Текст книги "Черный Лед"

Автор книги: Александр Чесноков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– Магов, – улыбнулся интеллигент.

– Борис Петрович не смущайте мальчика, – вмешалась в беседу та же женщина.

На мальчика Черныш немного обиделся, но виду не подал.

– А что такого? Надо привыкать, мы занимаемся тем, во что в остальном мире даже не верят. Да что тут говорить? Я еще на прошлой неделе с Ярославом общался. Такой интеллигентный молодой человек.

– Вашему молодому интеллигентному человеку сто восемьдесят пять лет.

– Ну, это детали, – отмахнулся профессор.

Из темноты в освещенный круг огня вошли двое мужчин.

– Спокойно всё. Быстро закончим, – весело произнес Валера и звонко шлепнул Невзорова по плечу.

– Не ослабляй бдительность, сержант.

– Угу.

Артемьев шумно достал из своего рюкзака сухпаек и дернул веревочку. Консервы начали нагреваться.

– Что мы ищем то?

– Мы не ищем, мы изучаем, – сухо поправил его один из исследователей, который доселе молча смотрел в огонь. – Есть вероятность, что те руины, которые обнаружила разведка это только верхний слой. Под землей может быть что то очень-очень интересное.

– Макарыч, ты говори почетче, когда тебя спрашивают, – старшина Дегтеренко влегкую общался с учеными на ты. Он был ненамного их младше.

Судя по всему, старшина был знаком с некоторыми из докторов.

– Да я всё уже сказал, что известно. Олег это не тот вопрос, в котором я стал бы что-то скрывать.

Дегтеренко понимающе кивнул и присел справа от Ивана, затем тоже достал сухпаек и начал поучать своего подопечного.

– Перво-наперво забудь всё, чему тебя учили в тренировочном лагере.

– Легко! – заявил Невзоров, который в этом лагере никогда не был.

– Наша работа это, по сути, уборка мусора. Все мало-мальски ценное достается исследовательскому и аналитическому отделам. Мы же уничтожаем все, представляющее угрозу мирным людям или секретности нашей организации.

– Старшина, – Иван с трудом обращался к этому человеку на «ты». – А расскажи мне, с кем мы обычно сталкиваемся?

– Говоря «мы» ты подразумеваешь весь отдел наверно. Ну, тогда это долго перечислять. Из того, что сейчас считается мифом, я бился с нежитью, ликанами и куклусами. Последнее, правда, в командировке. Чаще мы сражаемся с себе подобными.

– Почему?

– Да потому, что идиотов везде хватает, рядовой. Вот помнишь ту операцию в Подмосковье?

– Пытаюсь забыть.

– Этого Громоя совершенно никто не заставлял приносить Нергалу жертвы, служить ему, молится. И, тем не менее, он все это делал. Таких людей куда больше, чем считается. Они думают, что получать какие либо выгоды от контрактов с темными силами это просто легко и выгодно.

– А Нергал это кто?

– Кто-то шибко злой, – тут же объяснил все Валера.

– Нергал – это очень могущественный архидемон, – голосом опытного лектора произнес один из учёных.

– И что, если бы его сюда призвали?

Березцов насмешливо посмотрел на этого молоденького солдата.

– Нергала нельзя призвать. Это архидемон!

– Не понимаю… – запутался Иван.

– И не пытайся, это все довольно сложно. Как-нибудь расскажу. Главное запомни – игры с темными силами это то же самое, что попытки создать ядерную бомбу в стране третьего мира. Сомнительно, что у них что-то получится, но и игнорировать их попытки нельзя.

Теперь Невзорову стало чуть понятнее. Он поправил автомат и тихо спросил:

– Кто первый в караул?

– Я, потом Валерка, потом ты.

– Хорошо, тогда я спать, – и скрылся в палатке. Ему в эту ночь было очень не по себе.

Крипчатка было одним из тех полувымерших сёл, что во множестве появились по всей России после перестройки. Вся молодёжь уезжает в города, оставляя стариков в этом месте уныния и медленной смерти. Однако чем-то это село отличалось от остальных. Тут не держали дворовых псов, церковь была давным-давно сожжена, и никто не собирался её восстанавливать. Сюда не добирались даже вездесущие выборы. Это село вовсе не существует по большинству записей. Десятка три домов, три магазина, школа и детский сад. Вот и все здания.

Родители двенадцатилетней Оли утром ушли к соседям и до сих пор не вернулись. Девочка не беспокоилась. Такое бывало часто. Если сказать точнее, то ночью они отсутствовали дома куда чаще, чем днем. Это были их взрослые дела и помимо обычного детского любопытства никакого интереса к этим делам она не испытывала. Их дом был большим, двухэтажным. Но его простор, пожалуй, только навевал грусть. Половина комнат были незаняты, да и протапливать такой дом нелегко.

Сегодня был четверг, до выходных оставалось совсем чуть-чуть. Крипчатка, как и любое село, было небогато на развлечения. Раньше был клуб, но и тот закрылся. Впрочем большинству детей для радости достаточно и отдыха от школы. Однако Оленька школу любила.

Оля прерывисто вздохнула и замерла. Ей показалось, что за окном кто-то возится. Девочка задержала дыхание и прислушалась. Какой-то непонятный шум, как будто гигантская собака скребёт своими огромными когтями по дереву. Оле стало не по себе. И, лишь бы услышать что-нибудь кроме страшных скрипов, пусть даже собственный голос, девочка спросила:

– Папа, ты? – голосок у неё был звонкий.

Никто не ответил и стало ещё страшнее. Девочка тихонько подошла к двери и заглянула в щелку, но ничего не увидела. Нельзя сказать, что Оля была бесстрашной девочкой, но в этом селе кроме волков никого не боялись. Хотя и волков боялись не так чтоб очень. За всю свою жизнь Оленька ни разу не видела живого волка. Зато вой слышала довольно часто. Она отошла от двери и поднялась к себе в комнату. Электропроводка осталась в селе еще с шестидесятых годов, и, что удивительно, она работала. Сейчас свет горел только в горнице, коридоре второго этажа и комнате Оли.

У родителей есть ключ, они не стали бы пугать свою дочь.

Оля забралась на постель, сжалась в комочек, обняв колени. Телефона не было и ей оставалось только сидеть тут и бояться. Её сердце замирало от каждого звука. Кто-то поскрёбся в двери. Потом заскрипел, сминаемый чьей-то тяжёлой поступью, снег вокруг дома. Оле даже показалось, что она слышит нервное дыхание ночного посетителя. Девочка сжалась ещё сильнее, стены дома отрывисто потрескивали, как будто кто-то бил по ним маленьким топориком. И эти непонятные стуки приближались.

Наконец в окне своего дома она увидела сначала одну когтистую лапу, которая легла на подоконник, затем вторую. Их можно было бы принять за обычные(ну разве что очень мускулистые) человеческие руки если бы не покрывающая их густая шерсть и длинные отливающие сталью когти на месте ногтей. Когти с хрустом впились в подоконник и существо начало неторопливо вытягивать себя наверх. Показалась остроносая волчья морда, короткая почти отсутствующая шея и мощные плечи. Неестественная для такого крупного корпуса тонкая талия и ноги выгнутые по-собачьи. Существо мягко толкнуло закрытое окно. Замок на деревянных створках жалобно треснул и окно растворилось. Внимательно глядя на девочку, гость опустил руки на пол и начал всё также неторопливо перелезать в комнату.

Придя в себя, Оля бросила взгляд влево, потом вправо. Мышкой метнулась к двери, юркнула за неё. Визитер, и куда делась его недавняя неторопливость, рванулся в стремительном прыжке, но девочка уже закрыла за собой дверь и быстро щелкнула замком. Когда родители её наказывали, то заставляли сидеть запертой в своей комнате. Она ненавидела этот замок, но сейчас он спас ей жизнь. Существо впечаталось в дверь. Дверь заходила ходуном, но выдержала удар. Не помня себя от страха, Оля сбежала вниз, накинула поверх легкого платья свою поношенную шубку, вскочила в сапоги и вылетела из дома. Почти одновременно с её первым шагом за порог наверху с грохотом упала дверь, и по полу в торопливом беге зацокали когти. Девочка бежала в темноте к дому соседей, с которыми дружили её родители. Как назло эти соседи жили довольно далеко от дома Оли. Хотя с другой стороны это закономерно. Обычно соседи в поселках, что живут рядом, ведут споры из-за межи, на чьей стороне стоит забор и тому подобное. Не понятно, зачем они это делают, когда вокруг полно незанятых участков. Эта земля никому не нужна, занимай, сколько хочешь. Возможно они так развлекаются.

Когда Оля уже пробежала половину расстояния где-то далеко позади раздался гневный волчий вой.

Всхлипывая от страха и пронизывающего холода она, не стуча вломилась в дом соседей и, поскользнувшись неловко упала на пятую точку. Весь пол был залит кровью. Девочка подняла глаза. Прямо перед ней, лицом вниз лежал её отец. Кожа со спины была почти полностью содрана. Позвоночник сломан и частично вывернут наружу. Именно на его крови она и поскользнулась. У неё задрожали губы, а на глазах появилась влага.

– Папа… Пап, – с губ девочки срывалось невнятное бормотание. Оля была достаточно взрослой, что бы понимать, что отец мертв, но вот так сразу принять и поверить в смерть близкого человека она не могла.

Невзорову начинало казаться, что все шесть ученых, которых они сопровождали, на самом деле археологи. Как только путники достигли руин, ученые тут же с азартом начали описывать их. Силовики в это время откровенно скучали. На взгляд Ивана такие, полуразрушенные постройки можно и в Бутово встретить. Несколько каменных блоков. Ясно дело, что они не сами тут наросли и не просто так здесь стоят. Тут была какая-то постройка, позже разрушенная. Но что в этом может быть интересного и полезного Невзоров не понимал.

– Рядовой!

– Я!

– Что должен уметь снайпер?

– Передвижение в тылу врага, преодоление инженерных препятствий, топография и ориентирование, маскировка, наблюдение, следопытство, выживание в экстремальных условиях.

– Хорошо.

Иван облегченно выдохнул. Учитель ему достался очень строгий, но справедливый. Не требовал он от Невзорова того, что сам же еще не рассказал.

– А еще уметь танцевать хоррррроший стриптиз! – вмешался вылетевший из-за спины Валера.

– Да-да, умник. Ты чего тут делаешь? Ты же в дозоре!

– Закончил уже. Тут в округе километра на два никакой жизни нет. Даже пингвинов, прикинь?

– Пингвины на Сахалине вообще не живут.

– Представь насколько мощная эта штука, если из неё тут даже пингвины не живут! – восхитился младший сержант, показывая большим пальцем за спину, где исследователи что-то кропотливо записывали.

– А населенные пункты тут есть поблизости?

Артемьев неопределенно пожал плечами и надвинул капюшон на глаза.

– По карте тут ничего нет, но я видел какое-то поселение пару часов назад с возвышения, куда ты меня послал. Может заброшенное, а может и нет. Далеко очень, я не разглядел даже с биноклем. Как там наши докторишки? Долго нам тут свои тела морозить? Я домой хочу, я в бар хочу, я выпить хочу!

– Не знаю…

В последнее время у Ивана было необычно хорошее для него настроение. Он не знал в чем причина этой перемены, но она его радовала. Пожалуй, в компании двух сержантов ему было куда комфортней, чем среди своих одногруппников в университете. Да и работа была поинтереснее, чем запоминание бесконечных формул и определений. Отношения с Артемьевым и Дегтеренко у него сложились легкие, профессиональные. Чуть мрачноватый Олег и вечно неуёмный Валерка отлично дополняли друг друга.

Темнеет на Сахалине очень быстро. И сейчас день близился к закату. Пройдет минут пятнадцать, и небо окрасится в нежно алый, затем потемнеет и уступит место звёздной ночи. На небе ни облачка, и ничто не предвещает снегопада. Невзоров опасливо покосился на руины, что были метрах в двухстах от той точки, где располагались трое силовиков.

– С ними там без нас ничего не случится?

– Ваня, Ваня, Ваня, они же не дети. Если хочешь знать, это всего лишь предосторожность посылать вместе с яйцеголовыми нас, вооруженных брутальных ребят.

– Невзоров прав, – отрезал Дегтеренко и пошёл к лагерю, который расположили прямо возле руин. – Пойдем уже.

Валера невозмутимо пожал плечами и потопал следом. Иван на секунду задержался и огляделся. Подул ветер и закрутил небольшие, по колено высотой, вихри из легкого снега. Оставаться тут в одиночестве ему не улыбалось и он, поправив оружие, последовал за сослуживцами.

Лагерь ставили в расчёте на пару недель пребывания. Несколько палаток. Два постоянных костра для обогрева. Силовики пришли сюда первыми и Дегтеренко как-то ощетинился.

– Мы тут не одни.

– Естественно. Тут еще есть товарищи в белых халатах, – фыркнул Валера и открыл полог палатки. Его лицо моментально изменилось, он молниеносно перетёк на шаг назад. В руках из ниоткуда появился пистолет, который он сейчас держал нацеленным на палатку.

У опытных силовиков Черного Льда есть несколько рефлексов и навыков, которые сложно встретить у представителей обычных силовых подразделений. Например: рефлекторный выбор оптимального на данный момент оружия для максимально эффективного противодействия противнику в конкретной ситуации. Именно такой рефлекс сработал сейчас у Валеры. С мощным, но тяжелым автоматом, придется долго возится, прежде, чем снимешь со спины, передернешь затвор, прицелишься. Промедление смерти подобно. Это правило каждый оперативник особого управления при ГРУ России знал на отлично. Пистолет самовзодный – быстро вытаскивается из кобуры на поясе.

– Там кто-то есть, некрупное существо.

Олег тоже достал свой пистолет. Невзоров, у которого таких рефлексов не было, тихо и аккуратно снял винтовку и дослал патрон в патронник. Дегтеренко знаками ему показал занять позицию в пяти метрах от входа в палатку и встать наизготовку. Сам расположился чуть слева от Артемьева и уже даже не жестами, глазами, приказал Валере открыть вход в палатку. Сержант аккуратно и тихо, удерживая второй рукой пистолет откинул полог.

– Это ребенок, – в голосе Невзорова проскользнуло удивление.

Олег чуть более расслаблено прошёл внутрь палатки и оглядел кулек с неожиданным визитером. Иван убрал винтовку за плечо, а Валера вложил на место пистолет.

– Синяя вся. Откуда она тут?

– Ты у меня спрашиваешь? Слушай, у меня были проблемы с этим делом, но не на Сахалине же!

На базе Черного Льда как то получила огласку информация, что у младшего сержанта Артемьева нарисовался сын, которого он, дескать бросил. История эта наделала немало шума, прежде чем выяснилось что произошла ошибка. Впрочем ошибка там или нет, а все знакомые теперь не упускают случая подколоть Валеру, и он очень нервно реагирует на все, что касается детской темы.

– А ладно… Неважно. У неё обморожение. В принципе еще около часа и проблемы этой девочки не будет, она умрет.

Девочка с русыми волосами неумело закопалась в спальный мешок Артемьева и спала. У неё была очень бледная или, как отметил Дегтеренко, уже синеватая кожа. Кончики пальцев были в крови.

– Делать что будем?

– Для начала её надо согреть.

Дегтеренко плотнее закутал её в спальный мешок и достал свою фляжку.

– Невзоров. Разведи огонь, вскипяти воды. Залей во фляжку.

– А мне что делать, шеф?

– Сходи к докторам, скажи, что пора уже возвращаться.

– Оки.

Валера ушёл в сторону руин, а Ваня начал кипятить воду в небольшом котелке. Рядом присел Олег.

– Что думаешь по поводу этой вот. Откуда она?

– Помнишь, младший сержант говорил о том, что вдалеке есть

поселение. Может она оттуда?

– Правильно мыслишь, но меня кое-что смущает.

– Что?

– У неё руки в крови, а обувь вообще выглядит так, будто она по колено в крови ходила. Надо её привести в порядок и как следует допросить.

– Она ребенок еще.

– В идеале вызвать вертолет и отправить её к нам на базу конечно, но мы не зря сюда пешком топали. Погода шибко нелетная.

– Понятно.

Девочка рассказала историю, которая при других обстоятельства сошла бы за ужастик. Причём рассказала не Дегтеренко, а только Оксане Александровне, которая тут же взяла девочку под крыло. У неё была дочь такого же возраста и она, в отличии от мужчин отряда, умела обращаться с детьми.

Если верить Оле на неё напало какое-то чудовище, она чудом смогла убежать. Решила спрятаться у соседей. В соседском доме она нашла не спасение, а мёртвых родителей. Тогда девочка начала стучать во все двери подряд, но ей никто не открывал. После этого она, боясь чудовища, убежала из поселка. Бродила кругами целый день и, наконец, нашла палатки, забралась в одну из них, пригрелась и её разморило.

Оле очень хотелось верить. Она и в самом деле была очень напугана. А её рассказ частично оправдывал одежду в крови. Группа собралась у костра, решая что делать дальше. Спать никто не хотел, рассказ о чудовище, которое обитает в поселении неподалеку и убивает людей, взбодрил учёных получше чашечки хорошего кофе.

– Мы должны всё проверить, – твёрдо заявил Дегтеренко. – Если девочка говорит правду необходимо немедленно принять меры по уничтожению чудовища. Это наш долг в конце концов.

– Ваша первостепеннейшая задача наша охрана, если быть точным, – мягко улыбнулся интеллигент-профессор. – Но ситуация и вправду уж больно не радужная. Вы в общем-то правы, но и оставаться без охраны нам не улыбается.

– Оставлять это на потом бессмысленно. За время пока мы тут разговариваем, это существо может всех перебить.

– Решение будет таково. Младший сержант остается с вами. Я и рядовой Невзоров идем в то поселение и осмотримся там.

– С девчонкой что делаем, старшина? – как-то тихо спросил Валера.

Оля уже спала и ничего не слышала. После того, как её накормили, молодой организм снова потянуло в сон, что закономерно. Почти семь часов на морозе без еды и в лёгкой одежде.

– Я о ней позабочусь.

– Профессора, ваш прогноз – сколько мы тут еще пробудем?

– Завтрашнего дня нам, я думаю, хватит, – задумчиво пробормотал толстенький профессор. Ничего особенного эти руины из себя не представляют. Для историков они были бы полезны, но для нас – нет. Осталось только зафиксировать основные параметры и подписать заключение.

– Хорошо. Завтра с рассветом мы с Невзоровым идем в село Крипачтка.

– Да будет так.

Разговоры перешли сначала на более прикладные, а позже, наоборот, на отдаленные от сегодняшней темы. Старшина тихо шепнул Ивану.

–Выспись.

Дегтеренко шёл как по ровной дороге. У Ивана так не получалось. Ветер был встречный и очень резкий, это сильно мешало. Ловя момент, старшина учил Невзорова передвижению «по правилам» в подобном месте.

– Особое внимание стоит уделять одежде и утеплению. Самое уязвимое место в этом вопросе – ноги. Очень эффективны – бахилы. Если одевать их поверх обуви, то создается такая… своеобразная прослойка воздуха, которая оставляет обувь относительно сухой и теплой. Из-за этого образующийся водяной пар конденсируется на внутренней поверхности бахилы, которая превращается в своеобразный водосборник. А он в свою очередь непрерывно высушивает обувь. Так же вот, например, рекомендуется на ногу в носке надевать мешочек полиэтиленовый и сверху еще один носок. Тогда обеспечивается полная теплоизоляция ноги.

Иван все это старательно запоминал и постоянно задавался вопросом – почему вся эта полезная информация была доведена до него уже после выхода из лагеря? Он вот сейчас уже мерзнуть начинал.

– А еще крайне важно утеплять лицо и голову. Ты кстати знаешь, что на голову приходится значительная часть потери тепла организмом?

– Теперь буду знать.

– Так вот…

Они шли уже четвертый час, когда на горизонте замаячило поселение. Невзоров давно выдохся и держался только на силе воли, а вот старшина даже не запыхался. Дегтеренко хмурился с каждой минутой все больше и больше. В описываемом чудовище он легко узнал ликантропа. Это название человека больного ликантропией на последней стадии. В фольклоре они заняли нишу оборотней. Опасное, злобное существо. Единственное на земле убивающее исключительно ради удовольствия. За исключением, пожалуй, человека. Тот тоже иногда ради удовольствия может убить. Дегтеренко не раз и не два боролся с ликанами и отлично понимал сложившуюся ситуацию. И её первопричины. В таком изолированном от внешнего мира поселения ликантропию принести некому. Настоящих магов в мире остались единицы, а значит и проклятие оборотничества наслать некому. И откуда что взялось?

В прошлом году он участвовал в зачистке метро Петербурга во время нашествия подобных тварей. Дело в том, что люди не способные контролировать свои превращения и с низкой сопротивляемостью тьме становятся чудовищами навеки. И при свете дня, и ночью они остаются безумно опасными существами, жаждущими лишь разрушения. Происхождение ликантропов неестественно, а потому инстинкта размножения в привычном понимании этого слова в них нет. Размножаются они только переносом вируса, который обычно внедряется с их укусом или царапиной от когтей. Другой вопрос, что после знакомства с когтями оборотня мало кто не то, что выживает, а вообще остается в одном кусочке. А ситуация сложилась такая: один инфицированный попал в тюрьму – в общую камеру. И еще даже не превратившись, покусал несколько человек. Так по тюрьме прошла эпидемия. Весь персонал был убит. Частично обращенные бежали и укрылись в подземных коммуникациях метро. Власти далеко не сразу поняли, кто убивает рабочих в подземке Петербурга, а когда поняли – ликантропов под Петербургом стало уже около пятидесяти. И все хотели кушать.

– Невзоров, ты об оборотнях слышал?

– Ну так, – пожал плечами новоиспеченный солдат. – Тоже, что и все. У нас в детдоме рассказывали сказку про одного злого деда, который что бы избежать смерти превратился в оборотня. Ну в полу волка короче.

– Держи оружие наготове.

– Помню-помню.

Олег остановился и присмотрелся к черным домам. На улицах поселка было пусто, не наблюдалось никакого движения.

– Передвижения в населенных пунктах учил?

– Нет еще.

– Балда, тогда просто держись рядом и не отставай.

Дегтеренко мягко снял из-за спины оружие и прошёл к первому попавшемуся дому на окраине. Олег был вооружен точно таким же Абаканом, как и Артемьев. Автомат висел на правом плече. Крепко обхватив рукоятку, сержант готов был при необходимости открыть веерный заградительный огонь от бедра и откатится в сторону. Свободной рукой старшина постучал в дверь.

Тишина. Никто не открыл. Олег постучал еще раз и прислушался.

Если Иван чувствовал некоторый дискомфорт, то Дегтеренко был просто таки взведен. Опытные солдаты часто бывают способны предчувствовать опасность. Умелое обращение с оружием и хладнокровие Незворова не шли по опасности для гипотетического врага ни в какое сравнение с отточенной интуицией Дегтеренко. Опыт горячих точек это та вещь, которая убирает из солдата всё лишнее и на голову возносит над неопытным новичком.

Знаками старшина показал Невзорову быть внимательным, прикрывать. Затем саданул ногой в дверь. Шпингалет легко упал на пол, внутри было темно, поэтому Дегтеренко включил фонарь, и осветил помещение. А там был страшный бардак. Мебель и вещи перевернуты. Посуда, мелкие предметы – всё было разбросано. Некоторые стекла разбиты.

– Что тут произошло? – шёпотом спросил Иван, которого, наконец,

пробрало.

– Оглядывайся почаще, – коротко посоветовал Дегтеренко и, убрав

автомат за спину, взял вместе с фонариком наизготовку свой пистолет

и вошёл внутрь.

Послушно обернувшись назад, Невзоров спиной вперёд вошёл в дом. Какое– то время Дегтеренко копался в вещах. Затем задумчиво пробормотал.

– Разруха очевидно. Так же очевидно, что разруха свежая. Но людей

тут нет, и трупов тоже.

Сержант был прав. В доме не оказалось ни трупов, ни крови. Ничего подобного не оказалось, ни в следующем доме, ни в последующем. Ни в одном из пятнадцати, что они осмотрели. В некоторых был порядок, в некоторых, как например в первом, бардак. Лишь в последнем доме на отшибе они нашли оледеневшую кровь. Но трупов не было и тут. Осмотр поселения сначала поставил опытного сержанта в тупик, но затем к нему пришла какая-то догадка. Судя по тому как он поморщился и как чуть-чуть побледнел его лицо, догадка была не из приятных

– Бегом назад.

Быстрым шагом он уходил из поселения. Невзоров даже перейдя на бег, с трудом догнал Дегтеренко.

– В чем дело?

– Не отставай, времени мало.

Сержант на ходу достал карту, глянул на компас и чуть сменил направление движения. Он шёл наперерез. Если он все правильно рассчитал – примерно сейчас экспедиция снималась с лагеря и уходила назад – на место высадки.

Вера чувствовала общее разочарование, руины оказались всего лишь какой-то древней постройкой. Говоря «всего лишь» она преувеличивала. Историки за такие руины могли бы руку себе отгрызть, но экспертам Льда нужно было однозначно другое. Это была уже не первая её экспедиция. Как лучшую выпускницу лингвистического факультета её довольно быстро завербовали в Лёд, но к по-настоящему интересной работы еще не допускали. Честно говоря, её функции сводились к: подай-принеси профессорам кофе. А еще девушке постоянно приходилось отбиваться от неумелых ухаживаний. Она понимала, что через это приходится проходить всем молодым и довольно красивым женщинам в коллективе, но от этого понимания легче не становилось.

Сворачивая свои вещи, она посмотрела в сторону мужской палатки, к слову она была значительно крупнее женской. Возле палатки двое взрослых мужиков и одна взрослая тетка в шесть рук пытались нормально укомплектовать найденыша. Оля смотрела в пустоту с безучастным видом. Вере показалось, что девочке совершенно все равно, что с ней будет дальше. Стажёрка была достаточно близка к истине.

Оля вообще плохо осознавала, что творится вокруг неё. Не помнила о том, как покинув соседский дом ушла в тьму и без какой либо цели брела в холодной мгле. Как нашла какую то бесхозную палатку, забралась туда и лишенная сил уснула. Сейчас вокруг неё мелькали незнакомые люди, давали какую-то еду, воду, одевали. Она послушно ела, пила, одевалась. Не нужно быть психологом, что бы понять девочка в глубоком шоке.

С широкой улыбкой в палатку заглянул младший сержант Артемьев. Этот человек был очень добр и заботлив с Верой на протяжении всего похода и, возможно она проявила бы к нему благосклонность, если бы не понимала, что всё его джентльменство это уже рефлекс. Когда он видит девушку, начинает за ней ухаживать точно так же, как бык, который бьет копытом о землю прежде, чем атаковать.

– Опаздываете, сударыня!

– Я уже все.

Оставалось только свернуть палатки и мужчины быстро это сделали. Оля безмятежно смотрела на все это, а во время перехода позволяла постоянно держать себя за руку Оксане Александровне. Экспедиция уходила. Когда все уже ушли вперед Валера обеспокоено оглядел место стоянки. За такую демаскировку в его родном развед диверсионном подразделении могли и по шее дать, однако это была всего лишь научная экспедиция, поэтому он пожал плечами и побежал догонять остальных. Догнал быстро, потому, как все остальные встали.

Дорогу им преградил стройный высокий молодой человек. Он был очень красивым, каштанового оттенка волосы, длинный белый плащ, лёгкие белые брюки и аристократическая осанка. Добрый, ласковый взгляд. Несмотря на крутой мороз, он не выглядел замерзшим. А одет был скорее по-осеннему.

– День добрый!

Валера успел к началу разговора. Выговор у незнакомца был такой вкрадчивый, чеканный и в тоже время осторожный.

– Вы не будете против, если я заберу назад свою сестренку?

– Ты кто такой?

– Ах, простите мою невоспитанность, – незнакомец картинно закрыл лицо чуть растопыренными пальцами, затем слегка улыбнулся, и отвел их в сторону. – Можете звать меня Винсент.

Требование Винсента Валере очень не понравилось и он положил руку на кобуру пистолета.

– Чего ты хочешь?

– Я же уже сказал. Я хочу забрать домой мою маленькую сестренку. Она расшалилась и заблудилась. Я благодарен, что вы её подобрали, но я уже здесь. Нашёл её, и хочу вернуть домой. Естественно ваши действия не останутся без награды.

Он неуловимо повел в сторону рукой и веером развел в стороны плотную пачку стодолларовых банкнот. Глаза Веры полезли из орбит, но остальные не удивились ни капли. Работая на Чёрный Лёд люди довольно быстро воспитывают в себе невозмутимость. Оксана Александровна присела на корточки рядом с девочкой и ласково спросила.

– Солнышко моё, Оля, скажи, у тебя есть братик или сестренка?

Девочка отрицательно помотала головой. Из-за этого шапка, которую ей отдал Артемьев, слетела с головы и упала на землю. Чересчур уж была велика. Увидев реакцию Оли, Винсент ничуть не расстроился. Ну разве что самую малость.

– Не вышло добром. А ведь сколько времени могли сэкономить. Теперь умрете из-за своей глупости.

Винсент грустно вздохнул и, неуловимым движением выхватив буквально из ничего длинный тонкий меч, провёл длинный выпад прямо в сердце стоящему перед ним Борису Петровичу. Глаза старика широко раскрылись навстречу приближающейся смерти. Острие меча уже коснулось одежды физика, но резко ушло в сторону отбитое ударом приклада автомата Валеры.

По лицу Винсента скользнула лёгкая тень удивления и он, почувствовав дискомфорт, очистил ближнюю к себе зону взмахом меча вправо влево. Устроил удобную для себя дистанцию фехтования. Он – лучший мечник Эрбонса, справится с этим парнем, вооруженным какой то глупой дубиной быстро и без проволочек. Но парень не стал брать дубину на перевес, а открыл шквальный огонь по Винсенту. Тот аккуратно отбил в сторону первые две пули, летящие точно в корпус, взвинтил скорость собственного организма, прогнулся под очередью, и бросил своё тело на противника. Артемьев слегка чертыхнулся, пропустил над собой меч, увернулся от красивого и изящного маха в корпус, закрылся автоматом от рубящего удара сверху и, не давая противнику шанса убрать назад меч, отпустил автомат одной рукой и нанес прямой удар в нос Винсенту. Тот на секунду потерял Артемьева из поля зрения и прозевал, когда сержант той же самой рукой выхватил пистолет и всадил четыре пули в грудь Винсенту.

Как только незнакомец отвлекся на Валеру, Борис Петрович нервно попятился. Остальные тоже чуть отошли в сторону, оставив работу профессионалу. Борис Петровичу пришлось помогать. Сердце расшалилось.

Острая, немного горячая боль разбила маску невозмутимости и миролюбия на лице мечника. Он упал на одно колено и поднял взор на сержанта.

– Так нечестно, дуэль предполагает противодействие на холодном оружии. По правилам благородной крови.

– Ну, всё в порядке, я не из благородных, – сердито ответил Валера. Сейчас, в бою, с него слетела вся та шутливость, которая неизменно сопровождала его в мирной жинзи.

– А, ну так бы сразу и сказал, – словно с облегчением произнес

Винсент, и с его пальцев сорвалась короткая вспышка молнии, которая

ударила Артемьева в грудь.

Сержант пролетел метров пять, но приземлился на ноги и удержал равновесие. Он быстро понял, что сломано, по крайней мере, два ребра, но словно на тренировке он как бы убрал свою боль за скобки.