Текст книги "Гнев духов"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ты у меня самая-самая лучшая, Золотая Тень! Лучше тебя нет никого во всем селении.

– И ты у меня самый лучший. – Даже в полумраке Камыш ощутил ее улыбку. Девочка приподнялась, коснулась его щеки своей: – Как хорошо, что мы вместе!

Камыш радостно сжал все пять пальцев левой руки и, довольный собой, вытянулся возле стены. И очень скоро оказался среди качающихся волн, несущих его мимо священной ивы. Ива укоризненно качала ветвями, а вокруг скакали крупные жирные лососи, совсем не в сезон густым потоком текущие наружу. Рыбины косились друг на друга большими радужными глазами и громко переругивались самыми настоящими человеческими голосами. И делали это столь рьяно, что когда Золотая Тень растрясла Могучего Саблезуба, он поначалу не понял, происходит все это наяву или все еще во сне…

– Ты слышишь, Камыш?! Слышишь?!

Охотник, зевая, приподнял голову. Ему и правда показалось, что неподалеку кто-то недовольно рычит.

– Это в доме или снаружи? – пробормотал он, шаря вокруг в поисках пояса с ножами. – Очаг разжигать нужно, не видно ничего.

И тут ночь над поселком прорезал истошный, отчаянный женский крик. Могучий Саблезуб одним рывком оказался на полу, махнул рукой по левой стороне, где всегда оставлял копье и дротики, нащупал какое-то древко, прорвался через пологи, взлетел по ступеням вверх.

Звезды на небе исчезли, и поселок наполнял мрак – однако, не столь непроглядный, как в доме. Охотник различил в стороне, откуда доносились крики и рык, какую-то непонятную, но шевелящуюся тушу, кинулся к ней и со всей силы, что только мог, вогнал копье в полуночного гостя.

Тот взревел, поднялся, оказавшись вдвое выше его ростом. Могучим рывком выдернуло древко из рук. Могучий Саблезуб скорее почувствовал, чем увидел, что его сейчас будут бить, и вмиг откинулся на спину. Перед глазами мелькнула могучая лапа, обдав лицо легким ветерком, юный охотник ужом отполз немного назад – но зверь уже потерял к нему интерес и снова полез через крышу в дом, явно уже успев чем-то там поживиться.

Камыш вскочил, бросился к копью, провернул его в ране и вырвал. Темная туша хищника дернулась, зверь издал громкий болезненный рык, опять прыгнул на охотника, заставив его отскочить – и вновь повернулся к развороченной крыше, сунув морду внутрь. Он не собирался драться с надоедливой таракашкой. Он просто отгонял ее от своей добычи. Эта догадка прибавила Могучему Саблезубу смелости, и он, издав громкий вопль, снова ринулся вперед, ударил копьем, отскочил, с силой ткнул в другое место, краем глаза замечая, как на помощь торопятся еще несколько мужчин племени.

Зверь от боли потерял терпение, резко отпрянул от дома и развернулся, кинулся на человека. Камыш попытался ударить его в грудь – но полуночный гость неожиданно ловко отмахнулся от укола. Причем попал по копью с такой силой, что выбил его у юного охотника из рук. Боясь остаться безоружным, Могучий Саблезуб кинулся вперед, пытаясь нащупать в траве древко – но тут ему на спину точно обрушилось само черное небо и утопило в своей темноте…

…Открыв глаза, Могучий Саблезуб увидел над собой знакомые перекладины дома, связки сушеного мяса под потолочным бревном.

– Как хорошо! Это всего лишь сон, – обрадовался охотник, попытался встать и тут же упал назад, громко застонав от боли под лопатками.

– Камыш?! – рядом появилось лицо Золотой Тени. – Лежи, милый, лежи. Шаман сказал, тебе теперь лежать надобно, дабы силы вернулись. Как лапу съешь, что тебя ударила, весь вред и пропадет. А раньше не вставай, лежи. Я тебе сюда дам…

– Лапу? – не понял он. – Какую лапу?

– Ты забыл, Камыш? – откуда-то со стороны ответила девочка. – Ночью медведь большой приходил. Поперва лодку погрыз, что оленьей кровью Тихий Уж и Трескун вымазали. Сильно погрыз. Голодный, знамо, был. Еще одну поломал просто, третью дел куда-то. Упрямый Лось искать поплыл. Надеется, течением вниз унесло. Опосля в поселок поднялся. Пока спали все, медведь дом вынюхал, в котором мясо свежее. Крышу раскидал, да вниз к Тихому Ужу полез. Трескун говорит, они в темноте и не поняли ничего. Жалящая Пчела кричит, Тихий Уж тоже, рычит кто-то – но ничего не видно. Потом ты медведя копьем ударил, он обратно из дома и выскочил. Он тебя загрызть совсем собрался, но тут Упрямый Лось и Парящий Коршун подоспели, отвлекли. Потом Беседующий-с-Небом с твоим отцом подбежали, гарпунами закидали. А как медведь убегать собрался, ему Парящий Коршун крестец поломал, свалил. Опосля копьями и добили. Посему клыки никому не достались. Шаман череп возле святилища поставит, дабы звери силу Хозяина Реки знали и стороной обходили.

Золотая Тень ненадолго замолчала, возясь у очага, потом протянула Могучему Саблезубу длинный язык розового, хорошо пропеченного мяса:

– Вот, ешь. Беседующий-с-Небом сказал, кости сварить нужно, мясо пожарить. Когда все съешь, тогда и выздоровеешь.

– Меня одного ночью помяло? – принял угощение Могучий Саблезуб.

– Жалящую Пчелу и Тихого Ужа забрали духи, – грустно ответила девочка. – Их сейчас в святилища понесли. Мужчины в свое – охотника, женщины к Праматери – Жалящую Пчелу. Только я с тобой осталась и Мощный Волк за детьми у очага присматривает.

– Беда какая, – вздохнул Могучий Саблезуб. – Тихий Уж был хорошим охотником. Подкрадываться к зверю лучше всех умел. Жаль, что духи выбрали его.

– И Жалящую Пчелу тоже жалко, – согласилась Золотая Тень. – Она часто говорила плохие слова, но была забавной. Пуще всего Белую Ласку жалко. Как она теперь проживет без мужа? Ты ешь, Камыш, ешь. Чем быстрее лапа кончится, что тебя ударила, тем раньше на ноги поднимешься.

– А она большая?

Девочка наклонилась и, пискнув от натуги, приподняла большой розовый кусок мяса, размером с бедро взрослого охотника. С одного края этого шматка торчали загнутые черные когти, каждый длиною с ладонь.

– Вот. Половину я уже срезала, остальное сейчас счищу. Потом кости вариться поставлю.

– Ого! – испуганно охнул Могучий Саблезуб, немного подумал и вкрадчиво спросил: – Золотая Тень, милая моя… Ты ведь теперь со мной одна семья, правда? Ты моя жена по обычаю Хозяина Реки и Великой Праматери. Правда?

– Да, – согласилась девочка, снова повернувшись к очагу.

– Ты хочешь, чтобы я быстрее выздоровел?

– Конечно, хочу.

– Тогда помоги мне съесть эту лапу.

– Но Беседующий-с-Небом сказал, что это ты должен ее скушать… – неуверенно повернулась к Камышу Золотая Тень.

– Но ведь ты моя жена по обычаю, правильно? У нас все теперь всегда вместе, правильно? Значит, и есть лапу для моего выздоровления мы можем вместе!

– Нужно спросить шамана.

– Беседующий-с-Небом ушел в святилище, – напомнил Могучий Саблезуб. – Это далеко. Сегодня не спросишь. Но ведь ты моя жена? У нас все вместе? Ты хочешь, чтобы я быстрее выздоровел?

– Ладно, давай попробуем, – поддалась на уговоры Золотая Тень и потянула из очага другой зажаренный ломоть. – За твое здоровье…

– Как вкусно! – спохватившись, похвалил еду Могучий Саблезуб. – Настоящее лакомство.

– Мама научила, – улыбнулась девочка. – Нужно не кусками резать, а длинными полосками. Тогда они быстрее прожариваются и руками брать удобнее.

– Наверное, тонкие куски и вариться быстрее будут? – предположил юный охотник.

– Такой в короб неудобно запихивать.

– А если просто на маленькие кусочки порезать?

– А как их тогда есть?

– Ложкой.

Золотая Тень промолчала, однако было слышно, как она с чем-то завозилась. Могучий Саблезуб попытался приподняться и посмотреть – но боль в спине вынудила его снова застонать и вытянуться на укрывающей камышовый мат шкуре. Девочка недолго пошуршала, подбросила в очаг дров, поднялась:

– Я ненадолго к реке сбегаю, пока прогорает. Там чеснок дикий растет и тысячелистник. С ним вкуснее получится.

Когда девочка вернулась и опять завозилась у очага, по дому и впрямь пошел такой соблазнительный аромат, что у Камыша даже слюнки потекли, хотя голодным он не был. Охотник зашевелился:

– Как у тебя все в руках ладится. Вроде и поел, а снова не против.

– Не торопись, еще не сварилось… – улыбнулась Золотая Тень. Могучий Саблезуб, довольный, загнул второй палец. Когда хозяйку есть за что хвалить – делать это оказалось совсем нетрудно.

Суп из небольших кусочков мяса и правда оказался невероятно наваристым и сытным. Настолько, что, съев большую часть корца, Могучий Саблезуб даже задремал. А когда проснулся – снова ел, но теперь уже запеченное у стенок очага мясо.

К утру лечение шамана начало действовать: юный охотник мог уже вставать и ходить, пусть и с трудом, через боль. Наверное, потому, что недоеденной лапы оставалось еще больше половины. С помощью Золотой Тени за весь день Камыш смог одолеть только густой отвар из его костей и еще немного мяса. Но чем меньше оставалось лапы, причинившей ему вред – тем лучше чувствовал себя раненый. К вечеру юный охотник даже смог отломать страшные медвежьи когти и стал прокручивать в одном из них дырочку острием кремниевого шила. На третий же день, морщась при каждом шаге, он уже гулял по траве, с наслаждением вдыхая свежий прохладный воздух и любуясь бегущими по небу облаками.

Селение отчего-то казалось пустым, словно дети Хозяина Реки вдруг все вместе ушли на охоту. Только Мощный Волк, прислонив к священной иве два гарпуна и копье, сидел рядом на своем любимом пеньке и размеренно обстукивал гладко окатанный голыш, превращая его в узкие острые пластинки. Охотником он не был, а потому вместо удобной теплой куртки шил себе простую короткую тунику без украшений, а вместо капюшона обходился повязкой через лоб и уши, которая и от холода помогала, и пот впитывала, и волосы удерживала, когда отрастали. Теперь у опытного мастера, как и у всех, они всего на три пальца успели отрасти. Правда, выглядели уже серыми, словно выцветшими.

– Хорошего тебе дня, – остановился рядом Могучий Саблезуб.

– И тебе милости духов, охотник, – согласно кивнул Мощный Волк. – Вот, Яркая Гвоздика три ножа у меня испросила. Старые, говорит, выкрошились. Подгоню, пока светло, а вечером на рукояти насажу. Ей костяные не нравятся. Из ореха вырезать пришлось. Зимой снегом несколько ветвей обломило, я и подобрал. Ныне пригодились.

– Беседующий-с-Небом захотел сделать своей жене подарок? Я знаю, у тебя получаются самые лучшие ножи, Мощный Волк. Раз делает не сам, значит, хочет побаловать.

– Нашему шаману ныне не до ножей, Могучий Саблезуб, – покачал головой мастер. – Духи отчего-то разозлились на наш род и насылают беды одну за другой. Они забрали Тихого Ужа и Жалящую Пчелу, они забрали Медвежьего Хвоста, они забрали три наших лодки. Они гневаются на нас и не говорят, почему…

– Медвежий Хвост? – удивился Камыш. – Его тоже порвал медведь?

– Ты разве не знаешь? – Мощный Волк отложил камень, собрал налущенные тонкие пластинки. – Медвежий Хвост вчера не вернулся из леса. Легкий Вечер умчался искать его следы. Но мы уверены: его выбрали и забрали духи Овражного осинника. Он шел туда.

Именно так племя Хозяина Реки чаще всего лишалось своих охотников, женщин или детей: они уходили в лес за дровами или хворостом, за ягодами или медом, за камышами или добычей. Люди уходили, скрывались за деревьями в лесной чаще… и больше не возвращались никогда. Духи забирали их к себе. Каждый знал, что рано или поздно, но выбор падет и на него. Однако лес кормит, обогревает, одевает. Не ходить в него совсем просто невозможно. Остается только надеяться на удачу и милость духов, чаще всего забирающих уже совсем старых, слабых и медлительных людей. Таких, как Медвежий Хвост, увидевший не только своих детей, но и детей своего сына.

– Три дня, три лодки, три человека… Как много… Да, духи в гневе, – согласился юный охотник.

– Шаман творит обряды ночами и днями. Спрашивает, чем мы навлекли их гнев, – перебирая пластины, продолжил Мощный Волк, – но у него ничего не получается. Сегодня все взрослые охотники ушли в святилище простить Хозяина Реки заступиться за племя перед духами. Женщины тоже куда-то пропали.

– Золотая Тень здесь, – задумчиво поправил Камыш.

– Золотая Тень ухаживает за тобой. Да, как ты себя чувствуешь? Спина не тревожит? Мы все боялись, что медведь ее сломал.

– Пока болит. Но осталось съесть всего несколько кусков, и лапа закончится.

– Завтра будешь здоров, – понимающе кивнул мастер.

Зарубка вторая

А кто это танцует с бубном? Неужели сам шаман, вырезающий зарубки на бересте, изобразил себя? Непохож, прямо скажем. Но ясно, что в племени Хозяина Вод не начинают без обряда в честь духов даже Строительство лодки.

На рассвете шаман Беседующий-с-Небом, надев поверх оленьих штанов и куртки красивую бобровую накидку, а на голову – шапку с десятью беличьими хвостами, завел долгий танец вокруг священной ивы, что была первой обитательницей холма племени Хозяина Реки, чье имя, как правило, не произносилось. Первой из всех она коснулась корнями этой земли и первой увидела здешнее небо и солнце. Он просил духов о милости, а древнее дерево – о заступничестве.

Пока шаман пел и плясал, кружился, постукивая в бубен, к священной иве подходили охотники, рассаживаясь в круг прямо на влажную от росы траву, поджимая под себя ноги и раскладывая рядом топоры и гарпуны. Сидеть с ними за поясом было очень неудобно, однако недавнее появление медведя показало, что оружие у мужчины всегда должно оставаться под рукой.

Когда на совет подошел Могучий Саблезуб, демонстрируя поверх куртки богатое ожерелье из клыков, песню шамана уже слушали Мощный Волк, Грозный Вепрь, Парящий Коршун и Упрямый Лось, одетые как для похода: в теплых куртках с капюшонами и потертых поршнях толстой кожи. Почти сразу за Камышом подошли Черный Стриж и Сильный Лосось, а за ним – и взъерошенный Летящий Зимородок.

– Да будут духи милостивы к нам! – закончил свой танец Беседующий-с-Небом и, тяжело дыша, даже не сел, а рухнул между Черным Стрижом и Упрямым Лосем.

– Я выследил ее! – качнувшись вперед, сказал охотникам Летящий Зимородок. – Медвежий Хвост не ушел к духам! Его загрызла волчица! Я нашел след, я знаю, в какую сторону она ушла! У нее логово возле Дальней топи. Нужно ее убить!

– Матерая волчица опытна и хитра, – рассудительно ответил Черный Стриж. – Скрасть ее очень трудно. Это долгая и непростая охота для всего племени. Ныне для всех важно иное.

– Но она загрызла Медвежьего Хвоста! – вскочил Летящий Зимородок.

– Пойми, сын, в роду осталось всего две лодки! – ответил ему Сильный Лосось. – Мы не сможем накопить припасов для зимы.

– Тогда я сам! – выкрикнул Летящий Зимородок. – Я сам выслежу и убью ее!

Молодой охотник в горячке даже зарычал, махнул рукой и убежал от священной ивы.

– Они с Медвежьим Хвостом были очень дружны, – извинился за него Сильный Лосось. – Ему трудно смириться с выбором духов.

– Ты прав, – согласно кивнул Черный Стриж и, словно не заметив поведения Летящего Зимородка, продолжил: – Две лодки медведь попортил, одну так и не нашли. У нас две лодки. Они способны унести только четверых мужчин. Четверым не загнать и не скрасть большого зверя, на двух долбленках большой добычи не увезти. Двух мало, даже если половина охотников захочет отправиться к дальним стоянкам за добычей. Рядом с селением охота плохая. Без лодок нам хорошего припаса не собрать. Зимой голодать придется.

– Попробуем уходить к дальним стоянкам пешими, – предложил Упрямый Лось.

– Пешему только возле селения ходить просто, – ответил Парящий Коршун. – В двух днях пути хоженой тропы уже не найти, ручьев и оврагов полно, да еще деревьев упавших. Так быстро, как на лодке, к дальним стоянкам не доберешься. На спине столько мяса, сколько в лодку кладем, никому не унести. И волокушу летом нигде не протащишь. Льда нет, а через лес с ней не пробиться.

– Я знаю, – спокойно кивнул Упрямый Лось. – Но пешком можно дойти, устроить шумный загон и уйти. А добычу пусть везут те, кто на лодках.

– Двух лодок все равно слишком мало, дабы привезти еды для всего рода и сделать припасы, – степенно произнес Мощный Волк. – Нужно выдалбливать новые. У тебя ведь есть танцующие осины, Беседующий-с-Небом?

– Их пять, – ответил шаман. – Но они еще малы. Нужно посмотреть.

– Долбить лодку долго и трудно, – сказал Мощный Волк. – Одному не справиться. Трудиться придется всем. И всех нужно кормить.

– Тихий Уж обмолвился, к Дальней Топи олени пришли! – поднялся Могучий Саблезуб. – Коли облаву сделать, можно для всего племени мяса добыть. И для запаса, и для тех, кто долбит. Досыта накормим, пусть делают!

– Тебя медведь помял, тебе нельзя, – осадил его Беседующий-с-Небом. – Веслом грести начнешь – совсем спина порвется. Пусть сперва зарастет хорошенько. Со мной пойдешь. Еще я, Черный Стриж, Бельчонка и Чибиса заберу.

– Они же не охотники! – напомнил Могучий Саблезуб.

– А мы не за добычей. Пусть запомнят, где танцующие деревья есть, коли без меня найти захотят.

– Дров надобно побольше, – стал загибать пальцы Мощный Волк, – долота старые потеряны давно, ель свежую на распор точить придется.

– Я пойду в загон к Дальней Топи, – решил Черный Стриж. – Упрямый Лось, Парящий Коршун и Грозный Вепрь – со мной. Ты, Сильный Лосось, с сыном дрова заготовь и ель, Мощный Волк об остальном позаботится. Могучий Саблезуб и старшие мальчики с шаманом идут. Все согласны? Тогда собираемся, день еще длинный. Сделать лодку в одиночку никому не по силам. Всем селением браться надобно. Надеюсь, духи больше не держат на нас зла и хоть немного подсобят.

Пока шаман собирал подростков, Могучий Саблезуб сходил домой, предупредил Золотую Тень, взял легкий гарпун, увенчанный длинным зазубренным острием из оленьих ребер, и вернулся к священной иве. Мальчики уже приплясывали здесь, предвкушая поход к чему-то неведомому. Каждому из выбранных помощников Беседующий-с-Небом вручил по тяжелому мешку из листьев рогоза и повел всех по нижней приречной тропе, опираясь, словно на посох, на тяжелое толстое копье с каменным наконечником и ленточками из беличьих шкур, что болтались под залитой клеем обмоткой. За шаманом, все еще поеживаясь от боли в спине, шагал Могучий Саблезуб, настороженно поглядывающий по сторонам. Позади торопились Чибис и Бельчонок – тоже с гарпунами. Конечно, они еще не прошли обряда посвящения и охотниками не считались – но обитатели леса редко интересуются тем, достоин ли встреченный человек вступать с ними в схватку или нет. Для начала они пробуют замеченных подростков на зуб… И только топор или копье иногда заставляют их передумать.

Большая Река своими прохладными волнами намыла по краю русла ровный и чистый песчаный берег, идти по которому было легко и быстро. Здесь путников не сильно задерживали даже отдельные поваленные деревья, уронившие в стремнину свои густые кроны. Перемахнуть через них, опираясь на прочные древки копий, было совсем не трудно. У ближней протоки Беседующий-с-Небом отвернул в чащу, осторожно пробрался вдоль русла через густой малинник, повернул к пахнущей прелостью низине, из которой вытекал небольшой ручей, и там остановился:

– Вот, смотрите. Эта осина захотела танцевать, когда ты, Чибис, еще только появился на свет. Мыслю, лодка, которая из нее получится, будет носить твое имя.

– Почему мое? – не понял паренек.

– Потому, что она открылась в тот год, когда Великая Праматерь принесла тебя в дом Упрямого Лося и Белой Горлицы, – нравоучительно повторил непонятливому подростку шаман и ласково погладил кору дерева ладонью: – Мы знаем о твоем желании, дух ивы. Мы стараемся его исполнить. Потерпи, и настанет твой день…

Дерево было еще совсем молодым и имело толщину всего лишь с голову человека. От корней и до нижних ветвей его тянулась длинная трещина, из которой примерно на локоть один от другого торчали деревянные клинья. Беседующий-с-Небом развязал свой мешок, достал из него несколько точно таких же, но недавно выструганных, выбрал один, вставил в запыленную щель, ударами топора загнал так глубоко, что края древесины начали сминаться, а старый закачался и выпал наружу. Потом выбрал другой клин, вбил его на локоть выше предыдущего. Подобрал выпавшие, сложил вместе, тоже вбил, уже выше, расширяя щель, насколько можно.

– Это же сколько нужно бить, чтобы лодка получилась? – изумился Бельчонок.

– Всю жизнь. Каждую весну кто-то из вас будет приходить сюда и вбивать в трещину новые клинья, дабы она становилась на половину пальца шире, – складывая обратно свой мешок, объяснил шаман. – Когда осина вырастет достаточно большой, а щель станет достаточно широкой, ваши дети смогут ее срубить и выдолбить лишнее. И у них появится новая лодка. Меня к тому дню уже давно уведут духи, вам придется делать это самим. Посему запоминайте путь.

Беседующий-с-Небом закинул мешок за плечо и стал выбираться из малинника обратно к реке. Подростки, переглянувшись, поспешили следом. Могучий Саблезуб чуть задержался, заглянул в трещину, дунул, просунул ладонь. Она втиснулась еле-еле, впритык. Юный охотник попытался хоть примерно посчитать, сколько раз нужно сюда приходить и бить, бить, бить по клиньям, чтобы получить обычную для долбленки ширину в пять-шесть ладоней – и не смог. Наверное, как и сказал шаман – всю жизнь. А может, и не одну.

Он поспешил вслед за остальными, громко спросил:

– Беседующий-с-Небом, а почему эти осины называются «танцующими»?

– Разве я не рассказывал? – оглянулся шаман. – Хотя, наверное. При тебе наше племя ни одной лодки еще не сделало. Вот ты и не знаешь, как у людей появились самые первые лодки. Это случилось давно. Очень, очень давно. Тогда, когда среди потомков Хозяина Реки жил сильный и знающий шаман по имени Большая Волна. Он не был хорошим охотником, но духи вод слушались его больше других. Он мог вызвать или остановить дождь, отпугнуть половодье или заставить рыбу выпрыгивать на берег. Благодаря его стараниям люди жили так сытно и радостно, что им начали завидовать даже духи. Не все. Но иные из духов деревьев пожелали тоже жить в племени, тоже стать людьми нашего рода. Пировать с нами, танцевать у костра и пить вкусный густой мясной вар. Но никто не знал, как можно это сделать.

Беседующий-с-Небом перемахнул ручей, оглянулся, дожидаясь остальных, и продолжил:

– И вот однажды дух осины, сильнее прочих желавший войти в род детей Хозяина Реки, с такой силой рванулся из дерева навстречу Большой Волне, что на дереве лопнула кора и потрескался ствол, и он смог вырваться наружу. Выйдя из ствола, дух осины обратился к великому шаману и спросил: как ему стать человеком? Как научиться вместе с нами пить вкусный, сытный вар, веселиться и танцевать у огня? Шаман пожалел осину и захотел ей помочь, но он тоже не знал способа, как сделать дерево человеком. Он долго, долго думал, но так и не смог догадаться, что для этого нужно. Тогда пошел к духам воды, что намного сильнее духов деревьев, и спросил у них: как можно сделать осину одним из детей Хозяина Реки, чтобы оно жило в племени вместе с людьми, вместе с ними веселилось, охотилось, пило, ело и танцевало?

– Я знаю! – крикнул Бельчонок. – Из осин нужно вырезать людей! Духи останутся в них, и они станут детьми Хозяина Реки.

– Большая Волна поначалу тоже хотел так поступить! – подняв лицо к небу, громко сказал Беседующий-с-Небом. – Но разве могут деревянные человечки пить воду и танцевать, как живые? И потому он все же пошел к духам воды. Духи ответили, что, если он пожелает, то легко сможет научить дух осины стать одним из нашего рода. Пусть Осина обнимет его и вместе с ним войдет в воду. Тогда они смогут танцевать в реке, как люди, а духи воды помогут им навсегда стать близкими друзьями. Потом Осину нужно вдосталь напоить горячим мясным варом, чтобы она ощутила вкус жизни племени. А потом ее нужно будет брать на охоту, чтобы вместе с людьми она радовалась богатой добыче или тосковала от голода. Вместе с ними путешествовала и носила припасы. Только тогда дерево сможет стать настоящим охотником, одним из людей, таким близким другом для всех, что племя уже не сможет обходиться без нее, как не может обходиться без храбрых охотников или ласковых матерей.

Шаман остановился, оглядываясь. Высмотрел что-то на противоположном берегу, обвел глазами склон, под которым стояли путники, облегченно вздохнул:

– Вот он! – указал на край мшистого валуна, почти неразличимого среди папоротника и под толстым слоем мха. – Совсем зарос. За ним вторая осина должна стоять.

– Так Большая Волна помог духу дерева? – спросил Чибис.

– Конечно, помог, – кивнул шаман. – Он пошел к дереву и сказал духу, как нужно поступить. Тот поднатужился, раскрыл свой ствол, словно руки, крепко сжал Большую Волну в своих объятиях и вместе с ним упал в воду. На волнах реки они много кружились, пока поплыли к своему селению. А потом Осину с радостью и весельем встретили остальные дети Хозяина Реки, они пировали и веселились, они поили Осину горячим вкусным варевом, а потом с нею отправились на охоту, что стала обильной на удивление. Духу осины очень понравилась такая жизнь, и он остался с людьми навсегда, стал самым важным их другом, одним из самых уважаемых охотников в племени и с тех пор уже никогда с нами не расстается. Так и повелось с тех давних пор, что, когда дух дерева желает попасть в наш род, он выходит из своего ствола. Когда мы видим в лесу осину с треснувшей корой и стволом, то помогаем ей вырасти настоящим, большим и сильным, крепким охотником, а потом забираем в племя, щедро поим и угощаем и всегда берем с собой на охоту и в путешествия, дабы дух дерева стал одним из нас и радовался веселой и сытной жизни. Таков наш обычай. Поэтому запомните: если вдруг увидите в лесу молодую осину с трещиной на коре, сразу бегите ко мне. Это знак духа, ищущего дружбы с нашим родом.

С этими словами Беседующий-с-Небом сбросил мешок на берегу и пошел через папоротник, раздвигая траву древком копья. А то ведь ненароком и на змею можно наступить. Шагая за ним след в след, подростки поднялись на склон и увидели старую, могучую осину с раскидистой кроной. Ее ствол тоже был широко раздвинут клиньями, но щель достигала в ширину больше трех ладоней. Само же дерево оказалось таким толстым – не обхватить.

– Дождалась, – ласково поглаживая кору, обрадовал осину шаман. – Вот ты и дождалась. Ты нужна нам. Мы зовем тебя к себе в племя.

– В такую щель охотнику не сесть, – шепотом предупредил Могучий Саблезуб.

– Я знаю, – согласно кивнул Беседующий-с-Небом. – Но дух этого дерева пожелал стать одним из детей Хозяина Реки в тот год, когда появилась Полная Луна, мать твоей жены. Его нашел мой отец и назвал ее именем. Это самый старший дух из всех, пожелавших стать охотником. Остальные намного моложе. Этой осине хорошо бы еще подрасти. Но селению нужна лодка ныне, а не потом.

– Мы будем ее рубить?

– Завтра, – покачал головой шаман. – Я лишь хотел проверить, цела она или нет. Ведь деревья часто ломает бурями или зимним снегом. Иногда дятлы пробивают их насквозь, иногда прогрызают белки, куницы, иногда ствол рвется напополам. Тогда дерево невозможно позвать в селение, и дух остается в лесу. За свою молодость я нашел десять осин с трещинами, еще пять мне показал отец. Из отцовских уцелело только это, из моих – четыре. Ладно, Лунную осину проведали, пойдем дальше.

– Они все только встреч реке стоят, или ниже по течению тоже есть? – поинтересовался Бельчонок, отряхивая паутину с длинной, еще отцовской, замшевой куртки.

– Не сказывал мне никто о танцующих деревьях ниже поселка, не сказывал, – развел руками Беседующий-с-Небом. – Либо нет там духов, что людьми стать желают, либо охотники на таковых внимания не обращают. Хоть вы внимательнее смотрите, когда за дровами или камышом отправляетесь.

Они снова спустились на песчаную полоску у воды, зашагали дальше. Берег постепенно повышался, на холмах сплошь тянулись прозрачные и едко пахнущие горячей смолой сосновые боры, местами с кудрявым можжевельником. До влажной низины путники добрались уже далеко за полдень:

– Смотри, Могучий Саблезуб, твоего имени деревце, – указал шаман на качающиеся над густым ивняком ветви. – Ну, ты понимаешь, почему.

Они с юным охотником пробрались через прибрежные заросли, и шаман негромко выругался: ствол дерева заметно провернулся в правую сторону вместе со вбитыми в щель клиньями.

– Ну, что ты будешь делать! – разочарованно махнул рукой Беседующий-с-Небом. – Раз закручивать начало, то пока вырастет, щель и вовсе поперек окажется. Как из него тогда лодку долбить? Вот и осталось у нас теперь всего три танцующих духа. Хоть с ними бы все хорошо было!

Последние из деревьев, желающих войти в племя потомков Хозяина Реки, выглядели вполне ровными и крепкими – но слишком тонкими. Одно немногим превосходило толщиной самую первую, Чибисову осину, однако щель в ней не дотягивала до двух ладоней в ширину, другое же сделало выбор совсем недавно, и щель в нем была от силы в палец. Осмотрев оба, шаман вбил в стволы новые толстые клинья. Старые, вывалившиеся, собрал в мешок:

– Может, еще пригодятся. Однако, дети, если мы не найдем новые осины с трещинами, если не начнем готовить их к вступлению в племя ныне, то вашим детям придется ходить пешком. Старые лодки сгниют, новые долбить будет не из чего. Люди без лодок – голодные люди. Вам придется бросить свои дома и вместе с женами и детьми бродить по лесам с места на место, выискивая богатые охотничьи угодья и уходя, когда они опустеют. Вы будете ночевать в холодных чумах из жердей, а все ваше богатство будет ограничено лишь тем, что вы сможете унести на собственных спинах! – Шаман обвел спутников суровым взглядом и предупредил: – Коли не найдете новых танцующих деревьев, ходить вам по лесам пешими и с пустым брюхом! За одно-два лета для лодки новой осины не вырастить! Сегодня о потомках своих вам думать надобно, сегодня! Сегодня поленитесь – завтра сгинете бесследно, и даже духи не смогут вас найти, дабы забрать в свой невидимый мир.

– Мы будем искать, Беседующий-с-Небом! – приглушенно пообещал Чибис.

– Ищите! – твердо, словно приказывая, кивнул шаман. – Теперь возвращаемся. Завтра у нас будет тяжелый день.

Не оглядываясь, он зашагал к Большой Реке, повернул вниз по течению. Могучий Саблезуб забросил за плечо свой мешок с клиньями, но тут его за край одежды придержал Чибис, вынуждая пропустить Бельчонка вперед.

– Ты чего? – не понял Камыш.

– Я спросить хочу… – Паренек выждал, пока шаман и Бельчонок уйдут подальше, поднял свой мешок и повернулся к юному охотнику: – Скажи, Могучий Саблезуб, как ты проник в мир духов, как попал на их испытание?

– Я не проникал, Чибис, они сами взяли. Желания не спрашивали.

– А как они связали тебя с Золотой Тенью?

– Чем связали? – не понял юный охотник.