и я выкупил котел по цене лома. Новая установка, постепенно, приобретала законченные формы и вот настал день пробного запуска. Последний раз, все тщательно проверив, я запустил высоковольтный блок, теперь напряжение на нем было пять киловольт, потом запустил блок управления и услышал комариный писк разрядника. Сам разрядник был прикрыт щитком, но голубоватый свет разрядов стал виден на стенах комнаты, осциллограф показывал, что напряжение на вторичном контуре, примерно восемьдесят вольт, а частота переменного напряжения достигла восьмисот герц. Я повернул регулятор частоты на максимальный предел и достиг частоты двенадцать килогерц, Напряжение на вторичном контуре стало сто девяносто вольт. На предыдущей установке шестьдесят вольт было пределом. 'А теперь проверим под нагрузкой' – подумал я, доставая кусок двух миллиметрового, нихромового провода. Я выключил установку и туго прикрутил гайками провод к выходным клеммам вторичного контура. Потом включил установку и начал проверку с самой низкой частоты, трехметровый отрезок провода скрученный спиралью, задымил но оставался темным. Подложив под него керамические плитки я начал повышать частоту, нихром постепенно раскалялся, вот он засветился багровым, а вот его цвет сместился ближе к желтому. Я услышал треск, как от сильного статистического разряда, на высоте примерно полуметра от контурной оправки появилось... некое образование... Диск величиной с блюдце. Нижняя сторона диска излучала свет. Я встал и пытался определить толщину диска, толщины не было совсем, диск просто исчезал. Встав на стул, я взглянул на то место где он должен быть, сверху, ничего не было видно, я ясно видел свой рабочий стол, творческий беспорядок на нем, но самого объекта не было видно. Только пятно рассеянного света на столе доказывало, что диск все еще на месте, сев на стул я убедился, что объект пропадать никуда не собирается. 'Пусть повисит, – подумал я – хлеба не просит, интересно, много ли он жрет энергии? Надо проверить нет ли где нибудь перегрева'. С полчаса я сидел рядом с установкой и щупал ее различные части все было в пределах нормы. 'Неожиданный побочный эффект – подумалось мне – и я уже сейчас, шкурой чувствую, что по сравнению с этим побочным эффектом, вся моя предыдущая возня, это детская игра в песочнице'.

 ГЛАВА ПЯТАЯ.

Прозвенел звонок будильника, я поспешил выключить звонок, но Маша уже проснулась, мне не удалось уговорить ее поспать еще, несмотря на мои поцелуи и ласки, удержать в постели ее не удалось, Маша схватила свою пижаму в охапку и помчалась в свою комнату одеваться. Я, шлепнул убегающую Машу за непослушание, оделся, сходил в ванную, потом зашел к ней. Она была уже одета и завязывала шнурки на кроссовках. Мы, уже пошли на выход, но тут Маша вспомнила, что я еще не причесан, пришлось вернуться, процедура слегка затянулась, но я ее не торопил, да и не мог, погрузившись в очередную нирвану, ее прикосновения были очень приятны. Наконец, мы вышли из дома, дошли до машины, потом было прощание, она обнимала меня, смотрела такими глазами, словно я приговорил ее к тюремному сроку, лет на двадцать.

– Маша! Ну, не на войну, же ты меня провожаешь! Да и живем мы рядышком, по островным меркам.

– Майки, пообещай мне, что сегодня ты ко мне еще приедешь.

– Если отец будет нормальным, я к тебе обязательно приеду!

– Как он может быть нормальным?! У него жена погибла, мама твоя!

– Ну, если не будет бродить по дому, с веревкой в руках, буду считать его нормальным.

– Как, ты, можешь шутить над этим?!

– Так, я, еще не дома, дома буду паинькой, понимаешь, не чувствую я потери, не помню о ком мне нужно переживать, кого оплакивать, у меня, просто, есть задача; пережить эти похороны, никого не обидеть и соблюсти приличия. Маша, мне пора, мне нужно попасть в дом раньше отца. Представляешь? Он вернется, а меня нет, что он подумает?

– Ладно, поцелуй меня и уезжай, но помни я жду тебя!

– До свидания, моя милая девочка! – я, нежно поцеловал Машу и поехал. В боковое зеркало я, некоторое время, видел тоненькую фигурку Маши, которая махала мне рукой.

Дома никого не было, я открыл гараж изнутри, загнал фургончик и поставил его на прежнее место, топлива оставалось, еще, больше трети бака. Я, прошелся по дому, зашел на кухню, доел жареную картошку, помыл сковородку, заодно разобрался с газовым водонагревателем. Спать мне уже не хотелось, делать было нечего и я вспомнил, что в доме осталось место, которое я еще не обследовал. Куда ведет лестница идущая вниз? Взяв спички на кухне, я отправился в поход на нижний уровень, думал об этом с иронией и совершенно напрасно. Спустившись по лестнице, уткнулся еще в одну дверь, открыв ее и чиркнув спичкой я нашел выключатель освещения, включив свет, испытал шок, весь дом покоился на цельном железобетонном перекрытии. Кроме стен, никаких опор не было, подвал имел всю площадь дома. Имелся даже, вполне приличный, деревянный пол.'Да здесь квадратов двести, – подумал я – в футбол можно играть'. С тех пор, как я попал в дом, я все время испытывал подспудное недоумение, мой предшественник был гитаристом, он проводил с гитарой, наверное, все свободное время. Об этом говорили жесткие мозоли на кончиках пальцев, да и рука была 'поставлена', по крайней мере я играл без всяких затруднений и усталости. Я не нашел в доме гитару и это вызывало недоумение и теперь, стало понятно почему не нашел. У дальней стенки стояли две электрогитары, подойдя поближе я прочел 'Стратокастер' эта надпись украшала обе гитары, только одна из них была бас гитарой. На столе, в углу, стоял ламповый усилитель 'Пионер СМ – 83'. Колонки, той же фирмы, стояли в удалении и были развернуты в сторону стенки с инструментами. Но больше всего, меня удивило то, что стены подвала и даже потолок были обклеены листами микропористой резины. 'Это сколько же бабок на это ушло?' Я помял стену пальцем, 'толщина миллиметров десять, не меньше', пацана баловали, денег не жалели, его музыкальные пристрастия поддерживали и это мне на руку, пусть отец убедится, что все вложения были не зря.

Я запнулся о шнур и обнаружил педаль для гитары, это была педаль для фузз эффекта, заводская надпись, не оставляла места для сомнений. В прошлой жизни, по молодости, я пробовал играть на электрогитаре, кое, что даже получалось, но своей электрогитары у меня никогда не было. 'Нужно срочно 'ставить' руку под электрогитару, выступать с акустикой, это полный отстой в глазах окружающих'. Я проверил оборудование, все было подключено, осталось подключить переноску – пилот к сети. Из колонок послышался щелчок от включения, я взял гитару в руки, гриф был длиннее, намного длиннее привычного. Я взял пробный аккорд, мне казалось, что он будет звучать бесконечно. Брал разные аккорды, привыкая к длине грифа, побаловался с фуззом, для пробы заиграл финальную часть из 'Отеля', там где слов уже нет, с фуззом звучало очень похоже на оригинал. Остановившись, я собрался припоминая кое, что другое и запел песню 'Камбоджа', здесь тоже аккорды с фуззом, звучали очень эффектно. Когда песня кончилась, услышал жиденькие хлопки, на электрогитаре, играть было не привычно, глядя на гриф я не увидел, как он появился. Высокий, широкоплечий, сухощавый, лет 40 – 45, он был в майке безрукавке и его длинные, жилистые руки сказали мне о многом. Он стоял около лестницы.

– Наконец – то, я, услышал от тебя, что – то похожее на музыку, как жаль, что твоя мать не дожила до этого.

– Привет, отец – сказал я.

– Ты, что, вспомнил меня?

– Нет, но то, что я закрыл дверь, помню твердо. Кроме меня, ключи были у тебя и у мамы, мама сейчас в морге, все очевидно.

– Ты изменился, говоришь совсем по другому, из – за вашего, молодежного сленга, я тебя понимал с трудом, а сейчас ты говоришь чисто, без этих слов паразитов.

– Я позабыл сленг.

– Хоть, что – то хорошее случилось, за время моего отсутствия.

Он подошел ко мне, я встал, он крепко обнял меня и похлопал по спине, я тоже его похлопал. А, что мне было делать?

– Живой – выдохнул он у меня над ухом.

– Чудом – сказал я.

– Я звонил из отеля Томасу Патинсону, он рассказал мне все, в общем я в знаю через, что тебе пришлось пройти.

– Как, ты, узнал, что нужно позвонить Томасу?

– Томас, связался по радио с водителями, водители передали по цепочке, рации есть у всех, кто работает на дальних перевозках, эта трагичная новость прошла через всю страну и я ее получил. А, как ты все это перенес?

– Ну, после того, как я всплыл на повехность, ничего страшного, больше не было.

– А, как, же, спасение девочки, с риском для жизни? Читал о твоих подвигах.

– Никакого риска не было, приврал для газетчиков, девочка была спокойная и послушная, спасать ее было одно удовольствие. Теперь, она моя девушка.

– То, что спас, ты, конечно, молодец, а то, что себе ее решил оставить, так это ты просто герой!

– Вечером, мне нужно к ней съездить, обещал.

– Мне надо поспать, а ты съезди в магазин за продуктами, я встану, мы пообедаем, потом ты свободен.

– Пойдем, покажешь мне на карте, где здесь хороший магазин.

– По карте, значит, ездишь, как турист?

– Что делать? Лучше по карте ездить, чем пешком ходить. Маршруты автобусов я тоже позабыл.

Мы поднялись из подвала, я сходил за картой и отец отметил два магазина на нашей улице, до мясной лавки, нужно было ехать, миль пять. Внимательно выслушав, что мне нужно купить и взяв у него пятьдесят долларов, я собрался уходить, он кинул мне ключи.

– Возьми мой мустанг!

Я, не стал спорить, хоть и предпочел бы, знакомый уже фургон, но почем мне знать? Может мой предшественник, выпрашивал отцовский 'Мустанг', со слезами на глазах? 'Форд Мустанг' стоял на подъездной дорожке и смотрелся, очень эффектно, я устроился в кабине, управление оказалось простым, для переключения скорости нужно было толкнуть рычаг вперед, для заднего хода, оттянуть его назад. Развернувшись на площадке перед гаражом, я поехал по магазинам, впервые в этой жизни. Тачка оказалась приемистой, а движок довольно шумным, я закрыл окна и включил кондиционер, но рык движка все равно лез в уши. По сравнению с этой тачкой, моя старенькая 'Ауди' из прошлой жизни, была просто, образцом комфортной машины. Я мигом домчался до мясной лавки и зашел внутрь. Ничего похожего на на магазин. Небольшая площадка в центре окруженная, с трех сторон витринами – холодильниками, пригляделся к витринам, фунт говяжьей вырезки стоил девяносто центов. Насколько я помнил, фунт это примерно полкило, за килограмм почти два доллара. Немало для этого времени.

Золотой век страны, остался в прошлом, Америка, уже, во всю, катилась в пропасть внешних долгов и государственных займов. И будет катиться до моего времени. Чем дело кончилось, я, так и не узнал, хотя мог, но меня больше интересовало прошлое, а заглядывать вперед, это все равно, что знать дату своей смерти. Страшно мне было, не ждал, я, в будущем ничего хорошего. В последнюю треть моей жизни все мои силы и деньги ушли на создание моей установки. У меня на руках было мощное средство. УСД, так я ее назвал, Универсальное Средство Доставки. Ирония судьбы, пара редчайших случайностей и моя установка для получения солнечной энергии, превратилась в машину времени. С помощью моей установки, можно было доставить груз, или себя самого, в любую точку Земли, в любой момент времени. В пределах пятисот лет, связь времен, была, вполне, устойчивой. Я обеспечил себе интересную старость, до самой смерти, но не разу, не решился, перейти границу портала. К тому времени, я, уже, с трудом передвигался, подняться по лестнице, было проблемой. Поздно, пришел ко мне успех. Оставалось, только, наблюдение, с той стороны, портал был не виден, если, вести наблюдение из темной комнаты. И, я, путешествовал по прошлому до самой смерти. А, теперь, злобная гримаса судьбы, промахнулся Старик, на пол шарика и без малого на пол ста лет. И теперь, что бы уничтожить первую установку, мне нужно создать вторую. Уничтожение своего детища, это и есть моя миссия, жалко до слез, как интересно, я, мог бы жить! Но и цена достойная, новая жизнь! По каким – то неясным причинам он не мог, сам это сделать, ссылался на судьбу. Прикупив все, что было нужно, покинул магазинчик, на обратном пути был еще один магазин, куда надо было заехать, отоварившись и там я вернулся домой.

На кухне прикинул, что можно приготовить такого, что бы после подогрева не потеряло вкусовых качеств, решил потушить картошку с мясом. Пока она тушилась, нарезал салат из помидоров и огурцов, спрятал его в холодильник, сметану можно потом добавить по вкусу. Я должен был доказать отцу, что вполне самостоятелен, а то еще вздумает нанять кухарку, а там еще и домработницу. Посторонние мне были не нужны категорически. Вынес мусор с кухни в уличный контейнер, хорошо все рядышком! Попробовал картошку, 'теперь сама дойдет, если завернуть кастрюлю в одеяло'. Закончив свои хлопоты, пошел в подвал 'ставить' руку. Прикрутил громкость, поставил стойку микрофона поудобней и занимался часа три. Моторные навыки предшественника сохранились и я очень быстро приспосабливался к длинному грифу. Потом, спустился отец, он не пытался нечего сказать, просто стоял и слушал, я прибавил громкость и сразу без вступления спел песню, 'Сдавайся детка!' Поддерживая себя простым ритмом, веселая песня, оптимистичная, можно сказать. По окончании песни, он кивнул и сказал:

– Вижу теперь, не зря мама, так, тебя защищала, вот только, откуда она могла знать, что в тебе талант прорежется? При ней, ничего похожего не пел. Песня твоя?

– Моя.

– Я, рад за тебя, а то раньше жить с тобой рядом было нелегко, то , что ты играл на музыку, было совсем не похоже. А, мама твоя говорила, что ты ищешь себя. Когда, на семейном совете, решали переоборудовать подвал и переселить тебя сюда, или оставить все как есть, я голосовал обеими руками, что бы переоборудовать. Теперь наверху тебя не слышно.

– Откуда эта роскошь? – Я провел ладонью по стене с резиновым покрытием

– Специально, подрядился везти партию брака на переработку, отобрал, что получше для себя, потом выкупил у фирмы за шестьсот долларов.

– Где же тут брак? Выглядит вполне качественно.

– На той стороне, резина почти сырая, зато клеится хорошо, ладно, пошли обедать.

Я сполоснул большие тарелки, положил крупные порции, (решил есть без хлеба) разложил салат, от души, добавил сметаны и мы начали обед. Ели молча, потом, отец похвалил мою стряпню:

– Неплохо. Как раз то, что надо мужчине, проведешь денек за рулем, как раз такого хочется, существенного.

– Там еще много, могу добавить.

– Давай, еще половник, со вчерашнего дня не ел, я ведь думал, ты сидишь тут беспомощный, голодаешь. Гнал почти без остановок. Но вижу с лица ты не спал, девушка подкармливала?

– Скорее уж ее мама, я ведь эти дни дома не жил, миссис Кендал пригласила в гости и я согласился.

– Повезло ей, да и младшей Кендал, тоже повезло. Рядом ты оказался.

– Мне повезло больше всех, чудесная девушка, красавица редкая.

– Думаешь удержишь? Красавицы они знаешь ли...

– Удержу, красавицам тоже, кто – то нужен, почему не я?

– В том – то и дело, сегодня ты нужен, а потом появится более достойный, я к чему веду, не прирастай сердцем, красивые женщины, могут быть очень жестоки.

– Ерунда, если разлюбила пусть уходит, удерживать такую, нет смысла!

– А, если дети?

– А, вот с детьми, лучше подождать, лет до тридцати.

– Ну, не знаю, как это у тебя получится, может так случится, что тебя поставят перед фактом и все. У меня так и случилось, впрочем, я не жалею, ты родился, а больше твоя мама, детей иметь не могла, осложнения после родов. Вот и баловала она тебя.

– Если я и был избалован, то теперь я об этом забыл, ты наелся?

– Да, даже переел. – Он достал из холодильника банку пива.

Я прибирал со стола, а он пил пиво.

– Как случилось, что под нашим домом, выстроен такой огромный подвал?

– А, это дед твой постарался, дом строился после карибского кризиса, натерпелись тогда страха, не сам конечно строил, нанимал строительную фирму, но проект был создан по его эскизам, под нашими ногами перекрытие метровой толщины, когда ты играешь, если закрыть обе двери, ничего не слышно. Едва он закончил строительство, его жена, мама моя, умерла, сердце не выдержало, ну а после и сам отец, дед твой, быстро стал сдавать, ты тогда еще маленький был. Посоветовались с женой продали свой дом, переехали сюда. Банковскую ссуду вернули, а то бы банк забрал этот дом себе, а через год и дед твой умер, а теперь вот и мама твоя погибла.

Вдвоем мы с тобой остались. Но нужно, как – то жить дальше.

– Проживем. Я буду заниматься домом и кухней, а ты будешь работать, как работал. У нас нет долгов?

Отец, посмотрел на меня удивленными глазами, его глаза тоже были синего цвета.

– Нет. Никому мы не должны, даже на колледж тебе сумели отложить.

– С учебой, теперь, будут проблемы, мне придется пропустить учебный год, придется пройти школьный курс заново.

– Тебе понадобятся репетиторы?

– Сам справлюсь, я ведь не все забыл, только конкретные вещи, знакомых людей, названия улиц. Для чего нужны, химия, физика, математика, я знаю, а вот решить конкретную задачу, не смогу. В течении года, я смогу восстановить свои знания. Моя девушка мне поможет. Она хорошо учится.

Как учится Маша я не знал, но у меня было внутреннее убеждение, что учится она хорошо.

– Мне кажется, что медицина здесь, ничем не поможет, насмотрелся в свое время на контуженных, когда дело касается головы, врачи становятся беспомощны, как дети. Но, иногда, память сама возвращается.

– Это не мой случай.

– Откуда ты знаешь?

– Я не помню откуда, но у меня есть твердое убеждение, что память ко мне не вернется, не нужно тешить себя надеждами, нужно начинать жить заново.